Текст книги "Волна страсти (ЛП)"
Автор книги: Анна Киллон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Анна Киллон
Волна страсти
Глава 1
Я вылетела из Миннеаполиса в Джорджтаун и в 10.30 вышла в терминал прилёта, удивляясь, как самолёт может прибыть в пункт назначения на сорок минут раньше.
То есть опоздания – дело обычное, но кто знал, что они могут прилетать с таким опережением расписания?
Как выяснилось, пока я вместе с другими путешественниками пробивалась к выходу, ни на одной из табличек, которые двумя руками держали ожидающие, не было написано «Уник Мейерс». Не было и следа таксиста, кто должен был отвезти меня в отель.
Мне пришлось самой тащить два громоздких чемодана, а под тяжестью наплечной сумки браслет-спираль на бицепсе врезался в мышцу, натянутую от такого непривычного для меня усилия. На мне было кремовое платье со светлым богемным узором, закреплённое на талии кожаным поясом, и я – боже упаси, – начинала потеть. Не будь у меня заняты обе руки, я бы, по крайней мере, сняла с головы шляпу «Монтекристи».
Посмотрев на часы, я остановилась посреди терминала, не зная, что делать. Я встала в три ночи только для того, чтобы угодить маме. Она настояла, чтобы я присоединилась к их с папой отпуску, который они проводили в пятизвёздочном отеле на острове Большой Кайман.
Я устала, мне было жарко и хотелось просто вернуться домой, к своим инструментам для рисования и украшениям. Приближалась первая выставка моих творений, а что делала я? Отложила подготовку к выставке и уехала в отпуск. Отпуск, который, как уже знала, будет настолько же банальным и скучным, насколько и бесплодным. Короче говоря, пустая трата драгоценного времени. Не говоря уже о том, что мне пришлось отказаться от эксклюзивной вечеринки, одной из тех, что устраиваются редко и только для избранных. Ради чего же? Как всегда: порадовать её, мою маму...
Мне нужен был крепкий кофе.
Вывеска «Старбакс» появилась перед глазами, словно призванная высшими силами, стимулируя острую потребность в сытном карамельном макиато с двойным кофе, который бы успокоил мои нервы и одновременно разбудил.
Провести так время в ожидании водителя, показалось мне наилучшей идеей из возможных. Я подтащила себя и всю поклажу к стойке, купила карамельный макиато и стала искать место, где его можно выпить. Излишне говорить, что три столика в кафетерии были заняты. Ведь когда день начинается не с той ноги, рука с небес не может повернуть его вспять.
Обернувшись, я увидела убогую скамейку, обрамляющую небольшое дерево. Вокруг и перед ним, словно в оазисе пустыни, вихрился поток людей.
Она должна стать моей, пока кто-нибудь не увёл у меня. Я быстро повернулась, чтобы левой рукой схватить более тяжёлый чемодан. В правую взяла другой, одновременно удерживая напиток и стараясь не раздавить между пальцами стаканчик. Высоко подняв плечо, чтобы не уронить сумку, я поспешила к скамейке, шатаясь, как канатоходец.
В этот момент на меня обрушился торнадо силой пять баллов. Повернувшись направо, я едва успела заметить высокую фигуру, полную энергии, прежде чем врезалась в неё.
Чтобы защититься, я слишком поздно подняла руку. Удар вывел меня из равновесия, на живот хлынул горячий душ, при этом я споткнулась ногой о собственный подол и ударилась голенью о чемодан. Чувствуя, что падаю вместе со всеми своими вещами, я закричала.
Это мгновение абсолютного хаоса мне показалось длиною в жизнь. Я успела различить звяканье своих многочисленных браслетов и порывистый мужской голос.
– Дерьмо! – ругнулся он, слишком близко к моему уху.
Меня жёстко схватили за бицепс над браслетом, и я почувствовала силу, противодействующую силе тяжести, на долю секунды обманувшись, что буду спасена. По крайней мере, таково было намерение мужчины, который, однако, став жертвой собственного ускорения, упал вместе со мной.
С меня слетела шляпа, освободив длинные волосы, я ударилась попой и лопатками, а ногу ниже колена придавила огромная тяжесть. Я крепко зажмурилась, застонав от боли, от которой у меня перехватило дыхание.
– Бля, извини, – сказал человек надо мной, который, как я поняла с первым длинным вдохом, по вкусу напоминал морские волны. И такая же стремительность. – Ты в порядке?
– Нет! – простонала я, открывая глаза, чтобы посмотреть на идиота, задающего такой глупый вопрос после того, как повалил меня.
Он удивлённо смотрел в мои голубые глаза, возвышаясь надо мной на четвереньках. Но больше всех удивилась я, встретившись взглядом с его радужкой, особенно с правой, пересечённой тремя коричневато-бурыми полосками, тремя неровными лучиками на кристально-голубом фоне, такого же оттенка, как и мой.
– Ребята, вам нужна помощь? – поинтересовался проходящий мимо добрый самаритянин, наклонившись, чтобы протянуть нам руку.
– Нет, спасибо, всё в порядке, – отмахнулся от него парень, убирая, наконец, колено с моей ноги.
– Ладно, тогда я побегу, пока не опоздал на самолёт. – Мужчина ушёл так быстро, что я не успела сказать ему ни слова.
– Всё ни фига не в порядке, – проворчала я сквозь стиснутые зубы. – Я обожглась! И слезь с моей ноги...
– Я пытаюсь. – Рассмотрев меня получше, сбивший меня молодой человек лет тридцати, казалось, скорее забавлялся, чем сожалел об инциденте. Он освободился от чемодана, давившего на обе наши ноги, встал и протянул мне руку, которую я отмахнула.
– Куда, чёрт возьми, ты смотришь, когда идёшь? – Я села, зацепив ткань платья, сейчас пропитанную латте, чтобы отстранить её от кожи.
– Думаю, я извинился перед тобой. – Он наклонился, чтобы поднять мою шляпу, не сводя с меня своего странного взгляда. – А это уже много, так как ещё неизвестно, кто в кого врезался, учитывая, что ты меня подрезала.
– Ты шутишь? – закричала я, как чёрт.
– Эй, полегче, сохраняй спокойствие. – Указательным пальцем он строго погрозил подростку, который снимал нас на мобильный телефон. – А ты прекрати, иди погуляй! – упрекнул он его. – Здесь не на что смотреть! – добавил он для тех, кто заинтригованно застыл на месте, и любопытные тут же отвернулись. Затем, видя, что моя вторая попытка встать увенчалась провалом, он схватил меня за запястье, прежде чем я успела ещё раз удариться задницей о пол, и потянул на себя.
– Что за пещерные манеры, – пробормотала я. – Сбивает людей, а потом ещё и требует, чтобы сохраняли спокойствие.
– Не за что, – резко ответил он, не сразу отпуская моё запястье.
Рядом с ним меня не покидало ощущение, что я нахожусь вблизи торнадо. Парень был похож на одного из тех людей, кто полон энергии и подавляет окружающих своей жизненной силой... и, похоже, не только ею. Всё ещё немного ошеломлённая, я на мгновение потеряла дар речи, разглядывая незнакомца.
Его волосы, длиной в добрую пядь, представляли собой путаницу непокорных локонов и выгоревших на солнце кончиков. Борода так и просилась подстричь её, и пока не утратила черты правильного рисунка, который ещё проглядывал под зарослями. Длинный нос с небольшой горбинкой был самой тревожной деталью лица, которое нельзя было назвать красивым в абсолютном смысле, но, безусловно, интересное.
Пришлось поправить себя: самой тревожной деталью была другая. Глаза... Это целая история, которую можно было объяснить только генетической аномалией. И они пристально смотрели на меня, двигаясь по платью.
Кремовую ткань портило огромное пятно коричневатого цвета, вызывая неприятные ощущения, но, по крайней мере, мне уже не было жарко.
– Посмотри на это безобразие… – Помимо того, что появился этот цвет, от меня ещё и пахло исходящим паром латте.
– Это всего лишь платье, – принизил катастрофу он.
– Просто платье?
– Главное, что ты не пострадала, верно?
– Что я не пострадала? – Но мне было очень больно.
– Здесь есть эхо? – Парень насмешливо огляделся по сторонам, демонстрируя лукавую ухмылку, обнажившую ряды очень белых зубов. Возможно, его одежда оставляла желать лучшего, а нос нуждался в выравнивании, но он точно не пропустил визит к стоматологу.
Я скривила верхнюю губу в гримасе.
– Извини, просто мои уши не в состоянии удержать столько глупостей сразу. – Я заметила, что содержимое сумки рассыпалось на полу, и наклонилась, чтобы бросить всё обратно.
Он нагнулся вместе со мной, чтобы помочь.
– Но твой язык без проблем их выплёвывает, – сказал, протянув мне помаду.
Я сунула тюбик в сумку и выхватила из его рук шляпу.
– Мой язык может быть очень вежливым, настолько, что скажу тебе: если ты опоздаешь на самолёт, я не буду слишком расстраиваться.
– Жаль тебя разочаровывать, но я не опоздаю ни на один рейс. Я просто проводил друга и бежал на работу. – Он посмотрел на часы и нахмурился. – Наверное, они уже поняли, что я опять опаздываю. – Парень вздохнул, поднимаясь на ноги.
– Тогда давай, убегай. – Я помахала шляпой; меня начинала раздражать необходимость смотреть на него снизу вверх. «Чёрт, ну и телосложение…» Я замерла, дестабилизированная томлением, что затаилось в нижней части живота. С такой мускулатурой и силой удара мне повезло, что я вышла из столкновения без сломанных костей. – Ущерб ты уже нанёс.
– Эй, давай начистоту: я не из тех, кто убегает. Давай так: я верну тебе деньги за платье, ты купишь новое, точно такое же, и сделаешь мне одолжение, уберёшь с лица недовольное выражение, которое портит твои красивые глазки. – Он порылся в кармане своих рваных джинсов и достал бумажник.
Я раскрыла ладонь, готовая принять купюры.
– Шестьсот пятьдесят долларов.
Он поднял взгляд, склонив голову над карманом своего анорексического бумажника, в котором, похоже, лежала всего пара пятидесятидолларовых купюр. Парень смотрел на меня из-под длинных ресниц, пытаясь понять, не издеваюсь ли я.
– Это платье сшито на заказ, – стала объяснять. – Я не могу купить его снова по одному щелчку пальцев. Уверяю тебя, между тканью и работой я назвала минимальную сумму.
Я поняла, что он не разбирается в дорогой одежде, учитывая его выцветшую рубашку, расстёгнутую до пояса и оставляющую на виду несколько ожерелий, среди чёрных шнуров с амулетами из позолоченного серебра, акульих зубов и тёмных деревянных бусин. Парень явно был пляжным существом: солнце в волосах, море в глазах, золото песка на коже. Кроме того, что я сомневалась, в его возможности позволить себе сшитые на заказ костюмы, они даже и не нужны такому человеку.
Я чуть не облизнула губы, представив, как он выглядит на все сто в обнажённом виде. Это было странно, если учесть, что в моей жизни встречались парни куда более привлекательные. Элегантные, с более сдержанной и утончённой энергетикой.
Как по команде, услышав цифру, он закрыл бумажник.
– Ладно, снимай. Я его тебе застираю.
– Хорошая идея. – Натянуто улыбнулась я.
– Туалет вон там. – Он задрал рукава рубашки (уже наполовину закатанные), выше локтей над бицепсами, очерченными значительными формами, которые так и подмывало потрогать. – У тебя два чемодана вещей, должно же быть во что переодеться. Только постарайся побыстрее, мне пора на работу. – Боже мой, он не шутил. – Оставь мне свой номер телефона, чтобы я мог позвонить тебе завтра и привезти всё как новенькое. И выпьем кофе.
По напряжённости взгляда стало понятно, – его главная цель – добраться до кофе.
– Ни в коем случае. Во-первых: я сомневаюсь, что ты сможешь сделать что-нибудь хорошее для такого платья. А во-вторых: фиг тебе, а не мой номер телефона.
В этот момент возникло сомнение, что он специально сбил меня, чтобы познакомиться. Я не была тщеславной, но тем не менее, осознавала свою приятную внешность 24-летней девушки. Мой тонкий овал лица обрамлял рот с чётким «бантиком купидона». У меня были такие же голубые глаза, как у него, и такие же светлые волосы, только мои спадали густым каскадом идеальных волн, длиной до плеч и блестели, а не выгорели на солнце, как у него. Несмотря на то что моя стройная фигура терялась в просторном платье, было видно, что грудь достигает почти третьего размера, а нижняя часть может с гордостью носить стринги.
– Я так и знал: ты одна из этих.
– Из кого, из этих?
– Кто, по-твоему? Папины дочки. Те, от которых за версту несёт деньгами, и даже под носом у них воняет: вонючки. – Он постучал по ноздре, подчёркивая это. – Плохо то, что вы предвзяты, хорошо то, что вы, сами не знаете как, в основном горячи и жаждете р...
– Прекрати, больше ни слова!
– … развлечений. – Он высокомерно рассмеялся, и в его нетипичных глазах сверкнул убивающий блеск. Мы оба знали, что он собирался сказать другое слово, но смысл остался тем же.
– Отлично: сначала ты роняешь меня, потом оскорбляешь. Ты действительно полная противоположность тем «развлечениям», которые я ищу. – От плохого к худшему. Во мне закипала ярость, и очень хотелось влепить нахалу пощёчину. – Возможно, это не мы, девушки, предвзяты, а слишком очевидно, насколько грубый ты. Никогда не задумывался об этом? Потому что именно этот запах я чувствую: примитивный. И уверена, эта вонь гораздо более тревожная, чем те деньги, которыми, как ты думаешь, я напичкана.
Он покачал головой, возведя глаза к потолку, начиная понимать, что имеет дело с девушкой более боевой, чем предполагал. Скрипнув зубами, парень перевёл взгляд на меня, всё меньше и меньше забавляясь.
– Просто чтобы понять, раз я теряю время и те небольшие деньги, которые нам, грубым беднякам, нужны для жалкого существования: что ты хочешь от меня, вонючка? – Он дал мне это прозвище, специально подчёркивая его, чтобы принизить и опустить до своего уровня. – Кроме денег, которых, как мы выяснили, у меня нет, могу я ещё что-нибудь сделать, чтобы скрасить твой отпуск? – Теперь он был серьёзен, понизился даже тон голоса. – Подумай, это большое и щедрое предложение, которое делаю только потому, что я более джентльмен, чем ты думаешь.
– Лучшее, что можешь для меня сделать, это отвалить, – ответила я, держа в одной руке сумку, в другой шляпу, чемоданы лежали у моих ног.
Парень поднял руки и отступил на шаг. Одну ладонь он повернул, сложил четыре пальца, показав мне поднятый средний палец, и покрутил им, посылая меня в путь.
– Хотел бы я сказать, что знакомство было приятным, но ты не дала мне шанса.
– Удовольствие теперь испытываю я, избавляясь от твоего присутствия! – крикнула ему в спину, потому как парень зашагал прочь.
Вообще-то, я не ожидала, что он уйдёт вот так, даже не дав мне времени… на что? Выплеснуть на него весь негатив, что происходил в моей жизни.
Захваченная им и этой враждебной перепалкой, я даже забыла, где нахожусь и что делаю. Оставшись одна среди стольких людей, я снова почувствовала себя предоставленной самой себе и гораздо более разбитой, чем была по прибытии. Я проглотила все негативные эмоции, которые испытывала, и попыталась вести себя разумно, отбросив гордость.
– Подожди!
Он не обернулся, но замедлил шаг. Я не могла бежать за ним, бросив свой багаж.
– Пожалуйста, подожди!
Я почти потеряла его из виду, пока мимо семенили члены многочисленной семьи.
– Я принимаю предложение! Пожалуйста!
Когда они прошли, я увидела, что он остановился. И ещё я заметила, что в этих потёртых джинсах скрывается неплохая задница, под трапецией широких плеч, поддерживаемых прямой осанкой.
Он подождал мгновение, в течение которого, как мне показалось, ухмылялся, а затем повернулся и решительно зашагал ко мне.
– Итак? – спросил он, понимая, что выиграл первый раунд.
– Я надеюсь, ты сможешь кое-что для меня сделать. Не нужно денег, просто ты… – я перекинула сумку через плечо и протянула руку, – можешь дать мне свой телефон?
Он криво улыбнулся.
– С чего ты взяла, что я до сих пор так думаю?
– Если ты такой джентльмен, как говоришь, то, предложив помощь, не сможешь отступить, независимо от того, что ты обо мне думаешь.
– За тобой всегда должно оставаться последнее слово, да? – Он достал свой телефон и, разблокировав, протянул мне. – Я могу сделать для тебя многое. – Мечтая напрасно, парень ждал, что я оставлю ему свой номер.
Я спрятала телефон в сумке.
– Сохраню это как гарантию того, что ты не сбежишь с моим багажом, пока я буду в туалете. Мне нужно, чтобы ты охранял мои вещи, пока я попытаюсь исправить беспорядок, который ты мне устроил. Вот что ты можешь для меня сделать.
– Какая хитрая маленькая вонючка, – воскликнул он, испытывая нечто среднее между отвращением и восхищением.
– Ты возьмёшь сумки. – И это был не вопрос, а приказ. Я сжала губы, повернувшись к туалету, и подавила улыбку, которая вернула игру к ничьей. Один-один.
Как хороший мальчик, он подхватил оба чемодана, потянул за ручки и догнал меня.
– Не туда, если не собираемся провести здесь ночь, – предупредил он. – Я хорошо знаю аэропорт. Иди до конца направо и за угол, там почти никого не бывает.
Я изменила курс, отодвигаясь всё больше в сторону, чтобы он мог обойти меня с фланга, но парень продолжал идти позади меня, заставляя чувствовать себя преследуемой, на кого тайком пялятся. Он смотрел на меня сзади, а люди, мимо которых мы проходили, бросали взгляды на катастрофу впереди, и мой дискомфорт нарастал.
Я ускорилась почти до бега. И ожидала, что почувствую его сбившееся дыхание, но он, казалось, не отставал.
– Оставайся здесь, – приказала ему, как верной ищейке, оставив ждать у двери женского туалета.
– Только побыстрее.
– О, теперь это тебе не терпится избавиться от меня?
– Я должен быть честным? – Он поднял оба чемодана и грохнул их друг о друга, бросив перед собой. – Ты даже не представляешь насколько. – Ему действительно начинало надоедать.
– Наконец-то мы хоть в чём-то согласны, – ответила я, входя в туалет.
Внутри было пусто, как он и предсказывал.
Сначала я опорожнила мочевой пузырь, не торопясь. Затем посмотрела на себя в зеркало на стене перед тремя раковинами, что были вмонтированы в мраморную столешницу.
Вошла девушка и при виде пятна издала страдальческий возглас, сочувствуя мне.
– Эх, да, – согласилась я, встретившись с ней взглядом в зеркале, когда она входила в одну из кабинок.
В этом туалете было очень мало того, что могло мне пригодиться. Я вытащила из диспенсера горсть салфеток и смочила их под краном. Попробовала промокнуть пятно и потереть его, в результате чего оно распространилось на бёдра и V-образный вырез на груди.
В этот момент из кабинки вышла девушка и подошла мыть руки рядом со мной.
– Хотела бы тебе помочь, но я не знаю, что делать.
Она была очень добра.
– Ты можешь изменить мой день? Потому что он начался хреново. – Я грустно улыбнулась ей.
– Я не могу. – Она встряхнула и вытерла руки. – Но если тот парень у входа ждёт тебя, думаю, тебе просто нужно выбраться отсюда, чтобы всё изменилось к лучшему.
Она распахнула дверь на пружине, прежде чем я успела ответить. Оказавшись лицом к лицу с объектом своих последних слов, девушка прочистила горло и, смутившись, опустила взгляд. После того как она прошла, дверь осталась заблокированной рукой моего совершившего-наезд-носильщика.
– Ты закончила? – нетерпеливо спросил он.
– Нет… становится только хуже, – захныкала я. Чем сильнее я нажимала, тем больше бумажные полотенца крошились, оставляя повсюду коричневатые комочки.
– Боже правый, не хватало только чтобы ты разревелась из-за грёбаного платья.
Я собиралась плакать не из-за платья, а потому что всё шло наперекосяк и я не хотела здесь находиться. Мне нужен был Миннеаполис, чистое платье и возможность ответить маме «нет», как любому другому, не позволяя чувству вины разъедать меня.
Я надулась, не удостоив его взглядом.
– Да что ты знаешь, – пробормотала я сквозь зубы, яростно очищая ткань.
– Я знаю, что таким образом ты ничего не добьёшься. – Он вошёл с моими чемоданами. – Неужели ты такой тормоз?
– Что ты делаешь? Это женский туалет.
– Судя по твоему лицу, он больше похож на детский. – Парень не упускал возможности оскорбить меня с невиданной для человека наглостью. Как он мог относиться ко мне с таким неуважением, даже не зная меня?
К счастью, мой мир был не таким, а совсем наоборот. Мне оставалось только благодарить небеса за то, что я родилась в воспитанной семье с солидным достатком.
– Если ты не будешь пользоваться водой, хрен, что отмоешь, – продолжал ругать меня, в то время как мне нужны были только понимание и рука помощи.
– И как я должна это сделать, если платье на мне, Эйнштейн? – В истерическом порыве я топнула ногой по полу.
– Давай я попробую. – Он подошёл и встал немного позади меня. Инстинкт заставил меня отстраниться, в результате чего я прижалась попой к его бедру, поскольку он зажал меня между своим телом и раковиной.
И снова до меня долетел морской бриз. По затылку пробежала дрожь, а кожа затрепетала от внезапной и неожиданной близости. Я стояла ошеломлённая, позволяя ему положить руки на мою талию и с удивительной деликатностью сдвинуть платье вперёд.
Его кулак сомкнулся на моём животе, захватывая испачканную ткань, но я чувствовала его внутри, словно он сжимал мои внутренности.
Я упёрлась руками о раковину. Браслеты звякнули и упали обратно на запястья.
– Что ты делаешь? – спросила я со сбившимся дыханием.
– Ты когда-нибудь стирала рубашку? – Другой рукой он расстегнул мой пояс и бросил его на столешницу.
Из-за того, как он тянул ткань, бёдра немного оголились, а живот втянулся.
– Думаешь, я не знаю, как стирать рубашку? – тихо возразила я.
– Ты когда-нибудь это делала? Да или нет?
– Нет, – надменно призналась я, опасаясь его насмешек.
– Тебе нужно приблизиться. Потянись, пожалуйста. – Он открыл кран и сильнее натянул ткань, заставив меня наклониться к струе воды вместе с ним.
Подол платья задрался до самых бёдер, я прижималась животом к холодному мрамору, а его горячее бедро находилось впритык к моей попе слева. Я должна была сказать ему, что он перестарался и свобода, которую берёт на себя, неоправданна. Но вместо этого я сказала себе ложь.
«Ещё один момент... только ради платья».
– Видела, как стекает грязная вода? – сказал он, выжимая тонкий хлопок под струёй воды.
– Оно никогда не отстирается, – ответила я, не глядя на него и подняв голову, чтобы не намочить длинные волосы. В зеркале было наше отражение. Картинка заставила мои высокие скулы краснеть, как гранат. Выглядело так, будто мы занимаемся сексом, – любой мог бы так подумать, войдя в туалет. И даже мой разум не смог удержаться от того, чтобы не спутать образ, который я созерцала, с чем-то очень грязным.
На самом деле, это было близко. Если бы он не перестал тянуть и сжимать, то обнажил бы мою попу. Хуже того, он оставил бы меня без платья.
– В конце концов, ты его с меня сорвёшь, – пробормотала я, заключённая в кольцо мужских рук, напряжённых от работы.
– Я пропускаю работу, чтобы помочь тебе, хотя я тебя не знаю. Тебе следует поблагодарить меня, а не жаловаться, Вонючка, —пробормотал он, сильнее прижимая меня к себе.
– Я не воняю, – тихо возразила я. К этому моменту слова, принадлежащие нам обоим, стали более тихими, даже в препирательствах. – Я пахну цветами жасмина.
Парень глубоко вдохнул рядом с моими волосами.
– И цветком апельсина. – Он поднял взгляд от зеркала и встретился с моим. – Это можно почувствовать.
Я прищурилась, слегка склонив голову набок. И едва шевельнула ею, чувствуя, как пара выбившихся волосков цепляется за короткую бородку на его челюсти. Вдохнула.
«Ты же имеешь вкус моря, солнечного света и нахальства».
Набрала в лёгкие воздуха, чтобы сказать ему об этом, но в итоге промолчала, разинув рот.
Он убрал руку, его влажные пальцы коснулись моего плеча и опустились на украшение.
– Красивый браслет. – От его прикосновения по спирали браслета, что струился вокруг бицепса, побежали прохладные капли, заставляя невидимые волоски на коже вставать дыбом.
– Это моё творение. Я разрабатываю дизайн украшений, некоторые даже делаю своими руками, – выпалила я от нервозности, а также потому, что моя ювелирная линия была единственным предметом моей гордости. Никто никогда не проявлял к ней интереса, поэтому в итоге выдала слишком много информации, когда первый встречный упомянул о ней.
– Интересно…
Нет, ему было наплевать. Я поняла это по тому, как он изучал каплю на моём плече, гораздо больше привлечённый ею, чем моим браслетом, словно хотел дотянуться до неё губами.
Вода текла из крана, но кулак, сжимавший моё платье, был твёрд и неподвижен.
И я испытала страх. Новый и незнакомый страх, не имеющий смысла.
– Ты закончил? – умоляюще спросила я, отрывая пальцы от мрамора, к которому прислонялась.
Вздох, вырвавшийся из его носа, защекотал мою кожу.
– А ты как думаешь? Я закончил?
Парень слегка отступил, чтобы я могла выпрямиться. Затем разжал кулак, позволяя мокрой ткани упасть на меня.
Я вздрогнула от ледяного удара и врезалась спиной ему в грудь из-за небольшого пространства, в котором он продолжал меня удерживать.
– Холодно? – усмехнулся он.
Я тоже была готова усмехнуться.
Намочила руку под струёй и брызнула ему прямо в лицо.
– Ты веселишься от малого.
Я посмотрела на результат: платье почти вернулось к своему первоначальному кремовому цвету, большая часть пятен от напитка была смыта. Парень справился с задачей лучше, чем я... и более инвазивно. Ткань стала прозрачной и при соприкосновении с моей кожей позволяла увидеть край трусиков и бюстгальтера.
– Белое кружево… – прошептал он, разглядывая бельё.
Глубокий вдох толкнул мою грудь вверх и вниз.
– Не знаю, благодарить тебя или проклинать. Но больше склоняюсь к последнему.
– Попробуй впитать воду вот этим. – Он взял горсть салфеток из автомата справа от меня и прижал их к моему животу. Я тоже взяла парочку и положила свои руки рядом с его. Наши пальцы соприкоснулись.
Он прижимал не сильно, но давление присутствовало, и я почувствовала лёгкую тошноту в животе. Может, из-за холода и жары, может, из-за того, что мой желудок был пуст, а может, из-за того, что позволила незнакомому мужчине заботиться обо мне.
В моей сумке зазвонил его мобильный телефон. Я потянулась за гаджетом, но парень схватил меня за запястье, вернув мою ладонь на мрамор. Жест, выходящий за рамки доверия, которое может существовать между двумя незнакомцами.
– Ты не собираешься отвечать? – спросила я, глядя на его длинные загорелые пальцы, обхватившие мой тонкий сустав.
– Это работа. Минутой раньше или минутой позже, там это не имеет значения... но может иметь значение здесь. – Он шагнул ближе, умножая точки соприкосновения между нами. В его глазах, отражённых в зеркале, не было ни неопределённости, ни неуверенности, ни сомнений. – И да, я люблю веселиться... но не с малым.
Он был из тех, кто идёт до конца, не оглядываясь и не сомневаясь. Об этом мне говорили его слова, поведение и его взгляд.
Но не я, я не такая.
«Нет…»
Я рванулась, пытаясь отстраниться от него. Он блокировал меня сзади, оставаясь на месте; его бёдра прижимали меня к раковине, салфетки упали внутрь. Парень упёрся обеими руками в край столешницы, зажав меня посередине.
– Окей, отойди сейчас же и убери от меня свои руки, – прохрипела я, мой голос надломился. Телефон вопил, как сирена тревоги, а страх усиливал учащённое биение моего сердца.
– Мои руки на раковине, – указал он. – Я не прикоснусь к тебе, пока ты не успокоишься.
– Ты не прикоснёшься ко мне и точка. – Я сделала ещё один толчок, который он с лёгкостью выдержал. – За кого ты меня принимаешь?
– Не волнуйся, мне не нужно, чтобы ты меня развлекала: на мой вкус, ты слишком напрягаешься. Я просто хочу, чтобы ты сказала спасибо, а потом можешь идти.
– Может, вместо этого я закричу «маньяк»?
– Бедная беззащитная Вонючка. Грубиян требует от тебя спустится со своего пьедестала, чтобы сказать «спасибо», – нахально продолжил он. – Воистину, ужасный маньяк, лишённый манер.
Даже ценой своей жизни я бы не сказала ему спасибо. Я выглядела хрупкой, но не была такой уж беспомощной: при необходимости знала, как вмазать по яйцам.
– Какие хорошие манеры? Ты ничего не знаешь о манерах. Ты принимаешь меня за дурочку? Ты говоришь о хороших манерах, потираясь о мою попу. Ты хам и негодяй...
– Это не я трусь, это ты только и делаешь, что ёрзаешь, нажимая задницей на мой член.
– Как ты смеешь? – Мне удалось повернуться, и я оказалась с ним лицом к лицу. Без зеркала его глаза, устремлённые на меня, казались ещё более яркими и обезоруживающими.
– Отпусти меня, – зашипела я, дыхание перехватывало в горле, и я старалась держаться как можно дальше от его груди. – Убирайся, или, клянусь, я закричу, и тебе это не сойдёт с рук.
Он задумался на долгую минуту, в течение которой в моей голове проносились всевозможные страшные сценарии, будоражащие кровь.
Мы были на перепутье, и парень это понял.
Он попытался. И щёлкнув языком по коренному зубу, кивнул, выбирая наиболее безболезненный путь для нас обоих.
– Я отпускаю тебя, потому что мне тебя жаль. – При этом он поднял руки, отступая. – Адиос, Вонючка. Хороших тебе каникул среди таких же маленьких засранцев, как и ты.
Он продолжил отступать, пока не оказался за дверью.
Я прислонилась спиной к стене, переводя дыхание и схватившись слегка дрожащими руками за живот.
«Всё, что только что произошло, уже позади», – сказала себе.
Не успела я даже расслабить плечи, как дверь снова распахнулась. Парень протиснулся обратно. Я вскочила на ноги, но он проигнорировал меня и направился к моей сумке, засунул в неё руку и вытащил свой телефон.
Он помахал им в воздухе.
– Скажем прямо, прощание было хорошим, но это мне нужно.
И он ушёл, на этот раз навсегда.
Через тридцать секунд, потраченных на то, чтобы вернуть контроль над нервами, в туалет вошла дама средних лет. Это ещё раз напомнило мне о том, где я нахожусь и что делаю.
К этому времени должен был подъехать мой водитель.
Я снова нагрузила себя багажом и направилась в терминал.
«В конце концов, – подумала я с жалкой надеждой, – этот отпуск может стать только лучше».
