Текст книги "Венецианское ожерелье"

Автор книги: Анна Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

В этом доме замки были с обеих сторон дверей. Сам дом напоминал хорошо укрепленный средневековый замок: толстые стены, крыша с башенками, маленькие, суживающиеся окна и массивные двери – все это были примеры оборонительной архитектуры того периода. Андреа лежала на кровати лицом вниз и пыталась отрицать то, что отрицать было невозможно: Зак закрыл тяжелую дверь на засов. Он запер ее.

Андреа вспомнила, сколько боли было в глазах Зака, когда он узнал, что она пострадала, его гнев, когда она рассказала ему, что случилось. Вспоминая это, она не могла понять его мотивов. Она сунула голову под подушку и попыталась понять то, что понять было невозможно.

Вчера она думала, что Зак на ее стороне; сегодня он запер ее. Вчера она любила его и верила ему. Сегодня… доверие испарилось, но она все еще любила его. Несмотря ни на что, это чувство не изменилось. Но даже сама Андреа не могла понять, как может любить человека, который предал ее и, возможно, даже хотел причинить ей зло.

Нет! Ее разум отрицал это. Она никогда не поверит, чего Зак хотел причинить ей боль. Он только хотел того, чего хотели они все: богатства, которое принесли бы драгоценности Нэвиллов. Но у нее одной был доступ к коллекции Нэвиллов; даже у членов семьи не было такой привилегии в соответствии с инструкциями сэра Джорджа. Возможно, поэтому ее и заперли в Дрого-Мэнор. Чтобы у Зака было время договориться с другими членами семьи о том, как распорядиться драгоценностями. Возможно, они найдут способ изменить распоряжение и вернуть драгоценности семье Нэвиллов.

Андреа повернулась и уставилась в потолок. Его не красили много лет, и трещины, беспорядочно бежавшие по нему от стены до стены, служили наглядным доказательством упадка Дрого-Мэнор. Именно этот упадок заставил одного из членов семьи – или всех – отправить Андреа в пропасть. – Андреа встала с кровати и подошла к окну. Она открыла окно и выглянула наружу. Из комнаты Зака открывался удивительный по красоте вид на море. У нее не было времени любоваться им – окно было ее путем к спасению. Она подтянулась к подоконнику и перегнулась. До соседнего окна было примерно пятнадцать футов; оно было открыто и вело в холл. Деревянный карниз, узкий и украшенный резьбой, опоясывал стены дома. Надеясь, что карниз, проходивший в нескольких футах под окном, был более прочным, чем казался, Андреа сбросила туфли. Решение было принято.

Заглушив доводы здравого смысла и стараясь пересилить боязнь высоты, она повернулась и выскользнула из окна, болтая ногами, пока не нащупала карниз. Пытаясь найти то, за что можно было бы ухватиться, Андреа сделала ошибку – она посмотрела вниз.

Внизу, в тридцати футах под ней, была садовая дорожка, посыпанная гравием. Она отвела взгляд, но волна головокружения уже накрыла ее. Проклиная себя за импульсивность, Андреа всем телом прижалась к каменной стене, не обращая внимания на холодный пот, выступивший на лбу, и не думая о зияющей пустоте внизу. У нее не было времени бороться с боязнью высоты.

Упершись взглядом в окно холла, свою цель, Андреа заставила себя двигаться, дюйм за дюймом, руки хватались за грубые камни в поисках равновесия. На полпути нога вместо карниза обнаружила пустоту. Дерево прогнило. Она пошатнулась, подавив отчаянный вопль. Андреа изо всех сил прижалась к холодным камням и крепко держалась руками, пока нога снова не нащупала прочную опору.

Она почти дошла, но была вынуждена остановиться, чтобы унять сердцебиение и перевести дух. Пауза слишком затянулась. Волна страха снова накрыла Андреа, и она поняла, что попала в ловушку, между ней и смертельным падением только трехдюймовый карниз, гнилой и потрескавшийся. Но абсолютно ясно было и другое: возвращаться хуже, чем идти вперед, и она не может вечно болтаться здесь, в тридцати футах над землей, глупо дрожа от страха. Она не упадет. Осталось пройти только несколько футов, и оставшийся участок карниза выглядел крепким. Поборов страх, она стала пробираться вперед, неловко, но решительно.

Андреа была уже почти у цели. Еще шажок, затем другой – и она подтянулась к подоконнику, быстро залезла внутрь и спрыгнула на пол. Дрожа, она прислушалась. Дом уже ожил, отовсюду доносились звуки, характерные для середины утра. Андреа показалось, что она услышала, как насвистывает Бретт. Закрылась и открылась дверь. Это были нормальные звуки, и по ним нельзя было понять, что произошло за несколько часов с тех пор, как Зак унес ее в свою комнату – рассказал ли он им все или ничего.

Не теряя времени, Андреа бросилась через холл в свою комнату. Быстро закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и на секунду почувствовала себя в безопасности. Но она понимала, что ей еще предстоит самое трудное. Андреа увидела свое отражение в зеркале и одновременно заплакала и засмеялась при виде себя. Багровый синяк на лбу, волосы спутаны, верхняя губа распухла, повязка на руке, которую наложил Зак, одежда в пятнах крови. Когда шок прошел, Андреа подошла к зеркалу и внимательно рассмотрела себя. Косметика и обычная прическа должны скрыть шрам, а рубашка с длинными рукавами – повязку на руке. Она изучила свою губу. Порез был внутри и выглядел не так уж страшно. Если аккуратно нанести немного помады… Она сможет это провернуть. Она должна; у нее не было выбора.

Андреа не имела представления о том, что произошло в Дрого-Мэнор, пока она была заперта в комнате Зака, но понимала, что ей нужно выбраться из дома так, чтобы ее не увидели и не услышали. Она не осмелилась пустить воду и принять ванну, с этим придется подождать. Она переоделась, без раздумий бросив в угол юбку и блузку, запачканные кровью. Сунула деньги, паспорт и косметичку в плетеную соломенную сумку, причесалась, уложив волосы на лбу так, чтобы закрыть синяк, и аккуратно нанесла на губы помаду.

Результат удовлетворил Андреа, оставалось только добавить последний штрих. Порывшись в ящике, среди других украшений она нашла то, что искала, – свое любимое ожерелье и серьги. Андреа вспомнила, как Паоло купил их ей в лавочке на Понте-Веккио во Флоренции. Цена была явно завышена, в оправе не было ничего особенного, но Андреа была очарована, и Паоло, который ни в чем ей не отказывал, купил комплект. Она надела серьги и затем ожерелье, от которого холодок пробежал по коже. Она была готова.

Чуть-чуть приоткрыв дверь, Андреа выглянула наружу. Холл был пуст, и все было тихо. Она спустилась по задней лестнице и прошла мимо кабинета, не желая испытывать судьбу еще раз в этой зловещей комнате. Затем миновала кухню, где мальчик-слуга лениво скреб каменный пол, прильнув ухом к радиоприемнику, игравшему последний американский хит. Он почти не заметил ее. На стене кухни висел телефон. Андреа сняла трубку и набрала номер.

Дэвид Марлоу подобрал ее в полумиле от Дрого-Мэнор; она терпеливо ждала в лесу, там, где ее не могли увидеть из дома.

– Должен сказать, что я счастлив наконец видеть тебя рядом, Андреа, но я не могу понять, что случилось в Дрого-Мэнор. – Очевидно, Дэвид был сбит с толку ее звонками и меняющимися планами.

У Андреа не было времени рассказывать о случившемся; что произойдет дальше, было важнее.

– Я расскажу тебе все по пути в Нью-Йорк.

– Нью-Йорк? – Он удивленно поднял брови.

– Вместе с драгоценностями Каппелло.

Дэвид был великолепным водителем, поэтому то, что машина вильнула, явно указывало на его удивление.

– Если только, – продолжила Андреа, выпрямляясь, – если Нэвиллы не доберутся до них раньше. Дэвид, сможет ли семья забрать коллекцию из банка?

– Нет. Имеется оговорка, по которой вся коллекция должна находиться под охраной, пока ее не каталогизируют и не определят стоимость. Даже тогда драгоценности скорее всего останутся на месте во время осмотра и последующей продажи.

– Может ли семья получить судебный ордер, изменяющий это условие, чтобы она могла завладеть коллекцией?

– Конечно. Коллекция Нэвиллов принадлежит им, юридически. Если все стороны подпишут соглашение и получат судебный ордер… на это понадобится время, – добавил он задумчиво.

– Хорошо, – удовлетворенно сказала Андреа. – Тогда у меня есть шанс первой добраться до драгоценностей.

– Это возмутительная идея, Андреа. На самом деле это невозможно. Как, например, ты собираешься вынести драгоценности из банка? Я не думаю, что сэр Джордж одобрительно посмотрит на это, – пошутил он, прежде чем сообразил, что ее взгляд серьезен, голос тверд и она полна решимости. Она рассказал ему о своем плане. Дэвид слушал ее с сомнением, однако оно скоро сменилось восхищением.

– Если кто-то и может это сделать, то только ты, Андреа, – признался он.

– Ты поможешь?

– Вынеси драгоценности, и я позабочусь об остальном. – Он посмотрел на часы. – Мы не успеем на утренний рейс.

– Тогда мне нужно где-то спрятаться до вечера.

– Это невозможно. – Они приближались к Виндзору, и Дэвид сбавил скорость, размышляя. – Я должен придумать другой способ. А пока что могу ли я помочь тебе как-нибудь?

– Да, – сказала Андреа, улыбаясь почти умиротворенно. – По пути в банк остановись у магазина инструментов.

Дежурил новый охранник, высокий местный житель, которого Андреа никогда не видела. Она мило улыбнулась и попыталась заговорить с ним, но безуспешно. Он был серьезен и тщательно осмотрел ее плетеную сумочку. Он даже проверил широкие карманы ее юбки. По ее просьбе он принес ей последний сейф и стоял рядом с ней, когда она открывала его, пока не посчитал, что выполнил свой долг. После этого он вышел.

Но когда Андреа поглядела сквозь стекло в двери, она поняла, что охранник уходить не собирается. Он занял позицию у двери, и, казалось, навсегда. Андреа вполголоса выругалась.

Десять минут спустя охранник все еще стоял на своем посту. Андреа приступила к работе, открывая мешочки, изучая, каталогизируя. Еще никогда драгоценности не сияли так тускло. Они так мало интересовали Андреа, что будь на их месте крашеные камни, и то она вряд ли обратила бы на это внимание. Прошло еще десять минут. Охранник не двинулся с места. Ее терпение постепенно иссякло. Именно сегодня ей достался охранник, дотошно следующий правилам.

Когда она в следующий раз подняла голову, его рядом не было. Учитывая, насколько он предан работе, ей нужно было действовать быстро.

Нервно вздохнув, Андреа взяла мешочек с драгоценностями Каппелло и высыпала его содержимое на кусок материи. На этот раз она не могла не заметить сверкающее совершенство, открывшееся ее взору.

Даже торопясь закончить работу, Андреа не удержалась от того, чтобы полюбоваться на одни из самых прекрасных камней в мире. Затем она достала из косметички бутылочку лосьона и кисточку. Помолившись богам – хранителям драгоценностей, Андреа начала красить камни. В бутылочке с лосьоном на самом деле была густая белая эмаль, которую она купила в магазине и перелила в пустую бутылочку; тоненькая кисточка в ее косметичке сошла за щеточку для туши.

Все было тщательно продумано – за исключением дрожи в руках. Она заставила себя побороть этот признак страха и, еще раз взглянув в сторону двери, вернулась к работе.

Когда сияние рубинов и блеск бриллиантов были заглушены быстро сохнущей краской, Андреа спрятала их в свой чемоданчик и закрыла крышку. Она знала, что краска будет сохнуть долго, но не учла, что охранник может оказаться таким исполнительным. Время было не на ее стороне, и она не могла дольше ждать, поэтому она решила подменить камни немедленно.

Андреа сняла свои серьги и расстегнула ожерелье, положила их в мешочек, в котором раньше были драгоценности Каппелло. Затем открыла чемоданчик и потрогала свежеокрашенные камни. Они еще не до конца высохли, но она хорошо поработала. Для неопытного взгляда камни выглядели точно так, как те, в которых она пришла в банк.

Надев их, Андреа подумала обо всех тех женщинах, которые носили драгоценности Каппелло в течение многих веков. Вступив в их ряды, она сама собиралась войти в историю. Если, конечно, ей удастся выбраться с острова Сент-Майкл.

Андреа уложила свои инструменты так, как делала это обычно, и нажала кнопку звонка, чтобы вызвать охранника. Он появился мгновенно, и ее внезапно охватил страх, что он все время был за дверью и наблюдал за ней. На лице охранника было не удивление, он скорее был озадачен: Андреа работала менее часа.

Она почти сделала ошибку, решив объяснить охраннику причину своего раннего ухода. Но все же вовремя сообразила, что он всего лишь охранник; ее оправдания только пробудили бы его подозрения. Поэтому она снова мило улыбнулась, и снова он не ответил, а только начал медленно просматривать содержимое ее сумки. Когда он открыл косметичку, Андреа подавила в себе желание броситься бежать по холлу и затем на улицу – прочь, прочь, к дневному свету. Она забыла заменить бутылочку с лосьоном! Но если охранник и был добросовестным, то все же не особенно наблюдательным. Пока она боролась с желанием убежать, охранник закрыл сумочку и протянул ей. Однако она не улыбнулась, у нее не осталось сил на улыбки. Андреа просто пошла к лифту.

Его голос заставил ее остановиться:

– Мисс…

Очевидно, она недооценила его. Ее сердце бешено забилось. Андреа обернулась, уверенная в том, что вина отчетливо написана на ее лице.

– Карманы, мисс?

Пытаясь скрыть облегчение, что уже входило в привычку, она вывернула два больших кармана для проверки и затем еле удержалась от того, чтобы не закричать от счастья, когда разукрашенные двери лифта открылись, приветствуя ее.

Но она еще не была в безопасности. Ей еще нужно было преодолеть дистанцию до входной двери, когда лифт дойдет до первого этажа, и при этом ни в коем случае нельзя наткнуться на сэра Джорджа: он заметит, что на ней более крупные камни.

Она пыталась медленно пересечь мраморные просторы, но к тому моменту, когда она дошла до входной двери и открыла ее, Андреа уже бежала. Машина Дэвида ждала за углом. Она открыла дверь и упала на сиденье рядом с ним, лихорадочно дыша. Дэвид заметил драгоценности.

– Они у меня! – воскликнула она, ее голос был еле слышен. – Теперь тебе предстоит вывезти драгоценности – и меня – с этого проклятого острова.

Дэвид засмеялся и тронул машину с места.

– Считай, что это сделано, – сказал он с улыбкой, и Андреа снова поняла, что этому человеку она может доверять.

Он выехал из города по дороге, которая была ей незнакома.

– Чем ждать вечернего рейса, мы поплывем на лодке в Пуэрто-Рико и там сядем на вечерний рейс до Нью-Йорка.

Андреа с готовностью согласилась. Ей было наплевать на способ передвижения, лишь бы доставить драгоценности Каппелло в Нью-Йорк.

Дорога была пустой и тихой, если не считать криков экзотических птиц, доносившихся из густой листвы деревьев. Дорога сузилась, и Дэвид снизил скорость. Андреа обнаружила, что попала на райский остров. Если бы ее миссия на Сент-Майкле была менее захватывающей, она бы поддалась искушению побродить по этому лесу в поисках зачарованных полянок, которые здесь были повсюду. Теперь же было слишком поздно.

Они миновали зеленый туннель деревьев и поехали по крутому известняковому спуску. Внизу были ворота, а за ними ослепительный белый пляж в форме полумесяца. Дэвид вышел из машины и открыл ворота. На воротах висела металлическая табличка: «„Нэвилл лимитед“. Вход воспрещен».

Сердце Андреа забилось. Ее любовь к приключениям почти вытеснила страх. Они проехали через ворота и остановились на границе пляжа.

– Как адвокат компании я обладаю доступом к лодке Нэвиллов, к счастью для нас, – сказал Дэвид с улыбкой.

Выбравшись из машины, Андреа улыбнулась ему в ответ.

Андреа стояла в конце пирса и наблюдала за тем, как Дэвид снимает чехол с лодки. Но пока она ждала, в ней почему-то зародилось первое сомнение. Она не знала, что стало причиной этого, но это было связано с Заком.

Дэвид повернулся и увидел выражение ее лица, но неправильно истолковал его. Это было выражение лица женщины, которая передумала.

– Андреа, – сказал он, протягивая ей руку, чтобы она могла взойти на борт, – не время для сомнений. Мы почти у цели.

«Он читает мои мысли?» – подумала Андреа. Должно быть, так – потому что его слова стали более настойчивыми:

– Прескотт выбрал свою семью вместо тебя. Он пожертвует всем, чтобы завладеть драгоценностями. Я знаю, ты понимаешь это.

Андреа стояла, не двигаясь, пытаясь поверить словам Дэвида. Она так далеко зашла! Почему же она не может сделать последний шаг?

– Давай же, Андреа. Торопись. – Настойчивость в голосе Дэвида притягивала ее, как магнит. Она колебалась… колебалась… Потом подняла руку, протянула к нему.

Рев мотора разбудил тихую бухту, автомобиль несся по спуску, птицы с шумом взлетали в небо. Колеса зарылись в песок всего в нескольких футах от пирса. В том, что она увидела затем, была какая-то неизбежность. К ней шел Зак – темный силуэт на фоне безоблачного синего неба. Выхода не было; все остальное разыграется здесь, на каменистом пирсе.

Она отступила, прочь от протянутой руки Дэвида, от приближающейся фигуры Зака. Дэвид на секунду потерял равновесие, пытаясь схватить ее, сильно качнул лодку и, пытаясь обрести устойчивость, упал на кабину.

Зак позвал ее:

– Не садись в лодку, Андреа.

Она отошла еще на шаг, но не из-за его приказа, а просто чтобы оказаться подальше и от них, и от своего смятения.

– Поверь мне, Андреа, – звал ее Зак, – и пойдем со мной. – Она прислушивалась, но не к его словам, а к собственным чувствам, пытаясь уловить заботу в его голосе. Беспокоился ли он о ней или о драгоценностях Каппелло?

– Он враг, – продолжал Зак. – Я не рассказывал Дориан о Венеции, это сделал кто-то другой. Дэвид Марлоу. Он знал это с самого начала. Подумай! – В голосе Зака было столько боли, что ее практически притянуло к нему, но Дэвид остановил ее своими настойчивыми словами:

– Ему нельзя доверять, Андреа. Ты это знаешь. – Дэвид удержал равновесие и поставил одну ногу на нос лодки, готовясь сойти на пирс. – Он не позволит тебе опустошить семейную казну, – напомнил он. – Иди со мной, пока у нас есть шанс. Мы сможем сделать это.

Парализованная, Андреа знала, что стала пешкой в битве характеров двух мужчин. Один из них хотел ее, другой – драгоценности. У нее не было проводника, не было карты, чтобы выбрать правильный путь. Она сама должна была сделать выбор, и сделать это сейчас.

Зак был от нее всего в нескольких футах, он почти мог коснуться ее.

– Не слушай его, Андреа, – сказал он мягко. – Доверяй своим инстинктам – и своему сердцу. Иди со мной. – Зак говорил с ней, но смотрел на Дэвида. Казалось, он наблюдает и ждет.

Она повернулась к Заку, мужчине, которого любила. Сердце не солгало ей. Не было никаких сомнений – только смятение. Он протянул к ней руку, и она шагнула к нему. Тогда ее остановил голос, незнакомый и хриплый:

– Стой там, Андреа. Повернись и не двигайся. – Она поняла, что это голос Дэвида, но это был не его голос. Она повернулась, чтобы посмотреть на него; даже его глаза не были глазами Дэвида.

Затем она увидела вспышку, металл, блеснувший на солнце; в руке Дэвида был пистолет.

Андреа не могла в это поверить. Она хотела крикнуть им, что всего этого нет на самом деле. Дэвид Марлоу не говорит с ней незнакомым голосом, не направляет пистолет прямо в ее сердце. Внезапно ей стало плохо – не от страха, но от отвращения. Она поняла: то, что казалось таким нереальным, пьесой, в которой Дэвид играл злодея, а она и Зак – пленников, на самом деле было реальностью.

На секунду Андреа подумала, что рухнет просто под тяжестью этого открытия. Что-то большее, чем слова Зака, удержало ее; в его движениях появилось что-то от животного из джунглей. Это случилось так неуловимо, что она почти не заметила этого. Что-то произойдет, какое-то насилие, и об этом ей больше говорила поза Зака, чем пистолет Дэвида.

– Делай, что он велит, Андреа, очень осторожно. – Зак двигался и в то же время как бы не двигался. Андреа посмотрела на Дэвида и замерла.

Пистолет был направлен на нее, но она чувствовала, что Дэвид наблюдает за Заком, зная, что именно он представляет опасность. Зак уговаривал его, и Дэвид слушал с выражением презрения и страха.

– Возьми драгоценности, Марлоу, – тихо сказал Зак, – и лодку. Отпусти ее – вот все, о чем я прошу.

Губы Дэвида искривились в циничной усмешке:

– Каким благородным тебя сделала любовь, Прескотт. Но твои мольбы ничего не изменят. Нет, я забираю ее с собой, для страховки. Чтобы у тебя не было искушения вызвать береговую охрану. Мы свяжемся с тобой – когда-нибудь. Когда-нибудь, может быть, я верну ее тебе.

Глаза Зака вспыхнули, но Дэвид не дал ему ответить. Его взгляд, и там был страх, поняла Андреа, доказывал, что он не может больше ждать.

– Залезай в лодку, Андреа. – В первый раз от голоса Дэвида ноги ее стали резиновыми, однако теперь он придал ей силы и храбрости. Она знала, какое будущее ждет ее с Дэвидом. Он продаст драгоценности и будет держать ее в плену, пока она будет ему нужна.

Этому не бывать! Она не позволит этому случиться. Диким, яростным движением Андреа сорвала с шеи ожерелье Каппелло, готовая бросить его как можно дальше – в море.

Страх Дэвида сменился жадностью, и с криком он стал наводить на нее пистолет. Именно этого момента ждал Зак, сжатый, как пружина. Он бросился с пирса, падая на Дэвида; они оба врезались в кабину с ужасающим грохотом и покатились по палубе.

В этот момент прозвучал выстрел.