Текст книги "Не ваши игры (СИ)"

Автор книги: Анна Линд

Соавторы: Анастасия Тумина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Несколько секунд потребовалось на то, чтоб принять окончательное решение. Вайс принялась "подкармливать" пламя всем, что попадалось под руку: какими-то записями, стопками сложенными на столах, потом в ход пошли колбы и прочие сосуды с непонятными препаратами. Пламени нравилось. Оно прожорливо поглощало всё, что было предложено и с радостью росло опять, вскоре перекинувшись на ближайшие предметы мебели. Ну а женщина поспешила к двери. Гореть вместе с этой чёртовой лабораторией она пока не собиралась. Впрочем, если и так ‒ лучше уж огонь, чем то, что случилось с остальными подопытными. Прижавшись к двери и приложив ладони, темноволосая сосредоточилась, взывая к стихии. Отклик пришел почти сразу, отозвавшись вибрацией. Поначалу еле заметной, будто где-то вдалеке пробегал табун лошадей, но со временем она становилась всё сильней. Вопрос только в том, насколько здесь крепкие двери и стены.

Лабораторию постепенно охватило огнём. Запищало что-то, спешно погибающее в жадных пламенных языках, по комнате застелился дым. Треснуло стекло одного из контейнеров, зашипел выливающийся раствор. Загорелась паутина проводов. Огонь подбирался к Рэми. Стены дрожали, но не сыпались. Сыпалось что-то снаружи помещения, а сами стены пока были недвижимы.

Окружающее пространство комнаты загорелось настолько быстро, что Рэми начала волноваться, причём с каждой секундой всё сильнее. Огонь уже проник в ту самую комнату с резервуарами и постепенно подбирался к самой поджигательнице. От едкого дыма дышать становилось всё сложнее, а отпереть дверь так и не выходило. Толи нервы не давали достаточно сосредоточиться, чтоб контролировать стихию, толи стены лаборатории были не так просты, какими казались на первый взгляд. Вибрация была немалой и даже ощущалась, как лёгкое землетрясение, но разрушить ничего так и не удавалось, по крайней мере, внутри. По телу прошла мелкая дрожь, возвещая о приближающейся панике, и женщина прижалась лбом к стене, уже подумывая о том, от чего она умрёт, от дыма или всё же от огня?

Глава 8. Конец мира

Выйдя из лаборатории, Рафаэль, шипя, отправился к зданию, которое у них считалось чем-то вроде дома лекарей. Там можно было найти пакетик свежей крови (что лучше помогает вампиру справиться с ранами, чем глоток чьей-то жизни?), посидеть в абсолютной тьме, иногда даже кто-то мог собой поделиться. Лазарет, в общем-то, но как таковой целительской магией вампиры не владели.

Учёному явно было плохо, и если бы он мог дышать ‒ дышал бы сейчас тяжело и со всхрипами. А так только плёлся к "лазарету", зажимая разорванное горло, и спотыкался на каждом шагу. Регенерация включилась, но не была же она способна моментально исцелить рану такого размера.

‒ Рафаэль! ‒ окликнула Ли вампира, выбегая из дверей лаборатории. Ей в два счета удалось его нагнать и дать ему опереться на себя. ‒ Прости, я не думала, что эта рысь окажется живой да еще нападет.

Серые глаза вампирши с сожалением посмотрели на раненого Рафаэля. Кто ж знал, что так обернется? Кровь на шерсти была, рысь без сознания, практически не дышала…Миднайт поспешно открыла дверь лазарета, и, войдя с Рафаэлем внутрь, усадила его на первую попавшуюся скамейку.

‒ Можешь покормиться мной. ‒ спокойно выдала вампирша, усаживаясь рядом и перебрасывая рыжие волосы на одну сторону.

Вампир, усевшись и облизнув губы ‒ рефлекторно, это не требовалось, ‒ взглянул на Ли. Его помощница. Так тонко и незнаючи практически повторяющая путь прошлой. В Рамину Раф тоже был влюблён…Стоп, тоже? Чушь, в эту девчонку, Ли, с рыжими кудрями ‒ и влюблён? Да нет, быть не может. Но мысль первая была именно этой. Неужели, правда? Вампир молча отвёл взгляд.

‒ Я сочту это предложение чем-то большим, Ли, ‒ усмехнулся он, опуская руку от шеи. Кровь пятнала его одеяние, оставляли тёмные мазки на коже. Предложение, в общем-то, не несло в себе ничего особенного: всего лишь помощь. Но в данной ситуации…

Девушка лишь незаметно вздохнула, опуская взгляд вниз. Большие серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, уставились в каменный пол. Слова вампира заставили ее задуматься. Неужели она нравилась ему? Или давала самой себе повод, чтобы допускать подобные мысли? Миднайт отбросила непрошенные мысли в сторону и посмотрела на Рафаэля.

‒ Когда-то ты спас меня… ‒ тихо произнесла Ли, подставляя свою тонкую шею с синеватой кожей Рафаэлю.

‒ Теперь моя очередь отплатить тебе тем же.

‒ Это было давно, ‒ поморщился Рафаэль. ‒ Ты до сих пор помнишь?…

Это было невозможно забыть. Рафаэль нашел Ли несколько лет назад, почти бездыханную, лежащую в грязи в овраге, ‒ над ней издевалась толпа юных мальчишек. Обесчестили, очернили и бросили умирать. Но Рафаэль спас ее и подарил новую жизнь. Обидчиков Ли ждало суровое наказание ‒ смерть. Затем он устроил Миднайт в лабораторию и, как оказалось, не зря ‒ в прошлом Ли подрабатывала у лекарей, помогая им создавать лекарства, и занималась вскрытиями трупов.

‒ Такое сложно забыть. ‒ почти оправдываясь, произнесла Ли. В ее глазах читалась некая грусть от накативших воспоминаний. Благо, теперь все воспринимать было намного покойнее, чем тогда. Она смогла пережить это. Она справилась.

‒ Кушать подано. ‒ с улыбкой произнесла девушка, посмотрев заведующему лаборатории в глаза. И все-таки чувство юмора она еще не утратила.

"Кушать подано".

Рафаэль сглотнул и уставил взгляд на тонкую длинную вампирью шею.

‒ Какая ты красивая, Ли, ‒ прошептал он, поднимая руку и обводя пальцем небьющуюся жилку под самым острым ухом. Качнулся ближе, чувствуя запах крови, припал губами к подставленной шее, одной рукой обнимая девушку за талию, а другой откидывая назад свои волосы, чтобы не мешались. Сначала коснулся губами, поцеловал. А уже потом осторожно впился клыками, пронзая тонкую кожу и глотая живительные тёмные струйки крови, прикрывая глаза.

"Таак, Рафаэлю больше живых и брыкающихся рысей не давать. Совсем уже от недостатка крови крыша поехала", ‒ успела лишь подумать Миднайт, прежде чем…кажется, это был поцелуй, да. Теперь вампирша поняла, что имелось в виду под "чем-то большим". Испитие вампиром крови вампира считалось действием очень интимным, которое могли позволять лишь супруги или…любовники.

И Рафаэль не отказался от предложенного, хотя мог.

Как ни странно, сама Ли тоже питала к Рафаэлю неоднозначные чувства. Только умудрялась скрывать их, лгать самой себе, что это не так, и всячески отрицать очевидное. И признание Рафаэля, и кормление, лишь подтвердили догадку Миднайт.

Ли не издала ни звука, когда клыки вампира прорвали ее тонкую кожу. Лишь положила руку на плечо, будто обнимая, прижимаясь сильнее, чтобы умерить боль. Миднайт не шевелилась. Даже не дышала, чтобы, видимо, не спугнуть поглощающего ее кровь Рафаэля. Ей казалось, что если она сдвинется, то Раф исчезнет, словно мираж.

Рафаэль пил долго, увлечённо, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить себя отодвинуться и не перегрызть Ли шею. Облизнувшись, Раф перебрал рыжие кудри вампирши, нежно обвёл пальцами затягивающиеся две точки укуса на её шее. Взглянул ей в глаза. Чуть искривив губы в усмешке, подался ближе и легко коснулся её губ своими, самого уголка, краешка рта.

Ли аж забыла, как дышать. Если бы у нее билось сердце, то оно бы пропустило пару ударов. Как говорится, замерло. Еще чуть-чуть ‒ и легкое касание губ Рафаэлем превращается в полноценный поцелуй, ставя окончательную точку в их недомолвках. Стыда не было ‒ все так, как и должно быть.

‒ Это благодарность за то, что я для тебя сделала? ‒ прошептала девушка, заглядывая в глаза Рафаэлю. В ее серых бездонных глазах будто читалось удивление сложившейся ситуации.

‒ Ты для меня очень много сделала, Ли, ‒ тихо проговорил Рафаэль, заводя прядку волос вампирши ей за ухо. ‒ Ты… помогаешь мне. Всегда.

Ли молча кивнула, скромно опустив ресницы. Она действительно делала все для него, порой не спрашивая, зачем ему это нужно. Вампирша была предана ему…пусть даже и слепо.

Рафаэль чуть прищурился. Выражение его лица вдруг из нежно-мечтательного сменилось на встревоженное.

‒ Ли… что-то горит.

Действительно. Острое обоняние вампиров не могло не учуять запах гари.

‒ Горит? ‒ с недоумением переспросила Ли, принюхавшись. ‒ Черт, оборотень!

Девушка коротко кивнула Рафаэлю, оставляя его восстанавливать силы, и, рывком открыв дверь лазарета, побежала в сторону лаборатории. Хоть бы не опоздала…

Добралась вампирша до места назначения быстро, несмотря на то, что крови в ее организме значительно поубавилось. Ее вампирский нюх подсказал, что огонь пожрал не только документы, но и их препараты ‒ в воздухе можно было уловить продукты горения химических веществ. Недолго думая, вампирша выбила дверь и, только пару мгновений спустя вспомнила, что она могла бы открыть дверь ключом, который находился в кармане ее брюк. Время дороже. Нужно было успеть спасти хоть что-то.

В лаборатории все было охвачено пламенем, разгоревшимся из остатков ее магической огненной клетки, и в своеобразной «клетке» в углу сидела оборотница, видимо, приготовившаяся сгореть вместе с лабораторией. Рыжеволосая метнула суровый взгляд на жавшуюся к стене Рэми.

К счастью ли или же наоборот, к несчастью, но похоже о Вайс всё же вспомнили. Ну а может, почуяли, что в лаборатории происходило что-то неладное. И радовало только одно, что Рэми не стояла у самой двери, когда та слетела с петель.

‒ Что ты натворила?! ‒ прорычала девушка, собирая огонь в сферу, держа руки на приличном расстоянии (чтобы не обжечься ненароком). Дым быстро начал исчезать, а сфера в руках Ли рассеялась.

Вайс ощутила некое разочарование от того, что всё здесь не сгорела дотла, пусть даже и с ней вместе. Ну а лаборантка, похоже, была очень зла, если не сказать, что в ярости.

Закончив расправляться с огнем, Миднайт пришпилила оборотницу плотным потоком к свободной стене. По ощущениям ‒ держала за горло. И явно сдерживалась, чтобы не сломать шею Рэми.

‒ ЧТО…ТЫ…НАТВОРИЛА?

Надо бы было что-то сделать, защищаться или атаковать в ответ, но всё, на что была способна Рэми в этот момент, это рассмеяться. Правда, выглядело это, скорее, как кашель от удушья, особенно вместе с попыткой убрать от горла несуществующую руку, но успокоиться как-то не выходило. Эта самая "Ли", как её звал тот вампир, который был здесь главным, в ярости выглядела очень забавно. А ещё рысь радовало, что она смогла доставить им хоть какие-то неудобства. Значит, не зря сунулась.

Ли низко зарычала, осматривая то, что осталось от лаборатории. Не стоило ей применять огненное кольцо. Целее были бы. Препараты и документы сгорели, один из образцов был тоже безнадежно испорчен. Ррр, Рафаэль будет просто в ярости и, возможно, ей тоже влетит за недосмотр. Глупая вампирша! О чем она только думала…да и чем? Миднайт в ярости резко направила руку влево, ударяя затылком оборотницу о противоположную стену, и сама бессильно осела на пол. Оставалось дождаться Рафаэля и готовиться к худшему.

Да что ж такое-то?! Кажется, окружающие получают какое-то извращённое удовольствие, когда бьют её по голове… или головой. Вон даже эта девчонка стукнула о стену, отчего у Рэми искры из глаз посыпались, и первое время она не могла понять, что происходит, так как голова сильно кружилась. Ну а потом обнаружила себя уже сидящей у стеночки. Опять. Кажется, эта стена скоро станет ей родной. Вампирша тоже сидела неподалёку, каким-то слегка затравленным взглядом осматривая остатки лаборатории. Даааа, знатно она здесь… Губы Вайс опять растянулись в довольной улыбке. Глаза она прикрыла и откинула голову назад. Так было легче ждать. Чего только ждать? Смерти? Или всё же опытов над собой.

‒ Я конечно понимаю, что вы, кровососы, ребята не из брезгливых, но… Не думала, что вы настолько психи, чтоб такое устроить, ‒ проговорила женщина через какое-то время.

Сидела она, по-прежнему не шевелясь и не пытаясь открыть глаза, будто отдыхала. Голос был чуть хриплым. В горло саднило от едкого дыма, которым она успела надышаться, а ещё на шее до сих пор ощущалась та самая невидимая хватка.

‒ Я бы еще поспорила кто здесь псих. ‒ с раздражением отозвалась девушка со своего места. Фыркнула. На восстановление лаборатории уйдет много времени, если ее, конечно, вообще можно восстановить. И все записи экспериментов, естественно, тоже сгорели.

Рыжеволосая тяжело вздохнула и скосила глаза на Рэми.

‒ Будешь брыкаться ‒ покусаю. И еще ‒ держи язык за зубами. Я знаю, что ты видела наши эксперименты. ‒ девушка кивнула в сторону обугленных контейнеров. Вздохнула. Может быть, удастся вспомнить хотя бы материал последнего эксперимента…

‒ Я бы ещё поспорила, кто кого здесь покусает, ‒ передразнила Рэми свою собеседницу и ухмыльнулась, приоткрыв глаза и скосив взгляд на девушку.

‒ Что, стыдно будет, если кто узнает, чем вы здесь занимаетесь? Хотя нет, вряд ли. Видно же, что никого, кроме своих, вы за разумных не считаете. Играете, ставя свои глупые эксперименты. Ты, наверное, вообще всю свою жизнь в этой каморке и просидела?

Сложно сказать, с чего вдруг Вайс потянуло на эту глупую болтовню. Уйти отсюда вот так просто ей удастся вряд ли. Может, даже и сдвинуться с места не выйдет. А сидеть в тишине… Нет уж. Если можно потратить последние минуты своей более или менее сознательной жизни на то, чтоб достать какого-нибудь вампира, то почему нет?

Рафаэль явился поздно. Слишком поздно, чтобы увидеть, как справляется с огнём Ли, как падает, задыхаясь, Рэми, и как погибает лаборатория. Молча войдя в обуглившиеся руины, он обвёл покрасневшими от ярости глазами то, что осталось. Из перекошенной обожжёной двери во второй зал выливалась вода. Раствор. Разбитый контейнер. Перегоревшие провода. Сгоревшие документы.

Раф молча кинулся куда-то к столу, разгребая сгоревшие расчёты и записи. Вытряхнул оттуда свой журнал, к которому Ли доступа не имела, стряхнул с него сажу и пепел, открыл. Обложка свалилась на пол. Это было уже нечто, непохожее на журнал, прочесть было невозможно ничего, сгоревшие листы скукожились и скрутились. Вампир поднялся, оставляя остатки журнала на полу.

‒ Поздравляю, ‒ тихо сказал он сидящей у стены рыси. ‒ Ты разрушила этот мир. Жить вам всем осталось не более суток. Идиотка.

‒ Рафаэль, прости. ‒ решилась нарушить тишину лаборантка, потупив взгляд. Большие серые глаза с грустью смотрели на остатки того, над чем они работали уже долгое время.

И опять Рэми накрыл приступ хохота. Даже слёзы из глаз потекли. Надо же, как забавно эти кровососы злятся.

‒ Может для тебя это и имеет значение, паразит. Меня вы всё равно убить собирались. Предварительно помучив, но всё же. Так что извини, что не проявляю должного сочувствия.

Тут конечно она чуток схитрила. Потому что кроме неё была ещё стая, в которой были юные ни в чём не повинные рысята. Но мозг женщины пока отказывался мыслить ясно и ответственно, поэтому со стороны она могла показаться отчасти рехнувшейся.

‒ Ну а вообще, сам виноват. Ты ведь не думал, что оборотни простят тебе то, что ты делал с ними, ведь не думал же? ‒ несколько секунд Вайс пристально смотрела в глаза вампиру, а потом опять расхохоталась.

Вообще все эти разговоры о разрушении мира звучали очень глупо и нереально. Разве может мир, который существовал вечно, вдруг исчезнуть?

Рафаэль молча смотрел на свою лаборантку. Потом взглянул на рысь. Ей было смешно. А вот ему ‒ нет.

‒ Ты ничего не понимаешь, ‒ сказал вампир Вайс. ‒ Совершенно ничего не понимаешь.

Он дошёл до той самой плитки, за которую уже заглядывали и Рэми, и Ли. Криво ухмыльнулся.

‒ Кто из вас уже читал это? Вы обе? ‒ уточнил он, вытаскивая из-под плитки дневник прошлой лаборантки. ‒ Так вот, девушки. Это лишь одна сторона. Это дневник той, кого убили по моей оплошности. Вы судите каждая со своей позиции. И, конечно, правы. Ты считаешь, что я изверг, который подвергает оборотней опытам лишь для того, чтобы превратить их в пищу для нас. Ты, Ли, наверно, считаешь меня безумцем, и боишься, что тебя постигнет та же участь, что и Рамину. А тем временем у нас у всех остались сутки. Не больше. Точнее, у вас. Я-то смогу уйти.

Рафаэль помолчал.

‒ Ты знаешь, что ты сожгла? ‒ поинтересовался учёный у Рэми. ‒ Ты сожгла схему функционирования этого мира. Понимаешь? Я теперь не смогу поддерживать мир в равновесии и доделать то, что должен был. Впрочем… Что тебе до этого. Ты же считаешь, что ты права. Жаль. Я уже привык к этому миру и его строению. Он швырнул дневник в сторону. Листочки разлетелись по всей лаборатории. Точнее, по тому, что от неё осталось.

Где-то на задворках сознания до Рэми начинало доходить, насколько они все попали, но то, как этот длинноволосый важничал, разве что бесило и уж никак не вызывало чувства раскаяния.

‒ Ай-ай-ай, такой хороший мальчик, такое важное дело делал и так прокололся. Спрятать получше ума не хватило, да? ‒ огрызнулась женщина, широко улыбаясь.

Своей вины она действительно не чувствовала. Не она заварила эту кашу, и не ей теперь думать об ответственности. Но что-то делать, похоже, было нужно. Хотя, возможно единственное, что им оставалось, так это расслабится и наблюдать конец времён. Во всяком случае, это должно быть зрелищно.

‒ Это была не моя забота. Мне лишь дали задание, ‒ огрызнулся Рафаэль в ответ на слова рыси. ‒ И если ты думаешь, что я буду это расхлёбывать… ты сильно ошибаешься. Всё немного не так, как тебе кажется, и мне за это почти ничего не будет.

‒ Расхлёбывать? Ты? ‒ женщина даже приподняла брови, в удивлении уставившись на темноволосого мужчину. ‒ Свет мой, я не настолько хорошего мнения о тебе, чтоб считать, что тебя всё происходящее хоть сколько-нибудь волнует. Ты сам сказал, что можешь унести ноги в любой момент, так вперёд. Девчонку прихватить не забудь только.

И опять насмешливая ухмылка.

У Рафаэля действительно возникла мысль взять Ли с собой, и Миднайт вполне могла эту мысль услышать, как и все вампиры ‒ из-за дара телепатии.

Ли некоторое время молчала. Сидела, потупив взгляд и боясь лишний раз взглянуть на Рафаэля. Знала, что провинилась, не доглядела, не рассчитывала, что вообще такое может произойти. На Рэми она вообще не смотрела.

‒ Ты не прав, Рафаэль. ‒ твердо произнесла девушка, поднимаясь с пола. Ей хотелось высказаться. ‒ Я считаю тебя гением своего дела. Этот № 7, что ты создал, опыты над оборотнями…Безумный гений, творец…Да, я не хочу умирать. И я продолжаю и буду продолжать помогать тебе до последнего, даже зная…зная про участь Рамины.

Вампир был зол на Вайс, и ему было очень жаль Ли, но и как рассказать о том, что на самом деле происходит, он пока не знал…

‒ Гением? В этом я, возможно, и гений. Ты… очень понимающая, Ли.

‒ Могу ли я как-то помочь? ‒ спросила вампирша. У нее оставалась небольшая надежда, что еще не все потеряно. ‒ Я не хочу вот так вот погибать.

Последние слова были произнесены срывающимся от отчаяния голосом.

Наблюдая за лаборанткой, Рэми продолжала хихикать, но уже не так громко, как прежде. Девушка так забавно вела себя с этим вампиром, что Вайс никак не удавалось удержаться от смеха. Толи нервы уже сдавать начали, толи мозги ей всё же вышибли.

‒ Я хочу показать вам кое-что. Вам обеим. Чтобы вы поняли, в чём дело.

Рафаэль вздохнул, отбросил длинные волосы за спину, потёр устало лоб.

‒ Пойдёмте, ‒ и, взглянув на Миднайт и не удостоив Рэми даже мимолётного взгляда, направился к выходу.

В какой-то момент Рэми хотела послать всё к чертям, ведь в любом случае ей и всем остальным в этом мире уже не жить. Ну, почти всем. А потом вдруг подумала, что если жить ей осталось не так много, то почему бы и не прогуляться? Особого страха перед скорой смертью почему-то не было. Возможно, вся суть происходящего так и не дошла до женщины.

Ли же не произнесла ни слова. Возможно, Рафаэль догадывался, что она пойдет с ним хоть на край света, повинуясь его воле. Просто потому, что ей самой так хотелось, потому что она хотела помочь такому, казалось, одинокому вампиру, просто потому, что любила.

Вампирша все также молча откинула назад рыжие волосы, стряхнула остатки пепла с одежды и тяжело вздохнула. Ли прошла вперед, остановилась у двери сгоревшей лаборатории, уже у выхода бросила пренебрежительный взгляд на Рэми и тут же отвернулась, пропуская оборотницу вперед себя, затем вышла следом.

Глава 9. Переполох в Темной Цитадели

Темная Цитадель представляет собой огромных размеров здание, обнесённое высокими каменными стенами серого цвета с множеством бойниц. С одной стороны находится лес, а с другой – город людей.

Как только проходишь через ворота, то попадаешь в место, где совершенно нет ничего уютного или доброго. Все ученики носят одежду тёмных цветов. Ратоборцы – чёрную, лекари – тёмно-зелёную, колдуны – тёмно-синюю.

Растений практически нет, всё выполнено из серого камня, лишь местами пробивается чахлая травка сквозь щели плит.

На главном дворе есть несколько площадок для тренировок ратного боя, а так же несколько столбов, к которым привязывают провинившихся учеников и высекают их розгами.

В главном корпусе находятся бытовые помещения – мыльни, столовая, кладовые и прочее. Всего в Цитадели три башни – Западная, Восточная и Северная. В Западной обитают и учатся целители, там находится лазарет и мертвецкая, где тренируются выучи лекарей. Около башни есть делянка с целебными травами, за которой ухаживают младшие ученики.

Восточная башня принадлежит колдунам, она мрачная и старая, там тоже есть мертвецкая, правда там ученики не тренируются в лекарстве, а учатся поднимать умертвий или просто изучают анатомию нежити.

Северная – башня ратоборцев, в основном, те всё время находятся на ратных площадках, где учатся сражаться на мечах, врукопашную или при помощи магии. Кабинет главы находится в Северной башне практически под самой крышей, туда ведёт длинная винновая лестница.

Своих учеников преподаватели не жалеют, за малейшее ослушание высекают так, что потом остаются шрамы. Жёсткая дисциплина это ещё мягко сказано, она просто железная, в этом месте убивают в людях все человеческое, доброе и хорошее, заставляя осознать, что они – часть огромного и безликого механизма, что защищает обычный люд.

‒ Какого чёрта?!…

Уильям бросал на Майрико гневные взгляды, расхаживая по своему кабинету. Рейна увели сразу же на распределение, лошадь Майрико увели в конюшню, а ей даже не дали прийти в себя ‒ сразу на допрос к Главе.

‒ Какого, я тебя спрашиваю, лешего, ты, Майрико, из рода Велешовых, лучший ратоборец Цитадели, лучшая моя ученица и гордость, посмела поехать в деревню, не сообщив об этом мне?! Чей был приказ? Я тебя спрашиваю! Кто приказал ехать? Ну?! ‒ огрызался Уильям знатно. Майрико знала, что её к столбу привязывать и бить уже не будут, поскольку выпускница, но бросить в темницу могут запросто.

По правде говоря, женщине и слова вставить не давали до этого момента, крича так, что в ушах звенело.

‒ Никшни, сил нет слушать, я, между прочим, устала! Одна против стаи нежити, состоящей из волков, рысей и вампира была, у меня бок распорот, а вместо того, чтобы отвести к целителям, ты отчитываешь меня, как последнюю дуру! ‒ не менее агрессивно отозвалась Майрико, не ожидавшая, что её так примут в Цитадели. И в подтверждение черноволосая приподняла рубашку, под которой были бинты с засохшей кровью. На привалах она мужественно терпела и промывала раны, но это мало помогало, те всё равно воспалились и до сих пор не зажили, доставляя мало приятных ощущений.

‒ Устала?! Устала?!… ‒ взорвался Уильям, подходя ближе к Майрико. ‒ Кто тебя просил туда лезть? Эта деревня самая ближняя к городу вампиров, ты должна это знать! Кто? Тебя?!! Просил?!!…

‒ Мне сказали ехать, вот я и отправилась. Или мне к тебе бегать по каждому заданию и спрашивать можно или нет?! К ноге привяжи, чего уж, чтобы подобного больше не случалось!

‒ Я тебе говорил об этой деревне? Я хоть раз упоминал её? ‒ Не помню я, сказали, что в Лесовке нужен ратоборец и сказали, собралась и поехала, что мне теперь каждого посыльного помнить? ‒ уже более спокойно отозвалась некромантка, морщась и заправляя рубашку обратно. ‒ Людям помощь была нужна, мне прикажете было послать всё лесом и побежать под крылышко к Главе узнавать можно ли? Какой я после этого ратоборец, если веду себя как баба, которая без мужниного решения и пикнуть не смеет?

То, что она и была девкой, Майрико не смущало, ратоборцы существа бесполые, оборотню всё равно кого жрать ‒ мужчину или женщину.

Он застонал, закатив глаза, и стиснул кулаки.

‒ В темницу бы тебя отправил. Идиотка!… А если бы их было больше? Вампир, рыси и волки? Их могло быть больше! Куда больше!… Если они снова начали собираться вместе ‒ кто знает, чем всё обернётся!… Пошла вон, слышишь меня? Вон отсюда!… Чтоб не видел тебя ни сегодня, ни завтра!… Пока не придёшь в себя! Воооон!!!..

‒ Какая трогательная забота, а, главное, сколько благодарности за то, что я в одиночку вырезала почти целую стаю. Кстати я нашла записку, как остынешь ‒ поговорим, содержание её весьма интересно, твоего авторства между прочим.

А когда Майрико уже уходила, ей в спину словно камнем прилетело:

‒ Прикажу допросить всех посыльных. Того, кто тебе велел туда ехать, убью. Свободна.

Услышав про "убью", женщина скривилась.

‒ У тебя не так много людей Уильям, чтобы убивать всех подряд, не делай глупостей, хотя не мне тебя учить, поступай, как знаешь.

И достаточно громко хлопнув дверью, Майрико вышла, саданув кулаком по стене от ярости. Она не понимала, почему Глава так отреагировал, но настроение было испорчено. Раны на боку неприятно тянули, напоминая о себе и заставляя черноволосую морщиться, когда становилось совсем уж больно. Приняв решение отправиться к целителям, женщина направилась в Западную башню, надеясь найти кого-то из лекарей, чтобы её подлатали. А ещё хотелось есть и вымыться с дороги, а затем спать. Очень долго спать.

Её комната находилась в башне ратоборцев, запертая на ключ, но до того как пойти туда, нужно было выполнить остальные дела. А ещё нестерпимо хотелось вернуться в кабинет к Уильяму и пару раз дать ему по лицу, не взирая на то, что он Глава и её наставник, она не понимала и была крайне обижена на него, праведно негодуя и не понимая за что заслужила подобное обращение.

По дороге к западной башне Майрико увидела собирающую во дворе какие-то травы Риину. Девушка была способным целителем, талантливой травницей и старательной ученицей. Правда, ей тоже частенько влетало от учителей и розгами, и железками, но она умудрилась пока что не потерять своё человеческое "я" и сохранить индивидуальность. Руки её всегда были перемотаны бинтами, скрывающими незатягивающиеся раны от побоев, на поясе всегда, где бы она ни была, висели две сумки ‒ одна с травами, другая с готовыми настойками и лекарскими инструментами. Волосы убраны назад и перехвачены тяжёлыми железными обручами. Выцветшее платье было не тёмно-зелёным, как положено по стандартам Цитадели, а грязновато-серо-голубым, но девушку это не смущало. Она увлечённо перебирала собранное, когда увидела вдруг Майрико, морщившуюся чуть ли не на каждом шагу.

‒ Мира вам. Вам нужна помощь? ‒ почти равнодушно спросила Риина. Их так учили: быть спокойными и равнодушными ко всем окружающим. И даже если очень хочется сорваться и кинуться помогать ‒ выяснить прежде, требуется ли это.

Неодобрительно глянув на аляповато по стандартам Цитадели одетую девушку, Майрико кивнула, отвечая на её вопрос. Ну, что дали, то дали. Платье Риина себе не выбирала, носила то, что выдали. Значит, не было другого, или по какой-то причине нужно было именно такое.

‒ Не помешала бы, рысь разодрала бок. ‒ женщина взглядом указала на слегка вздыбившуюся от бинтов под нею ткань рубашки, где ныли раны оставленные когтями оборотня.

От мыслей, что сейчас снова придётся отдирать присохшие и пропитанные кровью от воспалившейся раны, Майрико вздохнула, не то что бы она себя жалела, ратоборцы – люди, давно привыкшие к ранам, осознающие, что всякая вылазка или битва против нежити может стать для них последней, но сейчас не сильно хотелось, чтобы кто-то тыкал пальцем в твои ранения. Единственным желанием было лечь и уснуть, настроение было где-то на отметке ниже нуля, разговаривать с целительницей желания не было, по природе женщина была немногословной, а уж в плохом настроении могла молчать по несколько дней кряду.

‒ Рысь? ‒ переспросила девушка, будто не расслышала. Подойдя поближе, взглянула на лоскуты, присохшие к ране. Обвела пальцами по воздуху, не касаясь, чтобы не занести никакой грязи, кивнула сама себе, и, развернувшись, пошла к башне. ‒ Пойдёмте, я обработаю раны и дам вам лечебную настойку.

‒ Рысь. ‒ ещё раз и даже без раздражения повторила Майрико, зашагав за целительницей, усталость уже были практически осязаемой, она словно давила на плечи, хотелось побыстрей со всем разобраться и упасть на кровать в своей комнате, а затем спать, долго, очень долго. Наверное, никто кроме ратоборцев не тратит так бездумно всё своё свободное время на сон, хотя на что им ещё тратить? Семьи нет, друзья такие же, как ты сам, в город не выйти, косится народ, словно на прокаженного. Семья…

Некоторые пытались завести семью. Глупые, нет у воинов родных и быть не может, слабость это, а слабым не место в Цитадели. Да и какой муж из мужчины, который может умереть в любой поездке или вернуться калекой? А жена? Курам на смех, жена, что не носит кос, жилистая, в штанах и при оружии днём и ночью. Вот у целителей иногда выходило завести семью, другая направленность работы, менее опасная, в них даже иногда остаётся что-то человечное.

Майрико было не жаль себя, не жаль других, просто… Какая-то странная тоска периодически сжимала сердце, не то что бы она хотела прямо сейчас облачиться в платье, отрастить косы и родить ораву детей, нет, просто было жаль. Жаль, что её судьба сложилась именно так, всё ведь могло получиться по-другому. По дороге женщина встретила нескольких знакомых воинов, приветственно кивнув тем и отметив, что у тех в глазах и в душах такая же пустота, им даже нечем поделиться друг с другом, выпиты до дна, ничего живого в них уже не осталось, даже если такой человек кого-то полюбит, ему нечего отдать в ответ, пуст, как дырявое ведро. А вот молодые выучи, особенно первого и второго года, были ещё живыми, с блеском в глазах. И как ни странно они раздражали некромантку. Возможно тем, что ещё надеялись или верили, что всё будет хорошо, или тем, что пока они ещё жили, а она нет.

Наконец, они дошли до башни целителей, и Майрико поднялась по лестнице вслед за девушкой, ожидая дальнейших указаний. На душе было паршиво, плакать она разучилась давно, поэтому было вдвое паршивей.