Текст книги "С тобой. Навсегда (СИ)"

Автор книги: Анна Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 15

Не дойдя до крыльца несколько метров, мужчины остановились. Миша, что-то сказал, папа кивнул… Михаил развернулся, торопливо пошел к калитке.

Проводил папу, и уезжает? – испуганно екнуло в голове у Тани, – Нет, не должен, не должен уехать не попрощавшись. Не должен… И папа, домой не заходит, стоит на дорожке, ждет… Уф. Возвращается. С облегченным выдохом, внутри грудной клетки, будто расправилось что-то ранее сжавшееся. Идет назад. Миша идет назад… Несет… Коляску. Прогулочную, в собранном виде, темно – зеленого цвета. Сиденье широкое, безусловно, Темке в такой удобнее будет, но мы постараемся больше ходить ножками. Суть не в этом, а том, что Миша, раздобыл коляску, и привез, позаботился о моем мальчике. Если мы будем вместе, а мне этого очень хочется, он не обидит Тему, он никогда не обидит Тему…

Ой, ну чем думаю, ладно Тема, ребенок, каплю мужского внимания получил, и определил Михаила в папы. А с другой стороны, почему бы и не подумать? Помечтать немного?

Поскорее бы узнать, какой они выход нашли. А они его явно нашли, нашли, как замечательно все складывается…

Негромко хлопнула дверь, слышно шаги в сенях. Таня, одновременно с Галиной, отпрянули от окон, устремились в прихожую.

Папа пропустил вперед Мишу с коляской, сам вошел следом.

– Спит, внучок? Встречать не прибежал, – приглушённо спросил папа.

– Спит, маленький, и Бус к нему под бочек пристроился, хотела прогнать, так шипит, шерсть топорщит. Охранник, поглядите на него. Коль, ну как дела – то?

– Галюнь, дочь, неплохо дела, Филиппыч своих подключил, проверенных, и сын его, Сашка с командой, впрягается, и линейном отделе порта завязки нашлись. Все отлично складывается, но сегодня, без подробностей. Уж простите, но так надежнее, – отец снял куртку, повесил на крючок, освободился от резиновых сапог.

– Как это, без подробностей? Коль, ну придумали тоже – надежнее. Мы с Танюшкой все извелись, места себе не находили, можно подумать, если расскажете, побежим по поселку в подробности встречных – поперечных посвящать. Тань, ну ты то, скажи им.

– Мам Галь, мне главное, все отлично складывается. А подробности, я потерплю, надеюсь узнаем, когда будет можно, – прошептала не сводя с Михаила глаз.

А он, Михаил, коляску пристроил к стене, расстегнул замок – молнию кожанки, и смотрел на нее, на Татьяну.

– Коль, ты успеешь, поесть, или…

– Не успею, Галь, собери мне с собой, быстро переоденусь и поеду.

– Еще раз спасибо за все, Николай. Огромное. Я ваш должник, встрепенулся, протянул отцу руку.

– Михаил

Папа руку пожал, и ответил:

– Да какой Миш должник, не выдумывай. Рад, что все складывается, впредь, будь осторожнее. Я так погляжу, небезопасное занятие, этот ваш бизнес.

– Собрано все, судки в холодильнике, хлеб в пакете, в шкафу. Погоди. Я с тобой, подкинешь до фельдшерского… Танюш, пообедайте без нас, я часикам к шести вернусь, – Галина бросилась в комнату.

– Вот ведь неугомонная, подробности выпытать рассчитывает. По дороге. Миш, ты бы снял кожанку-то, в доме тепло, – посмеялся негромко отец, пошел следом за Галей.

Михаил, шагнул к Тане ближе.

– Тань, ты не против, если я с вами побуду?

– Не против, Миш, конечно не против, накормлю тебя, отдохнешь, Тема проснется, сходим прогуляться, на побережье или еще куда-нибудь.

– Никогда не страдал косноязычием, но сейчас, недостаточно словарного запаса, чтобы передать, то, что чувствую. Тань. Я человек неверующий, но тебя мне воистину, небеса послали. Не окажись ты и Тема в соседнем кресле, не познакомился бы с вами, не приехал бы сегодня, оказался бы в глубокой заднице. Беды бы не избежать, если бы не знакомство с вами, с тобой.

Она вдруг, словно застыла, растерянно. В голове всплыли слова, сказанные цыганкой: Любовь встретишь скоро, настоящую – на всю жизнь. Жить будешь долго, сыновьями своими гордиться. Но сначала придется тебе беду от любимого отвести… Совпадение? Или… Любовь предсказанная?

Придет время, Михаил, узнает о том предсказании. Таня ему расскажет. А пока…

– Миш, я надеюсь и верю, что те люди, что взялись помочь, помогут, как обещали. Очень хочу,чтоб все поскорее закончилось.

– Тянуть не станем, завтра же, все разрешится, Тань.

– Танюш, ну чего же ты Мишу в прихожей держишь, проходите в зал, или в кухню, куда хотите, – Галя успела переодеться раньше отца.

– Да-да, мы пройдем, мама Галь, чуть не забыла, когда бегала за хлебом, продавщица, просила передать, чтобы ты зашла, перед закрытием.

– Зайду обязательно, Тамара обещала тушенки и ветчины, хорошая ветчина, постная, в железной банке, там ее в этой банке, целых пять килограмм, чистого веса.

Объедимся. И с Верой, с напарницей моей, поделимся, на всех хватит.

Вышел папа, на ходу натягивая джемпер поверх рубашки.

– Тань, надумаете, варите креветки, для вас же ловили. Захотите, приходите после двух на оленью стоянку, я к тому времени, уже там буду.

– Пап, мы пожалуй, и правда придем. Тема издали увидел оленей, и то в восторг пришел, а тут, рассмотрит вблизи, и даже возможно погладит.

– И я, о том же. Одно дело издали посмотреть, другое – вблизи. Идите по тропе, так короче, да и, неудобно просёлком, сплошные рытвины.

– Сходите, Тань, в лесу в эту пору красиво, троп сухие, самое время гулять, – добавила Галина, и на этом они с отцом удалились.

Миша наконец-то снял с себя кожанку, ботинки, сунул ноги в предложенные Таней, шлепанцы отца.

– Как насчет ухи? Правда, она вчерашняя, к нашему с Темой приезду, мама Галя – С удовольствием съем вчерашней ухи. Николай говорил, рыба ловится, только успевай вытаскивать, как считаешь, Тань, не сильно нагло с моей стороны, напроситься с ним на рыбалку?

– Совершенно не нагло…

– Мама, там папа с тобой, да? А чего вы так тихо говорите? Мы с Бусом тоже хотим послушать! – донесся голосок проснувшегося Темы…

Смутилась, стало неловко. Бог его знает, что Миша подумает. Вдруг, решит научила ребенка?

– Миш, ты ради Бога не подумай, я не учила Тему, он сам. Назначил тебя папой, объявил об этом соседке, и отцу с Галиной, и теперь вот, назвал… Было бы правильно, сразу объяснить, что ты не его папа, но как-то не додумалась…сразу. Это он в Москве, на детской площадке насмотрелся, малыши гуляли с папами, он и подумал видно, раз у всех есть, то и у него, должен быть, – опустив глаза, прошептала сбивчиво, торопливо.

Михаил, коснулся ее руки:

– Ничего я такого не думаю, маленький ребенок, ну назвал, и назвал. Тань, не очень корректный вопрос, но всё же, спрошу: Темин отец, он совсем со своим сыном не контактирует?

– Со слов девочки, что жила по соседству с Темой и его мамой, отца у Темика никогда не было…– прикусила язык, но уже вырвалось. Как же так, ведь решила, больше никто не узнает, и проболталась.

В синих глазах Михаила, появилось неподдельное изумление.

– Мне и в голову не могло прийти. Ты с такой любовью смотришь на малыша.

Таня вскинула голову.

– Миш. Темка уверен, что его мама – я. Он не помнит, забыл плохое. Детская память бывает избирательной, опытный доктор так объяснила. Да, Темик остался сиротой, попал к очень плохим людям. Мне страшно подумать, что могло случится с моим малышом, если б пришла тогда, позже… Да, моим малышом. Отец моей подруги, помог оформить на Тему опеку, но я не считаю себя опекуном. Мамой считаю. Тему – сыночком. Сыночек. Мой сыночек. Самый родной и любимый.

Потом, она расскажет Михаилу подробнее. Как на холодном полу общего коридора сидел маленький мальчик. Грязный, оборванный. Как всхлипывал, сотрясаясь худеньким тельцем. За дверью соседей надрывался кассетник, пел про желтые тюльпаны. Как взяла она мальчика на руки, как запуганным зверьком посмотрел на нее и… Прижался дрожащим тельцем. Как она заметила на детской щечке след от удара, как почувствовала урчанье голодного животика, как зашлось сердце от жалости…

Как выбежала с кухни, замечательная девочка, Оля. Как узнала от нее, от Олечки, горькую историю малыша. И о планах на него у некого Сивого. Как Оля, попросила отвести Тему в детский приемник – распределитель. Расскажет, как налегке, захватив лишь самое необходимое, вместе с Темиком покидала коммуналку,

Как с Темой на руках, шла под сентябрьским дождем, в неизвестность. Как позвонила подруге Лиле, и попросилась на ночлег, как Лиля, принеслась не мешкая, забрала ее с Темиком с автобусной остановки.и не просто ночлег предоставила, предоставила – кров. На неограниченное время. И купила для Темика, целую кучу одежды. Ну, а отец Лилин, он просто неоценимую помощь оказал. С опекой.

Еще, расскажет, как в первый день, раздели Тему, чтобы искупать и увидели на худеньком детском тельце, следы от потушенных сигарет, как ее сестра и мама, не пожелали видеть якобы непутевую дочь, с нагулянным ребенком.

Закончив рассказывать, расплачется. Горько, навзрыд. Михаил, спрячет её в своих объятьях, станет гладить по волосам, губами собирать с лица слезы.

А через пару недель, Миша ей скажет:

– Тань. Я озадачил дядю, он в свою очередь, озадачил нужных людей. Они прошерстили все дно и придонный слой криминального бизнеса связанного с попрошайничеством. Сивого разыскали, повезло, он единственный носит такую кличку, нет причин сомневаться, это тот самый урод. И об этого урода, даже не пришлось руки пачкать, его с месяц назад, покалечили в пьяной драке. Выжил, но теперь навсегда останется овощем. Достоверная информация, Тань.

Да, бумеранг долетит до негодяя. Но это, потом, а сейчас…

Топот детских ножек, и на кухню вбежал раскрасневшийся Тема, протянул Тане клубок, точнее, спутанный комок, ярко-красного мохера.

– Бус, в шкафе у бабушки взял! И лапой толкал, и бегал везде! Я тоже с ним бегал, просил отдать, он не хотел, а потом вот, отдал. Теперь под кровать забрался и не выходит.

Таня забрала у малыша спутанный мохер.

– Вылезет котик из-под кровати, отдохнет и вылезет, а клубочек, я по новой смотаю.

Михаил подошел, подхватил Тему на руки.

– Это он играл с тобой, Тем, в любимую кошачью игру – догони кота. Наигрался и спрятался отдыхать.

– А про что, вы тут потихоньку говорили?

– Планы строили. Вот, сейчас пообедаем, после обеда, соберемся и пойдем гулять.

– А ты, больше не уедешь? Фикациеты считать.

– Придется съездить, Темыч. Но я обязательно завтра, ближе к вечеру, приеду снова.

– А ближе к вечеру, это как? Быстро?

– Это когда солнышко, подкатится к сопке. Выйдем на улицу, я тебе покажу.

– Ладно. Мы с мамой тебя подождем. И с дедом. И с бабушкой, и с Бусом. Все подождем.

– Договорились, мой хороший.

Ну, а дальше, все вместе пообедали, и кот к компании присоединился, жмурясь от удовольствия, лакал сметану. Миша нахваливал Галину уху, не отказался от добавки, и Тема, глядя на него, съел приличную порцию, приготовленной для него лапши.

После, Таня помыла посуду, собрались и отправились на прогулку. До самого края поселка, Тема шел ножками, естественно подустал, забрался в новую коляску. Лес их встретил, улыбкой рыжей осени, бахвалясь багряными нарядами кленов, золотым убором дубов. Ветерок поглаживал косы берез, под ногами шуршала опавшая листва. Никуда не торопясь, дошли до оленьей стоянки, отца нашли за длинным деревянным строением, переходящим в подобие амбара – он выгружал из УАЗа корма, видимо сам, только – только подъехал. Оленей нигде не было.

– Темик, какая у тебя карета! Подождите минутку, закончу тут и позову, придут, они неподалеку.

Отец понес внутрь мешок с кормом, вернулся с несколькими кусками хлеба в руках. Отошли от строения, и папа, негромко, прерывисто свистнул. Они появились минут через пять, небольшая стайка смущенно остановилась в сторонке. Робкие животные постукивали передними копытами и прихлопывали ушками. Михаил поднял на руки, замершего в восхищении Темку. Чужаков они побаиваются, поэтому, подходим медленно. Нет, олени не испугались, не бросились назад в дубраву, позволили к себе подойти. Угостились хлебом, дали погладить себя по короткой шерстке с белыми пятнами. И подергивая хвостиками, требовали еще угощения. Господи, как же хорошо. А завтра, будет еще лучше. Главное, в этом не сомневаться… Хлеб закончился, олени развернулись, словно по команде и вскоре скрылись среди

***

Хлеб закончился, олени развернулись, словно по команде и вскоре скрылись среди деревьев.

– А они к нам еще придут? – спросил Тема, глядя круглыми глазенками, на багряные клены, спрятавшие от него пятнистую стайку.

– Обязательно придут, внучок, куда они денутся! – заверил Танин отец.

– Придут, Тем, в следующий раз, возьмем больше хлеба, – Миша сказал, спустив Темку с рук.

В следующий раз… Значит он будет, следующий раз, обязательно будет, Миша, тот, кому не лишь бы сказать… Несется в голове, отдается волнительным спазмом в грудной клетке, к щекам неконтролируемо приливает жар. Будет еще лучше, обязательно будет, не сомневаюсь! Мысленно повторяет Таня. Как мантру.

Солнце струило с синего неба, мягкие лучи, они путались в резной кленовой листве, рассыпались по желтым кронам дубов. И пускай, за нарядной осенью придет зима, задуют сильные ветра, холод прикроется скудным снегом, пускай. Следом за зимой, всегда наступает весна. Все хорошо. Но будет еще лучше…

– Николай, вероятнее всего, сегодня уже не увидимся, спасибо еще раз, за все, – Миша протянул отцу руку.

– Тебе еще раз, удачи, и повнимательнее там, – папа протянутую руку пожал.

Я очень своевременно получил от вас предупреждение, и конечно же, помощь ваших знакомых из органов, неоценима. Связям своим, налаженным ранее, я пока не прояснится, не могу доверять. А вообще, не очень умные люди, затеяли всю эту возню. Грубо. Было бы больше ума, тоньше бы сработали: есть вполне официальные сведения о счетах нашего с дядей предприятия, во Французских банках, деньги там не особо большие, но достаточные, чтобы натянуть на "хищение в особо крупных размерах", если сфабриковать обвинение, якобы на зарубежные счета, уходит львиная доля средств от выручки за нефтепродукты. А может, все проще, и дело тут даже не в уме. Элементарно – не тот уровень, чтобы отработать схему со счетами. Все будет нормально, – Мишин голос звучал слегка иронично и очень уверенно.

Татьяна, мысленно продолжала твердить: все будет хорошо, не сомневаться, мысль материальна.

– Поспокойнее бы, занятие тебе. Только где его взять такое, в наше то время, – вздохнул отец.

– Я, Николай, никакого другого пути для себя не вижу. Мне повезло, знаете, хотя изучал и социалистическую модель экономики, но мозги постулатами Марксизма Ленинизма, сильно не забивали. Хозяйственников крепких, готовили. Ну, и в кружках позволяли знакомиться с альтернативными экономическими моделями.

– Пап, ты примерно во сколько, вернешься с работы? Я насчет ужина.

– Танюш, насчет ужина не заморачивайся, видела же, полный холодильник еды, Галя расстаралась к вашему приезду. Вместе с ней и вернусь, из фельдшерского заберу, заскочим в магазин, заберем, что там Тамара оставила, и домой.

– Ну хорошо. Мы пойдем потихоньку.

– Если не сильно устали, прогуляйтесь до барбарисового полуострова, как из леса выйдете, возьмите правей, спуститесь к утесам, а там…

– Спасибо, папуль, я помню, как же я сама не подумала! Прогуляемся! Мимо утеса, и дальше, полтора километра по линии берега! Миш, ты как? Согласен? Или, далековато?

– С удовольствием, Тань.

– И я, с вудовольствием! Только листочки вон те, красивые наберу, для тебя мам, и сяду в…Транспорт. Ноги запутываются, когда далековато, – деловито проговорил Тема.

Отец, немного их проводил, и отправился назад, к амбару. Они прошли по тропе, затем, не заходя в поселок, взяли правей, спустились океану, обогнули серые громады утесов.

– Это он? – Михаил показал рукой на на небольшой полуостров с четкими силуэтами сосен на сине – голубом фоне.

– Он, мам? – выглянул из-под козырька коляски Тема.

– Он самый, – засмеявшись, кивнула Татьяна, – других в обозримом пространстве не наблюдается.

– Наверное, было б логичней, назвать Сосновый, – отозвался Михаил.

– Потерпите немного, вы все поймете.

– Потерпим, Темик?

– Ага. Мы пап, с тобой, терпеливистые.

Вжуххх, вжуххх, шептал океан, набегая песчаный берег. Чайки о чем-то громко спорили между собой. Порывы ветра, трепали волосы, норовили взъерошить разноцветные листья, собранного сыночком осеннего букета.

Из таких вот мгновений, оно и складывается – простое человеческое счастье. А еще оно складывается, из восторженного выдоха, когда подошли ближе и увидели, ярко – красное буйство под густыми кронами сосен. Кустарник барбариса разросся, заполонив все пространство.

Вода плескалась об окружающие полуостров, серые валуны. Яркий запах хвои, вытеснил запах соли и водорослей.

– Темик, ты только посмотри! – Михаил, подхватил выбравшегося из коляски Тему, – Очень красиво! Жаль, фотоаппарата с собой нет. Если не очень поздно приеду, обязательно завтра еще раз сюда придем. Как же мне не хочется от вас уезжать. Если б вы только знали, как не хочется…

Глава 16

Они возвращались в поселок, вдоль линии берега. По океану всё так же скользило октябрьское солнце, на безлюдных пляжах, все так же привольно хозяйничали бакланы. Ему не хочется уезжать, он так сказал. А уж как ей не хочется с ним расставаться… Пусть бы осталось все как есть сейчас, именно в эту секунду.

Шепот охлажденной океанской волны, вечнозеленые сосны на дальних островках, яркие краски опавшей листвы, грудящиеся у обочин ухабистой дороги, что осталась по правую руку. Синева неба, в синем омуте Мишиных глаз. С любопытством оглядывающийся по сторонам, раскрасневшийся от обилия свежего воздуха, Тема.

Как не жаль, но расстаться придется, при чём, совсем скоро, такова реальность. Нужно, чтобы Миша засветло добрался до Находки. И потом, у него возможно есть дела на сегодня намеченные.

– Миш. Я помню, что ты не должен распространяться, подробности не выпытываю, и верю, что помогут раз обещали, лишь бы успели. Вот за это немного волнуюсь.

Успеют. На все сто процентов, уверен, Тань, – произнес искупав её в синем омуте взгляда, за кем нужно, наружка уже установлена, это вопрос решили. Завтра утром, в нужные уши, вбросится нужная информация, она потребует от спланировавших подставу людей, незамедлительных действий. Возможности что-то подбросить в мой автомобиль им не предоставится, пока машина не появится в порту.

– А появится она там, без меня. Сотрудник милиции в моей одежде и издали меня напоминающий, приедет в порт на моем Ниссане. Ну и конечно, группа захвата, группа захвата будет уже на месте. Завтра, Танюш, все останется позади, и мы забудем об этом инциденте.

– Спасибо, Миш. За доверие, и… за все. Мне хорошо с тобой. Не знала, что так бывает, мы знакомы совсем недолго, а кажется, я знаю тебя всю жизнь. – сказала и удивилась собственной смелости, и тому, что даже не смутилась.

– И мне с тобой. С вами. Очень. Тоже не думал, что такое может со мной случится. Рад, что случилось. Немного бессвязно, прости.

Да какое бессвязно, совсем не бессвязно.

И мне с тобой. С вами. Очень. Рад, что случилось… Повторяется в голове звоном колокольчика.

И кажется Тане, вместе с этим серебряным звоном, слышно как невероятная приморская осень едва уловимо постукивая каблучками бродит по заповедным уголкам…

Все правильно. Каким бы прекрасным не казалось мгновение, его нельзя останавливать. Двигаться вперед, к следующему. Миша молодец, он выбрал свой путь, а она, еще не понимает, как себя реализовать. Ну ничего, придет понимание, вот у Миши наладится все, и придет понимание.

Лиля ждет модный дом, и платье, подругу нельзя подводить. Виноградник еще, ей задолжала. Шубу Галине, самую что ни насесть, роскошную. А еще, в неоплатном долгу перед девочкой Олечкой, нужно подумать, что можно сделать для нее.

Забегая вперед, скажу: шикарная норковая шуба, появится у Галины уже к нынешней зиме. Благодаря Михаилу. Девочку Олю, Таня по ряду причин, сможет разыскать лишь через несколько лет. Очень вовремя в Олиной жизни появится. Благодаря Тане, Оля поверит в себя, и да, станет известной моделью. И виноградник обещанный, Таня Лиле подарит. Но тоже не скоро, и не в Испании.

Жизнь закинет Лилю в далекую Астралию, связь с ней на длительное время прервется. Это все впереди, а пока…

Едва вошли в калитку, возмущенно замяукал Бус, поджидавший на ступеньках крыльца. Тема выбрался из коляски, побежал к коту.

– Ты соскучился? Не плачь, мы же видишь, вернулись! Больше не уйду от тебя, никуда, и машинку дам поиграть, только бабушкино ничего не бери, ладно?

Темка уговаривал, кот продолжал возмущаться. До тех пор, пока вместе со всеми на кухню не попал, и приличную порцию сметаны не получил.

Ну, а дальше, перекусили Галиниными пирогами, попили чай. Вскоре, Миша, засобирался в дорогу.

– Танюш, вы меня не провожайте, Тему лишний раз одевать, только мучить, да и самой тебе, надо бы отдохнуть. А потом, не на веки прощаемся, всего лишь до завтра.

– Пап, а можно мы с мамой, с тобой поедем? Ты мне покажешь, я научусь считать фикациенты, и тебе помогу, – Темик, задрал голову, смотрит на Мишу просящим взглядом. Михаил, не сразу нашелся, что ответить малышу. Поднял его на руки, гладил по спинке.

– Мой хороший, со мной, к сожалению нельзя. Я завтра сам к вам приеду, и обязательно тебе объясню, как высчитывается коэффициент рентабельности.

– До завтра, Танюш.

Не спуская с рук Тему, он склонился и коснулся губами ее щеки.

– До завтра, Миш. Я… Мы будем ждать. Очень…

Он уедет и час спустя, вернутся с работы Галина и папа. А там и закатное розовое солнце, заиграет на оконных стеклах. А следом, лиловые сумерки, набросят свои покрывала на рыжие сопки. Наступит ночь. И за ней, придет завтрашний день. Нужно только подождать…

Вечер не заставил себя ждать, растворил в океане темно – розовую полосу заката, погрузил в темноту поселок, освещенный лишь редкими фонарями. Окна соседних домов, замерцали голубоватым светом от работающих телевизоров, где -то на другом конце улицы, лениво гавкал пес.

– Баня готова, Танюш, дров на этот раз меньше бросил, протопилась как надо, самый раз, внучка накупать. – войдя в прихожую, сообщил папа, повесил ветровку на крючок, пригладил руками волосы.

– Коль, поставь чайник, завари чайку свежего, мяты добавь и брусники пару листиков. Тань, я с вами, полотенца, одежду, помогу донести, и подожду в предбаннике, как Темочку помоешь, домой его отнесу, – подхватилась Галина.

В бане и правда, тепло но не жарко, пахнет можжевельником, березовым листом, и какими-то сухими травами.

Тема вначале с опаской рассматривал бревенчатые стены, деревянные лавки, широкий полок, кирпичную печь, большой железный котел накрытый крышкой, пустые тазы, наполненные холодной водой, ведерки и баки. А потом, ничего, освоился, с удовольствием плескался в оцинкованной ванне. А потом, Галина заботливо закутав его в махровую простынь и байковое одеяло, поверх простыни, понесла в дом.

Таня, очередной раз подумала, как правильно поступила, решив прилететь к отцу. Сложись по-другому, окажись они в Горьком, никто бы не окружил ее малыша такой заботой и лаской. И с Мишей, не встретилась бы… Никогда бы не встретилась… Нет, о плохом, лучше не думать! Решила же. Дала себе установку.

Он говорил, ему не хочется уезжать. И еще говорил, что ему хорошо с нами. Мы его очень ждем. Он приедет, обязательно приедет. Улыбнется и скажет – вот и все, больше мне ничего не грозит, проблемы урегулированы.

Быстро помылась, отметив, что вода здесь попрежнему мягкая, постирала вручную полотенца, белье, свое и Темино, в потемках еле нашла на заднем дворе натянутые меж столбов бельевые веревки. Наощупь развесила постиранное, отправилась в дом.

Галина вышла к ней навстречу в прихожую, заговорила полушепотом:

– С лёгким паром. Темик уже в постели, дед книжку ему читает – Чуковского, ваша еще сохранилась. Он чая попил, есть ничего не стал, даже от пирожного отказался, папе, сказал отдам. Танюш, вы сегодня столько времени, были вместе Темочка же, наверняка успел назвать Михаила – папой. Как Михаил отреагировал?

– Успел, – улыбнувшись, кивнула, – назвал Мишу папой. Миша отреагировал очень спокойно, как будто так и должно быть, мама Галь, я быстренько волосы расчешу, и пойду к Теме.

– Тань, деду в удовольствие, внучку почитать, ты делай, что надо, а я пока чай нам налью, банку желе из крыжовника достала, удачное получилось, тебе понравится. Говоришь, отреагировал спокойно, как будто так и должно быть. Значит, не как будто. Значит, так и должно быть. Коляску какую для нашего малыша раздобыл, когда как будто, коляски удобные не привозят спозаранку… – Галина, резко прервалась, развернулась, удалилась в комнаты. А вскоре вернулась.

– Вот, посмотри.

Невесомый, приятно прохладный на ощупь шелк, молочного цвета, с орнаментом из крошечных бутонов и лепестков розовой сакуры, заструился у Тани в руках.

– Шикарная ткань, мама Галь. – шепнула восхищенно.

– Хватит на платье любой длины. Будешь самой красивой невестой. – довольно заулыбалась Галина.

Таня слегка растерялась.

– Мам Галь, я так далеко не заглядывала.

– А я, заглянула. – откликнулась Галина, и смутилась вдруг.

– Танюш, ты не подумай, что я сплю и вижу, как бы от тебя избавиться, замуж сбагрить, мне просто счастья для тебя хочется.

Таня положила скользящий шелк на комод, шагнула к Галине, и… обняла и прижалась к мягкой, уютной, замечательной женщине, о существовании которой, еще недавно и не подозревала.

– Мам Галь. Ничего я такого не думаю.

– Доченька. Ты… ты знай, я… мы с отцом, всегда тебя поддержим, всегда поможем. Это важно, когда знаешь, что есть кому поддержать.

– А вы, мама Галь, всегда на меня можете рассчитывать. А потом, когда Тема повзрослеет, и на него тоже…

Долгая прогулка, баня, чай с травами, сыграли свою роль, заснула быстро, хоть и опасалась, что полночи проглядит в потолок.

А под утро, приснился сон, будто над сопками повисла морось, вот– вот, накроет поселок и всю округу, размоет грунтовку. Миша не сможет проехать.

Вскочила в испуге.

Темка сладко посапывает, в обнимку с мягкой игрушкой, одеяло наполовину сброшено. Стараясь не беспокоить, осторожно укрыла как следует, потихоньку выскользнула из комнаты. Набросила на плечи теплую шаль, Галины, вышла на крыльцо. Нет никакой серой мороси. Над вершинами сопок брезжит сиреневый рассвет, рассыпает перламутр, разгоняет утреннюю дымку. Вдохнула прохладный хрустальный воздух, вернулась обратно в дом.

Потек новый день. Этот день будет для нее одним из немногих, что впечатывается в памяти, накрепко. Нет, мелкие детали со временем забудутся, как ушли на работу отец и Галина, в какие игры играла с Темой, чем его кормила, во что одела на прогулку. Эти моменты память сотрет. Не сотрутся другие воспоминания.

Накатившее ближе к полудню волнение, беспрестанно пульсирующие в голове мысли: как у него дела? Все закончилось или еще не начиналось? Боже, помоги ему, пожалуйста, помоги…

Таня не сможет вспомнить, когда точно, где-то за полдень, она превратится в слух. В надежде услышать шум автомобильного двигателя, увидеть в окно знакомый серый автомобиль…

Изредка будут проезжать машины, то красная нива, то похожий на отцовский УАЗ, какие-то еще, но не серый Ниссан.

К приходу с работы отца и Галины, она так изведется от волнения, что не выдержит, попросит:

– Пап. Давай, доедем до твоего Филиппыча, может получится через него узнать, как там у Миши дела? Мне б услышать, что все получилось, и я постараюсь взять себя в руки, даже если не приедет, расстроюсь конечно, но переживу как нибудь, лишь бы с ним было все хорошо.

– Танюш, да я то бы без проблем, только Филиппыч, точно уже в лесу. Мы с наскока его не разыщем. – виновато разведет руками отец.

Сердце тоскливо сожмется…

И тут… Послышится шум подъезжающей машины.

Галина, стоявшая ближе всех к окошку, прильнет к стеклу.

– Приехал! Беги Танюш, встречай.

Таня, примется метаться по комнате.

– Темик. Комбинезон. Сейчас.

– Тань, не выдумывай, Танюш, вы же домой придете, Тема дома вас подождет, да, мой хороший.

– Подожду маму с папой, дома, – согласно закивает малыш.

– Танюш, ну зачем же без куртки…

Долетит ей вслед голос Галины, но она уже выбежит за дверь. Побежит к калитке, как была, в джинсах, футболке и тапках домашних… Михаил, выскочит из машины, на ходу стягивая кожанку, поспешит ей навстречу. Он закутает ее в свою куртку, и… Подхватит на руки.

– Не допущу, чтобы ты простудилась, Тань.

– Миш. Ты приехал. Значит…

– Все отлично, Танюш. Все плохое закончилось.

– Я знала, ты говорил, ближе к вечеру сможешь приехать, и всё равно, начиная с обеда, потихоньку сходила с ума. Миш, я не смогу снова с тобой расстаться. Женись на мне…

***

– Женюсь, – просто и коротко, ответил Миша.

Не задумываясь, ответил.

– Миш, Тема у меня под опекой, но я хочу…

– Ну конечно же, официально Тему усыновим. Это, само собой разумеющееся. Танюш, там, на заднем сиденье, видеоплеер, кассеты, в основном мультики для Артема Михайловича, пара комедий для Галины, несколько боевиков для Николая. Прости, что для тебя, персонально, ничего не привез, искал что нибудь особенное, не попалось ничего достойного.

– Миш, ты о чем? Главное, ты здесь, ты со мной, я с тобой…

– Я с тобой, моя хорошая. С тобой, навсегда.

С рыжих сопок сорвался озорной ветер, долетел до большого клена, дунул на резные листья – закружился разноцветный листопад. В синих глазах Михаила, отраженное синее небо. И не видимый отсюда океан, каким-то непостижимым образом, отражался в его глазах. Все плохое позади, теперь уже точно, позади.

Впереди, только хорошее. Столько хорошего, до самого горизонта, и дальше, за горизонт… Дальше…

Тема выбежит в прихожую, Миша, поставит под ноги пакет, коробку с плеером, поднимет ребенка на руки.

– Привет, мой хороший. Ты снова подрос за ночь.

– Там пирожное, в бабушкином шкафе, сверху сладкое, потом – кисленькое, вкусное, я не стал, потому что, тебе оставил.

– Спасибо, солнышко, я обязательно попробую, немножко попозже, ладно?

– Хорошо.

Следом за малышом, выйдет отец, за ним, Галина.

Таня косится на сыночка, шепчет негромко:

– Пап, мама Галь, я сделала Михаилу предложение. Он согласился.

– Во дела. Ну дочь, ты даешь… Но в целом, выбор одобряю. – растерянно произнесет отец.

А Галина, одобрительно улыбнется.

– Коль, давай-ка, займи-ка, Темочку, а я, салат пока сделаю, с ветчиной из банки, и картошки сварю, с тушенкой, и солений достану из погреба. Отпразднуем, потихоньку. А вы, Тань, пока мы тут возимся, прогуляйтесь куда-нибудь, если хотите. Наедине тоже надо побыть, хоть немножко. Темик, отпустим маму и… папу, погулять? Вам, что ли, про фикациент поговорить надо? Без всех? Ладно, тогда погуляйте.