Текст книги "Лекарь Черной души (СИ)"

Автор книги: Анна Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Вау, и какие же интересно должны быть эти отношения? – Генрих сидел на полу с одной согнутой ногой, на которую расслабленно положил локоть.

– Там на начальной странице было написано, что никто из святых не заводил отношения, из чего я сделала вывод, что если даже святые не заводили отношения, то и мне там делать нечего! – я закусила губу. – ну, вообще, там не так было написано, но даже так, это не помешало сделать мне правильные выводы.

Генрих рассмеялся.

– Ну вообще, когда меня учили религиозным предписаниям, тоже искренне не понимал, почему ни у Создательницы, ни у ангелов не было пары, но это одно дело, даже у Владельца Преисподней не было пары, даже он – властитель тьмы не согласился на авантюру в виде отношений. – сказал король.

– Теперь вы поняли, почему я засмеялась, когда вы сказали, что я закончила пансион с отличием? – улыбнулась я. – Ну, не могла я заставить себя слушать и читать религиозные предписания.

– Теперь понял, больше вопросов нет. – сказал Генрих, вставая. – Хотя нет, один все же есть.

– Задавайте.

– Почему ты не вышла замуж за барона Элеса Доротти? – от веселой улыбки не осталось и следа.

По спине пробежали мурашки. Барон Элес Доротти – это черная страничка в моей жизни, которую я бы с радостью вырвала из нее. Доротти – барон, который единственный согласился взять меня в жены сразу после окончания пансиона, несмотря на мое происхождение, моя мать естественно была неимоверно рада такой удаче, вот только я не разделяла этого энтузиазма. Доротти был старше меня на двадцать лет, а его первая супруга погибла при неизвестных обстоятельствах. При нашем знакомстве, которое проходило при матери, он всячески пытался за мной ухаживать, и я может даже и смирилась бы с предстоящим замужеством. Но вот когда мы встретились наедине, он решил не дожидаться ни нашей помолвки, ни нашего бракосочетания, а сразу приступить к достижению цели женского существования по мадам Жозефине. Правда вряд ли он был с ней знаком, но это не помешало ему идти к этой цели, отнюдь не дворянскими методами. Другое дело, в свое поместье он вернулся со шрамом во все лицо от волчьей лапы. Всем он, естественно, сообщил, что, когда охотился вступил в драку с волком один на один, и что это не след от домогательств к молодой девушке-оборотню, а героическая рана. После этого инцидента я начала носить клинок в бюстгальтере. Да, я могу частично превращаться в волка, но я бы не хотела всем об этом распространяться, тем более в этой стране этого не особо одобрят.

– Он сделал, то, чего делать не должен был. – сказала я, чуть сдавленным голосом.

Короля этот ответ удовлетворил. Не знаю, каким выглядело мое лицо, но Генрих присел рядом со мной на кровать и приобнял меня за плечи, я закрыла глаза и положила голову ему на плечи.

Не знаю сколько мы так просидели, но, когда мы услышали, что стражники проснулись и стали переговариваться между собой, Генрих отстранился от меня, собрал кожаную сумку со всеми пустыми тарелками и открыл подземный проход.

– Спокойной ночи, мисс Берелл, ни о чем не волнуйтесь. – сказал он спокойным голосом, смотря на меня.

– Пушистых сновидений, Ваше Величество. – проход закрылся, а я потушила свечи.

Глава XII

Человек. Среднего роста. Полный. Тридцать? Нет, скорее сорок лет. На круглой голове виднелась лысина, а на висках проступали седые волосы. Одет, как дворянин. Он не заставил себя ждать и сразу же вошел в мою камеру через железную дверь с маленьким окошечком.

– Здравствуйте, мисс Берелл. – сказал он, приторно улыбнувшись.

Я молчала. Тот, кто собирается убить короля, явно не умеет подбирать людей, способных расположить к себе. Это полный дворянин был не то, чтобы мне противен, но положительных эмоций никак не вызывал, но зато у него были все шансы вызвать у меня сахарный диабет от такого "сладкого" отношения.

– Я понимаю вашу злость, мисс Берелл, – не понимаете, добавила я про себя. – если бы я не ел несколько дней и жил бы в таких ужасных условиях, я бы тоже был разочарован.

Молчу.

– Наш король по истине жестокий человек, такую красивую молодую и хрупкую девушку, засунуть в такую вонючую и грязную камеру, даже если она не виновата.

– Вы...вы мне верите, вы верите, что я этого не совершала? – мои актерские способности, как всегда на высоте, даже если я переигрываю, подумает, что я просто крайне впечатлительная особа.

– Да, дитя мое, я верю тебе. – мне так в пансионе говорили, и не особо они мне верили, но здесь я думаю говорят правду, просто потому, что знают истинного убийцу. – но вот проблема, тебе никто кроме меня не верит, и не поверит, ведь детектив короля уже составил на тебя обвинительное заключение и скорее всего ты останешься здесь, а возможно тебя даже повесят.

Делаю крайне страдальческое лицо.

– Я понимаю твое удивление, такая умная и хорошая девушка сгниет здесь без намека на спасение. – он говорил с таким грустным лицом, что я позавидовала его актерскому мастерству, он даже может со мной посоревноваться. – В этой ужасной камере, где нет ни окна, ни еды, а лишний глоток воды зажали грубые стражники, которые не побрезгуют воспользоваться положением такой красивой девушки.

Короче, Склифосовский, я устала изображать страдалицу.

– Но я смогу тебе помочь. – заключил он наконец.

– Да? Вы правда сможете мне помочь? – сидя на кровати, я подалась вперед.

– Да, и ты вернешься королевский лекарем, будешь как прежде жить в замке и ни о чем не жалеть.

– Неужели вы и правда сможете мне в этом помочь?

– Конечно, но за это, у меня к тебе просьба.

Я лаконично кивнула.

– Ты должна будешь подсыпать это – он достал из кармана склянку. – королю.

– Это яд?

– Ох, нет, юная леди, я не такой жестокий человек, от этого порошка король заболеет, пролежит в горячке несколько дней, а когда вещество выйдет из организма, он восстановится.

Я улыбнулась про себя. Вы тут обоняние оборотня наколоть решили, или мои познания в ядах.

– Но, зачем вам это нужно?

– Хех, ну, король недавно очень плохо поступил с моими землями, и я бы хотел хоть немного отомстить ему за это.

Можно было легенду и получше придумать, но я, слишком доверчивая молодая дурочка, которая полностью доверяет неизвестному дядьке.

– Х-хорошо, то есть вы предлагаете, как только я выйду подсыпать ему это?

– Да, уже завтра ты выйдешь на свободу, некоторое время тебя конечно запретят быть лекарем Его Величества, но думаю это быстро уляжется и, как только ты будешь восстановлена в должности королевского лекаря, ты сразу же должна будешь это подсыпать в пищу или в воду, как тебе будет удобнее.

– Я согласна...

Как и обещал тот мужичок – меня уже на следующий день выпустили. Оказалось, что Ханна и Рен подтвердили, что я ушла с сумкой, а вернулась без нее, и сразу же пошла ее возвращать, ничего не успела взять из кабинета, тем более пузырек аконита лежал в самых закромах, как его нашли люди детектива, понятия не имею, тем более, что они не смогли обнаружить такую примечательную вещицу, как запонку. Естественно, допросить моих коллег детектив скорее всего не собирался, но он допросил, думаю не без помощи нашего знакомого. Потом были еще какие-то оправдательные моменты, но о них мне не рассказали, да и мне было не интересно, я на свободе и это, на данный момент, главное.

Но все же меня отстранили от обязанностей, и назначили мальчишку, следящего за мной, что мне очень не понравилось, ведь этим мальчишкой был Лори.

После того как его назначили, моим лицом можно было семгу приправлять, настолько оно было кислым. Продолжаться это должно недолго, как сказал тот мужичок, но как меня вымотает это время, я даже не представляю, лучше бы я работала. Даже из дворца не разрешили выходить, что это за изверги? Поход по замку тоже ограничили, никаких развлечений...

В первый день мне можно не действовать, ведь я еще не восстановлена в должности, поэтому могу немного расслабиться.

– Мисс Берелл, может быть прогуляемся по парку? Там как раз сейчас цветет вишня. – завыл Лори, плетясь сзади.

Поглядите-ка, какой романтишный, мне сейчас вот только вишни и не хватало в жизни. Хотя красиво цветет...

– Черт с тобой, Лори, идем.

Королевский сад и правда был прекрасен, тут была не только вишня, но и ирисы, дикая роза, пионы и разная другая красивая растительность, в которой я не особо разбиралась, то ли дело белена, или любые другие лечебные растения, это по мне.

Сад был пуст, это я одна слонялась без дела, а другие работали, ну кроме Лори, он так же, как и я, слонялся без дела.

Ан..нет, в тени терновника я увидела две фигуры, молодую девушку с юношей, не то, что бы мне хотелось лезть в чужую личную жизнь, но очень уж мне захотелось посмотреть кто это.

Парнем оказался Рональд, а вот девушка явно не из знатного рода, где-то я ее видела... Хотя черт знает, во дворце прислуги пруд пруди, всех запомнить – голова потечёт. Парочка мило беседовала, иногда девица прилипала плечом к брату короля, и как преданный хаски заглядывала в глаза.

В девушке не было ровным счетом, ничего примечательного, простушка, предстояло бы мне её описать и назвать запоминающиеся черты – не назвала бы ни одной...разве что шрам на руке, едва заметный издалека, но у кого из придворных чистые, ровные руки?

– Что там? – стражник заметил мою заинтересованность глубиной сада.

– Да ничего, показалось. – я поспешно развернула Лори от парочки. – идем.

Шествуя по коридору, я приковывала неодобрительные взгляды, какими родными они стали в последние несколько часов, как я без них раньше жила. Естественно никому и в голову не приходит, что меня выпустили за неимением доказательств моей виновности, все уверены, что я именно та, кто покушается на их великого правителя. Сразу вспомнили, что я оборотень, и не коренная жительница этой страны. Хотя мне грех жаловаться, в своей родной стране из-за моего происхождения было хуже, тут я хотя бы интеллектуалка, которая смогла провернуть такую аферу, знаю сколько аконита подсыпать, чтобы отравить и вообще, еще чуть-чуть и я бы стала самой знаменитой преступницей всего королевства, а с Лизории я была бы грязнокровной дворянкой без статуса и денег, тут уж выбирать не приходится.

В коридоре я наткнулась на Берена, и сразу стала присматриваться, не отсутствует ли у него запонка. Нет, всё, как всегда, идеально, не придерешься. Он вёл себя как обычно, презренно на всех зыркал, особенно на меня, ведь я пыталась убить его племянника, или же всё-таки он сам хотел его убить.

Дионесса плелась сзади, как всегда в своем девичьем репертуаре, рюши, бантики и прочая лабуда, совершенно не свойственная такой взрослой тёте.

Берен со своей женой скорее всего шли на обед, он сейчас должен быть в самом разгаре, но вот дилемма – зал для трапезы в другой стороне, как и его комната. Я не могу пойти за ним, не в моем положении. На этот раз придется отступить.

На кухню и в комнату лекарей проход для меня был закрыт, и я пошла в свою комнату.

Войдя в комнату, я уже хотела закрыть дверь, как стукнула Лори, который уже зашел за порог.

– Ай, мисс Берелл, что же вы закрываете, когда заходят. – сказал Лори, потирая ушибленную голову, не дверью ушибленную.

– Что же ты заходишь, когда закрывают? – передразнила я.

– Я – должен следить за вами, у меня есть указание от самого детектива, чтобы я не отходил от вас ни на шаг. – сказал он, подняв палец.

– Не в комнате же!

– Ни. На. Шаг. – прочеканил он. – вдруг вы сбежите!

После этих слов он нагло прошествовал в мою комнату и уселся в кресле. Я раздраженно хлопнула дверью.

Мужичок тот приходил вчера днем, а Генриха ночью так и не было, после освобождения я его тоже не видела. Как мне прикажете доложить ему о случившемся диалоге?

– Занимайтесь своими делами, представь, что меня здесь нет. – во время моих размышлений, говорил Лори.

Представишь тут, ты же болтаешь без умолку... Я посмотрела на свой книжный шкаф, взяла книгу и у меня родилась шикарная идея.

Ночь. За окном уже давно было темно. Я сидела в кресле в легкой ночной рубашке с кружевами и читала книгу. Из комнаты я сегодня не выходила, пока надо залечь на дно, чтобы никто не обнаружил, что я обо все доложу королю. На кровати мирно, с периодичностью минут в пять, то храпел, то сопел Лори. Моя комната находилась относительно далеко от других комнат, в этой части коридора почти никогда не зажигали свечи, и он был во мраке, да и ходили тут так редко, что можно бегать по коридорам и никто не обратит внимания. Поэтому, когда в дверь постучали, я напряглась. Лори спал и, как видно, на внезапный стук ему было равнодушно с высокой колокольни. Я же быстро взяла из тумбочки свой клинок и сунула в резинку чулка под ночной рубашкой.

Медленно повернула защелку левой рукой, правую все еще держала рядом с клинком. Немного приоткрыла дверь, так, чтобы Лори, мирно сопящий на кровати, остался незамеченным.

Свет из комнаты озарил коридор, а вместе с тем и человека, стоящего напротив моей двери.

– Так себе тебя охраняют, в любой момент можешь беспрепятственно выйти из комнаты. Надо будет уволить твоего стражника.

– Я уже готова была набросится на вас с клинком, не пугайте так! – сказала я, выдохнув.

– Не думал, что ты ждешь кого-то кроме меня. Впустишь?

– Я вообще никого не ждала... – мрачно сказала я, по сути надо было открыть дверь перед королем, но что-то мне подсказывало, что Генрих не одобрит моего стражника...

Впрочем, когда я задумалась, король открыл дверь шире и спокойно зашел. Зашел и застыл. Я закусила губу и тихо закрыла дверь.

– Есть смысл говорить, что это не то, о чем вы подумали и начать объяснять всю ситуацию? – сказала я.

– У тебя есть целая ночь, перед тем как я отправлю его в темницу. – сказал Генрих, устраиваясь в кресле. Почему всем мужчинам, заходящим в мою комнату, так нравится это кресло?

Король взял с маленького столика бутылку портвейна, посмотрел количество содержимого и налил в более чистый из двух, бокал и взял его в руки.

– Я слушаю. – улыбнулся одним ртом король.

– Ни в чем себе не отказывайте. – присаживаясь на край кровати, сказала я. – это, кстати, очень крепкий напиток, тут человек от пары-тройки бокалов уже часа три дрыхнет без задних ног. – я кивнула в сторону Лори.

– Познавательно, но бывало и покрепче. – сделал глоток Генрих. – неплохой, очень даже, пробовала?

Естественно, он никак не ожидал, что я покачаю головой в отрицательном жесте, вообще вопрос был риторический.

– Главное правило в спаивании человека – сама не пей. – важно сказала я, подняв палец и закрыв глаза. – А вы пейте, пейте, не стесняйтесь.

Король поставил бокал на стол и оперся локтями на колени.

– Зачем тебе понадобилось его спаивать?

– Чтобы надругаться над ним в самых извращенных положениях! – скептически повела бровью я. – Был конечно соблазн, но я все же дворянка. – я демонстративно выпрямила спину и широким жестом откинула распущенные волосы за спину. – нас вообще-то нравственной культуре дворянок в пансионе обучали!

– Знаем мы, как вас нравственной культуре обучали...

– Достаточно, чтобы не посягать на честь горе-стражников.

– Верю, ты таких мелких сошек не берешь, сразу с начальников тюрьмы начинаешь. – едко сказал Генрих.

– Кто виноват, что он первым подвернулся... – сказала я, мечтательно качая ногами.

– Боюсь представлять, что бы было, если подвернулся я. – сказал Генрих, отпивая из своего бокала. – Так почему тебя выпустили?

– Вы это так сказали, будто не рады моему появлению во дворце!

– Тебя явно выпустили не за красивые глаза, а за покушение на меня.

– Вы как всегда правы, Ваше Величество, правда не за покушение, а за добавление в вашу пищу порошка, после которого "король заболеет, пролежит в горячке несколько дней, а когда вещество выйдет из организма, он восстановится" – последнюю фразу я сказала наигранно деловито, и косясь в потолок.

– Название этого порошка тебе, естественно, никто не сказал. – сказал король с легкой снисходительной улыбкой.

– Пфф, зачем? Я была готова броситься ему на шею, только чтобы он меня выпустил, броситься и откусить ему голову... За кого они меня принимают, знают же прекрасно, какой у оборотней нюх!

– Они надеялись на твое равнодушие к моей жизни.

– Справедливо надеялись... – сказала тихо я.

– Что?

– Что? – передразнила я, широко улыбаясь.

– Так что это? Яд? – проигнорировал мою язвинку Генрих.

– Да, медленного действия, после него вы и правда бы пролежали в горячке неделю, но вот только без восстановления.

– Хм, интересно, и кто дал тебе этот прекрасный порошок? – Генрих снова отпил из своего бокала.

– Он не представился, был примерно вот такого роста, – я вздернула руку, сделав прямой угол ладонью. – лет сорока, с лысиной, толстый, с круглым лицом, глаза серые, невзрачные.

– По описанию похоже на графа Курлинского... Он всегда был довольно предан моему отцу, не думал, что он мог быть против меня. – лицо правителя омрачилось. – Но это может быть и не он.

Лори начал сильно вошкаться, мы говорили негромко, но даже так он вполне мог проснуться.

– Ваше Величество? – сказал он, поднимая сонное лицо к нам. – Я все еще сплю?

– Да! – разом сказали мы с Генрихом.

– Какой реалистичный сон, прямо как реальность. – сказал он, потирая глаза.

– Это, Лори, потому что у тебя фантазия хорошая, до мелочей всё всегда продумываешь, вот тебе такие реалистичные сны и сняться. – проговорила я. – а Его Величество сниться, потому что к службе привязан сильно, скоро повышение получишь от такой хорошей службы, да, Ваше Величество?

– Да, как проснешься, сразу повышение получишь, а пока не просыпайся.

– Ох, ну раз такое дело... – Лори не успел закончить фразу, как снова уснул, устал от наших речей, наверное.

Мы с Генрихом улыбнулись друг другу.

– Может тогда перейдем на более нейтральную территорию, а то человек не выспится. – сказал тихо Генрих, наклоняясь ко мне.

– Думаю да, но куда? До любой свободной и пустой комнаты отсюда не близко.

Генрих лишь загадочно улыбнулся, закрыл портвейн и сунул его себе за пазуху. Я встала вместе с ним и поплелась к двери.

– Ты так и пойдешь? – король оценочно меня оглядел.

Тут настал черед сильно залиться краской, я ж позабыла совсем, что я в ночном платье, да еще и в такой вульгарном.

– Нет. – буркнула я и подошла к шкафу, достала оттуда плащ и накинула на плечи. – Так устроит?

– Меня и без плаща всё устраивало. – сказал он, а в глазах играл смешок. – а если ты настаиваешь на плаще то, так будет лучше передвигаться по замку. – он подошел, просунул руки за мою голову и на макушку легла легкая ткань плаща, капюшон был накинут на мою голову так, чтобы закрывал половину лица.

Я кивнула и направилась к двери.

– Ан..нет, не сюда. – Генрих развернул меня и легонько потянул в другом направлении, мы подошли к противоположной от двери стене рядом с кроватью. – Так, а сейчас надо вспомнить, как здесь открывается.

Он что-то высматривал на полу, за тумбочкой, стоящей рядом, но потом его взгляд притянула картина.

– Эту картину ты повесила? – спросил он, указывая на картину, где был изображен пасмурный осенний день.

– Нет.

– Вот и отлично, так себе картина... – сказал Генрих, приподнимая картину рукой и что-то нащупывая.

В стене открылся проход, оказалось, что это была даже не стена, а что-то больше похожее на картонку, поэтому при незнании, как открывается проход его без проблем можно было выломать.

– Леди вперед. – показал на проход король, беря канделябр с моей тумбочки.

– У вас в замке во всех комнатах, что не картина то секретный проход?

– Не во всех, но это исключительный случай.

Мы шли молча, под дрожащее пламя свеч, поднимались, поворачивали то направо, то налево. И наконец добрались до деревянной двери, за ней оказались покои короля (кто бы в чем сомневался).

– То есть это вы называете "нейтральной территорией"? – едко поинтересовалась я.

– Конечно! Только посмотри на нейтральный цвет моих стен, он успокаивает, между прочим.

– Почему мои покои ведут в вашу опочивальню? – с прищуренными глазами посмотрела на Генриха.

– При прежних королях твоя комната принадлежала королевским лекарям, и чтобы в чрезвычайные ситуации им не нужно было обходить столько коридоров им сделали прямой проход, но после одного инцидента там несколько поколений не селили людей вообще. А потом и о существовании прохода стали знать только единицы, одним из которых был и мой отец с Элизой, она как раз жила в той комнате при прошлом короле.

Наступила тяжелое молчание. Элиза – фаворитка Карла Искейского, мать Рональда, и своеобразная мачеха Генриха. На сколько мне известно, она жила во дворце в лице официальной фаворитки около пятнадцати лет, сколько до этого – мне неизвестно, но учитывая, что Рональд на два года младше Генриха – то есть ему двадцать пять, Элиза была во дворце очень долго. После чего скончалась от болезни, Карл же пережил её всего на полгода. Элизу король сделал своей официальной фавориткой, когда Хлоя – мать Генриха, ушла на покой, именно это и послужило его натянутым отношением к отцу.

Король прошел через всю комнату и сел на кушетку напротив окна. Со смерти Элизы прошло не так много времени, а со смерти бывшего короля – и подавно. Несмотря на то, что с Карлом у Генриха были натянутые отношения, почему-то я была уверена, они любили и ценили друг друга. Но Карл все же променял отношения с сыном на фаворитку, не могу его за это судить, ведь моя мать поступила точно так же... Я села рядом и положила руку ему на плечо, после чего её сразу накрыла большая мужская рука. Я ожидала, что он сбросит мою руку, но этого не произошло. Почему? Не знаю, и это волновало меня сейчас меньше всего.

– Она не особо меня жаловала, и её даже не за что винить, она хотела стать королевой или чтобы хотя бы её сын был королем, но отец присвоил ей лишь звание фаворитки, даже несмотря на то, что в его власти было сделать её королевой, но он не захотел. Даже когда она всячески издевалась надо мной, я чувствовал некое превосходство, моя мама и я всё равно были выше, даже если и несчастнее... – он говорил это без горя или драматизма, скорее просто констатируя факт, с совершенно бесстрастным лицом глядя в темноту окна.

– Несчастнее? Почему? – дернул же меня черт спросить именно это.

– Моя мама вышла замуж на отца из политических соображений, этот брак был выгоден им обоим, отец укрепил власть над одним довольно большим графством, а родственники матери получили много различных полномочий. Поэтому отец относился к матери тепло, но без особой любви. В то время, как Элизу он любил до беспамятства, и как рассказывала моя мама, когда родился Рональд отец радовался даже больше чем после моего рождения, и его окружали заботой естественно больше, чем меня. Меня отец воспитывал как бесстрастного монарха, не знающего жалости, в то время как мама окружила заботой и любовью, из-за чего я не мог простить ни себе, ни ему, её частых слез. Она надеялась, что хоть второй ребенок сможет изменить отношение к ней, но даже рождение Линды не заставило отца изменить свое равнодушие к нашей семье на милость. А рождение Линды окончательно подкосило маму...

Он все еще продолжал смотреть в окно, но даже сбоку я видела, какой пустой у него взгляд.

– Но Карл же не сделал Элизу королевой, и в завещании не передал трон Рональду, пусть даже это и было в его власти, он так или иначе хотел, чтобы именно вы стали королем Рунины и правили ей долго, как и он сам. Он посчитал именно вас достойной кандидатурой на роль правителя и больше вам доверял, разве не это главное выражение его отцовской любви?

Генрих грустно усмехнулся.

– Да, может быть ты и права, но, чтобы я правил этой страной как можно дольше, думаю, надо найти человека, которой на меня покушается. – король показался уже более бодрым, и уже сидел, смотря на меня.

– Проще сказать, чем сделать... Он очень хорошо шифруется, даже на меня успел выйти!

– Они сказали подсыпать отраву после того, как будешь восстановлена в должности?

Я лаконично кивнула головой.

– Значит после этого мне придется слечь с горячкой...– Генрих поморщился. – опять изображать больного не очень хочется, но ничего не поделаешь. За эту неделю мы должны будем найти убийцу, если нет, то ты будешь в опасности, когда я пойду на поправку, они быстро догадаются, что ты сама рассказала мне про яд и тебя устранят еще быстрее чем меня...

– Вы нашли что-нибудь по запонке?

– Нет, никто из дорогих столичных ювелиров не знает, кто и когда её делали.

– А по разбойникам что?

– Они уже давно сидят в тюрьме и все как один твердят, что видел заказчика только вождь.

– А как насчет того парня, который нас охранял? Он говорил, что тоже видел заказчика.

Генрих покачал головой:

– Говорит, что просто обманул, чтобы заинтересовать тебя.

– Тогда могу ли я с ним поговорить? Может я смогу что-нибудь узнать.

– Вряд ли, но почему бы не попробовать? Могу хоть завтра тебе устроить тайную встречу. – сказал король, пожимая плечами. – Но думаю – дохлый номер, он под пытками не признался, а ты предлагаешь просто с ним поговорить...

По его лицу было видно, не особо-то он мне верит, но у меня были свои причины думать, что я смогу его разговорить.

– Давайте для остроты ощущений поспорим? Если я смогу вытянуть из него хотя бы приметы заказчика, мне будет разрешено беспрепятственно выходить из замка.

– Хм...Хорошо, а если не сможешь?

– Не знаю... Я смогу препятственно выходить из замка? – хитро улыбнулась я.

– Если ты не сможешь вытянуть из него ничего, ты простишь мне одну вещь. – проговорил король, выглядел он серьезным, но в глазах играл смешок.

– Что вы мне такого сделали или сделаете, за что королю Рунины обязательно нужно прощение обычного лекаря?

Вместо ответа Генрих взял мое плечо и бесцеремонно притянул меня к себе, прикоснувшись своими губами к моим. От такого беспардонного действия я должна была оттолкнуть его и уйти, и помешало мне это сделать даже не то, что он король (это волновало меня сейчас меньше всего), а помешало мне его оттолкнуть свое собственное желание прижаться к нему.

Я отвечала на поцелуй примерно в такой же манере, что и он его начал: нежно, медленно, несмело. Его рука с плеча опустилась на талию. Прикосновение его горячей руки к талии, даже через ночную рубашку, обжигало тело. Мои руки быстро обняли его шею и требовательно прижимали к себе, впрочем, он не сопротивлялся.

Руки, обнимающие его шею, чувствовали пульсирующую в его венах кровь. В то время, как его рука, свободная от объятья моей талии, зарывалась в мои волосы.

Не успела я опомниться, как во время поцелуя, была пересажена на его колени. Я не стала возмущаться, а наоборот прижалась к его разгоряченному телу поплотнее.

Он медленно оторвался от моих губ и прошествовал дорожку поцелуев от них до моего виска. После чего обнял меня и положил голову себе на плечо, гладя мои волосы. Я лежала на его плече и вдыхала его приятный запах, от него исходил легкий запах портвейна и кофе. Я давно заметила, что король очень любит кофе, поэтому нередко вся его одежда была пропитана запахом этого чудесного напитка. Мои руки всё еще обнимали его за шею, а его уже прекратили гладить меня по голове и теперь перебрались на медленное поглаживание спины под плащом.

– Ну вот теперь можно и спорить. – послышалось над моим ухом.

– Было бы за что прощать, я бы простила и без спора. – сказала тихо я. – Но раз это воля Его Величества – ничего не поделаешь. Ну раз такая располагающая атмосфера, я бы хотела кое-что попросить.

– Думаю, даже если ты сейчас попросишь отписать тебе половину королевства, я потянусь за бумагой для приказа. – сказал Генрих с усмешкой.

– Не в этот раз. Пока мне нужно только разрешение проходить в секретную секцию в библиотеке.

– И это всё?

– Ну если вам мало – всегда есть перспектива с половиной королевства. – сказала я, утыкаясь носом ему в шею.

– Могла бы и раньше попросить, но зачем оно тебе? В секретной секции в большинстве своем только книги и документы, связанные с прошлыми королями.

– Там также должны быть некоторые научные книги, именно они-то меня и интересуют. – я почувствовала, что Генрих кивнул, этот ответ его устроил.

– Завтра утром разрешение будет у тебя на руках. Только особо этим не хвастайся.

– Было бы кому, я же сейчас преступница, каких еще поискать. – грустно усмехнулась я. – Разве что Лори...

– Не волнуйся, завтра и его не будет.

– Что?

–Что? – передразнил меня Генрих.

Я несильно куснула его за шею, не сильно, но синяк, пожалуй, останется.

Глава XIII

Утром и правда листок был под дверью моей комнаты, в которую я вернулась еще ночью. Лори тогда еще тихонько сопел, но утром быстро собрался, извинился и усвистал куда, мне, к счастью, неизвестно.

Я же надела одно из своих непримечательных платьев и направилась в секретную секцию библиотеки.

Архивариусу я показала бумагу, она посмотрела на меня с неким недоверием, но все же пропустила.

Я оказалась в довольно большой комнате, заполненной шкафами, в принципе, здесь было абсолютно также, как и в самой библиотеке, только наполнение шкафов, было больше похоже не на книги, а на папки и свитки.

Мой палец пробежал по корешкам этих папок, на одной из них я увидела красиво выгравированные буквы "Элиза Батори". Это и есть та фаворитка короля? Батори... Я взяла папку и полистала. Ничего особенного, обедневшая дворянка из древнего рода, описывали ее, конечно же, как писанную красавицу и умницу, насколько это было правдиво – не мне судить. Про Рональда сказано мало, когда, где родился и всё, для него, наверное, и папки не создано еще, хотя кто знает этих особ королевских кровей, может такая папка создается сразу после рождения.

Так, о чем я вообще думаю?! Я суда не за этим пришла, взяла я кое-какие книги по врачеванию, а именно классификация ядов, нашла я тот яд, который решили применить безызвестные мне люди, с действием я не ошиблась: слабость, повышенная температура, помутнение рассудка, смерть. Противоядие есть, но трудно изготовляемое, да и принять его надо очень срочно, отличная схема убийства, ничего не скажешь.

Переписывать рецепт противоядия было бессмысленно, все равно никаких из перечисленных ингредиентов у меня нет, но не знаешь, как всё повернется, поэтому записала, быстро, корявым подчерком, но записала.

Следующая моя станция после секретной секции – тюрьма. Да, опять она, да, опять я встречусь с тюремщиком, но кое-что всё же отличается – сейчас, я иду туда с приказом от коря о проводимом мной допросе, и войду в эту тюрьму не как преступница, а как официальное лицо, уполномоченное проводить допрос.

Лицо охранника, который вроде как даже узнал во мне девушку, отправившую его в недолгий сон в прошлый мой приход, было удивленным и одновременно недоверчивым, но, к счастью, простив воли короля не попрешь.