Текст книги "Гостиница на раздорожье (СИ)"
Автор книги: Анна Лерой
Соавторы: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава пятая
Почему-то эта новость меня убила.
Когда-то, очень давно, кто-то из гостей подарил мне лотерейный билет. Ну подарил и подарил, я и внимания особо не обращала, лежал он у меня под стеклом и лежал, пока не принесли очередные газеты и я от нечего делать не проверила, что с ним и как. И билет, как ни странно, выиграл. Немного, миллиона два-три еще в те времена, когда пиво тысячи стоило, то есть если считать на современные деньги, тысяч пятьдесят, но все равно же приятно! Только когда я пошла этот выигрыш забирать, оказалось, что я перепутала восьмерку и тройку и не выиграла вообще ничего. Так вот… досадно, конечно. Не смертельно, но все равно что новое платье, которое тебе так идет, не успев из квартиры выйти, порвать, что только на выброс.
– Вот я как знала, что не надо вам это давать, – сокрушалась Биби. – Вы расстроились! Вернете вы ему долг, выплатите, и залог сразу снимут. Ну лет триста-четыреста еще осталось.
Это тебе, блин, осталось, хотелось заорать мне, а мы, люди, сроки жизни считаем как бы не месяцами! Кредиты, по крайней мере, у нас на месяца дают! Но хоть все остальное было в порядке, и я вернула лист на стойку. Губозакатывающей машинки у Биби там, случайно, нет?
И какая сволочь из моей родни умудрилась влезть в долги до седьмого колена?
– Ему-то тут тоже не нравится, – развела ручками Биби. – Он-то тоже себе это наследство не выбирал.
Жуть. Два наследничка на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому… О! А вот это было уже мне знакомо: своевременное питание, оно отлично нервы лечит, да и Роза что-то там говорила про ужин. Проверить надо, чем тут кормят, мосольчиков песцу и… да елки-моталки! Ему же надо было горничную прислать, чуть не забыла!
– Биби, – командным голосом сказала я, – постояльцу, тому, который писатель, после ужина горничную пришлешь. Только, – я хмыкнула, – мужского пола. У нас же такие есть?
– Ари? Гномку? – понимающе улыбнулась Биби. – Пришлем Ари. С топором или пока так?
– Пока так, – сжалилась я. Не видела я еще эту Ари, может, она топором быстрее думает, чем головой, а у нас там местная знаменитость. Открыжит ему еще что-нибудь ценное, судя по всему, это явно не Роза, нежный лепесточек.
И я направилась на кухню под завершающее чириканье феечек. В тот самый темный коридор, между прочим, хотя чего я уже там не видела. Бессмертная Биби стала той гранью, за которой страшно уже не было.
Кстати, кухню в гостинице найти всегда очень легко: по запаху.
А хорошую кухню можно найти по обалденному запаху. Вот именно на такой я и шла. Казалось бы: пахнет жареным мясом и соусом, но так может сказать только тот, кто видел еду разве что со стороны ресторанного гостя. Так-то любой повар, даже с руками совсем уж в заднице, сможет на тарелке изобразить вкуснятинку, а вот запах из кухни – дело другое, чем из кухни пахнет, то вы потом и будете есть… И вот так-то много отвратительного – смесь рыбы и мяса, горелого и масла, чеснока и других ядерных специй, но в таком сочетании, что плакать хотелось, а не есть.
Но здесь по коридору несся запах искусительный и манящий, я даже приосанилась и сглотнула слюну. Пусть и в залоге, но все же моя гостиница, и кормят здесь, судя по запаху, отпадно. В «Красном матросе» нас – коллектив – особенно разносолами не баловали, и не потому, что повар был плохой, а потому, что гости предпочитали все по-старинке. Щи, борщ, макароны, каши, максимум вольностей – канапешки какие-нибудь с макрелью. Так что я жалобы нашего Ивана Яковлевича понимала прекрасно: стоило всю жизнь простоять у плиты в ресторане еще при Союзе, потом пройти всякие курсы в Париже и Милане, чтобы гости в итоге отказывались это все жрать… Есть, извините.
– Э, как так? – только и могла сказать я, когда распахнула дверь. Серьезно?
То-то Роза так беспокоилась… Просто, а где все?
Нет, как бы к тому, что гости останутся сегодня голодными, вопросов не было: не останутся. Огромная кухня была чистой, обустроенной, напичканной всякой утварью, колбами со специями, поварешками и ложками, а на одной стене и вовсе висели листки бумаги с меню, судя по столбикам записанных слов. Кухня не простаивала. Жарко горела печь, шкворчали сковородки, на плите закипал соус. Но кто бросает ужин без присмотра?
– Да я вас всех! – я была не просто в гневе – я была страшна. В этом облике, возможно, не очень, но все приходит со временем. Вон у нас в «Матросе» не было тараканов, клопы были, тараканы нет, потому что они на кухне от одного моего взгляда, кажется, передохли. Ну или сотрудники предпочли всю ночь бегать с тапком наперевес, но больше я ни одного усатого приживалу не видела. А ведь искала. – Где кухонный персонал?
– Ой что вы таки кричите, мадам, – раздался голос, и я, уже наученная предыдущим опытом, начала вглядываться в углы. – Таки вы должны знать, я не терплю на кухне всяких раздолбаев и белоручек. Таки у кого нет рук – на кухне делать нечего. Я таки сам прекрасно справляюсь.
То, что я приняла сперва за обычную прихватку, зашевелилось и повернулось ко мне. Ну, сказала я себе, уже не очень и удивленная, это же – как его? – Вещь. Такая, как в фильме про Аддамсов. Ничего странного. А чем она говорит?
– Штук – таки повар высочайшего класса, а не босяк какой, – продолжала рука и в доказательство своих слов ловко подхватила кастрюлю с соусом и так изящно разлила продукт в нужные посудины, что я только диву далась. Ни капельки не пролил! – Не берите в голову дурного. Таки извольте отпробовать, если не верите.
Кто же откажется? Я цапнула кастрюлю, которую Штук вернул на место, чтобы тут же заняться жарким, и сунула палец в остатки зеленоватой гущи. М-м-м… мать честная! Да это же просто пища богов!
– А это что, маэстро Штук? – поинтересовалась я, приоткрыв ближайшую ко мне сковородку.
– Таки орочьи яйца, мадам! Изысканнейший десерт!
А, орочьи яйца… ну бывает. Я вежливо угукнула, но дальше спрашивать не решилась, правда, палец еще раз облизала. Вкусно же!
Но все-таки мое присутствие на кухне Штука нервировало. Ну, это я приняла спокойно, Иван Яковлевич тоже не особо привечал посторонних в своем хозяйстве. Поэтому я важно кивнула и прошла к выходу в ресторан, по пути отмечая, что еще мне лично нужно будет продегустировать. А то все такое вкусное! Да, пожалуй, тут я быстро обратно наем бочка…
Свет в ресторане был слегка приглушен – тоже явление неудивительное, так делается для того, чтобы гости не считали, что бросаться на еду уже вот прямо сейчас можно. Не слишком удобно, зато не дергает никто персонал.
Правда, тут стало мне немного не по себе, потому что на столы накрывали все те же феечки… только, кажется, на этот раз самцы, но присматриваться я не стала, поостереглась их лишний раз трогать. Эти тоже вряд ли отличались умом и сообразительностью, не имеет же значения, какого эта сущность окажется пола. Вид-то один – феечки. А значит, не роняют ничего на пол, и то хорошо.
Оказалось, что огромные часы на стене показывали без пяти минут семь, и не успела я отметить этот факт, как свет вспыхнул ярче и ударил гонг. Негромко, но фейки засуетились, ускорились, затем раздвижные двери разъехались, в зал выплыл поднос с семечками и тут же уплыл обратно вместе с потоком фейков, сразу видно, что отлаженная система. А я пошла к дверям в ресторан – надо же встретить гостей, не так ли? Хоть посмотреть, кто у меня тут еще обитает, кроме песца, на ужин-то они все вылезают, оплачено же. Заодно надо прикинуть масштаб катастрофы.
Потому что пока мне казалось несколько странным, что в гостинице все давно сыпется, а ресторан – как только что выстроен. Или морок какой? А что я тогда попробовала?
Величественно, как тесть на свадьбе, выплыл метрдотель – кудри черные в цвет костюма, мрачен и преисполнен величия, жуть, в общем – и поклонился. Мне, конечно, а я рассматривала его, пытаясь себя убедить, что вряд ли он пришел сюда поужинать, тем более мной. И совсем маловероятно, что к гостям он тоже испытает гастрономический интерес, но все равно нужно было держать ухо востро, а на шее шарфик. Метрдотель, сверкнул алым взглядом, выпрямился, подошел ко мне и поцеловал мне руку… Облобызал даже! О боже, вот так делать больше не нужно, пожалуйста!
– Вот так больше делать не нужно, пожалуйста! – с трудом придав голосу твердость, попросила я.
– Как скажете, мадам Агата, – метрдотель обаятельно улыбнулся, а я рассматривала свою пятерню. Укусил? Не укусил? – Графские корни дают о себе знать, мадам, несмотря на то, что я никогда не чурался простого труда. – Он со своей клыкастой улыбкой распахнул дверь, потому что гонг ударил второй раз, а я подумала – ну вампир, ну подумаешь, с кем не бывает. Главное, чтобы он гроб не хранил на рабочем месте.
А не сказать, чтобы у меня тут была полна коробочка… Песца, кстати, я не увидела. Была парочка бледных эльфов – он и она, и, судя по всему, они всего лишь лет триста как поженились, потому что никак не могли друг на друга налюбоваться и все ворковали как голубки. Был родственник метрдотеля, только толстый. Интересно, с чего бы ему, подумала я и стала за ним наблюдать, но гость-вампир заказал фейку рататуй и мороженое. То ли вегетарианец, то ли фигуру блюдет. Вкатилась колобочком низкорослая кудрявая дама с о-очень волосатыми ногами, и через пару минут стол перед ней чуть не ломился от яств. Куда только оно все влезть должно?! Этак она мне лестницу поломает, с досадой подумала я, но ничего не сказала.
Собственно, с гостями я обменивалась любезностями типа «добро пожаловать, надеюсь, вы всем довольны» и делала это на автомате. Если гость недоволен, то не жрать идет, а к стойке администратора, мне ли не знать. Пока все было довольно мило. Хоть ресторан не требует от меня никаких жертв.
– Добрый вечер, добро пожаловать, надеюсь, вы всем довольны, – улыбнулась я в очередной раз, и солидная как водонапорная башня орчиха – с клыками и при зеленой шевелюре – сунула метрдотелю роскошную корзину с яйцами.
– Позаботьтесь, Мишель, – небрежно бросила она, и я проворно скомандовала:
– Отнесите их маэстро Штуку, Мишель, скажите, пусть положит их пока в холодильник.
Надо бы тоже попробовать, что за деликатес, мимолетно подумала я. Но орчиха вдруг обернулась ко мне ошпаренной фурией:
– Вы что себе позволяете?!
Ну ладно, вздохнула я.
– У нас готовы орочьи яйца, мадам, но если вы желаете…
– Это невозможное хамство! Как возмутительно!
Да что тебе не так-то? Я уставилась на Мишеля, сознавая, что где-то по незнанию накосячила, а орчиха продолжала бушевать:
– Я плачу вам немалые деньги! Да как вы смеете! У вас, людей, отвратительное чувство юмора! Как язык повернулся так пошутить?
– Мадам, уверяю вас, мадам Агата не хотела вас обидеть, – пришел мне на помощь деликатный граф-метрдотель. – Как вы верно заметили, люди! И их чувство юмора! Ха-ха-ха! Я позабочусь о вашем потомстве, сейчас я попрошу пианиста исполнить для них сюиту! Я прекрасно знаю, как важно для детей в таком периоде культурно просвещаться...
А? Что? Погодите, так это ее потомство? У меня сердце чуть не стало. Что же там тогда у нас шкворчало на сковороде?
– Стой! – я схватила Мишеля за рукав, пока он не смылся вместе с наследниками. – Стой, надо срочно сказать на кухне, чтобы орочьи яйца не подавали. Ужасно, ужасно. Наверное, Штук успел приготовить ее первый э-э… ее первую кладку!
– Кладку? – захлопал глазами вампир, прижимая к себе корзинку. – А-ха-ха, мадам Агата, какая же вы шутница!
– Да, первостатейная, – сглотнула я и притянула его к себе за шиворот так, чтобы нас больше никто не услышал. – Быстро мне объяснил, в чем прикол. То есть подвох.
– Никакого подвоха, – прошептал Мишель. – Яйца – дети, а то, что на кухне, тоже яйца, но… самцов. Очень вкусно, хотя мы, вампиры, их не едим. Слишком много жиров.
– Самцы орков несут яйца? – недоуменно переспросила я. Кажется, мой мозг стал подтормаживать на этом моменте.
– Хах!.. – начал Мишель, но осекся. – Нет, мадам, они их носят, но после брачной ночи сбрасывают.
– Понятно, – деревянным голосом сказала я. – Иди пой яйцам колыбельную. Громче, чтобы здесь слышно было и постоялица всем была довольна.
Ужин продолжался, но эпических ошибок больше не было с моей стороны. Правда, мне было крайне интересно, где же песец. Он так и не явился, впрочем, больше гостей и не было. Вампир вяло трескал мороженое, эльфы ворковали, орчиха наворачивала шикарные блюда на пару с волосатым колобком, а я только слюни глотала.
– Это какой убыток, – пробормотала я.
Да, огромный. И проблема. Повару не скажешь готовить меньше – это народ творческий и ранимый, обидится и уйдет. А готовить столько же – куда это все потом? Выбрасывать? И если это все гости… да у меня убыточный бизнес! У меня одни феечки и фейки сожрут больше, чем мы заработаем, ужас, кошмар! И даже если остальных кормить не надо, но дракон, который огнем пыхтит, однозначно жрать требует. И чему удивляться, что тут все из дерьма и палок, когда у нас на такой размах гостей раз-два и обчелся?
Караул. Просто – помогите. Но никто мне здесь не поможет, кроме меня самой. Хочешь не хочешь, но надо брать все в свои руки, налаживать и оптимизировать. Два орешка – позор. «Матрос» в свои худшие годы выглядел презентабельней, а у него два этажа в эти годы закрыты были из-за забившейся канализации и запах стоял такой, что даже клопы передохли.
Здесь же ресторан на сотню гостей. На сотню! Мамочки! Мамочки, кажется, я успела к последнему «прости» этой гостиницы. Что-нибудь тут еще можно сделать или проще сжечь ее? Ах да, мне вряд ли дадут, здание же в залоге…
И как раз в этот момент двери открылись, на пороге нарисовался новый гость и припечатал меня тяжелым убийственным взглядом.
– Добро пожаловать, – не менее убийственно отозвалась я.
Глава шестая
– Добро пожаловать, – не менее убийственно отозвалась я, однако тут же заставила себя вымучить почти что добродушную улыбку. Нет, ну правда, клиент всегда прав и всякое такое. Мало ли, может, мужчина прищемил молнией самое дорогое или кредиторы пообещали его подвесить за большой палец ноги. Чему же тут радоваться? А человек существо такое гадкое, что если ему плохо, то и весь мир должен страдать. Но мой профессионализм не должен был дать повторную промашку и окончательно угробить мой авторитет. Так что я скривилась, то есть еще сильнее доброжелательно оскалилась, и предложила:
– Прошу к столу, сегодня наш повар в ударе.
Но обещание вкусной еды почему-то на угрюмого гостя не подействовало. Он еще больше прищурился, вглядываясь по сторонам, а потом бочком-бочком слинял в самый темный угол и сел еще и спиной к стене так, будто хотел объять взглядом весь зал.
Я мысленно пожала плечами и на какое-то время отвлеклась, как раз зал покидал вампир, а еще стоило проверить корзину с яйцами-детьми, чтобы не случилось никакого конфуза, когда орчиха возжелает снова воссоединиться со своими будущими чадами. Хм-м, даже интересно, все ли они вылупляются одновременно, а когда это происходит, то не сходит ли мамаша с ума, потому что в корзинке яиц где-то с дюжину, если не больше? Правда, если характер у мамаши уже изначально склочный, то, может, не особо что-то и изменится.
Так что просканировала я зал на вопрос, не рухнет ли все от моего отсутствия, и плавным шагом от бедра – чтобы длиннее был и быстрее идти – ринулась в ту сторону, где скрылся метрдотель. Из ресторана был выход в небольшую комнату отдыха, чтобы на рояле побряцать и винца откушать в приятной тесной обстановке, то есть своего рода в курилку. Но сейчас там, естественно, никто не курил. Да и вообще – безопасно ли в «Раздорожье» курить?! Не вспыхнет ли оно как спичка, несмотря на присутствие дракона? Сертификат пожарной безопасности у нас был, но насколько он отражал действительность? Не зафеячили ли мы мозги инспектору или просто обильно и вкусно накормили?..
С этими мыслями я ворвалась в курилку, ожидая, собственно, услышать переливы, ну или хотя бы заикания «Собачьего вальса». Вот только встретило меня хриплое басовитое исполнение:
– А белый гремлин поутру ворует лук и курагу на ферме той, куда с тобой я прибегу… Я куплю тебе дом на лугу в Загражовье и тебя приведу в этот собственный до-о-ом! Заведу чайкурей, и с тобой, и любовью будем бегать за ними, виляя хвостом! – пел седой волчара, покачивая одной лапой корзинку с яйцами, а второй помогая себе выпускать из пасти клубы дыма.
– Эт-то еще что?! – охнула я, быстро захлопывая за собой дверь.
– А, мадам Агата, мое почтение, – волк прикоснулся к невидимой шляпе пальцами, в которых торчал толстенький огрызок сигары или чего-то похожего. Сначала я заинтересовалась феноменом «курящий волк», а потом взвилась на дыбы. Курение среди персонала? Да еще и на рабочем месте?!
– Вы что себе позволяете? Курение на рабочем месте?! – прошипела я.
– А почему, собственно, и нет? – мягко растерялся волчара.
– Это запрещено персоналу как минимум! – отрезала я, на что волчара оскалился и качнул головой:
– Нет такого в договоре о найме.
– Что?.. – но я тут же взяла себя в руки, надо было прочитать не только уставные документы, но и все остальные. Может, здесь совершенно другие стандарты. Но это не значило, что я не могла их поменять, хотя сейчас об этом думать было несколько поздно. Так что я зашла с другой стороны. – Здесь дети вообще-то.
– Они даже не дышат, – сверкнул весело желтыми, как деревенское сливочное масло, глазами волк. – И так уж и быть, буду дымить в другую сторону…
– Это помещение для постояльцев, а дым здесь – это неприемлемо, а запах!.. – я прошла вперед и стала напротив волка, очень недовольно сверля его взглядом. Да с таким персоналом никаких врагов не надо! Все, что не раздолбают феи, сожжет брошенный лапой окурок. А у меня еще залог не выплачен!
– Мадам Агата, – низко пророкотал волк, убрал лапу с орочьих яиц, зато зачем-то подхватил мою руку и втянул внушительным носом воздух возле моего запястья. – Вы четче скажите, чего ваше сердце желает?
И глазами сверкнул, гад шерстяной, ловелас мохнатый! А я если и опешила на секундочку, то всего лишь на нее, родимую, а потом руку свою высвободила и ласково так потрепала по уху волчару. И улыбнулась нежно-нежно, чтобы в следующий миг рявкнуть:
– Я тебя сейчас этот бычок сожрать заставлю! Сказала не курить!
– Желание хозяйки – закон, – басовито расхохотался волк и в тот же миг затушил бычок и закинул его в пасть, облизав морду темно-красным языком. А потом вдруг по-простецки и стульчик мне предложил, и окна открыл проветриваться, да и вообще вид принял импозантно-надежный. А затем расположился рядом, но на приличном расстоянии, мигом напомнив одного моего ухажера – эх, какой шикарный образчик зрелого мужчины был! – и уже по-деловому продолжил: – Мадам Агата, вы наконец-то ожили, рад, очень рад!
– То есть ожила? – сбледнула я. Это что же получалось, что я тут тоже умирала? А вдруг еще и бродила неупокоенная. Сразу захотелось потянуться и пульс свой пощупать, хотя в зеркале вроде бы вид был цветущий – никакой зеленцы и следов некондиционности, как там в кино показывали.
– Так с утра очень уж печальные ходили, бледные и вялые, – перестал улыбаться волк и покачал головой. – Я даже спросил, вот, значит, не нужна ли помощь какая. Ключник, он-то должен быть всегда и везде первым, все знать и за всем ведать: кому какой харч выдать, а кому и не почесавшись отказать. Где какой расход среди работников и в каком нумере гости, ковер сожрамши, животом маются.
– А маются? – зацепилась я за последние слова. Значит, это и был тот самый Врей, который родственник Розы. А я, здешняя я, с утра была бледной и нехорошо себя чувствовала. Странно все это.
– А то как же, – хмыкнул волк. – Токмо я настоечку Розе передал от живота, чтобы коврик-то быстрее вышел. Есть у нас в закромах и такое.
Постойте!.. Ключник! Это как эконом, что ли? То есть кладовщик даже скорее, припасами заведует. Вот с кем мне тоже нужно беседу провести и на эти самые припасы поглядеть. Вот кто мне должен отчитываться, что в гостинице есть, а чего никогда не было и не будет. Но не успела я и рта раскрыть, как дверь в курилку распахнулась, явив нам орчиху-мать.
– И где музыка? – коршуном взвилась она, уже готовая взорваться. Видимо, еда придала ей вовсе не благодушия, а какого-то другого наполнения.
– Ох, прошу прощенья, милая мадам, – пророкотал волк и вдруг мягко запел: – Ноченька лунная, звездная, ясная… Можно иголки искать. Выйди, любимая, за день уставшая, в рощице буду я ждать…
Орчиха приложила руки к груди, а когда волк закончил петь, то без слов сгребла корзинку и тихо-тихо исчезла. Магия прям какая-то! Хотя, не спорю, задевал волчий голос что-то внутри дамского сердечка, умел волчище пользоваться преимуществами. У меня тоже перед глазами как пеленой затянуло призрачной, хорош голос, иначе не сказать. Ах, если бы не хвост… Тьфу на тебя, Агата! У него небось и блохи есть!
– Мадам Агата, я – простой волк и не знаю красивых словес, – вдруг пророкотал Врей. – Но… эх, будь вы на лет пятнадцать старше, не удержало бы меня ничто! Под окнами вашими пел бы, луны встречать зазывал!..
– Уволила бы я вас тогда, – розовая пелена слетела быстро, все же опыт не пропьешь, давненько прошли те годы, когда лапшой на моих ушах можно было кормиться месяцами. – Шум под окнами – вред репутации заведения!.. И вообще, что у нас с инвентаризацией?
– Вот так всегда, ты ей сердце подарить жаждешь, а она – про матерьяльные ценности, – хохотнул волчище, мигом меняя манеру поведения, поклонился и вытянул руку, предлагая пройти обратно в ресторан. – Узнаю мадам Агату, будет вам пересчет всего и всяк. Токмо вы с чернушником-то переговорили? Надо нам на каждый чих одобрение его или он того, самозахоронится в башне-то? Ан нет, выполз, злыдня чернокнижная…
Я покосилась на волка, а тот буравил глазищами темный угол, где за столиком все так же куковал мрачный мужик. Вот это мой совладелец? А чего такой недовольный? Это мне фактически стоило губы поджимать и носом воротить, мне же залог выплачивать. Хотя если ему эти деньги не нужны и все настолько осточертело, то мог бы и не приезжать, и вообще от каких-либо выплат отказаться. Я вообще за альтруизм и благотворительность, особенно в свою сторону.
– Не переговорила еще, сейчас как раз и пойду, – успокоила я волка и, настроившись на то, что легко не будет, направилась в сторону столика в полумраке.
Мужик заметил меня издалека и тотчас же еще сильнее скривился, хотя, может, ему что-то не понравилось в том, что фейчик принес на подносе. Вон как носом водит – длинный нос, породистый, и даже ни разу не ломаный, следов, по крайней мере, не видно. Чем ближе я подходила, тем больше лица пряталось за длинными черными волосами, как за шторами, пока в итоге не остался один нос и краешек подбородка. Но страннее было другое – мужик не приступил к ужину, это он не из-за меня и моего надвигающегося присутствия, а занялся какой-то ерундистикой. Из карманов он достал кучу колбочек и еще целый кисет с разными крючочками, щипчиками и другой мелочевкой. От каждого блюда он отщипывал кусочки и то и дело проверял в растворах, и нюхал, и глазом глядел. Короче, цирк на выезде. Так что подошла я в относительно веселом настроении:
– Не отравлено, – хмыкнула я.
– Вы так говорите, потому что не положили туда яд, или уверены, что кто-то другой не мог положить, – достался мне нервный и грубый ответ. – Если не можете ответить на все вопросы положительно, то не мешайте.
– Это паранойя, уважаемый. Или нам еще завести того, кто блюда будет пробовать? – не выдержала я. День все-таки тяжелый выдался. А тут еще этот – мало того что кредитор, просто неприятный тип.
– Да вы и сама замечательно с этим справляетесь, – брякнул странное мужик, сгреб все свои приборчики, подхватил несколько блюд из предложенных и черной кляксой выбежал из ресторана.
Однако… Это на что он намекал? Неужели на то, что неспроста Агата сегодня с утра чувствовала недомогание? Неужели она что-то съела, когда пыталась поговорить с этим невежливым гражданином-параноиком? Или он вовсе не параноик? Мне было крайне важно узнать ответ на этот вопрос – реально вопрос жизни и смерти. Так что я быстрым шагом направилась вслед за умчавшимся совладельцем, все равно далеко не уйдет, гостиница небольшая.
Я нырнула из ресторана в коридоры для сотрудников, запетляла темными поворотами и чуть заблудилась, но благо вовремя услышала чьи-то шаги в полумраке. Некто остановился буквально в нескольких шагах от меня. Я слышала дыхание, тяжелое и даже какое-то решительное. И когда напряжение стало почти невыносимым и мне до одури захотелось уже шагнуть вперед и нарушить звенящую тишину, я услышала вопрос:
– Ты выйдешь за меня?
