Текст книги "Шерлин (СИ)"

Автор книги: Анна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 5

– И что? И что? – в который раз спросила Шарлотт, подперев рукой подбородок.

– Ничего, – вздохнула я, пытаясь устроиться поудобнее. – Потом вернулся твой отец и снова стал добиваться от меня согласия, но я ему отказала.

Лотта тяжело вздохнула и прошептала:

– Он не отвяжется.

– Это не он, – убежденно отмахнулась я. – Не он все придумал, а твоя мачеха. Граф не выглядит таким уж решительным человеком. Статистика показывает, что за подобными решениями в семьях обычно стоят женщин.

– О чем ты? – удивилась девушка.

– О том, что как раз твоему отцу нет никакой надобности лишать тебя наследства, – пояснила я.

– Но ты же сама сказала, что у меня теперь есть сводный брат, и граф с графиней хотели, чтобы я отказалась от притязаний, – напомнила девушка.

– А теперь ответь мне, – таки найдя удобное положение, начала я, – зачем им это?

– В смысле?

– Есть ли здесь закон, по которому любой первенец знатного рода может унаследовать титул после смерти отца? – спросила я.

Шарлотт на секунду задумалась, а потом отрицательно качнула головой и прошептала:

– Нет, по правилам наследуют только мужчины.

Я кивнула, радуясь тому, что бард в своих рассказах меня не обманул.

– Значит, если твой отец умрет, то в любом случае все унаследует твой брат, так? – продолжила я.

– Не совсем. Титул графа Краймиста, земли, закрепленные королевским указом, – да, но это не все.

– Именно, – кивнула я. – Как я понимаю, твоя мать была довольно богата.

– Мама была вторым ребенком графа Раймиста, – пояснила девушка. – Тот перед смертью отписал ей часть незакрепленных короной земель, а это золотые рудники в горах.

– Вот! – усмехнулась я. – Вот и мотив. Они хотят лишить тебя этого наследства.

– Но зачем?

– Затем, что это надо не твоему отцу, а твоей мачехе, – ответила я.

– Но… разве в этом есть какой-то смысл? – удивилась девушка.

– Давай рассуждать, – предложила я и перевернулась на спину. – В данный момент все принадлежит семье и неделимо до смерти твоего отца.

Лотта тяжело вздохнула, но ничего не сказала.

– Он выглядит не слишком хорошо, но не ведет себя, как умирающий, – быстро добавила я. – И не похож на того, кто внезапно озаботился темой наследования. Он разговаривал со мной как человек, собирающийся жить еще очень долго и воспитывать своего сына.

– И что?

– А то, что в таком случае нет необходимости требовать от тебя отказа, – пояснила я. – Замуж тебя они отдавать не хотят, так?

– Так, – с печалью согласилась Шарлотт.

– Значит, тебе деваться некуда, ты и дальше будешь жить здесь, – продолжила я развивать свою мысль. – Это может продолжаться еще годы, десятилетия. И возраст у твоего отца не такой уж преклонный, чтобы он о чем-то беспокоился.

– Верно.

– Но почему-то тебя уже довольно продолжительное время изводят требованиями отказа от наследства.

– Вот уже пять лет.

– Именно, – кивнула я. – А ведь пять лет назад никакого брата у тебя не было!

– И что это значит?

– Это значит, что всю историю с наследованием затеяла Марвилет, – ответила я. – И это значит, что она уже давно обдумывает, как избавиться от твоего отца.

– Не может быть! – воскликнула девушка и прихлопнула рот ладонью.

– Почему же? – хмыкнула я. – Ты же сама говорила, что она отравила твою маму и сделала из тебя проклятую.

– Ну…

– Не «ну», а так и есть, – оборвала я строго. – К тому же она попыталась что-то сделать с тобой перед самым отъездом.

– Я так и не поняла, что именно, – призналась Лотта. – И пострадала не я, а ты.

– Ощущения странные, – согласилась я. – Я до сих пор чувствую себя более вспыльчивой, более эмоциональной, чем раньше. Вероятно, эти чары должны были усилить твою нервозность и страх, выставив перед отцом обезумевшей плаксой.

– Что? – даже немного обиделась девушка.

– Я для примера, – миролюбиво отмахнулась я, – не принимай близко к сердцу.

– Нет, – чуть помолчав, прошептала Шарлотт. – Ты права. Я бы рыдала и билась в истерике. Для меня бы вызвали лекаря и тот бы объявил меня безумной.

– И тогда бы твой отец преспокойно написал королю с просьбой дать возможность лишить тебя прав? – с прищуром спросила я.

– Да, король обязательно разрешил бы, – кивнула Шарлотт. – И никто бы не стал разбираться.

– А вместо этого попало мне, – хмыкнула я. – Мы же различаемся с тобой.

– Ты гораздо решительнее меня! – заверила Лотта.

– И стала еще более решительной, чем была прежде, – согласилась я, вспомнив тот детский сад, который устроила.

– И как теперь быть? – вздохнула Шарлотт. – Я совсем не хочу, чтобы Марвилет извела отца.

– А что ты можешь сделать? – удивилась я. – В твоих силах лишь отказывать отцу, не подписывать бумаги и быть осторожной.

– А ты?

– А что я?

– Как же теперь быть тебе?

– Мне нужно искать способ вернуться обратно, – вздохнула я, стараясь не думать о том, что вот уже три недели обитаю в чужом мире и все эти три недели друзья и родные не знают, где я нахожусь. Даже если вернусь, то будет очень сложно объяснить, что же со мной случилось и где я все это время пропадала. Мрак!

– Я хочу, чтобы у тебя получилось, – улыбнулась мне Лотта.

– Я тоже, – кивнула я. – Давай спать. Тебе ли не знать, как ужасно неудобно трястись в карете, спать в гостинице. Так еще и твой отец! Я честно думала, что хотя бы на несколько дней останусь в замке, но он выставил меня в тот же день!

– Так всегда было, – вздохнула Шарлотт, натягивая одеяло до подбородка. – Я никогда не ночевала там, отец боялся, что из-за меня ночью кто-нибудь умрет.

– Я не боюсь, так что давай спать, – обняв девушку, шепнула я.

– Ты дверь заперла? Няня сегодня вернулась от родственников, у которых жила во время моего вроде как отсутствия, удивилась, что пропала часть запасов из кладовки и очень странно на меня смотрела. Не хочу, чтобы она утром обнаружила еще и тебя. Хотя надо как-то это решить. Нельзя от нее и дальше скрывать, – сонно прошептала девушка.

– Заперла-заперла, – пробормотала я. – Давай спать. Завтра все решим.

* * *

Я проснулась среди ночи от собственного кашля. Стоило вдохнуть – и легкие наполнились дымом, голова закружилась. Я чуть не потеряла сознание, но какая-то часть меня вырвалась на свободу, борясь за жизнь. Я вскочила, натянула халат и попыталась открыть дверь в коридор, но обожгла руку.

Только теперь я услышала, что за дверью бушует огонь, пожирая все на своем пути.

«Святые печеньки, там же няня Бетт!» – я обреченно прикусила ладонь, не представляя, как буду выбираться из этой огненной западни.

– Лотта! Лотта! – Я бросилась к кровати и стала трясти девушку. – Просыпайся же! Шарлотт!

– Что? – вяло спросила она и закашлялась. – Ой, что происходит?

– Поднимайся! Нужно выбираться! Дом горит! – пролаяла я и бросилась к окну, собираясь его распахнуть, но тут выяснилось, что с той стороны тоже бушует пламя и облизывает деревянную раму. – Вот же!

Я быстро осмотрелась, пытаясь сообразить, что предпринять.

– Шерлин, мы сгорим, – запричитала на кровати Лотта, пытаясь спрятаться под одеялом.

– Выбирайся, дура! – рявкнула я и внезапно для себя отчетливо зарычала. – Одевайся! Живо! Мы не сгорим!

Единственной возможностью спастись было или попытаться выпрыгнуть из окна, или разыскать ключ от двери в гардеробной Шарлотт, выходившей прямо в лес.

Прежде мы эту дверь не открывали, потому что девушка утверждала, что потеряла ключ, но теперь мне ничего не оставалось, как постараться найти его за несколько минут.

– Давай же! – рявкнула я на подругу, попутно выдергивая из стола ящики один за другим. – Или я сама тебя одену!

– Няня Бетт, – прохныкала Шарлотт.

Стараясь не дышать глубоко, я на секунду замерла, а потом шагнула к Лотте и спокойно сказала, стараясь, чтобы девушка меня услышала и поверила:

– Нам нужно сначала выбраться самим, а уже потом пытаться помочь няне. Понимаешь? Мы не сможем ее спасти, находясь внутри. Так что давай, заканчивай рыдать и накинь на себя что-нибудь.

Шарлотт закивала и, ворвавшись в гардеробную, принялась судорожно натягивать на себя все вещи, которые попадались ей под руку. Я сглотнула и продолжила поиски, но в ящиках ключа не было. Зарычав от бессилия, я снова попробовала подступиться к двери из комнаты, но та прогрелась уже настолько, что жар исходил не только от ручки, но и от дерева. Зашипев, я сдернула со стула брошенный туда черный плащ Шарлотт, накинула его на себя, натянула рукав и попробовала снова, но металл раскалился почти докрасна, и ткань плаща тут же занялась. Сбив пламя, я с рыданиями кинулась к тазу с водой и быстро сунула в воду руку.

– Мы сгорим, – прошептала я, глядя, как огонь лижет стекло за окном.

Подхватив край плаща, я обмотала им обожженную руку, и тут из кармана на пол выпал латунный ключ. Тот самый, что я подобрала в доме графа. Промедлив всего секунду, я схватила ключ и бросилась в гардеробную. Ни на что не надеясь, я подбежала к двери и ткнула ключом в замочную скважину. К немалому удивлению и радости ключ не только подошел, но и провернулся, огласив маленькую комнатку хриплым скрежетом старого замка, на миг перекрывшим треск пламени. Хлопнули рычажки, шестеренки сдвинулись с места, и замок раскрылся, позволяя мне растворить дверь.

– Лотта, скорее! – рявкнула я и обернулась к девушке, но той не оказалось в гардеробной. – Вот черт!

Я вернулась в спальню и нашла Шарлотт рядом с ворохом бумаг, которые я минуту назад высыпала на пол. Девушка хрипела и хватала листы, хотя прорвавшееся в спальню пламя уже подобралось к этой куче и радостно заскакало по страничкам.

– Шарлотт, идем! Здесь больше нельзя оставаться!

Схватив девушку за руку, я волоком потащила ее к распахнутой двери и просто таки выпихнула наружу. А потом, цепляясь за землю, корни и траву оттащила себя и Лотту подальше от горящего дома.

– Няня… – прохныкала девушка, цепляясь за мои руки, но я не отпускала. – Няня.

Прижавшись друг к другу, мы лежали на влажной траве. Я шумно дышала, а Шарлотт сдавленно всхлипывала.

– Няня… – повторила девушка, прежде чем провалиться в беспамятство.

– Лотта? – позвала я и потрясла девушку. Она не откликнулась, дышала сипло и прерывисто, но была жива.

Вздохнув, я закрыла глаза и привалилась спиной к дереву.

ГЛАВА 6

Я очнулась от того, что моросил мелкий дождик. Вздрогнула и попыталась сжаться, но вся моя одежда полностью пропиталась влагой и заледенела. Глубоко вздохнув, я села и склонилась над Шарлотт, свернувшейся калачиком у меня под боком.

– Очнись, – попросила я, чувствуя себя такой слабой, будто из меня выпили все силы. – Пожалуйста.

– Шерлин? – позвала Лотта и открыла глаза. – Мне приснился страшный сон…

Моргнув, девушка увидела мое лицо, явно перепачканное сажей не меньше, чем ее, и заплакала.

– Мне не приснилось?

– Нет, – покачала я головой и, испытывая страх, глянула на дом.

Там, где прежде возвышался небольшой и уютный коттедж, чернели только стены. С нашей стороны дом выгорел так, словно кому-то очень хотелось наверняка от нас избавиться.

«Так и есть, – напомнила я себе. – Дом загорелся не сам по себе. Это Марвилет. Она его подожгла, решив так разобраться с неугодной падчерицей».

– Он выглядит так, будто сгорел уже давно… – прошептала Шарлотт.

Я нахмурилась, глянула на девушку и снова перевела взгляд на дом.

– Да?

Дождь усилился и птицы, прежде певшие где-то в чаще, умолкли. Собравшись с силами, я наконец поднялась на ноги и шагнула к черным обугленным остаткам дома, соображая, что предпринять.

Дождь медленно поливал стены, провалившуюся крышу, капли залетали внутрь через разбитые окна, но сам дом выглядел так, словно огонь, пожиравший его, давно утих и ни следа не осталось.

Ничего не понимая, я подошла и прикоснулась к стене. Обуглившееся дерево оказалось холодным. Нахмурившись, я несколько минут так и стояла, глядя сквозь разбитое стекло внутрь дома. Темнота, пустота. Мебели не видно, та выгорела дочиста. Сглотнув, я толкнула то, что осталось от двери, и с тревогой вновь вошла в дом, не понимая, что происходит.

Мне не верилось, но глаза не врали. Это был дом Шарлотт, который я неплохо изучила за эти недели, но… все выглядело так, словно пожар разрушил его не этой ночью, а несколько месяцев назад.

Пройдя дом насквозь, не найдя ни единого сухого уголка и ни одной живой души, кроме большого сытого ежа, устроившего гнездо среди обломков, я, обнимая себя за плечи, вышла через бывший парадный ход во двор, надеясь узнать, что же случилось с няней, – в доме я не обнаружила даже ее останков.

Дождь промочил и халат, и наброшенный сверху плащ насквозь, и к конюшне я подошла заледеневшая и мечтающая о чашке чаю. Мне казалось, что хотя бы в уцелевших хозяйственных постройках я узнаю, что же случилось, но передо мной предстало полное запустение и разруха. Ни в конюшне, ни в других зданиях не было ни души. Даже большой паровой котел исчез.

Лотта, следовавшая за мной, расплакалась, и только на этот звук я обернулась, собираясь задать вопрос, но тут же закрыла рот, увидев девушку, замершую перед двумя холмиками чуть в стороне от дома.

Я смотрела на эти холмики, на каменные плиты над ними и не могла понять, что происходит.

– Шерлин… – прошептала Лотта. – Тут…

Внезапно меня повело, ноги подкосились и я упала на колени, с трудом удерживаясь от того, чтобы не повалиться ничком.

– Шер!.. – перепугано пискнула Шарлотт, кидаясь ко мне. – Что?

Она подхватила меня, удержала, и я тяжело оперлась на девушку, пытаясь привести себя в чувства. Голова гудела, перед глазами все плыло, то и дело начинали скакать световые блики. В нос ударил резкий запах земли, горелого дерева. Помотав головой, я села и сжала голову руками.

– Шерлин, я ничего не понимаю, – зашептала Лотта. – Там… там могилы. И там написано, что няня Бетт мертва. И я… я тоже мертва! Мы умерли. Во время пожала. Но этого не может быть!

– Не может быть, – согласилась я.

– Но пожар был всего несколько часов назад! – всхлипнула Шарлотт. – Этого не может быть.

– Не может, – опять повторила я, видя, как над одним надгробием поблескивает что-то вроде золотой паутинки.

Оттолкнув девушку, я подползла к могилам и присмотрелась к сияющему свечению.

– Это не ты, – сказала я Лотте, удивляясь тому, что чувствую себя вполне уверенно, без чужих подсказок трактуя то, что вижу. – Здесь похоронен только один человек. Но вторая могила… твоя могила пуста.

– Что? – удивилась Шарлотт и подползла ко мне. – Но как?.. Как все могло произойти так быстро?

Я подняла руку и тронула поросший травой холмик.

– Не быстро, – покачала я головой. – Прошло какое-то время.

– Что?

– Смотри, могилы успели порасти травой, – пояснила я, окончательно приходя в себя.

– Разве такое возможно?

– Шарлотт, только не пугайся, – предупредила я.

– В чем дело? – застонала девушка и заплакала.

– Похоже, я протащила тебя куда-то… вероятно, немножко в будущее, – глядя в полные слез голубые глаза, тихо сказала я.

– О чем ты? – едва слышно спросила девушка.

– Помнишь, я рассказывала тебе о ключе, который нашла в своем мире и с его помощью открыла дверь в этом? – Шарлотт чуть кивнула. – В доме твоего отца я подобрала похожий, но тогда не придала этому значения. Во время пожара я была готова на все, лишь бы выбраться, поэтому попробовала открыть дверь из дома первым попавшимся ключом. Тем самым.

– Значит… – прошептала Лотта. – Мы здесь из-за магии?

– Кажется так, – пробормотала я. – Думаю, ключ обронил тот мужчина… Бенедикт.

– Значит, он мастер, – заявила Шарлотт.

– Мастер… – повторила я за девушкой. – Да, похоже, что мастер. А дом подожгла Марвилет.

С этим Лотта не стала спорить, лишь вздохнула и спросила:

– И что нам теперь делать?

Да, вопросец…

– Для начала нужно выяснить подробности, – озвучила я свой план через несколько минут.

– Мне нельзя заходить в деревню и подходить к людям, – напомнила Лотта.

– Это был запрет твоего отца, – воспряв духом, отмахнулась я. – Он запретил это своей дочери. А дочь графа в данный момент мертва, и мы даже не знаем как далеко в будущее нас забросило.

Лотта немного помолчала, а потом кивнула.

– Так… Мы должны смыть с себя гарь, привести себя в порядок и уйти отсюда, – сказала я. – В деревню в любом случае заходить не стоит. Дело не в твоем проклятии, а в том, что там живут твои слуги. Мы могли бы попросить у них помощи, но, не обижайся, я не уверена, что вскоре после этого кто-то из них не отправит весточку ведьме.

Шарлотт секунду подумала, а потом кивнула.

– Прежде ты была дочерью графа, но никто не знает, как ты выглядишь. Если даже Марвилет в курсе, что ты не погибла, она будет искать одинокую девушку, но нас двое и мы похожи. Значит, не составит труда выдать себя за сестер.

На этот раз Лотта не только кивнула, но и улыбнулась.

– При первой же возможности мы узнаем о пожаре, выясним дату и после этого решим, куда двинуться дальше.

– А нам есть куда идти? – усомнилась Шарлотт.

– Пока не знаю, – ободряюще улыбнулась я, – но что-нибудь придумаем.

Мой оптимизм воодушевил Шарлотт и та, вскочив, побежала в развалины дома.

– Куда ты? – позвала я, не пытаясь подняться.

– Мы с няней устроили тайник в доме, – крикнула девушка. – Она не должна была никому о нем рассказать, так что… если повезет, то у нас будут деньги!

Теперь и я искренне воодушевилась. Деньги – это неплохой новый старт. С ними мы точно не пропадем. Если не случится беда, то мы сможем хотя бы первое время не нуждаться в еде и крыше над головой.

Марвилет не удастся нас сломить. Она одна, а нас двое!

Через несколько минут что-то затрещало, Лотта недовольно вскрикнула, а потом победно возликовала и принесла довольно увесистый сундучок. Сверху его крышка чуть помялась, но содержимое не пострадало. Внутри нашлось немало монет разного достоинства и множество вычурных украшений.

– Это что? – спросила я, разглядывая массивные серьги, украшенные черным агатом.

– Мамино наследство, – вздохнула Шарлотт. – Но я эти украшения никогда не носила. Они слишком громоздкие.

– Да, – кивнула я, разглядывая остальные вещи. – Но они из золота и серебра, в них довольно крупные камни. В моем мире что-то подобное можно продать за очень хорошие деньги. Не думаю, что здесь как-то иначе.

– Наверное, – пожала плечами особа, вообще ничего не знавшая о жизни. – Значит, их можно продать.

– Но только в достаточно крупном городе, иначе мы не получим за них хорошую цену, – чувствуя себя жестокой и меркантильной девицей, которая без пиетета обращается с чужой памятью, сказала я. – А теперь давай… Где здесь брали воду? Нам нужно что-то с собой сделать. Ванну уже не принять, но надо хотя бы стереть гарь и постирать вещи, иначе далеко мы так не уйдем.

ГЛАВА 7

Целых три дня мы провели возле сгоревшего домика, устроив себе времянку в пустой хозяйственной пристройке. Найденная старая солома послужила нам основой подстилки. Я наломала целую груду тонких веток, из которых мы и сделали себе что-то вроде постели. Хотя то и дело начинался дождь, погода в долине была летняя и даже ночью мы не рисковали замерзнуть, а лес щедро кормил нас грибами, которые я поджаривала на костре, и ягодами, но с каждым днем я все отчетливее понимала, что пора выдвигаться в путь.

Выбираясь из дома, Шарлотт натянула на себя куда больше одежды, чем нужно одному человеку, поэтому перед тем, как пуститься в дорогу, мы перераспределили немногочисленные вещи.

– Но нужно или прикупить где-то вторую пару обуви, или что-то придумать, – кусая губы, озвучила я нашу важнейшую заботу, рассматривая тонкие домашние туфельки на своих ногах.

Рассудив здраво, самую крепкую обувь я отдала Лотте, а себе оставила хлипкие комнатные туфельки. Пусть уж лучше графская дочка поменьше ноет, а я перетерплю до ближайшей… Интересно, где в этом мире продают обувь?

Деньги и драгоценности мы разделили поровну и тщательно спрятали под одеждой. Среди уцелевших вещей обнаружилась небольшая плотная котомка, и в нее мы насобирали грибов.

Деревню решено было обойти стороной, а на тракте, пролегавшем чуть в стороне от поселения, свернуть на север, чтобы попасть в более густонаселенную часть королевства. В выборе направления мне пришлось положиться на Шарлотт, которая хотя бы карту в общих чертах помнила.

До деревни мы добирались целый час, пробираясь по изрядно заросшей дороге.

– Странно, – хмурилась Шарлотт, разглядывая высокую траву, в которой едва проглядывала наезженная колея. – Я хорошо помню дорогу. Здесь еще недавно было совсем иначе.

Я на эти реплики не отвечала, но все больше уверялась в том, что нас с Шарлотт занесло в будущее как минимум на год. Для меня это не плохо, я ведь не привязана к кому-то в этом мире, но вот для Шарлотт, если мои предположения подтвердятся, новость станет весьма неприятной.

Хотя что это я? Для меня подобная новость так же приятной не будет, ведь неясно, как бежит время в этом мире относительно моего. Еще недавно я переживала, что для своего мира я уже несколько недель как пропавшая без вести. Страшно подумать, если там тоже прошел год!

Ко всему прочему, мне нужно решить вопрос с поисками местного мага Бенедикта. Пока что он мой единственный шанс вернуться обратно. Год – ладно. Гораздо хуже, если вскоре мы выясним, что прошли десятилетия! Вот когда только и останется, что упасть и разрыдаться.

Деревню мы обогнули и вышли на тракт ближе к вечеру. Мне очень хотелось избежать столкновения с местными жителями, поэтому мы двигались не по дороге, а вдоль нее, благо высокий кустарник создавал прекрасное укрытие, а наши темные одежды не выделялись на фоне ландшафта. Лишь после заката, когда набежали тучи и небо заплакало редкими холодными каплями, мы вышли на тракт.

– Что там? – спросила Шарлотт, вцепившись мне в локоть.

– Видимо, местная гостиница, – ответила я, разглядывая темную груду построек впереди. В больших окнах нижнего этажа самого большого строения горел свет, навевая мысль о сытном ужине.

– Но… мы ведь далеко отошли, – удивилась Шарлотт.

Я хмыкнула, оглянувшись назад – деревня сзади была видна так же хорошо, как и гостиница.

– Мы за полдня прошли едва ли несколько километров, – сообщила я девушке. – Нам стоит двигаться быстрее, если не хотим многие недели провести в пути.

– Недели? – опешила Шарлотт. – В карете до дома отца неделя, а это на другом конце графства.

– Вот именно, – кивнула я. – Если верить той карте, что ты для меня рисовала, то до ближайшего города как минимум два дня езды. Но идем мы куда медленнее, чем едет карета.

– Ужасно, – промямлила девушка, едва переставляя ноги.

– Ничего, – отмахнулась я. – Это тебя не убьет.

– А может наймем карету? – в который раз предложила Лотта.

Прежде я лишь отмахивалась от этой идеи, щадя чувства девушки, но после недолгого перехода в тонких туфельках, сквозь подошву которых мои ступни нещадно кололи камешки и ветки, после необходимости подбадривать попутчицу, во мне проснулась сварливая половина и я сладким голосом предложила:

– Давай. Давай наймем карету. Если, конечно, найдем здесь такую возможность.

– Правда? – обрадовалась Шарлотт.

– Правда, – почти рявкнула я. – Давай наймем карету. Но как ты думаешь, что подумает всякий, увидев двух молодых девушек, имеющих при себе средства на наем кареты?

Лотта замерла и перепугано на меня уставилась.

– Святые пироги с капустой! – почти взвыла я. – Солнышко, я, конечно, не из этого мира. Здесь, вероятно, все иначе. Но я слабо верю, что нам повезет, и мы наймем хоть какой-то транспорт с добрым и ответственным возницей. Куда более вероятно, мы не доедем до конечной точки нашего путешествия. Будет чудом, если нас просто ограбят и оставят возле дороги.

– А что может быть хуже? – удивилась Шарлотт, глядя на меня совершенно невинными глазами.

– Нас могут изнасиловать, – прямо ответила я. – Нас могут убить.

– Ой… – приглушенно пискнула девушка и схватила меня за руку. – Я не хочу.

Как же так? Мы ведь никому ничего не сделали плохого!

Я с жалостью взглянула на Шарлотт и тихо сказала:

– Это раньше ты была Мира Шарлотт Краймист, дочь графа, которую обихаживала няня и к отцу возили в закрытой карете. Ты же понимаешь, что с тебя сдували пылинки?

Лотта вздохнула и прижалась ко мне.

– Я понимаю, Шерлин, – прошептала она. – И понимаю, что если бы не ты, я бы пропала! Это высшие силы послали тебя мне на помощь.

Я обреченно застонала и в сотый раз напомнила:

– Зови меня Лина. Меня зовут не Шерлин, а Щербакова Лина Михайловна вообще-то. Это во-первых. А во-вторых… я очень надеюсь, что никакие высшие силы меня сюда не посылали, и однажды я вернусь домой. Знаешь, мне было хорошо там.

– Мне нравится Шерлин, – призналась Лотта. – Я не знаю подобного имени, но звучит очень мило. К тому же, так мы можем на самом деле выдавать себя за сестер. Няня говорила, что у нас довольно часто детей с небольшой разницей в возрасте называют похоже. Мы будем Шерлин и Шарлотт. Лина и Лотта.

Я вздохнула, кивнула и уже мягче предложила:

– Пойдем, сестренка. Нам нужно шагать. Дождь едва моросит, но неплохо бы найти укрытие, иначе к рассвету мы промокнем до последней нитки.

– Зайдем в таверну? – спросила девушка.

– Давай для начала разведаем обстановку, – подумав, решила я.

Мы прошли еще немного по тракту, а после спустились с насыпи в поле и подкрались к самой большой из построек, оказавшейся одноэтажной таверной. Строго-настрого велев Шарлотт держаться рядом, я прокралась к одному из больших распахнутых окон и присела под ним, вслушиваясь в разговоры.

– Ну и вонь, – прошептала новоявленная сестра, зажимая себе нос.

Я шикнула на нее, хотя вряд нас мог кто-то услышать. Сама я начала дышать ртом задолго до того, как мы добрались до таверны, и ближайшие заросли обошла по дуге, опасаясь неприятных открытий.

Выждав немного и сделав Шарлотт знак не высовываться, я развернулась и чуть приподнялась, чтобы быстрым взглядом окинуть заведение. Таверна представляла собой здоровенный амбар. То ли хозяева однажды переделали его под едальню, то ли изначально так задумывалось, но внутри все оказалось устроено чрезвычайно просто: массивные столы, лавки, перегородка в дальней части, откуда подавальщики несли кружки и миски на больших подносах. Все бы ничего, но смрад, царивший внутри, перебивал ароматы жареного мяса и овощей так качественно, что мне мгновенно расхотелось есть. Пол устилала почерневшая солома, среди которой проглядывали кости и нелицеприятные пятна, что тоже не добавляло желания заглянуть на огонек.

– Нет, – решила я, – мы туда не пойдем. Тем более сейчас.

Шарлотт взглянула на меня с видом очень голодного домашнего питомца, но согласно кивнула.

Хоть в этом и не было нужды, но мы крадучись обошли таверну, здание гостиницы и другие постройки и двинулись дальше вдоль тракта, надеясь в ближайший час-два подыскать себе место для ночевки.

– Эй! – внезапно раздалось из ближайших кустов. – Эй!

Лотта перепугано сжала мою руку и тихо пискнула.

– Эй, помогите дядюшке Фрэнку встать! – пробасила холмик в полосатой рубахе и темных штанах на подтяжках. – Дядюшке Фрэнку пора домой.

– Пойдем? – позвала меня Шарлотт, но я, удивляясь себе, приблизилась к лежавшему в траве мужчине.

– Вы слишком много выпили? – вежливо уточнила я, разглядывая незнакомца.

Выглядел он вполне безобидно. Разве что был пьян настолько, что мог лишь неопределенно сучить ногами по земле.

– Помоги мне встать, девочка, – велел мужчина, глядя куда-то между нами с Шарлотт. – Что-то ты двоишься.

– Нас тут две… девочки, – хмыкнула я, приседая и приподнимая мужчину.

– Шерлин! – громко зашипела на меня Лотта. – Что ты делаешь?

– Перед глазами все плывет, – вздохнул Фрэнк и попытался схватиться за Шарлотт, но та отскочила в сторону. – Что ты скачешь? Еще одна… танцовщица.

Последнее слово он произнес медленно и очень горько, а потом вздохнул и стал подниматься.

– Шерлин, зачем? – застонала Шарлотт, глядя на то, как я помогаю мужчине встать.

– А что вы… делаете в канаве? В таком виде, – спросила я у Фрэнка и одернула на его пузе рубаху.

– Шерлин, он же… – зашептала мне Лотта на ухо, но я мигом от нее отмахнулась.

Да, связываться с пьяницами, валяющимися на земле, чревато в любом из миров, но от этого не несло блевотиной или мочой, так что он выгодно отличался от любого из посетителей таверны. Да и одет Фрэнк был довольно чисто. От него разве что немного попахивало потом.

– Нам нужно хоть кого-то расспросить, – шепнула я Шарлотт. – И это неплохой шанс.

– Эх, вот даже напиться я как следует не умею, – ничего не замечая, произнес Фрэнк, покачиваясь из стороны в сторону. – Правы девчонки мои. Ох, правы…

– Ваши дочери? – не столько для поддержания беседы, сколько по инерции спросила я.

– Ха, эти девицы мне не родня, хоть и живем мы, как одно дружное семейство. Циркачам нынче везде сложно, держаться нужно друг за дружку, – заплетающимся языком пояснил Фрэнк.

– А вы из цирка? – мигом переменившись лицом, спросила Лотта, а мне на ухо призналась: – Я никогда не видела выступлений циркачей, но няня мне много раз рассказывала. Иногда я представляла, как сбегу и примкну к труппе, чтобы выступать по городам.

Я фыркнула.

– Эх, все эта Джанин. Подумать только! Девчонка собралась замуж, а мне теперь без новой танцовщицы вешайся… – простонал Фрэнк. – Джанин хоть публику собирала лучше всякого зазывалы, и жандармы сами на ее выступления приходили. А теперь что? Времена смутные…

– Может вас домой проводить? – с сомнением предложила я. На самом деле провожать, а точнее тащить на себе огромного пьяного мужчину мне не хотелось, но это был неплохой предлог, чтобы по дороге расспросить его о новостях.

– Мой фургон где-то там! – прохрипел толстяк и махнул рукой куда-то в бок. – За кустами.

– Тогда… – произнесла я, пытаясь сдвинуть мужчину с места, – давайте… пойдем.

Фрэнк кивнул и едва не упал. Мы с Шарлотт кое-как его придержали и, сгибаясь под весом толстяка, зигзагами побрели вперед. Дождь усилился, моя одежда мигом промокла, а туфли то и дело норовили соскочить со ступней.

– Где же? – шептала я ежесекундно, высматривая впереди хоть что-нибудь. – Ну

где?

В тот миг, когда я решила плюнуть и бросить Фрэнка обратно в траву, а Лотта с тяжелого дыхания перешла на скулеж, за кустами блеснуло и до нас донесся невероятный аромат запеченной картошки. Сглатывая слюну, как беспородная дворняга, я рванула вперед, ломовой лошадью волоча за собой и Фрэнка, и графскую дочку.

Через десяток метров стали видны высокие деревянные кибитки, поставленные в круг, и большой костер между ними. Счастливо выдохнув, я дошла до ближайшей повозки и упала на колени. Фрэнк повалился рядом, ощутимо приложившись о колесо кибитки.

– Ах ты, пьяная морда… – раздалось от костра, а через секунду мы увидели невысокую пышнотелую блондинку с длинной косой. – Напился таки! Я ж тебе говорила, Триш, что его не остановишь. Как же мы теперь поедем? Фрэнк еще дня три горевать будет! Вот бедолага наш…