Текст книги "Некромантка на службе (СИ)"
Автор книги: Анна Австрийская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Спасибо!
– Всегда пожалуйста! А может, чаю попьем? А то мне с этими «жмуриками» всю ночь развлекаться.
– Давай, – согласилась я. – Только пойду, проверю отпечатки.
– Я тебя в ординаторской подожду. Соседняя дверь с прозекторской.
– Я быстро, – кивнула я и поспешила наверх.
Кафедра уже была пуста. Солар и Верба ушли с работы. Я загрузила из почтового ящика скан отпечатков и проверила в программе. К моей радости, отпечатки совпадали с отпечатками на подоконнике и лампе. Значит, сам хозяин включил свет и открыл окно.
Результаты сканирования я распечатала в нескольких экземплярах. Один спрятала в свой чемоданчик, а второй оставила для Куро. На их основе он даст заключение.
Солар помог мне. Он уже написал часть документа. Поэтому мне осталась лишь внести недостающие результаты сравнения, распечатать и отдать на подпись Куро.
Закончив все дела на кафедре, я забрала свои вещи, чемоданчик и спустилась в морг.
В ординаторской Элла уже ждала меня. Она заварила ароматный чай и выставила бутерброды. Только увидев еду, я поняла, как сильно проголодалась. Ведь кроме легкого завтрака, я сегодня ничего не ела.
– О! Ты вовремя! Проходи, угощайся.
– Спасибо! – искренне поблагодарила я.
– А ты молодец, – похвалила меня Элла, пока мы ели.
– За что ты меня хвалишь? – удивилась я.
– Нормально реагируешь на труп. Это редкость для криминалиста, в последнее время.
– Ну, я не совсем криминалист.
– А кто? – удивилась Элла.
– Я – некромант.
– Серьезно?!
– Ага…
– Не ожидала, – покачала головой девушка. – Некроманты сейчас еще большая редкость.
– Ну… спрос на них, то есть на нас, очень низкий, вот и вымираем, – пошутила я.
– А как ты стала криминалистом?
– Случайно… Сначала доктор Куро взял меня в ассистенты, а сегодня он приставил меня к оперативной группе.
– Так у тебя сегодня боевое крещение? – улыбнулась Элла.
– Что-то вроде того, – кивнула я. – А ты давно работаешь в морге?
– Уже год.
– Ты здесь училась?
– Нет. Я училась в медицинской академии. И даже закончила ее с отличием.
– А почему ты тогда в морге работаешь?
– Знаешь… с живыми трудно. Они обманывают, утаивают, вредничают, не дают себя обследовать или лечить, а в итоге умирают и терзают совесть. Нет, это не по мне!
– У тебя умер пациент?
– Нет, он не умер. Его реанимировали…
– Тогда почему ты решила стать судебно-медицинским экспертом? Ты ведь не просто патологоанатом?
– Вообще, я перешла работать в обычный морг, но доктор Лавера – старая подруга моей матери, сманила меня в академию. В принципе, мне нравится. Занимаюсь делом, которое у меня получается и которое мне нравится, а изредка читаю лекции и издеваюсь над студентами. Хотя с трупами мне нравится больше. С ними проще! Они не сопротивляются и не умничают!
– Поверь, трупы такие спокойные, пока рядом нет некроманта, – усмехнулась я.
– Хм… я не подумала об этом. Уговорила, больше не пущу тебя в прозекторскую!
Мы дружно рассмеялись, оглушая темный тихий морг.
Вдруг, громкий странный звук прервал наше веселье.
– Что это? – напряглась я.
– Это сигнал, возвещающий о готовности анализа. Пойдем, посмотрим?
– Пойдем, – подскочила я на ноги, раньше девушки.
Мы вернулись в прозекторскую, где Элла подошла к компьютеру.
– Итак… Ну да! Все, как я и говорила! Отравление стрихнином.
– Стрихнином? – опешила я.
– Именно! Старый проверенный способ, – усмехнулась Элла. – Кстати, продукты, которые вы привезли, совпадают с содержимым желудка, НО яда в них нет.
– А как же тогда жертву отравили? Получается, что он не съел яд?
– Нет, он яд именно съел, как ты выражаешься. Яда нет в тех образцах, которые вы привезли.
– Подожди… – нахмурилась я. – Я запуталась. Жертва съела набор продуктов, которые мы предоставили на экспертизу. Но отравился чем-то другим?
– Почему? Яд могли добавить прямо в тарелку. Или в воду…
– Понятно, что ничего не понятно, – вздохнула я.
– Я сейчас оформлю заключение, и распечатаю результаты анализов. Если подождешь, то сможешь все забрать.
– Спасибо огромно! А заключение нужно будет подписывать у доктора Лавера?
– Нет, моей подписи будет достаточно, – покачала головой девушка.
– Это замечательно! – обрадовалась я. – Элла, а я еще привезла лекарства…
– Да, что-то видела. Но с лекарствами сложнее. Утром придут химики и посмотрят. Кстати, я скажу им, чтобы поискали стрихнин.
– Хорошо.
– Элла, я взяла соскоб подтека с раковины. Скажи, теоретически можно узнать, что это за вещество?
– Хм… сомневаюсь. Раковина – это значит бактерии и частый контакт с моющими средствами. Подтек какого цвета?
– Белесый…
– Покажи, – попросила девушка.
Я передала ей пробирку с образцом. Элла достала палочку, внимательно осмотрела, понюхала.
– Не уверена, что тут смогут что-то обнаружить. Но если хочешь, его я тоже передам химикам.
– Если тебе не трудно, то хочу, – улыбнулась я.
– Без проблем, – согласилась моя новая знакомая.
* * *
Домой, точнее в харчевню, я вернулась за полночь. Хозяин встретил меня недовольным взглядом и проводил ругательствами. По его мнению, я пользуюсь добротой жалостливого мужчины и не желаю отплатить ему той же монетой.
Я настолько устала, что спорить с хозяином харчевни не стала. Пообещала, что отплачу не монетой добра, а настоящей.
Комната меня встретила тишиной и… ужасным беспорядком. Видимо зобмики мои совсем заскучали и решили поиграть со всем, что смогли найти. Или же они напакостничали, желая привлечь мое внимание.
Узнать ответ на эту дилемму я все равно не смогла. Ав и Ир спали в своей любимой коробке с очками (или делали вид), и не реагировали на посторонний шум. Даже на тот, что я создавала, убирая комнату в течение часа.
* * *
Я проспала… И когда? Во второй рабочий день! Что подумает обо мне группа?
Нет, нужно решать что-то с новым местом жительства. Срочно!
Я проснулась в половине восьмого. За десять минут, я умылась и оделась. Но так как большинство моих вещей пришли в негодность из-за игр зомби, а вчерашняя одежда была мятой и грязной, мне пришлось залезть в закрома своего гардероба. Самое приличное, что мне удалось выбрать: клетчатую юбку и ярко-красный топ.
И если яркий топ с низким вырезом мне удалось спрятать под черным кардиганом, то вот юбку, неприличной длины, маскировать было нечем. Да и из обуви уцелели только лодочки, в которых я была вчера. В общем, вид у меня был не презентабельный. Но лучше так, чем совсем не прийти.
Позвонив Вербе и попросив передать заключение Куро, как только он придет на работу, я поспешила в Академию правосудия.
Элла скинула мне сообщение, что оставила химикам лекарства для экспертизы, и как только будет результат, она сбросит его мне не электронную почту.
Без пяти минут восемь, Верба позвонила и предупредила, что Куро задержится и появится на рабочем месте не раньше полудня.
– А день-то задался… – фыркнула я себе под нос, ловя машину. Но, как назло никто не желал останавливаться. Видимо я не производила впечатления благонадежного попутчика.
Ругаясь, я шла вдоль дороги, не теряя надежды найти благодетеля, который сможет доставить меня в отделение и не запросит за это огромных денег.
Громкий звук клаксона, раздавшийся за моей спиной, напугал. Я обернулась и замерла. Передо мной остановилась известная мне «Тундра».
Я не хотела садиться в эту машину! Я хотела провалиться сквозь землю! Но медленно опускающееся стекло, выпустило грозный рык: «Эвелина, садитесь в машину!»
Еще больше кляня судьбу, я забралась в автомобиль. Естественно, что, стараясь забраться в огромный пикап «прилично», я сделала это не изящно и не женственно.
Стоило мне закрыть дверцу, как машина сорвалась с места.
Шеф молчал, смотрел на дорогу и сжимал руль.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, желая разрушить тяжелую давящую тишину.
– Вы опаздываете, – строго процедил мужчина.
– Да, я прошу прощения. У меня…
– Я не желаю слушать глупые, местами лживые, отговорки. Я не знаю, как относился к опозданиям Куро, но я их не терплю.
– У меня нет привычки опаздывать, – я постаралась защититься от нападок.
– Хм… И в следующий раз потрудитесь переодеться, после ночной гулянки, – не желал щадить меня Устинин.
– Что? Я не была на гулянке. Я полночи провела в морге! – воскликнула я, прежде чем подумала, как жалко выгляжу в своих оправданиях.
Кир покосился на меня, но из-за очков я не могла видеть его глаз, а, следовательно, не могла понять его реакцию. И это злило! Мне трудно, если я не имею возможности «читать» человека.
Но тот факт, что больше ядовитых словесных стрел в мою сторону не было, позволил мне немного расслабиться. Ненадолго…
Как только автомобиль остановился около отделения расследований, я заметила курящих братьев и Архипа. Увидев машину шефа, они быстро затушили сигареты и уже собирались войти в здание, но приметив меня, остановились.
Сгорая со стыда, я выбралась из «Тундры», достала чемоданчик и пошла к дверям. Кир следовал за мной по пятам.
– Доброе утро, – насмешливо поздоровался Олли.
– Доброе утро, – негромко обратилась я ко всем.
– Осик уже ждет нас, – улыбнулся Уолли и ободряюще подмигнул.
– Разреши, я тебе помогу? – предложил Архип, протягивая руку к чемоданчику.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я мужчину, передавая тяжелую ношу.
– Долго мы еще стоять будем? Убийцы сами на наш порог не придут! – недовольно заметил Устинин, открывая дверь и проходя вперед.
Олли придержал дверь, пропуская меня вперед.
Я кивнула ему в знак благодарности, и поспешила за шефом. Все-таки в отделение я впервые и могут возникнуть проблемы на проходной.
Так и случилось. Постовой окинул меня таким взглядом, что мне захотелось, как минимум помыть руки, а как максимум несколько часов отмываться в бане.
– Это со мной, – предупредил Устинин, жестом указывая постовому на меня.
– Пропуск сделать?
– Пока нет… Возможно, через неделю.
– Ты хотя бы временный выпиши, – попросил постовой следователя.
– Если понадобится, выпишу, – холодно ответил Кир. А у меня мурашки пробежали по спине.
Думаю, слова Устинина тонко мне намекали, что работать с ним дальше мне не придется.
В носу защипало, но я поспешила унять это ужасное чувство – предвестник слез.
Кабинет группы находился недалеко от входа – третья дверь по коридору. На большом деревянном полотне черная табличка информировала: «Отдел убийств. Группа С. Следователь Устинин К.».
– Вау! – встретил меня восхищенный возглас Осея Гурова.
Я залилась краской, и застыла на месте.
– Доброе утро, – холодно поздоровался с подчиненным Устинин. Из его тона можно было сделать вывод, что это утро совсем недоброе. И я была солидарна в этом мнении.
– Доброе, – уже не так эмоционально произнес «очкарик».
– Присаживайся за свободный стол, – направил меня Архип.
Кабинет был просторный. В нем свободно умещались семь угловых столов, с встроенными тумбами. Расставлены они были в виде буквы «П». Удобное расположение. Работники могли спокойно разговаривать и видеть друг друга. За каждым столом стояли удобные кресла, на колесиках. А перед столами – по два простых деревянных стула.
Во главе кабинета, естественно сидел Кир. Его стол отличал идеальный порядок, ноутбук и настольная лампа на длинной гнутой ножке, и необычный телефон. Он был довольно громоздкий, и имел на панели всего три кнопки.
В простенке между окнами, за спиной Устинина висела магнитная доска. Еще одна такая же доска, только больше, висела на стене, справа.
Как только Кир занял свое место, то сразу достал из тумбочки блокнот и ручку.
По правую руку от Кира стоял пустой стол. Туда-то меня и подтолкнул Архип. Мужчина поставил около стола чемоданчик, а я присела за стол, чувствуя на себя любопытные взгляды.
Рядом со мной, по правую руку, стол пустовал. И лучше бы я заняла его (пусть и не на много, но все равно дальше от начальства), но спорить было неправильно и неудобно.
Напротив меня, то есть слева от Кира, располагался стол Оси. Несколько больших компьютерных мониторов закрывали мужчину ото всех, словно ширма. В единственном свободном углу стола возвышалась стопка дисков. А на стене, за Гуровым, пестрели забавные картинки с шутливыми надписями.
Следом за Осиком сидел Архип. Его стол был завален различными книгами, железяками и инструментами. За спиной Архипа стоял большой железный шкаф, окрашенный в черный цвет.
У входа, напротив друг друга сидели братья близнецы. И на том и на другом столе, возвышались горы из бумаг и папок. Но на столе Уоллли они были разложены в аккуратные стопочки, в отличие от стола Олли, где царил хаос.
За спинами братьев, на стене висели мишени для дартс. А вот дротики торчали из столешниц, что меня очень удивило.
– Итак, кто доложит первым? – обратился к группе Кир.
– Я подал заявку на новое авто для группы, но пока получил отказ.
– Мы же списали старый фургон три месяца назад, – нахмурился Устинин.
– Говорят, что запросов подали два десятка, а новых единиц пригнали пять, – пожал плечами Архип. – На новый завоз тоже очередь. И поверь, мы там даже не в первой десятке числимся.
– Ладно, а где наш старый фургон? Его можно реанимировать?
– Его еще не разобрали на запасные части, если ты об этом. Я не подпускаю к моему любимчику мародеров.
– Так подлатай его, – недовольно попросил Устинин.
– Наш «Догги» требует новый движок, а завгар не дает разрешения на покупку.
– Может быть завгар будет носить нас на своей шее? – недовольно произнес шеф.
Вопрос был риторическим – это чувствовалось. Но Архип опустил глаза и постучал пальцами по столешнице.
– Сходи к главному, – предложил няня-механик.
– А смысл? Он не лезет в бытовуху. Для этого у каждого подразделения есть свои начальники.
– Понял! – тяжело вздохнул Архип. – Буду и дальше прогибать завгара.
– Отлично! И чем активнее ты это будешь делать, тем лучше.
– Я здесь еще нужен? – уточнил мужчина.
– Нет, можешь идти.
– Хорошо, тогда я буду в гараже.
Архип ушел. А Кир посмотрел на Оси, намекая, что он следующий.
– По вчерашнему делу, мне удалось узнать следующее, – понял шефа «очкарик». – Семья потерпевшего ничего особенного собой не представляет. Обыкновенные коммерсанты. Занимаются перепродажей канцелярских товаров и имеют два контрактных производства. Бизнес основал отец нашей жертвы. Сын, то есть погибший, состояние приумножил. Последние пять лет прибыль держится на одном уровне.
– Каком уровне? – уточнил Олли.
– Порядка трех миллионов.
– А вот семь лет назад фирма могла разориться.
– Почему? – полюбопытствовала я.
– Погибший отошел от дел восемь лет назад. Он передал дела своему сыну.
– Это который Володька? – усмехнулся Олли.
– Это который Вольдемар, – кивнул Осик. – Так вот, сын жертвы в дела бизнеса никогда не вникал, и заниматься ими не собирался. Два года он выводил средства со счетов, пока не довел фирму до разорения.
– Куда же он потратил такие большие суммы? – присвистнул Уолли.
– Он игрок. По непроверенным данным, первая сумма, которую он вытащил из бюджета – самая большая сумма, пошла на покрытие долгов. А потом… или снова отдавал долги или брал деньги наперед.
– Два года – большой срок. Неужели семья не узнала о его проделках раньше? – усомнилась я.
– Думаю, что они и не пытались узнать. На личных счетах всей семьи достаточно денег. Погибший отошел от дел, а его дочь занималась собственной личной жизнью, – ответил Осик.
– И чем закончилось это дело? – вмешался в разговор Уолли.
– Закончилось все тем, что госпожа Дубровски – сестра Горова, вмешалась в процесс «убийства» семейного дела, выгнала братца и начала самостоятельно возвращать фирме доброе имя, – ответил Устинин.
– Получилось?
– Получилось! – кивнул Гуров. – Сейчас уже никто и не вспоминает о былых проблемах.
– Что же заставило сестру вмешаться? – задала я очередной вопрос.
– Несколько сотрудниц состояли с Марианной в дружеских отношениях. Когда стало совсем невмоготу, они обратились к ней за помощью.
– А на какие средства живет сейчас Вольдемар? – поинтересовался Уолли.
– После того, как госпожа Дубровски выкупила акции брата, отец установил ему ежемесячное содержание. Он продолжает играть, изредка выигрывает, чаще проигрывает и тогда ползет на брюхе к сестрице, выпрашивая деньги.
– Она дает? – удивилась я.
– Дает… Куда ей деваться? Уж лучше ее брат будет носить клеймо игрока, что не редкость в их окружении, чем ярмо бесчестного человека. Да и расстраивать отца она не хотела.
– Значит, убивать отца Вольдемару нет никакого смысла, – заключил Олли.
– Согласно завещанию, – Кир сверился со своими записями в блокноте, – после смерти отца, ежемесячное содержание в размере семидесяти тысяч сохраняется.
– А он знал о завещание? – спросил Осик.
– Знал, – ответил Олли. – Все члены семьи знали о завещание. Как только погибший оформил документ нотариально, он ознакомил с ним наследников.
– Тогда я согласен. Вольдемару не было резона убивать отца. Он ничего от этого не выигрывал, – встал на сторону брат Уолли.
– Да и не мог этот алкаш никого убить. Все, что для него важно: карты и алкоголь, – скривился Олли.
– Как он вел себя на допросе?
– Да никак! Он был нетрезв, и постоянно повторял, что не может сейчас связно отвечать на вопросы. Из разговора стало понятно, что с отцом он открыто не конфликтовал, и смерти ему не желал. Остальные члены семьи это подтверждают. Даже сестра, которая брата, мягко говоря, недолюбливает, не верит, что он мог убить.
– Возможно, вы правы и Вольдемар Горов не виновен, – подвел итог Устинин. – Кстати, Уолли, ты говорил с нотариусом?
– Говорил, – кивнул близнец. – За свою жизнь убитый составлял около десятка завещаний.
– Это логично, если его капитал рос, – заметил Оси.
– Да. После случая с разорением, убитый переписал завещание, лишая своего отпрыска наследства. Но уже через три месяца он смилостивился и написал новый документ, где установил для сына ежемесячное содержание.
– А каково наследство было до случая с разорением? – поинтересовался Кир.
– Основной пакет акций фирмы делился пополам между детьми убитого.
– Не думаю, что если бы наследство было мотивом, то сын ждал бы пять лет, чтобы укокошить папашу, – фыркнул Олли.
– Оси, продолжай! – отдал приказ Кир.
– Марианна Дубровски – дочь нашей жертвы. Была замужем, воспитывает двоих детей. До брака, пробовала себя в модельном бизнесе. Там-то и встретила Вигора Дубровски. Но долго этот брак не продлился. Через два года после свадьбы, у пары родился ребенок. Видимо родительское бремя отрицательно сказалось на взаимопонимании супругов. Дочке еще года не было, когда они разошлись. Но отношения, ради дочери, поддерживали дружеские, имея совместную опеку. Правда страсть между ними не угасла. Марианна и Вигор решили, что раз они не могут быть супругами, то проще быть любовниками. Так, через семь лет, на свет появился Орио Дубровски. Ему сейчас четырнадцать. Живет с матерью, но выходные проводит с отцом.
– Они остались любовниками? – спросил Олли.
– Не знаю. Но судя по тому, что Вигор занимает должность коммерческого директора в фирме Марианны уже пять лет, и то, что минимум два раза в год они отдыхают вместе, то ответ кажется положительным.
– Что Марианна получит по условиям завещания? – уточнила я.
– Основной пакет акций, – ответил Кир.
– Теоретически она могла убить отца, – высказал предположение Уолли.
– Зачем? – усомнился Олли. – Она и так всем заправляет.
– Одно дело управлять и совсем другое владеть.
– В твоих словах есть доля истины, – поддержал Уолли Устинин, – но только в том случае, если госпожа Дубровски хочет избавиться от фирмы. Проверь, поступали ли ей предложения о выкупе.
– Будет сделано, – кивнул Уолли.
– Эльза Дубровски, – продолжил рассказ Осик, – учится, нигде не работает.
– Красивая девочка, – вставил свое мнение Олли.
– Семейный бизнес ее не интересует. Она, как и мать когда-то, подалась в модельный бизнес. Роль модели ее не зацепила, поэтому она пытается пробиться в агентуру.
– Эльза не верит в то, что деда убили, – рассказала я.
– Это ничего не доказывает, – пожал плечами Устинин. – Многие убийцы отрицают факт преступления.
– Она считает, что дед умер собственной смертью, – настаивала я.
– Но мы-то знаем, что это не так! – так же твердо заявил Кир.
– Зачем ей убивать?! Она не производит впечатления нуждающейся или недовольной своей жизнью.
– Женщины коварны… – усмехнулся Олли.
– Что она получит по завещанию? – поинтересовалась я, уверенная в своей правоте.
– Небольшой пакет акций и треть страхового фонда деда. Это очень большая сумма… – ответил следователь.
– Все равно, я уверена, что Эльза не виновата.
– Кто дальше? – обратился Кир к Гурову.
– Орио Дубровски – подросток, учится в частной школе. Любил деда, проводил с ним много времени. Они имели общее увлечение.
– Какое? – уточнил Устинин.
– Изучали южных животных, – ответил Осик, неуверенно.
– Травоядных! – уточнила я.
– Что? – не поняли меня мужчины.
– Они интересуются травоядными. В комнате убитого много фигурок травоядных, которые обитают на Южных границах.
– Ладно. Не думаю, что эта информация важна для следствия, – вздохнул Кир.
– Есть еще Эвард Горов, или «Владелец гор».
Я не сдержала усмешки. Это же надо взять себе такое горделивое нелепое прозвище, точнее творческий псевдоним.
– И что же Владелец Гор? Он замочил дедушку? – потешался Олли.
– Мог, – пожал плечами Оси.
– Парень мается от безделья. Имеет среднее образование и музыкальный курс. Пытается сделать из себя рок-звезду.
– И как это доказывает его причастность к убийству? – не поняла я.
– По завещанию, он получит большую сумму, которая поможет ему подняться на новый уровень, – заметил Кир.
Это был аргумент. Но я все равно сомневалась, что Эдвард способен убить.
– Нужно вызвать Эдварда к нам и еще раз допросить, – решил Кир. – Я этим займусь позже. А пока, давайте изучим заключения судмедэксперта и криминалиста.
Четверо мужчин, как по команде, посмотрели на меня.
– Заключений нет, – честно призналась я.
Усмешка Устинина «кричала»: «Я ТАК И ЗНАЛ». Стало обидно…
– Заведующие кафедрами, к сожалению, не хотят работать сверхурочно, – произнесла я уверенно. – Но я готова предоставить вам результат вскрытия, результат анализа образцов пищи, а так же могу точно сказать, кому принадлежат отпечатки пальцев, взятые нами в комнате убитого.
Улыбка испарилась с лица шефа, уступая место серьезному выражению.
– Фотографии так же готовы. Я рассортировала их на основные и на вспомогательные.
В комнате царила тишина. Братья улыбались, и эти улыбки не были ехидными и злыми. Скорее наоборот.
Взгляд Осика метался между мной и Устининым.
Я достала из чемоданчика бумаги и фотографии, встала и с гордым самодовольным видом передала их шефу.
– Пока я просматриваю, кратко изложи данные, – приказал мне Кир.
– Жертва скончалась от удушья – следствие отравления стрихнином.
– Чем? – опешил Олли.
– Стрихнином, – повторила я. – Доза яда была большой и попала в организм вместе с пищей. Перед смертью мужчина мучился от диких болей.
– Яд – излюбленный способ убийства женщин, – заметил Уолли.
– В пробах продуктов, которые мы взяли на кухне, яда не обнаружено.
– Если бы яд был в ужине, то мы бы сейчас имели, как минимум, два трупа, – фыркнул Устинин.
– Судебный эксперт считает, что яд попал в желудок жертвы вместе с едой. Возможно, что яд был в воде, но проверить это невозможно.
– Как бы то ни было, мы можем утверждать, что отравить хотели именно хозяина поместья. Яд был добавлен в его тарелку или стакан, – подытожил шеф. – Что с отпечатками?
– На подоконнике отпечатки горничной Мэри и хозяина спальни. С лампы взять отпечаток не удалось толком, но фрагмент отпечатка идентичен отпечаткам жертвы.
– Значит, если убийца был в комнате после смерти хозяина, то он был в перчатках, – предположил Осик. – Или стер свои следы.
– А я думаю, что нужно еще раз допросить слуг, – предложил Олли, – они держатся особняком и явно знают больше, чем говорят.
– Слуги утверждали, что в комнате все на своих местах. Если яд был подсыпан за ужином, то зачем преступнику наведываться в комнату? – усомнилась я в предположении Гурова.
– Эвелина, какая у тебя версия? – задал мне прямой вопрос Устинин.
– Мне не дают покоя некоторые моменты… – уклончиво ответила я.
– Какие? – продолжал допытываться Кир.
– Можно мне фотографии? – попросила я.
Шеф отдал мне стопку снимков.
Я отыскала несколько важных (как мне кажется) фото и расположила их на большой магнитной доске.
Фигурки, лампа, окно, труп.
Но не успела я начать рассуждения, на мой телефон поступил звонок. Звонила Элла. Она сообщила, что лекарства, представленные на анализ, соответствуют списку указанных мной препаратов с тумбочки убитого. И что в желудке она этих лекарств не обнаружила.
– Анализ твоего соскоба тоже сделали – это мыльный раствор.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я девушку за помощь.
– Удачи, – пожелала мне Элла и отключилась.
– Кто звонил? – спросил Устинин, хмурясь.
– Сотрудница академии, – не стала я вдаваться в подробности. – Готовы анализы лекарств. Они соответствуют заявленной маркировке. НО перед смертью убитый не принимал лекарств.
– Это странно. Ведь Мэри говорила, что хозяин жаловался на изжогу. Неужели она дала лекарство от изжоги и проигнорировала другие? – все больше хмурился следователь.
– Не думаю, – покачала я головой.
Всматриваясь в фотографии, я пыталась уловить какую-то ниточку… Сама не понимала, что именно ищу. Но эта «ниточка» дразнила меня своим кончиком, и не давалась в руки.
– Олли, ты был у семейного врача?
– Был, шеф.
– Докладывай!
– Значит так… Покойничек наш был вполне себе здоров. Мог позволить себе дорогие лекарства, каждые три месяца сдавал анализы, а каждые полгода проходил осмотр у нескольких специалистов.
– Он так переживал за свое здоровье? – усмехнулся Уолли.
– Да. Отец и дед нашего покойника, в преклонном возрасте, мучились от… секунду… – Олли подсмотрел в своих записях, в телефоне, – сенильной деменции.
– Что это? – скривился Осик.
– Ну… доктор мне рассказывал умные понятия, но точно я не запомнил. Запомнил, что если перевести эти слова на совсем простой уровень – это слабоумие.
– Жертва боялась, что и у него будет слабоумие? – уточнил Кир.
– Да. Поэтому и третировал врачей… – кивнул Олли.
– А признаки этой… деменции у него были.
– Врач утверждает, что нет. Но он так же обмолвился, что наш убитый был паникером. Видел проблему там, где ее могло не быть. Например, однажды он заподозрил у себя рак, поднял на ноги половину Ревенграда, а на самом деле у него был обычный фурункул.
– Значит, убитый был мнительным, – сделал вывод Уолли.
– Ладно… Уолли, на тебе проверка твоей версии и, заодно, допроси Вигора Дубровски. Если дочь жертвы причастна, то он может об этом знать.
– А разве бывший зять не мог убить бывшего тестя? – спросил Олли.
– Он не появлялся в доме тестя со времен развода, – ответил Кир.
– Значит, отношения у них были натянутые… – решил Осик.
– Возможно, – пожал плечами Кир. – Уолли, об отношениях между мужчинами тоже выведай. Вчера, когда я был в офисе фирмы, коммерческого директора на месте не было, поэтому я не смог его опросить.
– Ок, – отозвался близнец, поднимаясь из-за стола.
– Олли, ты поезжай в дом убитого и привези мне Эварда Горова.
– Будет сделано, – довольно усмехнулся второй близнец.
– Оси, помоги Уолли, а когда освободишься, вернись к делу Корги.
– Понял! – кивнул парень.
– Эвелина, оформи, наконец, заключения. Результаты экспертиз – это хорошо, но мы без заключений к делу их не подошьем.
– Хорошо, – кивнула я.
В академии я оказалась через полчаса. Олли любезно подвез меня, перед тем как отправиться в поместье за Эдвардом.
– Хм… Олли, могу я задать тебе вопрос? – осторожно спросила я, пока мы были в пути.
– Спрашивай, – разрешил парень.
– Вы давно работаете вместе?
– Ты группу имеешь в виду?
– Да, – кивнула я.
– Ну… Я и Уолли попали к Киру три года назад. С Архипом Кир знаком еще со времен учебы. А Осик к нам прибился около года назад.
– А криминалист? И медик?
– Оооо… криминалистов и медиков у нас было много. На моей памяти, не меньше десятка.
– Почему так много?
– Не знаю, – пожал плечами Олли. – Парни обычно стремались нас. Ну знаешь… комплексовали. Да и умничали много. А Кир не любит, когда ему навязывают чье-то мнение. Но парней было мало – двое, кажется. А вот девушки… Они не выдерживали наш коллектив.
– А что не так с вашим коллективом? – не поняла я.
– Ну… мы же парни… горячие, не всегда выбираем выражения и зачастую шутим. Это отпугивает барышень. Тебя не смущает этот факт?
– Нет, – усмехнулась я. – Меня не смущает. Да и ничего странного в вашем поведении, я не заметила.
– А грубые словечки?
– Я тебя, наверное, шокирую, но знаю словечки и похуже тех, что вы произносили за два дня.
– Мы пока сдерживаемся. Ты же новенькая…
– Пф… поверь, вы меня не испугаете. Я росла в окружении девяти братьев.
– Сколько у тебя братьев? – сильно удивился Олли.
– Девять, – улыбнулась я.
– Ого… Тогда мы действительно не сможем тебя напугать. Но не обольщайся…
– Ага… Значит мне придется пройти посвящение?
– Посвящение? О чем ты? – не понял Олли.
– Ну… я должна буду доказать, что достойна быть одной из вас.
– Если честно, то я считаю, что таким, как ты у нас не место.
– Что?! – опешила я. – Почему это?
– Эвелин, наш отдел занимается… грязными делами, понимаешь. Порой мужиков воротит так, что взвыть хочется. А тут ты – милая красивая девушка.
– Я некромант, Олли.
– Некромант работает с трупами.
– Ваш отдел тоже…
– Нет, милая. Ты раскопала останки и куражишься с ними, А мы видим… человека. Еще недавно он ходил, разговаривал, ел, пил, а сейчас лежит бездыханным трупом.
И такой труп, как в нашем нынешнем деле – это просто сказка. Поверь, за годы работы в убойном я успел повидать разное… И девушек, которых изнасиловали, избили и убили. И стариков, которых зарезали за несколько сотен. И детей…
– Ты меня запугиваешь? – спросила я.
– Нет, я тебя предупреждаю. Понимаешь, не мы должны тебя принять, тебя должна принять профессия. А по мне, такие красавицы должны украшать нашу жизнь, а не разгребать в ней… гадости разные.
– Кто-то сбегал по этой причине? – тихо спросила я.
– Многие… Поверь, не все мужики выдержат нашу работу.
– Я верю, – серьезно заверила я Олли. – И еще несколько недель назад, я бы и не подумала, что смогу работать криминалистом. Но сейчас… Мне это интересно, мне это нравится… Я верю, что смогу!
– Что ж… Дерзай!
* * *
Бюрократия – семь кругов ада. И я прочувствовала это на собственной шкуре. Бегая из здания в здание, с этажа на этаж, я собирала информацию, просила, уговаривала, шантажировала… В итоге, только через четыре часа я получила все необходимые заключения.
Решив прогуляться до отделения пешком, я еще и отдыхала душой. Бубнила себе под нос ругательства, пугая окружающих. Кляла дурную систему и материла нерасторопных служащих. И ведь даже тот факт, что номинально я работала в академии, мне не помог избежать всех трудностей.
