Текст книги "Недетские игры (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
– Прощаю. – Он не успел облегченно выдохнуть, как девушка закончила фразу. – Я хочу получить развод.
Ярослав выругался про себя. А вот это хуже всего. Похоже, что жена его действительно простила, только вот ему от этого ничуть не легче. Нахрена ему это прощение, если она все равно хочет развестись?! Но и показывать сейчас характер тоже далеко не лучший вариант. Хватит, темперамент уже продемонстрировал, пора начинать думать головой.
– Давай мы решим этот вопрос, когда ты выйдешь из больницы? Все спорные моменты с департаментом я улажу, не переживай. Просто выздоравливай, ладно?
Агнешка как-то странно смотрела на него, видимо, окончательно уверившись, что её посетили глюки. Чтобы Ярослав был вот так спокоен и собран?
– Яр, это плохая идея.
– Но за детьми нужно присмотреть, а я твой муж, кому, как не мне, это делать? – он все-таки не сдержал и наклонился, на мгновение прижимаясь губами к израненной ладони. Мужчина сразу заметил следы от зубов на кисти, но ничего не спросил. Если все у него получится, он научит любимую женщину выплескивать злость на него, а не терпеть, калеча себя. – Выздоравливай.
Она не успела ничего сказать, а Невзоров уже вышел из палаты. И что ей теперь-то делать?! Дети уже считают его отцом. А она… Нешка не была уверена, что сможет жить с ним. Даже ради Маришки и Миши.
Усталость взяла свое, и девушка, так и не решив, как ей быть, уснула.
На работу Ярослав в тот день, по понятной причине, не попал. Только предупредил, чтобы все важные звонки Антонина Петровна переводила на его мобильник. Денис тоже не отходил полдня от Евы, так что все начальство оказалось временно недоступно, хорошо, хоть у замов не случилось никаких форс-мажоров, потому на деятельности организации в целом сие пренебрежение не сказалось.
Оставив детей под присмотром домработницы, Ярик вышел на улицу и, не обращая внимания на припекающее солнце, уселся на качели, набирая номер друга.
– Как вы там? – Невзоров смотрел на ухоженный двор, не замечая ни цветов, ни скачущих в зарослях девичьего винограда воробьев.
– Уже лучше. Хоть тошнить перестало, она сейчас спит, – Денису, судя по голосу, было чуть ли не хуже, чем беременной Еве. – Как Агнесса?
– В сознании, врачи говорят, что состояние средней тяжести, но стабильное. Дэн, я так налажал… И теперь не знаю, смогу ли исправить.
– Тааак. Ты про работу? – осторожно уточнил Романовский. Конечно, это не есть хорошо, но они через многое прошли, уж как-нибудь выкрутятся.
– Если бы, – Ярик вздохнул и приготовился исповедоваться. – Слушай по порядку…
Рассказ занял некоторое время, по прошествии которого в телефоне воцарилась почти гробовая тишина.
– Дэн, ты ещё тут? – так и не дождавшись реакции, уточнил Невзоров.
– Тут. Но что сказать, пока не придумал. Ну, кроме того, что ты – дебил.
– Спасибо, это я уже и сам понял.
– Что ты хочешь от меня? Совет? Я не знаю, что посоветовать. Честно, – Денис прислушался – из спальни доносился негромкий голос Евы, которая, видимо, тоже разговаривала по телефону.
– Нет, план уже есть. Мне нужна твоя помощь.
– Что-то мне от твоего тона не по себе… Ладно, что тебе нужно?
– Попроси Еву уговорить Нешу пока не подавать на развод, – разговор Яра с женой совершенно не успокоил. Она, похоже, настроена решительно. Это не попытка сбежать так, чтобы обязательно догнали, с таким он уже сталкивался. Тут все намного серьезнее.
– Черт, Яр, у нас четкий уговор, что я не лезу в её дела. До разумных пределов, конечно. А ты предлагаешь демонстративно встать на твою сторону.
– Буду должен по гроб жизни.
– Что-то мне подсказывает, что этот гроб тебе понадобиться, как только Ева узнает, что у вас произошло, – Денис все ещё был полон справедливых сомнений. Нет, конечно, ради почти двадцатилетней дружбы он переночует пару раз на диване – из спальни его за поддержку члена враждебного лагеря, скорее всего, выпрут, но мужская солидарность не дремала. Да и видел Романовский, что для Ярослава все серьезно. Хотя и хотелось теперь в ответ немного поиздеваться, как делал сам Невзоров ещё около полугода назад, но момент неподходящий, вот помирятся, и можно будет начинать. – Сколько тебе нужно времени?
– Как можно больше. В идеале – пару месяцев.
– Губу закатай. Недели две-три, не больше, – Денис трезво оценивал шансы повлиять на решения супруги. – И то, если Ева согласится.
– Идет, – честно говоря, Ярик и на это не надеялся, так что грех жаловаться, все-таки отсрочку ему обеспечат.
– Ну, тогда не поминай лихом, пошел общаться с женой…
– Спасибо. Если все получится, проси, что хочешь.
– Заманчиво, только мне сначала нужно выжить. Если что – позвоню чуть позже.
Мужчина спрятал мобильник в карман джинсов и глубоко вздохнул. Так, все, хватит рефлексировать – времени мало, а сделать нужно очень много. Для начала, узнать, как там дела в Центре. Это у него есть зам, которого полезно периодически припахивать, чтобы совсем не охамел, бездельничая. Настолько Яр помнил, Неша тянула все на себе, значит, там сейчас состояние, близкое к панике. Но перед этим нужно заехать в детскую поликлинику.
Все оказалось намного сложнее – даже при наличии документов и самой Марины, упорно не желающей слезать с его рук, медсестра, выдающая карточки, уперлась рогом.
– Где доверенность на ребенка?
– Да поймите, мы с её мамой поженились месяц назад, и просто не успели все оформить.
– Ничего не знаю, – с бараньим упрямством мотала головой девушка. – Может, вы украли ребенка вместе с документами.
Ярослав, признаться, от такого полета фантазии чуть не упал на месте – вот до такого даже его извращенный разум не додумался.
– А зачем тогда пришли сюда? – несмотря на идиотизм ситуации, ему стал интересен ход мыслей медработницы. В последнее время он все чаще общался с представителями этой нелегкой профессии, и появлялись справедливые сомнения – они вообще отдельный подвид человека.
– Хотели убедиться, что ребенок здоров? – уже с некоторым сомнением предположила медсестра.
– Понятно. Девушка, не нужно давать мне карточку, просто посмотрите сами, все ли прививки ещё действуют. Нас крыса укусила.
– Дикая?
– Нет, домашняя, но рисковать не хочется, – собравшаяся за его спиной очередь уже начинала роптать, а детки потихоньку подвывать, чувствуя предстоящую засаду – не зря же в этом учреждении постоянно норовили то уколоть в попку, то заставить скушать горькую таблетку. Невзоров потихоньку сатанел от постепенно усиливающегося ора, пока медсестра, наконец, не сказала, что нужно обновить прививку от столбняка.
– Так и быть, – она сунула ему в руки тонкую папочку. – Идите в четырнадцатый кабинет, там ещё раз все расскажете, сделают прививку. Следующий!
На то, чтобы найти тот самый четырнадцатый кабинет, ушло ещё минут десять. По прихоти неизвестного оригинала, расставляющего нумерацию, он оказался в каком-то закутке между дверями с обозначениями "16" и "18". На секунду Яра заинтересовало, куда тогда делся семнадцатый, но очень скоро стало не до того. Очередь была небольшой, всего три мамочки с отпрысками, но до того, шумной, что мужчина просто привалился спиной к шершавой светло-розовой стене и удобнее устроил дочку на локте, поняв – вот она, кара за все грехи. Прочие дети, заметив, что уже немаленькую девочку держат на руках, дружно взвыли, за что Невзоров удостоился пламенных взглядов от их родительниц, но ему уже было как-то все равно. Даже сам поход в процедурный кабинет запомнился только предупреждением пожилой тетеньки в белом халате:
– Сегодня может подняться температура, не пугайтесь, это реакция на препарат.
– Только этого не хватало, – пробормотал Ярослав, уже покидая этот маленький филиал ада.
Марина мужественно перенесла укол под лопатку, только немного поморщившись, но все равно Невзоров предпочел бы, чтобы укололи его, а не девочку.
Мишка с ними не пошел, оставшись сторожить машину. Мужчина в который раз поразился прозорливости пацана. Действительно, намного приятнее посидеть в авто с климат-контролем, чем в душном помещении, наполненном хныкающими детьми. Устроив девочку на её троне, Ярик сел за руль и перевел дух:
– Давайте сейчас съездим к маме на работу, потом – за мороженым и домой. Предложения, возражения?
Ни тех, ни других у младшего поколения не возникло. Хотя, судя по хитрым мордочкам, дети, скорее всего, что-то задумали…
Как и предполагал Ярослав, в "Надежде" царила если не паника, то что-то, весьма к ней близкое. Потому что так лихорадочно и плодотворно работать русский человек может только в условиях чрезвычайных ситуаций. Охрана досматривала всех и вся, дворник уже едва ли не с шампунем натирал дорожки, а уборщица так остервенело намывала полы, что, будь тряпка сухой, давно бы уже добыла огонь путем трения.
– Что тут происходит? – он успел перехватить ту самую Танечку, которая когда-то учила его лепить свинью.
– Ой, как хорошо, что вы приехали, Ярослав Андреевич, – затараторила девушка, клещом вцепившись в его локоть. – Позвонили два часа назад, сейчас должна приехать комиссия из департамента опеки и попечительства.
Дальше можно было уже не продолжать. Видимо, красноволосая мадам решила воспользоваться несчастьем, произошедшим с главой Центра, и проверить, все ли их распоряжения тут выполняются.
– Стоп, но разве здесь есть ещё кто-то, кроме Мишки, из детей, интересы которых они защищают? – не то, чтобы Ярик был в курсе абсолютно всего, но о подобном раньше не слышал, потому справедливо насторожился.
– Нет, только Красин. Но нас предупредили, что мы должны отдать им Мишу, – у Тани даже слезы на глазах выступили. – Раз Агнесса Вацлавна, которая сейчас назначена опекуном, временно недееспособна, они хотят забрать его.
Не успела она договорить, как рядом кто-то охнул. Взрослые так увлеклись, что не заметили подошедшего мальчика. Мишка смотрел с таким страхом, что Ярослав шикнул на девушку и подошел к нему.
– Без паники, никто тебя никуда не отдаст. Понял? – дождавшись кивка, мужчина все-таки не стал полностью верить на слово и взял пацана за руку. – Не думай, что не верю, но будешь рядом со мной, а то я тебя знаю, опять придется все помойку пролезть, чтобы найти…
Появившиеся на щеках мальчика красные пятна доказали, что не так уж Невзоров и не прав в своем предположении. Осталось теперь придумать, что им делать с этой грымзой. Вот ведь стервятница!
Но выработать четкий план действий они не успели – комиссия явилась даже чуть раньше положенного срока и, судя по немного перекосившемуся лицу главной врагини, не ожидали застать их тут.
– Надо же, и вы здесь, – фальшивая радость в голосе не смогла перекрыть явную досаду. – Но тем лучше. От работников госпожи Ирмской невозможно ничего добиться, так что лучше вы мне объясните – где был Михаил Красин этой ночью?
– Дома, – Ярослав не стал проявлять мелочность, и в помещение даму впустил, хотя больше всего хотелось придать ускорение пинком. Но не позволяло врожденное джентльменство и здравый смысл. – Где же ещё ему быть?
– Дело в том, что у Агнессы Вацлавны временное опекунство, и она обязана быть постоянно вместе с ребенком. Насколько знаю, женщина сейчас в больнице, так что этот пункт был нарушен.
Мишка, вся ещё стоящий рядом с Яром, не удостоился и взгляда суровой мадам, но с каждым словом съеживался и все крепче стискивал ладонь мужчины.
– Не вижу никаких нарушений – он был в доме со своей семьей. То есть со мной и сестрой. Ещё что-то?
– Да, – похоже, что была какая-то лазейка, которой он, сам того не подозревая, воспользовался. – Я сожалею о несчастье, произошедшем с вашей женой, но, пока она недееспособна, дело по усыновлению будет приостановлено до её полного выздоровления. Вы поймите, мы должны быть уверены, что дети будут постоянно под присмотром, а сейчас это невозможно по ряду всем понятных причин.
– Разве я не могу рассматриваться, как опекун? – он прижал к себе перепуганного мальчика, порадовавшись, что попросил Татьяну отвлечь Марину. Ярослав, конечно, костьми ляжет, и все равно Мишку не отдаст, но крохе ни к чему пугаться лишний раз.
– Нет, вы просто муж опекуна.
– Тогда не вижу проблемы – скажите, где подписать, это снимет все вопросы.
– Вы не поняли, – мадам даже глаза закатила от его бестолковости. – Если бы речь шла о патронаже, то да. А так, вы можете только стать вторым усыновителем. Но, насколько знаю, раньше вы на это не соглашались.
Яр чуть ли не в слух выругался, когда почувствовал, как Миша попытался от него отодвинуться.
– Никто не предполагал, что может случиться что-то в этом роде, потому мы с Агнессой и приняли такое решение. Но теперь, вы, конечно, правы.
Во взгляде дамы появилось скрытое торжество, но Невзоров задавил его на корню:
– Поэтому скажите, что ещё, помимо представленных документов, нужно, чтобы стать усыновителем. Ах да, у нас же с женой, насколько помню, одинаковые пакеты… Значит, нужно только мое заявление?
– Да…
– Прекрасно, идемте в кабинет, вы мне продиктуете, что писать, – Яр повернулся к Мишке, который смотрел на него совершенно круглыми глазами, и подмигнул. – А ты беги к сестре, скажи, что мы через полчаса поедем в кафе, придумывайте пока, какое хотите мороженое.
– Ага, – это было единственным, что смог выговорить мальчик, но пулей понесся выполнять поручение.
– Итак, – мужчина, проследив за неожиданно приобретенным сыном, и обратил почти невинный взор на департаментскую даму. – Вы готовы?
– Конечно, – почти выплюнула та, выглядевшая так, словно съела малинку, по которой потоптался клоп, а потом запила все это дело уксусом. – Вы понимаете, какая это ответственность? Это не щенок, которого можно будет кому-нибудь передарить или просто выкинуть на улицу.
– Понимаю. Потому что, в отличие от некоторых, даже щенка не выброшу.
Женщина вспыхнула от шпильки в своей адрес, но отговаривать Ярослава перестала.
– Вот и прекрасно, – он ещё раз перечитал свое сочинение на заданную тему и быстренько набросал второй экземпляр. – Будьте любезны, оставьте автограф. А то, вдруг, ваш экземпляр потеряется…
Дама, недовольно передернувшись, все же выполнила его просьбу и, прихватив его заявление, с видом оскорбленной невинности покинула Центр.
– Поправь меня, если ошибаюсь, – Ева прищурилась, глядя на развалившегося поперек кровати супруга. – Ты предлагаешь предать идеалы женской дружбы, плюнуть на не менее женскую солидарность и забить на все профессиональные заветы. И все это ради того, чтобы провинившийся придурок успел выпросить у жены прощения до того, как будет послан на четыре буквы?
Романовский на секунду задумался, в какое именно нецензурное место пошлют Ярослава.
– Я имею в виду ЗАГС, – пояснила девушка, не торопясь приближаться. Ага, как же, если он затянет её под одеяло, может и уломать. Чего уж скрывать, муж у неё весьма искусен в деле… уговоров.
– Ну, ты, конечно, сгустила краски, но суть примерно верна, – ох, похоже, двумя ночами отлучения от ложа не обойдется…
– А не пойти ли Ярику…
– Не ругайся при детях!
Ева положила ладони себе на живот:
– Лапоньки, ушки прикройте, сейчас мама будет проводить в отношении папы словесные репрессии, – она подняла глаза на Дениса. – Вот видишь, теперь можно. Так вот, я не знаю, что у них конкретно произошло, Нешка просто сказала, что хочет получить развод. – Романовский про себя поблагодарил Агнессу за скрытность, значит, не все потеряно, вот если бы благоверная узнала подробности… – Но она настроена решительно. А если Ирмская чего-то захотела… Поверь, я в смысле упертости и рядом с ней не стояла. Так что это невозможно, – Ева развернулась, чтобы выйти, но не успела сделать и пары шагов, как её бережно, но непреклонно перехватили и уложили-таки на кровать.
– Но ты ведь у меня можешь кого угодно убедить в чем угодно, – не так уж он и льстил, но жена только скептически улыбнулась, хотя к словам и прислушалась. – Может, все-таки постараешься?
– И зачем мне это?
– Дорогая, быть такой меркантильной не хорошо, – поцокал языком Денис, начав, как бы невзначай, поглаживать её по коленке.
– Ну, ты это знал до того, как под венец меня потащил, так что поздно жаловаться, – Ева наслаждалась осторожными ласками, параллельно строя план окучивания на означенную тему Агнешки. Нет, конечно, она не была согласна, но так, на всякий случай, решила продумать и этот вопрос.
– Я и не жалуюсь. Ев. Солнышко моё, любимая, не вредничай, – Дэн подул ей в ушко, и жена хихикнула от легкой щекотки.
– Как же вы быстро сбиваетесь в стаи, если припечет… Что он тебе пообещал за посреднические услуги? Хочу половину.
– Хоть все забирай, он обещал быть благодарным по гроб жизни и просить, чего душенька пожелает.
– Да?! – Ева на пару секунд задумалась. – То есть, он меня даже за руль своей машины пустит, если помогу?
Не то, чтобы ей так этого хотелось, но зная, как Яр трясется над своей "девочкой", неплохо было бы проверить, настолько ли дорога ему Неша…
– Нет, – Денис перестал дурачиться и серьезно посмотрел ей в глаза. – Не злись, но ты больше не будешь сама водить.
– День…
– И не спорь, – он прижал её запястья к подушке, нависая сверху. – Ты ведь понимаешь, почему я это делаю.
– Да, Агнешка виновата в произошедшем, но только в том, что села за руль не выспавшаяся. Ты же сам меня учил водить и знаешь, я теперь намного осторожнее. И потом, неужели думаешь, что я совсем не забочусь о наших детях? – она попыталась подавить поднимающуюся волну злости. Ведь была уже беседа по этому поводу, и они обо всем договорились и снова… – Поэтому перестань, пожалуйста, иначе мы поругаемся.
– Разговор закрыт, за руль ты не сядешь, – Денис отпустил её руки, и Ева тут же попыталась оттолкнуть мужа.
– Значит, все-таки поругаемся… Хватит считать меня инвалидом. Я не больная, просто беременная! Поэтому прекрати обращаться со мной, как с дитем неразумным, и говорить таким снисходительным тоном.
– А ты не веди себя, как ребенок! – Теперь разозлился уже и он. Ну, почему она не может понять, что у него сердце замирает при одной только мысли, что подобное – не дай Бог! – случится с ней самой?!
– Знаешь, это уже отдает шовинизмом. Может, мне ещё в паранджу замотаться, разуться и, опустив глазки, уйти на кухню? – Скандал набирал обороты.
– Не передергивай! Я же не запрещаю тебе работать.
– То есть, хочешь сказать, что не запрещаешь, но мог бы?! Капец. Вот так и узнаешь истинное лицо собственного мужа, – психанув, Ева спрыгнула с кровати и направилась в коридор.
– И куда ты собралась? – Денис уже был и сам не рад, что затеял это все.
– К Агнешке. Не переживай, я не настолько скудоумна, чтобы сесть за руль, будучи злой. Уж на это даже моего убогонького разума хватит! Вызову такси, – девушка наклонилась, застегивая сандалии на плоской подошве.
– Не выдумывай, – он взял её сумочку и встал так, чтобы Ева не смогла проскользнуть мимо него. – Перестань, я никогда не говорил, что у тебя убогонький разум. Ты умная красивая женщина. Моя любимая. И мама моих детей, – Денис положил ладони на её щеки, поднимая лицо, чтобы у неё не было шанса отвести глаза. – Поэтому, пожалуйста, дай мне позаботиться о тебе. Это не простая блажь. Хочешь или нет, но я сделаю все для твоей безопасности.
– А все так хорошо начиналось… День, давай пока отложим этот разговор, пока мы окончательно не разругались? – она немного разочарованно посмотрела на мужа. – Если так хочется обеспечить присмотр за мной, отвези в больницу.
– Хорошо, но мы ещё вернемся к этой беседе.
– О, даже не сомневайся!
– Что ты хочешь ей сказать? – Денис закрыл дверь и взял жену за ладошку, не собираясь не то, что из поля зрения терять, а отпускать дальше, чем на пару метров.
– Извини, но это конфиденциальная информация. В любом случае, я буду действовать в интересах Агнешки и детей.
Ехали они молча, но тишина была намного красноречивее любых слов, потому при появлении в отделении, Ева была даже ещё более зла, чем когда выходила из дома.
Дежурная медсестра попыталась что-то вякнуть насчет запрета на посещения, но увидев ту, которая вчера, ещё до приезда местного мафиози, поставила половину больницу в интересную позицию с некоторым эротическим уклоном, передумала подавать голос. А встретившись взглядами с мрачным Денисом, маячащим за плечом жены, и вовсе вспомнила о неотложном деле. Осталось только придумать это самое дело…
– Постой здесь, – Ева впервые за все это время заговорила. – Если увидишь кого-то из врачей, маякни на мобильный.
– И куда ты денешься?
– Из окна, блин, выпрыгну! Придумаю. Все, стой тут, – она кивнула ему на подоконник в конце коридора и скрылась за дверью с надписью "Реанимация".
Романовский чертыхнулся про себя, но послушно ушел к окошку. Ага, называется, помог другу, теперь сам в дерьме по уши. Ева злопамятна по своей природе, так что придется как-то мириться – сама она уверена в собственной правоте, потому шагов с её стороны не будет. Вот и пообщались…
– Привет, ты спишь?
Этот шепот заставил Агнешку, пребывающую с странном полусне-полубодрствовании поднять веки. Виски ломило все с такой же интенсивностью, но теперь хотя бы не тошнило, когда переводишь взгляд в одного предмета на другой. А вот вертеть головой оказалось плохой идеей, в чем девушка и убедилась буквально через секунду.
– Нет, – она попыталась улыбнуться, но Ева только хмыкнула на эти потуги.
– Не нужно демонстрировать эмоции, и так понятно, что пока хочется только спать и подохнуть, – она подтащила поближе стул и уселась на него, не сводя с подруги серьезных глаз. – Как ты?
– Честно?
– Уже поняла, не надо. Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо, ты и так много сделала, – Неша облизнула пересохшие губы.
– Воду подать?
– Если не трудно.
– Сейчас в лоб дам. Тем более, что мозги и так сотрясены, особого ущерба не добавится, – фыркнула Романовская, предельно осторожно поддерживая её под затылок, поднося ко рту подруги стакан. – Ты серьезно говорила по телефону, или это последствия черепно-мозговой травмы?
– Серьезно. Когда можно будет начать готовить документы на развод?
Ева заколебалась. Из чувства противоречия и обиды на Дениса хотелось сказать, что хоть в этот момент, но…
– Расскажи, что у вас произошло. Почему сначала Ярослав звонит и выпытывает, какие цветы тебе лучше подарить, а на следующий день такая вот фигня? Если не хочешь говорить, дело твое, но мне нужно знать, каковы основания для расторжения брака. Ведь понимаешь – ваш договор, хоть подписан и заверен, но в суде будет выглядеть, как попытка мошенничества с целью обмана департамента опеки.
Агнесса заколебалась. С одной стороны, подруга совершенно права, более того, Ева имеет право знать, что происходит – все-таки, беременная, сорвалась с места, чтобы решить их проблемы. А с другой… Как ни парадоксально, но она ни разу не была на приеме у коллеги. Практикумы ещё во время обучения не в счет. Да и тогда практически ничего Неша одногруппникам не рассказывала. И чревато, и сторонились её… Но сейчас очень захотелось выговориться. Просто поделиться, без всяких задних мыслей. Но рассказать абсолютно все, она не смогла, обошлась только общей картиной.
– Дааа… Может, его больная бешенством блоха покусала? Нет, ну, всякое бывает, – под укоризненным взглядом подруги Ева прикусила язык.
– Я не знаю, что делать. Дети к нему привыкли…
– А ты? Ты к нему привыкла? – Романовская погладила лежащую поверх одеяла руки Агнеши со следами уколов и порезами от разбившегося стекла.
– Знаешь, решать чужие проблемы намного проще, чем разбираться в своих, – Ирмская зажмурилась. – Я хочу только одного – чтобы такое больше никогда не повторилось. А ты с характером Ярослава тоже сталкивалась.
– Да, – вздохнула Ева. А проблемы-то посерьезнее, чем казалось. Она ещё никогда не видела подругу настолько близкой к срыву. И речь не о простой истерике. Нешка в любой момент могла сломаться.
– А ты была права.
– В чем именно?
– Нельзя постоянно жить в моем персональном склепе. У тебя есть знакомый агент по недвижимости? Хочу продать этот дом и купить другой, – Агнесса заметила, как губы подруги приподнялись в улыбке. – Я же вчера вполне могла погибнуть. Хватит, нажилась прошлым, мне ещё двоих детей воспитывать.
– Умничка, – Романовская наклонилась, целуя её в лоб. – Кто-то был, свяжусь и прослежу, чтобы тебя, ягодка моя, не облапошили. Требования к новому дому?
– В том же районе. Просторный, светлый, желательно без особых изысков. Большая территория.
– Угу, поняла, озадачу, – Ева на секунду задумалась. – Все-таки, не советую пока торопиться с разводом. Дождись, пока документы на Мишу будут готовы. Мы, конечно, найдем, кому денежку сунуть для ускорения, но лучше не рисковать. Или боишься его?
Агнешка ответила, не задумываясь:
– Нет.
– Тогда потерпи и смотри по обстоятельствам.
– Хорошо…
Денис уже издергался, а Ева все не выходила. У них там что, кружок перечисления женских обид? Тогда процесс мог затянуться на неопределенное время. Хорошо, что сегодня суббота, по коридору периодически дефилировал дежурный врач, предпочитавший не замечать явного нарушения, касающегося нахождения посторонних в отделении.
От нечего делать, и желая немного подготовить друга, Романовский набрал номер Ярослава. Тот сначала долго не брал, а когда соизволил взять трубку, огорошил с первой фразы:
– У меня теперь сын есть.
Денис начал лихорадочно вспоминать, кто из любовниц Невзорова мог так осчастливить мужика, но, поскольку о личной жизни того знал довольно мало, ввиду большого количества всяких эпизодических связей, решил не напрягать мозг лишний раз:
– От кого?
– В смысле? Тьфу на тебя, я про Мишку. Я заявление написал на усыновление.
– Аааа. Поздравляю, – у Дэна от сердца отлегло. – Немного не о том подумал.
– Так и понял. Только теперь не знаю, как на это Агнесса отреагирует… Ева с ней ещё не говорила?
– Уже больше часа общаются. Извини, но вряд ли получится, – дежурный врач снова пробежал мимо, бросив укоризненный взгляд – мол, приперлись без приглашения, хоть ведите себя потише.
– Не уговорил? – Ярик выругался вполголоса. Плохо. Теперь Неша может решить, что он так хочет загнать её в угол. О совместных детях в их брачном договоре не было ни слова. Вот как-то не планировали они обзаводиться общим потомством.
– Мягко говоря. Ещё и со своей поругался. Может, это вирус какой-то? – с надеждой спросил Денис.
– Колись, что у вас произошло? – Выслушав рассказ друга, Невзоров задумался на некоторое время. – Передай Еве, если уговорит мою жену, я не то, что покататься дам – подарю свою машину.
– Да иди ты! Вообще слышал, о чем я говорю?! – Денис осекся, заметив выходящую из палаты жену. – Подожди секундочку.
– Это Ярослав? – Ева кивнула та сжимаемый ладонью мужа мобильник. – Дай сюда, – она забрала у него телефон и прижала его к ушку. – Слушай внимательно, Отелло недоделанный. У тебя ровно месяц с этого момента. Но если ещё раз обидишь мою подругу, устрою такую "сказочную" жизнь, что предпочтешь повеситься, чем дальше так страдать. Вопросы есть?
– Спасибо. Только один – через сколько времени будете дома? Я ключи и документы завезу.
– Эммм… Ты сейчас вообще о чем? – она с интересом наблюдала за выражением лица мужа, который услышанному явно не обрадовался.
– От машины. В благодарность.
– Уууу, как все запущено… Оставь себе, она мне не нужна. И в следующий раз думай, перед тем, как закатывать сцену ревности, – Ева отключила телефон, продолжая смотреть на своего мужа. Глубоко вздохнула и шагнула вперед, уткнувшись лбом в его грудь. – Компромисс?
– Угу. Когда это возможно, возить тебя буду я. Если не могу – садишься за руль сама, но только до седьмого месяца, потом будешь ездить с водителем.
– И добавить-то нечего, – немного ворчливо отозвалась Ева, протягивая ему руку с оттопыренным мизинчиком.
– Конечно, я же у тебя предусмотрительный, – Денис с облегчением рассмеялся, ответив на предложенный жест примирения.
– А ещё очень скромный, – она откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза. – Знаешь, Нешка ведь тоже к нему привязалась.
– Думаешь, есть шанс?
– Ну, если не лажанет ещё раз, то, думаю, есть. Только не говори Ярику, пусть сами разбираются.
– Само собой, – Денис потянул её в сторону лестницы. – Домой?
– Нет. Мы же обещали сегодня у моих показаться.
– О, Господи…
Тетенька из прививочного кабинета то ли накаркала, то ли напророчила, но ещё в кафе Марина выглядела вялой.
– У тебя что-нибудь болит? – вот сейчас Ярик всерьез начал переживать. Он знал, как лечиться самому, но вряд ли такие варварские методы подойдут маленькому ребенку.
"Нет. Хочу спать".
– Она говорит…
– Я понял, – мужчина кивнул Мишке. За последние два дня Невзоров научился понимать девочку лучше, чем за прошедший месяц. – Доедайте и едем домой. Точно ничего не болит?
Маришка покачала головой и прижалась лбом к папиной руке. А вот лоб как раз был ненормально горячим.
– Так, понятно, – Ярослав поднялся, все равно дети в мороженом больше ковырялись, размазывая его по креманкам, чем ели. – Значит, домой.
Расплатившись и запихнув младшее поколение на заднее сиденье, он оказался перед трудным выбором – позвонить кому-нибудь из знакомых, например, той же Еве, и спросить, что ему делать, либо же признать, что ступил, и ехать в ту поликлинику ещё раз, поскольку не узнал, как поступить, если температура все-таки поднимется. Но принять решение он не успел, потому что зазвонил телефон и, увидев имя абонента, Яр с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Только этого под занавес дня и не хватало. Но не отвечать тоже нельзя, эта дама обладает удивительной способностью – найти кого угодно и где угодно, особенно, если объект интереса с ней общаться не хочет.
– Bonsoir (Добрый вечер), – он подмигнул внимательно наблюдающему на ним Мишке в зеркало заднего вида, пытаясь не показывать свои эмоции по поводу происходящего.
– Тoi non accueillit nous dans aИroport (Ты не встретил нас в аэропорту). – Да, Валери в своем репертуаре. Похоже, до неё даже не доходило, что он мог и не знать об их прилете.
– Je dИjЮ plusieurs croissants demeure dans autre citИ (Я уже несколько месяцев живу в другом городе), – Ярослав сейчас был почти благодарен матери за наложенное вето на общение с ней на русском. Их отношения совершенно не нормальны, и незачем детям такое слышать. – Excuse, contre me est Иpoque causer, appelle taxi (Извини, у меня нет времени разговаривать, вызови такси).
– Besogne essentiel mХre? (Работа важнее матери?) – Валери старалась говорить обиженно, но Яр прекрасно знал – для того, чтобы её уязвить нужно что-то посерьезнее.
– Besogne – non. Famille – oui (Работа – нет. Семья – да).
– Nous – tienne famille (Мы – твоя семья).
