Текст книги "Пока город спит (СИ)"

Автор книги: Анна Айдарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Иван (4)

Я чувствую, как пот стекает по затылку. Коридоры становятся всё уже, а воздух – всё суше и тяжелее. Холодные металлические стены отражают мои шаги. Я стараюсь идти тихо, но каждый мой шаг, как бы осторожно он ни был сделан, порождает эхо, будто я в огромной пещере, а не в современном здании. Звуки отскакивают от стен и обрушиваются на меня, заставляя вздрагивать перед каждым движением. Кажется, пошевели я рукой, и это будет не менее громко, чем мои шаги.

Андрей идёт впереди, спокойно и уверенно, будто всё это – самая обычная дорога на работу, а не проникновение на частную территорию. Конечно, это не государственная закрытая корпорация, и здесь куда меньше охраны. Зато систем слежения понатыкано зачем-то. И от того, что я вижу незамаскированные камеры мне не по себе. И я все время напоминаю себе, что система отключена. Андрей, правда, беспокоится о тепловых датчиках, но вроде и их пока удавалось пройти...

– Иван, подержи, – Андрей сует мне в руки черную коробочку, а сам склоняется к панели на двери. – И не отвлекайся, – он явно нервничает, и я его понимаю.

Смотрю на устройство у меня в руках – маленькая чёрная коробочка с экраном и антеннами. И радуюсь, что Андрей предусмотрел и такой вариант, особенно учитывая, как всё шло до этого момента. Хотя удивляться стоило бы моей тупости. Электронный замок – давно уже норма, чего ж удивляться, что их и здесь поставили? Скорее стоит удивиться, что не везде понатыкали, а только в некоторых местах.

– Как ты вообще это умудрился взять с собой? – спрашиваю я, опускаясь рядом, пытаясь не шуметь.

– Был у меня один неприятный опыт, – отвечает он, и я слышу, что он даже улыбается. Значит, дело идет. – Давай, – он протягивает руку, и я возвращаю коробочку. Пока сканер подбирает код входа, Андрей договаривает: – Пару лет назад очень был нужен, и мы потеряли много времени… И в этот раз я подстраховался. Теперь всегда страхуюсь. Мало ли.

– Ты ж вроде следователь? – уточняю я. – Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – констатирует он. А я решаю дальше не расспрашивать.

Сканер начинает пищать, мигать индикаторами, светиться. Андрей тут же теряет ко мне интерес и занимается техникой. Я пытаюсь уловить, что он делает, но понять смысл никак не могу. Могу только восхищаться точностью его движений. Но сейчас это как-то не очень уместно.

Чувствую, как моё сердце ускоряет ритм, когда слышу еле различимые звуки взлома – замок поддается. Тихие щелчки отдаются в моем мозгу как взрывы.

– Всё, – тихо говорит Андрей, – идем.

Дверь с лёгким гулом отъезжает в сторону, и перед нами теперь темный коридор, который ведет в главный серверный узел. Это, наверное, самое важное место в этом здании – сердце всей нейросон-сети, место, где хранятся данные, управляются процессы, и, что важнее, где можно отключить аппарат, влияющий на сознание испытуемых.

Я ощущаю, как с каждым шагом внутри меня растёт напряжение. Сейчас мы почти у цели, но в сон войти мне так быстро уже не удается. Хуже, я никак не могу пробраться сквозь туман, вязну в нем и задыхаюсь. И не могу ни увидеть, ни услышать Васю. Размышляю, стоит ли сказать об этом Андрею.

«Василиса?» – я закрываю глаза, обращаюсь к ней, и надеюсь, что она услышит. Но в ответ только обволакивающий все и всепоглощающий туман. И тишина. Тишина, которая не хуже тумана прячет под своим брюхом все, что может и должно звучать.

Но в ответ только тишина. Не вижу, не понимаю, не могу пробиться сквозь эту тишину.

Андрей проходит вперед по коридору, и я покорно иду за ним. Мне кажется, что стены нас сожмут и пережуют. И никуда мы не попадем в итоге, это ловушка.

– Что? – спрашивает Андрей оборачиваясь.

Вслух что ли сказал?

– Что ты сказал?

– Я сам не знаю, извини, – бормочу я.

Андрей кивает, и мы двигаемся дальше. Коридор кажется мне бесконечным.

Но мой старший товарищ уже остановился. До конца коридора – до видимого его окончания, по крайней мере, – еще несколько метров точно.

– Андрей, ты уверен, что здесь? – шепчу я. Вслух говорить не хочется.

Он кивает, указывая на экран сканера, где видны тонкие линии, показывающие местоположение узла. И тут я тоже это замечаю! Дверца. В цвет стены. Настолько сливается со стеной, что я не заметил сразу.

– Иван, – вдруг говорит Андрей озабоченно, – ты в порядке? Ты выглядишь так, будто вот-вот в обморок грохнешься.

– Нет, все впорядке. Не волнуйся.

Я не могу сказать вслух, шепчу. Делаю глубокий вдох и улыбаюсь, хотя улыбаться совсем не хочется. Признаться, что мне страшно и идти дальше я вовсе не хочу я не то, что не решаюсь… Это вроде бы и не совсем правда.

Пытаюсь сосредоточиться на Василисе. Её образ всё дальше, и я не могу понять, где она. Что-то зеленое. И все. Но мне почему-то кажется важным именно сейчас ее видеть, слышать её, чтобы направлять Андрея дальше. И чтобы не пропустить.

Мы входим в темный предбанник, в котором три двери. Опять двери. Справа от меня – пыльный старый письменный стол.

Андрей замирает в нерешительности.

Я опираюсь на столешницу – сил почти нет, задыхаюсь. И предоставляю право выбирать путь моему спутнику.

– Иван, – окликает он меня. Я неохотно разлепляю глаза. Я уже сижу на грязном полу и почти не могу дышать. – Иван, давай-ка, выпей.

Он сует мне в руки маленькую бутылочку с какой-то коричневой жидкостью, пахнущей травами. Я делаю глоток и меня тут же выворачивает. Но становится немного легче.

Ищу по карманам салфетки или хотя бы что-то, что может их заменить. Ничего. Конечно. Я ж и не носил с собой никогда.

Пальцы цепляются за выступы… и я не сразу узнаю ручки выдвижных ящиков. В таких столах часто оставляли бумагу. Открываю их по очереди и насколько могу тщательно пытаюсь обшарить легкие короба.

Бумаги нет. Зато натыкаюсь на тонкий стеклянный пузырек, на треть заполненный серебряной жидкостью, похожей цветом на ртуть.

Андрей вдруг решается, и говорит:

– Готово. Пойдем. Нам сюда.

Машинально кладу пузырек в карман и встаю.

Андрей открывает дверь, входи внутрь. И я делаю шаг за ним.

Глава 11. Бог снов

Василиса

Я вхожу в сияние. Оно ослепляет меня, возникая из ниоткуда и так резко, что кажется – я шагнула прямо в солнце.

Стены вокруг – из чистого золота. Все узоры из стремящихся вверх лиан – золотые, цветы и ажурные тонкие накладные вставки – из золота, и все переливается.

Но стоит мне только протянуть руку и коснуться стены, как она крошится, превращаясь в сухую темную пыль, осыпается на ладонь, оставляя странный след на коже. Золото – лишь иллюзия, шелуха, скрывающая прах и пепел… и я опускаю руку. Комната большая и просторная. Была бы чуть больше – я бы сказала “зал”, а не “комната”. Но по убранству это точно зал. Даже окна во всю стену, надо же…

В самом углу комнаты – богато украшенное кресло. Тоже золотое. По всему полю полотна – не то вышитые, не то прикрепленные из тонкого листового железа лилии. Я никак не могу рассмотреть, что именно это, но почему-то очень хочу.

В кресле сидит мужчина. Лицо его скрывает золотая маска. Гладкая и глянцево блестящая, с разрезами для глаз и рта, она плотно прилегает к лицу сидящего, и не дает возможности понять, кто это. Даже глаз не видно – только черная пустота.

Я замираю. Его взгляд останавливается на мне, прожигает меня насквозь, и, хотя за маской нельзя это увидеть, я чувствую, что он улыбается.

– Ты пришла, – говорит он. И голос у него низкий, глубокий, вроде бы ласковый, но точно очень приятный. Маска заглушает голос, но не может скрыть его красоты. – Долго же я тебя ждал, Василиса.

– Я шла к Вам? – спрашиваю тихо. – Вы звали меня?

Маска медленно поднимает руку, и золото на стенах вспыхивает ярче.

– Если ты слышала – значит, звал. Ты во сне. Здесь всё возможно, но только на моих условиях, девочка, – и маска наклоняет голову. – Стань моей женой, и я позволю тебе проснуться. Ты забудешь боль. Зато получишь власть. Возможно. Если будешь послушной и благосклонной девочкой.

В груди что-то болезненно сжимается. Я вижу, как его глаза слегка мерцают, будто в них отражаются чьи-то силуэты… И я понимаю, что он знает, чего я боюсь и что мне дорого.

– Я совсем не знаю вас, – отвечаю, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Мне нужно знать, кто вы. Мне нужно любить вас. Разве может быть брак без любви?

– Может, девочка, – говорит маска. – Что даст тебе любовь? Только проблемы и нервы. А что даст тебе власть? Все будет у твоих ног. Никаких преград и никаких проблем.

– Возможно, вы правы. Но я хочу любить, а не править.

– Глупая, – шипит маска, но тут же меняет интонацию на мягкую. – Править – это удел сильных мужчин. Таких, как я. Тех, кто всего добился сам, править – это для тех, кто сделал себя сам. Даже сейчас я могу дать тебе всё. Что ты хочешь?

– Ничего, – пожимаю я плечами. – У меня есть все.

– Василиса, – вкрадчивый, тянущийся голос доносится сбоку. Я поворачиваю голову. Из тени выходит кот Баюн. Его шерсть отливает золотом, глаза горят янтарным светом. Он мурлычет и трется о мою ногу, но в этих звуках нет и намека на ласку и искренность – только усыпляющий яд. Котенок на моем плече начинает шипеть. – Подумай, девочка, – вкрадчиво заявляет кот. – Всё закончится, если ты согласишься. Не будет больше страха…

– Нет, – говорю громче, чем я хотела бы, и эхом отражаются в пустой комнате. – Я предпочла бы любовь. Все остальное…

– Все остальное ты можешь бросить, если почувствуешь любовь? – спрашивает маска. – Думаешь, это было бы приятным бонусом? Как ты наивна, девочка…

Мужчина встает, и я вижу, что он высокий и подтянутый. Но что-то, какие-то неуловимые мелочи говорят о том, что он старше меня, при чем значительно. Его движения плавны и текучи, как у змеи.

Кажется, он идет медленно, но за секунду расстояние между нами значительно сокращается.

– Ты нужна мне, принцесса. Только твоя кровь подойдет, и ничья больше. Я дам тебе все, что ты захочешь, даже любовь. Но я могу куда больше. Наш ребенок, Василиса. Сын – твой и мой, ребенок от смешения наших кровей. Он будет по-настоящему велик. Он будет богом, Василиса. И он будет любить тебя, безусловно и без всяких причин. И ты тоже. Вот что я могу тебе дать. Ты станешь матерью бога нового мира.

Он почти уже рядом, подошел почти вплотную ко мне. Я отшатываюсь в ужасе.

И тут – что-то странное.

Сквозь блеск зала я слышу… гул. Сначала – едва уловимый, как шум далёкой грозы. Потом – удары. Топот. Рычание.

Я моргаю, и золотые стены будто дрожат, расплываются.

Я вижу – на миг, как сквозь прозрачную ткань сна – тёмный двор, снег, и двое огромных зверей сцепились в схватке. Один – чёрный, с серебряными глазами. Другой – рыжевато-бурый, с пастью, полной клыков.

Зал снова возвращается, но гул не исчезает. Он становится всё громче. Я понимаю, что реальность пробивается сквозь сон, и чем сильнее схватка – тем меньше у меня времени.

– ВАСИЛИСА! – голос. Пронзительный, отчаянный крик. Иван.

Я оборачиваюсь, но его здесь нет. Голос его как будто вокруг меня.

– РАЗБЕЙ! РАЗБЕЙ!!!

Я хватаюсь за карман. Пальцы нащупывают что-то маленькое, гладкое и прохладное. Флакон.

Тот самый, что я взяла в Золотом Царстве. Внутри – крошечная капля серебристой жидкости, сверкающая, как слеза луны.

Маска уже рядом,он останавливается в шаге от меня и снисходительно склоняет голову. Я чувствую ледяное дыхание сквозь прорези.

– Не делай глупостей, девочка… – шепчет он, и в голосе уже нет притворной ласки. Только угроза. – Ты ничего не сделаешь. Не успеешь. И смиришься.

– Нет, – говорю я и с силой швыряю флакон о мраморный пол.

Он разбивается с чистым, звенящим треском. Серебристая капля вспыхивает ярким светом, распадается на тысячи искр и летит вверх, вниз, в стороны. Часть их оседает на пол, но некоторые – на маску.

Там, где капли соприкасаются с кожей, золотым покрытием – все начинает трескаться. Сначала превращаются в паутинку тонких линий. А потом куски золота и камня сыплются на пол, как сухая кора. Вместе с маской осыпается и его тело, превращаясь в золотую пыль.

Золотой зал рушится. Стены падают, пол проваливается. Я стою в вихре света и пыли, и всё вокруг становится всё прозрачнее…

А потом – темнота. И тишина.

Глава 12. Бой

Иван

Андрей вводит последний код, дверь щёлкает и медленно распахивается. Мы входим.

Первое, что бросается в глаза – свет. Зал огромный, с панорамными окнами от пола до потолка. За стеклом ночной город – огни дрожат, будто их шевелит ветер. И еще здесь тихо, слишком тихо. Звук наших шагов отдаётся пустым эхом. На полу нет ни проводов, ни серверных стоек, которые лично я точно ожидал увидеть. Только гладкий, идеально чистый бетон и тонкий запах дорогого парфюма, едва уловимый.

И посреди зала – он.

Мужчина лет сорока пяти. Высокий, худой, широкоплечий, в дорогом тёмно-сером костюме, идеально сидящем на фигуре. Волосы – чуть вьющиеся, – аккуратно уложены. Лицо – очень выразительное… ему бы в кино, слишком харизматичен, как раз для камеры. Глаза у незнакомца тёмные, блестящие, с каким-то хищным, но чарующим светом. Он улыбается, и эта улыбка почему-то вызывает во мне только страх.

– Андрей, – произносит он бархатным голосом, и звук имени будто обволакивает, – ну надо же. Могу только поздравить. Не каждый проходит этот путь. Даже я не сразу обнаружил, что вы почтили меня своим присутствием…

Человек делает шаг к нам, и мне кажется, что в зале становится жарко.

– Здравствуйте, – коротко отвечает Андрей, и в его голосе слышится сталь. – Надеюсь, от меня радости вы не ждете. И безусловно понимаете, почему мы здесь.

– Разумеется, – кивает тот. – Хотя, если бы ты пришел лично ко мне… без этого, – он кивает в мою сторону. – И конечно же открыто, а не как вор! Но всё же приятно встретиться. Тем более... – он на секунду задерживает взгляд на мне, потом возвращает его к Андрею, – мы скоро станем родственниками.

– Этого не будет, – отрезает Андрей.

Мужчина на миг прищуривается, и в его взгляде вдруг мелькает что-то древнее, звериное.

– Знаешь, – произносит он, всё ещё мягко, – возражения – это лишь вопрос цены. Иногда платят деньгами. Иногда – силой. Мне безразлично, каким способом. Я намерен занять своё место главы клана, отомстить за сестру... и забрать Василису. Власть, мальчик, должна быть подтверждена. Желательно добровольно. Желательно. Но не обязательно. Лично я переживу.

Я ощущаю, как у Андрей напрягается. Его пальцы сжимаются в кулаки.

– Ты к ней не прикоснёшься, – говорит он, и в его голосе нет ни капли сомнения.

– Значит, не добровольно, – усмехается хозяин NeuroNeitic. – Сказал уже: переживу.

– Посмотрим, – спокойно отвечает Андрей. И в следующее мгновение его тело ломается, выгибается, как будто кто-то внутри рвёт его изнутри. Костюм трещит по швам, ткань рвётся. Кожа темнеет, грубеет. Лицо вытягивается, челюсти хрустят, превращаясь в звериные. Через пару секунд перед нами уже не человек, а нечто колоссальное – волк, но настолько большой, что я отступаю на шаг.

Мгновение, и он уже готов впиться в горло врага. Только перед ним уже не человек, а такой же волк, только гораздо выше обычного оборотня, с массивной грудью и плечами, лапами толщиной с мои бёдра. Глаза его светятся красным, из пасти с огромными клыками капает слюна, и глаза светятся багровым.

Андрей меньше и легче. И всё же он бросается вперёд.

Схватка начинается так резко, что я не успеваю понять, когда два волка вцепились друг в друга. Удары лап глухо бьют по телу, когти оставляют борозды в шкуре, но у вурдалака раны затягиваются прямо на глазах.

Андрей уворачивается, старается бить в шею, в суставы, но противник сильнее. Намного сильнее. И намного опытнее.

Хруст – и Андрей отлетает в сторону, ударяясь о колонну так, что бетон крошится. Секунда – бесконечно долгая секунда – и он встаёт, но на боку у него рваная рана, из которой тёмная кровь сочится густыми каплями.

Я не могу пошевелиться. Моё сердце колотится, как будто сейчас вырвется наружу. Вурдалак разворачивается ко мне. Он идёт медленно, и я понимаю, что это мой конец. Но куда страшнее – это конец и для Василисы. Он знает, что я для него не опасен. Действительно…

Я отступаю, пока не упираюсь спиной в стекло. Оборачиваюсь козлом… рогов – настоящих, плотных и длинных рогов – у меня пока нет, но и другого оружия придумать я не успеваю. Вурдалак разражается презрительным хохотом и хватает меня за холку. За ним – только ночь и многоэтажная пропасть. И у меня не хватает сил удержаться в облике козла. Я снова становлюсь собой. Это конец.

И не придумав ничего лучше, я хватаюсь за карман куртки. Ничего больше у меня нет.

– Вася, – кричу я мысленно. И мне кажется, что она слышит меня.

Вурдалак смеется, а я все, что могу сделать – это швырнуть в него единственную, подвернувшуюся под руку вещь – мою сумку.

Смех переходит в откровенно издевательский хохот, когда в его пасть летит тот самый грязный стеклянный флакончик с “ртутью”...

Стекло трескается, и в тот же момент из него вырывается тёмно-серая пыль, как будто кто-то выпустил сжатую бурю. Она взмывает в воздух и окутывает вурдалака.

Он рявкает – звук звериный громкий и какой-то удивленный.

Шкура вурдалака начинает темнеть, трескаться, осыпаться. Массивное тело сжимается, дрожит. Через секунду он рассыпается в облако чёрного пепла, и тот, взвившись в воздух, медленно оседает на пол.

В зале снова тихо.

Андрей лежит, тяжело дыша. Его бок залит кровью, лапы дрожат. Я бросаюсь к нему, опускаюсь на колени.

– Держись, – шепчу, – только держись.

Он пытается подняться, но силы уходят. Я понимаю, что в человеческом облике он не дойдёт. Я сжимаю зубы, и кости внутри меня начинают ломаться, подстраиваясь под зверя. Через пару мгновений я уже козел. Я подхватываю Андрея, как могу, перекидываю его через спину.

Выход из зала кажется бесконечным. Каждое моё движение отдаётся в голове “скорее, скорее, скорее”. Я чувствую, как двери захлопываются и блокируются за моей спиной. Но оглядываться некогда. Я слышу дыхание Андрея – слабое, рваное. И повторяю про себя только одно: «Только бы успеть. Только бы успеть».

Глава 13. Эпилог

Алена

Поздний вечер. Я сижу рядом с Андреем, держу его за руку. Дежурная медсестра заглядывает в палату, бросает взгляд на капельницу и улыбается мне. Капельница медленно отсчитывает капли, вливая в его вену жизненно важный препарат уже почти сорок минут.

Андрей дремлет. Прошла уже почти неделя, как он здесь, но до сих пор большу часть суток он проводит во сне. И я держу его за руку почти все время, которое провожу в больнице. Потому что он так просит. И еще, чтобы удержать его руку в одном положении и исключить непроизвольные движения пока он спит во время процедур.

Врачам отделения он, наверное, снится в кошмарах – пациент, который не лежит смирно, а ворчит, пытается вставать и постоянно тянется проверить телефон. Я шикаю на него, пытаюсь удержать, но всё равно улыбаюсь – пусть так, но он рядом, живой.

В коридоре слышатся тяжёлые, уверенные шаги. Я сразу узнаю их, ещё до того, как слышу знакомый голос, приветствующий сестричек на посту.

Дверь распахивается. В палату входит высокий мужчина в тёмном костюме. Волчий взгляд, широкие плечи, сдержанная сила в каждом движении. Отец Андрея. Глава клана.

Моё сердце мгновенно начинает биться чаще. Я чувствую себя так, словно оказалась под прицелом винтовки…

– Я… здравствуйте, – тихо говорю, делая попытки осторожно встать, но Андрей уже открыл глаза и сжимает мою ладонь.

– Сиди, – коротко бросает он, и я снова опускаюсь на стул.

Отец переводит взгляд с меня на Андрея, будто оценивая что-то. Потом медленно подходит к кровати.

– Как ты, сынок? – его голос глубокий, спокойный, сдержанный.

– Лучше, чем вчера, – улыбается слабо.

– Вот и хорошо. Поговорить надо, срочно.

Я опять делаю попытку встать:

– Схожу к медсестре, Андрюш.

– Сиди. Секретов нет, – отвечает он упрямо.

– Сиди, Алена. Тебя тоже касается, – серьезно говорит отец Андрея.

И я чувствую, как мой любимый напрягся.

– То, что ты сделал, сын, достойно уважения, – начинает мужчина.

– Иван больше. Его заслуга.

– Ну да. Так вот. Совет клана единогласно решил, что ты станешь моим преемником. И братья тоже так считают.

Андрей порывается что-то сказать, но отец его удерживает.

– Сначала меня выслушай. Это очень важно. Глава клана должен быть женат. Так что тебе придется подумать о будущем.

Андрей смотрит на него ровно, и совершенно равнодушно. Его чувства выдает только ладонь, которой он все сильнее сжимает мою руку. Я опускаю глаза. Холодная волна пробегает по спине. Зачем он при мне это все? Конечно, я понимала, что рано или поздно Андрей окажется перед выбором. И эгоистично хотела оттянуть момент этого выбора.

– И что это значит? – ровно спрашивает Андрей.

– Это значит, – продолжает отец, – что пора подумать о будущем. А будущее клана – в семье. Тебе стоит выбрать достойную пару и главное – единственную. И я об этом позаботился. Девушка достойная, лучшей дочери я пожелать не могу. К тому же….

– Нет, – перебивает Андрей.

– Сынок, ты даже имени не спросил. А вдруг…

– Нет, – твёрдо говорит Андрей.

– А в чем проблема? Ну хоть узнать, кого предлагаю, не хочешь? – в голосе главы клана появляется лёгкая насмешка.

– Алена, – просто отвечает Андрей. – И мне в принципе ничего от клана не нужно. Ни должности, ни почестей. Женюсь я только на ней. Это не обсуждается. Место главы пусть займёт кто-то из братьев. У тебя еще шесть останется. И каждый достоин.

Я резко поднимаю глаза на Андрея. Моё сердце бьётся так громко, что, кажется, слышно в коридоре.

Отец делает вид, что хмурится, смотрит на нас обоих, будто взвешивая что-то в уме. Потом уголки его губ чуть заметно поднимаются.

– Андрей-Андрей, – произносит он, – выслушал бы хоть мое мнение.

– Я знаю, пап. Но ты когда маму выбрал, ты пожалел хоть раз?

– Ни дня, сынок. Ни одного дня. Ну что ж. Подождут молодые, пока ты поправишься. А там сразу две свадьбы сделаем.

– Две? – Андрей приподнимает бровь. – А чью ещё? Неужели Егор выбрал?

Отец усмехается.

– Да если бы. Хотя, если уговорим – то и третью свадьбу сыграем. Вася замуж собралась. Иван требует. Говорит, чтоб ему Василису отдали. Мол, иначе появится ещё кто-нибудь, опять приключения начнутся…

Я не сдерживаюсь и тихо смеюсь. Да и образ сурового Ивана, требующего «отдать» Василису, слишком яркий. Андрей качает головой и тоже улыбается, хотя ему, похоже, пока трудно это делать без боли.

– Иван хороший парень, но не рано ли? – спрашивает Андрей все так же ровно, но я чувствую, что он не очень рад. – А Вася что?

– А что Вася? Глаза распахнула и заявляет мне, мол, папочка, вся я твоей воле покорная, отдавай за кого хочешь, больше себя тебе доверяю, о моем счастье ты заботишься, – отец Андрея вроде бы серьезен, но глаза улыбаются. И Андрей не может сдержать улыбки.

– Так и сказала?

– Слово в слово. Глаза честные-честные, на людях с Ваней даже за руки не берутся, а как не видит никто…

– Ну, значит кто-то видит, – резонно замечает Андрей.

– А как же.

– И ты решил Васю Ивану отдать?

– Решил, – вздыхает отец. – Молодые они еще только. Я собственно потому тебя и хотел просить: уговори Алену замуж за тебя пойти. И Васька под присмотром будет, и Иван сестру уважает. Квартиру я вам с Аленой куплю – на этаже как раз твои соседи, Алена, уезжать собрались. А Вася к Ивану пойдет. За сестрой присматривать еще надо, что с нее взять, маленькая, девятнадцать всего. А тоже уперлась: “Отдавайте, мол, папа, замуж за спасителя моего! Про то во всех канонах написано!” Отдам, Андрей. Если ты Алену замуж возьмешь, – и он поворачивается ко мне: – Спишем медлительность на травмы. Пойдешь за моего сына, Алена? Он немного в себя придет и сам предложение сделает, лично прослежу. Пойдешь?

Я чувствую, как внутри меня распускается тихое, тёплое чувство. Пусть впереди ещё будет много разговоров, трудных решений и, наверное, опасностей, но сейчас всё это не важно. Важно, что Андрей живой. Важно, что мы вместе. И даже если все страшные сказки внезапно оживут пока город спит, мне не будет страшно. Потому что Андрей – рядом.