Текст книги "Легкая жертва (ЛП)"

Автор книги: Анна Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Со временем мой страх усиливается. Мочевой пузырь переполнен. Неохотно бреду к ведру, но цепь не дает дойти до него, вынуждая меня вернуться обратно на кровать. Я замерзла, хочу есть и пить, устала, и я в ужасе.

Меня вырвали из постели в три часа ночи, через несколько часов после того, как Тай был со мной. Я была брошена на заднее сиденье черного внедорожника, и первым, что я увидела, было лицо Марко. Он усмехался мне, и я знала к чему все идет. Но когда он обхватил руками мою грудь, а затем опустил их на живот, Марко остановился, поднял мою ночную рубашку и покачал головой:

– Ну, это неожиданно… но очаровательно. Он знает?

Я отрицательно помахала головой, и мне стало страшно за свою жизнь и за малыша.

– Так даже лучше.

Он вел меня со всей «заботой», которую ожидаешь от похитителя. Когда мы подъехали к дому, я была удивлена, насколько он был красивым. Пейзаж был захватывающим, и я бы оценила его при других обстоятельствах, но густой лес означал для меня преграду, если мне удастся сбежать.

Марко провел меня по безупречно чистому дому вниз к подвалу, где не было дорогой мебели и картин как наверху. Вместо этого, я обнаружила влажный цементный пол, паутину и темноту.

Сейчас я сижу и пытаюсь услышать хоть что-нибудь. Шаги, раздающиеся надо мной. Голоса, смех. Дверь открылась и закрылась. Но никто не пришел ко мне.

Через несколько часов мои веки потяжелели, но я трясу головой и хлопаю себя по лицу, пытаясь не заснуть. Он может подобраться ко мне, пока я сплю, и я боюсь того, что может случиться, если усну здесь.

Тусклая лампа под потолком не дает мне знать, сколько я провела времени в этой комнате без окон. Тишина обрушивается на меня, волосы на затылке встают дыбом, внутренние инстинкты предупреждают о чем-то. Но ничего не происходит. Я пользуюсь ведром еще два раза и спустя немного времени засыпаю. Я хочу пить, очень хочу, во рту все пересохло, а в животе урчит от голода. Я поглаживаю его и разговариваю с малышом, заверяя его, что все будет хорошо. Хочу сказать, что папочка спасет нас, но начинаю думать, что этого не случиться.

Пытаюсь избавиться от оков, но лишь повреждаю кожу на ногах. Я так сильно тяну, что срываю ноготь. Кричу от мучительной боли и падаю обратно на кровать, прижимая руку. Кровь стекает по пальцу. Тело вздрагивает от рыданий. Боль от голода и жажды, от сорванного ногтя вынуждает меня закричать во все горло. Страх умереть здесь, прикованной, как животное, заставляет колотить по матрасу.

Я не слышу, как он входит, но, когда дверь ударяется о стену, кричу еще громче. Марко хватает меня за волосы и тянет вверх:

– Заткнись, – он дает мне пощечину, и я падаю на кровать.

– Да пошел ты, – выкрикиваю и пытаюсь снова подняться. Я настолько слаба, что падаю на холодный цементный пол.

– Пожалуйста, – тихо умоляю я, когда он не пытается мне помочь встать. – Я так хочу пить.

Смотрю на него снизу вверх, зло вспыхивает в его глазах, и я холодею. Он расстегивает штаны и достает необрезанный член, его головка направлена прямо на меня:

– Ты выпьешь это, и я дам тебе поесть.

Меня затошнило от одной мысли об этом:

– У меня же ребенок внутри. Неужели у тебя нет сердца? Я умираю от голода.

– Если бы не этот ублюдок, растущий внутри тебя, я бы ужу имел тебя всеми способами, какими планировал. Но, как говорится, терпение есть добродетель. Ты – веселое развлечение. И я настойчивый человек, Джесса. Я ждал, долго ждал. Могу подождать и еще несколько месяцев, пока эта штука покинет твой живот.

– Нет, не трогай моего ребенка, – умоляю я, обхватывая и защищая живот.

– Я не собираюсь причинять ему вред. Только прилично заработать на нем. Меня не волнует, что будет с ним дальше. А теперь, достаточно разговоров.

Он начинает дрочить, используя вторую руку, чтобы притянуть меня за волосы. Я хрипло кричу, не желая контакта, и закрываю глаза по мере приближения.

– У меня нет сердца, Джесса. Но у меня есть еда и вода, но если ты хочешь жить сама и чтобы выжило твое отродье, тебе надо открыть рот и выпить все до последней капли.

Сжимаю губы и хаотично мотаю головой.

– Нет? – возмущается он.

Я не осмеливаюсь открыть рот, чтобы ответить, и он отвешивает пощечину:

– Я мечтал о твоих губах на мне с тех пор, как увидел тебя. Поэтому скажу по-другому. Открой свой рот.

Трясу головой так, что становится больно. Марко обхватывает мой подбородок одной рукой и заставляет смотреть вверх. Я толкаю его, и он отступает.

– Рико!

Через четыре секунды заходит другой человек. Я узнаю в нем водителя.

– Да, босс?

– Подержи ее руки сзади для меня.

– Конечно, – он заходит за меня, и я пытаюсь вырваться. – Прекрати бороться, Джесса, – шепчет Рико.

Я кричу, вырываюсь, делая все возможное, но я бессильна против двоих мужчин. Особенно после того, как стала обезвоженной, оголодавшей и, пытаясь защитить своего ребенка одновременно.

Марко снова хватает меня за подбородок, в то время как Рико удерживает мои руки за спиной. Он сидит позади меня и сжимает мою голову коленями. Рука Марко двигается вверх вниз все быстрее. Я стараюсь держать рот закрытым, но он давит так сильно, вынуждая его открыться. Из меня готов вырваться новый вскрик, Марко стонет, и сперма попадает мне на язык. Я давлюсь и плююсь, пока он убирает свой член обратно в штаны. Меня тошнит на пол, и я откашливаюсь. Рико посмеивается, отталкивая меня.

– Дай ей кусок хлеба и воду, – Марко поглаживает мою щеку, прежде чем выйти.

Мои слезы смешались с его отвратительными выделениями, и я вытираюсь простыней, готовая сдаться и отключиться, но чувствую это. Удар. Мой малыш. Он говорит мне не сдаваться, продолжать бороться.

Я решаю так и поступить.

Как только Рико приносит мой хлеб, я проглатываю его и отпиваю воду, не желая расстраивать желудок. Оставляю полбутылки и ставлю ее на пол, затем верчу в руках замок. Как и раньше, он не поддается. Я тянула и дергала, все безуспешно. Вместо того, чтобы тратить силы на высвобождение из добротной заводской цепи, я решила сохранить их для того момента, когда они понадобятся… Который, я боюсь, наступит скорее раньше, чем позже.

Я пялюсь в потолок. Кажется, что прошло несколько часов. Я так устала, что когда засыпаю, складывается ощущение, будто теряю сознание и прихожу в него, и так снова и снова. Пока не сплю, составляю планы. Что бы я хотела сделать с Марко. Представляю, что Тай сделает с ним, когда придет спасать меня.

Но конечно, когда просыпаюсь, я по-прежнему одна. Замерзшая и напуганная.

В итоге, когда раздаются шаги, и Марко открывает дверь, понимаю, что Тай не пришел… Никто не собирается меня спасать.

– Мне нужен помощник в этот раз? – он не теряет время и начинает расстегивать штаны.

Моя временная храбрость исчезает, я опускаю голову, от волнения перехватывает горло:

– Зачем?

– Хороший вопрос, не так ли?

Киваю в ответ.

– Это начиналось как что-то другое. Месть. Возмездие. Расплата. О, но теперь это изменилось. Он считает, что я понятия не имею. Это напоминание для него, что я знаю все и обо всех, – Марко задирает мою голову, дергая за волосы. – Никто не предает меня. Он сделал это и теперь должен заплатить.

Он прижимает свой пенис к моим губам, и я открываю рот. В тот момент, когда головка касается языка, я кусаю… Сильно. Марко орет и бьет кулаком в мою голову, от чего я теряю сознание по-настоящему.

Глава 15

Тай

– Прошло три проклятых дня, Джей. Я не буду больше ждать и секунды, – я мерю шагами его офис, сжимая кулаки, пока не разбил что-нибудь еще. Я уже пробил дыру в стене, и он сказал, что, если еще раз так сделаю, он посадит меня за решетку, пока они не найдут ее. Не могу позволить никому другому быть первым, кого она увидит, когда мы освободим ее.

Не могу позволить себе думать о том, что Марко с ней делает. Я видел его в деле… Он жестокий, бессердечный человек, не имеющий чувств. Он хочет меня, не ее, поэтому единственное спасение в том, что он оставит ее в живых, пока я не появлюсь.

Он все понял.

И чтобы отплатить мне за предательство, он забрал единственное, что мне дорого. С этой мыслью я так сильно сжал челюсти, что удивился, как не сломались зубы.

Джесса нуждается во мне. Поэтому, ради нее, я сдерживаюсь.

Я готов покинуть офис, когда торопливо заходит Нил. Он не принимал участие в операции до последнего времени. Он старался доказать, что мы можем доверять ему, и во всех отношениях он подходил. Но я никогда полностью не верил ему. Я не встречался с ним до ночи похищения, потому что не хотел видеть с кем моя женщина. Кто был там, где должен быть я. На моем месте.

Но потом он рассказал мне. Объяснил все. Их отношения. О ребенке. Моем ребенке. Она пыталась сказать мне, а я убежал от нее как маленькая сучка. И в ту же ночь Марко забрал ее. Это моя долбанная вина. Все это. Я во всем виноват.

Но я заглажу свою вину. Обещаю.

– Есть местоположение, – сказал Нил.

Мы выбегаем из офиса Джея, направляясь к нашим автомобилям, Нил кричит нам вслед адрес. Я гоню всю дорогу и когда подъезжаю к большому старому дому, толком не припарковавшись, бегу к парадной двери.

Слышу на расстоянии крики Джея и Нила, чтобы мы подождали подкрепления, но не обращаю на них внимание. И когда один из головорезов Марко открывает дверь, без раздумий стреляю ему в шею. Кровь хлещет из вены, я обхожу его и иду в дом.

Больше людей появляется навстречу, но я смертоносен. Так чертовски целеустремлен. Моя задача – убивать, и я застрелил еще четыре человека, когда появляются Джей и Нил.

– Гребаный Митчелл, мы же кричали тебе подождать. Подкрепление в двух минутах, – отчитывает меня Джей.

– Двумя минутами больше, когда она не со мной.

Бегу по лестнице вниз, полагаю, он будет банален и держит ее в подвале. Пинком открываю последнюю дверь справа. Ну конечно, они здесь. Он держит ее перед собой как щит, голова Джессы свешивается вперед, ее когда-то прекрасные светлые волосы закрывают лицо. Грязь покрывает все ее тело, я бешусь, увидев окровавленные связанные по щиколоткам ноги.

– Отпусти ее, – требую я, целясь ему в голову. Но он умный, держится настолько близко к пленнице, что я не могу выстрелить.

– Не хочу. Я ее только обучил, – он убирает волосы с лица Джессы, и как только я вижу черные и синие следы побоев, меня начинает трясти от злости.

– Бл*дь, она же беременна, ублюдок!

– Знаю. Это единственная причина, по которой она еще жива. Решил, что будет забавно поиздеваться над твоим отродьем.

Как, черт возьми, он узнал, что это мой ребенок? Видимо в моих глазах отразился шок, потому что он засмеялся.

– Ты не знал?

В тот момент, когда в дверях появляются Джей и Нил, Марко отвлекается. Я пользуюсь преимуществом и атакую его. Он не ожидал нападения, и я смог вырвать Джессу из его рук. Боже, прошло всего три дня, и я уверен, что она потеряла вес. Этот урод морил ее голодом. Поворачиваюсь к нему спиной, и тут жжение охватывает мой позвоночник. Мудак выстрелил мне в спину. Я заваливаюсь на бок, так чтобы она не ударилась о цементный пол. Джесса стонет. Мне жаль, что ей больно, но она, по крайней мере, жива. И со мной.

Я знаю, что ребята прикроют меня. Три выстрела раздаются в почти пустой комнате, и звук падения тела Марко вызывает у меня язвительную улыбку.

– Черт, – Джей опускается на колени рядом со мной. – Вызывай скорую, – кричит он Нилу.

– Уже, – ворчит он. – Я сниму с нее гребаную цепь.

Как только раздается два выстрела подряд, тело Джессы прижимается ко мне еще сильнее, и она стонет.

– Привет, детка. Откроешь для меня свои глазки? – я убираю волосы от ее лица, чувствуя привкус меди в горле. Я глубоко дышу от собственной боли.

Она снова стонет, в ответ у меня в груди все сжимается. И сжимается не от того, что все стало правильным, когда она со мной, и снова есть ради чего жить, нет, этот трепет говорит мне, что я не должен продолжать находиться рядом… Но я спас ее, выполнил свое предназначение, что делает мою боль терпимой.

Джесса приоткрывает глаза, облизывает пересохшие губы и хнычет, когда пытается сглотнуть.

– А вот и она. Вот моя красивая девочка, – ее испуганный взгляд встречается с моим, и все становится нечетким. Я не сразу понимаю, что это происходит из-за того, что мои глаза наполнились слезами. Дерьмово, не помню, когда плакал последний раз. Может, вообще никогда раньше.

– Я знала, что ты придешь, – говорит она заплетающимся языком.

Я улыбаюсь и хочу сказать, что всегда буду приходить за ней, но все вокруг плывет и темнеет. Думаю, я слышу ее… и Джея. Он орет на меня. Потом крик прекращается, боль в груди исчезает, и я засыпаю в обнимку с моей девочкой.

***

– В жизни не видел ничего подобного, – доктор меняет повязки, а я в ответ ворчу.

Да, случилось долбанное чудо. И полагаю, что это награда за все то дерьмо, что случалось со мной раньше.

– Как она? – знаю, что Джесса жива. Она просто спит, пока ее тело выздоравливает.

– Вы же понимаете, что я не могу с вами обсуждать ее…

– Какого черта, как она? – говорю сквозь сжатые челюсти.

Врач вздыхает, я сажусь и возвращаю футболку на место. Я отказался надевать чертову больничную рубаху.

– Она исцеляется.

Киваю и спрыгиваю с кровати.

– Я настоятельно рекомендую не покидать эту палату. Вы должны быть под наблюдением еще двадцать четыре часа.

– Моя беременная девушка была прикована целых три гребаных дня, ее пытали. Можете наблюдать меня в ее постели.

– Мистер Митчелл, вам стреляли в спину. Чудо, что вы живы, не говоря уже о том, что вы можете ходить. Ради вашего же блага, настоятельно советую…

Надоела его болтовня. Мне не нужно ничье разрешение, чтобы быть с ней:

– Я живу ради нее и для нее. Если я вам нужен, вы знаете, где меня искать.

Как только я поступил в госпиталь, доктора меня залатали, и теперь я как новенький. Пуля прошла навылет, и как говорят врачи, чудесным образом не причинила серьезного ущерба. Что-то насчет положения, в котором я находился, когда падал, и траектории пули, которая прошла насквозь и не задела ничего важного, только мягкие ткани. Но моя грудная клетка так чертовски болит.

Не видеть Джессу восемнадцать часов – это слишком долго. Меня не было рядом. Угроза ее безопасности держала меня на расстоянии. На самом деле, был бы я с ней, он бы и пальцем до нее не дотронулся.

Вхожу в палату и, не стесняясь, заползаю к ней в кровать. Аккуратно кладу ее голову себе на грудь, прикладываю руку к животу. И тут же вздрагиваю, когда она вздыхает у моей раны, и прижимаю к себе покрепче. Я истощен, но немного поспал раньше, и поэтому сейчас не упускаю момент побыть с ней. Прослеживаю пальцами ее синяки и надеюсь, что смогу достать Марко, пока он не умер.

Она снова стонет, и это буквально разрывает меня на части. С тех пор, как Джесса была спасена, все звуки, что она издает, были от боли.

– Эй, детка, – я тихонько провожу большим пальцем по ее губам, целую в макушку и закрываю глаза.

Глава 16

Джесса

Он обнимает меня, и хотя я должна быть сильно зла на него, все равно прижимаюсь плотнее. Его руки – единственное место, где я чувствую себя в безопасности. Его дыхание ровное и сильное, касается моей макушки.

Я открываю глаза и когда смотрю вниз, вижу его израненные руки на моем животе, глаза сразу же наполняются слезами. Должно быть, он знает, что я очнулась, потому что обхватывает меня крепче:

– Шшш… Теперь все хорошо.

Я позволяю себе выплакаться в его руках и прижаться к нему так, как мне хотелось все это время. В итоге, он сажает меня и вытирает большими пальцами слезы:

– Привет, – шепчет он.

– Привет.

– Давай я вызову медсестру.

– Как долго я была в отключке?

Он жмет кнопку с красным крестом:

– Почти двадцать четыре часа.

– С малышом все в порядке? – волнуясь, обнимаю живот и жду ответа.

– Да. С ребеночком все просто прекрасно. Ты была обезвожена… И, черт, Джесса, посмотри, что с твоим лицом, – он медленно осматривает мои синяки. – Учитывая сколько времени ты была в плену… Джесса, я предполагаю…

– Доброе утро, мисс Крю, – заходит врач, прерывая наш разговор.

– Здравствуйте, – робко отвечаю. Мои мысли все еще путаются после всех событий.

– Знаю, что вопрос может показаться глупым, но как вы себя чувствуете? – он выдавливает себе на руки дезинфицирующее средство и растирает его.

– У меня все болит. Голодна. Но в целом, надеюсь, все в порядке.

Он усмехается и кивает:

– Вы и этот джентльмен точно знаете, как побыстрее восстановиться.

Входит медсестра, и Тай отодвигается, чтобы они могли провести осмотр.

– Не считая обезвоживания, повреждения минимальны, мисс Крю. Мы обработали раны на щиколотках, капельница также отлично помогла. Ужин скоро принесут, но сегодня только желе. Утром можете попробовать съесть что-то посерьезнее.

– Хорошо, – сжимаю руку Тая. – С ребенком же все в порядке, да?

– Да. Приходила акушерка и сделала ультразвук, все выглядит, как и должно. Маленькая девочка находится, где положено…

– Это девочка? – перебиваю я.

– Извините, я думал, вы знаете, – краснеет доктор.

– Нет, я хотела, чтобы это был сюрприз, – заикаюсь я от волнения, Тай всхлипывает. Поворачиваюсь и застаю его вытирающим глаза. – Тай, – шепчу я.

Его кадык дергается вверх-вниз, он слегка покачивает головой. Видимо, не готов говорить об этом:

– Все в порядке.

Я устремляюсь к нему, крепко обнимая, и мы дослушиваем доктора вместе. Он хочет оставить меня на ночь до завтрашнего обеда. Я соглашаюсь быть здесь сколько угодно, пока Тай со мной. Нам надо о многом поговорить. Столько всего прояснить. О том, что меня пугает. Во-первых, почему Тай был там с полицией? Как он узнал, где меня искать? Во-вторых, что будет теперь, после смерти Марко?

Как только врач с медсестрой уходят, я откатываюсь на свою половину кровати, и мы ложимся лицом друг к другу. Тай проводит кончиками пальцев по моей руке, и я улыбаюсь от того, как сразу появляются мурашки.

– Почему ты не сказала мне, что это мой ребенок? – спрашивает он очень тихо.

– Я пыталась. Приходила в мастерскую, но Чип сказал, что ты уволился. Я не знала, как еще связаться с тобой.

– Черт, Джесса, отталкивать и уходить от тебя – было последним, что я хотел сделать. Но находясь рядом я подвергал тебя опасности, – он взял мои руки между своими и поцеловал пальцы. – Теперь я понял, что лучше было бы остаться. Никогда не прощу себя за то, что позволил Марко до тебя добраться.

Я отрицаю:

– Это не было твоей виной.

– Он… насиловал тебя?

Все сжимается от одной мысли об этом, но я заставляю себя помотать головой:

– Нет. Он делал кое-что, но не это.

– Что он делал? – рычит Тай.

– Эй… – говорю тише, пытаясь его успокоить. – Он мертв. Он не сделает тебе больно снова.

– Мне? Мне! Ты думаешь, я о себе забочусь? Мне наплевать на себя. Я о тебе волнуюсь. Мне пофигу то, что он мне делал.

– Что он тебе сделал? Почему он так тебя ненавидел?

Тай громко сглатывает и поворачивается на спину, прикрывая глаза.

– О Боже, в тебя же стреляли, да? – я быстро задираю его футболку и вижу повязку, мои слезы капают ему на грудь, я расстроена из-за того, что он перенес ради меня. – Я помню, ты оттолкнул меня и потом…

– Око за око, Джесса. Марко хотел моей смерти, потому что я убил члена его семьи.

– Но ты не делал этого. Я убила его, – повышаю я голос. – Он должен был хотеть отомстить мне, не тебе.

– Еще до этого, детка. Человек, который изнасиловал мою мать, был его отцом. Я убил отца Марко. Он… – Тай останавливается и смотрит в сторону от меня, его взгляд выражает тревогу, бицепсы напряглись от того, что он прижал меня ближе к себе.

– Просто зашел кое-что спросить, – слышу я мужской голос позади себя.

Я поворачиваюсь и вижу человека, одетого в голубой халат и маску, закрывающую большую часть лица. Шапочка скрывает его волосы, но из-под нее выбилось несколько черных прядей.

Тай садится прямо, когда человек приближается:

– Где ваш бейдж? – он уже встал, располагаясь перед кроватью.

Без предупреждения мужчина заносит руку со скальпелем и ударяет им Тая. Однако Тай реагирует быстрее. Он хватает нарушителя за запястье и разворачивает его так, что лезвие оказывается у его горла. Они начинают бороться, как вдруг, Тай прижимает человека к кровати, и его лицо оказывается повернутым ко мне.

– Кто тебя послал? – Тай прижимает скальпель к его горлу, и тонкая струйка крови бежит на кристально-белую простынь.

– Никто, – хрипит мужчина.

– Кто? – выкрикивает Тай, выгибая один из пальцев этого человека, пока тот не щелкает.

Я закрываю руками рот, поэтому не кричу, когда мужчина пытается вырваться из захвата Тая. В итоге, казалось, это никогда не произойдет, но он сдается и отвечает Таю:

– Марко.

– Марко мертв. Попробуй еще раз.

– Надеюсь, это того стоило, – мерзавец улыбается и заходится в приступе кашля, вгоняя скальпель глубже в свое горло.

Тай сосредоточен исключительно на человеке, который пришел убить одного из нас. Я видела Тая в напряженных ситуациях до этого, и как он борется за свою жизнь, но сейчас он напряжен не как раньше.

– Я собираюсь убить тебя в любом случае, мы можем растянуть это или сделать быстро. Лично я хочу увидеть немного страданий. Преподать тебе урок, что не стоит нападать на мою женщину.

– Очень много денег.

Я думала, он был напряжен до этого момента, но, черт возьми, сейчас Тай такой устрашающий:

– Что, мать твою, ты только что сказал?

– Пять лимонов.

– О, мой Бог, – выдохнула я. Плата за убийство Тая?

– Отвернись, Джесса, – командует Тай.

– Тай…

– Не смотри, детка.

Я закрываю глаза, утыкаясь в свои руки, хныкая, когда раздается бульканье. Звук падающего на пол тела отражается эхом по комнате и у меня в голове. Кто-то дотрагивается до меня, и я, не выдержав, кричу.

– Это всего лишь я. Нам надо убираться отсюда.

Мои глаза остаются закрытыми, я цепляюсь в его футболку:

– Что ты с ним сделал?

– Перерезал глотку, – он выдергивает мою капельницу и поднимает меня на руки. Я открываю глаза, но утыкаюсь ему в шею, чтобы не видеть произошедшего. – Опусти меня, ты ранен.

– Со мной все хорошо.

– Тай, – спорю я, пытаясь встать на ноги.

– Джесса, позволь мне сделать это.

– Ладно.

Он выносит меня из палаты, спускается по лестнице, внизу лежит полицейский в луже крови:

– Это была твоя охрана. Черт.

Его лицо непроницаемо, взгляд настороженный, в точности как при нашей первой встрече. Правда теперь, я знаю, что он высматривает опасность. Никогда бы не подумала, что найду любовь в руках убийцы. Кем являюсь и я, так что, наверное, мы были предназначены друг для друга. Он толкает дверь и ставит меня на ноги, доставая телефон из кармана джинсов.

– Нужна команда очистки в палате Джессы и на лестнице. Заберите меня на пересечении Пайн и Вашингтон. Семь минут, – он выбрасывает мобильник в мусорный бак и тянет меня за руку. – Сможешь пройти несколько кварталов, детка?

– Да.

Его взгляд становится мягче за долю секунды до того, как он склоняется и целует меня. Раз. И другой. Так нежно.

– Я люблю тебя. И я дурак, что не говорил тебе этого раньше.

Он поворачивается и идет, не дав мне ответить. На улице стемнело. Сумерки были где-то час назад, на улицах тихо и мрачно. Тай останавливается у мусорного контейнера, открывает крышку, наклоняется и достает пистолет. Я открываю рот, пока он что-то с ним делает… Что-то, что я видела в кино, где они проверяют пули, до того, как засунуть за пояс джинсов. Склонившись, он достает еще один, проводит те же манипуляции и оставляет его в руке, протягивая мне свободную руку.

– Тай? – спрашиваю я, пока мы идем по Вашингтон Стрит.

– Просто иди за мной, ладно?

– Но…

– Джесса, мне действительно нужно, чтобы ты послушала меня, – он останавливается и поворачивается ко мне. – Ты доверяешь мне?

– Да.

– Тогда просто следуй за мной, хорошо?

Я киваю. Тай целует меня в лоб.

Через несколько кварталов я замедляюсь, мои мышцы все еще болят.

– Почти пришли.

– Ладно.

Он тянет меня за дом, и примерно через тридцать секунд подъезжает черный внедорожник. Я сжимаю руку Тая, но когда со стороны водительского сиденья выходит Нил, бегу к нему.

Глава 17

Тай

Нил держит ее, пока она рассыпается на части. Я осматриваю окрестности, избегая того, что происходит передо мной. Сначала Нил не был в нашей команде. Были только мы с Джеем и пара начальников, которых я видел однажды.

Нил был втянут из-за их отношений с Джессой, и с тех пор, как ее безопасность была на первом месте, он был дополнительной парой глаз. Но теперь, когда я был рядом, он должен отступить. Я подождал немного, затем потянул ее к себе, давая понять, что она моя.

Нил понимающе кивнул.

– Нам надо идти, – открываю пассажирскую дверь для Джессы, а сам иду к водительской. Нил садится за мной, и мы выруливаем из города.

– Там в сумке есть одежда для тебя, Джесса. Можешь переодеться, – говорит Нил.

Она достает и надевает спортивные штаны, затем быстро меняет больничную рубашку на футболку и кофту с капюшоном. Ничего не могу с собой поделать и смотрю на ее грудь. Она стала больше.

И так не вовремя зарабатываю стояк.

– Мои собаки! А как же клиника?! – кричит Джесса. – И моя семья? Боже, они будут волноваться. Какого черта я не подумала обо всем раньше?

– Ты была в шоке, детка. Это нормально.

Нил отвечает:

– Твои собаки у Кристен. О клинике заботится доктор, которого ты раньше нанимала, и я говорил с твоей семьей. Просто объяснил каждому, что ты оказалась не в то время не в том месте, и тебе ненадолго надо уехать для безопасности.

– И что они сказали?

Смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как Нил кусает губы.

– Я… эм, не особо слушал. Клал трубку, когда они начинали вопить…

Джесса хватает меня за предплечье:

– Могу я им позвонить?

– Как только мы сделаем остановку, ты сможешь воспользоваться одноразовым мобильником, – отвечаю я, потому что Нил где-то не с нами.

– Спасибо, – она отворачивается и смотрит в тонированное окно, нервно перебирая пальцы.

Тянусь и беру ее за руку:

– Все будет хорошо.

– Ненавижу казаться глупой, но что вообще происходит? Как ты там оказался, чтобы спасти меня? – продолжает она, глядя в окно. – Как Нил оказался втянут в это… чем бы это ни было? Я пытаюсь быть сильной, но уже начинаю немного паниковать. Я так запуталась, – заканчивает она шепотом.

– У нас есть где-то час до того места, где мы будем ночевать. Давай разместимся, и я расскажу тебе все, что знаю, – пожимаю ее маленькую руку.

– Ладно.

Поглаживаю ее руку большим пальцем, надеясь, что это ее немного успокоит. Я знаю, столько всего произошло, чего она не знает или не понимает. Никогда в жизни не думал, что мы окажемся в таком положении. Но раз уж так произошло, надо все ей объяснить.

Гул двигателя и звуки, издаваемые Нилом, печатающем на своем ноутбуке, это все, что мы слышим, пока не доезжаем до старой заправки. Достаю из бардачка телефон и протягиваю его Джессе:

– Две минуты, детка.

Она кивает и набирает номер подрагивающими пальцами. Ее лицо излучает радость насколько это возможно в данной ситуации.

– Лэндон. Да, это я. Я в порядке. Послушай, – она прерывается и качает головой, – Нет, все хорошо. Пожалуйста, у меня не так много времени. Я в порядке. В безопасности, – Джесса кивает, – Малыш тоже в порядке. Прошу, скажи маме и папе не волноваться, и пусть приглядывают за клиникой. Проведайте собак, – теперь она вытирает глаза. – Я не знаю.

– Время заканчивается, детка, – шепчу я.

– Пока. Люблю тебя. Скажи маме и папе, что тоже их люблю. И Кэт.

Она отключается и закрывает лицо руками. Я оборачиваюсь к Нилу и даю ему знак выйти. Он вздыхает и открывает дверь, выглядя раздраженным тем, что я только появился и уже все взял в свои руки. Обычно он был рядом с ней. Но теперь все по-другому. Он знал, на что идет, когда Джей обратился к нему. Когда он вышел, я тяну ее к себе, заключаю в объятия, где она и должна была находиться все это время, и позволяю ей выплакаться.

– Почему это произошло?

– Я рассказывал тебе мою историю, но есть то, чего ты не знаешь. В семнадцать лет я был завербован ФБР. Я стал их информатором, и тогда они стали пытаться поймать Марко. Одно за другим, и они наняли меня для работы под прикрытием. Нашей целью было посадить этого изворотливого засранца. Он делал такие вещи, от которых тошнило. Но Марко был очень умен. Ублюдок был всегда на шаг впереди. Поэтому, даже теперь, когда он мертв, он продолжает преследовать меня. Он заказал мое убийство до своей смерти. Он хочет, чтобы я страдал и чувствовал боль, даже из своей могилы.

– Он говорил, что ты не знаешь того, что знает он. И, что никто не предает его, – сказала она, располагаясь у меня на груди.

– Как я и говорил, ублюдок был хитрым. Предполагаю, что он узнал обо мне. И использовал тебя против меня, преследуя свои цели.

– Может кто-нибудь остановить это или что-то еще? Лэндон при деньгах. Да и я могу достать нужную сумму.

– Не хочу вовлекать твою семью. Но дело не в деньгах.

– Мне все рвано. Я хочу жить своей чертовой жизнью. С нашим ребенком. Я хочу быть с тобой, Тай.

Эта женщина разбивает мое сердце.

– Я тоже этого хочу. Но мне нужно поговорить с тем, кто стал главным после того, как Марко не стало. У него есть кузен, который был его заместителем, и у меня с ним не было проблем. Но как обстоят дела после смерти Марко, я не знаю. Особенно с тех пор, как я встал по другую сторону.

– В чем его хотели обвинить? Наркотики?

– Да, и за другие дела. Он был хитрым подлецом и делал город опасным местом для жизни. Всем станет лучше без него. Плюс, это стало моим личным делом, когда у моей матери случилась передозировка рядом с ним. Он подмешал в ее наркотик крысиный яд.

Она вздыхает:

– Тай, мне так жаль.

Никогда не забуду, как я получил письмо от него, находясь в камере: «Мамочка приняла немного больше, с чем она могла справиться». Чертов ублюдок.

– Это не твоя вина. Так лучше для нее. Вся ее жизнь была болью. Сейчас она в лучшем месте.

– Он не выглядел как человек, который заботится о ком-то, кроме себя, – она подняла голову и положила мне на плечо.

– Он и не был таким. Однако, имидж был для него всем. И когда я убил его отца, это дало ему больше власти, он проявил милосердие, – я смеюсь, вспоминая тот разговор. – Он сказал, что позволит мне жить, но по его правилам. Мне было все равно, серьезно. Но когда он втянул мою мать, тогда я осознал, что нахожусь на крючке.

– А что твоя мать?

– То же самое. Он сказал, что не убьет ее, если она станет работать проституткой на него.

– Боже. Но он нарушил свое слово, когда дал ей наркотики.

Слово, которое должно было что-то значить на улицах тоже:

– Знаю. В этом весь Марко. Или был Марко.

Она погладила мою щеку:

– Мне так жаль, Тай.

– Чертовски прекрасна, – склоняюсь и целую ее, потому что не могу устоять. Мой мир становится правильным, когда соприкасаются наши губы. Только когда я с ней, чувствую себя нужным. – Теперь ты понимаешь, что я всегда имел в виду? Почему это было опасно? Почему я бросил тебя?