Текст книги "Теория и практика магического права (СИ)"

Автор книги: Анна Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

   И тут в мою усталую голову пришла отличная мысль. Можно ведь прямо сегодня переночевать в офисе! Это намного ближе. Постелю себе на диванчике (покуситься на кровать госпожи Громовой казалось кощунством), сменное платье там тоже есть на всякий случай.

   Решено!

   От предвкушения скорого отдыха у меня прибавилось сил, и до офиса я добралась за какие-то десять минут.

   Когда я ввалилась в приемную, Нюр поднял глаза от толстенного фолианта.

   – Как прошло?

   – Отвратительно! – с чувством сказала я.

   – Проиграла? – он отложил книгу и, спрыгнув со стула, сочувственно похлопал меня по руке. – Не переживай, у всех бывает.

   – Да нет, – я пожала плечами и прислонилась к стене. Ноги меня уже не держали. – Мировое.

   – А, ничья, значит. Ты...

   В ночной тишине оглушительно громко хлопнула входная дверь. Неужели я забыла ее запереть?

   Кто-то споткнулся, негромко выругался, щелкнул выключателем.

    «Кого там еще принесло среди ночи?!» – устало подумала я и потащилась в прихожую.

   Следом за мной отправился карлик, вооружившись неизменной вилкой.

   Я споткнулась на пороге, узнав до боли знакомую спину.

   – Стэн?! – прошептала я растерянно. – Это правда ты?

   – Привет, Аля, – произнес он спокойно, как и каждое утро эти два года...

ГЛАВА 2. О магии вуду и страшной силе красоты.

   Стэн выглядел иначе. Светлые волосы острижены непривычно коротко, вместо строгого костюма и рубашки – немаркий наряд обычного горожанина.

   – Я ненадолго, – произнес он ровно. – За вещами. Прости, что побеспокоил. Не думал, что застану тут кого-то ночью.

   Взгляд его скользнул мне за спину, на цверга, а я проглотила комок в горле. Значит, Стэн рассчитывал тихо собрать пожитки и уехать.

   – А может... – я перевела дух и выпалила решительно: – Останешься? Секретарем.

   Вышло жалобно.

   Несколько мгновений Стэн невидяще смотрел на меня, потом отвернулся.

   – Я был секретарем только ради нее, – произнес он глухо. – Какой теперь смысл?

   – Понятно, – с трудом выговорила я. – А... Куда ты пойдешь?

   – Пока точно не знаю, – вздохнул он. – Прости, можно я пройду?

   – О, да, конечно! – я покраснела, сообразив, что загораживаю ему дорогу. – Извини. – И добавила в приливе вдохновения: – Слушай, ты чаю хочешь?

   – Не откажусь, – он наклонил голову и слегка улыбнулся.

   – Я сейчас. – Пообещала я. – Ты проходи!

   – Благодарю, – со своей обычной церемонностью ответил Стэн и, кивнув цвергу, легко взбежал по лестнице...

   Через полчаса, когда чай был заварен и выпит, а в прихожей скромно притулился небольшой чемодан с добром Стэна, я наконец осмелилась спросить:

   – Может, тебе чем-то помочь?

   – Спасибо, ничего не нужно, – чуть резковато откликнулся он, вертя в тонких пальцах опустевшую чашку.

   Чаевничали мы наедине, цверг деликатно удалился.

   Я отвела взгляд, ковырнула пальцем узор на вышитой скатерти и попробовала снова:

   – Серьезно, тебе ведь некуда идти. Можешь переночевать тут.

   Стэн со стуком, от которого я вздрогнула, поставил чашку на стол.

   – А как же твой жених, Аля? – напомнил он негромко. – Вряд ли ему понравится, что ты ночуешь в одном доме со мной.

   – Поль не ревнив, – возразила я, не покривив душой. – Он поймет.

   Стэн хмыкнул, и я вновь покраснела.

   Неужели я больше никогда его не увижу? Отчаянно не хотелось отпускать Стэна, но... Какой смысл цепляться за того, кто хочет уйти?

   Я встала и принялась убирать со стола.

   – Я могу попросить Поля взять тебя, – произнесла я, стоя к нему спиной. – Ну, оруженосцем.

   – Нет! Не смей! – резко перебил Стэн. Судя по грохоту, он вскочил.

   – Я не хотела ничего плохого! – торопливо возразила я, сгружая посуду в мойку. – Просто...

   – Нет! – с каким-то ожесточением возразил он. – Мне ничего не нужно. А тем более – просить этого твоего... рыцаря!

   Последнее слово он будто выплюнул.

   И я не выдержала, обернулась.

   Сглотнула – как же хотелось подойти к нему, обнять – и проговорила:

   – Не злись, пожалуйста. Я просто беспокоюсь.

   Он раздраженно дернул плечом.

   – Не надо, я уже сказал! В милицию меня наверняка охотно возьмут. Для начала общежитием обеспечат, а там посмотрим.

   – В милицию?! – оторопела я. Хотя мысль была неплоха.

   Я открыла рот, чтобы предложить поговорить со следователем Бамбуром, подумала... и закрыла.

   Стэн сейчас не настроении принимать хоть какую-то помощь.

   Он отчаянно стремится доказать – то ли себе, то ли госпоже Громовой – что справится сам.

   – Ладно, спасибо за чай, но мне пора.

   Он шагнул к выходу.

   – Удачи! – пожелала я ему вслед.

   На мгновение прямая спина дрогнула, затем он бросил коротко и сухо:

   – Благодарю. Прощай!

   Когда входная дверь хлопнула, я без сил опустилась на стул и сжала руками гудящую голову.

   Прощай, Стэн...

***

Утром меня разбудил голос Блади.

   – Совесть у тебя есть?! – гневно выговаривала подруга, тормоша меня за плечо. – Ты бы хоть предупредила, что ночевать не придешь!

   – Блади? – я с трудом разлепила веки и заморгала. – Что ты тут делаешь?

   – Ищу одну безответственную нахалку! Меня твой карлик впустил. Целый допрос устроил!

   Баньши фыркнула и рывком раздернула шторы.

   – Ну! – я прикрыла глаза рукой.

   – Уже почти десять, – сообщила она едко. – Ты проспала на работу.

   – Все равно я сегодня собиралась переезжать, – отмахнулась я и зевнула. – Так что будет выходной. И вообще, я работала допоздна!

   – Не жалуйся, – отмахнулась бессердечная Блади и уселась прямо на постель. – Переезжать? Что это за новости? Рассказывай!

   Я открыла рот, чтобы соврать, подумала... и действительно рассказала обо всем.

   – М-да, – закинув ногу на ногу, баньши покачивала туфлей. – Вечно ты умудряешься во что-то вляпаться.

   – Не виноватая я, он сам пришел! – процитировала я, забыв, что в этом мире цитату не оценят. – В общем, так получается.

   – Ага, само! – хмыкнула она. – Но мысль хорошая. Зачем платить за гостиницу, когда есть такой роскошный дом? Ладно, подъем! Хватит лениться.

   – Слушаюсь, госпожа! – проворчала я, пихая нахалку в бок. – Свари мне чая, а? Пожалуйста!

   – Ладно, – неожиданно согласилась она. – Я даже принесла тебе чистое платье. Но с тебя пирожные. Лимонные, мои любимые.

   – Вымогательница! Будут тебе пирожные.

   Подруга выскочила за дверь, а я на мгновение зажмурилась. Потом решительно откинула одеяло.

   Надо жить дальше!..

***

Блади не угомонилась, пока не накормила меня завтраком.

   Нюр на глаза не показывался, хотя точно не спал – баньши-то он дверь открыл!

   – Чем думаешь сегодня заниматься? – спросила подруга, наблюдая, как я лениво отщипываю кусочки булки. – Переездом?

   – Позже, – я покачала головой. – Еще надо зайти в институт.

   – Уже соскучилась? – усмехнулась она, разглядывая свои разрисованные цветочками ногти.

   – Хочу сразу подать документы, – призналась я, невольно понизив голос. – На первую категорию.

   – Уверена? – баньши скептически подняла брови и заправила за ухо светлую прядь. – А с Полем ты это обсуждала? Может, он против? Это же еще три года!

   – Даже если так, – я прикусила губу. – У нас же фиктивный брак.

   – Ой ли? – Блади хитро подмигнула. – Что-то непохоже... И разозлился он на тебя неспроста.

   Я насупилась.

   – Мы договаривались, что это не по-настоящему. И вообще, я все равно хочу доучиться. Надо хотя бы попробовать.

   Она только вздохнула.

   – Как скажешь. Проводить тебя?

   Я радостно закивала...

***

Институт встретил меня пустыми коридорами и запахом свежей краски.

   Откуда-то доносились музыка и веселый гомон. Наверное, из общежития еще не все разъехались.

   Возле деканата и кафедр не было ни души. А из-за приоткрытой двери слышался взволнованный женский голос.

   – Это нельзя так оставлять! – негодовала женщина. – Безнаказанность чревата!

   – Успокойся, Беата, – возразил знакомый баритон.

   О, Бышков! Удачно я его застала. Я обернулась к Блади и приложила палец к губам. Она понятливо кивнула, и я на цыпочках подошла ближе.

   – Успокойся?! А когда она начнет убивать студентов, ты тоже скажешь успокоиться?!

   – Беата, – Бышков вздохнул, – поверь мне, ничего такого не случится. Мора вполне себя контролирует.

   – Контролирует?! – взвизгнула незнакомая мне Беата. – Это так называется, да? Только неделю назад она подбила глаз студенту-демонологу...

   – Он сам виноват, – безжалостно перебил ее Бышков. – Не надо было самовольно чертить круг призыва. И вообще, Мора его не избила, а всего лишь... спугнула. А он споткнулся.

   – Ну конечно! – яда в голосе женщины хватило бы на десяток кобр. – То есть когда уборщица бегает за студентами со шваброй наперевес – это, по-твоему, нормально?!

   – А пытаться вызвать демонов прямо в общежитии – нормально? – вопросом на вопрос ответил Бышков. – Беата, послушай...

   Ее уже несло.

   – Ты готов ей все простить? – она повысила голос так, что захотелось прикрыть уши руками. – Она же окончательно обнаглела! Вот, полюбуйся!

   Эх, жалко, что подсматривать я не рискну. Не хватало, чтоб поймали!

   Выручил меня Бышков.

   – Осторожно, не оставляйте органических следов! Уборщица владеет магией вуду! – с выражением зачитал он. – Это еще что?

   – А это твоя разлюбезная Мора повесила в туалете! – едко пояснила Беата. – Что дальше? Побои за грязные следы на свежевымытой лестнице? Крысиный яд в супе за студенческие шалости? А?

   – Ладно, я с ней поговорю, – неохотно пообещал Бышков.

   – Уж будь любезен! – фыркнула она и вышла, хлопнув дверью.

   Мы с Блади поспешно изобразили, что увлеченно разглядываем информационный стенд.

   – Еще и эти тут! – буркнула Беата, и у меня даже спина зачесалась от ощущения гневного взгляда.

   Я обернулась, только когда ее шаги отдалились... Тьфу, еще одна кикимора! И характер, кажется, такой же склочный, как у госпожи Нарши с кафедры теории магии и права.

   – Ты идешь? – спросила Блади громко.

   Ну да, баньши такими мелочами не пронять.

   – Ага, – кивнула я и толкнула дверь деканата. – Здравствуйте, господин Бышков!

   Он курил, сидя на подоконнике. Обернулся, смерил меня взглядом и словно через силу улыбнулся.

   – Доброе утро, Алевтина. Хорошо, что ты пришла, я как раз собирался с тобой связаться. Надо поскорее оформить документы.

   – Значит, вы меня возьмете? – спросила я и затаила дыхание.

   Бюджетных мест мало, а платное обучение я не потяну. Можно, конечно, попросить денег у Поля, но это как-то некрасиво... И не факт, что он даст.

   Я прикусила губу. Нам точно надо серьезно поговорить!

   – Разумеется, – Бышков пыхнул трубкой. – Нам нужны такие студенты. Ты же одна из лучших на своем курсе.

   – И попаданка, – напомнила я невесело.

   Целых два года мне постоянно тыкали этим в нос.

   – Не без того, – согласился он. – Но ты справилась. А скоро и это возражение отпадет. Никто ведь не посмеет обидеть леди де Лакруа.

   – Ага, – я опустила взгляд.

   Мне бы радоваться, но в душе зашевелился противный червячок.

   – Документы с собой? – деловито поинтересовался Бышков, спрыгивая с подоконника.

   – Да, – я протянула ему папку с жидкой стопочкой бумаг.

   Диплом, паспорт, характеристика, заявление...

   Госпожа Громова (или как там ее теперь зовут?) расщедрилась. Отзыв она мне написала более чем лестный.

   – Отлично, – Бышков пробежал глазами славословия в мой адрес (каюсь, я читала!) и наконец искренне улыбнулся. – Поздравляю, студентка Звонарева! Ты принята. Завтра зайдешь, получишь бумаги. Специализацию сменить не хочешь?

   – Нет, – я покачала головой. – Буду цивилистом.

   Это местные студенты еще в начале учебы могли решать, какую отрасль права предпочтут. Мне оставалось брать, что дают.

   А теперь смысл дергаться? Госпожа Громова меня хорошо поднатаскала в гражданском праве, не стоит теперь самой лезть в незнакомую отрасль. Тут бы со знакомой справиться!

   Дома я мечтала стать «международником». Здесь такого не было. Мир небольшой, всего одна крупная страна – Альвия, плюс десяток мелких независимых княжеств по соседству и Степь.

   Есть, конечно, кафедра межрасовых отношений, но туда мне соваться не стоит – попаданку в такие дела просто не допустят.

   Бышков понимающе кивнул.

   – Зайдете ко мне завтра примерно в это время, договорились?

   – Спасибо, – прошептала я.

   Ура! Я добилась!..

***

Закружил водоворот дел. Столько забот и проблем! Я не знала, за что хвататься и куда бежать. Перевезти пожитки, все разложить, прибраться...

   И стараться не думать, как опустел дом без госпожи Громовой и Стэна.

   Карлик куда-то пропал, так что мы с Блади хозяйничали сами.

   Более-менее управились мы только к вечеру и упали без сил.

   – Фух, – баньши валялась поперек кровати, обмахиваясь ладонью. – Если бы я знала, как это все будет, я бы на твою свадьбу не приехала!

   – Предательница!

   По-хорошему, стоило огреть ее за это подушкой, но шевелиться было лень. Меня хватило только на то, чтобы повернуть голову.

   Лукавая улыбка подруги подсказала, что она меня попросту дразнит.

   – Да ну тебя! – я устало вздохнула и обняла подушку.

   – До свадьбы осталось всего два дня. Представь, послезавтра вечером ты уже будешь замужем!

   Глаза баньши сверкали.

   – Да ладно, – пробормотала я. – Это чистая формальность. У меня даже платья не будет.

   И рассердилась на себя, услышав, как дрогнул голос.

   С деньгами негусто, а просить Поля я постеснялась.

   – Зато будет подружка, – Блади мне подмигнула и прищурилась. – Признавайся, Аля, ты бы хотела, чтобы у вас все было по-настоящему.

   – Не знаю, – нехотя сказала я.

   С меня хватит. Больше не хочу влюбляться безответно!

   – Все еще страдаешь по Стэну? – спросила Блади с неудовольствием и щелкнула меня по носу. – Хватит уже! Он тебя не стоит.

   Можно подумать, я специально!

   – Ты права, – выдавила я и жалко улыбнулась. – Ну что, по куску торта?

   – Давай! – обрадовалась Блади.

***

Ночью меня разбудил горький плач.

   Я подскочила на постели, заполошно озираясь.

   Сквозь тонкий тюль в комнату заглядывала полная луна, а где-то в доме отчаянно рыдала... Блади?!

   Впопыхах я чуть не хлопнулась на пол, запутавшись в одеяле.

   Схватила лампу и, как была, босиком выскочила в коридор.

   Блади завыла – так, что по спине побежали мурашки.

   Я не помню, как очутилась в ее комнате.

   Баньши сидела на подоконнике у раскрытого окна и ревела белугой.

   В слабом лунном свете ее волосы казались седыми, а кожа отливала мертвенной синевой.

   – Блади, что случилось? – я потрясла подругу за плечо. – Ну Блади! Не пугай меня!

   Она повернула ко мне залитое слезами лицо. Глаза смотрели слепо, сквозь меня.

   – Смерть! – всхлипнула она. – Я чую смерть!

   Я чуть не села на пол.

   Приехали!..

   Той ночью мы больше не уснули. Пока подруга успокоилась, пока мы выпили чаю (остатки торта оказались очень кстати), пока... В общем, часов в девять утра я кое-как привела себя в порядок и потопала в институт.

   Шла я не торопясь. Красиво тут! Разноцветные домики, много зелени, чистота... А вон саламандры дремлют на бортике огненного фонтана.

   Момент испортила громкая ругань сверху. Я задрала голову и поспешила отойти подальше – не хотелось попасться под руку (и метлу) ведьмам, которые громко выясняли, кто кому должен был уступить дорогу...

   Пока я добралась до института, солнце уже начало изрядно припекать. Неудивительно, июль же почти!

   А это еще что? Я прищурилась, пытаясь разобрать, что там за толпа у общежития.

   Издалека не поймешь. Ладно, была не была! Я воровато огляделась и подошла ближе...

   Могла бы не прятаться: господин Бышков находился в самом эпицентре, и ему явно было не до меня.

   Чуть в стороне стояла карета скорой помощи, рядом суетились медики. Дальше притулился милицейский «воронок» с тремя крылатыми лошадьми в упряжке.

   Студентов в общаге летом оставалось немного, но все высыпали на улицу или выглядывали из окон.

   А Бышков пытался что-то втолковать милиционеру в темно-синей форме.

   – Уверен, Мора не могла это сделать! – твердил Бышков.

   – Разберемся, – устало пообещал милиционер таким знакомым голосом, что я вздрогнула и сжала кулаки.

   Не может быть!..

   – Стэн? – не выдержала я.

   Он резко обернулся, и я только теперь сообразила, что подошла совсем близко.

   В форме он выглядел старше и... солиднее, что ли?

   – Доброе утро, – поздоровался он сдержанно.

   – Доброе, – кивнула я. – А что случилось? Что ты здесь делаешь? Может, я могу помочь? Или...

   Он поморщился.

   – Минутку, – попросил он Бышкова и шагнул ко мне. – Отойдем в сторону.

   Я позволила увести себя к разноцветной клумбе в тени старого дуба.

   – Алевтина, – начал Стэн без предисловий, убедившись, что нас никто не слышит. – Я здесь на работе. Пожалуйста, не надо прилюдно выяснять отношения. Это мое первое дело, и хотелось бы провести его безукоризненно.

   А мне вдруг стало так... обидно! Значит, боится, что я могу ему все испортить?

   – Извините, – пробормотала я, – следователь Клейбор. Я не хотела мешать.

   Стэн поморщился.

   – Аля, зачем ты так? Нам ведь в любом случае в будущем придется работать вместе. Давай останемся друзьями?

   И протянул руку. А красивые у него кисти: длинные музыкальные пальцы, аккуратно обрезанные ногти. Вот у Поля даже на ладонях мозоли от меча...

   Я мотнула головой. Хватит уже слез и соплей. Не нужна я ему – и ладно.

   – Договорились, – и я добавила зачем-то: – Ты придешь на мою свадьбу?

   И с какой-то мстительной радостью увидела, как он вздрогнул.

   – Боюсь, у меня не будет возможности, – откликнулся он ровным тоном, и я усмехнулась.

   Кто бы сомневался!

   – Как хочешь, – пожала плечами я и высвободила руку. – Извини, мне нужен господин Бышков.

   – Зачем? – подозрительно осведомился Стэн.

   – Так я же хочу учиться дальше, – объяснила я с улыбкой.

   Притворяться было тяжело. А куда деваться? Теперь я намного лучше понимала госпожу Громову...

   – Понимаю, – кивнул он, но подозрительность из взгляда не исчезла.

   – Тогда я пойду. До свидания! Удачи!

   И поскорее убежала.

   Стэн смотрел мне вслед. Только мне уже было плевать.

   Друзья, так друзья.

   Переживу!

***

Господин Бышков что-то втолковывал насупленной Беате. Я тихонько подошла и навострила уши.

   – А я предупреждала! – она подняла вверх указательный палец. – Говорила, что добром это не кончится!

   Ростом едва декану до груди, она умудрялась смотреть на него свысока.

   Бышков поморщился.

   – Пока нет доказательств, что Дика пострадала из-за...

   – Глупости! – перебила Беата и дернула себя за свисающую на грудь зеленоватую косичку. – Эта твоя Мора давно с ней ругалась.

   – Из-за чего? – не выдержала я.

   Они обернулись. От взгляда Беаты захотелось поскорее вымыться. Как помоями окатила, честное слово!

   – Алевтина? – Бышков словно не сразу меня узнал. Передернул плечами и произнес устало: – Простите, сейчас мне не до оформления документов.

   Наедине он обращался ко мне на «ты», а прилюдно явно решил не дразнить гусей.

   – А что случилось? – настойчиво поинтересовалась я. Увидела, как он нахмурился, и объяснила поспешно: – Я хочу помочь!

   – Да что ты можешь сделать? – фыркнула Беата. – Недоучка!

   – Может и ничего, – согласилась я, проглотив обиду. – Но я же не зря стажировалась у госпожи Громовой. Я многому у нее научилась...

   По правде говоря, большему я научилась, встревая в очередные неприятности.

   – Боюсь, вы еще не вправе заниматься уголовными делами, – заметил Бышков, хотя соглашаться с кикиморой ему явно претило.

   – А у меня есть компаньон! – тут же нашлась я. – Уверена, Нюр заинтересуется!

   Беата снова фыркнула, а Бышков (не иначе, как в пику ей) согласился:

   – Что ж, помощь квалифицированного адвоката будет очень кстати.

   – Ты не можешь... – начала кикимора.

   Он поднял брови и перебил:

   – Правда? Почему же?

   Она запыхтела, как паровоз, потом топнула ногой.

   – Ты просто не хочешь признать, что ошибся в этой Море! Уголовница она, вот! И милиция тоже так считает! Не зря ее задержали!

   Глаза Бышкова сверкнули.

   – Решать не тебе, Беата. Этот вопрос вне компетенции коменданта женского общежития, – сдержанно заметил он и повернулся ко мне: – Алевтина, пойдемте. Поговорим в моем кабинете.

   Коротко кивнул кикиморе и быстро пошел прочь.

   «Хорошо, что я живу не в общаге! – подумала я, зябко передернув плечами от ненавидящего взгляда в спину. – Кажется, теперь у меня есть враг...»

***

– Садись, – предложил Бышков, заперев дверь кабинета, и уселся на подоконник. Вынул трубку (его привычки за два года ничуть не изменились) и поинтересовался: – Ты уверена, что твой... Нюр, так? Что он возьмется за это дело?

   – Не уверена, – честно ответила я, осторожно опускаясь в чересчур мягкое кресло. – Ну, в крайнем случае я сама... поспрашиваю. Неофициально.

   – Понимаю, – он кивнул и, улыбнувшись, сунул трубку в рот. Хорошая штука – магия! Гуляй хоть целый час, табак не прогорит. – Наслышан о твоих талантах.

   Я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

   – Так что случилось? – спросила я, разглаживая юбку на коленях.

   На декана я старательно не смотрела.

   – Кратко? – он вздохнул. – Одна из студенток, дриада Дика, сегодня утром впала в кому. Состояние крайне тяжелое, вряд ли она выживет. Беата считает, что уборщица Мора перешла от угроз к делу.

   – А она ей угрожала? – забыв о смущении, я вскинула на него взгляд. – Они ссорились? Мора с этой дриадой... Дикой, так?

   – Так, – согласился Бышков, покачивая ногой. Он посматривал на меня с нескрываемым интересом.

   А ведь он очень красив (сколько девиц за ним бегает!), но эта красота... не трогает? Как в музее – из-за стекла полюбоваться можно, а прикасаться нельзя.

   Вот у Поля, например, черты лица не такие правильные. И нос не идеален, и губы тонкие, и шрам над бровью. А еще родинка в углу губ. Зато он – индивидуальность, а не броская картинка.

   Я спохватилась, что слишком долго молчу.

   – А из-за чего? – я сдвинула брови. – Не могла же уборщица просто так ругаться со студенткой.

   – Разумеется, – подтвердил Бышков задумчиво. – Видишь ли, Дика совсем недавно к нам перевелась из своего мира. И ей очень, скажем так, действовало на нервы, что в общежитии так мало растений.

   – Мало? – усомнилась я. – Рядом же парк.

   – Ей этого было недостаточно, – развел руками он.

   – А... Простите, вы об этом откуда знаете? – выпалила я и смутилась.

   Думать же надо, кому и что говорю! Бышков – декан, и он тут не на допросе.

   Скользнувшая по губам Бышкова улыбка показалась мне... одобрительной?

   – Ты внимательна, – похвалил он. – Она жаловалась. Поначалу Беате, а затем и мне.

   – На недостаток зелени? – не поверила я.

   – Именно. Полагаю, дриадам это действительно причиняет дискомфорт. Однако институт не может подстраиваться под каждого студента.

   – Кому не нравится – может найти себе жилье, так?

   – Да, – согласился он спокойно.

   Мне почему-то стало неприятно. Под меня тоже никто не подстраивался. Поэтому приходилось целых два года снимать комнату... Не самые лучшие воспоминания.

   Зато теперь, благодаря госпоже Громовой, я сама себе хозяйка!

   Эта мысль меня приободрила.

   – А дриада уходить не хотела... – я задумалась. – Стойте, она что, сама занялась озеленением?

   – Боюсь, что да, – вздохнул Бышков и выбил трубку прямо в цветочный горшок.

   Я только раскрыла рот... Ой! Цветок вдруг растопырил листья. Наверное, он бы заурчал от удовольствия, будь у него, чем урчать.

   – Что? – декан проследил за моим взглядом и пояснил нетерпеливо: – Это освежитель воздуха. Я много курю, поэтому... Неужели никогда не видела?

   – Нет, – я помотала головой. Потом заставила себя отвести глаза. О чем мы говорили? А, вспомнила! – Так из-за чего уборщица на эту дриаду взъелась? Она что, рассыпала землю по коридору?

   – Хуже, – Бышков прошелся по кабинету. Остановился у книжного шкафа, разглядывая тиснение на корешках. – Эта студентка вступила в клуб природолюбов. И начала высаживать растения во всех мало-мальски пригодных для этого ёмкостях.

   – Э-э-э? – протянула я. Ничего не поняла! Я уточнила осторожно: – В каких ёмкостях?

   Он обернулся и сложил руки за спиной.

   – Любых. В раковине, мусорной корзине, кухонной посуде...

   Я представила... Ничего себе!

   – Понятно, – выдохнула я, – почему уборщица с ней ругалась!

   Бышков дернул щекой.

   – Теперь это играет против нее, – заметил он сухо. – Если экспертиза подтвердит, что состояние Дики вызвано магией, то Море не поздоровится.

   – Постойте, – я помотала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Мора же просто уборщица. Как бы она сумела?..

   – В том-то и дело, что она могла! – с досадой перебил меня Бышков. – Послушай, Алевтина... Ты сможешь сохранить в тайне то, что я скажу?

   – Конечно, – не задумываясь, откликнулась я. – Я же юрист! – и добавила рассудительно: – Только смысл секретничать? Раз делом занялась милиция, она все раскопает.

   – Ах, да, – еще сильней помрачнел он. – Следователь...

   – Клейбор, – подсказала я тихо. – Он раньше тоже работал у госпожи Громовой.

   Бышком помолчал, невидяще глядя на пляшущих по стене солнечных зайчиков.

   Окон в его кабинете было целых три, а зеркал пять. Наверное, дизайнер пытался хоть как-то увеличить тесноватую комнату.

   Декан сжал переносицу и сказал устало:

   – Ладно. Все равно постарайся молчать как можно дольше.

   – Конечно! – заверила я.

   Он снова прошелся по кабинету. Такими темпами он дорожку в ковре протопчет!

   И сказал чуть глуховато:

   – Мора – бывшая магичка. Она преподавала у нас, а потом... Подробности тебе ни к чему, но у Моры были... неприятности. Приговор оказался довольно мягким, однако права заниматься магической деятельностью ее лишили.

   Я онемела. Ничего себе! Понятно, почему так ярилась Беата!

   – И вы взяли ее уборщицей?! – неверяще спросила я.

   На высоком лбу декана вдруг пролегли глубокие складки. И это странным образом сделало его еще красивее.

   – Это было преступление на почве ревности, – произнес он словно через силу и отвернулся. – Мора и так дорого за это заплатила. А идти ей некуда.

   – Еще бы, – пробормотала я.

   Кто возьмет буйную магичку?

   – Как видишь, – с горькой иронией заметил Бышков, – Мора вполне могла навести порчу. Более серьезные воздействия ей теперь недоступны, однако симпатическая магия вроде вуду почти наверняка сработает...

   – Понятно, – тихо сказала я. – Вы не против, если я поспрашиваю в общежитии? Может, с соседками Дики поговорю...

   – Конечно, – отмахнулся он. – Делай, что считаешь нужным. Только, возможно, стоит сначала известить твоего компаньона?

   – Само собой. Когда его увижу, – я встала. – А пока расспрошу кое-кого. Время не терпит.

   – Тогда... – Бышков на мгновение задумался. – Передай ему приглашение сегодня на ужин. И сама приходи. Моя жена будет рада тебя видеть.

   И улыбнулся неожиданно тепло.

   От этой улыбки на душе посветлело. Все же не зря я... ввязываюсь в авантюры, как говорила госпожа Громова. Ведь женитьба Бышкова во многом и моя заслуга, а жену он любит, это сразу видно.

   – С радостью! – искренне сказала я.

   – Вот и замечательно, – Бышков набросал несколько строчек на листе бумаги, размашисто подписался. – Это просьба оказывать тебе содействие. До встречи.

   – До свидания, – кивнула я, убирая бумагу в сумку.

   Представляю, как тяжело Море. Вот так хватают ни за что, ни про что...

   Я тряхнула головой. Если она действительно не виновата, я сделаю все, чтобы ей помочь.

   И пусть только Стэн попробует помешать!

   Спохватилась я уже на пороге.

   Обернулась, не отпуская дверную ручку, и выпалила:

   – Господин Бышков, а почему вы сами не возьметесь за это дело? Вы же тоже юрист.

   Он вздохнул и потер лоб ладонью.

   – Потому что я единственный тут на стороне Моры, – произнес он хмуро. – А если я выступлю в роли ее защитника, то...

   – Не сможете быть свидетелем, так? – закончила я оборванную фразу.

   – Именно. Я тогда даже характеристику не смогу ей написать. Так что...

   Он устало махнул рукой, и я медленно кивнула.

   – Понятно. Тогда до встречи!

***

Так, с чего начать? Поищу подруг Дики и поговорю с Морой.

   У общежития по-прежнему бурлил народ. Кого бы поспрашивать?

   Я прищурилась и досадливо прикусила губу. Почти все зеваки явно посторонние! На студентов любопытные бабульки и мамаши с колясками не похожи.

   Чуть в стороне, у огненного фонтана, громко переговаривалась стайка девиц, по виду – первокурсниц. Эти-то что тут делают? До начала занятий еще добрых два месяца! Наверное, не успели разъехаться после вступительных экзаменов.

   Ладно, их расспрашивать бессмысленно. Какой спрос с бестолковых абитуриентов?

   Я невольно улыбнулась, поймав себя на этой мысли. Давно ли я была такой же?

   Кстати, надо бы заглянуть как-нибудь к моему бывшему «хозяину», поболтать...

   Выбросив из головы посторонние мысли, я еще раз огляделась.

   Задача номер один – взять «языка».

   О, вон в сторонке что-то жует девица чуть постарше. Длинные (до попы!) зеленоватые волосы, широко распахнутые болотно-зеленые глаза, жабры, россыпь чешуек на открытых руках.

   – Привет! – я остановилась напротив.

   Пахло от нее рыбой и водорослями.

   Она подняла глаза.

   – Ты мне? – как-то безразлично спросила она.

   – Да, – кивнула я и протянула руку. – Я – Алевтина. Можно просто Аля.

   На мою ладонь она посмотрела с заметным сомнением, затем все же ее пожала.

   – Можешь называть меня Найри. Я – наяда. А ты попаданка, да?

   – Ага, – согласилась я.

   Она явно не пыталась меня обидеть. Дитя природы, что с нее взять?

   Новая знакомая разглядывала меня с любопытством.

   – Никогда не видела таких, как ты! – призналась она и тут же спросила непосредственно: – А что ты тут делаешь?

   – Учусь, – призналась я, и зеленые очи Найри раскрылись еще шире.

   – Надо же... – пробормотала она.

   Думаю, ее так же впечатлила бы студентка-обезьянка.

   – А вообще я ищу Дику, – соврала я и продолжила вдохновенно: – Мы собирались по магазинам пройтись, а я забыла, какая у нее комната... Ты Дику знаешь?

   Бумажку господина Бышкова лучше приберечь до поры, до времени.

   Подружке Дики студенты наверняка помогут охотнее, чем посторонней девице, у которой какие-то непонятные дела с деканатом.

   – Знаю, конечно! – махнула рукой Найри. – Только ты разве не в курсе, что Дика в больнице?

   – Как в больнице? – я вытаращилась на нее. – А что случилось?!

   Ой, надеюсь, я не переигрываю!