Текст книги "Закат (СИ)"

Автор книги: Анна Пляка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Я возьму этого.

Паренек, возившийся с гривой коня, похожего на молодого Дьявола всем, кроме спокойствия и светлой масти, удивленно вскинулся. Конюх смутился.

– Извините, он еще не готов. Мы заплатили за него положенную виру…

Закат удивленно посмотрел на коня. Тот фыркнул, тряхнул головой, вырывая пряди из рук работника.

Темные пряди. А на коленях у мальчишки стояла плошка с краской.

Закат недоверчиво протянул руку, коснулся конского лба. На пальцах остались белые следы.

– Я его покупаю, – кошелек плюхнулся в грудь торговца, тот едва успел поймать, выронив пару монет. – Заберу вечером или завтра утром. К нему седло и узду, самые простые. Докрашивать не надо.

Уже на выходе его поймали, отсчитали сдачу, спросили, на чье имя записать и не может ли зайти за конем кто-то, кроме него.

И не нужна ли лишняя краска, раз уж осталась.

– Нужна, – отозвался Закат насколько мог спокойно. – В предместьях живет старик, у него стена облупилась. Ему очень нужна краска и не помешает помощь.

Как ни странно, конюх и правда послал мальчишку с плошкой в сторону ворот. А Закат, даже направляясь к дому Яси, продолжал недоверчиво рассматривать испачканную в краске ладонь.

Они тут коней красят.

Если бы кто-нибудь рассказал о таком в Залесье, даже Щука посчитал бы шуткой и преувеличением.

***

– Ты не можешь тут остаться!

– Ясечка, – в сотый раз вздохнул старик, – ну куда ты меня повезешь? Я и на лошадь-то не заберусь. Домик у меня еще крепкий, рыцари не слишком докучают. Проскриплю еще годок-другой…

Закат молча собирал в дорожную корзинку продукты на кухне, предоставив Лису с Ясей самим решать, бежать вдвоем или нет. Оба были правы – старика вряд ли оставят в покое после побега внучки, но если они поедут вдвоем, сложней будет догнать караван.

– Закат! – Яся появилась в дверях, но тут же забыла, зачем так торопливо прибежала. – Ой, что ж ты в темноте… Давай хоть свечечку зажгу.

Тонкие свечи нашлись на шкафу, Яся завозилась с кресалом, ойкнула, уронив кремень под стол. Закат выглянул на улицу, оторвал пару лучин от пучка, воткнутого в кольцо на стене и зажженного последним рыцарским патрулем. Фитилек от прикосновения тускло светящихся прутьев задымился, оброс бородкой пламени, пустившей по стенам пляшущие тени.

– Я здесь все собрал. Если отстанете от бродяг, сможете на неделю растянуть.

Яся кивнула, попросила:

– Давай только ты сначала дедушку на конюшню отведешь? А я одежду как раз сложу. Сама на улицу не высунусь, не беспокойся. Дождусь тебя и вместе пойдем.

План выглядел хорошо, особенно если бы они не дотянули с ним до глубокой ночи. Впрочем, настойчивый рыцарь обещал вернуться только завтра.

Старик будто помолодел за прошедший день, во всяком случае, рядом с Закатом шел на удивление легко. Рассуждал, торопясь поговорить с тем, кто не боится слушать:

– Вроде бы когда живешь под дланью света, восстание поднимать не с руки. Потому что это ж выходит, сам расписываешься в том, что ты злодей! Кто поддержит, если ты на себя такую табличку повесишь.

Закат невольно хмыкнул.

– Темного властелина поддерживали многие. Это Герой был один.

– Ну, сейчас-то все наоборот, – вздохнул старик, покрепче перехватывая сухой ладонью локоть Заката. – И знаешь, сомневаюсь я, что Герой тогда был совсем один. Все равно наверняка кто-то помогал. Лестно же – бороться против зла. А когда безобразия учиняют рыцари в белых доспехах, даже не поймешь, кому жаловаться и что с этим делать.

Конюшня показалась из-за поворота, на крыльце под пучком лучин сидел давешний мальчишка. Завидев Заката, бросил недогрызенное яблоко, подскочил.

– Изволите забрать коня?

– Пока нет. Скоро придет девушка, они с Лисом вдвоем уедут.

Мальчик покосился на старика, видимо, удивившись странному имени, но кивнул понятливо, убежал седлать коня. Лис, кряхтя, опустился на нагретые ступеньки. Посмотрел туда, где днем виднелась Цитадель, а сейчас была только тьма. Скривился.

– Дурак я старый. А остальные – молодые дураки. Боимся, как бы кто что не подумал, хотя по хорошему давно надо было… – не договорив, махнул рукой. – А, ладно. Может, ты вот что-то изменишь.

Закат пожал плечами, ставя рядом с Лисом корзинку. Он шел в Цитадель просто потому, что они забрали Ро, и не представлял, как и что он мог бы изменить. Рыцарей в светлом городе было двадцать раз по двадцать, а он, некоронованный, даже одну смерть не переживет.

По пути обратно ему не встретилось ни одного прохожего. Дома с закрытыми ставнями будто говорили – все приличные люди спят, что ты, чужак, делаешь на улице? Из поперечного переулка вышел рыцарь, зевнул в кулак, накрыл пучок лучин железной закопченной крышкой. Закат глянул на медленно светлеющее небо, свернул к дому Яси…

С той стороны улицы приближались, смеясь, четверо рыцарей, ведомые знакомым настырным гостем.

Закат прибавил шагу, протиснулся в щель между домами, немилосердно рванув зацепившийся за что-то плащ. Постучал в окно. Высунулась Яся, услышала голоса рыцарей, зажала рот ладошками. Прошептала:

– Пришли! Я же не смогу проскочить, тут тупик, а на улице увидят, догонят…

Закат залез в открытое окно, потащил девушку вверх по лестнице мимо двери, уже дрожащей от ударов.

– У вас дома близко стоят. Сможешь на соседний перебраться?

– Не знаю!

Защелка в маленьком чердачном окне никак не поддавалась, он дернул сильней, полетела краска. Закат вылез на крышу, подал Ясе руку. Она, жмурясь от страха и прижимая к груди узелок с вещами, шагнула на захрустевшую под ногами черепицу. Бочком спустились к краю, Закат отпустил ее руку.

– Прыгай. Доберешься до перекрестка, там у дома наружная лестница. Слезешь на нее и спустишься.

– Я не смогу!

Закат обхватил ее за талию, шагнул чуть назад. Яся взвизгнула, вцепившись ему в шею, когда он перепрыгнул, почти перешагнул на соседнюю крышу.

– Видишь, не страшно. Дальше сама. Их нужно задержать, если увидят открытое окно, будет погоня по крышам.

Яся с трудом расцепила объятия. Чмокнула поспешно в щеку:

– Спасибо!

Осторожно пошла вверх, спеша спрятаться за скатом. Закат вернулся на покинутый дом, спрыгнул на пол чердака, торопливо захлопнул окно.

По лестнице внизу уже топали рыцари. Крикнули за спиной:

– На колени!

Закат, едва успевший отступить от окна, обернулся. Посмотрел на направленный ему в грудь меч.

– На колени, чужак!

Юный рыцарь с топорщащимися во все стороны светлыми волосами поднял клинок выше, кольнув шею.

Можно было ладонью сбить меч. Мальчишка слишком вытянул руки и теперь, чтобы перерезать Закату горло, ему пришлось бы сначала шагнуть ближе.

Но снизу торопились его друзья. Всех четверых…

– Ты что, оглох?!

Закат медленно опустился на колени.

Все было гораздо проще. Если бы он начал драться, у него был бы очень простой выбор – убить или умереть. А ему не нравился ни один вариант.

Можно было попробовать договориться. Вряд ли этим рыцарям нужен какой-то чужак.

– Где девушка?

– Ее здесь нет, – тихо ответил Закат, глядя, как из люка появляются остальные. Интересно, они знали, зачем их привели в этот дом?

– Ты лжешь, – выкрикнул заводила, чувствительно ткнув мечом в шею. Если бы острие было заточено лучше или замах был больше, это было бы опасно, а так Закату только пришлось откинуться назад.

– Можете обыскать весь дом, – отозвался он, глядя в глаза рыцарю, – если еще этого не сделали. Ее нет. Хозяева уехали еще днем.

На чердак, отдуваясь, забрался последний рыцарь, чуть полноватый и рыжий, как лисий хвост. Ухмыльнулся:

– Что, упорхнула твоя пташка, Ласк?

– Заткнись, – огрызнулся заводила. Закат заметил, как приподняли брови рыцари, видимо, не ожидавшие от друга грубости. – Ты, чужак! Ты обязан сказать нам, куда она уехала!

– Почему?

– Она оскорбила меня! Пошла против воли света! Она…

– Она, – перебил его Закат, – не дала тебя согрешить с ней, вопреки вашим законам.

Юнец залился краской, один из его дружков фыркнул:

– Языкастый, ты глянь! – добавил, выразительно поглядывая на Заката: – Он, кстати, прав насчет закона. Может, он у нас того, с лестницы свалится? Исключительно сам!

– Здесь слишком низкая лестница, – тихо отозвался Закат. – Я не умру, даже если вы меня с нее столкнете.

– Какая жалость и незадача, – огрызнулся заводила. – Но мы можем нанести тебе удар милосердия!

– Ласк, хватит, а, – поморщился третий, самый старший с виду и прежде молчавший. – Нас и так в лучшем случае отчитают, а в худшем в оруженосцев разжалуют за твои развлечения, – обернувшись к Закату, чуть поклонился, поблагодарив: – Спасибо, добрый господин, что радеете за то, чтобы мой заблудший брат не нагрешил сверх меры. Мы вас более не побеспокоим.

Закат смотрел, как они уходят, один за другим спускаясь по лестнице. Кто-то таки споткнулся, пролетел несколько ступенек. Над ним посмеялись, напоминая – ну что, нужен тебе удар милосердия?

Только когда за рыцарями закрылась дверь, Закат поднялся с колен. Медленно отряхнул пыльные штаны, прислушался. Правда ушли. Сложно было поверить, что он в самом деле остался жив и для этого даже не пришлось ни с кем драться.

И все-таки вместо того, чтобы лечь в постель отсыпаться за всю прошедшую ночь, выбрался на крышу. Накрепко закрыл за собой оконце, растянулся на холодной черепице, упершись ногами в водосточный желоб. Прищурился на солнце, поднимающееся из-за далеких, едва видных отсюда гор.

Закат все-таки очень сомневался, что на этом все закончится. Что настойчивый юноша не захочет отомстить хотя бы последнему из своих обидчиков.

Вскоре солнце поднялось так высоко, что слепило даже сквозь опущенные веки, и натянутый на самый нос капюшон плаща не помогал. Закат видел сверху, как просыпался город: открывались лавочки, покупатели торопились заполучить лучший товар, куда-то спешили прохожие. Шмыгнул воришка, стянул грошовую ватрушку с лотка зазевавшегося пекаря. Почему-то Закату показалось добрым знаком то, что торговец, запоздало заметив пропажу, только рукой махнул, не подняв крик.

Дом Яси стоял на одной из главных улиц, уходящих на высокий холм, который когда-то защищал замок от осад, и вскоре после рассвета по ней потянулись повозки, сначала в сторону Цитадели, потом от нее. Вчера Закат ничего подобного не видел, так что теперь изучал телеги с некоторым изумлением. Продукты, оружие, дорогие ткани… Проехала повозка с бочками, Закат приподнял брови. Вряд ли в Цитадели не было колодца, значит, сегодня рыцари собирались вполне открыто нарушить собственный запрет на горячительные напитки. Закат щурился вниз, провожая телеги взглядом – благо ширина улицы позволяла рассмотреть многое, не отрывая спину от черепицы. Он надеялся, что догадывается о причинах, по которым рыцарям внезапно потребовалось такое множество товаров, но тогда вскоре должны были показаться и иные повозки…

Странный шорох заставил его напрячься и прислушаться. В доме явно кто-то был, и вряд ли это вернулись Яся с дедушкой, которые уже должны были выехать из предместий и спешить вслед за караваном.

Кто-то ходил по чердаку. Закат услышал, как хлопнули о стену дверцы резко распахнутого шкафчика, незваный гость выругался, донесся звук удара – наверное, пнул стену или шкаф. Шаги приблизились, Закат медленно оторвал одну руку от черепицы, прикрыл нос и рот – так выходило дышать тише.

– Тьма! И этот как провалился. Откуда он тогда вообще вылез, я же выглядывал на чердак, а в шкаф он бы не поместился…

Закату самому захотелось выругаться. Лучше бы так и не вернулся в дом, все равно рыцари не догадались залезть на крышу! Или догадались бы, но чуть позже? Впрочем, сейчас жалеть было поздно и бессмысленно. Главное – раз рыцарь пришел снова, Яся уже в безопасности.

Скрипнуло чердачное окно, Закат улыбнулся невесело, вздохнул уже не скрываясь. Рыцарь, выглянув на крышу, осклабился и полез наружу, одновременно вытаскивая меч из ножен. Однако сразу нападать почему-то не стал. Закат со сдержанным недоумением следил за юношей, не слишком вслушиваясь в брань, которой его поливали. Похоже, тому все-таки нужен был повод для драки, а пока он просто болтал, сначала подойдя поближе, а потом…

– Я могу столкнуть тебя вниз, – тихо сообщил Закат.

Рыцарь захлебнулся потоком обвинений. Миг таращился непонимающе, затем судорожно выдохнул, поняв, что в самом деле стоит между краем крыши и своей мнимой жертвой. Когда рыцарь начал поворачивать голову, пытаясь оглянуться через плечо, Закат рванулся вперед, предугадав – сейчас тот потеряет равновесие.

Поймал опасно пошатнувшегося рыцаря за запястье, встретил ошалевший взгляд серых глаз. Сказал спокойно:

– Но я не толкал. Так и не падай.

Мягко потянул на себя, снова откидываясь на спину. Упущенный меч загрохотал по черепице, дзынькнул, упав в желоб. Закат отпустил руку рыцаря, но тот сам судорожно вцепился в его ладонь, уперся второй в теплую крышу. Глубоко вдохнул раз, другой, будто учась дышать заново. В перепуганные глаза медленно возвращалась осмысленность.

Закат смотрел на него со странным ощущением, которому не мог дать название. Похоже, юноша вылез на крышу в порыве ярости, таком сильном, что даже забыл, как боится высоты.

Темный властелин не боялся ничего. Но такое чувство было ему знакомо. Алая пелена, во власти которой делаешь то, о чем потом жалеешь, и никакие сожаления не могут вернуть утраченного.

– С этим нужно просто жить. Сдерживать себя, насколько можешь, – тихо сказал Закат, только после подумав, что отвечает на собственные мысли. Рыцарь, однако, кивнул, почти коснувшись лбом плеча. Перекатился на спину, подполз к чердачному окну, неловко спрыгнул внутрь. Уже оттуда донеслось:

– Ты странный. А если я не хочу так жить? Хочу или уже нарушать правила и делать то, что хочу, или отменить все, что натворил!

– Отменить не выйдет, – отозвался Закат, глядя как внизу прохожие расступаются, готовясь пропустить что-то, приближающееся со стороны ворот. – Можно только перестать убивать людей.

Раскатившийся над городом зов трубы заглушил слова рыцаря. Зазвучал многоголосый гимн во славу света – все оставшиеся на улице влились в хор. Из-за домов показалась первая карета, бело-золотая, с эмалированным, блестящим на солнце гербом – ладони, меж которых разгорается пламя. Закат моргнул, тряхнул головой – ему на миг почудилось что-то странно знакомое в очертаниях тянущихся вверх огненных языков. Сказал сам себе – конечно, ведь сколько раз видел этот знак на груди пришедших за ним рыцарей, выбросил беспокоящее сходство из головы, вглядываясь в кавалькаду.

Нарядное шествие прокатилось по улице, гремя по брусчатке, стихла славящая рыцарей песня. Закат наклонился, подобрал меч, лежащий в водостоке. Спрыгнув на чердак, окликнул все еще не ушедшего рыцаря, протянул ему оружие. Сказал:

– Мне пора идти.

– Куда? – вскинулся юноша. – Может, я могу пойти с тобой?

– Лучше не быть моим спутником, – покачал головой Закат. – Я иду в Цитадель.

– Но почему мне нельзя? – удивленно спросил рыцарь. – Я же все равно должен туда вернуться, я только ненадолго отлучился.

Закат посмотрел на него долгим взглядом. Тихо уточнил:

– Тебе никогда не хотелось отправиться в Черный замок? Победить зло?

– Хотелось, конечно! Но меня не взяли, – отмахнулся рыцарь, – это ж честь, ого-го. Из всех моих ровесников только Светозар поехал, но он всегда был таким, немножко слишком… – он покрутил пальцем, пытаясь подобрать слово. – Слишком светлым, что ли. А что?

Посмотрел на Заката вопросительно. Тот только откинул капюшон, стянул с волос завязанную Ясей веревочку. Рыцарь миг непонимающе смотрел на рассыпавшиеся по плечам волосы, затем перевел взгляд на лицо Заката и наконец отшатнулся, побледнев так, что видно было даже на полутемном чердаке.

– Не может быть!..

– Может, – отозвался Закат. – Ты угадал правильно.

Снова натянул капюшон, спустился по лестнице. Рыцарь, помедлив, последовал за ним. Спросил недоверчиво:

– Это из-за той девушки? Ну, которую Доброяр привез?

Закат только кивнул.

– А я думал, это дурацкая затея, – растерянно протянул рыцарь. – Ну кто добровольно полезет в ловушку, тем более если на ней крупными буквами написано «придешь – убьем»?

– Я, – просто ответил Закат. – Главное, на ней написано «если придешь, мы отпустим Ро».

Они вышли на улицу, пошли в сторону Цитадели. Рыцарь, упорно шагающий рядом, вздохнул.

– Красиво… В смысле, то, что ты делаешь, красиво. И глупо, как сказочный подвиг.

Закат промолчал. Ему не хотелось обсуждать, глупость он делает или нет. И так понятно, что глупость. Но все равно обменять свою жизнь на жизнь Ро казалось справедливым.

Он остановился перед последним домом, обернулся к рыцарю:

– Тебе не стоит идти со мной. А лучше вообще уходи из города. Мы мимо двух патрулей прошли, если они тебя вспомнят – станешь для всех слугой тьмы.

– Ладно, – кивнул тот. – Уйду. Желать тебе удачи глупо, правда? Говорить «береги себя» еще глупей… Но ты выживи, если сможешь. А то это будет неправильно, если тебя там убьют.

Закат улыбнулся. Он не только не мог обещать, что выживет – он был почти уверен, что это невозможно.

Уже вдогонку рыцарь снова крикнул:

– Ты странный! И совсем не похож на… Ну ты понял!

Наверное, он был прав.

Закат поднял голову, посмотрел на смыкающиеся над ним кроны деревьев. Оставалось пройти совсем немного. В лесу было душно, от земли поднимался вытопленный солнцем пар. Идти в гору было тяжело, в какой-то момент стало не хватать дыхания, и Закат остановился передохнуть, сел в тени под деревом. Солнце пробивалось сквозь листья и пекло макушку даже под капюшоном плаща. От того, что он увидел в городе, было почти страшно. И в то же время оставалась надежда – ведь на каждого, доносящего на соседа, находился свой добросердечный пекарь.

– Эй! В светлом лесу на траве сидеть нельзя!

Он встал, оглянулся, встретился взглядом с молодым рыцарем. За ним маячили еще трое. Закат поднял ладони в примирительном жесте.

– Уже ухожу.

Пошел дальше.

Наконец показались из-за деревьев белые ворота, рыцари возле них. Голова, до того полнившаяся невнятными обрывками мыслей, стала пустой и звонкой; сердце, пропустив удар, забилось спокойно и ровно, хотя должно было колотиться, как бешеное.

Он пришел.

========== Глава 13 ==========

– Эй, ты! Кто такой?

Рыцарю явно было совсем не интересно, кто перед ним, окликнул он замершего перед воротами путника только по долгу службы. Но стоило Закату откинуть капюшон, как на него тут же наставили сразу два копья. Кто-то в глубине двора закричал, куда-то побежали. Закат не шевелился, глядя в глаза рыцарю, задавшему вопрос. Тот неожиданно замялся, отвел оружие чуть в сторону.

– Жива твоя девчонка… Что ей сделается.

Закат выдохнул, только сейчас заметив, что задержал дыхание. Вспомнилось, как бродяги едва не насильно впихивали в руки хотя бы кинжал, если не меч – точно как Медведь при выходе из Залесья. Кипятился всегда спокойный Драарул, сочувственно молчал Принц, а Закат знал, что всех рыцарей ему не одолеть. Тем более так быстро, чтобы они не успели навредить Ро. Поэтому сейчас только медленно поднял руки, показывая пустые ладони. Выговорил негромко:

– Я пришел выполнить условия договора.

– В самом деле? – тягуче отозвались из-за позолоченных створок. – Как трогательно.

Рыцари склонились в поклонах, Закат, услышав полузабытый голос, поднял взгляд.

Он помнил Героя. Помнил, как ветер трепал белый плащ, изорванный и грязный, как опаленные огнем кудри топорщились неряшливой соломой, как голубые глаза закрывались, закрывались, закрывались – никогда не в последний раз.

Магистр выглядел совсем иначе. Начищенные до зеркального блеска доспехи, белизна плаща никогда не знакомилась с травой, волосы расчесаны и уложены красивыми волнами, как на картинке. Кольнуло смутным узнаванием – не человека, образа. По мановению его руки рыцари шагнули ближе, схватили, заломив руки. Потащили в Цитадель. Закат обернулся, поймал взгляд магистра, потребовал:

– Освободи ее. Выполни свою часть уговора!

Светлый поморщился, Заката толкнули в затылок. Внутри ворочалось, тлело странное чувство, предугадывание действий, и на миг Закат почти поверил, что пришел напрасно. Что никто не станет отпускать приманку. Но нет, магистр подозвал к себе мальчишку, приказал что-то негромко. Закат не слышал слов и не был уверен, что его требование помогло, но все-таки позволил притащить себя в кузню. Широкоплечий рыцарь, управлявшийся здесь, взглянул со спокойным деловым интересом, бросил на наковальню заранее заготовленные кандалы, широкие, с толстой цепью. Вскоре пришел магистр, приказал:

– Заковать.

Закат бестрепетно подал руки. Его толкнули в спину, заставляя наклонится, положить запястья на наковальню. Кузнец вбил в браслеты запоры, по настоянию магистра тщательно расклепал, разогрев железо так, что оно сплавилось намертво. Закат лишь чуть поморщился, когда кандалы обожгли кожу – он и без того понимал, что живым Цитадель не покинет. В результате этот глупейший, ненужный жест магистра вызвал курьез – когда тот потребовал, чтобы пленника раздели до нательных штанов, Закат только удивленно поднял брови, выразительно звякнув цепью, а рыцари замешкались, не зная, как подступиться к приказу. Затем, однако, разобрались, распороли рубашку по швам, бросили, скомкав, в угол. Закат проводил ее взглядом – подарок Пая было жаль. Жальче, чем свои огнем горящие запястья.

Посмотрел на магистра снова.

– Девушка. Ты обещал освободить Ро.

Магистр скривился, тряхнул головой. Рыцарь, стоявший на страже у дверей, взял пленника за цепь, выволок наверх, подтолкнул к узкому окну, ведущему во двор.

Ждать пришлось недолго.

– Вы не смеете!

Ро тащили к воротам двое рыцарей, а она ругалась, брыкалась, разве что кусаться не пыталась.

– Я желаю отвечать за себя сама! Дайте мне только поговорить с этим дураком!

Закат улыбнулся, коснулся ладонями стены у бойницы, прижался лбом, закрыв глаза. Он вслушивался в высокий хриплый голос, стараясь запомнить его, этот злой тон, даже эту брань, обращенную наполовину к рыцарям, а наполовину к нему. Без сомнений, если бы Ро дали – она бы его еще на бой вызвала за свое право остаться здесь.

Хорошо, что магистр не оставил ей выбора. Может, это было нечестно, но все равно лучше так, чем позволять кому-то умирать просто из-за того, что рыцари узнали Темного властелина.

Когда за девушкой скрестили копья рыцари, стоящие у ворот, Заката развернули, пинками заставили спуститься в подземелья. Сопровождавший явно знал, что делать – завел пленника в одну из камер, подцепил крюком цепь кандалов, накрепко загнав острие между звеньями. Подтянул и закрепил так, что пришлось встать на цыпочки. Ушел.

Закат оглядел свое узилище – два шага на три, если лечь, вытянешься от стены до стены. В углу виднелась деревянная крышка, как над выгребной ямой, но пахло только сыростью от стен. Похоже, он был первым обитателем этой темницы за долгое время. Свет проникал через зарешеченное окошко под потолком, и по тому, как в камере становилось все темней, можно было оценить течение времени. Впрочем, еще верней оно отражалось в поднятых над головой руках. Закат старался твердо стоять на ногах, схватился за тянущиеся вверх цепи, чтобы браслеты не так врезались в кожу. Но постепенно плечи начали болеть, онемели пальцы. Свело судорогой напряженную икру, Закат зашипел сквозь зубы, пытаясь устоять на одной ноге и одновременно расслабить вторую.

Открылась дверь. Закат выпрямился, взглянув на вошедших.

Ну конечно. Магистр и двое рыцарей – тот, что приковал его здесь, и знакомый еще по Залесью Доброяр.

– Я рад тебя видеть, Темный, – сообщил магистр, и Заката невольно передернуло. Эти слова определенно не были приветствием.

Будто кольнуло что-то в бок, заставило зло улыбнуться.

– Не могу ответить тем же.

Молодого рыцаря перекосило, он шагнул к пленнику, видимо, желая научить его манерам… Его остановили. Магистр, отсмеявшись, кивнул довольно.

– Если бы я сомневался, попал ли в ловушку тот, кто мне нужен, я бы уверовал в это сейчас. Вы с братьями замечательно поработали, рыцарь Доброяр.

Тот склонился в поклоне.

– Вы позволите мне наблюдать за падением зла?

– Да. Ты заслужил награду.

Они замерли, уставившись на Заката. Тот то и дело чуть покачивался, удерживая равновесие, переступал с ноги на ногу. Он надеялся, что сможет продержаться достаточно долго для того, чтобы рыцарям надоело на него смотреть.

Но пытка была эффектная. Десяток жизней назад он бы оценил.

Магистр сморгнул, словно проснувшись, улыбнулся снова, неприятно и благостно одновременно.

– Доброяра ты знаешь, Темный. А вот с Огнеславом я хочу тебя познакомить. Он родился в небольшом селе, жившем дарами земли. Однако даже такие мирные люди могут стать лакомой добычей для темных сил. Однажды на село напали разбойники. Жители пытались сопротивляться, так что погибли все, и страшной смертью. Огнеслав видел гибель своих близких, и пережил больше, чем кто бы то ни было может вынести. Но он вынес. Он сохранил горящий в нем огонь, и сумел в одиночестве пересечь лес, желая присоединиться к нашему ордену.

Закат пропустил мимо ушей большую часть монолога магистра, занятый попытками удержаться на ногах. Хотя мальчика, из которого вырос нынешний рыцарь, было жаль.

Огнеслав подошел к нему ближе, ткнул пальцем в грудь.

– Свет победит тьму. Однажды – окончательно!

– Тогда, когда я повисну без сил на твоих цепях? – спросил Закат. – Этим ты отомстишь разбойникам, убившим твоих близких?

Рыцарь смешался, за него ответил магистр:

– Именно так. Ведь ты – само зло на земле, его сосуд, и чем слабей ты, тем меньше в мире зла.

Закат покачал головой, отчаявшись понять ход их мыслей. Замер. Тишина в окружении трех человек, ждущих, когда он свалится, угнетала.

Он закрыл глаза, крепче вцепившись в цепи.

Слабость медленно уносила его из этого подземелья куда-то в иные времена.

***

– Она носит ребенка, мой господин, – докладывает сухонький лекарь, вытирая руки поданным слугой полотенцем. Королева лежит на постели, безучастно глядя в потолок, только губы сжимаются в тонкую нить. Она слишком хорошо помнит историю своей семьи.

– Наконец-то! – Темный властелин поглаживает ее едва заметно округлившийся живот так, как гладят верную собаку. – Если родится дочь – будет очень, очень смешно. Единственный властитель во всех окрестных землях – я.

Подобострастно хихикает складывающий инструменты лекарь, каменеет лицо королевы, вспыхивают старой, вновь разожженной ненавистью ее глаза. Темный властелин хохочет. Он не верит, что она сможет что-то сделать, и все же приказывает:

– В башню ее, под постоянный надзор, – склоняется над женщиной, обводит контур лица, сжимает прядь волос. – Не надейся, дорогая. Ни ты, ни твои дети от меня не сбегут.

Он все-таки помнил неверно. У них был ребенок – или должен был быть. Закат знал, что никогда не брал свое дитя на руки, даже не видел его… Может быть, несчастная женщина не смогла выносить? Или не захотела – зная, каким чудовищем был отец ребенка.

Закат открыл глаза, обнаружив себя висящим на врезавшихся в кисти оковах. В камере остался только магистр, вещавший что-то, прохаживаясь вдоль стены.

– Все истории меняются, ты знаешь? Мы же люди. Мы хотим сделать мир лучше, хотим наконец-то победить раз и навсегда. Если бы судьбе было угодно раз за разом проигрывать одну и ту же пьесу, она бы позаботилась о том, чтобы мы теряли память при возрождении!

– Мы теряем, – отозвался Закат, пытаясь встать. – Немного медленней.

– Да? – Магистр схватил его под подбородок, приблизил свое лицо к лицу пленника. Изо рта у него пахло забродившими фруктами. – И ты уже не помнишь, как пытал и казнил меня?

– Помню.

– И я помню! – Он бросил его, резко отвернувшись. – Каких усилий стоили мне победы, о! Но судьбе не было до этого дела! Ей требовалось, чтобы я снова и снова начинал все заново!

– Как и я, – ноги не держали вовсе, руки тоже будто стали чужими, Закат почти не чувствовал их.

– Ты! Да много ли тебе надо – покорить очередные не сопротивляющиеся деревни и почивать на лаврах!

Закат только покачал головой – магистр правда в это верил. Даже странно, как он сумел создать Орден и не разорить все принадлежащие ему земли.

Резанула шею веревочка оникса, лопнула у самого камня. Они встретились глазами, магистр, подняв ладонь с амулетом, провозгласил:

– Это будет символом твоего окончательного поражения.

Закат отвел взгляд.

Потерять оникс – это было все равно что потерять часть себя. Лишиться возможности узнать еще что-нибудь о своих прошлых жизнях.

Впрочем, зачем мертвецу память. Вряд ли магистр сможет долго сдерживаться и не убивать «сосуд зла», а после Закату станет все равно. Он ведь теперь умрет навсегда.

Как, должно быть, разочаруется магистр.

Его наконец оставили в покое, правда, так и не сняв цепь с крюка. Магистр ушел, пряча оникс в бархатный кошель на поясе, кто-то закрыл дверь, загремел ключами.

Закат закрыл глаза. Однако, они ему льстили. Думали, что он сможет сбежать, даже если подвесить его под потолком.

***

Его разбудил молоденький юноша, долго возившийся с замками на двери. Кипя таким же праведным гневом как и другие, разве что молнии глазами не меча, дотянулся до висящего на цепях врага, начал поить водой из кувшина. Закат попытался приподняться, чтобы им обоим было удобно, выпил все до капли.

– Спасибо.

Мальчик вздрогнул, будто его укусили. Поднес к губам Заката хлеб, невольно чуть отдергивая руки каждый раз и заставляя все сильнее тянуться к нему. Это не было унижением, Закат чувствовал – мальчик просто боялся его. И ненавидел, потому что его так учили. Но хлеб, черствый ломоть, отдал весь, до крошек, позволив собрать их с ладони.

Закат благодарно улыбнулся. Мальчик, насупившись, вышел, тщательно закрыл темницу, убежал куда-то. Закат снова повис на цепях, затем, собравшись с силами, попытался встать, пошевелил совершенно онемевшими пальцами. Побежали по рукам кусачие мурашки, ноги, к его удивлению, удержали. Закат повел плечами, морщась от боли.

Было странно, безразлично любопытно, что дальше будут делать рыцари. Закат подозревал, что на нем используют все, что магистр сможет вспомнить из тех мук, которые Герой пережил в подвалах Темного властелина. Может, и что-то новое изобретет, как с этой пыткой усталостью.

Магистр, пришедший вместе с еще тремя рыцарями, его не разочаровал.

Цепь наконец сняли с крюка, Заката повели куда-то, не дав отдышаться. Он кусал язык, стараясь не стонать от боли в руках и не падать. На пути встречались рыцари, слуги, оруженосцы обоих полов. На пленника смотрели по-разному – кто-то зло, кто-то удивленно. Видимо, еще не все знали о том, что враг побежден – или не все могли признать в полуголом пленнике Темного властелина.