Текст книги "А того ли я люблю? (СИ)"
Автор книги: Анна Бельтейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Спустя несколько минут, я оказалась на небольшой площади, в центре которой располагался фонтан, обтекаемый оживленной дорогой. Экипажи и газовые, многоместные дилижансы, создавали основной шум улицы, от чьего гудения, дребезжания и стрекота стремительно переваливающихся колес, сильно закладывало уши. Странно, что будучи в доме Остра, я никогда не обращала внимание, насколько же шумно в столице.
– Девочка! Девочка! – послышался писклявый голос где-то неподалеку, явственно выделяясь среди основного гвалта.
Но я, почему-то, решила не обращать внимания на громкий призыв. Девочек здесь, на улице, пруд пруди. Но, стоило мне сделать еще пару широких шагов вперед, как путь мне преградил маленький, курносый мальчишка в надвинутой на глаза шапочке. Одежда простая, но не грязная, аккуратно выглаженная и даже пальтишко, оказалось значительно чище моего. Значит, мальчишка не из бедной семьи. Только вот что ему понадобилось от меня?
– Мальчик, ты чего? – чуть отшатнулась я, в попытках заглянуть в лицо юного незнакомца.
– Девочка, там это... Собачка... – мальчишка, казалось, еле сдерживался, чтобы не заплакать, то и дело утирая рукавом влажный нос.
Стоило мальчугану поднять на меня огромные, голубые глазища, как я ясно увидела стоявшие в них слезы. Отчего-то эта картина заставила мое сердце жалостливо сжаться.
– О чем ты говоришь? – ласково спросила я, желая хоть как-то успокоить расстроенного ребенка.
– Там собачка в заборе застряла. А никто помогать... Не хочет... – запинаясь, говорил малыш, то и дело указывая пухлой ладошкой на безучастных к его беде людей. – Она там плачет, воет... Ну не могу я ее там оставить. А если домой не вернусь до темноты, мама всыпет по первое число.
И снова одинокая слезинка скатилась по щеке мальчонки. То ли он действительно был так расстроен по поводу животного, то ли переживал за то, что может получить от мамы... Только вот я, воровато оглянувшись по сторонам, кивнула и нагнулась еще ниже, чтобы наши глаза оказались друг напротив друга.
– Ладно. Только быстро, хорошо? Давай показывай, где там твой мохнатый друг.
Лицо мальчонки тут же просветлело и озарилось щербатой улыбкой, заставляя веснушки, усыпавшие весь вздернутый носик, мгновенно заплясать. Казалось, ребенок и не думал, что я соглашусь на его просьбу, а потому, был крайне удивлен и счастлив моим положительным ответом.
Протянув свою руку, обхватила маленькую ладошку ребенка, который сразу же повел меня куда-то во дворы через каменную арку. Шел он чуть впереди, иногда спускаясь на легкий бег, будто боялся куда-то опоздать. Оно и понятно, раз мама ругаться будет, а значит, что надо поторопиться. Хотя я и сама желала разделаться с этим делом как можно быстрее, потому что дома меня ждал Остр с зельем.
Только вот чем дальше мы уходили, тем меньше людей попадалось мне на пути. Одежды прохожих уже не пестрились яркими красками, не сверкали дорогими украшениями, лица их все меньше выказывали ту богатую беззаботность, которой были наделены более обеспеченные жители столицы. Казалось, центральные улицы были лишь фасадом той столичной роскоши, которую так хотели показать новоприбывшим. Но стоило только оказаться во дворах, как вместо богатенького люда, на встречу стали попадаться уставшие от длительного трудового дня рабочие, простые и измотанные. Вот и сейчас, я цеплялась взглядом за стариков, хмуро бредших в свои домишки, на молодых людей, скромно укутавшихся в простые накидки, и детей, беззаботно играющих с подтаявшим снегом возле обветшалых крылечек. Какой же сильный контраст имела жизнь в одном из главных городов империи. Насколько же сильно отличалась жизнь людей, живших по ту сторону дорогих магазинов и аккуратно вылощенных, парадных улиц.
– Она там! – мальчишка вдруг резко остановился, указав свободной рукой в сторону кованых ворот, ведущих к какому-то промышленному зданию.
Свет в окнах уже не горел, однако легкий дымок, валивший из огромной трубы на крыше, ясно давал понять, что здание не заброшено. Только вот никакой собачки я так и не увидела. Оглядевшись, заметила, насколько пустынной был этот проулок, и лишь свист ветра и мое собственное, тяжелое дыхание – звучали в округе. А еще я услышала топот шагов, спешно удаляющихся в сторону, откуда мы только что пришли. Оглянувшись, с изумлением заметила, как мальчонка, приведший в это место, мчался со всех ног, оставляя меня совершенно одну, озадаченную и обескураженную.
– Не поняла... – пробормотала я, все еще в попытках рассмотреть попавшее в беду животное.
Только вот подозрения, закравшиеся неожиданно в мою голову, заставили не на шутку съежиться. Желание как можно скорее убраться отсюда, отдавалось тревожным набатом в ушах, ясно давая понять, что тут дело не чистое. Благо, ушли мы не слишком далеко и, если я тоже перейду на бег, то меньше чем через минуту, снова потону в оглушающих звуках живой улицы.
Однако, не успела я сделать и шага, как дорогу мне преградил некто высокий. Черная накидка с меховушкой, прочно скрывала лицо незнакомца, который, в одно краткое мгновение, внезапно навис надо мной. Странно, что я даже не услышала элементарно хлюпающих звуков, проминающегося под мощными ногами снега. Глупо, что я так легко попалась, наплевав на предупреждения Остра. Страшно от того, что же может произойти дальше...
Попыталась было обойти странного типа, только вот стоило ему сделать один короткий пас рукой, как ног мои подкосились. Слабость, неожиданно обрушавшаяся на меня, заставила в один миг потерять равновесие. И пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться на непослушных ногах.
Глупая! Глупая-глупая-глупая! – верещал голос в моей голове.
Только вот то, что случилось дальше, я уже не понимала. Тьма, накрывшая меня волной ужаса и отчаяния, заставляла тонуть, захлебываться в собственной никчемности и осознании того, что я снова всех подвела. Последние мысли, которые посетили меня, были отданы переживаниям за то, что же будет с моими близкими. Джаспер, Нитта, Леон, Сэй и Остр... Насколько же сильно они разочаруются во мне? Этот случай, лишь в очередной раз доказал, что я – сама себе проблема, сама себе беда, не достойная таких друзей как они...
Запах горячей выпечки дразняще щекотал нос, заставляя меня беспокойно зашевелиться. Ощущение, будто кто-то готовил совсем рядом, прямо над моей головой, тем самым пытаясь вывести из прочных оков крепкого сна. Хотя казалось, что все это – лишь часть моего спутанного сознания, сбившего реальность и призрачные сновидения, мешая их в одном котле и заставляя меня теряться в происходящем. Но, я была готова поклясться, что сладкий аромат действительно витал в воздухе, окуная меня в далекие воспоминания о детстве.
Глаза я открыла не сразу, все еще отчаянно надеясь, что сплю в своей кровати, находившейся в доме Остра и вот-вот в комнату вбежит Нитта, пытаясь разбудить меня к завтраку.
Яркий свет ударил в глаза сразу же, стоило мне распахнуть намертво слипшиеся веки и первое, на что упал мой взгляд – голубой потолок, имитированный под летнее небо с ватой пушистых облаков. Увиденное, заставило меня тут же вскочить словно ужаленную и начать оглядываться по сторонам. Будто зверек, до конца не понимавший, каким образом он оказался в хитрой ловушке, я озиралась вокруг, не в силах поверить в то, где же на самом деле оказалась.
Мне было тринадцать, когда я чудом уговорила мать привести одного знакомого художника и выполнить заказ, который заключал в себя роспись потолка и стен. Мне было пятнадцать, когда видавшая виды мебель, сменилась на более темные тона, оставив бело-розовые столики и стульчики далеко в прошлом. Настенное зеркало во весь рост, в золотистой оправе, мне подарила бабушка, так редко бывавшая у нас в гостях. И с того момента, когда я была в этом доме последний раз, казалось, ничего совершенно не поменялась. Будто я не уезжала в академию, будто все еще находилась на летних каникулах, прячась от суеты постоянных гостей и упреков собственной матери. Это была моя комната. Это было мое, с детства полюбившееся убежище. Моя крепость, защищавшая от всего мира.
Но, если все это не сон, то каким образом я оказалась в своем доме? Как я могла проснуться в своей кровати, если еще не так давно шагала по улицам столицы? Столица...
Не выдержав, я откинула с себя тяжелое одеяло, тут же метнувшись к огромному платяному шкафу, что порядком запылился. Распахнула дверцу, с замиранием сердца оглядев весь гардероб. Одежда была точно моя и даже платья, что так хотелось взять с собой в академию, висели ровным рядом на резных вешалках.
Спустя пару минут, когда я смогла отойти от первоначального шока и полного непонимания, решила выйти наружу. Пришлось постараться, чтобы застегнуть дрожащими пальцами все пуговицы на выбранной мною блузе и кое-как заправить ее в длинную юбку, наспех выдернутую из шкафа. Медленно, словно я ступала по раскаленным углям, спустилась по высокой лестнице, ведущей на первый этаж.
Картины, портреты и старые, доставшиеся от предков гобелены, все так же по-прежнему висели на стенах. Мамины родственники, мешаясь с родней ее нового мужа, взирали высокомерно, с явным выражением собственного превосходства над любым смотрящим на них. Но сейчас я лишь скользила по малознакомым лицам пустым взглядом, даже не пытаясь вспомнить хоть одно имя, так ловко ускользающее из памяти.
– Доченька! Мы не ждали твоего пробуждения раньше полудня! – воскликнула мать, увидев меня на пороге небольшой гостиной. – Кухарка чуть было не спалила пирог, приготовленный специально для тебя, но я вовремя успела прийти ей на помощь. Сейчас прикажу подать чай, но тебе придется подождать пару минут.
Щебетание родительницы, несколько выбило меня из колеи и я даже не сразу нашлась, что ей ответить.
– Что происходит? – тихо спросила я, проигнорировав делано радушное приветствие отчима, что тут же вернулся к своему излюбленному занятию – чтению столичных новостей.
– О чем ты? – изумилась мать. – Ты дома. И я очень хочу, чтобы моя дочь плотно позавтракала. Вечно ты спишь до обеда, а я даже не знаю, когда именно накрывать для тебя стол.
Но, тут я решила гнуть свое до последнего. Уже сам факт того, что я оказалась настолько далеко от своих друзей и проснулась в своем доме, заставил меня насторожиться, с откровенным подозрением взирая на мать.
– Почему я нахожусь здесь? – более твердо спросила я, снова давая понять, что просто так меня не собьешь.
– Как это – почему? – искренне удивилась мать и с простодушным выражением, как само собой разумеющееся, добавила: – Это твой дом и мы решили забрать тебя подальше от твоего нового окружения.
– О чем ты вообще говоришь? – почти пропищала я, стараясь привести свой голос в порядок.
– Дорогой, не оставишь нас на пару минут? – ласково обратилась мать к своему муженьку и, дождавшись, когда он молча покинет комнату, снова повернулась ко мне: – Нам кажется... Что твои новые друзья слишком тлетворно на тебя влияют, понимаешь? Ты совершенно отдалилась от семьи.
Отдалилась от семьи? А не она ли забыла о собственной дочери? Горькая обида, непреодолимым потоком затопила все внутри, вырываясь наружу одним лишь возмущением и чувством несправедливости. Именно мое "тлетворное" окружение, так долго заменяло семью, именно оно заботилось обо мне, именно оно давало то чувство безопасности, которое не смогла дать собственная мать.
– Я хочу обратно, – стальные нотки прорезались в моем голосе. – Вели конюху подать экипаж.
– Нет, – мягко улыбнулась мать, но глаза ее в один краткий миг стали холодны. – Ты не можешь уехать.
– Могу. И сделаю это как можно скорее.
– Дорогая... – взгляд матери беспокойно заметался по сторонам, в судорожных попытках придумать хоть что-то. Но, к моему удивлению, в итоге она лишь покорно вздохнула. – Хорошо. Но не могла бы ты остаться с нами до вечера? Приезжает один мой знакомый и я уже пообещала, что ты будешь дома. Ничего торжественного... Просто скромный ужин.
И вот как мне с ней разговаривать? Она совершенно меня не слышит, настойчиво сгибая свою линию, готовая идти напролом. Я могла лишь в недоумении взирать на нее.
– Да сдался мне ваш ужин! – воскликнула я, напрочь теряя терпение. – Вы силой притащили меня сюда! Насильно заставили потерять сознание, провалиться в сон и оказаться в этом месте! Мама! Это уже не мой дом! Хватит делать вид, что тебе не плевать на меня!
Я вдруг почувствовала неприятную резь в горле от сорванного голоса. Не помню даже, когда мне в последний раз доводилось орать настолько громко. Но мне хотелось кричать и кричать, хотелось быть услышанной, понятой...
– Дорогая, – все также продолжала улыбаться мать, будто мгновением назад не было никакого оглушительного крика, будто все совершенно в порядке и мирная беседа продолжалась без каких-либо казусов. – Я тебя прекрасно понимаю. Но пожалуйста, останься с нами до вечера. А после ужина, я все же попрошу подать экипаж.
– Ты меня вообще слышишь?!
Да что с ней происходит? Я не узнавала собственную родительницу, у которой всегда был слишком вспыльчивый характер и в отчаянных попытках любого спора, она умудрялась одерживать победу. Именно поэтому, еще в детстве, мне было легче развернуться и молча уйти, нежели доказывать ей свою правоту.
– Я тебя прекрасно слышу, – мило улыбнулась мать, указав рукой на пустующий столик возле дивана. – Присядь пока. Я велю подать завтрак.
– А-а-а! – рыкнула я, резко разворачиваясь к выходу. – Сил моих больше нет!
А сил и правда не было. Конечно, морально мне приходилось гораздо хуже, чем физически, однако сильная слабость присутствовала. Но, беспокоило меня сейчас скорее не свое состояние, а мать, которая вела себя слишком странно, слишком нетипично для взбалмошной женщины, что всегда была сама себе на уме. Теперь же, она повторялась, словно заведенная кукла, неумолимо твердя одно и то же. Не знаю... Может быть, это была ее новая тактика в изведении окружавших ее людей? То есть, если раньше она могла задавить любого одним своим выговором, то теперь решила неустанно держать на себе маску заботливой матушки? Нет, это определенно было гораздо хуже.
Намеренно громко топая, я поднималась наверх, не забывая попутно извергать проклятия в адрес всех находящихся поблизости. Казалось, теперь я точно очутилась в заточении и единственная возможность выбраться из этой дыры, так приторно именуемой "семейным гнездышком", заключалась в сегодняшнем ужине, на котором мне велено присутствовать. Нет, дело тут определенно нечистое и странное поведение матери доказывает это. Однако, я была почти уверена, что ее новый знакомый, может "чисто случайно" оказать тем самым несостоявшимся муженьком, что так усиленно подбивал ко мне клинья через мать. Тогда я могу дать голову на отсечение, что в него, если вдруг состоится встреча, непременно полетит тарелка супа.
Есть я так и не стала, принципиально отказываясь от всего, что мне приносили. Первые пару раз, мать приходила лично, до противного ласково уговаривая меня перекусить. Но, я лишь молчала, совершенно игнорируя ее участливую настойчивость. Однако не прошло и пары часов, как в комнату вошла наша старая служанка, помогавшая по дому еще с тех самых пор, когда здесь жил отец. Говорить ничего не стала, лишь молча поставила поднос на столик и удалилась. Нет уж, есть я здесь точно не буду. Если у них хватило ума лишить меня сознания и приволочь в дом, то даже страшно представить, на что они еще способны. Что-что, а способности к зельям у меня проявились именно благодаря материнской линии и одни боги знают, до чего она может додуматься еще, лишь бы достичь желаемой цели...
Но, стоило только в зимнем, раскаленном от холода небе зажечься первой яркой звезде, а солнцу окончательно скрыться за горизонтом, оставив после себя кровавую дорожку, как где-то внизу раздался оглушительный звон дверного колокола. Волна бушующего раздражения неожиданно всколыхнула во мне дикое желание спуститься вниз и отколотить новоприбывшего. Хотя, однозначно инициатором здесь была только мать, так яростно пытавшаяся сколотить неплохое состояние на собственной дочери. Только вот я не собираюсь становиться предметом купли-продажи, заставив себя шагнуть под венец.
Не долго думая, решила все таки спуститься вниз. Если придется, то постараюсь объяснить "женишку", что я совершенно не готова выходить замуж, к тому же не зная человека от слова совсем. Если не глупый, то он меня поймет. Ну а если с соображалкой у него туго, то придется объяснить другими, более доходчивыми способами.
Переодеваться я не стала, намеренно отправившись вниз в изрядно помятой за день одежде. Пусть думает, что я сущая неряха – лишним не будет.
– А вот и вы! – радостно щебетала мать где-то снизу. – Все почти готово, но можно уже присаживаться за стол! Дорогой, прими одежду гостя!
– Да-да... – запинаясь, пробормотал ее муженек и следом я услышала какие-то непонятные шевеления, а затем и дробные шаги.
Вот так всегда. Если в доме бывал кто-то посторонний, родительница превращалась в самое радушное существо, усиленно стараясь показать лучшую сторону своей жизни и характера.
Ну что ж, чем раньше мы с этим разберемся, тем быстрее я отправлюсь к друзьям. Мысль о том, что Джаспер, возможно, уже очнулся и теперь ищет меня, необычайно подняла мой боевой дух. Я сильно скучала по нему и гулкая тоска, так неумолимо разрывающая сердце на кусочки, сподвигнула меня действовать решительно. Пусть мать поймет, что даже так она не получит ни единого серебряника за эту помолвку, пусть поймет, что я не ее собственность, которую можно продать по мимолетному желанию.
Решительно, словно вот-вот я была готова встретиться с противником на поле битвы, распахнула двери гостиной, где уже был установлен обеденный стол на большое количество персон. Однако, в комнате оказалась лишь мать и еще один человек, что сидел ко мне спиной. Родительница действительно не соврала и торжество намечалось быть более чем скромным, однако это оказалось совершенно не в духе моих родственников.
– Милая! А вот и ты! Но... Почему ты не переоделась, а? Разе я не оставила в твоем шкафу платье для нашего ужина? – негодовала мать, но тут же спохватившись и вспомнив о госте, резко распахнула рот в широкой улыбке и, чуть привстав, обратилась к новоприбывшему. – Ох, простите... Но, позвольте вас познакомить с моей очаровательной дочерью! Арайа, подойди поближе!
Я лишь злобно фыркнула, вдруг почувствовав себя той самой собачкой, которую ненадолго спустили с поводка. Однако, с места я так и не сдвинулась, ожидая, когда же этот самый гость сам соизволит подняться и обернуться. Но не прошло и пары секунд, как широкоплечий мужчина встал со своего стула, делая резкий разворот в мою сторону.
Сначала я совершенно не поверила своим глазам, желая проснуться как можно скорее. Но, тело перестало слушаться меня мгновенно и теперь я не могла даже ущипнуть себя, отчаянно сомневаясь в действительности происходящего. Я даже шага сделать не смогла, но сейчас мне хотелось оказаться где угодно, только не здесь.
Белесые, чуть вьющиеся волосы, довольно сильно отрасли и теперь достигали длины чуть ниже плеч. Костюм, темно-коричневого цвета, так идеально сидел на слаженной фигуре высокого человека. Но самое жуткое во всем увиденном – были глаза, которые я так часто видела в своих кошмарах. Немигающие, холодные, словно тысяча осколков льда, разрезающих на множество кусочков любую надежду на спасение.
– Вы... – лишь смогла прошептать я, прежде чем осесть на пол, показавшийся мне вдруг не менее ледяным, чем глаза напротив.
Казалось, тот краткий момент своей жизни, где меня поднимают с пола и усаживают за стол, словно умалишенную, я напрочь вычеркнула из своей памяти. Самый страшный сон, будто стал явью и теперь, сидя напротив своего главного врага, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ужас и отчаяние медленно растекались по всему телу, заставляя иногда прерывать дыхание, замирать собственное сердце, будто это как-то могло помочь.
– Доченька, ну что с тобой? – забота так и разила от матери, навязчиво окружив меня душным облаком. – Ты сегодня ничего не ела и теперь сидишь отрешенно, словно кукла. Ты не заболела?
Не заболела ли я? Скорее всего, просто лишилась рассудка от пережитого шока и теперь ни один способный лекарь не сможет вернуть меня к прежнему состоянию. Сейчас я могла неотрывно смотреть лишь на Эллиса, а вернее демона, что так коварно пробрался в чужое тело и теперь прожигает меня горящим взглядом голубых глаз.
– Думаю, подобное состояние Арайи как раз и вызвано тем, что она не смогла позавтракать с утра. Не стоит ее тревожить, аппетит вернется сам, – мягко сказал блондин, а потом, обратившись ко мне с неким нажимом, который только я могла распознать в его ядовитом голосе, спросил: – Верно?
Не знаю почему, но я медленно кивнула, все еще периодически забывая моргать. Ощущение, будто в глаза насыпали песка и теперь их нестерпимо жгло. Только вот слезы никак не хотели проситься наружу, словно боясь показать себя этому миру.
– Ах, еще с утра она была вполне нормальной, – мать лишь раздраженно отмахнулась. – Надеюсь, подготовка к свадьбе не даст ей думать ни о чем лишнем и она придет в свое обычное состояние.
Ну вот, теперь она говорит обо мне так, будто я не сижу прямо перед ней, будто не слышу и не понимаю. Ее отношение ко мне больно кольнуло, заставляя на мгновение отвлечься от созерцания демона и молча проглотить обиду. Значит, она специально задержала меня до позднего вечера, чтобы осуществить эту встречу. Интересно, а она в курсе, за кого собирается выдать собственную дочь? Знает ли она о том, что в ее доме находится существо, способное убить одним лишь взглядом? Однако, думаю, охота родительницы за такой простой наживой, как чужие и легкие деньги, вряд ли бы убедила ее отказаться от задуманного.
– Ничего. Я уверен, все пройдет гладко, – холодная улыбка была подарена ничего не подозревающей женщине. – Как по мне, было бы лучше, если бы мы смогли поговорить с вашей дочерью наедине...
Но договорить Эллис не успел, потому-что слово тут же вставила моя мать:
– Ох, богов ради, о чем вы? – воскликнув, рассмеялась она, тут же тряхнув своими светлыми кудрями. – Я могу оставить вас прямо сейчас!
И, не долго думая, женщина приподнялась со своего места, видимо надеясь на то, что этим личным разговором вдруг решатся все ее проблемы. Столько радости на лице матушки, я не видела ни разу.
– Не стоит, – обронил Эллис, одним взглядом пригвоздив мою родительницу обратно к стулу. – Мы сможем прогуляться в саду. Ты не против, Арайа? Как мне кажется, погода к этому очень даже располагает.
Будь у меня хотя одна, малейшая возможность лишить его жизни, я бы непременно ею воспользовалась. Как же ловко он играл, как же сильно взял бразды правления в свои руки и незримо дергал за ниточки обведенных вокруг пальца жертв. Сейчас он явно занял позицию лидера, которому даже моя мать не могла ничего сказать против. Хотя, как мне казалось, она и сама до конца не понимала, что же происходит здесь на самом деле.
Хотя, останься мы с ним один на один, то у меня бы появилась прекрасная возможность высказать этому гоблину все, что я о нем думаю. А думала я о нем достаточно... Если бы только можно было убедить его оставить в покое меня и всех моих родных, если бы только я могла избавить нас всех от его существования...
– Да, – последовал мой очередной кивок. – И я предлагаю отправиться в сад прямо сейчас. Чем раньше, тем лучше.
Собственный голос я узнавала с огромным трудом. Казалось, будто из меня высосали все краски, оставив пустую, безжизненную оболочку. Я говорила тихо, но каждое слово было подобно хлысту.
– Прекрасно, – удивленно приподнял одну бровь Эллис, тут же поднимаясь из-за стола. – Буду очень рад.
– Да-да... – спешно вставила мать, став похожей на переволновавшуюся наседку. – Идите-идите. Заодно узнаете друг друга получше. А там, как придете обратно, уже можно будет вкратце обсудить план свадебной церемонии.
– Непременно, – улыбнулся мужчина и покинул комнату, не став дожидаться меня.
Какое-то время я сверлила взглядом пустоту ровно в том месте, где только что восседал демон. Сейчас мне нужно было снять с себя все оцепенение о охладить голову, начать мыслить трезво. Нельзя допускать ни единой ошибке, ведь последствия могут оказаться слишком плачевными – смерть любого дорого мне человека.
– Чего расселась? – шикнула на меня мать. – Иди скорее, он же ждет!
– Как прикажете, матушка, – не без сарказма ответила я, на ватных ногах поднимаясь со стула.
Собственное тело не хотело меня слушаться и я не без сожаления заметила, как шатаюсь из стороны в сторону, словно опьяненная чем-то туманящим.
Когда я оказалась на улице, вырвавшись в отрезвляющую прохладу зимнего вечера, то чуть было не сбила со своего пути мужчину. А лучше бы сбила... Или вообще убила... Избегая столкновения, вовремя отпрянула, так не к месту заскользив на зашнурованных сапожках. Упасть мне не дали, вовремя поймав за руку. Только вот я снова дернулась в сторону, совершенно не желая касаться этого опасного, пугающего типа.
– Я очень долго ждал этой встречи, Арайа, – грустная улыбка озарила бледное лицо. – И вот, наконец, вижу тебя перед собой...
Он было поднял свою руку, чтобы дотронуться до моих волос, но я вовремя успела отпрянуть назад, обезопасив себя некоторым расстоянием. Я не могла верить его выражению лица, такому печальному, открывающему мне всю свою безнадежность и тоску. Все это – лишь маска существа, не способного на любовь, но все же оказавшегося под влиянием злосчастного зелья.
– К чему все это? – тут же накинулась я, не став ждать, когда мы отойдем от дома на приличное количество шагов. – Я не выйду за вас замуж! Оставьте меня и моих друзей в покое!
– Выйдешь, – вздохнул Эллис и направился вперед, не дожидаясь меня. – Ты же прекрасно понимаешь, что я не отступлю от задуманного. Главная моя цель – это ты. Ты движешь всем, что я делаю, ты ведешь меня за собой, сама того не подозревая и лишь ты способна повлиять на дальнейшую судьбу своих родных. У меня нет желания причинять кому-то боль – пустая трата времени и сил, гоняться за мошками вроде твоего Джаспера и Остра. Но пока это единственное, что может посодействовать мне в качестве рычага. Неужели ты сама еще не поняла?
Я поняла, и понимала это раньше. Что есть смерть пары жалких магов, когда перед тобой стоит более масштабное свершение? Он отлично знал, куда необходимо надавить, чтобы я тут же прибежала. Теперь я вдруг задумалась: случить такая ситуация в действительности, что заставь он оказаться кого-то из моих близких на краю пропасти, то я тут же без раздумий отдала бы все, что у меня есть, отдала бы себя.
– Хотите провести крупицу своей долгой жизни с человеком, который вас ненавидит? Вас действительно устроит пара десятилетий со смертной?
Нет, а на что он еще рассчитывает? Даже если допустить такую возможность и представить, что я все таки выйду замуж за это чудовище, то как это пройдет по его видению? Разве для демона полвека – это срок? Стоит ли прикладывать столько усилий ради того, чтобы провести несколько десятков лет с простым человеком, имеющим способность умирать?
– Смертной... – эхом вторил демон, тоскливо улыбнувшись. – Все не так просто, как тебе кажется, Арайа. С книгой, я могу дать тебе столько времени, что ты сможешь видеть рождение и смерть звезд, смену эпох и тысячелетий. Разе этого мало взамен на то, чтобы полюбить меня в ответ? Я могу сделать тебя могущественной, встань ты рядом со мной.
– Да не нужно мне ваше могущество! И тем более мне не нужно ваше бессмертие! Просто дайте мне жить там, где я хочу и с тем, кого я действительно люблю!
– Не могу. Даже если мне придется убить каждого, кого ты знаешь, даже если придется испепелить всю империю, ты все равно станешь моей. Это лишь вопрос времени. По крайней мере, осталось несколько дней до того, как мы свяжем друг друга клятвой вечной верности. Знаешь, как это происходит у нас, демонов?
Я лишь молчала, неспособная отойти от этой пламенной тирады. Он был точно уверен, что мне некуда больше идти, что я целиком и полностью в его власти. И, кажется, он был прав...
– И я не знаю, – вдруг продолжил Эллис, склонив голову. – Подобного еще не встречалось и мы окажемся первыми, кто пойдет по этому пути.
– Тогда мне будет легче умереть...
– Но... Как же гости? – с недоумением вопрошала мать, опустив чашку чая на блюдце. – Я планировала пригласить на это знаменательное событие большую часть своей родни. А их, уж поверьте, немало.
– Думаю, церемонию лучше провести в кругу самых близких. Пока мы гуляли, Арайя лично выразила это желание, – скупо улыбнувшись, уведомил Эллис.
– Что ж... – скривилась матушка, стараясь держать эмоции под видимым контролем.
Уже второй час я сидела молча, скромно устроившись в самом дальнем углу комнаты. Мне до ужаса не хотелось здесь находиться, но демон ясно дал понять, чтобы я следовала этой игре по всем указанным правилам, не смея дернуться в сторону ни на шаг. Возможно мне улыбнется удача и я смогу услышать хоть что-то о столь заветной книге. Однако, разговор навящиво крутился лишь вокруг никому ненужной подготовки, переплетая между собой и цвет лент, и подачу блюд, и даже выбор ответственной швеи, готовой выполнить заказ всего за одну ночь.
А вот родительница теперь была откровенно недовольна тем, что не сможет похваться своей, так спешно выданной замуж дочерью. Меня всегда до ужаса раздражала ее манера выставлять жизнь своей семьи на показ, открывая на всеобщее обозрение как хорошие, так и плохие стороны родных людей.
– Не волнуйтесь, все пройдет более чем достойно. Большей частью приготовлений озаботиться мой личный помощник и на вашу долю выпадет лишь малая часть дел.
– И то верно, – лицо матери вдруг разгладилось. – Но, как я поняла, с вашей стороны не будет никого... Как же так? Разве вы не хотели бы, чтобы и ваши родители присутствовали на свадьбе? Я очень желаю с ними познакомиться.
Ага, родители... "Он создан из камня, пепла и боли" – вдруг вспомнилась строчка из учебника, когда-то чисто случайно врезавшаяся в память. Боюсь, если он приведет свою родню, то большая часть гостей просто не переживет сие мероприятие...
– Боюсь, это пока невозможно. Но, могу вам обещать, что летние празднества мы отметим здесь и, если получится, то я очень постараюсь привезти своих родителей. Однако, они уже в курсе о предстоящей свадьбе и очень счастливы за нас.
Слишком мягко стелет. Я изо всех сил старалась подавить в себе презрительную усмешку, слушая его заверения о безоблачной жизни своей будущей жены. Мне до сих пор с огромным трудом верилось, что я, на самом деле, сейчас нахожусь в гостиной дома своих родственников, слушая о том, как демоническая сущность болтает с моей матерью о предстоящей церемонии бракосочетания. Да, в этой жизни я определенно свернула не туда...
