Текст книги "Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ)"

Автор книги: Анна Алора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Намылила голову, да как следует. Два раза мыла, до чего же едкая сажа местная оказалась-то.

И странно мне вдруг стало. Ведь вчера печка-то чистехонька была. Откуда поутру саже взяться?

Правда, дядька Силай ругался на кого-то. Мол, печи запустили, пыль да грязь.

Но то другие. Моя-то вся беленькая, чистенькая была, печка-матушка.

Ну, вроде отмыла волосы-то. Вода чистенькая уже пошла. Эх, сейчас хорошо бы отваром ромашки их ополоснуть. Да где его взять?

Надо обязательно, как зацветет, собрать да насушить.

И вообще.

Пока я здесь, буду восстанавливать огородик бабулин, с редкими растениями. Ну, или хотя бы просто восстанавливать. Где их теперь взять-то, редкие растения?

Задумалась и обернула голову голубеньким махровым полотенцем. Ладно, нужно хорошенько посмотреть то, что от грядок-то осталось. Раз тут жила и даже преподавала бабуля моя, быть не может, чтоб и корешков не осталось каких.

Приободрилась я и сняла полотенце. Все, сейчас опять голову высушу и, несолоно хлебавши, голодная, пойду разбираться с огородиком.

Доживу ведь до обеда-то? Желудок с сомнением забурчал. Доживу. Бывало, только к ужину из леса приходила, и ничего.

Вздохнула, сняла полотенце и опять глянула в зеркало. Да чуть не упала.

На меня смотрела я, ведьмочка Ведяна Маленская. Точно, я. Вот и глаза мои, и нос мой и губа прикушенная.

Еще бы не прикусить-то. Ой-й. Стало больно до слез. Ведь и правда прикусила губу, до крови прикусила.

Но хорошо хоть на ногах удержалась-то.

Потому что волосы мои, гордость бабулина, цвета пшеницы спелой, так и остались темными. Я неверяще схватила прядь и поднесла к глазам. Нет, не врут глаза-то мои.

Черные они, как есть, черные сделались…

Я растерянно повертела прядь в руках. Посмотрела опять в зеркало.

Да мало что черные, так еще и с отливом таким, прям в синеву-то.

И кольцами, прямо вот кольцами такими завиваются. У меня волос-то свой волнистый, легкой волны такой. А тут прямо вот тугими кольцами пошел.

Ой-ей…

– Ры-ысь-ка-а… – из искусанных губ моих вырвался слабый стон.

Вот надо отдать должное Рысечке. Вредина большая, но всегда чует, когда ведьмочке его и правда помощь нужна.

Тотчас сзади появился, хоть и рыкнул недовольно:

– Ну што-о опять-то, горе мое-е, – начал было да тотчас и замолчал. Ну да. Раскрыл глаза-то свои, вон как оранжевым загорелись.

Да и пасть чуть не разинул.

Я только вздохнула. Разинешь тут, когда вместо меня стоит перед зеркалом я – не я, а будто близняшка какая.

– Эт-то штошь ты с собой утворила-то? – Рыська мигом оказался у зеркала и тоже в него уставился. Потом на меня посмотрел внимательно. Ну, понимаю, почему. Морок проверял. На него-то морок не действует, но проверить решил.

Да уж…

Я-то, честно говоря, понадеялась на морок-то. Ну, раз нет, то и нет.

– И как же ты так, Ведянка? – а я только руками развела.

– Ну, пошла завтрак у дядьки Силая просить. Звала, потом в печку голову сунула – и вот. Но я ведь два раза голову-то намылила, и вода потом вот прозрачненькая такая шла, – я огорченно махнула рукой.

– А толку никакого. Вот теперь такая я красавица, – а у самой чуть слезы на глазах не выступили.

Смахнула их, конечно. Еще и плакать из-за этого. Тут и других причин хватает.

А волосы… Я приоткрыла один глаз и взглянула в зеркало повнимательнее.

– Рысь, а мне ведь этот цвет идет, а?

Рыська же сел на толстенькую попу, прямо на пол и уставился на меня немигающим взором. Ну, все. Никак в медитацию ушел? У него бывает. Этим, как его, внутренним взором направился в подпространство.

Ага, хочет там какое объяснение найти. Но что-то долго сидит. У меня в желудке опять заурчало страсть как. Сейчас бы кашки овсяной, пусть даже без изюма и орехов.

Желудку было все равно, какие у меня волосы, а вот завтрак ему подавай.

А у Рыськи вдруг глаза полыхнули серебром. Все. Добрался до гримуара нашего родового. И не просто добрался, а…

Неужели вредная книжка позволила ему заглянуть в святая святых-то?

Вот это новости. Да они ж соперники, и вредничают, когда могут.

Что это Рыську-то туда понесло?

Моя вообще-то книжечка, мог бы и дозволенья спросить.

Тут фамильяр дернулся, глаза опять стали обычными, оранжевыми, да вдруг как зашипит, еще и клыки белые показывает.

Ага.

Не удалось, значит, заглянуть внутрь.

– Рыська, ты зачем в гримуар-то полез? – строго спросила, потому что в своем праве я.

Этот же… Ну слов просто нету никаких, лапой от меня отмахнулся!

– И чего это ты на ведьмочку свою лапой-то машешь? – ногой топнула, ага. Домовой пропал, волосы черные стали, голодная, еще и фамильяр фортеля выкидывает.

Рыська хлестнул кончиком хвоста по полу:

– Эхх, Ведянка. Для тебя ведь стар-рался. Надо кой-чего посмотреть было. Да не дала, вредина старая.

Я струхнула. Вот не знаю, почему, а сердце упало.

– Чего посмотреть-то? – тихо проговорила.

– Чего-чего, – вздохнул Рыська и приоткрыл один глаз.

– Провер-рить хотел, – нехотя сказал. – Может, черные волосы-то у тебя не просто так стали.

– Понятно, что не просто, – я тоже вздохнула. – Тут же, в печке, не сажа, а краска ядреная, несмываемая.

– Э, не-ет, Ведянка, – прищурился Рыська. – Не в краске, боюс-сь, дело-то.

Я струхнула пуще прежнего:

– А в чем тогда?

Тут Рыська и выдал вдруг:

– Да ка-ак бы не в источнике тво-ем, – и нервно зевнул.

Глава 12

Я только рот открыла. Источник… Да я уж о нем и позабыть успела, с кругами этими.

Ой-й..

И не нужен, вот не нужен он мне совсем-то.

Мне и ведьминской науки по самые уши, отвары бы мне да настоечки делать. Огородиком вон заняться.

Зелья омолаживающие, по бабулиному рецепту.

И откуда он только взялся, источник этот, на мою голову.

Вздохнула, взялась косу плести. Да с такими кудрями мудрено больно это. Пряди тугие, выбиваются из рук. Но справилась наконец.

Что же, делать нечего. Придется, хочешь – не хочешь, а идти на поклон к гримуару родовому.

– Тогда тащи-ка ее сюда, книжечку, – буркнула Рыське.

– А за брас-слет не боиш-шь-ся? Сожрет ведь, – строго глянул фамильяр.

– Чего думае-шь, сам попробовал? За тебя переживал, вот и реш-шил, – добавил Рыська и прищурился.

– Так что ж делать, Рысенька? Этак у меня еще чего вырастет, или облысею вон вся, чисто магистр Левий буду, – усмехнулась я. Самой невесело было, конечно. Да и страшновато, чего и говорить. И не столько того, что может сожрать гримуар браслет мой, как того, что узнать могу.

Рукой махнула фамильяру:

– Тащи ее, несговорчивую вредину.

Рыська промолчал, выразительно так на меня глянул и исчез.

Вышла я из ванного уголка, да за столом устроилась. Но сначала прихватила один свой пузыречек, с настойкой кровавки. Пригодится, чую.

Рыська явился с недовольной мордочкой, держа книгу на вытянутых руках.

Старушка сегодня совсем не в духе, это я сразу поняла.

Ну. еще бы.

Ведь Рыська пытался ее открыть. Она и со мной-то кочевряжится, а уж тому спуску никогда не давала.

– Рысенька, на стол положи, – попросила.

Положил, а сам рядом встал, чтоб, значит, вовремя книжку выхватить, когда та застежкой своей зубастой к браслету потянется.

Но я кое-чего другое придумала. Недаром ведь настойку кровавки принесла-то.

Эх-х…Была – не была. Протянула Рыське палец и зажмурилась:

– Царапни, да только аккуратно, Рысечка.

Все понял фамильяр и недовольно фыркнул. Прищурился, и мигом ткнул острым когтем мне в самую подушечку указательного пальца.

Скривилась я, конечно, но тут же капнула капельку настойки кровавки.

Вот хорошая настоечка, прямо незаменимая, когда ранения какие.

И кровь остановит, и боль уймет.

Зато за браслет душа спокойна. Хоть и дефектный мне достался, да спросит дядька Симеон в случае чего как за хороший-то.

А так кровь моя у Рысечки на когте осталась. Фамильяр злорадненько ухмыльнулся и усы его победно расправились.

Приложил коготь к гримуару да еще и нажал как следует.

Чтобы, значит, кровь моя сразу впиталась и книжица распознала хозяйку и раскрыла свои зубастые застежки.

Книжица неверяще замерла и блаженно зажмурила единственный глаз. Застежки тотчас убрали зубки, и гримуар распахнулся посередине.

– Листай, Рыська, – сказала я решительно, а сердце-то забилось.

Хватит этих тайн да недоговорок.

– Ща-ас, – фамильяр открыл оглавление и фыркнул.

– Да тут читать будеш-шь до ночи.

– До ночи мне недосуг, Рыська, – вздохнула я. – И есть хочу, и в огородик надо. И обед еще бы не пропустить.

– Ты читай заголовки, а я скажу, куда дальше.

Рыська ткнул когтем в первую строчку:

– Как приготовить настойку корня тысячелистника

– Как избежать побочных действий, когда используешь вытяжку из силены…

Я нахмурилась:

– Ты что, Рысь? Это все пропускай.

– Ищи, где про источник говорится. Зачем мне про настойки-то?

Рыська недовольно зыркнул:

– Тогда погоди-и…Тут три листа оглавлений-то.

Помогая себе другой лапой, фамильяр добраслся до последнего листа:

– Во-от, наш-шел!

– Признаки пробуждения магического источника у ведьмочек рода Маленских:

– Читай, читай скорее! – я аж подпрыгнула.

– Погоди-и, на стр-раницу перейду. За номер-ром пятьсот пятьдесят шестым, – и начал листать дальше.

Я извелась вся. Да понимаю, что лапки-то Рыськины для книг не приспособлены.

Наконец, дождалась и услышала победное:

– Слушай, Ведянка!

"Во-первых, оная ведьмочка ощущает жар в животе.

Во-вторых, аппетит сильно повышается.

В-третьих, могут появиться изменения во внешности, как то:

– В случае пробуждения источника Огня – изменение цвета волос от черного до ярко-красного…"

Тут Рыська поднял лапу вверх:

– А я что говор-рил?!

– Да ты ж у меня умница, Рысенька. Дальше, дальше только читай скорее, – заторопила я.

Какие еще там изменения во внешности? Хвост-то хоть не отрастет?

Рыська довольно фыркнул и продолжил:

"В случае же пробуждения источника водной стихии глаза ведьмочки становятся как прозрачные льдинки."

Я даже глаза вытаращила:

– Это как, Рыська? Разве и водный источник у ведьмочки может быть?

– Пиш-шут, – глубокомысленно сказал фамильяр. – Знач-чит, может.

– Ну, ладно. А дальше, дальше-то чего? Какие еще признаки?

Рыська проглядел страницу до конца:

– Нету ничего больше. А, вот еще:

"В отдельных случаях возможны наруш-шения сна, появление необычных способностей, как то – дар левитации, дар чтения мыслей, дар пер-ремещ-щений."

Я руками всплеснула:

– Ой, Рысенька-а… Мне и самого-то этого источника не надобно, а уж этих даров и тем более.

– Погоди-ка, Ведянка. Тут приписка есть:

"Дары эти приходят не ко всем и не всегда". Та-ак, и еще мелкими бук-квами:

" У больш-шинства ведьмочек наблюдаются резкие перепады настроения от душ-шевного подъема до полного опустош-шения.

Во избежание оных рекомендуются усиленные физич-ческие нагрузки".

– Усиленные? – пискнула я и посмотрела на брошенный впопыхах костюм для построения.

Рыська оторвался от чтения, и тут книжица, которая будто в спячку впала, крови-то моей отведав, резко захлопнулась.

Защелки выпустили зубы и ощерились, а на окладе появился налитый кровью глаз.

– Обманывать?! – возопила книга. – Ведянка где сама?

Рыська рыкнул. Гримуар завращал глазом и наконец меня увидел. Ну, и браслет мой, конечно.

Чует, вредина такая, серебро.

Я на всякий случай отодвинулась. Глаз да глаз за ней нужен. Совсем от старости характер испортился-то.

– Ужо я вам! – завопила книжица и попыталась подпрыгнуть.

Я кивнула Рыське. Тут медлить нельзя, не то разойдется так, что не утихомиришь.

Фамильяр боком, боком, да и хватил ее поперек. Уфф…

Защелки зло щелкнули, да бестолку. Лапы-то у Рыськи будь здоров какие.

Фамильяр крепко прижал книгу к груди и исчез в подпространстве.

Да-а… Старушка явно не в себе.

Рыська мигом вернулся и сказал тоже самое:

– Едва засунул ее в хр-ранили-ще-е, – недовольно фыркнул. – Чуть шерсть мне на груди не выщи-и-пала.

Давненько-о крови не пробовала, вот и разгуля-алась.

А я только рукой махнула. Обманули книжицу, тоже выдумала. Да попробуй я открыть ее сама-то, без браслета б осталась.

Задумалась на минутку и тяжело вздохнула:

– Выходит, придется мне и круги бегать, и отжиматься.

Уж больно хочется последствий-то этих избежать. Погодите-ка…

У меня ведь есть пузыречки мои, настоечки на все случаи жизни.

Есть-то есть, да ведь магистр Левий не отстанет.

Вдруг страшно захотелось кушать, да так, что желудок издал голодную трель.

– И про повышенный аппетит теперь все ясно, – уныло сказала я.

– Хотя причем тут повышенный, если и завтрака не было у меня? – приуныла и голову повесила я.

И тут из печки послышался тихий, едва слышный голос:

– Ведянка, Ведя-ан…

Глава 13

– Чего, дядька Силай? – я и головы не повернула, и так поняла, что домовой сменил гнев на милость.

– Чего, чего… Ходь скорее сюды, – зашептал он.

Повернулась, чего уж там.

И глазам-то своим не поверила! Дядька Силай, одетый в белейший фартучек, в рубашку с бабочкой и в высоком поварском колпаке, смущенно выглядывал из печи.

В руках он держал горшочек, на котором лежала тарелочка, закрытая крышечкой. Вот тут я подпрыгнула.

Еда!

Дядька Силай принес мне завтрак!

Мигом выскочила из-за стола.

Увидел меня дядька Силай, охнул и не удержал горшочек в руках. Хорошо, Рыська не зевал. Мигом перехватил, у самого пола.

– Ведяночка, – охнул домовой и за сердце схватился. Ну, за грудь, в смысле. Вот не знаю, есть сердце у домовых. Они ж магические существа, так-то.

– Началось, ох, началось, – дядька Силай нахмурился и исчез.

Вот тебе и на…

Растерянно оглянулась. Рыська уже поставил горшочек на стол и с нетерпением на него поглядывал.

Я посмотрела на печь и пожала плечами. Дядька Силай сегодня ведет себя очень странно.

Но насчет “началось” я поняла все. Волосы мои увидел он. Выходит, домовой знал о моем источнике-то?

Вот все вокруг все знают, одна я в последнюю очередь узнаю!

Не успела обидеться, как домовой тут как тут. Запыхался аж.

– Держи, Ведянка, – дядька Силай с облегчением выдохнул и протянул мне еще два горшочка.

– Теперь тебе кушать побольше надо, раз источник проснулся. Уж как тебя Эржбета оберегала, чайком поила с мелиссой и чабрецом.

И потупился вдруг.

– Ты, Ведянка, не держи зла-то на меня. Не мог прийти, слышал, да никак не мог.

Понимаешь, при исполнении я. А ты ж теперь вроде как настоящая адептка. Вон, и браслет у тебя. Значится, должна придерживаться распорядку.

Опоздала на завтрак, так и ходи голодная до обеду. Такие тут порядки, в Боевой Академии.

– Да какого распорядку-то, дядька Силай? – возмутилась я, но горшочки скорей к груди прижала.

– А кто мне его выдал, распорядок?

Дядька Силай удивленно глянул на меня:

– А чего его выдавать-то? Иль на столовой не видела, висит расписание. Прямо вот на двери и висит.

Не видела. Не видела я там никакого расписания. Может, и висит. Да я и не смотрела-то. Когда мне? То к ректору вызовут, то проклятьице с Тильдушки снимать, то на это построение бежать.

Вздохнула.

– Да меня тогда магистр Симеон сам на завтрак отвел, а про расписание-то ни слова не сказал, – вздохнула я.

И тут же вспомнились больные глаза дядьки Симеона, и что оборот у него был, и про настойку силены. Да уж. Ему точно не до распорядка было.

– Ладно, дядька Силай. Поняла я. А ты хоть скажи, сам, когда у вас по распорядку кормят-то?

Разулыбался домовой.

– Скажу, отчего не сказать. Завтрак в девять, обед в два пополудни, ужин в шесть.

– К-как в шесть? – у меня чуть ноги не подкосились-то.

Неужели этот магистр, как настоящий изверг, решил оставить меня без ужина?!

Ведь дополнительные занятия на 18.00 поставил.

– В шесть, Ведяна, – строго сказал дядька Силай. – Кушай, как следует кушай. Посуду в печь поставишь, потом заберу.

А сейчас недосуг мне. Обед пора готовить, а за домовыми местными глаз да глаз нужен.

– Спасибо, дядька Силай, – крикнула я вдогонку тотчас исчезнувшему домовому.

– Е-да-а, – сверкнул глазами Рыська и потянулся к своему горшочку.

– Еда, – я потерла ручки и открыла другой горшочек, сняв тарелочку.

А в горшочке оказалась сегодня вовсе не овсянка, а рисовая каша на молоке, и щедро так посыпанная орешками да изюмом. Позаботился дядька Силай.

Рыська потянул носом и чуть поморщился. И скорей сунулся в свой горшочек. Похоже, мяса и там не наблюдалось. Тоже каша и, судя по запаху, гречневая. Скривился фамильяр, но лапу-то запустил и поскорее стал наворачивать, а потом облизнулся довольно.

Я тоже не зевала и скоро опустошила свой горшочек. Хорошо-то как. Прямо вот как дома.

Теперь бы чайку с чабрецом и мелиссой, и жить уже можно.

Вот подумала только и вздохнула. Тут не знаешь, что и делать.

Встрепенулась вдруг:

– Рыська, а если я снова буду чай пить. Ну, с мелиссой и чабрецом-то. Глядишь, источник мой и успокоится? – и с такой надеждой посмотрела на фамильяра.

А этот… Вытащил лапу из горшка, облизал и выдал:

– Эх-х, Ведянка. Теперь уж пей ты чай тот, не пей, все одно.

Видишь, признаки-то появились? Все, как один. Пробудился он.

Я горестно кивнула. Чего уж тут. Вон, дядька Силай сразу понял. И сама чувствую, что жар в животе временами сильнее становится, и характер мой, и так-то не сахар, задиристей стал.

Да и ректор…Эхх, не зря он ко мне приходил.

– Ры-ысь, – прошептала я. – А ведь ректор-то и правда почувствовал пробуждение источника моего. Куда как раньше меня. И, ты знаешь, у него в ауре было такое странное…

Я еще раньше заметила, когда в кабинете была. Будто черное облачко появилось. А глянула потом еще разок – исчезло оно.

– Ох, Рысенька, – пожаловалась я. – Неспокойно мне. Полнолуние полнолунием, но неужто все маги так реагируют на другой источник?

Вдруг у него проклятье какое, а? Может, он и сам не знает, а оно вот есть.

Горестно вздохнула:

– Сюда бы бабулю… Вот она бы сразу разобралась и поняла, что делать-то надобно.

Рыська вдруг поднял одно ухо и скорее пододвинул третий горшочек к себе поближе:

– Не бой-с-ся, Ведянка. Я же с тобой? С-с тобой. А про проклятье это…– фамильяр стукнул по лавке хвостом и глаза его блеснули оранжевым, – есть у меня одна-а догадка-а, – и он потянулся к горшочку.Тут в окне промелькнула лопоухая голова взмыленного Лаврика.Ах вот в чем дело-то.Почуял Рыська приближение дружка, вот и еду к себе поближе прибрал.

А и кстати Лаврик-то! Сейчас я ему все выскажу!

Глава 14

Стук в дверь, так, для порядку, и парнишка уже в комнате.

– Ведянка, ты на завтрак опоздала, так я тебе пирожков захватил, – выпалил взъерошенный Лаврик.

– Вот, держи! – и тут увидел на столе три горшочка. Даже с лица спал. А у меня на сердце потеплело. И ругаться совсем расхотелось.

Надо же. Позаботился, вспомнил, принес пирожков.

– Ой, Лаврик! Да никак это мои любимые, с яблоками? Спасибо, ты настоящий друг! – быстро выпалила и схватила пирожок.

И правда, с яблоками. Вкусный, даже после сытного завтрака.

– Ведянк, а что это у тебя с волосами? – Лаврик повернулся и увидел всю такую новую меня.

Вздохнула:

– Да вот, Лаврик. Давно хотела покрасить волосы в темный цвет.

– А-а, – протянул парнишка. – И еще завить, да?

Вот не хотелось врать ему, совсем не хотелось. Но не рассказывать же все? Хороший парнишка, конечно. Да только я пока не готова про источник свой говорить, ни с кем.

Скорее подняла руку и поднесла браслет к его лицу:

– А вот ты мне, Лаврик, лучше скажи, почему про браслет не рассказал всего? Или мне достался какой-то бракованный?

– Ты только глянь, – я пальцем ткнула, – вот тут кнопки, про которые ты говорил, что мне они не надобны.

Парнишка даже отскочил:

– Эй, Ведянка, ты чего. Правильно я все говорил, не нужны они тебе.

Я даже подпрыгнула:

– Как это не нужны, когда вот тут загорелось синим! А потом мужской голос сказал, чтоб на дополнительные занятия завтра вечером шла.

– И утром еще этот браслет твой так звенел, что я с кровати свалилась!

Лаврик удивленно глянул на меня:

– Дай-ка руку поближе.

Поглядел, прямо вот впился в браслетик мой и восхищенно цокнул языком:

– Ну и везучая ты, Ведянка! Это ж тебе ректор, видно, новую гномью разработку отдал.

Глаза его завистливо блеснули:

– Эх, мне бы такой.

А я прямо вот вцепилась в этот браслет, постаралась с руки стащить-то:

– Лаврик, да хоть сейчас забирай! Давай с тобой поменяемся, а?

– А то я уж и не знаю, что ждать от того браслета.

Парнишка только рукой махнул:

– Не получится же, Ведян. Только странно, что Сандр Огненный его тебе дал. Наверно, старые на складе закончились. Везет же некоторым!

– Ведь без браслета в Академии никак, – солидно так сказал, прямо насмешил Лаврик. Сам худенький, встрепанный как воробушек, глаза блестят, руки так к браслету и тянутся.

– Синим, говоришь, мерцал? – с жадным любопытством спросил парнишка. – Это, наверное, от магистра Левия.

– Может, и от него. По смыслу так точно, да только голос незнакомый был, – вздохнула я.

– Лаврик, а скажи-ка мне, что на дополнительных занятиях делают?

– А, и тебя тоже магистр Левий записал? – парнишка скривился. Похоже, не одна я буду на том занятии-то. Прям даже полегчало.

– Ага, записал. – Так чего делают-то там? – опять спросила. Надо же знать, к чему готовиться.

Лаврик вздохнул:

– Бегать и отжиматься точно придется. Но тебе, как девушке, нечего волноваться.

Понятно. Ему вот, видно, есть о чем волноваться-то. А мне только бегать и отжиматься, чего уж тут.

– Лаври-ик, – вдруг очнулся Рыська, блаженно закатывая глаза, – вкус-сные пирожки. В другой раз побольше принос-си, – и фамильяр разлегся на лавке.

Да, вот кому хорошо-то. Ни источники не пробуждаются, ни ректоры по ночам не являются. Живи и радуйся. И еще подкармливают вон Лаврики всякие.

Лаврик радостно улыбнулся и рискнул погладить Рыську по лобастой башке.

Вот это он зря.

Таких прикосновений Рыська терпеть не может. Даже от меня. Только, если сам попросит. Иначе – ни-ни.

И что же вы думаете? Мою бы руку давно скинул, а тут даже и ушки подставил.

Мол, почеши и за ушком.

Я только головой покачала.

Вот прямо сладкая парочка.

– Ладно, недосуг мне тут с вами, – сказала и поднялась с лавки. С трудом поднялась, как выяснилось. Ноги были тяжелые, и каждая косточка ныла. А все эти пять кругов. Что же завтра-то будет?

И ведь никуда не денешься. Мало того, что магистр приказал, так и источник этот нужно в узде держать-то.

Я с ненавистью глянула на форму для построения, до которой еще не дошли руки домового.

Встала вот как бабулька старая, но виду не показала. Нет, был бы Рыська один, так пожаловалась бы фамильяру. И даже назад, в постельку бы, отправилась.

А вот перед Лавриком пришлось фасон держать. Вон, он моложе меня, десять кругов отбегал, встрепанный весь, а пирожков принес. И вообще, держится.

Значит, и Ведяне Маленской не пристало тут охать и ахать.

– В огородик я, – строго сказала и потащилась к дверям.

– Что-о, так в форме и пойдеш-шь? – Рыська мигнул и зевнул лениво. Глянула – и правда, в форме я. Выпрямилась, хоть хотелось согнуться и лечь тут же, прямо на половичок, и пошла переодеваться в спальню.

А как увидела постельку свою, так и позабыла про огородик-то. В конце-концов ведьмочку сон только красит. До обеда еще далеко, солнышко припекает сильно. Какая работа?

Нет, лучше после ужина. Вечером пойду.

Стянула форму-то и уже через минуту заснула как убитая.

– Изменение в программе для адептки Маленской! – взревел тот же самый мужской голос и я подскочила на постели.

Браслет опять замигал синим.

– Дополнительные занятия по физической подготовке переносятся на сегодня. Форма для построения обязательна. Магистр Левий.

– Да чтоб тебя спотыкач разобрал-то! – я вытерла дрожащей рукой пот со лба.

Синий цвет погас. Браслет ничего не ответил. Я посмотрела в окно, и поняла, что вечер-то уже близко.

Светлая мать… Я что, проспала полдня?

Глава 15

Магистр Левий вытер пот со лба и хмыкнул:

“Неплохо для бывшего мага”.

“Ну-ка, а теперь сальто”, – мужчина оттолкнулся от земли, сгруппировался в полете и неожиданно, вместо того, чтобы приземлиться на обе ноги, грохнулся оземь как зеленый адепт.

Сел, ошалело помотал головой.

– Пр-роклятые кроты! – пробормотал он.

– Сдаешь позиции, дружище? – Сандр Огненный подмигнул другу и повторил сальто за ним. Приземление вышло отменным.

Левий отряхнул песок с видавшей виды спортивной формы и недовольно посмотрел на Сандра:

– Это мы еще посмотрим, кто сдает! – он опять разбежался, чтобы тотчас уткнуться носом в землю.

Сандр поднял бровь.

– Что это сейчас было, Лев? – уже без всякого подкола спросил ректор. Но подходить ближе, а тем более пытаться помочь подняться, не стал. Себе дороже.

Гордость магистра и так уязвлена.

Левий смахнул с лица приставшие песчинки и нахмурился.

– Пр-роклятые кроты! – буркнул он и прыжком поднялся на ноги.

– Похоже, кроты опять раскопали всю площадку. Куда твои домовые смотрят, ректор? – магистр сделал пару шагов и неожиданно упал опять.

Сандр Огненный нахмурился и тотчас перешел на магическое зрение.

Что-то вертелось у него в голове, какое-то воспоминание.

Какие там кроты, они с давних пор избегали тренировочное поле.

Правда, поле это довольно близко к лесу и бывшим угодьям Эржбеты Маленской…

И тут ректора осенило. Ведьмочка. Свалившаяся как снег на голову Ведяна, внучка знаменитой Эржбеты.

Перед глазами Сандра сразу встала юная девушка, с растрепанной пшеничной косой. Синие глаза и нахмуренные брови. Прикушенная нижняя губка и румянец, покрывший нежные щеки.

Сандр неожиданно сглотнул и нахмурился. Он что, запал на адептку?

Этого еще не хватало!

И он скорее перешел к сканированию ауры друга.

– Лев, дружище, – медленно произнес Сандр, увидев в первом слое ауры характерные темные пятнышки.

– Похоже, ты уже успел познакомиться с нашей новой адепткой.

Левий сидел на корточках и внимательно оглядывал поле.

Никаких кротовых нор магистр не увидел.

– С какой еще адепткой?

– С ведьмочкой, Ведяной, – прищурившись, ответил ректор.

– Имел такое удовольствие, – громыхнул Левий. – Натуральная ведьмочка. Представь, явилась на построение в юбках до пят. И так в них все пять кругов и бежала.

Двадцать шесть минут, Сандр! Физподготовка на полном нуле, – повел широкими плечами Левий и потуже затянул пятнистую косынку на голове.

– Да ты не волнуйся, друже. Сделаю я из твоей ведьмочки нормальную адептку Боевой Академии, – добавил магистр и посмотрел на преподавательский браслет.

– Вот скоро и начнем.

Сандр, которого, несмотря на полную нелепость ситуации, разбирал смех, насторожился:

– Что начнем, Лев?

– Дополнительные занятия по физподготовке, конечно. Слишком ты мягок с адептами, Сандр, – Левий посмотрел на друга неодобрительно и пояснил:

– На 18.00 назначил, на сегодня. И этого мальца худосочного, библиотекаря твоего, тоже в список внес.

Сандр Огненный посмотрел на друга:

– Лев, я не волнуюсь. Волноваться надо тебе. Похоже, давно ты с ведьмочками дела не имел. Левий хмыкнул. Верно, давненько.

– Так я сейчас тебя удивлю. Думаешь, почему ты ищешь кротовые норы и не находишь их? – ректор прищурился и уголки губ его дрогнули в едва сдерживаемой улыбке.

– Потому, что их нет! – добавил он и закончил:

– Просто, эта юная ведьмочка одарила тебя своим фирменным “спотыкачом”.

Левий вздрогнул:

– Адептка? На территории академии прокляла магистра? Не выдумывай, Сандр. Это совершенно невозможно.

Ректор только подмигнул другу:

– А вот мы сейчас у нее самой и спросим.

Почти в то же самое время

Я глянула на часы – да уже без десяти шесть! Скорее, поминутно ойкая, натянула на себя новый комплект этой их специальной формы. Схватила верхнюю юбку и нацепила поверх. Вот на тренировочном поле и сниму. А туда пойду в приличном виде!

Выскочила из дома да поспешила по дорожке. Ноги ныли, поясница ныла, все кости ныли. Эх, вот нет у меня настоечки силены. Да, запрещенная. Но мигом бы всю эту боль сняла. Надо будет все-таки у дядьки Симеона выведать, где он ее берет.

Или…самой сделать?

Ойй… Страшновато. Я ведьмочка молоденькая, но закон чту. Да и где взять этот корень-то? Вот то-то и оно. Негде.

Хотя… Я ж еще в доме ни на чердаке не побывала, ни в подвале-то. Может, какие корешки и сохранились, раз заклятье ведьминское стояло.

Светлая мать… Да как я побегу-то сейчас? Ох и зверствует тот магистр Левий.

Да и где это поле-то, тренировочное?

А вдруг, если опоздаю, так он мне кругов еще добавит?

Я прибавила ходу, приподняв юбку чуть не до колен.

– Ведянка, куда! – мне навстречу вылетел Лаврик. – За мной беги, в другую сторону надо.

Я развернулась и за ним. Слава Светлой матери, бежать недалеко пришлось. И правда, как я сразу-то не заметила тропинку, налево уходящую от разветвления.

Ну, Боевая академия-то. Наверное, полог какой висит, чтоб кому не надо, туда и не попадали.

Вот о чем только я не думала, только не о предстоящем наказании.

Конечно, наказание, подготовка эта их. Да зачем она мне, ведьмочке, сдалась-то?

Вздохнула да чуть в Лаврикову спину носом не воткнулась. Прибежали мы, значит.

Я выглянула из-за спины парнишки и меня прямо вот в жар бросило.

На краю ровной как каток зимой, полянке, стоял ректор. Стоял и смотрел прямо на меня. Да что ж это такое-то…

Щеки пламенеют, сердце бьется. И вовсе это не из-за Сандра. Бежала сильно, вот и все.

Так себе сказала и постаралась дышать медленнее.

– А вот сейчас мы у нее самой спросим, магистр Левий, – услышала я. Ректор нахмурился и в глазах его блеснули…смешинки?! Посмотрел на меня и вздрогнул. Смешинки как рукой сняло, а вот изумление появилось. Ну, понятно. Волосы мои увидел, смоляные да волнистые. Выбиваются из косы пряди, вот хоть что с ними делай.

Левий повернулся ко мне и сложил руки на груди. Огромный как медведь и злой. Даже скривился весь. С чего бы это?

Я растерянно глянула на Сандра.

– Адептка Маленская, вы что же, опять за свое? – неожиданно охрипшим голосом строго выговорил он мне, а я только глазами захлопала.

Это он о чем?

– Не понимаете? – ректор не отрывал от меня глаз. И в глазах тех разгоралось пламя. Светлая мать... Смутилась еще больше и скорее головой покачала.

– Сейчас поймете, – резко сказал он и повернулся к магистру Левию:

– Магистр, прошу, подойдите ближе к адептам.

Левий, вижу, напрягся, но пошел. И не успел он и шагу ступить, как споткнулся на ровном месте и едва не упал. Но удержался на ногах-то.

Скривился, сделал еще один шаг. Опять споткнулся.

И тут меня как громом поразило.

Я охнула и попятилась. Магистр Левий выпучил глаза и, повернувшись к ректору, издал нечленораздельный вопль.

Потом посмотрел на меня и грозно потряс пальцем.

А я… Ну что я натворила-то…

Только сейчас вспомнила, как в сердцах обругала Левия.

“Чтоб на тебя спотыкач напал”.

Ойй…

А ведь и правда, напал.

Да такого со мной еще не случалось, чтобы не видя человека, проклятие так легко легло-то.

Неужели это из-за источника? Что же дальше-то будет…

Я виновато потупилась и едва слышно прошептала:

– Я не хотела, вот честно слово, не хотела. Просто…ну, спросонья. Само вырвалось.Дорогие читатели, спасибо за лайки и чудесные комментарии!Они так поднимают насторение:)Вы лучшие!