Текст книги "С тобой. Навсегда (СИ)"
Автор книги: Анна Баскова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Анна Баскова
С тобой. Навсегда.
Глава 1
Октябрь 1991 года
За стеклянными окнами аэропорта Внуково призрачный свет фонарей расползается желтыми пятнами по намокшему за день асфальту. Холодный осенний дождь не прекращался до самого вечера, Михаил Игнатов, опасался задержки рейса, но вроде бы пронесло.
– Телеграфируй, как доберешься до места. Переговоры на послезавтра назначены? Сразу по окончании свяжись со мной по межгороду, Миш. Знаешь, я в некоторой степени даже рад, что ты улетаешь из Москвы. Сейчас везде неспокойно, но здесь – особенно, – провожающий Михаила мужчина, говорил негромко, оглядывался по сторонам, будто опасался, что кто-то подслушает. – Реформы неизбежны, плановая система экономики приказала долго жить. Скоро начнется большая драка за раздел самых лакомых кусков социалистической собственности. Мы, безусловно, приложим все усилия, чтобы свое не упустить и вписаться в новые реалии. Ты только подумай, нам уже не придется отправлять кормовые фосфаты через Находку в Австралию, ждать, когда австралийцы оплатят компьютеры во Франции, и отправят эти компьютеры к нам. А пока, никуда не денешься, придется потерпеть, поработать по старой схеме. Миш, я очень надеюсь, что тебе если удастся договориться в порту об увеличении объемов отправки. Надо успеть, пока цены на оргтехнику держатся.
Михаил слушал провожающего вполуха. Все сто раз обсуждалось, сколько можно одно и тоже мусолить.
Уж скорее бы объявили посадку на рейс, и ещё бы соседнее кресло досталось адекватному пассажиру. Избави Бог, если мамаша с ребенком соседями окажутся…
Подумал, увидев у стойки регистрации, хорошенькую девушку с трудом удерживающую на плече спортивную сумку, а на руках – спящего ребенка, одетого в синий комбинезон. Совсем молоденькая – лет двадцать от силы, куда интересно летит, неужели тоже в Приморский край? Куртка на ней, совсем легкая не по сезону.
– Таня!
К молоденькой мамаше подбежала запыхавшаяся девица с какой-то странной штукой подмышкой. Трость не трость, с колесиками… Коляска. Девица проделала некую манипуляцию, трость превратилась в детскую прогулочную коляску. Усадили ребенка. Несерьезно. Простудят парня.
Мамаша полезла в сумку, достала маленькую баночку, и кажется, чайную ложку, завернутую в бумажную салфетку. Да, ложку, развернула ее, а салфетку в карман куртки сунула, присела перед коляской на корточки. Зачерпнула ложкой из банки, поднесла ко рту ребенка…
Малыш ел с удовольствием, не кочевряжился, не пытался увернуться, открывал рот будто проголодавшийся птенец.
– Миш, ты какой-то рассеянный.
– Нормальный я, дядя Саш. Просто мы уже неделю одно и тоже перетираем. Не волнуйся: все усвоил, все сделаю. Ты тут сам смотри, аккуратнее. Если у кооператива всё же отберут разрешение на экспорт нефтепродуктов, в обмен на поставки товаров повышенного спроса, то сильно не упирайся, обойдемся оргтехникой.
– Формулировка веселит: товары повышенного спроса. На что он сейчас не повышенный, спрос? В магазинах пустые прилавки, – ухмыльнулся дядя, в ответ на его слова.
– Витрины пустые. Но и с покупательной способностью у населения туго. Повсеместно задержки зарплат.
– Это да.
Наконец, пригласили проследовать на посадку. Михаил распрощался с провожающий родственником. Влажный ветер обдал лицо, легкий запах керосина, а может выхлопных газов от поданного для доставки пассажиров к самолету автобуса, щекотнул нос.
Молодая мамаша с ребенком в нелепой коляске, и сумкой через плечо, замешкалась перед входом в автобус.
– Давайте, я помогу, – Михаил подхватил коляску с ребенком, занес в салон.
– Спасибо, – испуганно взглянув, поблагодарила молодая мамаша.
Чудная какая-то. Ехала бы на поезде, раз боится летать на самолете. Проворчал про себя.
Он накаркал, ему повезло, как утопленнику. Девушка и ребенок оказались его соседями.
– Вы на протяжении всего полета собираетесь его держать? – зачем-то спросил девушку, усадившую мальчика себе на колени.
– Да. Теме еще нет двух лет, поэтому у нас один билет. Это хорошо, так даже лучше. Вы не волнуйтесь, Тема не капризный, мы вас не побеспокоим. Ему главное, что я с ним, и… Попить попросить может, в самолете всегда пить хочется, вот единственное неудобство, а больше ничем не помешаем, – извиняющееся прошелестела молодая мамаша, Освободила мальчишку от вязаной шапочки, пригладила темные с рыжеватым отливом волосики, расстегнула комбинезон. Мальчик жался к своей молоденькой маме, не сводил с нее круглых глазенок.
– Скажите, у вас предусмотрен дополнительный ремень безопасности для ребенка? – Михаил остановил бортпроводницу, пробегающую между рядов.
– Да-да, сейчас принесу.
– Нужно было сделать это без напоминаний, – проворчал, ощущая себя брюзгой. И еще, ощущая непонятно откуда взявшуюся ответственность за эту парочку.
– Есть свободные места, может вам будет комфортнее… – вскоре вернувшаяся с ремнем бортпроводница, одарила его лучезарной улыбкой.
– Спасибо, меня все устраивает, – перебил недослушав.
Трап отъехал в сторону, самолет покатился по взлетной полосе, замелькали сигнальные огни.
Хорошенькая соседка ласково забормотала:
– Всё, Темыч. Идем на взлет. Самолет оторвется от земли, наберет высоту и… Унесет нас с тобой далеко – далеко от Москвы. Туда, где сопки нехоженые и закаленные мысы далеких островов. Там воздух морской, оживляющий воздух. А по весне, там сладкий запах диких пионов в лесу… Тебе там понравится, мой хороший. Давай-ка, я ушки твои прикрою ладонями. Так будет полегче ушкам, не заложит, сильно, при наборе высоты.
– Мама, – произнес не издававший до этого ни единого звука мальчик.
Девушка замерла. Вздохнула прерывисто.
– Тема… Темочка, маленький, ты… Сказал, назвал…
По щеке девушки скатилась слеза.
Какого лешего заволновался? Просто случайная попутчица, с маленьким ребенком. Посторонние, чужие люди…
***
Двумя неделями ранее
Допотопный замок в двери коммунальной квартиры, как всегда, открылся с трудом. Дверь отворилась с протяжным скрипом, в нос шибанул запах кислой капусты. Татьяна едва не споткнулась о сваленную в кучу обувь. У соседей снова гости. Такие же алкаши, как и сами они. Нащупывая в связке ключ от своей комнаты, пошла по полутемному коридору и…остановилась как вкопанная.
Напротив двери соседей, на холодном полу общего коридора сидел маленький мальчик. Ребенок всхлипывал, сотрясаясь всем худеньким тельцем. Он был в драных, грязных колготках и куцей фланелевой рубашечке. За дверью хрипло надрывался кассетник.
Желтые тюльпаны – вестники разлуки
Цвета запоздалой утренней звезды, утренней звезды…
Страдающую певицу, перекрикивал очередной собутыльник соседей, громким и заплетающимся голосом доказывал что-то. Соседка визгливо смеялась. Звенели стаканы.
Таня подхватила ребенка на руки. Мальчик посмотрел на нее запуганным зверьком и… прижался дрожащим тельцем. Она заметила, что на правой щеке малыша покраснение. Будто след от удара. Почувствовала, как заурчал его животик. Мальчик голодный… Сердце зашлось от жалости. Злость накрыла жаркой волной.
Ребенок кого-то из гостей, ясно, же. Выбрался в коридор, и никто не хватился, не до ребенка им, в пьяном угаре!
Таня надавила плечом на соседскую дверь. Не открылась. Заперто изнутри.
***
– Сейчас мой хороший, сейчас, – шепнула ребенку, занесла руку, чтоб как следует долбануть кулаком по закрытой двери…
Шаркая драными, не подходящими по размеру шлепанцами, с кухни выбежала Оля, десятилетняя дочка соседки.
– Не надо, не стучите, пожалуйста. Отчим разозлится, они… Говорили, что вы поздно вечером придете… Хорошо, что пришли раньше…
– Оль, я только сказать, что мальчик побудет у меня, пока они там… отдыхают, – сдерживая кипящее негодование, как можно спокойнее пояснила испуганной девочке.
– Лучше не надо, не надо говорить, что будет у вас. Можно мне тоже к вам?
– Можно Олечка, конечно же, можно, пойдёмте, у меня суп куриный остался, и котлеты, как раз две, – бормотала растерянная Таня, пропуская девочку вперед, в свою комнату.
– Я в школе поела, а его, никто не кормил. Покормите Тему, я обойдусь, – сглотнув слюну, проговорила Оля.
– Разберемся. Чего там, в школе можно поесть.
Малыш цеплялся в нее как обезьянка, кое-как смогла усадить на диван. Намочила полотенце водой из кувшина, осторожно протерла чумазое детское личико, грязные пальчики и ладошки.
– Значит, ты у нас Тема. Сейчас будем Тему супом кормить, а пока суп греется, Тема посидит на диванчике, – приговаривала ласково.
Ребенок молчал. Но это ничего, главное не плакал.
Общей кухней Таня практически не пользовалась, небольшой холодильник находился в комнате, тут же, на тумбочке, стояла электрическая плитка с одной конфоркой. Под хранение немногочисленной посуды, Таня использовала одну из полок платяного шкафа. Лишь бы с соседями лишний раз не сталкиваться, вот и выкручивалась как могла.
***
Подогретый суп, она поделила на двоих. Оля немного посопротивлялась, но все-таки, принялась за еду. Мальчик Тема на суп набросился. С голодной жадностью.
– Господи, его родители вообще не кормят?
– У Темы нет никого. Папы и не было, а мама на прошлой неделе под машину попала. Она раньше хорошая была, веселая. А когда Тема родился, стала злая, орала на него постоянно, что жизнь ей испортил. Мы с ними рядом жили, пока мамка квартиру не продала. А тетя Ира, мама Темина, она тоже недавно свою квартиру продала, и должна была в деревню какую-то переехать. Вместе с хахалем, он два месяца назад у нее появился. Этот хахаль, он пообещал милиционеру, что сам отвезет Тему на Алтуфьевское шоссе в приемник – распределитель для таких вот детей. Ненужных. А сам, к нам привез. Чтобы от нас, Тему забрал какой-то Сивый, он, этот Сивый с попрошайками крутится, в метро. Когда с котенком, щенком, или ребенком попрошайничают – подают лучше. Это мамка моя говорила, отчиму. Еще она говорила, что дети, собаки и котята у попрошаек живут недолго. Вы не могли бы отвести Тему в тот приёмник-распределитель? Только нужно успеть до пяти вечера, в пять за ним Сивый должен прийти…
Глава 2
Разомлевший от теплого супа малыш, ел котлету с мятой картошкой, уже не спеша. Отвлекался от еды, потирал кулачками глазенки. Девочка Оля, к котлете не притронулась, отложила вилку в сторону, и смотрела на Таню. С ожиданием и надеждой. Так смотрела, будто видит в Тане последний оплот. Оплот для Темы. Маленького ребенка, оказавшегося на краю пропасти…
Татьяна, все никак не могла слова вымолвить. Прийти в себя не могла. Молча, на автопилоте, кормила мальчика. Нет, она безусловно не позволит никакому Сивому, или как его там, забрать малыша. Есть милиция в конце концов…
Милиция…
Как-то возле метро, слышала разговор двух мужчин в милицейской форме.
– Шуганем беспризорников, или заберем в отделение? – спросил один.
– Неохота возиться. Что толку забирать, если потом отпустим. Кому они нужны, детдома под завязку переполнены, финансирования нет, да и сбегают они оттуда сколько ни отправляй, – безразлично ответил второй.
Не нужны. Появившиеся будто из ниоткуда бездомные дети. Стайки бездомных детей. Чумазых, озлобленных будто волчата. Снующих по вокзалам и подземкам. Их видели. Видели и проходили мимо. А этим детям не оставалось ничего, как выживать на бездушных улицах брошенной в пучину девяностых Москвы.
Господи. Вот девочка Оля, не бездомная. А какое ее ждет будущее рядом с ползущими по дну общества родителями?
Может и были когда-то людьми, но, но сейчас их не назовешь таковыми. Нелюди. Беспомощное дитя собрались отдать на заклание. И ничем их нельзя оправдать.
Да, эпоха безжалостная, время трудное, инфляция начинает показывать злобный оскал, да и купить на дешевеющие деньги особо нечего – полки магазинов опустели, и еще эти жалкие вовремя не выплачивают – повсеместные задержки зарплат. Но в любые времена, люди должны оставаться людьми…
Да нет, нет, людьми они не были, и раньше не были. Просто раньше была страна, не позволяющая таким как они падать в пропасть…
– Вы поможете? Увезете Тему? – прервав затянувшееся молчание, робко спросила Оля.
Татьяна встрепенулась от звука тихого голоса девочки.
– Помогу, увезу. Раз на милицию надеяться бесполезно, лучше уехать отсюда. Куда подальше. Олечка, я тебе ключ оставлю от комнаты. На всякий случай. Можешь закрыться и посмотреть телевизор, уроки сделать, поспать на диване. Комната до конца месяца оплачена…
– Здорово! Мне до завтра потерпеть, а завтра бабушка приедет, прямо в школу ко мне! Заберет документы из школы, и увезет меня к себе, в Раменское. Буду с бабушкой жить, мамка договорилась. Я ей мешаюсь мамке, путаюсь под ногами, тесно со мной. Я только рада, что к бабушке перееду. У бабули мне нравится, у нее всегда чисто и спокойно, и места больше, никаких пьяных морд, и… Я слышала, как мамке отчим говорил, что твоя белобрысая уродина, могла бы тоже немного подработать у Сивого, такая страхолюдина, больше не на что не сгодится, а мама…
– Забудь, не получится, если свекруха узнает, она из нас с тобой, страхолюдин похлеще Ольки сделает, – отмахнулась мама.
***
Оля опустила голову, светлые, тонкие от недостатка питания и отсутствия нормального ухода волосы девочки, безжизненно свесились, щеки стали пунцовыми, белокожая Олечка, как замечала Таня, вообще, очень легко краснеет. Сердце снова зашлось от жалости, теперь уже к девочке.
– Господи боже мой, что за… Оль, не слушай глупости, ну какая же ты страхолюдина? Поверь, придет время, ты повзрослеешь и…то, что тебе кажется недостатками в своей внешности, на самом деле, окажется достоинствами, ты это поймешь, и не только ты! Станешь всемирно известной моделью. Будешь блистать на лучших подиумах! Правда – правда, я знаю о чем говорю! – Таня придумывала на ходу, чтобы хоть как -то помочь девочке, поднять самооценку.
Получилось это сделать, или нет, так и не поняла тогда. Слишком мало времени у нее было.
– Документы… Вот бы Темино свидетельство о рождении раздобыть…
Оля вскинулась.
– Темино свидетельство у меня, вот, под кофтой прятала. Возьмите…
Татьяна быстро собрала самые необходимые вещи. Совсем немного, сравнительно небольшая спортивная сумка и на половину не заполнилась. Деньги какие были и документы сунула в нагрудный карман ветровки. На ножки сонного Темы, надела свои шерстяные носки. Чтоб не свалились, зафиксировала шнурками от кроссовок. Шнурки завязала бантом. Смотрелось смешно, но других вариантов не было. Шапку вязаную надела на голову мальчику. Тема стал похож на забавного гномика. Завернула ребенка в свою осеннюю куртку. Сумку забросила за плечо.
– Олечка, выгляни, нет никого в коридоре?
– Нет никого, уходите скорей.
– До свидания, моя хорошая. Ты замечательный человечек, с тобой можно в разведку ходить.
Проскочили коридор, замок во входной двери, каким-то чудом открылся без проблем. В подъезде никто не встретился, и возле подъезда ни с кем не столкнулись.
Таня не пошла к ближайшей станции метро. Направилась в противоположную сторону.
Деньги есть, успела собрать кое-что до того, как платить перестали. На пуховик откладывала и зимние сапоги. Как хорошо, что не было времени съездить на рынок! Теперь не до сапог для себя, главное – Тему одеть. И продуктовые талоны отоварить. Ничего ничего. Прорвемся!
Моросящий сентябрьский дождь, серое небо, шум оживленной улицы. Идут люди и, кажется мир все тот же, прежний. Нет никакого хаоса и потрясений. Тема доверчиво жался и клевал носом.
– Никому я тебя не отдам, маленький мой. Не отдам, ты не бойся. Я с тобой. С тобой, навсегда, – едва слышно шептала Таня…
***
Она прошагала приблизительно с километр, на перекрестке повернула налево, пошла вдоль серого кирпичного здания. К телефонной будке. Лишь бы работал телефон, Господи, лишь бы работал. Как умела, молилась мысленно.
Тема испуганно вздрогнул, когда ей пришлось освободить руку, чтобы нащупать в кармане жетон.
– Маленький, мне только жетончик найти, и позвонить… Не пугайся хороший, я с тобой…
Поднесла трубку к уху… Гудит! Значит работает, к счастью, работает! Номер рабочего телефона своей единственной близкой подруги Лили, Таня знала наизусть. Если к кому-то она и могла обратиться сейчас за помощью, то только к ней.
– Ало, – раздалось сквозь помехи. Голос женский, но не Лилин.
– Здравствуйте, позовите пожалуйста Лилю Власову, – выдохнула в трубку Татьяна, поправляя плечом сумку, и с трудом удерживая Тему одной рукой.
– Минуточку. Лиля! Тебя!
– Слушаю.
– Лиль, это я, Таня. Ты могла бы… Можно мне у тебя переночевать?
– Тань, ну конечно можно, что за дурацкий вопрос! Сто раз ей предлагала, а она еще спрашивает! Ты во сколько освободишься? В шесть? Я подъеду к Трехгорке, подхвачу тебя.
– Лиль, я не на работе, меня в отпуск с сегодняшнего дня отправили. На три месяца. За свой счет. Зато обещали зарплату за позапрошлый месяц выдать. Завтра. Лиль, и еще, самое главное – я не одна, с ребенком.
– С кем? С ребенком? Против ничего не имею, с ребенком, так с ребенком, а откуда он у тебя?
– Я потом объясню, не по телефону.
– Ладно-ладно, так тебя получается из дома нужно забрать?
– Нет, я не дома, мы сейчас на перекрестке улицы Горького и… Забыла, как проспект называется. Где кулинария, помнишь, мы за кексами заходили…
– Поняла. Погоди, ты с ребенком на улице? Я сейчас отпрошусь. Жди меня там, мне минут пятнадцать ехать… Тань, зайди в кулинарию, там подожди. Дождик идет, промокнете.
– Лиль, мы напротив кулинарии в остановке подождем, закрыта кулинария…
Связь прервалась. И жетонов больше нет. Ладно, главное, с Лилей договорится успела.
Тяжелая свинцовая туча опустилась ниже, слово собралась раздавить город. Дождик усилился. Таня покрепче обняла Тему, добежала до автобусной остановки. Села на деревянную скамью, устроила мальчика у себя на коленях, сумку поставила рядом с собой.
– Странно даже, на остановке ни одного человека. Только мы с тобой, Тем. Почему же ты все время молчишь, Темочка? Не умеешь говорить, мой хороший? Я же чувствую, ты меня понимаешь, а значит слышишь. Показать бы тебя детскому врачу, малыш…
А у малыша, слипались глазенки. Неудивительно, он еще там, в коммуналке зевал.
– Спать хочешь, ну поспи, мой сладкий. Скоро приедет Лиля, поедем с тобой к ней в гости. Искупаем Темыча в теплой водичке, уложим в чистую постельку. Поспи пока, солнышко…
Она начала тихонько покачивать маленького уставшего человечка. И негромко запела:
Ты спи, а я спою те-бе,
Как хорошо там на не-бе,
Как нас с тобою се-рый кот
В санках на месяц уве-зет.
Будут орехи, сла-дос-ти,
Будут забавы, ра-дос-ти,
Будут сапожки но-вы-е
И пряники медо-вые…
Пела, а в носу предательски щекотало. Маленький, беспомощный, беззащитный. Кроха достойный любви. За то, что он есть. Живой человек. Разве мало?
***
Вишневая девятка резко затормозила напротив. Лиля выскочила из машины. Тряхнула начесанной головой, округлила глаза.
– Твою же мать. Тань, а почему ребенок так странно одет?
– Лиль. Мальчика я нашла в коридоре. Соседи, те, что в июне заселились в соседнюю комнату, он у них находился, раздражал видимо, вот и… – Таня перевела дыхание, – выкинули в общий коридор, как котенка. Мальчик круглый сирота. В пять часов вечера его должен был забрать какой-то Сивый. Передать попрошайкам: с детьми и животными, лучше подают милостыню. Лиль. Мы же мимо "Звездочки" поедем, если можно, я забегу, вдруг получится купить хоть какую курточку, штанишки теплые, колготки, трусики, майки, ботиночки.
– Зачем нам забегать в "Звездочку", Тань, мы не будет туда забегать. Мы прямиком в "Катюшу"! Ты же помнишь, мой папа – заведует автосервисом. Директор "Катюши" регулярно к нему обращается. Хоть какая курточка нас не устроит. Нам нужен финский комбинезон. Сапожки канадские. И далее по списку. Самое лучшее. На меньшее не согласны. О деньгах не беспокойся, я за все заплачу. Ты совершила поступок – ребенка спасла. Позволь и мне поучаствовать. Хотя бы одежду купить. Даже не пытайся сопротивляться. А знаешь, Тань… Бог просто устал нас любить. И отсюда весь этот бардак. Вот он отдохнет, Бог, и все начнет налаживаться. Может не так скоро, как хотелось бы, но обязательно начнет. Ты когда нибудь станешь очень очень успешной. Состоятельной. Основательницей модного дома, самого крутого, круче чем на Кузнецком мосту! Подаришь мне сногсшибательное платье, – Лиля мечтательно улыбнулась.
Таня невольно улыбнулась подруге в ответ.
– Лиль. Если уж я вдруг стану состоятельной, я подарю тебе твою мечту. Виноградник в Испании. И винодельческое предприятие профинансирую. До сих пор помню, как ты рыдала, когда у нас начали вырубать виноградники. Мы на первом курсе учились как раз, и в стране не объявили сухой закон…
– Ладно, помечтали и хватит! Едем Танюш, иначе директора "Катюши" можем застать. Домой слиняет…
***
Тема проснулся, не понял, где находится, забеспокоился, высвободил ручонки, стал цепляться в Танину куртку.
– Темочка, солнышко, я с тобой мой хороший, с тобой. На машинке едем, к тете Лиле в гости, – ласково приговаривая, гладила ребенка по худенькой спинке.
Усилившийся дождь размывал видимость за окошком девятки, искажал фасады зданий, силуэты деревьев.
– Тань, протяни руку: между сиденьями белый пакет, в пакете термос со сладким чаем. И шоколадка маленькая, на работу брала, и забыла пакет в машине. Чай, остыл конечно, но горячий малышу и не нужен.
– Спасибо, Лиль.
Мальчик пил едва теплый чай большими глотками.
– Не спеши, Темыч, потихонечку пей. Чая много, еще нальем! – обернувшись проговорила Лиля.
Позади нетерпеливо просигналил грузовик, зажегся зеленый сигнал светофора.
– Да, едем, едем, чего разорался, – проворчала Лиля, девятка рывком тронулась с места.
Таня отломила кусочек от маленькой шоколадки "Аленка", поднесла к ротику Темы. Он ел шоколад причмокивая. Кусочек за кусочком. С сожалением посмотрел на обертку, когда шоколад закончился.
– Сластена ты мой, – Татьяна снова дала мальчику чая, после вытерла детское личико чистым носовым платком. Вздохнула коротко.
– Лиль. Неудобно тебя напрягать, но всё-таки попрошу: сможешь завтра вечером присмотреть за Темой? Мне на работу съездить, зарплату получить и… Не хочется, но придется. Оставшиеся вещи забрать из комнаты: что-то выбросить сразу, что-то взять, а летнее – маме посылкой отправить. С хозяйкой еще нужно встретиться, сказать, что из комнаты съехала, отдать ключи…
– Тань, не вопрос, присмотрю. Приедем домой, позвоню Степановой, отпрошусь на завтра. С утра и займешься делами, какой смысл до вечера тянуть, кто тебя будет до вечера ждать за зарплатой?
Да уж. Отпуск за свой счет на целых три месяца, лихо, однако.
– Что поделать. Если бы могли, попросили бы уволиться. Не могут. Я же по распределению, по закону должна отработать два года. Есть и положительный момент. Можно поискать работу в кооперативе каком-нибудь. Числиться на Трехгорке, а работать у кооператора. Без разницы кем, хоть швеей, хоть пирожки выпекать. Лишь бы платили. Только вот… Тема… Уехать с ним к маме, в Горький, и ночами работать? Наверное – единственный выход. Билеты на поезд мы допустим, возьмем без проблем. Приедем… А дальше – затык. С поликлиникой детской, с детским садом, когда подрастет. Опеку бы как-то оформить и тогда никаких проблем… Как ты думаешь, Лиль, разрешат мне оформить опеку? Им же лучше. Детские дома переполнены.
– Детские дома переполнены, да, Тань. Только, видишь ли, в прошлом году подписали конвенцию о Международном усыновлении, маленьких охотно усыновляют за границу. А наши, охотно дают иностранцам разрешения на усыновление. Часто, не безвозмездно. За определенные суммы в твердой валюте… Нет, я не против, это неплохо, что иностранцы имеют возможность усыновлять. Какая разница в какой стране, сироте подарят нормальное, счастливое детство… Погоди. Как я сразу… На прошлой неделе заезжала к родителям, болтали за ужином о том, о сём. Папа рассказывал, про зятя начальницы отдела опеки. Зятю этому, теща, которая начальница, полгода назад машину купила и по всей видимости, права заодно. У зятя регулярно случаются аварийные ситуации. За полгода все железо на машине по кругу поменяли, не считая внутренностей. В тот день, когда я приезжала к родителям, шестерку зятя начальницы, очередной раз приволокли к папе в сервис. Капот на замену. Да. Папа жаловался, что совсем плохо стало с кузовными деталями и запчастями. Еле договорился насчет внешней панели капота. Из Тольятти должны доставить на днях… Тань! Ты поняла, к чему я клоню? Капот для зятя, в обмен на право опеки над Темкой! Не мы такие, жизнь такая. Папаня мой, человек понимающий. Он не откажется посодействовать. Все получится, Тань. Гарантирую.
– Лиль, у меня слов нет, одни эмоции…
Голос срывался от волнения, снова предательски защипало в носу. Она всего-навсего переночевать попросилась. И в "Звездочку" по дороге заскочить. Безо всякой задней мысли спросила мнение Лили по поводу возможности опеки над Темой.
– А знаешь, Тань, – задумчиво заговорила Лиля, – будь кто-то другой на твоем месте я бы спросила: ты хорошо подумала? Одно дело забрать ребенка, оттуда, где ему оставаться опасно, одежду купить для него, накормить. И совсем другое дело, оставить малыша насовсем. Ребенок – не игрушка. Это большая ответственность. И не лучше ли пользуясь знакомством с начальницей опеки, настоятельно попросить проследить, чтобы мальчика передали в хорошую полноценную семью? Американскую, или европейскую. Будь на твоем месте кто-то другой. Но тебя, я знаю. Хорошо знаю. Раз ты решила, значит мальчик должен остаться с тобой. Сложности будут, кому сейчас легко? Но со временем обязательно все наладится…
– Помню, про Модный дом имени меня. И о винограднике обещанном, – попыталась пошутить Таня, удобнее усаживая заелозившего на коленях Тему, – Лиль. Спасибо тебе, огромное. Я… Я шла и думала: как обнажились все недостатки человеческие, это я о соседях и им подобных. Еще думала, что никому ни до кого нет дела. Бесконечный поток безразличия. Эпоха – зверинец, где каждый сам за себя. А ты Лиль, ты… Твоя поддержка – бесценна…
– Да ну тебя, Тань, сейчас расплачусь еще и тушь потечет. Та-ак, вот нужный нам поворот, считай приехали. Танюх, вы в машине посидите, а я, наведаюсь к товарищу директору магазина детских товаров "Катюша".
Лиля зарулила во двор длинного, вытянутого вдоль проспекта двенадцатиэтажного дома, проехала до конца здания, припарковала девятку напротив служебного входа в магазин.
– Ну, с Богом. Потерпите, я недолго! – подхватила сумочку, выскочила из машины под дождь, побежала к железной двери служебного входа.
– Лиля недолго, потерпим, ладно Темыч? – проговорила, поправив ребенку выбившиеся из под шапки волосики.
A Темка… Темка раскинул ручонки, обнял ее насколько смог, личиком уткнулся ей в грудь. Будто… будто хотел ей сказать:
– Ты со мной, и терпеть ничего уже не надо. Мне уже хорошо. И не страшно. Ты же со мной…
