Текст книги "Недостойная"
Автор книги: Анна Шнайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Анна Шнайдер
НЕДОСТОЙНАЯ
Часть первая
ВОССТАНОВЛЕНИЕ
ГЛАВА 1
В Грааге сегодня было особенно снежно. Казалось бы, ничего удивительного, ведь всего через две недели – Праздник перемены года, но в последнее время природа не была щедра на снег. Хорошо, что сегодня она смилостивилась и решила присыпать столичные улицы свежей белой пудрой, отчего они стали похожи на вкусный пряничный торт.
В такую погоду мне было немного легче идти по Старой Грааге – району, где проживали самые богатые и значимые люди города. В снегопад всегда легче дышится. И это была пусть небольшая, но поддержка от окружающего мира. Словно он понимал, куда именно я иду, и желал подарить хотя бы частичку покоя.
Дом семь по Дворцовой набережной я нашла легко и быстро. В конце концов, мало кто из жителей города не знал, где живет архимагистр Бертран Арманиус, и я уж точно не относилась к этим счастливцам. За семь лет учебы в Высшем магическом университете Грааги и почти три года аспирантуры там же я хорошо изучила Дворцовую набережную. Здесь же, только чуть дальше, находились и сам университет, и Императорский госпиталь, где я теперь стажировалась, выбрав своей специальностью магическую медицину. Поэтому мимо дома архимагистра и по совместительству – ректора нашего университета я ходила частенько. Дом этот был высок и мрачен – длинные узкие окна, темный камень, увитый шипастым плющом, и крыша, выложенная зеленой черепицей. По сравнению с остальными зданиями этот особняк казался настоящей белой вороной. Хотя, скорее, черной.
Речка Тудаага (меня всегда смешило это название), протекавшая вдоль Дворцовой набережной, сегодня наконец покрылась легкой корочкой льда, и некоторое время я стояла возле резных перил, вглядываясь в узоры на воде, в кружащиеся в воздухе снежинки, в громаду императорского дворца на той стороне реки, чуть правее от меня.
Идти к архимагистру очень не хотелось, и, если бы не личная просьба архимага Брайона Валлиуса, я бы и не пошла. Но я была весьма обязана Валлиусу и не имела никакого права на отказ, тем более что связан он был исключительно с малодушием, о чем архимаг конечно же не догадывался.
Я почувствовала, что у меня начали замерзать ноги, и повернулась лицом к злополучному дому Арманиуса. Выдохнула. Ну же, Эн… Ты ведь сильная девочка. Ты сможешь.
В глазах защипало, и я упрямо сжала зубы. Забавно, что человека может одновременно переполнять столько противоречивых чувств. И злость, граничащая с ненавистью, и восхищение, и безумная надежда, и трепетная нежность, порой опалявшая мою душу сильнее любой ненависти.
Снег отчаянно хрустел, когда я упрямо зашагала к дому архимагистра. Поднялась по лестнице к входной двери и позвонила.
Молчание. Десять секунд, двадцать… почти минута. Где он там? Наконец передо мной появилась слабая дымка ответных чар.
– Вы кто? – раздался сухой голос ректора. В дымке блеснули его недовольные глаза.
– Меня зовут Эн Рин. Я медсестра Императорского госпиталя. – Ни к чему ему знать, что я не просто медсестра. – Меня прислал к вам архимаг Брайон Валлиус, главный врач…
– Я в курсе, кто такой Валлиус, девочка. – В голосе прорезалось раздражение. – Ладно, заходи. Поднимайся сразу на второй этаж. И тапочки не забудь надеть.
Я кивнула, но вряд ли он увидел – дымка развеялась, и дверь распахнулась.
В прихожей оказалось темно и тихо, и я чуть не упала, споткнувшись о ковер. Зашипела, едва не выронив рабочую сумку с медикаментами, протянула ладонь и создала на ней маленький шарик света, который сразу взмыл под потолок, тускло освещая пространство вокруг меня.
Полукруглое помещение в темных тонах, ковер с густым ворсом – кажется, бордовый, – шкафы по стенам, а впереди – широкая лестница на второй этаж, тоже покрытая ковром. Я подняла голову выше и чуть вздрогнула, увидев на самом верху лестницы инвалидное кресло с сидящим в нем хозяином дома.
– Забавно, – процедил до боли знакомый голос с не менее знакомой мне ехидцей. – И вот этот тусклый шарик истинного света – все, на что способна протеже Брайона? Старик совсем из ума выжил.
Я набрала в грудь воздуха. Спокойно, Эн, спокойно. Ничего нового, не нужно так нервничать.
– Я могу показать вам документы, подтверждающие мою квалификацию, архимагистр. Если они вас не устроят, вы вольны попросить архимага Валлиуса прислать вам другую медсестру.
– Непременно попрошу, – хмыкнул Арманиус. – Поднимайся давай. Одежду в шкаф повесь, потом тапочки надень и поднимайся. Жду тебя в библиотеке. Это справа. Надеюсь, право и лево ты не путаешь.
Разумеется, я не стала отвечать. Оставила пальто в шкафу, нацепила тапочки, что стояли здесь же, неподалеку от входа и идеально подходили мне по размеру, и поспешила наверх.
Библиотека тоже была полукруглой, как и прихожая. Только здесь оказалось светло. В узкие высокие окна лился мягкий свет, за стеклом кружились снежинки, и это зрелище наполнило бы меня умиротворением, если бы не презрительная усмешка хозяина дома.
– Ну, как там тебя? Показывай свои документы.
Я кивнула, подошла ближе, положила сумку на стол перед архимагистром и открыла ее. Достала свидетельство о медицинской квалификации и протянула Арманиусу.
Пока он вглядывался в бумажку, не имевшую для меня ровным счетом никакого значения и выписанную главным врачом госпиталя не далее как вчера, я рассматривала библиотеку. Узкие шкафы из светлого дерева, по форме напоминающие окна, были заполнены книгами так, что буквально ломились. И столько знакомых сокровищ, читанных и перечитанных множество раз…
– Значит, Эн Рин, медсестра высшей магической медицинской категории. – Уважения в голосе, конечно, не прибавилось. – И какой у тебя стаж, девочка?
– Три года.
– Высшая магическая категория за три года? – Арманиус насмешливо поднял брови. – И как же ты умудрилась ее… хм… заслужить?
Я чуть улыбнулась. О, он бы не поверил.
– Я очень старалась, архимагистр. Так я вас устраиваю или вы попросите архимага Валлиуса прислать другого человека?
Меня смерили скептическим взглядом с головы до ног.
– Ладно, давай попробуем. Валлиус никогда не был дураком, может, что и выйдет из его затеи… Меня сильно потрепало, девочка. Видишь?
– Вижу. Но я бы хотела осмотреть вас основательно. Для этого мне необходимо, чтобы вы из кресла переместились на диван.
Диван в библиотеке был, и вполне подходящий. Но Арманиус от этой идеи в восторг не пришел.
– Так уж необходимо меня укладывать в горизонтальное положение?
– Да. И вам нужно будет раздеться.
– Что?
– Раздеться. До нижнего белья.
– Девочка, – голос просто сочился ядом, – на мне, кроме халата ничего, нет.
– Значит, снимете халат и ляжете так, голым. – Я начала терять терпение. – Шевелитесь, архимагистр, у меня помимо вас еще больные есть.
Чистейшая правда, между прочим.
– Ты с кем разговариваешь? – Теперь в голосе вообще не было ничего, кроме яда, но и у меня терпение закончилось.
– С пациентом! – почти прорычала я. – Снимайте халат, ложитесь на диван лицом вниз. Молчать и дышать размеренно, ровно. Пока не разрешу, не двигаться.
Арманиус поджал губы. И так тонкие, сейчас они превратились совсем в ниточку, а карие глаза опасно прищурились.
– Ладно.
Больше он ничего не сказал, но я поняла: ректор еще припомнит мне это унижение.
Он привстал с кресла, на дрожащих по-старчески ногах переместился к дивану, сел на него, скинул халат и лег так, как я попросила. Я подошла ближе, стараясь не обращать внимания на голые ягодицы мужчины, которого боготворила с восьми лет, о чем не знал никто, даже он сам.
Положила ладони на лопатки, провела ими вдоль спины, считывая повреждения магического контура. Да… потрепало его знатно. Контур сейчас напоминал переломанный позвоночник – все энергетические точки разбросаны, сила хаотична. Архимаг Валлиус просил помочь ректору восстановиться. Просил именно меня, потому что именно я разрабатывала последние три года методику восстановления магических сил в условиях сломанного энергетического контура. Прежде считалось, что это невозможно.
– Расскажите мне, что случилось.
– Это так необходимо? – огрызнулся архимагистр.
Защитница, даже если сложить вредность всех моих пациентов, окажется, что Арманиус им даст сто очков вперед.
– Да, необходимо. Мне нужно знать, чтобы понимать, с чем придется работать.
Кажется, я услышала скрип зубов.
– Из Геенны несколько дней назад поперли совершенно жуткие твари, состоящие полностью из огня. И ничего их не брало… Пятнадцать архимагов погибло! Мои ученики, лучшие из лучших.
Я вновь провела ладонью по спине ректора.
– Почему же не погибли вы?
– Потому что я архимагистр, – огрызнулся Арманиус. – Я в огне не горю. Эти твари объединились и попытались сжечь меня, как сожгли остальных.
– Что же вы сделали?
– Сам стал огнем. Огонь, сжигающий огонь… Не думал, что это возможно, но это была моя последняя надежда. Если бы я догадался чуть раньше…
– Вы не виноваты.
– Не тебе об этом судить, – прохрипел архимагистр. – Делай свою работу, девчонка.
– Вы очень вежливы, – улыбнулась я, отняла руку от его спины и запустила ее в сумку. – Вам нужно брать уроки этикета. Урок первый предлагаю назвать так… – Я достала один из шприцов, сняла колпачок и, размахнувшись, воткнула иглу в энергетическую точку возле копчика. – «Не стоит хамить людям, которые делают вам укол».
Арманиус взревел от боли, но двигаться он сейчас не мог – в растворе содержался состав для обездвиживания. Жаль, для немоты там ничего не имелось.
– Ты что делаеш-ш-шь!
– Тихо, тихо. – Я ввела препарат полностью и выдернула иглу. – Я еще не закончила. На сегодня осталось всего четыре укола, потерпите, архимагистр.
Два – над лопатками и два – в шею. Каждый раз Арманиус хрипел все тише, и это было объяснимо – я прекрасно знала, что боль, которую он испытывал, должна быть очень сильной, и сил на шипение становилось все меньше и меньше с каждым уколом. Но увы – без боли раздробленный магический контур никак не срастить.
– Все. – Закончив, я встала и, не удержавшись, похлопала ректора по обнаженной ягодице. – Пока лежите, через полчаса сможете подняться. Я приду завтра в это же время, продолжим.
– С-с-с…
– Не стоит благодарности.
Двигаться архимагистр Бертран Арманиус действительно смог только через полчаса. Проклятая медсестричка… И что она ему вколола? Боль была такая, словно он только что выбрался из пламени демона Геенны.
Арманиус надел халат, пересел в кресло и прислушался к себе. Нет, легче не стало, контур по-прежнему был раздроблен, и собрать силу не получалось.
Настойчиво завибрировал браслет связи на запястье. Бертран покосился на сферический экран и поморщился – Брайон Валлиус, демоны раздери его медицинскую душу.
– Да.
– Ты жив, Берт?
– Ты издеваешься? – Арманиус не сказал – почти плюнул. – Ты кого ко мне прислал, Йон?!
Главный врач Императорского госпиталя поморщился.
– Умерь свой поганый характер, Берт. Эн тебе поможет.
– Неужели? Тогда объясни мне, какого демона у этой девчонки высшая магическая медицинская категория после трех лет стажа?
– Знаешь, – архимаг Валлиус почему-то развеселился, – я всегда тебе говорил и повторю еще раз – ты прекрасный охранитель, Берт Арманиус, ты отличный боевой маг, но демонски плохой ректор.
И, прежде чем собеседник успел придумать очередной ехидный ответ, Валлиус прервал связь.
Когда я вышла из дома архимагистра Арманиуса, меня слегка потряхивало. Действительно, забавно устроен человек – может одновременно столько всего ощущать! Я и злилась, и негодовала, и… Впрочем, не надо об этом думать.
Отряхнув снежинки с плеча, я улыбнулась прояснившемуся небу. Ничего, Эн, ты все выдержишь. Как и всегда.
Перехватив рабочую сумку поудобнее, я быстро пошла вдоль по набережной, стараясь побыстрее оставить позади дом архимагистра, в который мне все равно предстоит вернуться завтра, как бы сильно я ни желала этого избежать. Впереди меня ждали другие больные, моя лаборатория и, конечно…
Браслет связи на запястье завибрировал. Да, архимаг Брайон Валлиус меня, несомненно, тоже ждал.
– Энни? Как ты?
Голубые глаза наставника смотрели тревожно.
– Вы волновались? – Я широко улыбнулась. – Ну что вы. Арманиус сейчас безобиднее котенка.
– Котенка с очень острым языком.
Я улыбнулась шире.
– Скажи мне, Энни… Есть у Берта шанс выкарабкаться из этого демонского дер… из этих демонских проблем?
– Я постараюсь, Брайон. Сделаю все возможное.
– Я сегодня говорил с его высочеством. Он сказал, если ты вытащишь Арманиуса, тебя представят к ордену Золотого орла… вновь.
Я закатила глаза.
– Лучше повысьте мне зарплату.
– Энни, – наставник засмеялся, – ты всегда была нахалкой. Сейчас в госпиталь?
– Да. Я зайду, как закончу работу.
Валлиус кивнул и отключился, а я прибавила шагу.
Орден Золотого орла… Забавно, что его высочество Арчибальд решил пожаловать мне эту награду во второй раз. Хотя однажды он ведь уже сделал исключение. Золотой орел – орден, предназначенный исключительно для аристократов, к коим я не относилась, как было понятно из моего имени. У аристократии имя и фамилия могут начинаться только на «А», «Б» или «В» (у королевской семьи – лишь на «А»), и фамилия всегда оканчивается на «ус». Остальные буквы – для людей попроще. У самых простых, практически безродных, как у меня, имя и фамилия должны состоять не более чем из пяти букв и не начинаться на «А», «Б» или «В».
«Вы слышали, что Эн Рин получила орден Золотого орла?!» – шумел университет тогда, три года назад.
«Да не может быть!»
«Она же безродная!»
«Она недостойна!»
Я лишь улыбалась. Недостойная… это слово эхом звучало у меня в ушах все время обучения. Но его высочеству Арчибальду было плевать на количество букв в моем свидетельстве о рождении. Он во многом был страшный формалист, но только не в вопросах чистоты крови и аристократизма. И именно ему – и архимагу Валлиусу – я была обязана тем, что мне разрешили иметь в Императорском госпитале собственную лабораторию.
Конечно, это не могло не породить слухов определенного толка, но я слишком редко видела его высочество, чтобы они поддерживались.
И вот – опять этот орден. Надо будет добиться аудиенции и попросить Арчибальда не вешать мне на шею ненужную награду во второй раз. Три года назад это было делом принципа, да и я, по правде говоря, мечтала, что обо мне услышит архимагистр Арманиус. Услышит, придет на награждение… И ужасно расстроилась, когда он не пришел.
Теперь, спустя три года, я стала гораздо умнее и уже не ждала от ректора ничего хорошего. Я навсегда останусь для него недостойной.
Тепло поздоровавшись с охранниками, я поспешила по заснеженной дорожке к боковому входу. Так было удобнее добираться до маленького закутка на втором этаже, где находилась моя лаборатория.
Каждую секунду кивая коллегам, я взбежала по лестнице, коснулась ладонью замка – дверь сразу распахнулась, впуская меня в помещение, пахнущее дикой смесью разнообразных трав и книжной пыли.
Чихнув, я повесила пальто на вешалку, скрутила волосы в тугой узел на затылке, нацепила белый халат со сверкающей надписью: «Эн Рин, старший стажер», переобулась и поспешила на утренний обход своих пациентов. Они привыкли, что я наведываюсь к ним еще до завтрака, а сейчас было уже около одиннадцати утра – непорядок.
Терапевтическое отделение, к которому я была прикреплена, всегда заполнено под завязку, но моих пациентов там сейчас всего шестеро. Все – маги с повреждениями энергетического контура разной степени тяжести.
Поначалу, когда я занялась этой темой, однокурсники смеялись – мол, Эн, ты сошла с ума, не с твоими способностями! Ведь у меня самой энергетический контур настолько слаб, что я практически не могу использовать магию, а тут вдруг – восстанавливать чужой.
И только архимаг Валлиус, выслушав захлебывающуюся от волнения третьекурсницу – именно тогда в университете выбирают специальность, кивнул и сказал:
– Хорошо.
Я помню, что застыла, ощущая лишь, как колотится сердце.
– Хорошо?..
– Да, Эн. Очень хорошо.
Гораздо позже я поняла, что наставник ни на что особо не рассчитывал – просто он знал, что желание совершить одно открытие иногда приводит к другому. И оказался прав. На своем пути я совершила много важных для магической медицины открытий. И до сих пор работала над тем, что нравилось мне больше всего.
Каждый случай был уникален, и не существовало одного решения на всех. Приходилось экспериментировать, подбирать методики, препараты и схемы лечения. Кто-то восстанавливался за пару-тройку недель, на кого-то я тратила полгода – прогнозировать было тяжело. Но я билась до конца и побеждала.
Вылечу и архимагистра Арманиуса. Вылечила же я его высочество Арчибальда?
Обход и все процедуры я закончила только к обеду. Есть уже хотелось зверски, и я спустилась на первый этаж, в столовую для врачей.
– Эн! – увидев меня, приветливо помахала рукой сидящая за одним из столиков Ло Нор – старшая медсестра хирургического отделения и моя близкая подруга. Уровень дара у Ло чуть выше моего, но в университет она даже не совалась – после окончания школы пошла в медицинское училище при госпитале.
Я кивнула, набрала на поднос еды – обед для работников госпиталя был бесплатным – и опустилась на стул напротив Ло.
– Как там наш великий и ужасный? – Подруга заиграла густыми черными бровями. Волосы Ло высветляла до белизны, а вот брови оставляла родными. Почему-то ей нравилась именно такая внешность.
– Арманиус-то? – Я откусила большой кусок хлеба и с энтузиазмом погрузила ложку в суп. – Ношмаша, – произнесла с набитым ртом.
– А?
– Нормально, – ответила я еще раз, проглотив хлеб. Правда, тут же зачавкала супом. – Жить будет. А что, все уже в курсе, куда и к кому меня отправил Валлиус?
– Разумеется, – хихикнула Ло. – Ты же знаешь, у его секретарши язык без костей.
– И голова без мозгов…
– Точно. Так что сегодня все делали ставки, вышвырнет он тебя сразу или потерпит несколько дней.
– О! – Я развеселилась. – И как?
– Пока народ считает, что потерпит. Даже странно, с учетом характера Арманиуса.
– Они просто учитывают протекцию главного врача. – Я поморщилась. – Честно говоря, я тоже пока склоняюсь к мысли, что через пару дней он меня выгонит. Как раз массаж начнем…
Ло, знающая, что массаж – неотъемлемая часть терапии, вновь захихикала.
– Байрон, кстати, поставил на то, что ты продержишься до конца курса и вообще вылечишь Арманиуса.
Это было настолько удивительно, что я поперхнулась супом.
Байрон Асириус – мой заклятый враг еще со времен учебы в университете. Аристократ до последней капли крови, он терпеть не мог безродных выскочек, а я была самой выдающейся выскочкой из всех. Во время учебы я столько всего натерпелась из-за него! Впрочем, три года назад, когда мы оба стали сотрудниками госпиталя – только Байрон пошел в магическую хирургию, – он несколько поутих. Недолюбливал меня по-прежнему, но хоть козней не строил.
– Надо же. Может, он заболел?
– Да нет, здоров. Просто Байрон – один из немногих, кто знает тебе цену, Эн. Он тебя очень не любит, но не может не признавать твоих заслуг.
– Что ж, хорошо, если так. Он, конечно, первостатейная сволочь, но маг и хирург прекрасный. Думаю, со временем сможет занять место Валлиуса.
– Вообще, – Ло понизила голос, – среди персонала ходят слухи, что главный врач прочит в преемники тебя…
Я усмехнулась и отодвинула опустевшую тарелку. Брайон намекал пару раз, и я полагала, что он заговорит со мной об этой возможности в самое ближайшее время.
Но пока я могла сказать только:
– Это всего лишь слухи, Ло, не более.
– Ну, дыма без огня…
– Бывает, еще как бывает. Пойдем? Пора возвращаться.
Ло улыбнулась.
– Знаешь, – протянула она, вставая, – я, конечно, ни разу не архимаг Валлиус…
– Это точно.
– …но была бы я им, выбрала бы тебя в преемницы.
Я промолчала. Мне не хотелось говорить, что это было бы высшей наградой для меня, безродной Эн Рин, которую он один когда-то счел достойной учиться в Высшем магическом университете Грааги.
Я родилась в маленькой деревушке на севере Альганны. Так называется наша страна, с севера окруженная смертоносной Геенной.
Когда и почему появилась Геенна, никто не знает. Маги-теоретики (впрочем, практики тоже) строят различные теории возникновения, но они все равно не более чем теории. Огромная стена из огня, уходящая далеко в небо – и если бы всего лишь стена! Не подходить к Геенне ближе чем на километр – простое правило, но она, если ей захочется, и сама может прийти к тебе в дом.
Временами оттуда что-то выбиралось. Это «что-то» всегда было разным, и охранители, дабы не путаться, называли любых порождений Геенны демонами. Иногда это были черные птицы, способные обращать в пепел все, к чему прикоснутся. В другой раз – белесый туман, внутри которого было так холодно, что людям приходилось срочно доставать теплую одежду. Огромные волки, чудовищные насекомые, мерцающие звезды, огненные монстры, сильные, секущие песком ветра – история порождений Геенны насчитывала несколько томов. Все это изучали охранители, к числу которых относился и Бертран Арманиус.
Мне тогда едва исполнилось восемь. Родители мои были простыми крестьянами, и кроме меня у них было еще трое детей. Эду тогда стукнуло четырнадцать, Эв было двенадцать, а Эм – пять.
В тот день родители работали в поле, а Эд им помогал. Мы с Эв и Эм играли во дворе, когда услышали вдалеке страшный, жуткий, нечеловеческий рев, а следом сигнал – громкий пронзительный свист, которым полагалось предупреждать соседей о том, что Геенна в очередной раз проснулась.
Эв моментально тоже засвистела в свисток – селяне от мала до велика носили такие на шее – а потом схватила нас с Эм и потащила в погреб. Мы хорошо знали, что нужно делать – за восемь лет, что я прожила с родителями, те вдолбили в наши головы, как нужно себя вести, если услышишь сигнал. И не важно, где ты будешь – в поле, в лесу или дома.
Мы просидели в погребе несколько часов, ощущая, как вибрирует земля вокруг нас. Сверху доносились странные, жуткие звуки, напоминающие крики смертельно раненных зверей. А потом все стихло.
Тишина была такой долгой и полной, что Эв решила – пора выходить. На самом деле это было прямым нарушением родительского наказа, но мы ведь были детьми… Эм капризничала, не желая больше сидеть в холодном погребе, мы все хотели горячей еды, а над нами было тихо.
Поначалу, выбравшись наружу, мы даже не поняли, куда попали. Вокруг оказалось темно хоть глаз выколи, только кружились повсюду маленькие огненные светлячки – знак, что охранители здесь и выполняют свой долг.
А потом я увидела…
В темноте, в нескольких метрах от нас, что-то мерцало. Это что-то напоминало огромную змею. Чешуйки на ее теле мягко переливались, мигая, и это было бы красиво, если бы не было настолько жутко.
– Назад! – прошептала Эв, сжимая в объятиях Эм. – Энни, возвращаемся! Скорее!
Прошло много лет, а я до сих пор иногда просыпаюсь от тех слов сестры, сказанных свистящим шепотом, полным дикого страха. Так уж получилось, что больше ничего сказать Эв просто не успела.
Змея сделала рывок к нам, подбираясь ближе, подняла над землей большую голову, открыла огромный рот, в котором сверкнули три ряда ровных острых клыков, и извергла огонь, превратив сестер в горстку пепла за несколько секунд.
Мне повезло – я стояла чуть в стороне, и огнем меня почти не задело. Стало только очень жарко. И больно где-то в груди. Так больно бывает, когда хочешь заплакать, но что-то мешает, перекрывая дыхание.
– Ложись на землю! – крикнули вдруг позади меня, и что-то такое было в этом голосе, что я моментально послушалась – рухнула на пепелище. Все, что осталось от нашего дома, как я позже выяснила, – лишь пепел. Вот почему мы с сестрами совсем ничего не узнали, когда выбрались на поверхность.
Змея заревела. Я узнала этот рев – мы слышали такой, пока сидели в погребе. Мимо промелькнула какая-то тень, а прямо надо мной появился сверкающий купол, похожий на мыльный пузырь. Змея вновь извергла огонь, купол засветился сильнее, волосы на моей голове встали дыбом, но защита выдержала. Правда, защищала она лишь от жара, но не от ужасного запаха и не от пепла, забившего мне нос и попавшего в глаза.
Когда я проморгалась, то увидела, что змей прибавилось, – теперь вокруг купола ползали целых три твари, пытаясь дотянуться то огнем, то зубами до человека в плаще охранителя, который двигался так стремительно, что я даже не могла его рассмотреть.
Одной змее он отрубил голову длинным огненным клинком, другую проткнул насквозь, а третья… Третья все-таки сумела его ранить. Он чуть замедлился, и я увидела длинную царапину на плече. Охнула от ужаса – а он бросился вперед, сам вспыхивая огнем, сжал змее шею голыми руками, вновь полыхнул огнем и упал на землю, засыпанный пеплом, оставшимся от чудовища.
Несколько секунд и он, и я лежали недвижно. Потом он шевельнулся, и откуда-то издалека раздалось:
– Берт! Ты жив?!
– Жив… – прохрипел охранитель. – И эти твари тоже живучие! Покончили с ними?
– Да, слава Защитнику. Полдеревни пожгли! У тебя есть кто?
Мой спаситель наконец встал, оглядел поставленный защитный купол и меня под ним, кивнул. Потом опомнился.
– Да, есть. Ребенок. Девочка.
– Тащи!
Он подошел ближе. С гулким «бум» лопнул купол.
– Как тебя зовут? – спросил уставшим, хриплым голосом.
Я открыла рот, собираясь ответить, но вместо этого закашлялась – повсюду был пепел.
– Ладно. Потом.
И не успела я кашлянуть еще раз, как взлетела в воздух, оказавшись на плече у охранителя. Вцепилась в него двумя руками, потом обняла за шею, ощущая, как режет глаза и вновь больно становится в груди.
Он пах дымом, пеплом и огнем. Как и я. Но кроме этого был еще какой-то запах, который я помнила долгие годы. Теперь я знаю, что это был его собственный запах. Именно так пахло дома у архимагистра Арманиуса.
Через минуту он аккуратно посадил меня на поваленное дерево. Рядом теснились еще дети – кто-то плакал, кто-то хныкал, но большей частью все молчали.
Сел передо мной на корточки, заглянул в глаза. У него самого они были темными, как очень крепкий чай.
Улыбнулся и мягко, ласково спросил:
– Как тебя зовут, зеленоглазка?
Я смутилась. Так меня называла мама. Говорила, что я единственная унаследовала бабушкины зеленые глаза.
– Эн Рин, господин охр… – Я хотела сказать «охранитель», но закашлялась.
Он нахмурился.
– Арвен, воды!
Женщина в плаще охранителя протянула ему небольшую фляжку, и через секунду я уже жадно приложилась к ней. Пила долго, жадно…
– Тихо, тихо, не переборщи. – Он отнял фляжку. – Сейчас мы составим списки, а потом отправим вас туда, где можно будет поесть и выспаться. Где были твои родители, когда это случилось?
– В поле… – прошептала я и заметила, что он отвел глаза. – Они погибли, да?
– Мы пока не знаем. Может… – Он посмотрел на меня, вздохнул. – Скорее всего, да.
Я шмыгнула носом.
– Не плачь. Ради них ты должна быть сильной. Лучше выпей еще воды.
Я послушно сделала глоток из фляжки.
– А вы… вы хотите воды?
Он улыбнулся, наблюдая за мной.
– Спасибо, зеленоглазка, но вся эта вода – твоя. У меня есть своя. Посиди пока тут. Как, ты говоришь, тебя зовут?
– Эн Рин, – повторила я и, поколебавшись, выпалила: – А вас?
– Берт. – Улыбка стала чуть шире.
– Не-э-э. – Я помотала головой. – Вы… у вас должно быть длинное имя!
– Есть и длинное. – Он кивнул. – А зачем тебе?
– Я запомню, – ответила я серьезно.
– Хорошо. – Он легко погладил меня по голове, встал и наконец ответил: – Мое длинное имя – архимагистр Бертран Арманиус. Расти большой и счастливой, зеленоглазка.
– Постараюсь…
Он ушел и больше не подходил ко мне – лишь кивнул и улыбнулся, когда меня забирали в приют для детей-сирот, чьи родители были убиты Геенной. И я улыбнулась ему в ответ.
Архимагистр Бертран Арманиус, спасший за эти годы множество детей, конечно, забыл маленькую зеленоглазую Эн Рин. Зато она его – нет.
В приюте для детей-сирот я провела восемь лет. Несколько раз меня хотели отдать приемным родителям, но я противилась, не желая уезжать. Причина была проста. Я заболела магией. Директор приюта – магистр Элеонора Мардаар – была хорошим бытовым магом, отличным преподавателем и очень мудрой женщиной, которая всегда интересовалась мнением своих подопечных. И она, видя, что я не хочу покидать приют, не стала настаивать. Хотя дело было только в том, что я боялась уехать и потерять возможность изучать магию.
В приюте была прекрасная библиотека с богатейшим собранием книг. Моя тяга к знаниям, в том числе и магическим, всячески поощрялась, поэтому мне разрешали приходить в библиотеку практически в любое время, кроме ночи, и изучать любую книгу. Магией со мной и еще несколькими детьми занималась сама Элеонора. Других магов среди учителей не было.
Мне исполнилось четырнадцать, когда магистр Мардаар сказала:
– Эн, перестань мечтать о магии. У тебя очень слабый дар, на грани видимости. Твое рвение, конечно, похвально, но с таким уровнем дара ни в одно учебное заведение тебя не возьмут.
Я только упрямо поджала губы. И продолжила изучать то, что считала своим призванием. Хотя теперь я понимаю, что первоначально мое желание приобщиться к магии было связано лишь с Бертраном Арманиусом. Я влюбилась в него по-детски глупо и с упрямством горной козы начала штудировать книги, изучать схемы заклинаний и рецепты зелий.
Я не помню, когда желание быть магом стало моим собственным желанием, трансформировалось в настоящую цель и потребность. Но я была благодарна Элеоноре Мардаар – впрочем, я благодарна ей и сейчас, – что она, даже не видя во мне нормального дара, продолжала обучать и помогать. Возможно, в глубине души она тоже верила, что у меня все получится. Я бы спросила ее об этом, но уже не смогу – магистр умерла перед моим выпуском из приюта, так и не узнав, что меня приняли в самое престижное учебное заведение Альганны.
В кабинет к Валлиусу я зашла ближе к вечеру, перед уходом. Наставник, в отличие от меня, всегда был совой и сейчас сидел за столом и с очень бодрым видом изучал какие-то бумаги. Я же после вечернего обхода больных и работы с реактивами чувствовала себя полумертвой.
Но усталость слетела, как и не было ее, как только я увидела посетителя архимага Валлиуса.
– Ваше высочество!
Принц Арчибальд улыбнулся и встал с кресла, протягивая мне руку.
– Эн, рад вас видеть.
Он имел право называть меня на «ты», но никогда не называл. Он мог бы просто кивнуть, но предпочел встать и пожать мою ладонь.
До встречи с его высочеством Арчибальдом, двоюродным братом императора, я думала, что принцы такими не бывают. Не бывают честными, благородными, смелыми и не считающими себя исключительными. И если с особами королевской крови можно дружить, то я могла бы сказать, что являюсь другом его высочества.
