Текст книги "Гостиница на раздорожье (СИ)"
Автор книги: Анна Лерой
Соавторы: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава девятнадцатая
– Что-то случилось? – ужаснулась я. Не выглядела гномка таким существом, чтобы по любой мелочи слезы лить. И быстро пришла в себя, убрала лишние эмоции с лица и даже выдавила мягкую улыбку. Вот что значит профессионализм!
– Нет, мадам. – Я аж замлела от ее голоса. – Я хотела у вас отпроситься на пару дней.
Сначала я подумала – вот нашла время, но потом решила – почему нет. Невозможно же без выходных. Она отлично поработала, как и все. Так что, естественно, остальные потом тоже в отпуск запросятся. Но это никак не повлияет, если всех скопом не отпускать. Сделаем график, отпуск – двадцать дней, можно брать не больше десяти дней и не в сезон. Хотя когда у нас здесь сезон, еще предстояло выяснить.
Правда, сейчас не самое лучшее время, пока гостиница не встала на ноги.
– А что за причина? – сдвинула я брови.
Ари замялась. Ясно! Я закатила глаза: дела сердечные. Ну, извини, отвечу я «нет», если только это не свадьба. Свадьба, понятное дело, событие такое, что не перенесешь, еще жених сбежит или гости подарки пропьют. Но вот если у меня весь персонал, кроме Штука, которому теперь ни к чему, начнет на свиданки бегать, то можно сразу отель закрывать, работать будет просто некому.
– Концерт у меня, – призналась Ари. – Я в финал еще месяц назад прошла. В столице все соберутся, даже королевский двор будет! И принцесса наследная, она же главный меценат, а где принцесса, там и все остальные...
То есть она рассчитывала меня продавить важностью мероприятия… Хм-м, ну, с другой стороны, имела право. У нас же здесь не рабство какое, а работа за денежку. Отпуск за свой счет как бы никто не отменял. Я-то, конечно, могу запретить. А она возьмет и уволится… Не дело это будет. Эх, вот отдать бы ей листовки, чтобы нашу рекламу каждый в столице прочитал, помечтала я. Правда, потом представила, как Ари будет перед ее-то высочеством махать бумажками. Ну кто рекламирует покупку личного самолета, кидая листовки в почтовые ящики?
– У меня и песня новая, – Ари сложила на груди ручки, а потом, спохватившись потащила меня через столовую к роялю. Я сопротивлялась слабо, слишком уж устала за день. Но так и хотелось захныкать: милая, вот музыки мне сейчас и недоставало! Вот только я взяла себя в кулак и сделала лицо кирпичом. А Ари все щебетала:
– Я очень рассчитываю выиграть, мадам, я вас прошу!
Честно, мне было просто интересно послушать, как Ари поет. И поэтому я в итоге позволила затащить себя в комнатку, где вечерами Врей развлекал яйца. Ну и, кстати, пора бы и Арно заняться делом, понятно, что он не докучает мне с этим расследованием: либо я снова денег начну просить, либо работать заставлю, а он личность занятая – то в склепе, то на кровати занят, лежит. А чего это рабочая сила пролеживает бока?
Ари тем временем уселась на табуреточку, и несмотря на то, что росту она была не такого и большого, а пальчики все же поменьше, чем у того же Врея, но заиграла она уверенно. Вот так вот: умеют же люди и нелюди, культура прививается в массы, а ведь здесь магическая не то чтобы цивилизация. Но сидит гномочка на банкетке и не особо сложную, но мелодичную музыку играет. А с другой стороны, вокруг такое, что скажите спасибо, что унитазы придумали и канализацию. Правда, я нос не совала еще, что у нас там – выгребная яма или система очистки и спуск в реку. Ой, в реку бы не хотелось. Все же я там зону рекреации сделала, а купаться в воде сомнительной чистоты мало кому охота! Но пока ничем не пахло, может быть, и не будет.
Песня была такая… патриотическая. Про березки местные, про красоты, даже в груди защемило, на родину потянуло. На потерянную для меня уже, по всей видимости, родину. Как же это я не вдохну выхлопных газов, не потолкаюсь в час пик в супермаркете на кассе, и родная квартирка не встретит меня молчанием и лежащими на своих местах вещами. Хорошо хоть никакое животное я не завела, чтобы горевать, как оно там. Ну разве что плесень на забытом в холодильнике супе, но ее не жалко. И цветов не осталось на подоконнике, все в «Джеральдину» перенесла, в кабинет, там свет лучше и уборщица польет. И вроде бы в «Раздорожье» все те же проблемы, только в профиль и с отягощением, но они еще не стали родными. А дома…
Эх, утри, Агата, слезу грусти! Некогда тебе быть в печали, работать надо. Погрустила – и давай, возвращайся к реальной жизни!
А вообще я люблю талантливых людей. И уже когда Ари взяла первые ноты, я поняла, что отпущу ее без вопросов. Пусть даже другие гномки еще лучше поют, но это же восхитительно. Может, самой тоже поехать? Насладиться концертом, гостиницу порекламировать…
Стоп.
Что-то у меня в голове щелкнуло. Увы, слишком быстро, чтобы я успела ухватить эту мысль. Порекламировать. Почему у меня сейчас это возникло? Потому что я уже с утра этим себя мучаю. Но песня и реклама, какая аналогия? Ну только что она про отдых и родные просторы…
Я открыла рот. Закрыла. Открыла снова и боялась вдохнуть. Есть же такое умное слово… запрещено еще у нас после нескольких фильмов… Точно, продакт-плейсмент! Так-то в нем ничего криминального нет, но решили, что почему-то недобросовестная конкуренция или что-то вроде того. Это когда герои в фильме крупным планом едят майонез или пьют пиво определенной марки.
При чем тут это? Ага! Теперь главное – все правильно выразить, чтобы и творца не обидеть, и свою выгоду поиметь.
– Ари, – сказала я, и она тотчас замолкла, оборвала песню. – Нет-нет, мне все нравится. Это восхитительно! Ты большая молодец, мы все тобой очень гордимся! Только смотри, если ты заменишь вот эти слова «отдохнем у гор подножья» на «отдохнем в “Раздорожье”», оно будет не лучше ли звучать?
Песенка-то совсем немудреная, мелодия незамысловатая, но очень качественная… Это и хорошо! Такая точно прицепится! Как-то сидели у нас в фойе два паренька, обсуждали, с чем будут выступать на каком-то конкурсе, которых в последнее время как тараканов развелось. «Тынц-тынц, туба-дуба, мы с тобой сидим, два дуба, нам обоим хорошо, да ты шо, ой, да ты шо», – примерно такое они сочинили и радовались, дурачки. То есть это я – большая ценительница, так сказать – считала, что дурачки, а это «туба-дуба» звучало потом из каждого утюга – и в кино их взяли, и в рекламу, не только на музыкальных каналах. Чем проще, тем оно лучше цепляется. Если каждый будет это напевать, вот тебе, то есть мне, и реклама?..
– Ари, просто сделай, как я прошу, хорошо? Это ведь не настолько сильное изменение?.. – и я посмотрела на нее почти умоляюще. Согласится? Художника обидеть каждый может, вдруг в этих горах заложен сакральный смысл какой…
Но она удивленно пожала плечами, пробормотала пару раз про «Раздорожье» себе под нос, видимо, примеряя к песне, и кивнула:
– Конечно, мадам Агата. Я заменю.
Вот теперь чтобы только оно сработало!
– Ты умница! Зайди к Штуку, пусть тебе с собой в путь красивых вкусняшек даст.
А что, кейтеринг тоже стоит рекламировать. Опять же ланчи, три фиксированных блюда по цене двух. Или чай бесплатно и безлимитно.
Я потирала руки, а поджилки все равно тряслись. И пусть вложений тут моих почти никаких… но полторы тысячи монет я могла потратить и на другое. Как-то уже вяленько я посмотрела, что происходит у меня на втором этаже – что, что, ремонт, благо кроме песца тут никого не осталось, а на песца и его претензии мне было плевать, даже наоборот: может, выскочит голый с жалобами, тут я его и ап – и выкину. Я обещала.
Но обещала я не только ему, но еще и Арно. И начать мне нужно было с того, что же я могу как ведьма. Прошлые мои изыскания меня не особо порадовали, так, какая-то фигня, с этим не наколдуешь.
– Погоди пока, – сказала я метле, которая аж затряслась, когда меня увидела. – Попозже полетаем обязательно, оно и мысли прочищает хорошо.
Я выволокла сундук – был у меня такой, точно еще школьный, с именем даже, вытащила оттуда учебники. Те, которые были арифметика и история, пролистала и положила обратно: хоть бы чем-то оно отличалось от того, что изучала когда-то и я, но нет, только что события, конечно, другие, а арифметика так и вообще один в один, разве что тут не бананы, а метлы складывали и вычитали. И другие учебники оказались сплошное разочарование. Обычное общее образование…
А потом я случайно тряхнула учебник, и из него выпало чье-то письмо. Ура? Или рано радоваться?
Я как была, так и села на пол, развернула письмо, приступила к чтению с замирающим сердцем. Почерк девичий, «Дорогая Агата» – уже хорошо, вряд ли кто-то другого пола ко мне бы так обратился. И – да, письмо оказалось от моей одноклассницы, которая переехала с родителями в другую страну и самый последний год училась в другом интернате, и она писала мне, рассказывая новости. Только вот те новости тоже не обнадеживали, увы.
Этиль, так ее звали, писала, что не прошла квалификацию – что-то вроде тестирования, как я поняла – и в гимназию не попала, отправили ее в такой же обычный интернат, как и прежде. «Все-таки, не обижайся, но у меня и дара было побольше, чем у тебя, ты ведь так метлу призывать и не научилась, но и мне это совершенно не помогло. Для гимназии требуется уже эманация, это как минимум, а моя даже в спектрографе не светилась, так обидно!»
Эманация? Что-то Арно говорил… ведьмы так проверяли, кто его собирался убить. Значит, это что-то более физическое, раз так или иначе оно видно, но ладно.
«Мама сказала, что такой дар, как у тети Юджинии, редкость, но знаешь, я думаю все-таки получить диплом и попробовать поступить в академию. В конце концов, буду преподавать историю, она мне всегда нравилась. А как у тебя дела в команде? Вот по чему я скучаю, тут метлобол не особенно популярен…»
Ага, ясно-понятно, я играла в какое-то подобие квиддича. Я посмотрела на метлу, вытянула руку. Может, с возрастом у меня появились эманации? Не появились. Метла даже не почесалась.
Ага, сказала я еще раз и, вернув все обратно в сундук – не люблю беспорядок, – полетела вниз. Почту нам доставляли исправно, точнее, не нам, а постояльцам, причем газет как таковых не было, иначе бы вопрос с рекламой отпал сам собой, но зато у меня была Биби, вернейший источник вековой информации.
– Биби? – позвала я. – Биби, скажи, что мне делать, если мне нужна мощная ведьма?
– Мощная? – непонимающим голосом спросила Биби. – Это как?
– Ну… – Думай быстрее, время идет. – Такая, чтобы она могла… – Что она могла? – Сделать абсолютную защиту на гостиницу. Чтобы ни одна мышь не пролетела и все такое.
– А чем вам мыши-то не угодили, мадам Агата? – грустно спросила Биби. – Исправно службу несут. Но если чтобы защита… Надо в столице писать прошение в гильдии, так все делают. Но когда эта очередь подойдет, да и есть ли такая ведьма? Сами знаете, ведьмовская кровь еще мало что сама по себе значит, дар нужен, а много ли их, с даром?
– А кроме гильдии, значит, никак? – уточнила я.
– Нет. А как вы хотите иначе? Да и стоят услуги такой ведьмы столько, что у вас денег не хватит, даже если «Раздорожье» продать.
Хорошо, что я не видела ее лица. Наверное, оно выражало что-то вроде «лучше бы у гостиницы крыша протекала, чем у ее хозяйки». Но понятнее мне стало. Вот куда денежки ушли у Арно…
– А если его законсервировать?
– Так-то ненамного дешевле, но совсем чуточку. Это если цены с позапрошлого века не выросли.
Точно, Арно законсервировал дом. Поэтому теперь сидит без гроша в кармане. «Потратил сбережения на консервацию дома, попытался отследить тех, кто меня заказал» – он же так и сказал, ничего не скрывая. Так что – нет, не соврал, это я тогда не поняла, потому что всей информацией не владела.
– Ведьмы дороже, чем некроманты, стоят?
– Вы, мадам Агата, заработались, – заботливо проворковала Биби. – Конечно. Забыли, как еще до школы все надеялись, что станете квалифицированной ведьмой? Эх, ваш папенька так потом переживал, что вы разочаруетесь…
Я покивала. Забыла, да и вообще первый раз слышу, но… логично. Досадно, но логично. Дара у меня, выходит, нет, только тот минимум, который у обычного человека, как… ну, умение говорить. Я вздохнула. А мне нужен при таком уж сравнении не просто голос, а уровень оперного певца…
И как мне вычислять убийцу Арно?
Но он давно себя не проявлял, подумала я. Почему? Несколько дней все было спокойно, травить Арно никто не пытался. А почему? Потому что он проверяет еду. Все это видят. А кто все? Да просто – все.
И тут меня осенило, что убийца за ним следит. Причем так, что особо не напрягается.
Прямо из моего этого самого «Раздорожья».
Глава двадцатая
А ведь это катастрофа! Реально, очень-очень большая проблема. То есть за моей спиной некто подлый ходит. Я увижу давно знакомое мне лицо и даже не заподозрю. Ну или не лицо, а голый зад…
Нет, серьезно? Не может же это быть комок меха. С другой стороны: почему нет? Вот кто подумает на это нечто, что он серьезный киллер? А если у него внезапно пригорит, спалится он, то сразу переключит внимание либо на себя в костюме Адама, либо песцом прикинется. Идеальный убийца!
Мамочки, у меня живет киллер. Что мне нужно? Мне нужно спрятать Арно, и как можно скорее. Ну как скорее, не вместо сна определенно. Работа работой, а сон по расписанию.
На следующий день меня что-то отвлекало, а некромант как назло никак не желал попадаться на глаза. Зато я осматривала всех с головы до ног: а вдруг убийца расслабится и выдаст себя? На всякий случай есть я стала только на кухне, да и Штуку пригрозила, чтобы от еды глаз не отрывал… в смысле взгляда. А то вдруг и правда отравят всех, чтобы уж точно и некроманту помереть. Вот только как уберечься, если убийца среди персонала? На кухне чужих не будет, но припасы я ведь сама не буду днями и ночами стеречь.
В общем, пришлось брать ноги в руки и идти к некроманту. Найти его было как раз несложно в дневное время: для обеда уже поздно, для посещения склепа еще рано, так что дрых совладелец мой сердечный без задних и без передних ног. Мне бы такой чудесный график.
– Подъем! – это я тарабанила в дверь. Долго, между прочим, минут пять с разной периодичностью, за это время можно было и глаза разуть, и штаны подтянуть, и даму из кровати спрятать в шкаф.
– Кто?.. – прошелестел с той стороны двери Арно, когда я уже всерьез намеревалась взяться за метлу или ломик.
– Смерть твоя пришла! – рявкнула я, уже будучи не в таком уж и благостном настроении.
– А, ведьма… – и некромант все-таки щелкнул замком и открыл мне – растрепанный, сонный, в халате, наброшенном на плечи, но не затянутом поясом. Вид открывался ничего такой, видимо, к другим физическим упражнениям с лопатой – например, дойди до кладбища, раскопай труп, закопай зомби – некромантов приучали. Вон даже пять кубиков у него насчитала, хм-м, а пятый под резинкой низко сидящих штанов это уже не кубик, судя по всему. Ладно, и не такое видали. И у нас в «Джеральдине» проходили однажды съемки с полуголыми девочками и мальчиками. Вот внезапно открылась фабрика по пошиву бельишка нижнего, а реклама-то нужна, и показать продукцию тоже нужно. Так что почти сутки нас радовали бродящие в одних трусах по коридорам модели. Некроманта бы в их ряды не взяли, он уже не настолько свеж аки майская роза, да и глазом зыркнет – и все, у фотографа инфаркт.
Арно тем временем попытался что-то сделать с волосами. Я не стала комментировать, что сначала их хотя бы помыть надо, не мальчик, поди, и я пришла с несколько другими вопросами.
Но сначала обратила внимание на дверь со стороны комнаты: четыре засова и рядом монолитный комод.
– Ты что, баррикадироваться решил?
– По-хорошему, посадить бы зомби у входа и еще двух в каждой комнате, и забить окна деревом, – пробормотал сонный некромант. – Но так просто тела не возьмешь, нужно прошение подавать. И где гарантия, что ты мне еду приносить будешь?..
– А нет ее, хочешь доставку – плати, – я показала пальцами шуршание бумажек.
– Ты что-то солишь? – неправильно понял меня некромант. Ну да, у них-то тут в ходу монетки.
– Это я тебя солю… Точнее, предлагаю другой вариант, – я дверь плотно за собой прикрыла, во всей углы спальни заглянула. Ну а вдруг тут и правда баба какая-нибудь голая в шкафу сидит. Если мертвая, то еще ничего, мало ли, у кого какие на нее планы, а если живая? То подслушает и донесет мой умный план! Но нет, по углам и под кроватью никаких лишних ушей я не нашла.
– Да, горничная не убирала там, пыль, видишь, – умудрился мне попенять Арно. Но я только рукой махнула. Как будто в этой темноте что-то видно.
– Слушай сюда. Ты сделаешь так, чтобы все посчитали, что ты забарикадировался у себя. Здесь. А тем временем мы тебя переодеваем, маскируем и представляем… хм-м, ну как воспитателя для детей?.. Костюм наденешь смешной, лицо в гриме цветном, нет?..
Мне достался такой испепеляющий взгляд, что я поняла – от одного этого взгляда орочьи яйца будут дозревать и вылупляться вне очереди, просто чтобы сбежать от жуткого дядьки.
– Ладно, – примирительно согласилась я. – Тогда как я и предлагала. Косметолог-массажист? Маска на лицо белая, шапочка на волосы, халат светлый или костюм. Только постричься надо бы, а то так ты приметен. Заодно появится возможность высматривать убийцу с другой колокольни, так сказать. А если еще и делать что-то полезное будешь… даже платить буду.
– Какой процент? – хмыкнул некромант.
– Помещение с меня, материалы с тебя, доход пополам.
– Сомнительное предложение, но… я вынужден согласиться, – тряхнул волосами Арно. Очень уж его, по всей видимости, достали эти игры с убийцами и другой ерундой. – Но делать вместо тебя твою работу не буду. Договорились, что ты ищешь моих недругов, значит, ищи, ведьма.
– А то как же, – покивала я, мысленно давая себе подзатыльник. Надо начать хотя бы делать вид, что ищу. Но было бы легче, если бы Арно знал, отчего на него ведется охота. Но пока ситуация не была ясна, я вернулась к более простым моментам: найти помещение для косметологического кабинета, кушетку и всякое такое заказать у Врея, и понемногу приглядываться к сотрудникам и гостям. И дела гостиничные никто не отменял!
Так что прямая дорога мне была к ресепшену.
– Биби, а мне нужно… Биби? – и тут пришлось ждать. Понятно, что банши днем не видать, но почему она не отзывается?
– Биби?
Я огляделась. Все вроде бы… может, она пошла наверх, посмотреть, как там дела с ремонтом? На кухню? В зону отдыха? Нереально, она же никуда не уходит. Или это отговорка такая, не проверить ведь? Но не может же Биби быть тем самым засланцем, она ведь так долго при гостинице...
– Биби!
– Да, мадам Агата?
Голос раздался из-за стойки, и можно было бы вздохнуть спокойно, но нет. Как вздохнешь, когда подозрения как тараканы шарятся? И не хочу, но против воли, как назойливые мысли по ночам.
– Биби, – сказала я, потому что вообще забыла, зачем пришла, – знаешь, надо как-то сделать так, чтобы постояльцы не орали в пустоту. Я понимаю, тебя не видно, но, может, на тебя повесить что? Или светящейся краской облить? Это мне-то известно да и другим сотрудникам, – выкрутилась я, – что ты никуда не уходишь, но для клиента что? Пустая стойка. Нехорошо это.
– Это как-то унизительно, – подумав, ответила Биби. Может, я и правда ее обидела? С другой стороны: кому я вообще могу верить? Кроме себя? Меня загнали в такие рамки: шаг влево – разорение, шаг вправо – кирдык совладельцу. Чем мне это грозит? Ну, как минимум тем, что «ищи, кому выгодно». А кому выгоднее всего?..
То-то.
– Мы должна делать все для удобства и блага гостей, – наставительно заявила я. – Знаю, это… грубо, но выхода у меня нет. Гость зашел – должен видеть, что ему тут рады. Иначе… – Иначе что? – Увидит, что никого нет, пройдет и сам заселится куда захочет.
Почему, собственно, нет? Пусть и кажется бессмыслицей, но в «Матросе» однажды такое было…
Жил себе мужик неделю и жил, от жены скрывался, а мы поняли, что номер занят, только когда мадам приехала с бронью по «Букингу». Ой, сколько тогда было криков, причем не от мадам, она-то только губки покривила и намекнула, что она на «Гугл-мэпс» какой-то эксперт и тысячник на «Хотелс.ру»… Я орала, точно. И на меня орали. Орали все, потому что и номер занят, и завтрак сожран, и горничные убирались. Короче: нет.
– Пойми меня правильно, – примирительно начала я, но Биби только сдержанно ответила:
– Как прикажете, мадам Агата.
Я вышла на улицу, и чувства мои были в раздрае. Да, я себя ощущала как-то неловко, но забивала эмпатию голосом разума. У меня выхода нет! То, что Арно пока еще жив, не моя заслуга, а чья-то недоработка. Нет, за ним точно следят, но кто?
– Дай? – попросила меня чайкурица. – Дай?
– Тьфу, отвалите, вымогательницы.
С чайкурами надо было что-то придумать. С одной стороны, это часть экосистемы, с другой – разорение одно, порча имущества. Двор у меня никак не тянул на четыре звезды, да и на две, если честно, тоже. Облагородить бы его… Может, для чайкур сделать загончик? Контактный зоопарк – это ведь неплохое завлекалово.
И в этот момент я увидела экипаж. Экипаж, самый настоящий! Так вот как гости к нам приезжают?
Точнее, не приезжают. Он словно материализовался из воздуха, из бледной вспышки и клубов дыма, а потом подлетел к порогу. К нему тотчас кинулись чайкуры с мольбами, и я бросилась наперерез.
– Добро пожаловать!
На экипаже было написано: «Быстрое такси» и логотип в виде молнии и метлы. Э? Тут Гарри Поттер подрабатывает? Но тут же мне стало понятно, как образом эта штука работает: у нее внизу был моторчик, совсем как у Карлсона, а тоже снизу, но по бокам, – небольшие метлы, типа руля. И, чтобы меня совсем добить, два крыла, которыми экипаж взмахнул, как только красивая молодая орчиха в обнимку с корзинкой спустилась по лесенке.
Нет, серьезно, эта орчиха была красивая! Хотя то, что она орк, не вызывало у меня никаких сомнений, так-то она была просто копия той, что у нас уже давно обосновалась, и того инспектора, который обул меня на триста монет. И я напряглась: сейчас я получу ответы на многие вопросы. Вид у орчихи был дружелюбный.
– Держи, – она протянула крылу несколько монет. – Без сдачи. И заберешь меня через три недели. Детские кресла не забудь.
Экипаж сложил крылья, выплюнул огромный баул, чуть приподнялся, осторожно вращая пропеллером, и исчез. Я принюхалась к клубам дыма – пахло вроде бы как клубникой. А орчиха повернулась ко мне:
– Как приятно, какой сервис! – она так и лучилась улыбкой. – Вы, если я правильно понимаю, мадам Агата? Мне правильно вас рекомендовали, сказали, что это лучшее место для появления крошек на свет!
– Рекомендовали? – уточнила я, напялив на физиономию ту же улыбку. – Можно узнать, кто именно? Мы стремимся улучшать качество обслуживания, нам крайне важна обратная связь!
– Ой, – орчиха отмахнулась, – и Лукке, и Сарте, и Амики, все тут были, все мои бывшие однокурсницы! В прошлый раз я была в «Милом месте» – все хорошо, спокойно, хорошая кухня, но природа! – Орчиха сморщила нос. – Я Вионике. Мои первенцы, конечно, родились здоровенькими, тут не могу жаловаться, все одиннадцать, да, я очень многоплодная! – И она с гордостью показала мне корзинку, в которой я с ужасом насчитала десятка три яиц, не меньше. – Но когда кругом нетронутая природа, разве это не лучше, чем когда просто море? И много, очень много гостей? Шум, гам…
Словоохотливая Вионике шла впереди меня, словно она была тут главной, а я спешила следом и кивала.
– Значит, вы о нас узнаете только по рассказам? – осторожно уточнила я.
– Да, а как же еще?
М-да. Вот как бы их научить рекламе, подумала я и вздохнула. То есть раз рынок пустой, то спрос-то будет, только вот не факт, что другие не вложатся больше и не сожрут меня на расстоянии. Получится как заказные отзывы: хорошие как под копирку, плохие с вырезанной нецензурщиной, но клиент фильтрует, что ему надо… Одно дело напишут, что у меня хорошо выращивать орчат, другое – вон как песец, что тут подавляют личность. Я с тоской вспомнила отзывы на «Матрос», живая иллюстрация борьбы противоположностей: одним холодно, другим жарко. Эй, вообще-то у нас одинаковая температура была! Но градусы ни одна сволочь не пишет, все свои чертовы ощущения! Это как «дорого» – тоже бывало. А из миллионников приезжали – обалдевали от цен: люкс три тысячи, одноместный тысячу восемьсот, дайте два. В прямом смысле, потому что «муж храпит» и «сын там свои видео до утра смотрит, спать мешает».
Субъективность – она в нашем деле почти проклятье.
Но над рекламой можно подумать. Когда у меня будет столько денег, что я стану монополистом.
– А такси? – спросила я прежде, чем прикусила язык. Чем я думаю? Я что, это не знаю? Ну то есть так-то, конечно, нет, и все поинтересоваться недосуг было, но…
– Слетники? А, так они всегда стоят на городской площади, – отмахнулась Вионике и водрузила корзинку на стойку регистратора. – В крупных селах вроде бы тоже, но… о, – она всплеснула руками и полезла в сумочку, оставшуюся на шее, – двоюродный брат моего первого мужа, скопца Терри, работает как раз в гильдии слетников. Напишите ему, если вам так надо?
Мне надо! Я схватила визиточку и прижала ее к груди. Вот это удача так удача! И, аж дрожа от нетерпения, приказала Биби разместить Вионике в лучшем номере, рассказать о наших услугах и затем немедленно написать этому самому кузену… может быть, тоже уже скопцу. Я ему даже посочувствовала. Так трудно в этом мире быть орком.
Все просто, говорила я себе, возвращаясь к чайкурам, которые собирались уже мигрировать на ночлег. И еще я думала, какие же орки разные. Что Вионике, что тот орк-инспектор – ну сплошные няшества в бугорках, а моя крикливая яйценосица прямо какой-то ходячий кошмар.
Впрочем, люди-то тоже разные…
Вокруг стояла немного сонная тишина. Гостей пока не предвиделось, но и так сегодня просто джек-пот. Из-за угла как раз выходил мой ключник, подымливая сигарой.
– Врей?
– Мадам Агата, свет… – начал вилять хвостом волк, но я его остановила.
– Погоди ты с комплиментами. Расскажи про слетники, – потребовала я. – Гости ими прибывают, так?
– Так, – несколько удивленно кивнул Врей. – А как иначе-то?
– Почему мы до сих пор не заключили с ними договор и не доставляем гостей сюда? Сами, м?
Я уперла руки в бока и ждала ответа. Врей глубоко вздохнул и посмотрел на меня с сомнением.
– Так… Мадам Агата, они сами по себе, – озадаченно произнес Врей. – Помните же, как у нас молодожены разругались? И что было тогда?
– А что было? – Ты мне на память-то не дави, я тут помню, тут не помню, тут рыбу кто-то заворачивал… – Что, все прям плохо так?
– А то нет? – удивился Врей и даже обиделся. – Не вы же тогда Сигизмунда упрашивали пару дней огонь в гильдии этой поганой, чтоб им разориться, давать, и не вы Марте нашей трудодни за полставки писали! И то, пока они нам слетник самый завалящий прислали, два дня прошло, эти уж и помирились, и поругались, и опять помирились, так я их обоих туда и запихал… уф, вспомнить и то страшно. Больше я на такое не подписываюсь, увольте.
Ага, я напрасно уже шкуру этого медведя поделила, огорченно подумала я. Но, может, с именем Вионике в качестве авторитета у меня что-то получится? Это при условии, что ее первый супруг сам яйца сбросил, а не она ему помогла…
– А вот и уволю, – пригрозила я. Больше от расстройства, чем всерьез. Врей, конечно, пофыркал и пошел себе дальше по делам.
Я справлюсь! Я сильная и независимая! Только не знаю ничего до сих пор. Да камон, как говорила наша молодежь, я и про свой-то мир мало что знала, если уж разбираться, а тут все новое от слова совсем!
Нет, неубедительно. Вионике говорила так, словно она пришла и села, куда ей надо. Может… короче, я разберусь. Вон как у меня уже все на высшем уровне с минимальными пока что затратами!
Я поправила плакат про голый вид и застыла. Нет, опять кто-то куда-то прошел?..
