Текст книги "Его загадочная соседка (СИ)"
Автор книги: Анна Долгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава 9
Весь день был сам не свой и с трудом дождался вечера. Приехав домой уже ближе к восьми, не дожидаясь лифта, влетел на свой этаж. Чуть запыхавшись, постучал к ней. На время у меня дыхание остановилось. Я прислушивался к шагам. Но их за дверью не было. Время уже восемь, а ее нет дома. Как это понимать? Задерживается? Плюнула на меня? Что-то случилось?!
Еще с полчаса ходил по коридору, не заходя к себе. Прислушивался к лифту, ждал, что сейчас выйдет именно она, отступив от своих принципов. Периодически выходил на лестницу, но и она предательски «молчала». За полчаса в противоположное крыло удалились уже два соседа. Один из них меня заметил и задержал взгляд в легком недоумении.
Я и правда выглядел глупо, поскольку чуть ли не подлетал к лифту, когда он открывался. Черт. Я на взводе уже приехал, поскольку опоздал. А тут еще и ее нет. Чтобы не выглядеть полным идиотом, зашел домой. Сделав себе чай, встал в прихожей и стал прислушиваться к шагам. Решив, что могу пропустить свою очаровашку (она же лифтом не пользуется), приоткрыл дверь.
Прошло почти полтора часа, а за это время больше никого на нашем этаже не появилось. Насколько я знал соседей (а я их не знал, как оказалось, вовсе), в наше правое крыло от лифта должна прийти только Машенька. Я дома, соседи напротив не жили в квартире, а милый старичок съехал еще вчера. Поэтому, когда двери лифта открылись и я услышал приближающиеся шаги, просто выскочил из квартиры.
– Ну наконец-то! И это по-твоему после семи? Время десять! – начал было, но тут же осекся.
Машенька стояла и смотрела на меня с удивлением. С влажными растрепанными волосами, обувь в грязи. Но остановило меня не это. На руках она держала собаку. Большую и, видимо, бродячую. Глаза жалостливые, мокрая, на лапах ошметки грязи, но с намордником.
– Это что? – спросил уже тише и спокойнее.
Взгляд Машеньки изменился. Теперь она смотрела на меня словно нашкодивший ребенок перед родителями. Будто они ей запрещали приносить в дом животных и вот она ослушалась. А я тот самый родитель.
– Сбитая собака, – тихо ответила девушка.
– Ты сбила собаку?! – не верил своим ушам. Так вот почему она отсутствовала дома так долго. Ревела над сбитышем?
– Не я, а какой-то урод! Сбил и уехал, как всегда! – Машенька будто очнулась, голос ее уже был увереннее и с нотками злости.
Она решительно, держа собаку в руках, пошла к своей двери. Я последовал за ней, ничего не понимая в происходящем.
– Так ее надо к ветеринару отвезти! Поехали быстрее!
– Не надо, – отчеканила Машенька. – Сейчас приедет Генка и все сделает.
Видя, как она пытается с собакой на руках открыть дверь, кинулся к ней на помощь:
– Давай я ее подержу, она же тяжелая, – протянул руки, но девушка отстранилась вместе с животным.
– Нет, ее нельзя сейчас лишний раз тревожить. Могут быть переломы.
– Тогда как мне тебе помочь?! – меня начала раздражать эта ситуация.
Собака весила не меньше пятнадцати килограмм. В моей соседке не больше пятидесяти. Она явно не тягала штанги, но намерение «я сама» было чрезмерным. Терпеть этого в женщинах не мог! Что за глупый феминизм!
Увидев мое раздражение, девушка не стала распылять меня еще больше:
– Откройте дверь, пожалуйста. Вот здесь в кармане возьмите ключи.
На этих словах она подставила мне свои бедра, откинув корпус в сторону. В любое другое время я бы развернул ее к себе спиной и обхватил так, что у нее даже не возникло желания вырваться. Но сейчас я играл роль не бабника, а человека с добрым и отзывчивым сердцем, которое во мне заметили. Наверное, первый раз в жизни.
Поэтому аккуратно, чтобы она не приняла мои движения за похотливые приставания, сунул руку в карман ее джинс. Получилось не очень. Мне пришлось пройтись ладонью по ее бедрам, потому что джинсы были чересчур обтягивающими. Но Машенька, хоть и почувствовав мое «поглаживание», не подала виду. Стояла в позе коряги, не шелохнувшись. Затем отступила, пропуская меня:
– Это от нижнего замка. Да, правильно. А это уже от верхнего.
Я открыл дверь и пропустил ее вперед. Она с собакой на руках вошла к себе в квартиру. Остановилась на пороге, отодвинула одну ногу в сторону, сделала ею резкое движение назад. Сразу же включился свет. Пока она разувалась неловкими движениями, я нерешительно переступил порог. Находиться на территории женщины мне еще не приходилось.
– Идемте, поможете мне ее положить.
Машенька двинулась вперед в квартиру. Она совершенно не боялась меня, не боялась впустить меня к себе в дом. А ведь мы знакомы всего третий день. Ну да ладно, сейчас не о безопасности речь. Да и я ей ничего не сделаю. Скорее наоборот. В этот момент подумал, что тресну любого, кто причинит ей зло. Внезапно вспомнил утреннего подмигивающего бегуна. Не нравился он мне.
– Так вы поможете? – уже настойчивее спрашивала девушка.
Я задумался и не заметил, как она уже подошла к обеденному столу.
Квартира студия, как и у меня. Но я не выдержал и отделил у себя зону кухни с гостиной полноценной стеной. Здесь же кухня представляла собой огромную столешницу, установленную П-образным образом. Две стороны были стандартной высоты, а вот третья, разделительная, высокая. Служила она хозяйке в качестве барной стойки, поскольку над столешницей висели бокалы. Здесь же стояли барные стулья. Один был на «кухне», а второй стоял в «гостиной». В результате комната была поделена почти пополам, но в зоне гостиной возле окна стоял еще и большой обеденный стол. К нему в комплекте шли стулья с высокими спинками. Также в гостиной размещался небольшой журнальный столик с установленным на него ЖК-телевизором и диван. В результате в комнате получалось немного тесно, поскольку ходить приходилось между журнальным столиком и диваном. В принципе, в моей квартире тоже не разбежишься.
Единственное, что мне понравилось в данной планировке – это наличие спальни отдельной комнатой, вход в которую был за диваном. В моей квартире спальня была с боку, что немного затрудняла вопрос установки кровати и шкафа. В итоге двуспальная кровать стояла практически на всю ширину комнаты, оставляя небольшой проход у стены. В него я умудрился втиснуть прикроватную тумбу с лампой. У Машеньки дверь в спальню была открыта, поэтому я увидел расположенную перпендикулярно к большей стене кровать, а рядом прикроватную тумбу и даже комод. Шкаф, очевидно, располагался за дверью.
Также нельзя было не отметить наличие огромнейшей прихожей. По факту ее не было вообще. Сразу с порога мы попали в комнату. Только небольшой выступ с правой стороны, где удачно разместился встраиваемый шкаф. Как раз до стены с дверью спальни. С левой стороны была еще одна дверь. Очевидно, это был санузел. Он в нашем доме был совмещенным. Хотя и просторным. Проживая один, я не испытывал неудобств. Но моя ванная «съедала» прихожую, делая ее вытянутой.
Я подошел к Машеньке. Она опять отодвинулась, указывая мне на стол.
– Откройте ящик. Видите, пеленки впитывающие. Достаньте одну и разложите на столе.
В ящике лежали шприцы, бинты и какие-то ампулы. Поверх всего лежали три пеленки. Взяв одну, разложил ее на столе.
– А теперь помогите мне ее положить, – в глазах Машеньки была просьба, в которой отказать было попросту невозможно. Даже если бы я сейчас был бабником…
– Что мне делать? – спросил, поскольку не знал даже, как подойти к сбитышу.
– Мне неловко, но это единственное верное решение. А то у меня сейчас спина отвалится, я уже рук не чувствую, – она улыбнулась, но получилось мучительно. Она встала перед столом. – Встаньте сзади.
Я не сразу понял о чем она просит. Пикантная ситуация. Вроде такая ожидаемая мной, но совершенно неожиданная.
– Ну встаньте. Кричать не буду, – я услышал ее ухмылку.
Подойдя сзади, я встал в половине шага от нее.
– Ближе, – настойчивее проговорила Машенька.
Я подошел еще ближе и уткнулся носом в ее макушку. Капитан Дрозд! Держи себя в руках, сейчас не время! От желания обнять ее меня отделяла тонкая нить ответственности сейчас за них двоих.
– А теперь обнимите меня. То есть мои руки, обхватите их. Будто вы сами держите собаку, – сбивчиво и спешно стала объяснять девушка.
Она тоже волновалась, поэтому я старался не делать лишних движений. Того и гляди, уронит собаку, добьет ее окончательно. Стараясь быть спокойным, обхватил ее сзади. Подложил свои ладони под ее руки.
– А теперь на счет три опускаем руки вниз. Старайтесь держать мои, потому что они при движении могут дернуться или разжаться. Вдруг уроним, – я чувствовал ее волнение. Не за собаку. Она волновалась из-за моего присутствия рядом.
– Раз, два, три, – отсчитывала она тихо.
Мы аккуратно стали опускать вместе руки. Я понял, о чем шла речь, когда ее пальцы действительно разжались от напряжения. Но сжав их немного, смог удержать собаку в том положении, в каком она была изначально. Нам пришлось немного прогнуться вперед. Я почувствовал скольжение ее бедер по моему паху. Дыхание мое сбилось, сердце забилось быстрее.
Я ослабил хватку и немного разжал ей пальцы. Но не отпустил. Это было выше моих сил. Аккуратно потянул ее руки на себя, и мы освободились от собаки. Сбитыш немного проскулила, но быстро успокоилась. Я продолжал держать руки Машеньки в своих. Пальцы ее скрючились настолько, что она не сразу смогла их выпрямить. Аналогичная ситуация была с кистями. Суставы на запястьях и локти занемели, доставляли ей боль, поэтому девушка не сразу начала отстраняться от меня. Мы так и простояли несколько секунд: она и я, обнимающий ее.
– Спасибо, – тихо произнесла Машенька, разворачиваясь ко мне лицом.
Я не хотел отпускать ее, поэтому переместил обе ладони на ее запястья. Слегка сдавив их, прошелся аккуратно к локтям. Старался сделать ей легкий массаж, а на самом деле просто хотелось чувствовать ее. Она смотрела вниз или впереди себя, переводила взгляд на руки, но ни в коем случае не поднимала глаз. Я же следил за ней и хотел большего. Понимал, что стоит ей только посмотреть на меня, не сдержусь.
– Ой, у вас кровь на рубашке, – неожиданно пробормотала Машенька.
Глава 10
От ее слов меня сначала передернуло. Бегло оглядел свою рубашку, но никаких пятен не заметил. Но теперь уже Машенька обхватила мою кисть своими пальцами и меня будто током ударило. Нервные окончания по всему телу откликнулись, пробежала легкая дрожь. На несколько секунд перестал дышать. Смотрел на ее маленькие руки, тонкие пальцы. Она нежно обхватила подушечками мое запястье правой руки. Рассмотрев пятно на манжете рубашки, девушка произнесла:
– Откуда это? – на меня она по-прежнему не смотрела.
Я же оторвал взгляд от ее рук и посмотрел на нее, окинув взглядом с головы до ног. Она была одета в белую футболку с непонятным принтом и кожаную куртку-косуху. Не на шутку испугался, когда понял, что вся одежда была в кровавых пятнах.
– Ты сама вся в крови… – произнес так тихо, что задумался, услышала ли она меня.
Она меня услышала, поскольку тут же посмотрела вниз на себя. Оттянула футболку, посмотрела на рукава куртки. Куртка была черной, поэтому крови на ней не было видно, но она все же была. Весь правый рукав был в небольших каплях.
Машенька повернулась к сбитышу, стала ее аккуратно осматривать.
– Учитывая, что это сука, вероятнее всего, у нас выкидыш, – резюмировала она с огорчением.
– Ты ветеринар? – удивился я, поскольку вспомнил, как она смотрела движение акций на фондовых биржах.
– Нет, просто опыт большой. Сейчас Генка придет и все скажет, – говорила она мне, уже повернувшись и глядя мне в глаза.
В ее глазах действительно отражалось все. Каждая эмоция. Сейчас она смотрела на меня с жалостью. Но не ко мне, а к собаке.
– Привет! – послышалось от входной двери.
Я расстроился, что нас прервали. Мне казалось, что с Машенькой глазами общаться проще. Здесь тебе и искренность, и многозначительность, и доверие. Сейчас я еще раз убедился в ее огромном сердце. Мне хватило трех дней, чтобы это понять. Ей, наверное, тоже было достаточно трех дней, чтобы понять, какой я кретин. Есть ли шанс все исправить?
– О, а вот и Генка. Ну, здравствуй, коль не шутишь, – Машенька обернулась к гостю и слегка улыбнулась. Безрадостно, а просто из вежливости.
Посмотрел в сторону входной двери. Гость зашел без стука, потому что я забыл запереть ее. Это был высокий долговязый мужчина Машенькиного возраста. В очках, с чуть длинными волосами. Жилистый, но при этом совершенно не спортивного телосложения. В длинном коричневом плаще и с чемоданом он был похож на типичного студента-ботаника, только уже переростка.
– А я смотрю, ты не скучаешь с вновь прибывшими пациентами, – голос гостя был высоким, будто женским. Общался он как подросток, периодически растягивая слова или выделяя определенный слог. То ли дефект речи такой, то ли манера общения.
– Геннадий! – подошел ко мне мужчина и протянул руку.
Ладонь его была узкой и вытянутой. Пальцы длинные, словно у пианиста. При рукопожатии почувствовал ухоженность ладоней. Не то, что мои, простые рабочие руки. Если только это и есть ветеринар… Тогда все понятно.
– Сергей, – ответил на рукопожатие, и вдруг понял, что моя очаровашка никогда не спрашивала моего имени. Может она его знала уже? Или не хотела знать?
– Это мой сосед, он помог мне с собакой, – стала объяснять Машенька Геннадию.
– Ты уже по соседям пошла? – с насмешкой спросил Гена и посмотрел на девушку сквозь очки многозначительно.
– Ой, остряк самоучка во всей красе, – сложив руки на груди, ответила Машенька, сморщившись, но с теплотой в глазах.
Видимо, это было их привычное общение. В принципе, если люди давно знают друг друга, почему бы и нет. Мы с мужиками и не так подкалываем друг друга.
– Осторожнее, до конца извазюкаешься, – показал на пятна крови Гена.
– Ой! – убрала резко руки Машенька.
– Ну что тут у нас, – подошел Геннадий к сбитышу. – Крови много, судя по твоей футболке. Ты укол ей сделала?
– Нет, не успела, – Машенька тоже подошла к столу. – Ее сбили на шоссе. Еле загрузила в машину.
– Прости, я был на операции. Представляешь, случай какой интересный, – с оживлением рассказывал Геннадий, поправляя очки и глядя уже на мою очаровашку. – Кот проглотил магнитные шарики. Те самые, которые обычно дети глотают. Нет, ну были у меня случаи, чтобы собаки их лопали. Но чтобы коты…
– Ммм, и правда интересно, – согласилась Машенька, без явного интереса. Видно было, что она устала, но довести начатое все же стоило.
Я замешкался. Наверное, мне нужно было уйти. Очевидно, что второй шанс на знакомство я упустил. Или он откладывался на лучший случай. Я уже собрался начать свою прощальную речь, как Геннадий обратился ко мне:
– Сергей, а вы поможете нам?
Машенька посмотрела с удивлением на Геннадия, потом с интересом перевела взгляд на меня. Слегка улыбнувшись, ждала ответа. А мне жутко не хотелось уходить. Поэтому я согласился.
– Конечно, без проблем. Что нужно делать?
– Для начала ответьте нам честно. Вида крови боитесь? – спросил строго Гена, опять поправляя очки. Он и правда был похож на профессора.
– Я по долгу службы и не такое видел, – честно ответил.
Эх, Геннадий, если бы ты знал, чего мне довелось пережить. На моих глазах два раза разрывалась граната, находящаяся вблизи моих близких сослуживцев. Загвоздка была потом только, как их по частям отправлять на Родину родным. Боль пережитого до сих пор теребила душу. Не любил вспоминать, только иногда во сне снились яркие картинки. В эти моменты просыпался с криком и в холодном поту.
– Вот и чудненько, – констатировал Гена. – Тогда идемте. Машунь, а ты пока введи наркоз.
Я не совсем понял, куда он меня позвал, поскольку мужчина пошел к выходу.
– Ген, может не надо. Может мы сами, как всегда? – взволнованно спросила очаровашка.
– Машунь, ну чего ты боишься? Это первый, кто согласился присутствовать на операции. Сейчас еще одну проверку пройдет, и можешь замуж за него выходить!
Я с недоумением посмотрел на Машеньку. К подобному повороту событий, конечно же, готов не был, но жутко забавляла реакция девушки. Она смотрела на Гену с округленными глазами и покрутила указательным пальцем у виска.
– Не спугни! Сбежит же сейчас, – с улыбкой она посмотрела уже на меня.
Гена медленно окинул меня взглядом с головы до ног, задумался, почесал подбородок и вынес вердикт:
– Этот… Этот не сбежит.
Глава 11
Через минуту мы с Геной уже ехали в лифте. Мужчина прислонился к стенке и устало посмотрел на меня. Взгляд его был серьезным, от прежнего шутливого настроения не осталось и следа.
– Вы новый хахаль? – спросил меня спутник устало и без тени насмешки.
– Я сосед, – как можно спокойнее ответил, стараясь не показывать своего недовольства подобными вопросами. Больше всего меня интересовало, кем он все-таки приходится моей очаровашке. А судя по вопросу, это был не просто друг.
– Просто соседи не ездят со мной в лифте и не таскают тяжести, – мужчина отвернулся, будто расстроившись, посмотрел перед собой.
– Вы мне изначально не сказали, что нужно делать. Может я и отказался бы, – решил уточнить, что мне действительно не сказали, в чем будет заключаться моя помощь.
– Из всех ее ухажеров, вы первый, кто согласился присутствовать на операции. А раз так, значит, и в другом деле мне тоже поможете. Это же не из интереса, а ради Машуни. Так ведь? – парень опять посмотрел на меня. Он раскусил меня в два счета.
Мы вышли из лифта и прошли на парковку. Подойдя к универсалу, Гена открыл багажник. Я увидел большой ящик, что-то вроде сундука, с ручками по бокам.
– Это рентген аппарат. Я вожу его всегда с собой для подобных случаев. Нашей собаке нужно сделать снимок, чтобы исключить переломы лап или позвоночника. Резать ее придется в любом случае для стерилизации, к тому же у нее возможно внутреннее кровотечение. Аппарат вместе с кожухом весит около пятидесяти килограмм. Можно перетащить и одному, но это неудобно в силу его габаритов. Здесь мы работаем с Машуней, поэтому и таскаем его вместе. Как считаете, это правильно? – он посмотрел на меня заинтересованно, поправляя очки.
Я понемногу начинал понимать его, что он хотел и почему не пустил девушку. Эти прелестные создания не должны носить подобные тяжести, даже если вдвоем вес в пятьдесят килограмм казался не таким и большим. Но больше меня раздражали слова, что я первый, кто согласился. Получается, я первый, кто сейчас стоял с Геной на парковке перед этим сундуком. Что за придурки доставались моей очаровашке?! Невольно вспомнил Вадика, который мог бы сейчас быть на моем месте. А он бы согласился? Черт. Несмотря на то, что Вадика знал больше двадцати лет, я не мог дать точного ответа.
– Вот и я так думаю, – пробормотал Гена себе под нос, оборачиваясь к машине и смотря на сундук. – Я понимаю, что это вот все неудобно, – продолжал он, разводя руками над содержимым багажника, – но это самый лучший аппарат для меня. Мне не нравятся портативные устройства. Они «грешат». Поэтому один такой стоит у меня в клинике, второй ездит со мной. Ну так, что? Приступим?
Парень посмотрел на меня. Я подошел к машине и одним рывком вытащил сундук наружу, поставив его аккуратно на пол парковки. Возможно, для Гены этот саквояж был тяжеловатым, для меня нет. Я штанги тягаю в два раза больше по весу. Как правильно поднять вес, не подорвав спину, знал. Но нести одному действительно было не сподручно. Поэтому мы с пареньком ухватились за ручки и понесли его к лифту.
Уже в квартире у моей соседки поднесли аппарат ближе к столу. Сбитыш мирно спала без намордника. Язык вывалился наружу, глаза чуть приоткрыты. Понятно было, что спала сучка под наркозом. Машенька уже переоделась в чистую белую футболку, убрала волосы в пучок, отчего стала еще милее. Вся обстановка мне нравилась больше. «Домашняя» очаровашка производила на меня большее впечатление, чем грудастые красотки с ярким макияжем и короткими юбками.
– Как все прошло? Не надорвались? – спросила Машенька у меня с сопереживанием в глазах.
Вот глупая. Чем тут надрываться-то?
– Это мы с тобой корячимся, а он один вытащил ящик из багажника. И ты еще спрашиваешь, надорвался ли он, – ухмыльнулся Гена, выходя из ванной без плаща, с закатанными рукавами и только что вымытыми по локоть руками.
Девушка посмотрела на меня с интересом. Было видно, что ей льстила моя помощь. Она оценила ее.
– Одним рывком! – продолжал тем временем Гена, подготавливая аппарат к работе. – Так что тебя на руках будет носить, не напрягаясь и с удовольствием.
На этих словах улыбающаяся Машенька закатила глаза, скривила губы и посмотрела на Гену. Смотрела на него с укором, склонив голову на бок, за его слова. Будто это было уже не в первый раз.
– Что?! – удивленно сквозь очки посмотрел на нее парень.
– Работай уже. Время половина одиннадцатого.
Время бежало, а я все не мог понять, зачем здесь нужен. Но раз уж мне позволили остаться, стоял и смотрел на все это действие. Было интересно, когда Машенька аккуратно выпрямила собаку, положив ее на бок. Гена тем временем навел аппарат сверху стола и начал нажимать на кнопки. Через некоторое время откуда-то снизу он достал снимок. Долго рассматривал его, переворачивая периодически.
– На первый взгляд переломов нет. Давай вскрывать, – обратился он уже к Машеньке.
Она со знанием дела принялась готовить инструменты. Один из них я знал – это был скальпель. А нет, еще были ножницы. Но вроде как это специальные зажимы. Вынув все из чемодана Гены, она посмотрела на меня.
– Следите, пожалуйста, за положением головы. Она должна лежать вот так, на боку. Чтобы язык не запал. Если будет реакция, скажите нам, – голос ее был тихим и размеренным. Создавалось впечатление, что мы находимся в операционной, где не принято шуметь.
– Хорошо, – кивнул и подошел ближе к столу. Я проникся сопереживанием. Бедная псина лежала в отключке, хотя ее по большому счету и не спрашивали, согласна ли она на операцию. А если бы Машенька ее не забрала? Лежала бы бедолага дальше на шоссе.
Пока Гена легко орудовал инструментами, Машенька без лишних слов подавала ему нужные. Периодически она их протирала спиртом. Работа была налажена. Видно, что эти двое делают далеко не первую операцию. Но если Геннадий был ветеринаром (про клинику его я помнил), то роль девушки в этом во всем была мне непонятна.
Гена что-то рассказывал из своей практики, не отрываясь от работы. Общался преимущественно со мной, потому что Машенька улыбаясь одним уголком рта просто вспоминала их и многозначительно кивала в мою сторону. Это было согласие: да, так и было на самом деле.
– Выкидыш у нашей крали, – подытожил мужчина. – Похоже, что первая беременность и вот так вот сразу.
– Эх, не познать тебе счастья материнского, – с огорчением произнесла девушка.
– Почему не познать? – почему-то заинтересовался я.
Я больше смотрел не за головой сбитыша или ее реакцией. Мне интересно было посмотреть, что там делает этот парнишка, своими ловкими движениями. Как он распознал выкидыш, смогу ли увидеть зародышей.
– Потому что сейчас мы удалим ей матку, – четко и без аргументов произнес Гена, подняв на меня голову и быстро опустив ее, продолжая орудовать внутри тушки.
Я понял их намерение. Бродячих собак нужно количественно уменьшать. Большинство придерживалось мнения, что нужно просто отстреливать или травить. Но вот сейчас я видел вполне гуманный способ. Нужно просто вовремя их стерилизовать. Если бы сейчас сбитыш не оказался на этом обеденном столе, на свет появились щенки. А это новые бродяжки.
– Три штуки, – через какое-то время произнес Гена.
– Чего три штуки? – спросил, не сразу понимая, о чем он говорит.
– Три эмбриончика. И это только те, которые здесь остались. Может еще в машине у тебя валяются, – обратился он к моей очаровашке. – Вот, посмотрите, – протянул он мне на вытянутой ладони непонятный мешочек, на котором был разрез.
Помимо кровавого мешочка, на ладони лежали какие-то непонятные капсулы с прозрачным содержимым. Но приглядевшись, понял, что содержимое не совсем прозрачное. Чуть темнелись очертания, похожие на маленьких крысят, которых я однажды видел на даче в детстве.
От запаха и увиденного ноги мои подкосились. Тошнота резко подступила к горлу, а комната поплыла. Я чувствовал, что начинаю падать, поэтому схватился за стол. Не помогло. Вдруг ощутил руки, обнимающие меня. С пеленой у глаз понял, это была моя Машенька.
Она подхватила меня, хоть и не могла удержать полностью. Мои почти сто килограмм чуть было не рухнули на ее неполные пятьдесят. Но прикосновение рук немного вернуло в реальность, поэтому устоял. Она же, обхватив меня одной рукой, направила в сторону от стола. Я почувствовал ее давление на плече: девушка призывала меня сесть. Сел, очутившись напротив панорамного окна. За стеклом город опустился во тьму. Вид был потрясающим, но сейчас картинка смазывалась. В отражении окна видел стол за моей спиной, где все еще продолжалась операция.
Машенька приоткрыла окно и наклонилась ко мне с непонятным пузырьком. От него исходил ужасный запах, но вдохнув его, мне сразу стало легче. Нашатырь. Окончательно придя в себя, увидел ее лицо.
С добрыми и одновременно перепуганными глазами девушка смотрела на меня. Наши лица совсем рядом. Ее дыхание ударяло мне в нос. Запах клубники ворвался в сознание. На секунду забыл, где нахожусь. Смотрел на нее, не отрывая взгляда. Видел, как она начала улыбаться мне легонько, слегка приподняв уголки губ.
– А вы молодец, долго держались, – услышал знакомый голос за спиной.
Машенька отвела от меня взгляд и посмотрела на Гену. Но положения своего не поменяла. Стояла, склонившись надо мной, положив руку на плечо. Кожа под ее ладонью стала теплой, сердце мое билось гулко.
– Машка тоже падала в обмороки первые полгода. Еще полгода помогала мне с нашатырем в обнимку, – продолжал Гена, а очаровашка вновь посмотрела на меня и начала смущенно улыбаться.
– Это правда, – улыбнулась она мне уже с застенчивостью, слегка кивая головой, поддакивая словам.
И секунды не прошло, как она отошла от меня. С трудом сдержался от порыва коснуться ее ладони, которая лежала у меня на плече. Мне не хотелось ее отпускать. Хотелось чувствовать ее руки. Маленькие и нежные. Она вся была воплощением доброты и заботы. Я не понимал, как в такой маленькой девчушке, ростом не больше ста шестидесяти сантиметров, уживаются сразу два человека.
С одной стороны, это сильная и волевая женщина, которая может резануть словом так, что у тебя поджилки трясутся. Она не боится говорить с вызовом, выговаривать претензии малознакомому человеку. Хотя и в глазах ее периодически можно увидеть страх. Но он мимолетный, больше от неожиданности. С другой, это милое создание, жалостливое не только к людям, но и животным. Ее движения рук, наклоны головы, которые я мог видеть сейчас в отражении окна, говорили о несказанной доброте, сочувствии, сопереживании, сострадании. Легкий взмах головой, поворот в мою сторону, и вот она, девушка с огромным сердцем, думает уже обо мне. Следит за моим положением на стуле, о чем-то думает.
Ты кретин, капитан Дрозд! Свалился здесь, как последний придурок! Машенька стоит, а ты валяешься! Ей потребовалось всего полгода, чтобы «отстаивать вахту». А ты почти пятнадцать лет провел на войне, еще десять рассматриваешь растерзанных людей, а иногда и детей, и валишься в обморок из-за какой-то собаки! Стало не по себе. Неожиданно, вновь вспомнил подмигивающего бегуна…
– Ну что ж. Не все так плохо у нас тут. Переломов нет, внутренних кровотечений тоже. Можно зашивать, – в свойственной ему манере подростка говорил Гена. – Быстро управились.
Еще через несколько минут, он стал убирать инструменты в свой чемодан. Сложил рентген аппарат и закрыл сундук, пододвинув его вплотную к панорамному окну. В отражении увидел, как они вдвоем, подхватив пеленку, аккуратно спустили собаку на пол, положив ее под стол. Я тут же встал и закрыл окно, показывая тем, что мне уже гораздо лучше. Собаке явно будет комфортнее лежать в тепле, а не на сквозняке.
– Аллилуйя, – сказала быстро Машенька и тут же приказала нам, – всем мыть руки и пить чай.
Сама очаровашка двинулась к кухне, а Гена с оживлением пошел в ванную.
– Ой, мой любимый послеоперационный фуршет! – пошутил парень.
Мне было неловко. Время уже двенадцатый час. Хоть завтра и суббота, но стоило бы ретироваться домой. Но уходить не хотелось…
– Вы ватрушки с творогом любите? Сама пекла, – спросила у меня Машенька с улыбкой, ловко управляясь на кухне.
Так она еще и печет сама!
Девушка уже заваривала чай с какими-то травами, когда ее телефон завибрировал:
– Да! Да, Мариш, он у меня… Нет… Мариш, послушай… Но мы правда собаку оперировали! – выкрикнула Машенька в трубку, но через некоторое мгновение отвела телефон в сторону и сморщилась.
Ее лицо меня поражало своей мимикой. Сейчас она стояла одновременно смущенная, добрая и стыдливая передо мной. Потому что, улыбаясь, она слегка отвела уголок губы в сторону, сморщив при этом свой носик. Глаза добрые, но периодически глядя на меня, в них появлялись нотки извинений. Ей было неловко, потому что из динамика я слышал крики какой-то Маришки. Ругалась она четко и по делу. Периодически слышны оскорбительные слова. На них моя очаровашка наклоняла голову и с досадой закусывала нижнюю губу.
– И я тоже тебя люблю, Мариш! Спокойной ночи! – перебила она свою собеседницу и отключилась.
Шумно выдохнув, она покачала головой и положила телефон на стойку.
– Извините. Неловкая ситуация, – она опять смутилась передо мной, но продолжила наливать чай в чашки. Поставила передо мной тарелку с ватрушками.
Тут же вышел из ванной Геннадий, но, не успев открыть рот, Машенька его перебила:
– Мариша звонила, – с вызовом, но с улыбкой посмотрела на Гену, будто ее забавляла последующая его реакция.
Гена осекся, раскатал рукава рубашки и стал с волнением бить себя по бокам. Видимо, он искал телефон. Нашел его уже в плаще, который мирно висел на вешалке возле входной двери. Включив его, парень воскликнул:
– Ох, ёёё! Двадцать семь пропущенных! Чего она тебе сказала?! – глаза из-под очков почти выпрыгивали.
– Все как всегда, – девушка пожала плечами, а затем подвинула чашку с чаем ближе к парню. – Сказала, что я тварь безбожная, дура толстожопая, ничего святого во мне нет, раз хочу увести тебя из семьи.
– Блиииин, – парень еще быстрее и суматошнее начал сборы. – Машунь, ну ты же ее знаешь…
– Ага, – подтвердила очаровашка и засмеялась.
Гена тем временем уже накинул плащ, схватил свой чемодан с инструментами, забыв о сундуке. Движения были хаотичными. Я насчитал шесть перемещений от входа в комнату мимо меня. По пути он все же схватил ватрушку, надкусил ее. Уже обувшись, он подбежал к стойке и хлебнул чаю, обжегшись при этом. Крутанувшись вокруг себя в очередной раз, опять хлебнул чаю уже большим глотком. Ничего не почувствовав, схватил новую ватрушку из тарелки и сунул ее себе в карман. Потом взял надкусанную и, ухватив зубами, начал щупать себя по карманам.
