Текст книги "Одержимый (СИ)"

Автор книги: Анна Михеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Откуда это у тебя? Что все это значит?

– Хватит! – почти завизжала я. – Хватит задавать вопросы, Артур! Я хочу получить ответы! Ты, Смирнов, мой чертов муж! Вы все водите меня за нос!

– Элина…

– Я хочу правды, – выдыхаю, оседая на кресло, как сдувшийся шарик.

– Хорошо, – после продолжительно паузы согласился Артур, усаживаясь по другую сторону стола. – Полагаю, ты успела поговорить с соседями? – спросил он, вызвав очередной прилив злости. – Я просто уточнил, – Артур поднял руки ладонями вверх. – Мы были любовниками. Я и Ира, но как выяснилось, я был у нее не единственным. Твой муж, еще несколько мужчин, а теперь, получается, что и Смирнов тоже. Да уж, – Перфильев покачал головой, снова возвращаясь взглядом к фотографии. – Когда она погибла, я решил провести собственное расследование, я об этом тебе уже говорил.

– Только мотивом ты назвал любопытство! – напомнила я.

– Оно имело место быть, – ни капли не смутившись ответил Артур. – Просто было не главным. Когда я смог раскопать связь Иры с твоим мужем, я поспешил забыть об этом деле.

– Саша не был отцом ребенка, – я пересказала Артуру подробности беседы с Вероникой, а также слова соседки.

– Значит, Смирнов? Я все же хочу спросить, откуда у тебя это фото?

– Мне его подбросили, – солгала.

Артур вздохнул, потер переносицу.

– У Смирнова неприятности. Вчера он обратился ко мне и занял приличную сумму денег. Скормив при этом, весьма неубедительную историю. Мол, деньги понадобились для одного прибыльного проекта. Теперь же, у меня есть все основания полагать, что Смирнова шантажируют, – по позвоночнику скатилась капелька пота. – И история эта дурно пахнет.

– Думаешь это связано с Ириной?

– Почти уверен. Думаю, кому-то удалось раскопать на Смирнова достаточно много грязного белья, судя по сумме, которая ему понадобилась.

– Например, его причастность к убийству?

– Не исключено.

52

Я набирала номер Вадима еще с десяток раз, по пути домой, но он так и не ответил.

Хотя что я могу ему сказать? «Ты убил женщину, которая носила твоего ребенка? Ты чудовище? Ты ведь слышал эту историю, я сама рассказала ее тебе! А ты слушал, сочувствовал мне, утешал! При этом у тебя даже голос не дрогнул!»

Боже! Я спала с ним, отдавала себя без остатка, любила его! Я даже хотела развестись с мужем, ради мужчины, убившего беременную женщину, потому что посчитал ее угрозой.

Тошнота поднялась к горлу.

Я их ненавижу! Ненавижу их всех! Смирнова, Перфильева, шантажиста! Хотя последний, не пытался меня одурачить. Он равнодушно признавался в своих деяниях, своей жестокости, своих намерениях.

В доме стояла тишина.

Я вошла в кухню, и просидела без движения, пока не стало темнеть.

Нехотя поднявшись, я включила свет, зажмурившись на мгновение.

Мобильный звонил несколько раз, оживая именем «Вадим» на экране, но я не стала отвечать. Немного остыв, и дав себе возможность подумать, я пришла к выводу, что сказать Вадиму мне, в сущности, нечего. Даже если ему удастся развеять мои подозрения, в убийстве Ирины, с тем, что он оказался таким же изменником, как и мой муж, уже ничего поделать нельзя.

На сердце было тяжело.

Но боли потери я не чувствовала. Может я не настолько была влюблена в Смирнова, как мне казалось? Просто он стал мне отдушиной. После измены мужа я чувствовала себя одинокой, даже в комнате под завязку, набитой людьми.

Но тем не менее, я чувствовала себя обязанной объясниться с Вадимом. Поставить точку во всей этой истории. Даже необходимость докопаться до сути смерти Ирины, отпала сама собой.

Телефон зазвонил снова, и имя на экране было тем же. Дождавшись, когда закончиться вызов, я отключила гаджет. Не сегодня! Возможно, завтра я найду в себе силы на этот разговор.

Только у Вадима, были другие планы. Он возник на моем пороге примерно через час.

– Элина! – кричал он с улицы. – Открой эту чертову дверь! Иначе я ее вышибу! Элина! – он снова грохнул кулаком. – Я знаю, что ты дома. Твою мать, Элли!

Несколько раз глубоко вздохнув, я пошла открывать.

Смирнов выглядел отвратительно. Явно не свежая рубашка, со спущенным галстуком, взъерошенные волосы, щетина и покрасневшие белки глаз. Обычно так выглядят люди с перепоя, однако Вадим был трезв. По крайней мере, алкоголем от него не пахло.

– Долго же ты, – ядовито произнес он, отстраняя меня и проходя в холл.

Первым чувством было, раздражение. Какого черта он себе позволят?!

– И тебе доброго вечера, – произношу сухо, закрывая дверь. Скрестив руки на груди, наблюдаю как Вадим заглядывает в кухню, затем в гостиную, включив там свет.

– Доброго ли? – и вот тут я почувствовала страх.

– Если ты пришел скандалить, то лучше уходи, – стараюсь не показать своего страха, делаю шаг к двери. Но Смирнов успевает схватить меня за предплечье и больно дернуть на себя. Мне едва удается устоять на ногах, а перед глазами все темнеет от боли, покуда Вадим продолжает впиваться в кожу пальцами с такой силой, будто собирается выдрать кусок моей плоти.

– Отпусти, – кричу, впиваясь ногтями в его запястье. – Ты делаешь мне больно!

– Какую игру ты затеяла, чертова сука? – орет мне в лицо. Сгребает в охапку и начинает трясти. – Дрянь! – Смирнова трясет. Замахиваясь, он отвешивает мне пощечину такой силы, что я отлетаю к стене. Я падаю, приземляясь на щиколотку, не в силах сдержать стон боли. – Боже, Элли! – Вадим будто спохватившись, очнувшись от дурмана, подбегает, присаживаясь рядом на корточки и протягивает ко мне руки. Я, инстинктивно, отшатываюсь, пытаясь просочится в стену. – Прости меня, прости!

– Уйди! Не трогай! – шепчу, прижимая ладонь к пылающей шеке. Щиколотка начинает нестерпимо ныть.

Не смотря на мои попытки сопротивляться, Вадиму удается подхватить меня на руки. Он относит меня в гостиную и укладывает на диван. Сам же продолжает метаться по комнате, как загнанный зверь.

Я молчу, боясь спровоцировать очередную вспышку агрессии.

– Тебе не приходило в голову пробить номер, с которого поступают звонки? – наконец заговорил Смирнов, прожигая меня тяжелым взглядом.

– Нет, не приходило.

– А мне, вот, пришло. Номер принадлежит твоему покойному мужу! – я распахнула глаза и открыла рот. – Вижу ты удивлена, – верно истолковал мою мимику Вадим. Затем он устало опускается в кресло напротив. – Прости меня, Элина, – Смирнов не делает попытку приблизится, просто смотрит на меня, не мигая, а я не могу истолковать его взгляда. – У меня серьезные неприятности. Вчера со мной связался шантажист. Назначил встречу, на старой пристани. Его аппетиты заметно выросли, а денег платить, у меня больше нет.

– За что он хотел денег? – я очень надеялась, что Вадим расскажет мне правду. Но это было глупо. Смирнов будет ревностно охранять свои скелеты.

– Не имеет значения, – он переместился ближе, и уронил голову, запустив пятерню в волосы он с силой их потянул. – Я обратился за помощью к серьезным людям, Элина, – приглушенно продолжил он.

– Я понимаю…

– Ни черта ты не понимаешь! – снова взорвался Смирнов. Подскочив на ноги, он снова закружил по комнате, при этом заламывая руки. – На пристани была полицейская засада! Меня схватили, едва я оставил пакет с деньгами. Меня и тех людей, которые меня сопровождали. Началась перестрелка, одного из этих людей убили! Черт! Мне конец, понимаешь? Мне конец! – застонал он.

– А что полиция?

– Да к черту полицию! – рявкнул Вадим, вновь приближаясь ко мне с перекошенным лицом, отчего я вжалась в спинку дивана.

– С этими людьми нельзя ссориться! Я попал на огромные бабки! – его лицо было в сантиметре от моего. Я даже не дышала, зажмурившись.

Когда открыла глаза Вадим снова сидел в кресле, в той же мученической позе.

– Тебя шантажируют связью с Ириной Мироновой? – произнесла прежде, чем смогла подумать. Вадим дернулся, медленно поднимая лицо. – У Лисина я нашла фотографию. Я узнала девушку, она была любовницей моего мужа, – Вадим продолжал смотреть на меня, вот только вопрос видел ли? Взгляд пустой и рассеянный. – Саша не мог быть отцом ее ребенка. Он твой? Или Перфильева? – при звуках фамилии адвоката, Вадим встрепенулся.

– Что ты имеешь ввиду?

– Только то, что сказала. Артур, как и ты, состоял в любовной связи с Ирой.

– Артур, значит, – произнес Вадим, поднимаясь. Нетвердой походкой он направился на выход, бросив на прощание: – Я позвоню.

Хлопнула входная дверь. Я, выждав, пару минут, поковыляла на кухню, намереваясь приложить что-то холодное к ноющей ноге.

53

ОН

Меня не было рядом.

Пиздец!

Я раз за разом просматривал запись, пока в глазах не зарябили кровавые мошки. Элина кричала, морщилась от боли. А меня не было рядом!

Я давно понял, что заигрался. Тем более, что игра перестала приносить мне удовольствие. Желание мучать ее, наказывать, испарилось ровно в ту секунду, когда я, впервые ее поцеловал.

Но я не прекратил. Решив довести дело до конца, хотя бы в той части, где дело касалось ее любовника. Я хотел, чтобы Элина докопалась до правды, до глубины темной души Смирнова.

Хотя моя душа ничуть не чище. Скорее еще хуже, чернее.

Я снова перемотал запись.

Кровь бурлила, закипая в жилах. Для ее любовника я приготовил, весьма очевидную судьбу. Камеру два на шесть, с кучей сокамерников. Но ровно в ту секунду, когда на записи он ударил ее, оттолкнул, я решил, что эта судьба ему не подходит.

Пересмотрев сценарий, я покинул дом, не рискнув подняться наверх. Было велико искушение задержаться в ее спальне до утра. Не подходящее время. Не подходящее состояние. Я мог причинить боль, единственной девочке, которой никогда не хотел делать больно.

***

Элина

Я медленно пошевелилась. Нога болела, но боль скорее была тупой, ноющей.

Я смогла встать и спуститься в кухню.

На столе лежала записка. «Я запрещаю тебе выходить из дома. Будь хорошей девочкой». Почерк крупный, буквы ровные.

Смяла записку и выбросила в мусорное ведро, не испытывая при этом вспышек неповиновения. Не желая анализировать собственные чувства, заварила кофе и выпила его, игнорируя трель телефона. Я точно знала, что звонит не он.

Мобильный был выключен.

Немного послонявшись по дому, я забрела в кабинет мужа. И снова странное чувство тревоги, пополам с липким страхом, накрыло меня.

Я медленно прошлась по комнате. Присутствие мужа здесь было ощутимо. Даже при жизни Саши, я практически сюда не заглядывала, обстановка тяготила. Но и при смерти, практически ничего не изменилось. Дышалось в кабинете с трудом.

Замерла у полок, с рядом книг, в темных обложках. Все было покрыто толстым слоем пыли, кроме одного места. Пыль, конечно, присутствовала, но ее слой был гораздо тоньше, чем в остальных местах. Потянув, я достала книгу. Сборник рассказов. Я точно не трогала ее. Кто-то не так давно снимал эту книгу с полки.

Почувствовав сильное волнение, я поспешила покинуть кабинет, так и не вернув книгу на место.

Прихватив, с кухни, телефон я поднялась к себе в спальню.

Я не смогла оторваться, пока не дочитала рассказы до самого конца. Один из них, так захватил меня, что я потеряла счет времени.

В нем рассказывалось о женщине. В какой-то период своей жизни, она узнала сразу несколько вещей: ее, горячо любимый муж ей изменял, а еще, она оказалась неизлечимо больна. И вот женщина, решает, что последнее, отведенное ей время, она посветит мести. Как раз на этих строках, мой муж поставил пометку, написав на полях слово «больно». Когда автор описывал чувства обманутой женщины, Саша, ставил свои пометки на полях. Он спрашивал: «как?», когда героиня, собирала улики, намереваясь обвинить мужа в собственном убийстве. А также: «зачем?», когда женщина заплатила киллеру, и он застрелил ее, раньше, чем смогла победить ее болезнь.

Когда я закончила читать, волоски на теле танцевали джигу. История, точь-в-точь, похожа на мою.

Неужели муж вдохновился книгой и придумал этот изощренный способ расплаты? А тот человек, который помогал ему, теперь меня шантажирует?

Рад несостыковок. Саша был болен, но, если верить Лисину, охранник не донес мужу о моих похождениях. Саша не мог быть уверен в том, что я ему изменяю. А зная мужа, он не стал бы действовать столь радикально, не имея доказательств!

– Чушь, – уверенно произнесла я, как раз в этот момент телефон ожил. Пришло сообщение от Перфильева:

– Элина, добрый вечер. Я вынужден уехать на пару дней, в соседнюю область, по делам. Вернусь в пятницу.

54

Все замерло.

Дом я не покидала.

А ощущение, что все затихло перед бурей, не покидало меня.

Казалось, что даже птицы под окном затихли, в ожидании.

Телефон молчал.

Шантажист не объявлялся.

Хотя я ждала его каждую ночь.

Иногда доходила до безумия, начиная шептать: «приди, приди пожалуйста!» В редкие минуты, мне начинало казаться, что он больше никогда не придет. Тогда я начинала рыдать, выть в голос, и кричать, что есть мочи, умоляя его вернуться!

Я чувствовала себя дикой львицей в клетке, но покинуть «клетку», не было ни сил, ни желания.

Я долго сидела возле телефона, мысленно умоляя его позвонить. И вот, в один прекрасный день, телефон зазвонил.

– Алло? – выдыхаю, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Радости, что затопила меня, разумного объяснения не было.

– Элина, здравствуй. Я вернулся. Сможем встретиться сегодня, у меня в конторе? – Артур был последним человеком, которого, я хотела бы слышать. Как, впрочем, и любой другой, кроме него!

– Сегодня, нет.

– Что случилось? Ты заболела?

– Да, простыла, – отвечаю, поскольку и сама понимаю, что мой голос звучит, неестественно низко, хрипло.

– Я, пока был в командировке, кое-что вспомнил. Не уверен, важно ли это. Твой муж был одержим тобой. Хотел знать, что ты делаешь каждую секунду, – я услышала, сквозь поток его слов, посторонний звук. – Черт, в дверь звонят. Погоди секунду…

– Артур! – закричала я. – Что сделал мой муж? Что?

– Элина, он решил поставить в вашем доме ка…. Какого черта ты здесь?

– Артур? – в трубке пошли гудки. Дрожащими пальцами я набрала номер адвоката. – Ну же! Возьми трубку! – я развлекалась подобным образом еще полчаса. Я было собралась ехать к нему, но в последний момент передумала. Мне запретили выходить из дома.

Я курсировала как крейсер по первому этажу, то и дело натыкаясь на предметы. Номер Артура я поставила на автодозвон.

Что хотел сказать Артур? Саша решил поставить в доме, что? «Ка» – так он сказал. Что это?

«Камеры!» – осенило меня. Саша хотел поставить камеры! Вполне в духе моего мужа. Вопрос: успел ли он это сделать? И прежде, чем до конца озвучить этот вопрос, я уже знала ответ. Саша успел. Вот почему шантажист был в курсе всего, что происходило в этом доме! Он следил за каждым моим шагом, слышал каждое мое слово!

Меня, с непреодолимой силой, потянуло из дома. Но я замерла посреди гостиной, опустив голову, пытаясь отгадать, где именно установлены камеры.

«Хитрый сукин сын!» Настоящий паук, из логова плетущий свою смертельную паутину, а я, та самая муха, которой сама себе казалась, все последнее время!

Стараясь не вызвать подозрений, я поднялась в спальню.

Шантажист, такой же больной сукин сын, как и мой муж! Одержимый!

Зато мне стало легче дышать. Одной тайной меньше. На вопрос: «Как он узнал?», появился ответ.

И еще, я была полностью уверена, что обитает он в доме. В одной из комнат, напичканной мониторами! Как в фильмах, про полицейских, в засаде.

Правда есть еще домик охраны, но, почему-то я сомневалась, что его логово именно там. У нас хоть и имелся забор, но он настолько незначительной высоты, что соседи, вполне могли обратить внимания на перемещения по двору мужчины, в доме, где живет одинокая вдова. Тем более что, мои соседи всегда были через чур любопытными.

55

Телефон звонил не замолкая.

– Алло? – с трудом разлепив глаза я подняла трубку.

– Элина! – Ольга кричала мне в ухо. – Боже, что твориться!

– Что? Что твориться? – сев в постели я потерла лицо ладонью.

– Ты не знаешь?

– Черт возьми, Ольга! Если спрашиваю, наверное, не знаю! – рявкнула я, и тут же устыдилась. – Извини.

– Смирнов! Смирнов застрелил Перфильева! Сегодня, у Артура дома.

– Что? – подрываюсь на ноги, тут же почувствовав сильное головокружение. Оседаю на пол. – Что? – повторяю.

– Вадим поехал к Артуру и убил его!

– Откуда ты знаешь, что это был Вадим? Его арестовали? – когда мы разговаривали с Артуром послышался звонок в дверь. Мои руки похолодели. Он спросил: «Какого черта ты здесь делаешь?». Неужели именно тогда пришел Вадим? – Оля? – до меня дошло, что на том конце тишина.

– Элина, Смирнов застрелился, у себя в квартире. Нашли записку. Он признался, что убил адвоката.

Трубка выскочила из ослабевших рук, и с глухим стуком приземлилась на пол.

– Элина? Элина? – Ольга была сильно взволнована. – Элина!

***

Она приехала меньше, чем через полчаса.

К тому моменту я смогла спуститься на кухню, хотя совершенно не помню, как это сделала.

– Ты напугала меня, – Ольга ворвалась как вихрь, открыв дверь ключом. Стиснув меня объятиях, она принялась гладить меня по волосам. – Элина, мне так жаль!

– Жаль? – я отстраняюсь, чувствуя себя роботом. – Почему? Не ты же убила его.

– Эля, – Ольга, отстранившись, стала пристально изучать мое лицо. – Вот что, давай-ка ты, присядешь! – она усадила меня за стол. Налила полный стакан воды и поставила передо мной. – Выпей водички, – я выпила.

– Откуда ты узнала про Вадима? Про записку? – Ольга не спешила с ответом. – Сложные вопросы, да? – я поднялась, схватила стакан и запустила его в стену. Ольга вздрогнула. – Уходи!

– Элина!

– Проваливай! – кричу, топая при этом ногами. – Уходи, слышишь? Мне надоели ваши тайны! Сколько у вас секретиков, а? А знаешь? Мне наплевать! Храните свои тайны и дальше!

– Элина, – Ольга сделала шаг, по направлению ко мне. Но я выставила вперед руки, и она замерла.

– Проваливай! Я не хочу тебя больше видеть! Никогда! – подбородок Ольги задрожал. Мгновения спустя она медленно кивнула, потянув руку к ключу. – Оставь! – рявкнула. Ольгина рука тут же опустилась, повиснув плетью вдоль тела.

Услышав, как хлопнула дверь, я вернулась к столу и села. Опустила голову на сложенные руки и зарыдала.

Чувство вины накрыло меня, будто многотонная плита. Придавила, и расплющила.

Если бы не я, мой муж был бы еще жив! Ксения, Артур, Вадим! Та женщина, которая обеспечивала алиби. Ирина и ее ребенок! Скольких еще людей я утяну за собой, в пропасть?

– Прости меня, – заскулила тихонько. – Прости меня! – я точно даже не могла сказать, у кого именно просила прощения.

Зазвонил телефон.

Я поднялась, нехотя. Пошатываясь, вышла в холл.

– Ал-ло? – я даже не пыталась скрыть своей истерики. Зачем? Он и так ее прекрасно видел. А то, что звонил именно он, я не сомневалась.

– Оплакиваешь любовника? – ехидный голос, вызвал в душе противоречивую бурю. Я чувствовала неземную радость и ослепляющую боль, одновременно.

– Зачем ты его убил? – тихо спрашиваю, зажмуриваясь, что есть мочи. Так бывает, когда, задавая вопрос, боишься услышать ответ, но не задать вопрос ты не можешь.

– Я? – засмеялся он. – Это не я. Он сам. Что, подружка тебе не сказала?

– Сказала, – соглашаюсь.

– Я собирался, – признался он, и голос его изменился. Я смогла распознать гнев, боль и стальную решимость. – Даже засаду устроил в его доме. Ты же обратила внимание, что папочка не навещал тебя несколько дней? Скучала?

– Скучала, – честно отвечаю. Он замолчал, на некоторое время, будто размышлял верить мне или нет.

– Я тоже скучал. У меня душа не на месте, когда я не вижу тебя, не знаю, что ты делаешь.

– Ты собирался его убить? Зачем?

– А ты сама как думаешь? Он тебя ударил. Смерть я придумал ему страшную. Сначала бы вырвал ту самую руку, которой он тебя ударил. А затем и другую. Потом ноги…

– Боже, – тошнота подкатила к горлу. Потому что я верила, он – способен на такое и, скорее всего, именно так бы и поступил.

– Я ждал его в загородном доме, успел подготовить пыточную. Но твой любовник спутал мне все карты. Завалил адвокатишку, и застрелился сам. Подозреваю, что тюрьмы испугался. Правильно испугался, между прочим, с его-то смазливой рожей, в камере с голодными зеками у него был бы только один путь.

– Ты его не убивал? – ахнула я.

– Нет, а жаль. Хотя, – он вздохнул. – Может и не жаль.

– Что будет дальше?

– А что дальше? Ты продолжаешь жить, я тоже, – ему стало по-настоящему весело, а мне по-настоящему страшно. Я представила, как это будет. Я стану затворницей, пока не сойду с ума, радуясь его звонкам, в бесконечном ожидании ночи, когда он придет в мою постель.

– Ты собирался меня наказать. Превратить мою жизнь в ад.

– Все еще впереди.

– Что бы все это закончить, я должна отправиться в полицию? Сознаться во всем?

– В чем? Интересно.

– В убийствах всех этих людей, моего мужа! – слезы текли по щекам.

– Думаешь, я не достану тебя в тюрьме? – рявкнул и отключился.

56

Я просидела без движения несколько часов, тупо пялясь в стену напротив, пока не стемнело окончательно.

Затем, наощупь, поднялась в спальню.

Зашла в ванную, зажмурившись от вспышки света. Долго разглядывала свое, белое как мел, лицо.

«Ну нет уж, – твердо решила. – Не буду я жить по твоему сценарию. Или по-моему, или я стану свободной!»

Умылась холодной водой и вернулась в спальню.

Так, теперь главное, надо умудриться взять пузырек со снотворным так, чтобы он не заметил. Черт, знать бы, где камеры!

Пробираясь в кромешной тьме к тумбочке, я была готова воплотить свой безумный план.

На самом краю, рядом с заветным пузырьком, стоял высокий стакан с водой. Махнув полой халата, я «случайно» сбила его на пол.

– Черт возьми! – схватив снотворное, ловко, как мне кажется, прячу его в карман халата, и тянусь к выключателю.

Пол усыпан осколками, а на ковре растекается небольшая лужица.

– Дьявол, – выругиваюсь сквозь зубы. «Тише, Элина, тише! Не спеши, все должно выглядеть естественно!»

Собрав крупные осколки и определив их в мусорное ведро в туалете, спускаюсь на кухню.

Открыв пузырек высыпаю в ладонь с десяток таблеток, и не оставляя себе времени на размышления, быстро запиваю их водой. Еще раз, и еще, пока наконец, пузырек не опустел. Сколько я выпила? Больше сорока штук!

Я села за стол и принялась ждать. Либо снотворное подействует, и я стану свободной, либо он придет.

Но он не шел.

«Боже!» – испугалась я, а вдруг его вообще здесь нет? Я попыталась встать, но ноги не слушались, и я свалилась на пол как куль с мукой.

– Твою мать! Что ты наделала?

– Ты пришел! – я с трудом ворочала языком. – Пришел! Я люблю тебя…

Он сграбастал меня за шкирку и потянул к раковине. В тоже мгновение, я почувствовала его пальцы во рту, они с силой давили на корень языка, пытаясь спровоцировать рвоту.

– Неее, – мычу, и тут же склоняюсь над раковинной в сильнейших спазмах.

– Давай! – он снова засовывает пальцы, и меня снова выворачивает. – Пей, малышка, пей! – он вливает в меня тонны жидкости, а следом заставляет ее опорожнить.

Не знаю сколько времени все это продолжалось, но в конце, он прижимает меня к себе, и мы сползаем на пол. Меня знобит, но в сон не клонит. Он успел!

– Зачем ты это сделала? – шепчет надсадно, прижимая меня к груди, перебирая спутанные волосы. – Зачем? Ты бы убила нас обоих, – он вздрагивает. Я чувствую. И думаю, в этот момент, что причинила ему сильную боль.

– Прости меня, – хрипло. Горло болит и горит, будто его натерли наждачкой.

– Я ожидал чего-то такого. В последнее время, мне снится один и тот же сон. Ты, счастливая, засыпаешь у меня на груди, – он прижимает меня все теснее, скорее всего на коже появятся синяки. – А я лежу и перебираю твои волосы. Как сейчас. Я счастлив в этот момент. Так сильно счастлив, что сердце вот-вот сломает грудную клетку. Я глаза боюсь закрыть, а вдруг это сон? А потом, я будто просыпаюсь. Я в постели один, рядом это дурацкая маска. А в руке у меня пистолет. Я подношу его к виску и стреляю себе в голову. И сердце бьется так же сильно. Потому что я счастлив. Все закончилось!

Я вздрагиваю.

– Нет, – шепчу, целую его грудь, через ткань рубашки. – Лучше меня застрели, – слезы текут сплошным потоком. – Освободи себя!

– Дурочка! Какая же ты дурочка! – он слегка отстраняет меня, и я могу взглянуть в его глаза, в прорезях маски. – Ты моя Элина, на этом свете. И на том!

– Да, – соглашаюсь. Я собираюсь встать, и он позволяет мне, помогая, придерживая.

Я возвращаюсь к нему, держа в руках нож. В его глазах удивление, пополам с усмешкой.

– Вот, – я вкладываю нож в его руку. – Возьми. Ты обещал выколоть мне глаза, если я сниму маску.

Медленно я хватаю за резиновый край и тяну вверх. Он остается сидеть неподвижно.

57

– Алексей? Но как? Ты же умер! Убит, при задержании! – если честно, видя перед собой лицо охранника моего мужа, я не испытываю шока, даже большого удивления.

Я снова забираюсь к нему на колени и крепко обнимаю. Целую подбородок, губы, глаза.

– Тише, тише, – говорит Алеша, и целует сам. Поцелуй такой, что способен разорвать душу в клочья и он разрывает. Дрожь остановить невозможно, и я стискиваю ворот его рубашки, стараясь слиться с ним. – Тише, – повторяет он и отстраняется. Смотрит в глаза. Долго. Взгляд до того тяжелый, будто бьет наотмашь, что хочется отвести взгляд. Но я этого не делаю. – Как видишь, я жив-здоров, – наконец отвечает он, любовно обводя пальцем контур моего лица. – А сейчас я гадаю, сколько времени пройдет, прежде чем ты, снова, начнешь смотреть сквозь меня, как на пустое место?

– Я не…, – тянусь и целую его.

– Именно так ты и смотрела. Лучше бы, как на мебель. Ее ты замечала, пользовалась ею, хотя бы иногда.

– Прости меня, – шепчу, утыкаясь в его шею. Целую жилку, что бьется, как бешенная.

– Мне не за что тебя прощать, – руки Алексея гладят мою спину, и я, странным образом, расслабляюсь в его объятьях. Мне тепло, надежно, безопасно. – Когда я впервые увидел тебя, мир, за секунду перевернулся с ног на голову и обратно. Все мои ценности, мечты и желания, полетели к чертям собачьим. Настолько они оказались серыми и пустыми. Единственно стоящим, для меня, стало ты и я, вместе. Но, за тобой ухаживал Александр. Я мечтал, чтобы он поиграл с тобой и бросил. Баб у него было, как грязи. И одновременно, я этого не хотел, ведь это могло причинить боль тебе. Вот так я и мучался. Каждое ваше свидание. Ведь я сопровождал вас. Вынужден был идти в стороне и наблюдать, – Алеша снова начал перебирать мои волосы. – Однажды мы приехали к твоему подъезду, ждали тебя. Ты вышла в летящем белом платье, как невеста. Александр тогда сказал, что женится на тебе. И я смирился. Потому что это правильно. Ты – королева! А Александр, у него есть все! Когда он назначил меня своим личным охранником, спустя полгода, после вашей свадьбы, я чуть не спятил от радости. Ведь я мог видеть тебя каждый день! Вот только, все оказалось намного хуже. Я мог, с точность до минуты, определить, когда ты пошла в спальню к мужу, – он напрягся, став тверже скалы. – Ты спрашивала, что с руками? – он вытянул руку вперед, сплошь усыпанную тонкими шрамами. – Боль была такой сильной, что я начинал выть. Я ведь знал, что он с тобой делает. Знал, но вытерпеть не мог. И стал себя резать, чтобы хоть как-то ее заглушить. Потом, конечно, приходилось врать, что порезался, когда ножи точил или с машиной ковырялся, – он замолчал. А я не решалась нарушить тишину, пока Алексей не заговорил сам. – Я к тебе старался не приближаться. Лишь однажды подошел так близко, что при желании мог коснуться, стоило только руку протянуть. Ты в гостиной была, сидела в кресле и смотрела на огонь.

– Не помню, – призналась.

– Конечно, – усмехнулся Алеша. – Ты ведь даже не обернулась. Сказала мне: «Посмотрите, пожалуйста, выключил ли муж, свет в гараже».

– А что потом?

– А потом эта история, с беременной бабой. У вас с мужем начались ссоры. Каждый раз ты убегала из дома, бродила по городу одна. Меня Александр отсылал, но я был поблизости. Когда ты выбегала, я ходил за тобой, пока ты не возвращалась домой. Не хотел, чтобы кто-то обидел тебя.

– Ирину убил Вадим?

– Да.

– Его попросил сделать это мой муж?

– У Смирнова были денежные проблемы, да и интрижка могла сильно ухудшить его положение, если бы узнала его жена. Там и просить сильно не пришлось. Александр безвозмездно ссудил ему денег, а Смирнов, расправился с девчонкой. Правда он думал, что ребенок от Александра. Хотя я не уверен, остановило бы его, узнай, что ребенок от него. А потом, тот же Смирнов, стал твоим любовником.

– Ты узнал это от Лисина? Детектива?

– Да.

– Зачем ты его убил? Ведь это был ты?

– Я должен был убедиться, что у него, ничего не осталось на тебя. Он клялся, что все отдал, и соврал. Кое-что он все-таки приберег, на черный день, ждал, когда ты вступишь в наследство, чтобы начать тебя доить. А откажись ты платить, спокойно бы слил все полиции, и проводил тебя на нары. Я не мог этого допустить.

Я зажмурилась, что есть мочи. Хотелось заткнуть уши, но вместо этого, я вонзила ногти в его плечи.

– Я не хороший мальчик, – пояснил Алексей. – Я тебе уже говорил об этом. Мои руки по локоть в крови еще с войны.

– Да, – выдыхаю, пытаясь расслабиться. – Ты говорил.

– Так вот, – казалось, что Алексей не мог остановиться, жаждал все рассказать. – Когда я узнал о твоем любовнике, я вдруг подумал, а почему не я? Стал думать, так и эдак. Просто фантазия. Вы все чаще стали ругаться, ты начала заговаривать о разводе. Но я не мог тебя отпустить. И однажды подумал: «я это сделаю». В тот вечер Александр отослал меня. Назревала ссора, ведь утром я передал ему фотографии, которые должны были спровоцировать Александра на выяснения отношений. Так и случилось. Все это время я был в гараже. Увидел, как ты выбегаешь из дома, поднялся и убил твоего мужа. Только ты вернулась слишком рано. И повела себя так, как я не ожидал.

– А алиби? Та женщина…

– Я ее встретил случайно. К тому моменту, как она понадобилась, она готова была исполнить все, чтобы я не попросил. Она наркоманка. Она разгуливала по кабакам, в твоих шмотках несколько ночей подряд, я не был точно уверен, когда именно, тебе могло понадобиться алиби.

– Ее убил ты?

– Нет. Бытовуха. Но признательные показания я заставил ее дать. Ты их читала. У нее, я, кстати, отлеживался, когда меня подстрелили, на мосту.

– А потом? Ты жил в доме? Где?

– В комнате, которую оборудовал твой муж. Она в его кабинете, за книжным шкафом. Ты обращала внимание, что кабинет меньше, чем спальня, твоего мужа, над ним? Александр хотел установить по всему дому камеры, чтобы следить за тобой. Не успел. Но я доделал, пока ты была у родителей.

58

Следующие несколько дней я не вспоминала, что есть мир за пределами дома. Мы, практически, не вылазили из постели.

Алексей любил меня то медленно, растягивая удовольствие для обоих, то стремительно быстро, делая ощущения невероятно острыми. В промежутках мы разговаривали, открывая друг другу душу. Я не могла не касаться его. Если Леша не держал меня в объятиях, я чувствовала удушающую пустоту внутри, и чтобы хоть как-то ее заглушить, брала его за руку.