Текст книги "Вокруг тебя весь мир кружит (СИ)"

Автор книги: Анна Погода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

***

В субботу Усольцев не нашёл Лару и понятия не имел где она. Вот когда ему по-настоящему стало страшно. Воскресенье он перемаялся диким зверем в собственной квартире. Взбаламутил Лариных родителей и сестру, но уже днём они были спокойны и сообщили, что с дочерью всё в порядке, только где она сейчас – не сообщили.

Алекс встретил её в понедельник около центра, когда та уже спустилась по широким каменным ступенькам крыльца, бледная и прекрасная, затянутая в строгий серый брючный костюм, и направилась в сторону автобусной остановки.

– Лара,– произнёс он покаянным голосом, догнав и удерживая за локоть.

Она повернулась медленно и подняла на него ледяной взгляд. Всё – это была не его Лара, а воительница в доспехах с глазами, как два прицела.

Лара жила у родителей, но с таким же успехом могла быть на Марсе, потому что была от него так же далека: не достучишься, не докричишься, не покаешься. Он посылал ей охапки цветов домой, на работу, завалил СМС– реакции ноль.

После множества безуспешных попыток помириться, Усольцев решил перетерпеть и дождаться, когда закончится расхристанное от чувства одиночества состояние. Он не в первый раз расставался с девушками, правда, сейчас было всё по-другому. Раньше было всё просто: расстался с одной – появится другая. Лару было не заменить никем. Он тосковал, бродил по своей пустой квартире и вспоминал лучшее из того, что было между ними. Обнаружил на плечиках её белый махровый халат, который заметил только когда закрыл дверь ванной изнутри. Она его забыла, потому что он не попался ей на глаза. Нашёл чёрную резинку для волос под подушкой. И эти две вещи оставил на своих местах, будто в суеверном опасении, что с их исчезновением из его дома, прервётся всякая связь между ним и Ларой. Приходящая убирать квартиру женщина, перестилая постель, неизменно выкладывала резинку на прикроватную тумбочку, а Усольцев потом так же неизменно прятал её под подушку.

***

– Ты серый уже, Алекс. Оставь её пока, пусть успокоится. Пережди немного, если любит – простит,– Макс утешал, как мог.

– Да. Всё, завязываю киснуть,– Усольцев уронил голову на руки и закрыл глаза.– Иди, Макс, а то ты ещё с Юлькой поссоришься.

Дверь за другом захлопнулась. Тяжело поднявшись, Алекс отправился спать. Пьяно помотав головой, спрятал лицо в ладонях и рухнул на кровать. Пусто. Холодно. Тоскливо. Как, бл*ть, он умудрился так вляпаться?

Они прожили вместе полтора года: чудесных, страстных, ярких; но Алекс подвёл итог и решил, что ему нужны новые отношения. Он начал присматриваться к окружающим женщинам, выискивая ту, которая могла бы снова увлечь его.

Так прошли летние месяцы, наступил сентябрь. Усольцев немного притерпелся к боли от воспоминаний, не искал встреч с Ларой, и его тело почти забыло её. Оставалось, правда, ещё нечто, глубоко засевшее внутри, бередившее душу и по неведомой причине уже ставшее кусочком этой самой души. Алекс решил, что это чувство вины от неприятного расставания. Со всеми своими девушками он впоследствии поддерживал приятельские отношения. А вот с Ларой и тут всё было не так.

Для Усольцева не прошла бесследно и размолвка с другом. Семён извинился, но осадок остался. Он какое-то время не встречался с Лидой и сильно страдал от этого. Но прошло время, и девушка сама пришла к нему, расплакалась и сказала, что её неправильно поняли, и она совсем не так сказала и не то имела в виду. И Сёма поплыл. Лида для него была путеводной звездой, а, значит, единственной и неповторимой.

Неприятности продолжились, хотя всё должно было выровняться в их компании. Юлька отказалась ездить с ними на дачу, если была Лида. Макс сначала настаивал, а потом махнул рукой. И теперь они некоторые выходные проводили втроём, мужской компанией, потому что Лидочка поняла, что будучи одна среди мужчин, должна хоть как-то проявлять себя женщиной. А это было не по её, и она предпочла оставаться в городе.

10.

– Алекс,– это Жак Ферье,– Макс представил другу партнёра по бизнесу.– Его компания заинтересована в поставках продукции станкостроения в Россию и расширении его рынка.

– Жак, а это тот самый Александр Усольцев, транспортная компания которого вполне может помочь Вам и со складскими площадями. Он не новичок в сфере грузоперевозок и может быть нам очень полезен.

Деловой обед затянулся, взаимные интересы были обозначены, стороны проявили заинтересованность и приблизительно обговорили условия сотрудничества. Усольцев порадовался за друга, да и ему самому было чем заняться в перспективе. Прошла неделя, и француз собирался отбыть на родину– пункты договора следовало утрясти с юристами.

Культурную программу Жаку обеспечивала компания, которую представлял Макс, а Усольцев пригласил гостя в свой загородный дом, который к тому времени полностью обустроил. Решили в кои -то веки собраться компанией "СМС плюс" и ждали Жака с переводчицей. Семён с Лидой уже приехали и теперь все в лёгком нетерпении поджидали Макса, которому была предоставлена почётная обязанность – доставить француза на дачу Алекса.

Надя– новая девушка Алекса – высокая стройная миловидная шатенка, с которой он познакомился на одном из благотворительных приёмов, не отходила от хозяина дома, была приятно возбуждена и только спрашивала:

– А если этот Жак не поймёт мой английский?

– Он будет с переводчиком,– успокаивал Усольцев волнение новой возлюбленной и поглядывал на дорогу.

Наконец послышался гудок, Петр Васильевич распахнул ворота, и кроссовер Макса торжественно вкатил на вымощенный крупной брусчаткой участок обустроенного просторного двора . Усольцев с широкой улыбкой встречал дорогих гостей. Из машины выскочила Юлька с какими-то необыкновенно сияющими глазами, а Макс глянул на друга с осторожным предупреждением. Жак одним движением ладного сильного тела стремительно выскочил с заднего сидения машины и уже протягивал руку, помогая выйти своей спутнице. Элегантный даже на отдыхе, француз был выше среднего роста и имел приятные манеры человека, привыкшего много общаться.

Если бы Усольцев знал! Почему он не заинтересовался именем Лариса, один раз случайно произнесённым французом? Почему ни разу не вспомнил, что Лара очень серьёзно продолжала совершенствовать французский язык после университета?

Лара в синих узких хлопковых брючках, приталенной белой блузке и льняном голубом пиджачке, с немного отросшими тёмными волосами, заплетёнными в косу, улыбающаяся, загорелая, окутанная обожанием несчастного француза, поприветствовала знакомую компанию громким:

– Мы приехали. Встречайте дорогого гостя,– она быстро перевела нарочито равнодушный взгляд с бывшего любовника на его новую подругу и протянула ей руку.

– Я Лариса, а Вы Надя. Правильно?

Доброжелательный кивок и широкая искренняя улыбка были ей ответом.

Лара насмешливо блеснула глазами в сторону Лиды с Семёном:

– Привет.

И тут же снова по-английски обратилась к своему подопечному.

Шумные приветствия, шутки к месту – и вот гостя ведут в глубину обустроенного двора. Заметив ошарашенный вид друга, застывшего при виде Лары, Макс взял Жака на себя и увлёк его разговором, пока Усольцев приходил в себя.

– Лара. Здесь Лара! Чтоб её! И Надежда здесь! – хотелось долбануть кулаком по чему-нибудь и сбить костяшки в кровь, чтобы хотя бы физической болью унять чувство безысходной растерянности от создавшейся ситуации.

– Ты стала ещё красивее, Лара. Так нельзя, детка. Француз не сводит с тебя глаз, и это просто нечестно с твоей стороны. Зачем ты вскружила ему голову?– услышал Усольцев голос весёлого Семёна, который приподнял Лару и покружил её над землёй.

– Поставь меня сейчас же на землю, Сёма,– смеялась Лара и стукнула парня кулачком по плечу.

Разговор вёлся по-русски, и Жак смотрел на них с доброжелательным удивлением, поражённый сердечностью встречи. А потом решительно заявил на английском:

– Друзья мои, попрошу оставить мне Лару в качестве переводчика, а не захватывать в свой плен.

– Разумеется, Жак. Я не оставлю Вас на растерзание этим молодцам и не дам им споить Вас,– девушка была приветлива и раскована, откликалась на шутки старых знакомых, холодно смотрела на Лиду и с сердечной теплотой на Макса.

Только спустя некоторое время Усольцев смог взять на себя обязанности хозяина.

– Мы уедем вечером,– сообщила Лара за столом.– Я договорилась с такси. Парень очень серьёзный, проникся ответственностью и обещал быть ровно в девять.

Жак умиротворённо бродил по дорожкам между зелёными стрижеными газонами, любовался яблонями в ярких красных и жёлтых яблоках, похвалил зону барбекю с большим прямоугольным столом под широким навесом и ограждённую с двух сторон деревянной обрешёткой, обвитой хмелем и ипомеей. Его приятно удивил и привёл в восторг маленький аккуратный огородик с зеленью и с ягодниками, устроенный Марией Фёдоровной за домом и ,разумеется, понравился сам двухэтажный каменный дом с открытой террасой по южному фасаду.

После обильного праздничного обеда, накрытого по случаю погожего дня на залитой солнцем террасе, мужчины с комфортом расположились в резной просторной беседке и обсуждали тонкости оформления грузов на границе.

Лара немного посидела рядом со своим подопечным, а потом спросила разрешения отойти и уединилась с Юлей на траве под высокой старой берёзой, которую Усольцев пожалел и оставил на участке. Был самый конец лета, и отдельные листья уже начали опадать, украшая зелёный газон жёлтыми пятнами.

– Как ты? Француз глаз не отводит от тебя,– Юлька задала вопрос не без лукавства.

– Как давно Усольцев с Надей?– оставив вопрос подруги без ответа, она спросила о том, что волновало её больше всего.

– Не знаю. Вижу впервые. Макс только сказал, что Алекс будет с девушкой. Лара, да ты не остыла!– Юля обняла подружку за плечи.

Усольцев старался не привлекать чужого внимания, но его хищный взгляд всё время следил за передвижениями Лары, а в груди набирало силу чувство нестерпимой ревности и желания что-то изменить. Как это произошло? Почему он смирился? Какого дьявола позволяет кому-то прикасаться к своей женщине? Ведь она его! Хватит обманывать себя! Он не забыл ничего! Вот она перед ним, вся знакомая и понятная, но по какому-то странному стечению обстоятельств сейчас не рядом. Внутри нарастал гнев на себя и на неё. Почему Лара смотрит отчуждённо, равнодушно оглядывает участок и дом изнутри? Ей всё равно? Она не помнит тех вечеров, которые они провели за жарким обсуждением предложенных проектов отделки комнат в то время ещё строящегося дома? И тут же память услужливо напомнила, чем заканчивались такие вечера, а тело сладко отозвалось на воспоминания.

***

– Как живёшь?– нейтральный вопрос, но как же хотелось поцеловать её сейчас! Ему всё– таки удалось отвести Лару в сторону и немного поговорить.

– Что тебе сказать? Скажу, что хорошо, ты не поверишь. А если отвечу, что плохо– то это будет неправдой. Нормально живу. Нормально. Работаю, – Лара опустила мятежные глаза на столешницу, а слегка задрожавшие пальчики начали следовать по рисунку древесины

– Меня не вспоминаешь?

Фыркнула:

– Зачем? Наоборот, стараюсь забыть. Надеюсь, сейчас в вашей компании всё чудесно? Ведь меня нет – значит, нет источника неприятностей. Лидуша спокойна. Главное, чтобы вы все были довольны. Да, Усольцев? Девушка вот твоя вполне ладит с вашей принцессой и даже поглядывает на неё снизу вверх. У вас так заведено: сначала вы четверо, потом все остальные. Так что сожалеть мне не о чем.

– Мы тогда с Семёном всё выяснили. Произошло недоразумение. Я в который раз пытаюсь тебе всё объяснить и извиниться.

– Мне плевать, Усольцев. ТЕПЕРЬ... ПЛЕВАТЬ,– произнесла Лара раздельно. Подняла глаза, наполненные колючей насмешкой. – Главное, всем теперь хорошо. Вам без меня, а мне без вас. Ты же сам говорил, что тёрки в вашей компании появились вместе со мной. С Юлей мы общаемся, и я изредка бываю у них с Максом дома. Всё выровнялось. Так что живи и радуйся.

– Мне тебя не хватает, вернись,– главные слова были произнесены, неожиданно и помимо воли вырвавшись из него. Он мог сказать ещё очень многое: что она ошибается, что не мешает никому, а наоборот – её не хватает, что Лида раскаивается, что с Семёном они помирились в тот же день. И на самом деле в тот злополучный день он не желал, чтобы она ушла. Ему надо было успокоиться, переговорить с Максом, разобраться с Семёном. И, если бы она не умчалась тогда, то в тот же вечер они бы всё выяснили и помирились. Но Усольцев промолчал.

– Я вижу,– Лара горько рассмеялась,– девушку вот себе завёл красивую. Это тоже потому, что меня не хватает? Ты быстро утешаешься, Алекс – в этом ты весь: понравилась – добился; не угодила – выгнал; решил, что виновата – обвинил.

– Всё не так. Ты не даёшь мне возможности объясниться. Я знаю – мы плохо расстались, и ты считаешь меня врагом, но это не так,– Алекс всё пытался донести до неё интонациями голоса свои сожаления. Видел, что всё в пустоту, но остановиться не мог. Он не стал отвечать на её подколку по поводу Нади, потому что отрицать очевидное было глупо, а убеждать в том, что Надежда -это не она, не Лара – было сейчас бесполезно. Усольцев пожирал её глазами и, если бы они сейчас были одни, то и объяснять бы больше ничего не стал, а просто утащил бы её в постель, а потом бы они поговорили. – Давай встретимся и обсудим всё спокойно.

– Не считай меня за идиотку, Усольцев. Уймись. Утешься Наденькой или ещё кем-нибудь – мне всё равно. Не хочешь быть врагом? Но и другом уж точно не будешь,– она посмотрела возмущённо, поднялась из-за стола и направилась к французу.

В девять вечера к воротам дома подъехало жёлтое такси, и Жак, сердечно попрощавшись с новыми знакомыми, открыл кованую калитку и приобняв девушку за талию, направился к машине.

Алекс стоял, как в воду опущенный, и сжимал кулаки от бессилия, совершенно точно осознавая, что Лара ускользает от него в очередной раз.

Весь день и вечер Надя смотрела в полном недоумении на Усольцева, не смея ничего спрашивать, только чувствуя женским чутьём, что эта появившаяся с французом женщина, много значит для её любовника.

11.

Алекс.

После отъезда Жака с Ларой, Алекс стал мрачен и хмур. Даша подошла к нему и погладила по плечу, но получила отсутствующий взгляд, который, казалось, спрашивал:

– Кто ты и что здесь делаешь?

Она обняла его за талию, прижалась щекой к спине, затихла.

– Иди, Надя. Мне надо побыть одному.

А когда девушка с обиженным недоумением уставилась на него, Усольцев расцепил на своём животе женские пальцы, прикосновения которых стали вдруг неприятными, извинился и, уединившись в кабинете, отпустил свою боль. Бл*ть! Как же ему было сейчас плохо! Сзади тихо приоткрылась дверь, а потом ладони Макса накрыли его поникшие плечи.

– Херово тебе, парень? Что она сказала?

– Предложила утешиться с Надей.

– Справедливо.

– Почему ты меня не предупредил, что Лара у француза в переводчицах?

– Я не знал и не видел их вместе. Жак упоминал Ларису вскользь. К тому же в моей голове Лара – это Лара. А тут Лариса. Да и некогда нам было обсуждать женщин. Все в делах. Что думаешь делать?

– Может мне сдохнуть? Как думаешь, поможет?– голос Алекса сейчас напоминал голос старика.

– Вряд ли. Да, наделали вы с Лидочкой дел. Поговори с Ларой ещё раз.

– Она меня не слышит. Понимаешь ты это или нет?– Алекс повысил голос и, сложив ладони лодочкой, спрятал в них лицо.

Макс подтащил стул, присел рядом и обнял друга за плечи.

– Поговори ты с ней, объясни всё про Лиду,– попросил умоляюще Усольцев.

– Она всё знает, Юлька же ей рассказала. Тут дело в другом, Алекс.

– Ну что я должен сделать, чтобы вернуть её?

– Может быть, сказать, что любишь?

– Она не поверит. Сейчас точно не поверит. Я знаю. Это же Лара.

Они посидели какое-то время вдвоём, а потом в кабинет заглянула Юлька и сообщила, что баня готова.

Алекс никак не прореагировал, а на ночь ушёл спать в кабинет, сообщив Надежде, что появилась срочная необходимость поработать. Отгораживался от неё, сознавая, что обижает девушку своим явным пренебрежением, но точно так же отдавал себе отчёт, что обидеть её ночью будет ещё противнее.

Вернувшись в город после выходных и доставив её домой, он стоически выдержал неприятный разговор.

– Алекс, что с тобой?– Надя была подавлена.

– И что со мной?– даже головы не повернул.

– Скажи, кто тебе Лара? Лида говорит, что вы жили вместе, а потом ты её выставил за дверь. Это правда?

Усольцев рассмеялся с горечью.

– Разумеется, нет. Таких, как Лара, не бросают.

Всё стало понятно. Надя опустила полные разочарования глаза и задала последний вопрос срывающимся голосом:

– Ты её любишь?

– Да,– смиренно и тихо.

– Почему ты не с ней?

– Я ей больше не нужен. Она сама решает: с кем ей быть. Это Лара.

– Пока, Алекс.

– Пока, Надюша. Прости меня.

Дверь машины открылась и захлопнулась, потом лязгнула железная дверь подъезда, а Усольцев в привычном мерзком настроении поехал домой, где его ждал душ, виски, Ларин халат, вместо неё самой в одинокой постели, и напоследок перед сном горькая мысль: " Парень, ты слетаешь с катушек".

12.

Лара

– Лара, Паша пришёл,– Лешка заглянула ко мне в комнату с улыбкой от уха до уха.

– Остынь,– мои разговоры с сестрой по поводу её планов на моего друга действовали весьма выборочно. Она была увлечена и не скрывала этого. Поэтому, "вести себя прилично" – для неё значило вертеться около нас, приносить чай или кофе и не реагировать на мои предупреждающие взгляды.

Павел позвонил вчера, на ночь глядя, и сообщил заговорщицким голосом, что у него ко мне важное дело. Угу. Кравцов иногда выходил "на люди", как он говорил, а я "обеспечивала ему эскорт".

– В самом деле, Лар, тебе не трудно со мной побыть среди мужиков с шикарными женщинами. Некогда мне заморачиваться. Ты – самое то. А у меня среди знакомых подружки, подруги и прочие особи женского пола.

– Паша,– прервала я поток самооправданий. Мне не нравилось, что парень пустил свою личную жизнь на самотёк,– ты просто сачкуешь.

– А когда мне, Лар, заводить серьёзные отношения? Вечно в разъездах. Ствол в кобуру и вперёд. Сегодня не знаю, где буду завтра.

– Ладно. Куда идём, Паш?

– Батя отмечает Юбилей в "Живаго", все приглашённые будут наверняка при потрясных женщинах, так что изволь соответствовать.

– Пашка, я тебя убью. Честно. Сам вот изволь выглядеть и одень бабочку. С ней твоя бандитская физиономия немного облагораживается.

Он кивнул:

– Заеду в семь. Будь готова.

Вечером он подъехал на своём танке и усадил меня вперёд. Выглядел Кравцов отлично: дорогой чёрный костюм, великолепная белая сорочка, галстук-бабочка. Башмаки тоже соответствовали. Вот выражение лица бы подобрей, так и вообще: был бы, как картинка.

– Ну как?– спросил он и захватил мои глаза свои цепким взглядом, требуя оценки своего внешнего вида.

– В теме,– улыбнулась я одобрительно.– И пахнешь обалденно.

– Ты тоже. Как всегда. И как умудряешься?– я приняла скупой комплимент. А он ещё раз бросил взгляд на моё платье до колена из венецианского чёрного кружева без рукавов, очень удобные туфли на высоком каблуке и дорогое ожерелье – подарок Усольцева.

– Всё дело в тренировках. Работаешь – и выдаёшь результат,– попробовала я перевести наш разговор в русло спортивных терминов,– а ты отлыниваешь и поэтому не имеешь даже того, что мог бы иметь по праву. Ты же интересный мужчина, Паш.

– А твоя сестрица всерьёз на меня поглядывает. Ты как : не против?

Я бы удивилась, если бы он не приметил Лешкиных горящих взглядов, но открытого разговора не ждала, потому что взрослый, серьёзный, крутой Павел и легкомысленная Ольга – совершенно несовместимые личности. Он её после первого закидона выпорет – и на этом вся любовь закончится. Лешка же с одним парнем не гуляет: всё чего-то ищет. Не прыгает из постели в постель – это Боже сохрани, если я узнаю, первая прибью. Но никаких серьёзных отношений у неё ещё не было.

– Не против чего? Чтобы она тебя глазами полировала, или чтобы ты с ней начал отношения?– разговор мне не нравился– это не должно было быть предметом обсуждения между нами. Я не собиралась лезть с советами в такие деликатные дела и надеялась, что Павел отнесётся к моей сестре с должным уважением и сумеет нейтрализовать глупые фантазии. Он промолчал, нахмурился и следил за дорогой, ни разу больше не бросив взгляд в мою сторону. Я отвернулась к окну и поняла, что осень для меня наступила неожиданно.

Летние зелёные сарафаны были скинуты и деревья, готовясь к долгому зимнему сну, постепенно раздевались, как будто соблазняя любовников, пока ещё не укрывшись белым одеялом на ночь. В бесконечной суете, разъездах, встречах, учёбе в Автошколе, работе, я забывала оглянуться вокруг. Даже в отпуск в этом году не ездила. Я свои деньги зарабатывала тяжело, жертвуя сном и отдыхом, а два месяца назад взяла ипотеку для строящейся квартиры-студии.

В большом нарядном, ярко освещённом зале дорогого ресторана собралось разношерстное общество. Взглядом я выделила сразу профессиональных спортсменов, военных и бизнесменов. "Девушки" при них были тоже весьма разные, но такие встречи мне были очень симпатичны. Люди вели себя раскованно, дружелюбно, потому что почти все друг друга знали. Так что Пашкино "все будут с красивыми женщинами" было изначальным нежеланием заморачиваться. Для таких случаев у него была я – и он этим в наглую пользовался.

Я чувствовала его тёплую широкую ладонь на своей талии и самодовольные нотки в басовитом голосе, когда он знакомил меня с подходившими к нему мужчинами, и мысленно улыбалась: мальчишка, большой, сильный, умный пацан. Но танцевал Павел хорошо, умение двигаться – оно или есть, или его нет, и проявляться это будет всегда и везде. Вволю пообщавшись и подвигавшись, мы вернулись за свой стол. Я устроилась на мягком диване со сладостной мечтой дать роздых ногам. Высокий каблук – это красиво, но мои ноги всегда бастовали к концу вечера. Принесли десерт. Я посмотрела на это чудо кулинарного искусства всё в тонких шоколадных листочках и не устояла. Взяла ложку и начала пристраиваться к самому аппетитному бисквитному уголку, на котором пристроилась яркая ягодка фезалиса.

– А Усольцев здесь каким образом?– подумала я в панике, услышав знакомый голос. В начале вечера я его не видела.

К нашему столу подошёл Пашин хороший приятель, Дима Якимов, который был тоже занят в охранном бизнесе. Кравцов приподнялся и протянул руку в знак приветствия.

– Паш, это Александр Иванович Усольцев. А это – тот самый Павел Сергеевич Кравцов, о котором я Вам говорил.

Я сидела, ни жива, ни мертва, и даже забыла донести ложку до рта. Павел что– то почувствовал и кинул на меня внимательный насторожённый взгляд. Усольцева он знал только с моих слов, воочию никогда не видел и теперь явно соображал, как оградить меня от неприятной встречи мягко и безболезненно.

Тем не менее, Павел сделал приглашающий жест, показав рукой на свободные места напротив. Якимов и Усольцев расслабленно и с удовольствием расположились за столом.

– Знакомьтесь, это моя девушка, Лариса Фёдорова.

Я подняла глаза и улыбнулась. Не знаю уж: что на самом деле изобразили мои непослушные губы, но Дима одарил меня пышным комплиментом, а угрюмый Усольцев кивнул:

– Мы знакомы.

Дальше для меня вечер был испорчен, но Павел был необычайно внимателен: обнимал меня за талию или за плечи, не выпускал холодную ладонь из рук и всё время ласково поглаживал, нежно и успокаивающе улыбался, если ловил мой дикий всполошённый взгляд. Даже поцеловал в висок, чего раньше никогда не делал. А я повисла на нём тряпичной куклой, не в силах выдерживать бешеные ревнивые волны, исходящие от Усольцева. Он был с новой девушкой – не с Надей. Красивая стройная блондинка выше среднего роста, немного напоминала Лиду. Такая же внешне нежная, изысканная и точёная телом.

– Успокойся,– прошептал Павел и крепче прижал меня к своей надёжной груди.– Скоро я тебя отвезу домой. Ещё чуть-чуть, потерпи.

Но "чуть-чуть" растянулось на долгий час, в который мне всё-таки пришлось пообщаться с виновником моей незаживающей раны на сердце. Усольцев вытащил меня из защищающих рук Кравцова, приглашая потанцевать. Его девушка в это время мило общалась с каким-то седым мужчиной.

– Значит, это тот самый Павел? И ты сейчас с ним?– хмуро спросил меня Алекс.

– Это тот самый Павел,– подтвердила я.

– И что у тебя с ним?– голос изменился, а знакомые руки сильно сдавили талию.

– Какая разница?

Находиться рядом с Алексом – было тем ещё испытанием для меня: собственное тело игнорировало доводы разума и предательски отвечало на прикосновения и сердцебиение того, второго тела.

– Лара, почему ты раз за разом отталкиваешь меня? Я звоню – ты сбрасываешь звонки,– Усольцев задал вопрос в лоб, и я опешила.

– Потому что мы расстались, и нашей с тобой истории сто лет. Сколько девушек ты уже сменил после меня? Прекращай все эти разговоры – мне неприятно,– я дёрнулась в его руках в попытке уйти, но не сдвинулась с места, жёстко удержанная в границах приличия.

– Завтра я позвоню – и ты со мной встретишься. Эта такая малость, а нас много связывает, поэтому не вздумай в очередной раз увильнуть.

Подошёл Павел, обхватил меня за плечи и прижал к себе.

– Нам пора, Александр Иванович. Звоните. Номер моего мобильника у Вас есть.

Павел повёл меня к своей машине.

– Поговорили?

– Паш, я устала, поэтому не хочу ничего обсуждать.

– Но глазами он тебя сожрал, даже твои нежные косточки хрумкали, я слышал,– поддел меня Пашка. Мои протесты его никогда не волновали. Он заканчивал свои разговоры тогда, когда решал нужным. Ещё один диктатор, чтоб его. Я посмотрела умоляюще на чёткий профиль, на расслабленно лежащие на оплётке руля крупные сильные руки и в очередной раз порадовалась, что у меня есть верный друг.

– Спасибо тебе,– пробормотала я ни с того, ни с сего, а глаза наполнились слезами. Я выпила на нервах немного больше, чем обычно, а пьяные слёзы – это моя фишка.

Он удивлённо выставился на меня, отвлёкшись от дороги.

– Ты чего, Лар? Реветь вздумала?– загнал машину в ближайший свободный парковочный карман и притянул меня к себе.– Ладно, малыш. Всё прошло ведь уже? Или нет?– размазал мои чёрные от туши слёзы большими пальцами по щекам и грустно рассмеялся:

– Вот из-за меня ты так никогда не ревела.

Что-то в его голосе мне не понравилось, но я оставила все размышления на потом.

– Я хочу спать,– шмыгнула носом, достала из клатча бумажный носовой платок и высморкалась.– Пашка, ты самый лучший,– расчувствовалась я.

– Кто бы спорил, а я не буду,– он артистично вывернул руль и направил свою сильную дорогую машину к моему дому. В тёплом уюте салона тихо звучала приятная музыка, слёзы высохли, и мне стало совсем хорошо: я чувствовала себя защищённой и понятой.

12.

Рита устало вытянула ноги, как только оказалась в машине и повернулась с улыбкой к севшему рядом мужчине.

– На Мира, – Усольцев сообщил своему водителю адрес девушки и утопил спину в подушках кожаного сиденья. Настроение было на нуле. Лара не выходила из головы, а руки, которые обнимали её в танце, казалось, всё ещё хранили тепло её тела. Он уже просто с ума сходил, а ей, похоже, было всё равно.

– Саша, а кто тот высокий жёсткий парень, с девушкой которого ты потом танцевал.

Вот ведь дипломатка: спрашивая о мужике, поинтересовалась девушкой.

– Павел Кравцов – один из лучших телохранителей в городе,– пояснил Усольцев безразличным голосом.

– Ничего себе! А тебе зачем телохранитель?– улыбающаяся и удивлённая, Рита продела руку под его локоть и прижалась к нему грудью. Усольцев снисходительно скосил глаза и ухмыльнулся.

– Всякое бывает: важные поездки, переговоры с серьёзными людьми, сопровождение перевозки ценностей – он очень полезный человек и очень закрытый. Выход на него только через знакомых.

– А девушка?

– Лариса Фёдорова – переводчица – владеет в совершенстве английским и французским языками, переводит с итальянского, испанского, немецкого.

– Ты с ней хорошо знаком?

– Тебе это зачем?– Усольцев вскинулся на этом вопросе, потому что Рита лезла не в своё дело.

– Мне не понравилось, как ты на неё реагировал,– прямой взгляд и прямое заявление– ей не нужны соперницы.

Усольцев прищурился.

– Детка, это не твоё дело.

– Почему? Вас что-то связывает? Я имею право знать,– решительно и без обиняков. Только так она всегда строила свои отношения с любовниками.

– Рита, я ни с кем не обсуждаю своих женщин. И тебя это должно только радовать,– Усольцев начал сердится.

Вечер и так не задался, а тут ещё Маргарита с совершенно смешными претензиями.

– Саша, ты не зайдёшь?– вопрос-приглашение прозвучал вполне однозначно.

Машина остановилась у её дома. Усольцев очнулся от задумчивости, открыл свою дверь, обошёл автомобиль и, выпуская девушку с заднего сидения, попросил водителя его дождаться. Он, как будто не услышал её вопроса, а проводив только до дверей подъезда, попрощался холодным поцелуем и дежурным "пока".

***

Встретив Лару сегодня на приёме, Алекс с огромным трудом сдержал порыв: утянуть её в холл, затолкать в машину и увезти к себе. Потому что, край, потому что чувства били по обнажённым нервам. Видеть её, такую всю знакомую, свою, в объятиях крутого Кравцова было невыносимо.

На Риту тоже смотрели оценивающе и восхищённо, но Алексу было всё равно. Они познакомились около месяца назад на закрытой вечеринке для узкого круга людей, и Усольцев понадеялся, что Маргарита, красивая и изысканная, поможет ему отвлечься от воспоминаний о Ларе, да и физиологическую составляющую жизни не стоило игнорировать. Усольцев всеми силами пытался справиться с собой, освободиться от тоски, которая столько месяцев глодала сердце. И что? Стоило ему снова увидеть свою женщину, как Рита потеряла для него всякую притягательность. Он смотрел только в ту сторону, где была та, другая, которая и была по-настоящему его, и потом, когда Алекс буквально вытащил Лару из рук Павла на танец, то не мог оторваться. Шальные мысли метались в голове. Он должен вернуть её, должен, иначе сойдёт с ума. Ничего не проходит, а все попытки забыть – бесполезны.

13.

Лара.

Дождь, барабанивший всю ночь в окно, только что успокоился, и редкие крупные капли холодными слезами ещё скатывались по прозрачным щекам окон, но в комнате было тепло, сухо и уютно. Конец сентября – в дома дали тепло. Я спряталась под одеяло, собираясь ещё немного поспать. В языковой центр мне только к трём часам дня. Вчерашний вечер всплывал странными воспоминаниями. Тревожил Пашка. Его всё понимающие глаза и защищающие руки. Никогда ещё я не чувствовала себя с ним так хорошо. А вот Усольцев был, как обычно: раскован, сексуален и возмутительно высокомерен. Собственная реакция на него была непростительной, но не удивила меня, а тело отозвалось на первое же его прикосновение, и я не знала, что с этим делать. Ну вот – зря я вспомнила. Сна, как не бывало. Я сбросила одеяло и сладко потянулась всем телом. Прислушалась. На кухне кто-то был. Не обременяя себя натягиванием халата, а я была в пижамной паре (мягкие брюки и футболка), прошлёпала босыми ногами по тёплой плитке коридора на аппетитные запахи. Мама пекла оладьи, стоя у плиты, отец уткнулся в телевизор, слушая новости, но когда я зашла, окинул на меня проницательным взглядом.