Текст книги "Его загадочная соседка (СИ)"
Автор книги: Анна Долгова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Вот. Впервые варю для девушки, поэтому рассчитываю не на самую гневную критику, – улыбнувшись, я поставил перед ней поднос на ножках.
Сам сел на противоположную сторону дивана, стараясь не задевать ее больную ногу. Сел как можно дальше, потому что ее присутствие рядом несколько будоражило.
– Опять закадрить меня пытаетесь? – немного обиженно, но с возмущением воскликнула Маша. – В первый раз он делает, – пробубнила девушка, но чашку кофе все-таки взяла.
– Действительно, в первый раз. Могу на Библии поклясться, – говорил как можно добродушнее, поскольку ее слова задели меня.
– От вас чуть ли не каждый день девицы уходят. Хотите сказать, вы их не кормили завтраком?
– «Завтраками» как раз-таки и кормил, – засмеялся я, – только мифическими.
Маша улыбнулась, слегка подняв только уголки губ.
– Прекрасный кофе, – уже увереннее сказала девушка. – Правда, очень вкусно. И вообще. Вы молодец. Многое умеете. Кофе вот варить, первую помощь оказывать. Метлой орудовали профессионально, – уже смеясь, Маша продолжала перечислять мои достоинства. – Я вот только понять не могу. Как такой мужчина и до сих пор не женат?! Или это ваш осознанный выбор – жить одиноко?
– Знаешь, меня многие пытались окольцевать. Почему? Не знаю даже. Кофе им я не варил, первую медицинскую помощь оказывать не приходилось. Знаешь ли, у меня не было таких девушек-катастроф, – я хотел ее уколоть, чтобы она опять рассердилась на меня, но она только улыбнулась в ответ. – Да и метлой перед ними махать не приходилось. Просто так получилось, что нет. Не было той, моей.
– А Наталья Александровна? – девушка, задавала весьма смелые вопросы, успокоившись и попивая кофе.
– Наташка провожала меня в армию, – на этих словах лицо моей очаровашки вытянулось, глаза округлились. – Да, удивительно, неожиданно, но это так. По классике жанра, пока я служил, она вышла замуж. А лет восемь назад мы с ней встретились. Случайно. Она не замужем. Я тоже холостой. Ну и закрутилось. Прежние чувства вспыхнули. Стыдно признаться, но иной раз я испытываю к ней чувство жалости. Она одинока.
– Кроме Натальи Александровны вам так и никто не запал в душу?
– Да есть одна девушка на примете. Только там все сложно. Она от меня так шарахается, что журнальные столики разбивает, – ухмыльнулся я.
Машенька застыла, чуток помолчала. Потом сделала удивительное лицо.
– То есть, это не первый разбившийся столик? – задумчиво произнесла девушка.
Я рассмеялся:
– Ну, пусть будет так.
Маша тоже улыбнулась. Все она поняла. Все мои намеки. Я же говорил: очаровашка далеко не глупа.
– Маш, у меня к тебе предложение. Я боюсь предложить тебе провести вместе ночь. Но давай начнем с совместного дневного пребывания, – лукаво улыбнулся ей, внимательно изучая лицо в поисках реакции.
Девушка замешкалась. Она не ожидала подобного напора. Но я решил, что если нельзя напирать физически, буду морально. Коготки свои показывать она умеет, поэтому здесь все дело складывается удачнее. Чуть что, пошлет меня, как следует.
– А вы выдержите? – словно читая мои мысли, спросила очаровашка.
– Обещаю, что ничего лишнего себе не позволю. Если только не возникнет необходимость оказания первой медпомощи.
– Давайте.
Глава 26
– Только у меня условие! – вдруг заявила Маша. – Вы будете у меня в гостях. Если я там что-то разобью, мне хотя бы не будет стыдно перед вами.
– То есть убегать от меня ты так и будешь? – посмеялся на заявление девушки.
– Конечно! Хоть по квартире побегаю, раз уж на улице никак теперь, – Машенька улыбалась.
Ее искренняя улыбка выбивала меня из колеи. Она хотя бы на что-то умеет обижаться дольше двух минут?
– Тогда пошли к тебе! Как ты относишься к пицце? Или предпочитаешь японскую кухню?
– Я всеядная. Поэтому суши с вас, пицца с компотом с меня! – неожиданно заявила Маша.
– Эээ, не. Я иду в гости, поэтому все оплачиваю я.
– Вы умеете печь пиццу? – на этих словах я посмотрел на нее с удивлением. – Ну, я собиралась сегодня пиццу печь. Я же сняла перчатки. Вот, решила отпраздновать. Даже тесто замесила уже.
– Однако… Заметано! – теперь уже я протянул ей руку для рукопожатия.
Быстро натянув футболку, вернулся в гостиную. Моя очаровашка аккуратно ковыляет к выходу. Сунул телефон в карман штанов и подхватил ее на руки. Девушка не ожидала подобного, негромко воскликнула. Сжалась, но не побоялась посмотреть мне в глаза. Не отвела лица, которое было интимно близко к моему. Руку мне на плечо положила. Хороший знак.
Уже у себя дома Машенька велела не мешаться ей на кухне, а отдохнуть перед телевизором. Включил, но переключать не стал. Не до него. У меня тут свое кино. Гораздо интереснее, заманчивее, красивее, ярче. Девушка ловко расправилась с нарезками, пока я украдкой смотрел на нее. Даже сейчас в спортивном костюме она смотрелась восхитительно. Движения грациозные, слаженные. Перемещения аккуратные, но ножками двигает соблазняюще, несмотря на забинтованную щиколотку.
Смотрю на спину, ягодицы. Тут даже эпитетов не подобрать. Чувствую, что в штанах начинает кое-что шевелиться. Так, не смотреть! Все-таки я не в джинсах.
Чтобы отвлечь себя, начинаю всматриваться в действия на экране. Тут же веки тяжелеют. Сутки на ногах сказываются предательским желанием заснуть. Нельзя. Иначе совсем козлом покажусь.
Чиновник в костюме что-то говорит. Будто отчитывается. Монотонно. Без эмоций. Промелькнула мысль переключить. Но только промелькнула…
Пляж. Синее море. Горы. Яркое солнце. Теплый ветерок развевает ее волосы. Белокурые. Бездонные голубые глаза смотрят на меня. Улыбаются. Светятся счастьем.
Мы с Машенькой идем по берегу вдоль воды. Она в белом длинном сарафане с тонкими бретельками и открытой спиной. Я в белых брюках и в такой же белой расстегнутой рубашке. Беру ее за руку. Ощущаю тепло. Пальчики сжимают мою ладонь. Нежно. С трепетом.
– Маш, – зову я очаровашку, будто хочу что-то сказать. Что-то очень важное.
Машенька поворачивается ко мне. Улыбается открыто. Прижимается ко мне. Я чувствую налитую грудь. Обхватываю ее голову руками. Машенька делает глубокий вдох, прикрывает глаза и ластится щекой по ладони.
– Маша.
Девушка поднимает руки. Жду ее объятий, но вместо этого она начинает щипать меня. Да сильно. Больно. По всему телу. Постепенно к щипкам добавляется механический звук. Щелк-щелк… И нет Маши.
Только комната. Незнакомая. С большим панорамным окном. Схожим с моим, но нет. За окном сумерки. Мне тепло, даже жарковато. Лежу на мягком. Поднимаюсь, понимаю, что под моей головой еще и подушка. На мне плед. Тут же раздаются механические щелчки. Маша.
Машенька сидит за обеденным столом. Перед ней ноутбук. На ней большие наушники. Не обращая на меня внимания, девушка быстро бьет по клавишам. Подвернутая нога лежит на соседнем стуле.
Спустил ноги с дивана. Обхватил голову руками:
– Добрый вечер! – услышал громкое приветствие.
Посмотрел в ее сторону. Машенька сняла наушники:
– Ой, извините за крик. Я просто музыку слушаю, пока работаю. Простите. Я вас, наверное, разбудила.
– Это нужно было сделать раньше, – недовольно проговорил, сердясь на себя.
– Зачем? Вы удивительно сладко спите. Как младенец, – улыбнулась очаровашка.
– Так же причмокиваю и пукаю?
– Неееет, – Машенька засмеялась заливисто. – Слегка похрюкиваете только.
– Ты меня извини, Маш. Так себе из меня друг. Пришел погостить и уснул. Просто всю ночь не спал.
– За это не нужно извиняться. Я понимаю сложности вашей работы. Дивана мне не жалко. Вы же не писаетесь во сне? – задорно вопрошала девушка.
– Нет, – со смущением, но довольно быстро воскликнул я. – Спасибо за заботу, – сказал после небольшой паузы, беря в руки подушку.
– Это всего лишь подушка и плед. Вы сидя уснули. Не могла же я оставить своего гостя в таком неудобном положении.
– Это забота, Маш. Которая всегда приятна.
Машенька посмотрела на меня задумчиво. Будто что-то решала для себя.
– Так, все! Я у тебя погостил. Теперь ты будешь гостить у меня! – вскакиваю и начинаю командовать.
– А к чему все эти хождения? – удивленно смотрит на меня девушка.
– А ты не хочешь выпить моего прекрасного кофе?
– Хочу, – с лукавой улыбкой произнесла очаровашка и сморщилась застенчиво. – Но пицца и компот все же с меня!
Маша вскочила, аккуратно поковыляла на кухню, пройдя мимо меня. Открыла духовку и достала противень. Я подошел ближе. Пицца. Домашняя. С трудом сдерживал улыбку и слюни.
Девушка ловкими движениями скинула пиццу на поднос, разрезала ее специальным ножом. Достала из холодильника бутылку с красной жидкостью.
– Я компот холодным люблю и не приторно сладким. Не знаю, понравится ли вам, – неуверенно начала объяснять Машенька.
– Мне все компоты будут нравиться. Их же ТЫ варишь, – я подошел ближе и положил руку на ее кисть, которой она держала бутылку, своей ладонью.
Мне нужно было понять, на какой мы стадии общения. Прошел ли ее страх от моих прикосновений. Нет ли того стихийного ужаса в глазах, когда я рядом.
К моему удивлению девушка не дернулась, не напряглась. Лишь немного сконфузилась. И не факт, что от прикосновений. Я не забывал о возможной моральной напористости.
Машенька взяла поднос во вторую руку, показывая, что она готова. Что ж. Я тоже был готов.
– Держи крепче, не урони, – только скомандовал я и тут же подхватил ее на руки. Все. Я готов носить ее на руках всю жизнь.
Мы сидели у меня уже больше трех часов. Запустили очередной фильм. Пицца была почти съедена. В очередной раз убедился, что очаровашка просто обалденно готовит. Наполовину умят сет из роллов, который я, естественно, заказал, как и обещал. Кофе пили вперемешку с компотом.
– Вот это праздник живота мы устроили, – пошутил я.
– Я в детстве мечтала о таких вечерах. Всегда думала: вот вырасту, буду жить отдельно, лопать все, что захочу и по полночи смотреть фильмы, – довольно, не глядя на меня, ответила мне Машенька.
Для вида мы поглядывали на экран. Но разговоры не прекращались. С ней было интересно. Можно было обсудить все: от природных явлений до политики. Она многое знала. Не сказать, что это ходячая энциклопедия, но интересные истории и факты все же рассказывала.
– Странные у тебя были мечты в детстве. Мне казалось, что девочки мечтают о принцах на белых конях, о розовых платьях, – я постоянно задавал ей вопросы о прошлом. И она отвечала. Как мне казалось, без утайки.
– Меня не баловали. Розовый цвет я не любила, да и вообще в куклы играла мало. А принц у меня был уже тогда. Только не на коне, а скорее на белом горшке, – Машенька засмеялась.
– Да ты уже тогда обольщала мужчин?
– Ага. И тумаки за это получала регулярно, – очаровашка смеялась, явно вспоминая свое детство.
– Ну-ка, с этого места подробнее! – мне стало действительно интересно.
– Меня Маришка лупила постоянно за Генку. Стоит ему ко мне подойти, или поговорить со мной. А если он меня конфетой угостит, то все! С синяками можно уйти было.
– И ты это терпела? Или сдачи давала?
– В первое время давала. А потом научилась дружить втроем, – она смотрит на меня и улыбается, а у меня в душе щемит от осознания, что ее в детстве колотили. – Ну правда, раз уж Генка так хочет со мной дружить, а Маришка по нему сохнет, почему бы не дружить нам втроем. Мне-то до Генки дела не было никакого. Я тогда вообще на мальчиков не засматривалась. Мне всегда казалось, что нужно жить в свое удовольствие. А мальчики-мужчины – это лишняя проблема. Они тебя ограничивают в свободе. Тот же Гена контролировал, с кем я дружу. А дружила я с плохими мальчиками и девочками. Вот я и стала Маришу привлекать к себе. Так мы и сдружились. Пока я поджигала сараи или бегала на заброшки, Маришка обхаживала Генку. Отвлекала.
– Ничего себе у тебя детство было, – я и в правду был удивлен. Никогда бы не подумал, что такая очаровашка могла так шкодить. – А родители как относились к твоим причудам?
– Никак. Не вмешивались, – с каким-то смущением ответила Машенька. – Да и длилось это недолго. Где-то годам к одиннадцати я встала на путь исправления. А помогли мне Генка с Маришкой. Они уже вовсю лечили животных тогда. Вот и меня приобщили.
– Сколько же ты с ними уже дружишь?
– Получается, что двадцать восемь лет, – говорит задумчиво, но тут же начинает смеяться. – Вот такими кабачками рядышком лежали, – показывает она руками, имитируя форму овоща.
Я смеялся над ней и был поражен одновременно. Только за то время, что я ее знаю, она испытала столько страха и ужаса, что не каждый человек выдержит. А Машенька сидела со мной рядом и с неподдельной улыбкой веселилась.
– А вы со своими друзьями давно дружите? – теперь она решила узнать обо мне больше.
– С Вадиком мы с девяносто четвертого под пулями ходим. Нас еще тогда солдат-срочников отправили в Чечню. Служили мы в разных частях, но там оказались вместе. Получается, что уже больше двадцати пяти лет. Мы отслужили второй год на войне и остались на контракте. В девяносто девятом к нам присоединился Леха. Он тоже отслужил уже в армии, но на войну во время срочки не попал. Вернулся домой, обнаружил свою благоверную с каким-то мудаком. Пробегал за ней два года и пошел тоже по контракту служить. Так мы все вместе и держимся, – я повернул голову в сторону Машеньки.
Она смотрела на меня пристально и с интересом. В глазах проблескивало сочувствие:
– Вы были на войне? Долго?
– До самого окончания. И потом тоже. До 2009 года.
Девушка тяжело вздохнула так, что ее плечи поднялись и не сразу опустились. Отвернувшись от меня и посмотрев в сторону, задумалась о чем-то своем.
– Наверное, двадцать лет ТАКОЙ дружбы и не сравнится с моими почти тридцатью. Страшно было на войне?
– Не верь тому, кто говорит, что на войне не страшно. Там всем страшно. Даже самым матерым. Если не за себя боишься, значит, за друзей переживаешь.
Повисла неловкая пауза. И мне она не нравилась, не хотелось говорить о грустном сейчас.
– Ладно, не будем о печальном, – начал я переводить тему на детство Маши. Меня оно беспокоило больше всего. И вообще, все ее прошлое. – Ты сказала, что тебя не баловали. В детстве. Почему? У тебя были строгие родители?
– Не совсем, – опять девушка смутилась. – Но у меня действительно было мало игрушек, сладости только по праздникам, а дня рождения детского не было ни разу. Я сладкую вату-то попробовала уже взрослой, когда стала сама деньги зарабатывать.
Мда. Хотел прекратить разговоры о грустном, но все равно возвращаемся в уныние.
– Вы были правы. Когда спросили, что меня недолюбили родители, – Машенька повернулась ко мне и улыбнулась. Улыбка грустная.
Она открывает мне душу. Я ликую про себя. Лишь бы ничего не помешало. Вспомнил!
– Давай немного скрасим твое детство! – подскочил я, попутно замечая ошарашенный взгляд моей очаровашки.
Достаю из шкафа под телевизором мыльные пузыри. На прошлую днюху мне их пацаны вручили. Так и сказали: «Чтобы все проблемы лопнули, как эти мыльные пузыри». Посмеялись тогда, да и убрали.
– Пригодились! – протягиваю Машеньке тубу. Сам открываю вторую и дую.
Маша заливисто смеется. Все отдам за ее смех. Просто, чтобы был постоянно. Всегда. Ну или как можно чаще.
Минуты две мы пускаем пузыри. Одновременно, чтобы их было много. Вся комната в пузырях. Поглядываю на Машеньку, которая сидит рядом со мной на диване с вытянутой ногой, бережно уложенной мной ранее на пуфик. Она будто в детство возвращается. Да и мне хорошо. Так хорошо, что хочется спросить о сокровенном.
– Маш, можно задать тебе вопрос? Только ответь на него честно.
– Задавайте, я сейчас добрая, – улыбается девушка, глядя на меня.
– Ты спрашивала у меня, почему я одинок до сих пор. Теперь я хочу узнать, а почему ты по-прежнему одна? Не верю, что за это время ты не нашла человека, который бы в тебе души не чаял. Или ты действительно, разочаровалась в мужчинах?
Я боялся, что она закроется. Но Маша начала отвечать с серьезным лицом:
– Всегда была уверена, что люди приходят на землю парами. Что изначально у каждого из нас есть своя половинка. Нужно только встретить. И тогда станет тяжело дышать без нее, захочется обнять и никогда в жизни не отпускать. Это именно то, про что говорят «и целой жизни мало для любви». Я пыталась найти ее, но никак. Два года назад решила, что хватит. Если это правда, половинка сама найдет меня.
Машенька вновь на меня посмотрела. Взгляд серьезный, но от ее близости и подобной откровенности у меня все жжет в груди.
– Значит, ты еще не нашла своей половинки? – спросил с опаской для себя с необычной для себя хрипотцой в голосе.
– Теперь уже даже и не знаю, – ответила девушка, не отводя от меня взгляда.
Мы смотрели друг на друга. Серьезно. Каждый думал о своем. Я надеялся, что ее слова – это намек. Намек на что-то большее. Потянулся к ней. Не знаю еще зачем, и чем это закончится. Да и не узнаю уже…
В дверь постучали, и Машенька тут же повернула голову в сторону прихожей.
– Кто-то пришел, – тихо и будто с огорчением произнесла девушка.
– Я никого не жду, – отрезал я и положил ладонь на кисть очаровашки, которая спокойно располагалась на диване.
Но в дверь начали колотить. Услышал свое имя. Кричал Вадик. За дверью послышался громкий смех. Мужские и женские голоса. Черт! Только не сейчас!
– Этим надо открыть. Могут и дверь вышибить, – произнесла Маша со смущенной улыбкой и освободила свою руку от моих оков.
Я был в бешенстве! Хотелось открыть дверь и просто наорать!
– О, Серега! Чего так долго?! Или ты тут чем постыдным занимаешься?! – весело и громко ввалился в квартиру Вадик с тремя девицами. За ними неохотно зашел Леха.
Видно было, что ему это не особо интересно. Впрочем, как и всегда. Компания еще не дошла до гостиной, поэтому Машеньку не видела.
– Вадик! – я крикнул, чтобы друг остановился и хоть ненадолго замолчал.
Вся толпа остановилась, Вадик развернулся ко мне, но было понятным, что если он повернет голову в гостиную, увидит мою очаровашку. Разъяснять, что и к чему я сейчас не был настроен.
– Звонить надо перед приходом! – гневно выпалил я, отчего лицо друга исказилось в удивлении и скепсисе.
Девицы приоткрыли рот от такой наглости с моей стороны. Их я узнал. Можно сказать, что это давние знакомые. Периодически зависали вместе.
– С каких пор? Ой, – спросил друг, но тут же осекся, слегка поддавшись вперед всем корпусом.
Это Машенька его отодвинула, пытаясь пройти к выходу:
– Приятного вечера, Сергей Николаевич! Не провожайте меня, – говорила девушка постановочным голосом, скрывая свои истинные эмоции и не смотря на нас.
Что?! Опять Сергей Николаевич?! Ее взгляд в пол убил меня окончательно.
– Маш, не уходи, – схватил я ее за запястье, когда она проходила мимо меня.
Она подняла взгляд. В ее глазах все перемешано. Огорчение, разочарование, злость, обида.
– Серый, да зачем тебе нужна эта хромоножка? – услышал я насмешливый вопрос одной из девиц.
Смотря на Машу, почувствовал, как от злости губы сложились в полоску. Задышал глубоко, стараясь успокаивать себя, чтобы не заорать и не прихлопнуть тупую курицу.
В глазах очаровашки тоже отразилась ухмылка. Только уже ее. Собственная.
– И правда, Сергей Николаевич, зачем? – спросила Машенька с улыбкой одним уголком губ.
Глава 27
Мы застыли на несколько секунд, буравя друг друга взглядами. Затем девушка освободила руку и пошла к выходу. Не хромая. Представляю, какие боли она сейчас испытывала. Но осанка прямая, шаг твердый. Все ее тело приняло позицию победителя. Да, такую не сломить.
Как только Машенька скрылась за дверью, девицы весело загоготали и пошли вглубь квартиры. Я же подскочил к Вадику. Был настолько зол, что не сразу нашел, что сказать.
– Серег, да у тебя тут обольщение соседки шло полным ходом? А мы и не поняли сразу. Ты бы так и сказал, что обрабатываешь крошку, – заговорил Вадик в свойственной ему манере.
Он был выпивший, что меня разозлило еще больше.
– Слушай ты! – схватил я его за высокий ворот куртки и хорошенько встряхнул.
Вадик мгновенное изменился в лице. Он не ожидал такого. Да, это было впервые. Пелена в его глазах постепенно рассеивалась. Он будто протрезвел в одночасье.
Мы застыли в таком положении. Я смотрел в глаза другу и не знал, что делать дальше. Запал прошел быстро, как и возник. Другу врезать я не мог, хотя с минуту назад сделал бы.
– Не смей так говорить о ней, – только прошипел я. – Подобные шутки отпускай в сторону своих тупых девиц.
Вадик не двигался, но и глазного контакта со мной не прерывал. Он вглядывался в меня, изучая.
– Мужики, прекратите, – подошел Леха и тихо проговорил, положив руку на мое запястье, призывая отпустить Вадика.
– Да, Серег, понял. Вот теперь я понял все, – только и вымолвил Вадик.
Я отпустил его. В эту же секунду выплыла одна из девиц из гостиной.
– Смотри, Вадик, они тут мыльные пузыри пускали. Детский сад, – весело прогоготала она и выкинула обе тубы в мусорное ведро, которое уже знала где находится.
Я тяжело вздохнул и громко выдохнул, когда девица опять ускакала в гостиную.
– Ты знаешь, что делать, – произнес я, посмотрев на друга еще раз с прежней злостью.
– Все. Мы все поняли. Серег, ты извини нас. Мы же не знали, что у тебя тут так все серьезно, – начал оправдываться Вадик, не показывая своего недовольства. Его, наверное, и не было. Это же мой друг. ДРУГ.
– Девчонки! Уходим! – крикнул он уже девицам.
Те что-то лепетали недовольное на разные лады, но я их не слушал. Только посмотрел на Леху. Он улыбался мне одними глазами. Он сразу все понял еще тогда. На стоянке. Сейчас же просто убедился. Убедился, что это далеко не пари.
Мы вышли на площадку. Мне нужно было остыть.
– Серег, ну ты попробуй еще раз что ли… Может, еще не все потеряно. Постучи к ней. Время еще не позднее. Явно еще не спит, – начал подначивать Вадик, подтолкнув толпу к лифту и оставаясь со мной наедине. – И извини еще раз. И перед ней извинись.
Мы обнялись, отвесив друг другу крепкие хлопки. Толпа уехала на лифте, а я застыл. Не знал, что делать. Постучаться все-таки?
Подойдя к двери очаровашки нерешительно, так же нерешительно постучал. Потом еще раз увереннее. Дверь не открывает. Обиделась? А если ей еще раз тюльпаны отправить? Оттает?
Не дождавшись, я двинулся к себе. Вдруг услышал, как в двери повернулся замок. Сердце заколотилось.
На площадку выглянула Машенька. Она уже была переодета в домашние шорты и футболку. Готовилась ко сну?
– Я думал, что ты уже спать легла, – тихо и глухо завел разговор.
– Да я пока дошла, – как-то с извинением произнесла девушка.
– Маш, я извиниться хотел за этих идиотов.
Девушка скрылась в квартире, но дверь не закрыла. Расценив действие в качестве призыва, пошел за ней. Переступив порог, сконфузился еще больше. Только Машенька действовала увереннее. Видно было, что она тоже напряжена, но дверь закрыла и уверенно повернула замок. Прислонилась к двери плечом, сложила руки в замок на груди. Ждет.
– Маш, извини. Я не звал их. Ты же видела все. Я не хотел, чтобы вечер вот так вот по-дурацки закончился.
Девушка слегка улыбнулась, отслонилась от двери.
– А может… Он еще не закончился? – сказано ею тихо, но довольно решительно.
– В каком смысле? – я искренне не понимал смысла ее слов.
Машенька молча подошла ко мне. Вплотную. Посмотрела мне в глаза. Потом на губы. Затем опять в глаза. Сомнение. Она борется. Борется с собой. Со страхом. Хочет, но боится?
Еще раз опустив взгляд на мои губы, обхватила мое лицо руками. Щеки стало жечь. Глаза мои пеленой заволокло от внезапно вспыхнувшего желания. Ей хватило мимолетного прикосновения ко мне, чтобы разжечь огонь.
Прикрыв глаза, девушка дотронулась своими губами до моих. Аккуратно. Неуверенно. Но мне этого хватило, чтобы почувствовать, как ноги стали ватными. Впервые со мной такое. Я-то вдруг чего так реагирую?! Тоже боюсь?!
Боюсь. Боюсь дотронуться до нее, иначе она может опять отпрянуть. Убежать. А я доведен до предела уже. И не знаю, смогу ли справиться с этим.
Прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими губами, которые осторожно исследуют меня. Сладкие. Даже они со вкусом клубники. Терпеть не мог эту ягоду в детстве. Но сейчас готов смаковать эти губки, втягивать ее клубничный запах.
Я только решился ее обнять, как Машенька уже отстранилась. Но руки так и обхватывали мое лицо. Заботливые руки. Нежные руки.
– Маш. Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Боюсь, одним поцелуем дело не закончится, – проговорил я тихо, глядя в глаза, в которых увидел насмешку.
– Я хочу, чтобы вы оказали мне первую помощь. Длительный перерыв нуждается в экстренном разрешении проблемы, – уверенно, но тихо произнесла очаровашка, что было весьма неожиданным на контрасте с ее движениями.
Это был призыв и я не собирался отступать. Да что там отступать!
Я набросился на нее, словно голодный волк на жертву. Впился в нее губами, будто в последний раз. А кто скажет наверняка?! Может и последний!
Целовал ее страстно, проталкивая в ее рот язык. Желаю все ощупать и исследовать, пока разрешили. Внезапно, Машенька стала отстраняться.
– Маш! Ты, правда, готова?! – спросил я на выдохе, сам отстраняясь немного от нее.
Девушка замешкалась, пару раз быстро и судорожно выдохнула.
– На все сто! – быстро выкрикнула очаровашка и кинулась ко мне, обхватив мою шею руками.
Я опять впился губами в ее губы. Страсть охватила нас обоих. Да так сильно, что мы покусывали друг друга, одновременно сплетая языки. Я крепко обнял ее, в то время, как она начала слегка царапать мне плечи через футболку. Спустил руку на ягодицу, крепко сжал ее и застонал. От злости, от нетерпения. От вожделения. Мало.
Просунул руки под ее футболку. Хотел чувствовать ее. Чувствовать ближе. Ощутить мягкость кожи. Обхватил шею, задирая футболку. Гладил спину, перебирал ей позвонки. Вдруг нащупал непонятные шероховатости. Они были по всей спине. Небольшие, но довольно чувствительные. Машенька не реагировала на мои прикосновения к ним. Значит, ей не больно. Хотя…
Мне уже все равно. Во мне проснулся зверь. Тот, который еще никогда не давал о себе знать.
