Текст книги "Лекарь Черной души (СИ)"

Автор книги: Анна Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Если Вы хотите спать – ложитесь, я, так и быть, обещаю не приставать. – сказала вполголоса я. – но это только на сегодня.

Он повернулся ко мне в пол-оборота, оглядел меня взглядом и усмехнулся.

– Ну если ты обещаешь... – проговорил он.

– Даю на отсечение свои уши и хвост! Сегодня вы будете в безопасности от похотливых рук...и всего остального.

– Никогда не думал, что могу от них отказаться.

Он сладко потянулся, отчего рубашка натянулась и легонько обтянула его торс и грудную клетку.

– Ты точно не против того, что я лягу?

Почему-то от этого вопроса, заданного подозрительным тоном, мне стало смешно.

– Я чувствую себя пупом земли, когда само Его Величество спрашивает у меня разрешения находится в собственной постели. Но, поскольку я сегодня безмерно добра – я разрешаю.

Второй раз его просить не было необходимости – король уютно устроился на второй половине кровати и повернулся набок ко мне лицом. Уже через несколько минут его дыхание стало спокойнее, а ресницы на глазах лишь изредка подрагивали. И о какой бессоннице говорил Его Величество, когда он так быстро засыпает?

Проснулась я от шаловливого солнечного луча, который так настырно обосновался на моем лице. Сначала я даже не совсем поняла, где я и на чем сплю, но мои мозги вернулись на место, когда откуда-то из затылка я услышала насмешливый мужской голос.

– Это можно считать домогательством, или моя комната не украсится ушами и хвостом одного смелого оборотня?

Я быстро села на кровать, отрывая голову от груди Генриха.

– Это не я... – быстро сгенерировала фразу, коротая первой пришла в голову.

– Да что ты. – улыбка короля стала еще шире. – А я уже придумал куда их повесить. Во-о-он там отличное местечко. – Генрих показал пальцем на свободный участок стены, рядом с зеркалом.

Посмотрев на стену, я инстинктивно положила руки на то место головы, откуда растут уши у волков. Этот жест сразу же был встречен усмешкой.

– Да ладно Вам, ну подумаешь полежала на Вас немного, не развалились же. – тактичности мне не занимать...– Тем более зачем Вам мои уши, они некрасивые и в цветовую гамму Вашей комнаты вряд ли подойдут, нет, ну право слово, нет в Вас дизайнерской жилки, Ваше Величество!

– Простите, дизайнер Рика, куда мне до Ваших умений всё отлично комбинировать!

– То-то же! Пропадают мои художественные таланты в этом сером замке, не могут раскрыться! Говорила мне мама, надо было на художника идти!

– Иди проявляй свои художественные способности на моем лице, нам скоро на завтрак.

Точно же, а сколько вообще времени? Я ж переодеться не успею, и вообще можно ли вообще в мою комнату заходить.

– Твою комнату уже проверили, она чиста, если не считать пустой коробки из-под шоколадных конфет из кондитерской.

– Вы что, уже были в моей комнате?! Стоп, она не была пустой!

– Была.

– И вообще, когда Вы успели побывать в моей комнате?!

– Как знать... Я много чего успеваю.

В голове отчетливо прокручивались воспоминания, не оставила я там, где-нибудь на видном месте какой-нибудь пошлый красный чулок или тошнотворно розовые трусы пятидесятого размера.

– Ну, раз мою комнату уже проверили, я могу отправляться в нее. – натягивая свое зеленое платье, проговорила я.

– А как же проявление художественных способностей?

– А, точно... Ну присаживайтесь.

Глава VIII

С того инцидента в комнате лекарей прошла уже неделя и изображать перед всеми, что король плохо себя чувствует, поэтому ему нужен лекарь рядом, было бы просто-напросто подозрительно. А я всё стояла на месте и вообще никак не продвинулась в деле. Все вели себя в их манере, никто не был ни особо груб не особо сладок, было конечно странно ожидать, что убийца сразу обнаружится, но крупица надежды была.

У нас есть только женские сапожки, которые могли бы принадлежать, как Дионессе, так и Линде, и куча покушений, одно из которых было даже на меня.

А вообще, когда было первое покушение? На моей памяти оно было, когда в Генриха выстрелили и Ами (а в последствие и я) ходили обрабатывать рану. Нет! НЕТ! Как же я могла забыть о такой важной детали! Я не знаю, когда было самое первое покушение на короля, но зато я знаю за что меня взяли лекарем в замок! То отравленное мышьяком вино, которое я откинула. Что же сказал тюремщик про вино... Из личного архива, опять тупик. Но это единственная целая ниточка, которая может мне помочь. Я должна туда сходить, пусть даже там уже проверили агенты Генриха, но вдруг они что-то упустили.

Сказано-сделано. Я не любила откладывать дела на потом, особенно, когда теперь это касается не только смерти Ами, но и моей собственной жизни.

У Генриха сегодня было тайное совещание после обеда, на котором мне, естественно, быть нельзя, и именно это и побудило меня отправится к моему любимому тюремщику. Была только загвоздка – королевским лекарям запрещено выходить из замка без особой на то нужны, да даже с нуждой можно выйти только по бумаге от короля или его советника. Получить я эту бумажку не могла, во-первых, не хотелось распространяться про мою вылазку, даже Генриху, а во-вторых, про мою вылазку не должны знать ни стражники, ни придворные.

Несмотря на мою скрытность, Ханне я всё же сказала, что ухожу, и что она должна меня прикрыть, если меня будут искать. Естественно, говорить, что я иду в тюрьму расследовать что-то, я ей не говорила, Ханне достаточно было сказать, что мне нужно в город и она штырем ляжет – но ни в какую не признается никому, что я незаконно покинула замок. Легенда была до боли проста и банальна, в этот жаркий день, мне стало очень дурно и продолжать работать я не могла, из-за чего и пошла в свою комнату и повесила все обязанности на свою помощницу – Ханну.

Осталось только выйти из замка совершенно незамеченной и неузнанной после. Я сменила свое пастельно-голубое платье для сопровождения короля, на простое темно-серое, но которое очень удачно подчеркивало тонкую талию и поддерживало грудь и оголяющее ее точно по грани дозволенной высшим обществом, накинула плащ, закрыв голову капюшоном. Пошла я через восточную лестницу, как раз ту, которая служила королю проходом на королевскую кухню ночью. Пришлось пройти небольшой лабиринт коридоров, но уже через пятнадцать минут я была на свободе.

Выходила в город я не часто, если вообще не сказать крайне редко, поэтому столицу я знаю довольно плохо, а учитывая, что тюрьма находится на другой окраине этой столицы, да еще и чуть поодаль от основного города, заблудится было элементарно. Как я избежала этой участи – понятия не имею, но после долгих плутаний на тюрьму я всё же набрела. Прислушалась, не изливается ли сердце в ностальгии. Не изливается.

Пустить меня туда просто так естественно никто не собирался, тем более к начальнику тюрьмы, тем более, что у ворот как раз стоял тот самый стражник, чей язык я когда-то поклялась скормить волкам, эх, времена были...

Два стражника у ворот, тюрьма огорожена огромной стеной, меня без пропуска и какой-нибудь бумаги от короля не пропустят. Хм, ну что ж, поскольку это единственный шанс разузнать что-то о покушениях, можно пойти и на такое...

Я быстро, цокая каблучками дошла до ворот, по пути капюшон я сняла и взору представлялись пышные волнистые волосы.

– Господа, добрый день! – сказала я с широкой улыбкой, представляющей все мои зубы включая клыки, которые я, по чистой случайности, забыла подпилить.

Рот моего знакомого стражника открылся примерно на столько же, на сколько и открылись его глаза, но не успел он ничего сказать, как из моей руки в него и во второго стражника полетел розовый порошок, чуть блеснув на солнце он попал прямо в лица стражникам, из-за чего их глаза потупились, а зрачок стал расширенным.

– Смирно. – сказала вполголоса я и мои стражники выпрямились. Действие этого препарата кончится, по моим самым скромным подсчетам, через пять-семь минут, и что самое главное – они ничего не будут обо мне помнить, что поможет мне выйти в капюшоне незамеченной.

Пойти дальше труда не составило, еще с прошлого раза я примерно запомнила, где-что находится. В коридоре, ведущем к тюремщику было пусто, что очень облегчило задачу передвижения незамеченной. Когда я подошла к кабинету тюремщика, на секунду остановилась, в другое мгновение из моей головы выросли волчьи уши, я прислушалась, никого. Даже самого начальника тюрьмы там нет. Ушки исчезли, а я, накинув капюшон вошла в кабинет, благо тюремщик оказался не очень смышленым, чтобы закрыть дверь.

Комната, в которую я попала, была просторной и почти пустой, прямо передо мной стоял массивный стол, за ним такой же стилистики стул. Только зайдя в кабинет, я поняла, что я понятия не имела, что и где искать, но мой взгляд упал на небольшую дверь, ведущую в другую комнату.

Открыв эту дверь, в мой нос сразу же ударил сильный запах алкоголя. Комнатой я назвала ее с натяжкой, скорее подсобка, с низким потолком и местом, где мог уместится только один не очень полный человек. Три стены, представшие передо мной, с низу доверху были оббиты полками, на которых красовалось столько разного алкоголя, что любой, даже самый придирчивый сомелье нашел бы чем здесь подивиться.

По правую руку от меня был целый стеллаж вина, что привлекло мое внимание. Бутылка, которую открывал Его Величество, естественно, уже забрали, я вообще удивлена, почему тюремщика не посадили за покушение, но думаю Генрих адекватно всё проверил и выяснил, что тюремщик в этом покушении не имеет роли.

Все бутылки были разные по форме, с разными этикетками, с разными пробками и т.д. Но почему-то одна привлекла мое внимание больше остальных, вино с гравировкой прямо на стекле, а на пергаменте, прикрепленном к горлышку было извивистыми буквами написано название на языке Нидерли, государства, что находится на юге континента, там делают отличные вина, но конкретно это вино очень нравилось Генриху, об этом знали все кухарки, и очень многие приближенные Его Величества.

Тут до меня дошло: кто-то знал, что Генрих должен посетить тюрьму с обходом и проверкой работы, а зная тюремщика, он бы предложил распить вино в конце обхода (с таким-то хранилищем), Генрих скорее всего бы не отказался, тогда, начальник тюрьмы, знающий, что Его Величество очень любит конкретно это вино непременно нальет ему его, король отравится, а тюремщика повесят за убийство и никому и в голову не придет, что тюремщику могли его подарить или просто незаметно пройти, как я, и поставить, трудно, наверное, запомнить такое количество алкоголя, а тут оно на самом видном месте, даже искать ничего не надо. Был большой риск, но раз некто пошел на этот риск, значит он того стоил.

Тут послышались шаги в коридоре и отрывки фраз. Сердце упало где-то на уровень колен и продолжало падать еще ниже. Я быстро закрыла дверь в винное хранилище, забралась под самую нижнюю полку винного стеллажа, сжалась клубком и начала молится всем ангелам и демонам, чтобы я осталась незамеченной. Было тесно и жутко пыльно, подсобку освящал только тонкий лучик света из кабинета.

Услышала отрывки фраз, но общий смысл уловить никак не могла, но голоса показались до боли знакомыми, один точно был тюремщика, тут и гадать нечего, а другой тоже был знаком, но человек стоял слишком далеко от места моего укрытия, а в таких некомфортабельных условиях я даже не смогу открыть свои волчьи уши. Попытавшись устроится поудобнее и подальше от выхода, моя рука упала на что-то маленькое и очень странное по форме. Пощупав и попытавшись разглядеть что это, я пришла к скромному выводу, что это мужская запонка, вывод у меня конечно был скромен, чего не могу сказать о самой запонке. Стоила она явно состояние, я при всем своем уважении к начальнику тюрьмы, не могу утверждать, что весь его костюм не стоит, как эта запонка. Одна. Второй нету. Для большей уверенности я порыскала руками по полу. Ничего. Только одна запонка. Я не могу быть уверена, что эта запонка не принадлежит начальнику тюрьмы, но мое чутье, которое меня еще не подводило, говорит, что эта запонка может принадлежать тому, кто подсунул отравленное вино в это хранилище. Вопрос оставался только почему сам? Но и он сразу улетучился – если это знатная особа, ему было гораздо легче пройти, без всяких документов и прочей лабуды, которую использовала я, чтобы попасть сюда.

– Может тогда по бокальчику? – голос тюремщика зазвучал, как гром среди ясного неба. В своих думах я совсем забыла, где я нахожусь и чем это чревато.

– Я не против, позвольте только самому выбрать? – знакомый голос прозвучал уже чуть ближе, и мое сердце упало в пятки, когда дверь хранилища приоткрылась, а из нее показалась до боли знакомая темноволосая голова и бледное молодое лицо. Дыхание перехватило. Генрих. Черт!

Я вжалась в угол так, что казалось, еще чуть-чуть и я сама стану этой стеной. Несмотря на то, что комната залилась светом, под нижней полочкой, где я обосновалось было темно.

Генрих быстро взял какую-то бутылку с верхних полок стеллажа и ушел. Из чего я сделала вывод, что место моего укрытия осталось незамеченным.

Между делом Генрих с тюремщиком выпили по бокалу вина, разговаривали о политике, о знатных особах, о герцоге Ливонском и еще о многом другом. Разговор был довольно скучен. Тюремщик держался с королем довольно расслабленно, но некая напряженность в их общении присутствовала, было ли это связанно с недавним покушением на короля в его тюрьме или же разница в положении сработала – мне не известно.

– Как поживает Ваша супруга, Геральд? – спросил Генрих.

– Да как она поживает... Хорошо поживает, недавно уехала с детьми к матери. А вы, Ваше Величество, когда собираетесь жениться? Нашли подходящую особу? – после вопроса тюремщика, я навострила ушки, волчьи ушки, всё-таки получилось преобразоваться.

Генрих явно вопроса не ожидал, поэтому некоторое время молчал.

– Пока я не улажу все проблемы с государством, думать о браке рано, тем более, в такое опасное время, когда каждую неделю меня пытаются убить самыми разными способами и никому невозможно доверять, поиск супруги – последнее дело...

После этого разговор уж совсем сошел на нет, и они уже собрались уходить. А раз они собрались – то и мне пора бы.

Я дождалась, пока голоса стихнут и дверь кабинета хлопнет, подождала еще несколько минут и направилась к выходу из кабинета. В коридоре было пусто, и только из далека отдавались голоса моих добрых знакомых.

Когда я вышла на улицу, обнаружила, что на улице ливень и вдалеке раздается гром. Это было только на руку, если девушка пройдет в капюшоне в ясный, жаркий день, это может вызвать подозрения, но никто не будет спрашивать если я выйду в дождь.

За воротами тюремщик прощался с Генрихом, пытаясь руками укрыться от ливня. Король же сидел в карете и что-то говорил начальнику тюрьмы. Мне стоять и глазеть было никак не выгодно, поэтому я быстро ретировалась и побежала в сторону города. Из-за пелены дождя я даже не совсем разобралась по каким улицам я иду. Ливень усиливался, а гром раздавался всё ближе и ближе, было уже довольно темно и улицы стали вконец неузнаваемыми. Всё бы ничего, продолжала бы я свой путь, но, когда меня чуть не сбила с ног вывеска какого-то обувного магазина, принесенная сильным ветром, я решила, что живой до дворца я вряд ли доберусь. Я пошла в первую попавшуюся таверну и поспросила комнату на ночь, благо лекарям щедро платили (а тратить им было особо негде) и мне хватило на неплохую комнату, из оставшихся.

– Можно еще поужинать? У вас есть какое-нибудь мясо? – спросила я.

– Обижаете, миледи, конечно есть! У нас есть потрясающее жаркое, принести? – отозвался пухлолицый хозяин таверны.

– Будьте добры пожалуйста. – я легонько улыбнулась.

– Здесь будете есть или в комнате?

Я обернулась, таверна была довольно полной, но свободные столики имелись.

– Здесь.

За мой столик принесли ароматно пахнущее жаркое, за которое я сразу же принялась.

Таверна была очень шумной, поэтому, когда хлопнула дверь и вся комната погрузилась в гробовую тишину, я была вынуждена оторваться от своей тарелки и посмотреть на вход.

Мое сердце, которое только-только от пяток поднялось к коленям снова упало туда. В таверну вошел, кто? Конечно же Генрих, мне сегодня везет с ним встречаться, особенно учитывая, что я без его ведома покинула дворец. Нет бы встретить кого-нибудь из дворцовых сошек, тоже конечно не приятно, но всё же лучше, чем встретится с королем носом к носу уже второй раз! Я быстро отвернула голову, и завешала свое лицо большой копной рыжих волос.

Сейчас просто надо, чтобы он меня не заметил, быстро съем свое жаркое и уйду в комнату, а рано утром уйду. Он скорее всего тоже не смог доехать до дворца и избежать бури.

Сказано-сделано. Я быстренько всё съела, и побежала на второй этаж, где должна была находится моя комната. Генрих не стал есть со своими стражниками в общем зале, и сразу направился в комнату, облегчив мне задачу конспирации.

В коридоре было темно, то ли трактирщик экономил на свечах, то ли...Нет, он просто экономил на свечах.

Я подходила к каждой двери, пытаясь разглядеть номер, по скромным подсчетам комната находилась в конце коридора. Но не успела я дойти и до половины, как сильные руки схватили меня за талию, закрыли рот и оттаскивали меня в какую-то комнату.

В комнате было темно, и разглядеть своего похитителя я не могла, но зачем мне разглядывать если я не подтачивала свои клыки. Пока он держал мне рот, я смачно разинула его и вонзилась клыками прямо похитителю в руку.

Шквал нецензурной брани обрушился на мои маленькие ушки. Жаль бумажки под рукой не было, чтобы записать всё и использовать в самых разных назначениях.

– Черт! – самое цензурное, что я услышала, и мое сердце упало вообще куда-то под плинтус.

– Ваше Величество?! – мягко говоря, офигела я. Он никак не вписывался ни в образ насильника, ни в образ похитителя.

– Не ори так, а то помимо моей руки еще и ушные перепонки повредишь.

– Какого лешего Вы только что пытались сделать?!

– А какого черта ты не сказала, что стала любовницей начальника тюрьмы?! – по голосу было понятно, что он зол, и даже очень.

Наступила гробовая тишина.

– Какая к черту любовница?! Что вы себе напридумывали?! – к удивлению самой себя, я тоже начала злится.

– А пряталась ты в винном хранилище у него в кабинете почему? Искала, что бы выпить?!

Я чуть не задохнулась от возмущения, хотелось просто начать барабанить по его груди руками и кричать, чтобы он заткнулся.

– Или может ты сомелье? Решила испробовать всё, что там есть? Ах нет, надо было врать и ссылаться на свое плохое самочувствие, чтобы поразвлечься! А у него между прочим и жена есть! Может у тебя несколько женатых любовников или он единственный?

– Заткнись! – чуть ли не в крик бросилась я. – Заткнись! Заткнись! Заткнись!

К глазам подступили слезы, а ногти впились в ладони до крови.

Генрих опешил, просто стоял передо мной и глубоко дышал, он явно ожидал не такой реакции. Мне было стыдно, не знаю почему – просто стыдно. Плечи задрожали, а из глаз полились слезы.

На плечах я почувствовала руки, которые легонько притянули меня к груди короля. Генрих приобнял меня и начал медленно гладить мои волосы, а слезы, сколько бы я на них не злилась, не останавливались, прямо как когда умер отец. Смешно, что для меня прослыть любовницей женатых мужчин и смерть родного человека, вызывают примерно одни и те же эмоции.

– Прости. – послышалось откуда-то сверху.

Я всхлипнула. Слез стало меньше, а рука, гладившая меня по волосам, всё не останавливалась.

Всё. Дыхание стало нормальным, слезы прекратились, и надо было бы уже заканчивать пользоваться добротой правителя.

– Спасибо, я успокоилась, можете отпускать. – голос получился сдавленным, но уверенным.

– Постой так еще немного.

Руки хватку не ослабили, но по облегченному выдоху я поняла, что за мое состояние волновались даже больше чем я сама...

Стояли бы мы так долго, а король бы пригладил мои волосы до такой степени, что они бы прилипли к голове, но нас прервал стук в дверь и голос из коридора:

– Генрих, всё в порядке? Открой дверь. – это был Лоуренс, только он из подчиненных короля мог бы общаться с ним в такой манере, на то они и друзья.

Плечи Генриха снова напряглись. Он отстранился, быстро зажёг свечи, отчего комната быстро наполнилась теплым светом. Глаза немного не привыкли, но думать об этом было как-то некогда.

Мои глаза начали стремительно рыскать по комнате в поисках укрытия.

– В шкаф! – громким шёпотом скомандовал король. А кто я такая, чтобы не выполнять приказы короля, тем более если это в моих интересах.

Широкими шагами я достигла шкафа, сгруппировалась калачиком и устроилась в углу. Вообще, моя группировка калачиком стала такой частой в последние время, что еще немного и я могла бы это преподавать. Как же я назову свои курсы?.. Хм, может "Калачик" или "50 способов спрятаться в маленьких помещениях", а может "Калачик или как прятаться в шкафу"? Мои думы прервал щелчок открывающейся двери и уже знакомый голос Лоуренса:

– Долго ты, что уже нашел пассию на эту ночь? – в голосе присутствовала явная ирония, мол "когда бы ты успел", просто Лоуренс еще не знал насколько он ошибается. – В шкафу или под кроватью?

– Нет, что ты, она сразу же выпрыгнула в окно. – голос Генриха был абсолютно спокойным, я поежилась, в отсутствии шкафа, скорее всего король бы предложил именно этот вариант, и я не уверена стал бы он меня спрашивать...

– Буря всё больше разошлась, в лучшем случае мы вернемся в замок утром. Поэтому если ты еще не нашел пассию было бы лучше ее найти, чтобы ...эм... скоротать эту не самую приятную ночь.

– Так говоришь, как будто бы ее уже нашел.

– Одна очень милая дама не отводила от меня взгляда в большом зале.

– Ты же явно пришел не чтобы это сказать. – голос правителя стал более тверд.

– Хотел отчитаться, что вся бухгалтерия тюрьмы чиста и непорочна. Так же я проверил охрану, она соответствует нормам.

– Я бы ее усилил, думаю она не справляется со своими обязанностями. И в замке, кстати, тоже. – эти слова он сказал с особой интонацией и громче, чем остальные.

–Хм, как скажешь, я с этим разберусь. Что с начальником?

– Как обычно, весел, бодр и все еще налегает на алкоголь.

– Люди с годами не меняются. Ну что ж, выезжаем рано утром: нельзя, чтобы замок долгое время оставался без присмотра. Тогда я пойду, извиняюсь, миледи, что прервал вас, можете продолжать. – последнюю фразу он сказал громко и с наигранной виноватой интонацией.

– Иди уже.

Дверь хлопнула, Генрих не шелохнулся, меня это насторожило, но я всё же приоткрыла дверку своего укрытия. Король сидел за столиком, закинув ногу на ногу, он рукой показал, чтобы я закрылась, за что был одарен вопросительным взглядом, но дверь шкафа была все же закрыта.

– Ах да, забыл сказать – из комнаты снова послышался голос Лоуренса. – спокойной ночи.

И дверь с хлопком закрылась. На этот раз вылезать я не хотела, вдруг этот с виду черствый, но довольно развязный, мужик вернется.

Послышались приближающиеся шаги, сразу обе дверки шкафа открылись и я, свернувшись калачиком в углу взирала снизу-вверх на Генриха. Я качнулась и чуть не упала тем самым калачиком в ноги королю.

– Выходи, он больше не вернется.

– Как вы вообще догадались, что он вернутся?! – спросила я, вылезая из шкафа.

– Не первый год знакомы. – король хмыкнул в своей манере.

– Ах ну да, еще бы сейчас все действия всех своих подданных предсказывать.

– Не всех, твои я до сих пор предсказывать не в состоянии, ты постоянно что-нибудь несусветное выкинешь!

– Ха-ха, а Вы что думали? Я сама от себя всё что угодно ожидаю, еще бы мои действия предсказывали!

– Господи, мне еще непредсказуемого лекаря на мои больные плечи не хватало!

– Поздно, карапузики! Месяц назад надо было думать, когда меня делали королевским лекарем.

Несколько секунд он смотрел на меня потупив глаза, а потом залился громким смехом. Из-за чего краска чуть прилила к моим щекам.

– Чт-что смешного я сказала?! – меня начинало это злить.

– Да тебе даже говорить ничего не надо. – сказал Генрих, показательно вытирая уголки глаз. – Ну, раз уж я не подумал месяц назад кого брать на должность главного лекаря, можешь тогда объяснить, всё же, какого черта, ты делала в винном хранилище начальника тюрьмы, явно не делала пробы вина...или все же делала?

– Сейчас бы еще сбегать из замка, чтобы пробы вина, из хранилища своего тюремщика делать!

– Тогда назови хоть одну адекватную причину что ты там делала.

– Ну-у-у, вообще, я вспомнила первое покушение на Вас и подумала, что могу что-нибудь нарыть если пойду непосредственно туда. – когда я объясняла это в своей голове было гораздо убедительнее.

– Мои люди там уже всё обшарили и ничего не нашли, ты думаешь, что через два месяца после покушения что-нибудь найдешь? – этот тон заставил меня потупить глаза. – Ты понимаешь, как ты рисковала? И для чего? Ты же ничего там не нашла!

– Нашла! – получилось слишком громко.

Брови Его Величества поползли вверх.

– И что же?

– Гхм...– я не особо хотела хвастаться своей находкой, хотела разобраться сама, но после драки кулаками не машут, надо было думать, когда кричала. – Запонку.

– Это может быть запонка тюремщика.

– Нет, слишком уж она красивая и дорогая. Если конечно ваш начальник тюрьмы не заядлый коррупционер, то это не его запонка.

Из маленького кармашка своей сумки я достала запонку и застыла. В темноте она была не такой красивой, как при свете.

– Да, ты права, Геральд бы не раскошелился на такую дорогую вещицу. – поглядел на запонку, которую я держу в руке. – Можно?

Я послушно протянула ее Его Величеству, он внимательно начал рассматривать эту диковинку.

– Кропотливая работа, скорее всего на заказ...Да, точно на заказ.

– Почему вы так решили?

– На обратной стороне инициалы: "Б.И." – показал мне обратную сторону запонки, я наклонилась к ней, чтобы лучше разглядеть, и правда, на обратной стороне красивыми буквами было выгравировано "Б.И.".

– Берен Искейский...– прошептала я.

– Что?

– Берен Искейский. – сказала я вполголоса. – Я не берусь утверждать, но это могут быть его инициалы. Как Вы сказали зовут тюремщика? Геральд?

– Да, Геральд Дюрелли, – кивнул. – Подожди, ты не знала?

– Нет, я вообще его до посещения Вами моей камеры не видела, начальник тюрьмы не обязан представляться каждому заключенному.

– И правда, откуда тебе знать его имя... – король хитро улыбнулся.

– Стойте, неужели Вы всё еще думаете, что я его любовница?!

Где-то в животе снова заполыхала ярость.

– Нет-нет, уже не думаю, – сказал он, переменив улыбку с хитрой на теплую. – Он бы тебя и десяти минут не вынес.

– Э-эй! – желание барабанить по его грудной клетке кулаками вернулось. – К вашему сведению это было обидно.

Я громко выдохнула, забрала запонку и положила в сумку.

– Я тут рискую своим социальным статусом, чтобы найти человека, покушающегося на Ваши царские, а Вы!

– Ладно, уговорила, извини, сболтнул не подумав, что я тебе обязан, только будь добра в следующий раз извещать о своих вылазках, а то твоя подружка совершенно не умеет врать, а мне потом приходится думать куда тебя ветром занесло.

– Я сама о своих вылазках не всегда знаю, а вы просите заблаговременно предупреждать.

– Тогда мне придется постоянно следить за тобой, а то попадешь в неприятности.

– И без Вас как-то не попадала и дальше попадать не буду.

– Кстати о слежке, ты теперь не сможешь меня сопровождать на обедах и прочих встречах с обитателями замка.

– За ту неделю я так ничего и не выяснила, не думаю, что следует это продолжать, хотя признать честно, я буду скучать по королевским десертам.

Генрих ничего не ответил, просто задумчиво поднял голову к потолку.

– Что-то не так?

– Надо проверить дядю, так чтобы он ничего не узнал и не заподозрил, это довольно проблематично.

– Как Вы хотите его проверить? Отправить людей в его графство чтобы разузнали заказывал ли он запонку?

– Неплохая идея, но не сработает, в графстве слишком много ушей, и, если начнем что-то разнюхивать, всё откроется.

– Тогда как?

– Понятия не имею. Попозже придумаю.

– И сапожки могут быть его жены... – задумчиво произнесла я.

– Тут ты права, если предположить, что они работали вместе, но только вот зачем им после смерти Ами проникать в её комнату? Если они просто хотели, чтобы мою рану не могли излечить?

– И правда, не сходится, даже если Дионесса искала дневники Ами, то всё равно бессмысленно, я просмотрела большинство из них и ничего.

Генрих глубоко вздохнул, а мой взгляд упал на часы.

– Что-то я припозднилась, надо бы спать идти.

– Что? Уже? – он повернул голову к часам.

– Разве Лоуренс не посоветовал найти себе пассию на ночь?

– Не смеши, самая красивая из этой таверны – это жена хозяина таверны, та, что под 200 килограмм весом...

– Ну Лоуренс же нашел кого-то, не знаю, правда, лучше ли она жены трактирщика.

– Да черт с ней с пассией – надо придумать, как всё проверить.

– А вот не надо думать! Потом опять будете мне на бессонницу жаловаться! Попробуйте поспать хотя бы за пределами замка.

– На таких кроватях только покойники спокойно спят...

Я тепло улыбнулась.

– Дело не в покойниках, замок для Вас – это место работы. Вы всегда там думаете о государственных делах и редко, когда можете расслабиться. Всё там пропитано ответственностью, которую вы взвалили на свои плечи. Все вещи, комнаты и люди постоянно напоминают кто вы и зачем вы там. Здесь же нет ничего, ну, за исключением Лоуренса, меня и стражников, что могло бы напомнить вам о вашем положении и делах. Здесь вы наконец почувствуете себя простым смертным, которому не надо думать о многочисленных жителях страны и их благе. Поэтому поспите эту ночь спокойно и подумайте обо всем завтра. Даже правитель должен отдыхать, пусть и в таком неприглядном месте, и при таких неприглядных обстоятельствах.

Король молчал. Долго молчал и смотрел в потолок, сидя в кресле и сложа руки на животе.

–Может ты и права...– наконец сказал Генрих после продолжительного молчания.

– Конечно! Я всегда права...– сказала я, вздернув носик. – ну почти всегда.

– Особенно когда ночью заглядываешь в опочивальню к королю, чтобы залечить открывшуюся рану и случайно спугиваешь всех, кто там находился. – король оторвал свой взгляд от потолка и с ехидной улыбочкой взирал на меня.

– Ой, по вашему лицу можно с уверенностью сказать, что не особо-то вы и испугались еще одной молодой девицы за ночь, я бы даже сказала: расплылись в крокодильей улыбке.

– Признаю, вашему визиту я рад всегда, но мое неудовлетворение доставило мне хлопот.

– Зато выспались и сейчас выспитесь! Доброй ночи, Ваше Величество, ни о чем не беспокойтесь.