Текст книги "С тобой. Навсегда (СИ)"
Автор книги: Анна Баскова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Глава 11
Внизу, под крылом самолета, если всмотреться – пелена облаков, серая, словно океан во время шторма, и такая же бесконечная. Сверху, над головой, в догонку за самолетом бежит луна, а звезды – бусины рассыпаны по черному шелку… Негромко гудят турбины, пассажиры спят в своих креслах.
Темик заснул, на коленях у Михаила, соседа. Болтушка, маленький. Тараторил без устали, наговорился за все время молчания, а после внимательно слушал Михаила. Михаил, вместо сказки объяснял Темке, что такое рентабельность.
– Рентабельность – относительный показатель. Комплексно отражает степень эффективности использования материальных, трудовых и денежных ресурсов, а также природных богатств. Коэффициент рентабельности рассчитывается как соотношение прибыли к активам, ресурсам или потокам, ее формирующим, – серьезным тоном, говорил Михаил.
Безусловно, Темка не понимал, в силу возраста не мог понимать незнакомые, сложные для детского восприятия слова и выражения, но мордаха его сделалась весьма и весьма заинтересованной, особенно на на моменте объяснения, как важно эту самую рентабельность прогнозировать в еще не запущенных проектах, исходя из анализа рынка и самого проекта.
Смех и грех, как говорила бабушка.
Господи, что ж это я… Человеку давно пора отдыхать, уже час как минимум, он Темика держит…
– Михаил, простите, вам же нужно поспать, давайте мне Тему, – виновато пробормотав, потянулась к малышу.
Сосед повернул голову, посмотрел Тане в лицо. Надо же…у него глаза, пронзительно – синие, да еще с поволокой. Только сейчас рассмотрела. Ресницы густые, брови четко очерченные. Синеглазый брюнет, это кажется редкость… Или нет? На подбородке и ближе к скулам, приступила легкая щетина, ему идет…
– Спать не хочу, мальчик мне не мешает. Не нужно его беспокоить, смотрите, как сладко спит. Вы, Татьяна, лучше сами вздремните, – негромко проговорил синеглазый попутчик.
Татьяна, опомнилась, перевела взгляд на спящего Тему.
– Я осторожно заберу, не побеспокою. Спасибо, вам, Михаил, за предложение вздремнуть, но я в любом случае не смогу, не получится, – пробормотала, забрала малыша, стараясь не сильно потревожить.
Темка, перебравшись к ней на колени, повозился немного, и продолжил спать.
– Это сложно, одной, с ребенком, путешествовать, – ровным тоном, заметил Михаил.
– Ничего, своя ноша не тянет, – откликнулась Таня, и улыбнулась, широко, искренне.
Взгляд синих глаз, скользнул по ее профилю.
– Логично. Вы надолго в Приморье?
Она вздохнула.
– Возможно, навсегда, как получится. Но в Москву придется еще слетать, как ни крути, на работе еще числюсь, нужно будет со временем решать вопрос с увольнением. Я по распределению, после института, на Техгорку попала. Срок отработки не истек, не смогли уволить, предложили долгосрочный отпуск без содержания.
– Странно. Ребенку еще и двух лет не исполнилось.
– У нас нестандартный случай. А вы, Михаил, по делам в Приморский край, или в отпуск, домой?
– Во Владивосток? Можно сказать, в командировку. Долгосрочную, судя по всему. В основном, у меня дела в Находке, ну еще в Уссурийск возможно съездить придется. Вас с малышом, кто-то будет встречать в аэропорту.
– Да, папа встретит. Мой, папа, – уточнила, зачем не зная сама. И чуть помешкав, продолжила, – он, кстати живет неподалеку от Находки, в шестидесяти пяти километрах всего. По местным меркам, это недалеко.
– Недалеко. Если не брать в расчет разухабистые грунтовые дороги, особенно в непогоду.
– Дороги да, извечная головная боль, но зато…
Она рассказала, как после ночного шторма, побережье бывает усыпано гребешками, креветками, мидиями, и морскими звездами. Местная детвора и взрослые, собирают морские деликатесы, а звезд относят к воде и оставляют на мелководье. А чайки кричат и пытаются ухватить для себя еды. А небо над сопками по вечерам становится розово – лиловым, а леса в это время года, необыкновенно хороши в осеннем великолепии. Багряные клены, нежно желтые березы, золотые дубы. Медленный танец прекрасной Приморской осени…
Михаил, в свою очередь рассказал, что бывал на Дальнем востоке несколько раз, впервые посетил эти края будучи студентом, родители уговорили, вместе с ними слетать.
– Мой отец был, как теперь говорят – из номенклатуры. Он курировал строительство Всесоюзного пионерского лагеря "Океан", соответственно, на открытии ему нужно было присутствовать, ну, а мы с мамой вроде как, просто туристы. Мама домохозяйка, по сей день. Отец не смог принять новые реалии, на второй год Перестройки с ним случился обширный инфаркт, и его не стало. Мама сильно растерялась сперва, а потом, ничего, оправилась. Финансово я ее поддерживаю, имею возможность, спасибо дяде, папиному брату, у него довольно обширные связи, он достаточно долго во Внешторге на руководящих должностях проработал, теперь мы с ним закладываем прочный фундамент под устойчивый, прочный бизнес. Пока, это больше формирование капитала, конечно, но без этого никак.
Михаил посмотрел на часы.
– Ого, два часа пролетело, не заметил и как, за разговором. Давайте мне Тему, Таня, отдохните, возражений не принимаю. И еще хочу вам сказать: мне категорически не нравится ваша коляска. Несерьезная какая-то, колеса быстро отвалятся, а главное, мальчик может простыть. Раздобуду приличную, привезу, тем более, шестьдесят пять километров, совсем не расстояние, по местным меркам. Адрес скажете? Я запомню.
– Адрес скажу, буду рада увидеться, приезжайте без коляски. Без надобности она нам, мы ножками…
Она растерянно бормотала, Михаил переместил Тему к себе. Малыш, как ни в чем не бывало, продолжал посапывать во сне. А луна, так и не смогла догнать самолет, позади осталась…
***
– Таня, Танюша! Я тут! – папа, отделился от немногочисленной группы встречающих, поспешил к ним навстречу. Подошел, опустился на корточки перед сидящим в коляске Темой, протянул ему ярко – оранжевую игрушечную машинку.
Точную копию Жигулей шестой модели.
– Держи, внучок! Танюш, в этой штуке удобно, парню? Не тесно?
Полусонный Тема, смущаясь, нерешительно игрушку взял. Завертел в руках, поглядывая то на машинку, то на взволнованного, незнакомого дяденьку. Папа подался вперед, поцеловал малыша в щеку.
– Я твой дед, дедушка Коля, я! Внучок мой, хороший мой…Большой уже, а я – не сном, не духом. Знать не знал, что стал дедом.
Папа выпрямился, обнял Таню, прижал к себе. От него пахло лесом и морем одновременно. И слегка, одеколоном Консул. Папочка. Как же приятно, прижаться к родному человеку.
– Тань, ну, что же ты раньше не сообщила о внуке, ну… Я бы денег прислал, или лучше, сам бы прилетел, из роддома встретил, ну! Кроватку для внука купил, и коляску немецкую, и всякие там, конверты, пеленки, распашонки, ползунки…
– Пап, как же я соскучилась, оказывается…Я потом тебе все объясню, расскажу. Про себя и про Тему.
– Ладно – ладно, Танюш, чего ты не обязательно объяснять, если не особо хочется. Идемте в машину, дорога сухая, дождей давно не было, так что, нигде не застрянем, часика за три доберемся до дома.
– Папуль, нужно сначала багаж получить, не подвезли еще.
– А, ну, про багаж не подумал, подождем. Подождем, Тема? – папа выпустил Таню из объятий, ласково улыбнулся ребенку.
– Да. Там в большой сумке, мишка и книжки. Про Рябу и Колобка. Про рентабельность – нету. Жалко, – задумчиво проговорил Тема, приведя деда Колю в неописуемый восторг.
– До чего смышленый, слова-то какие знает! Дочка, спасибо тебе! Молодец, что ко мне приехала. Внука привезла. Тяжело дался перелет, Тань? Восемь часов в небе, шутка ли, с маленьким-то ребенком. Наверно и поспать не смогли толком, ну ничего, дома выспитесь.
– Замечательно долетели, пап. Повезло с соседом, с попутчиком. Тема проспал всю дорогу, то у меня на руках, то у соседа, мы с соседом весь полет разговаривали, о всяком – разном, лично мне, совсем не хотелось спать, – Таня улыбнулась, поправила Теме шапочку.
Поискала глазами, и нашла, Михаила. Он говорил, что его должны встретить, рядом с ним был по всей видимости встречающий, довольно молодой мужчина – лет около тридцати, важного вида,в блестящем костюме тройке, с толстой, желтого цвета цепью на шее.
Михаил, повернул голову, их взгляды встретились. Щеки вдруг, будто кипятком изнутри обдало. Что это с ней? В жизни так ни на кого не реагировала…
Господи, как бы там не было, нужно отдавать себе отчет: этот симпатичный, синеглазый парень, приятный во всех отношениях, он просто случайный попутчик и ничего более. Да, она назвала ему папин адрес, он заверил, что запомнил, да. Мало того, он и сам написал на блокнотном листке, адрес свой по которому остановится.На всякий случай.
Сложенный блокнотный листок, лежит у нее в кармане джинсов. Вряд ли найдется тот всякий случай, чтоб заявиться к нему в Находку.Нет, она на подобный демарш не решится. А, он… Его безусловно закрутят дела. Забудет благополучно, случайную попутчицу. А если, не забудет? Возьмет и приедет? Тогда… Она будет очень не против. Увидеться вновь. Поболтать непринужденно, как во время полета ботали, прогуляться к утесам, посмотреть, как закатное солнце, кутает сопки в лиловое покрывало…
– Мам, а можно попить? – голос Темика выдернул из размышлений.
– Можно, солнышко, сейчас достану, – всполошилась, полезла в сумку за бутылкой с чаем.
Михаил продолжал на нее смотреть. Кивнул и вроде бы сказал: до встречи. Если ей не показалось и правильно прочитала по губам.
Показалось не показалось, а сердце екнуло. А если… Бывает же любовь с первого взгляда? Почему бы не быть с первого полета? Может, это именно то, о чем цыганка предсказала? Большая любовь…
Таня осеклась. Боже, ну о чем она думает? Какие еще любови? У нее малыш, Темка, и одно дело, подержать его на руках, рассказать, что такое рентабельность, а другое дело, принять в свое сердце. Как родного. На меньшее для сыночка она никогда не согласится. Даже ради пронзительно синих глаз.
Михаил в числе первых получил багаж и покинул здание аэропорта.
Двадцать минут спустя и Татьяна вместе с Темой усаживалась на заднее сиденье папиного старенького, но ухоженного УАЗа. Автомобиль катил по шоссе, крупно подрагивая на неровностях, а потом закончился асфальт и началась грунтовка цвета красной глины. Машина теперь не подрагивала – подпрыгивала. Таня инстинктивно загородила Тему рукой, а другой крепко вцепилась в переднее сиденье.
Буйная растительность за окнами УАЗа походила на сплошную разноцветную стену. Желтый, багряный, золотой, все оттенки осени проплывали мимо. Сопка за сопкой, вверх, снова вверх, и опять вверх. Сила притяжения вжимает в сиденье.
Папа водитель опытный, и главное, Темика не мутит…
В самолете время текло быстрее.
Очередной бесконечный подъем, и вот… Перебивая слабый аромат бензина, до Тани донесся отчетливый запах моря. А потом, наконец долгожданный вид: шумя, перекатываясь, пред ними предстал океан. Гребни волн блестели под ярким солнцем.
– Мам, сотри, там небо пролилось, – восторженно выдохнул маленький Тема.
– Какой ты у нас молодец, как дорогу хорошо перенес, – взглянув через зеркало, произнес папа, – Узнаешь, Тань места? Вон туда, где багряные клены в рядок, за орехами ездили, помнишь? Чуть дальше, поворот на оленью стоянку, а там немного и вот он, поселок. Почти доехали. Считай уже дома. Вам будет здесь хорошо дочь, справимся, не сомневайся.
Она улыбнулась, притянула Тему к себе.
– Нам уже хорошо, правда, Тем? И конечно же справимся. Не сомневаюсь.
Тема задрал физиономию.
– И я не сомневалюсь. Я с мамой. Мамочка моя. Спвавимся. Исходя из ванализа.
Глава 12
УАЗ подкатил к развилке, папа нажал на тормоз, машина остановилась. Вот теперь, действительно, почти приехали. Таня не хуже маленького Темы, нетерпеливо заелозила на сиденье И вдруг, на склоне сопки она заметила пугливую стайку пятнистых оленей.
– Темик! Смотри. смотри! – повернула малышка к окну, показала рукой, куда смотреть.
Темка расширил глаза, подался вперед.
– Какие… Как их зовут, мам?
– Это олени, сынок. Поздороваться вышли.
Животные замерли, словно наблюдали за автомобилем, а потом одним махом скрылись в дубраве.
– Опасливые. но меня совсем не боятся, привыкли, и погладить себя дают, и даже, бывает, ходят за мной по пятам, – бросив взгляд на раскрашенную в осенние цвета дубраву произнес папа.
С километр по прямой, плавный поворот… УАЗ въезжает в поселок. Знакомые – незнакомые улицы. Раньше казались шире, а теперь, будто сузились… Стало больше растительности, гуще сады возле домов. Машинально потянулась к металлической ручке стеклоподъемника. крутанула с усилием. Стекло нехотя поползло вниз. в салон ворвался ветерок, приправленный запахом соли, водорослей, и ржавчины от брошенных в заливе старых барж.
Донеслись жалобные крики чаек, со стороны моря. Большие птицы, парят над водой неспешно, взмах крыла особенный. буксующий. Покуда добычу не углядят…
Автомобиль проехал мимо здания школы. Шесть ступенек и широкое крыльцо с колоннами. Белоснежные, свежевыкрашенные к началу учебного года рамы, в оконных стеклах отражается мягкое осеннее солнце.
Наверняка, там все тот же цвет краски на стенах, все те же деревянные перила, лакированные многократными прикосновениями детских рук.
А вот и детский сад. Двухэтажное здание из серого кирпича, деревянные горки, качели, песочницы под грибками – навесами. Интересно, насколько будет сложно Тему в садик определить? Лишь бы климат ему подошел…
Дом быта. На верхнем этаже парикмахерская и ремонт обуви, а на нижнем… Раньше было швейное ателье, а теперь, кафе "Бриз", надо же.
– Пап, а куда ателье перенесли?
– Никуда, Танюш, закрыли и все. Год как не больше пустовало помещение, а потом, вот кафе открыли, как-то умудрились получить разрешение. Теперь у нас в поселке целых два заведения, стекляшка еще, недалеко от бухты. Конкурируют между собой, ну, молодежь вроде ходит, а так, в основном, если свадьбу кому надо отпраздновать или юбилей какой. Стекляшкой, кстати, Наташка Кузнецова, одноклассница твоя заведует, светленькая такая, может помнишь?
– Помню конечно, мы с ней за оной партой целый учебный год просидели. Неудивительно, что она в общепит подалась, у Наташи лучше всех получалось готовить на уроках Домоводства. Пап, а рыбокомбинат, функционирует? А звероферма?
– Функционируют, и ферма, и комбинат. А тебе они, Тань, зачем?
– Раньше насколько я знаю, там всегда не хватало рабочих рук, без проблем можно было устроиться. И платили неплохо.
– Не выдумывай дочь, еще не хватало на тяжелой работе спину гнуть. Пусть сын подрастет, а там видно будет. Денег нам хватит, за это не переживай. Другое дело, что купить на эти деньги особо нечего. Деньги есть товаров нету. Дефицит, саркастически хмыкнул отец.
– Фидицыт. Товар. Повышенного вопроса. Нездоровая остановка, получается как у тети Лили с ресурсами, – философски заметил, Тема.
– Нет, ну я не могу, это надо, кому рассказать, не поверят. До чего смышленый у меня внучок! – отец умилялся.
Да. Папе. однозначно придется признаться, объяснить, как она стала мамой маленькому Теме. Отец, безусловно не Оля с родительницей, но вдруг, как узнает, что внук не кровный. поменяет к ребенку отношение? Не хотелось бы. Очень не хотелось бы…
– Танюш, не продует мальца? Ветер не сильный, погожий денек стоит, но лучше не рисковать.
Нет. Не изменит отец отношение к ее малышу. Не меняют отношения люди, когда смотрят так ласково. с такой нежностью.
Вот и дом… Милый дом. Как разросся ореховый куст! Целое дерево…
Таня выбралась из машины, помогла Теме вылезти. Боярышник в палисаднике. весь усыпан красными ягодами, и поздние осенние, цветы на обложенных кирпичом клумбах…
– Папуль, я не знала, что ты увлекся выращиванием цветов. поискала бы семена, луковицы…
– Танюш, тут такое дело, не знал как сказать, в общем, – вдруг смутился отец.
– Му-ууу! – Раздалось с заднего двора. Протяжно и громко.
У папы поползли вверх брови.
– Там кто, олень? – радостно поинтересовался Тема.
– Му-ууу…
– Не похоже, внучок. Вроде. корова. С утра не было… Ладно, с коровой потом, Тань, я не один живу, с женщиной, с Галей. Два года уже. Она с острова в поселок переехала, как Кузьминишна, фельдшер, ушла на пенсию, так вот заместо нее, Кузьминишны. Галя, она хорошая женщина, вы поладите, Тань.
Таня слегка опешила. Держала Тему за ручку, топталась перед калиткой, смотрела на окна дома. Папа имеет полное право, на личную жизнь, тут без вопросов. Но получается, они с Темой не очень вовремя, раз у отца новая семья…
– Пап, что же ты раньше не сказал, неловко получилось.
– Тань ты бы всякого надумала и не прилетела, потому и не сказал…
Входная дверь дома, распахнулась с грохотом. На крыльцо выбежала женщина, довольно высокого роста, полная, но не грузная, темноволосая. Сбежала по ступенькам, устремилась к калитке.
– Слава богу, доехали! Наконец-то! Я как раз, пироги допекла, и ухи наварила, винегрету нарезала! Танечка! Темочка! Проголодались с дороги, мои-то хорошие!
– Му-ууу…
Донеслось вновь.
– Галь. а кто там у нас мычит? Откуда на заднем дворе корова? – удивленно спросил отец.
Подбежавшая женщина, махнула рукой.
– Откуда – откуда, кто там может мычать, телка Зорька мычит, кому еще? У Петровны выторговала, я ей мечту свою давнюю уступила, шубу, из норки, ну, по весне которую сшила,помнишь, длинную ту, я ей шубу, а Петровна мне, Зорьку! Дочь ее старшая, спать не могла, норковую шубу хотела, а нам, корова нужнее шубы! Молоко чтобы, было, творог и сметана, для детей надо, Коль. а шуба, ну на кой она мне, куртка теплая есть, и хватит!Танечка, можно тебя обнять? Темочку можно подержать на ручках?
Изумленная Таня, не успела ответить, у забора смежного двора откуда не возьмись появилась соседка. Цепким взглядом окинула Таню и Темика заодно. Вот уж кто совершенно не изменился, и голос, как раньше, с ехидцей.
– Здравствуйте, у вас гости? То-то я и смотрю, Галина последние дни как оглашенная носится, кушетку детскую у сватьи моей увела из-под носа, а тут, вон оно, что. Колина старшая дочка приехала, ну, своих детей и внуков Бог не дал, Галь, хоть с чужими повозишься.
У Галины, дрогнул подбородок. В глазах мелькнуло что-то похожее на досаду. Видимо, соседка надавила на больную мозоль.
– Почему же, чужие, мы не чужие, мы свои, – ровным тоном произнесла Татьяна, посмотрев на ехидную тетку в упор.
– Слышала? Выкуси! – облегченно вздохнула Галина.
Подхватила Тему подмышки и закружила. Тема, взвизгнул негромко, и тут же заливисто засмеялся. Кружиться понравилось.
Соседка, недовольно поджала губы, но быстро оправилась, натянула улыбку и засюсюкала:
– Хорошенький мальчишечка, на тебя Коль похож. А мужа-то, папу, чего не взяли с собой? Прилетел бы, побывать у родственников, или не захотел?
– Моя папа, прилетел с нами! Он пока уехал, посчитать! Фикоциент рентабельности! Совотношение к активам, ресурсам и всяким потокам еще. Посчитает и сразу приедет, а мы с мамой его тут подождем!
***
В доме пахле свежей выпечкой, божественно пахло выпечкой. И едой пахло, вкусной, даже на запах. Так готовят для тех кого ждут, кому рады. Искренне рады.
Здесь прошло Танино детство…
Она с интересом осматривалась: в комнатах светлые обои, в зале диван, новый, мягкий, покрытый попосатым покрывалом, стоит на прежнем месте, по бокам широкие кресла.
Крупный серый кот, соскочил с подоконника, потянулся лениво, подошел к Теме, принялся теряется об ноги малыша.
– Мам, это киса так со мной здоровается? – радостно выдохнул Темка.
– Ты посмотри, Бус ведь к себе и меня не всегда подпускает, а Темика, сразу за своего признал! Значит не поцарапает, зря я переживала, – смеется Галина, смех по дому разливается колокольчиком.
– Тань. для вас комнату освежили: обои поклеи, потолок побелили. Для Темы купили кушетку, секретер хотели, но что-то никак не привозят, я стеллажи сам смастерил, под всякие игрушки, книжки, а столик со стульчиками еще ваш с Ольгой остался, подтянул где надо, можно пока попользоваться, а там, глядишь и секретер привезут.
– Папуль, не беспокойся, вполне обойдемся столиком, – Таня нагнулась, погладила кота, кот прикрыл глаза, промурлыкал трактором.
Как же правильно все сложилось. В Горьком, у мамы, о подобной атмосфере и мечтать бы не пришлось, а тут… Все чудесно. От перелета. до встречи с папой и его Галиной. Как там Михаил, добрался до Находки? А Тема-то, Тема папои его назначил своим, соседке поведал, приедет мол папа. Как только с фикациентом разберется. Явственно представила Михаила, и подумала, что глаза его синие омуты. Романтичное, однако сравнение. Улыбнулась невольно.
– Давайте за стол, ребятки, голодные ведь, с дороги-то. Поедите и баня подстынет, для Темы будет в самый раз, а ты Танюш, как, пожарче баню любишь? – Галина открыла дверцы шкафа, достала большое махровое полотенце, следом второе, – заранее вчера по случаю приобрела, сразу постирала, – Галя положила полотенце на спинку кресла, и задумалась, застыв.
– Чего это, я, на кухне – то стол накрыла? В зале бы надо, просторнее, удобнее в зале-то…
Таня шагнула, успокаивающе погладила женщину по плечу.
– Все в порядке, нам удобно на кухне, тем более оттуда идет такой апетитный запах. Сильно жаркую баню я не люблю, не нужно ничего подтапливать. Кстати! Мы же привезли колбасу – сервелат финский, и конфеты – Золотая нива. У Лили, подруги моей, в заказах давали… Завтра обязательно нужно Лиле позвонить, я ей обещала.
– Позвонишь, дочь, от меня со станции, на почте связь хуже, что-то не то с аппаратами. А и правда, пойдемте к столу, а то уха уж остыла наверное.
После сытной и, без преувеличений, вкусной еды, Таню слегка разморило. Да и сутки почти без сна, это тоже сказалось, чего уж там. Тема, тоже начал позевывать, хоть и спал в самолете, но с дороги устал, видимо.
– Сбегаю баню, проверю, если нормально для ребенка, то сразу и пойдете, Тань, ты мальчонку помоешь, а я его заберу, чтоб тебе туда – сюда не бегать, – Галя боком выбралась из-за стола, вскоре, хлопнула входной дверью.
– Пап, – Таня подвинулась. накрыла ладонью напруженную руку отца, – пап, она замечательная. Я очень рада за вас.
– Спасибо, Танюш. Я не сомневался, что моя Галина, вам с Темой понравится.
– Наша с мамой тоже, Галина, она хорошая, да. Понравилась и ты, понравился, и Бус, и все. Мам, можно мне с Бусом пойти в комнату? Я ему медвежонка своего покажу.
– Можно сынок, конечно можно.
– Ступай, мой хороший, чего ты спрашиваешь, тебе здесь все можно, – вторил Тане ее отец, ласково глядя на маленького Тему.
Темик сполз со стула, серый кот вылез из -под стола, задрал пушистый хвост, припустил за Темой.
– Тань, как он лихо, Люську, соседку, на место поставил. Прилетел, говорит, с нами папа, дела поделает и приедет. Поразительно разумный мальчишечка, – отец улыбнулся парочке вслед.
Таня решилась. Чем быстрей отец узнает правду, тем лучше.
– Пап. Темка, главное, самое важное, что есть в моей жизни. Он мой любимый сын. Я его мама, но… Не кровная, пап, – глядя на отца в упор, тихо проговорила.
Отец недолго помолчал, а после, прошептал растерянно:
– Мама кровная, это как, Танюш? В смысле у него другая мама была? Мальчонка знает об этом?
По крыльцу затопали, глухо стукнула дверь. вернулась Галина.
– Жарко в бане, до невозможности, котел еще кипит и дрова до конца не прогорели. Подождать придется с часок, – расстроенно крикнула из прихожей.
– Ничего, подождем, – откликнулась Таня, перевела дыхание и снизив голос до полушепота, начала рассказывать папе, как вернулась с работь раньше времени, как обнаружила в коридоре коммунальной квартиры, возле двери алкашей соседей, сидящего на холодном полу, маленького мальчика.
– Он рыдал, сотрясаясь всем тельцем, на нем были драные, грязные колготки, куцая рубашечка замызганная… Я его на руки подхватила, он зверьком испуганным посмотрел, и прижался дрожащим тельцем. Животик ребенка заурчал от голода, а на щечке, на правой, след разглядела, красный такой. от удара будто. У меня сердце зашлось. От жалости и злости. Я подумала, ребенок чей-то из гостей алкашей, а оказалось, все еще хуже…
Таня оглядывалась на дверной проем, прислушивалась к доносившимся из зала звукам, там Тема знакомил кота Буса с игрушечным медвежонком, показывал кубики и новую машинку. Оглядывалась, прислушивалась и шептала. Торопливо шептала, сбивчиво, рассказывала, что Тема сирота, что его хотели отдать попрошайкам и если бы она не вернулась в тот день раньше времени, так и случилось бы. Рассказала, как убегала из коммуналки, как шла с ребенком на руках по равнодушному городу, как усиливался холодный дождь, как их с Темой забрала с автобусной остановки, замечательная подруга, Лиля… Все рассказала. И о том, как Лилин папа помог оформить опеку, о реакции на ее звонок мамы и Ольги, и о том, что Тема молчал, и первое его слово – мама. она услышала лишь когда самолет оторвался от земли.
Папа во время ее рассказа, то сжимал сжимал кулаки, то хмурился грозовой тучей, вздыхал. Подсевшая к столу Галина, слушала замерев, изредка смахивая слезы со щек.
Что уж там, Таня и сама едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Слишком явственно пронеслись те события перед глазами.
– Придушил бы собственноручно, уродов. За дитя… Тань, я тобой горжусь. Только, ты так больше не говори – не кровный. Мама и все тут, настоящая самая. А я – дед. Тема мой внук, и всегда им останется. Старшим сыном моей дочери, моим внуком, – тихо, но твердо произнес отец, когда Таня замолчала.
– Самый, что ни на есть кровный. Родненький. Люська, сказала: Бог не дал, деток и внуков. Дура. Я просила и дал, вот же – доченька, внучек, все мои… Дал Господь. На медицинский учет поставлю сама, документов никто не увидит, тут не будет проблем. Детский сад… Шуркину внучку, как-то без документов оформили, и мы что-нибудь придумаем. Никто не узнает, что мой внучек под опекунством. Обещаю, Танюш, -так сказала Галина, решительно вытерев слезы со щек.
В зале притихли. Тема заснул свернувшись клубочком на диване. Вместе с пристроившимся рядышком серым котом…
