Текст книги "Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ)"

Автор книги: Анна Алора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Сирота я, понятно? – парнишка нахмурился и сжал кулаки.

Сирота…Сирота он… Прямо как я.

Вот язык-то мой враг мой. И зачем, зачем в душу к нему полезла только. Все-то мне знать надо.

Я вздохнула:

– Ладно, Лаврик. Прости уж меня. Да только и я сирота-то.

Парнишка шмыгнул носом:

– Вон что… И не помнишь родителей?

Я развела руками:

– Нет. Бабуля меня воспитывала. А мама… про маму и отца она мне ничего не говорила.

Лаврик вздохнул:

– А я … а меня магистр Симеон нашел, совсем маленького. Я вот тут, рядом с домиком твоим лежал. Они мне потом рассказали. Сначала думали, что делать со мной. Потом нашли одного бездетного, он тут раньше по хозяйству помогал. И меня к нему. До семи лет там жил.

Парнишка нахмурился:

– А как семь мне исполнилось, так уже сюда. Понимаешь, там мне плохо совсем стало. Вот как думаешь, сколько мне лет?

Я посмотрела задумчиво, как бы не обидеть-то. По виду лет пятнадцать, не больше. А так… всякое бывает.

– Сколько, Лаврик?

– Семнадцать скоро, – вздохнул парнишка, а я вздрогнула. Семнадцать!

– Вот, и ты не веришь. Это я так выгляжу. Потом только магистр Симеон с ректором-то поняли, что мне тут, в Академии место самое. У дядьки того я ж чуть не помер. До семи -то лет ничего, а потом вот стал слабеть и это, развитие хуже пошло, вот.

– Магистр меня навещал, а последний раз как увидел, то чуть того дядьку не побил, – с удовольствием сказал Лаврик.

– Да не за что было. Он и сам перепугался, сказал, что собирался в Академию бежать, просить, чтоб забрали меня. Боялся и меня, и что вот как помру, его виноватить станут.

Вот оно что…Выходит, тут, в Академии, для него самое место-то. А читала я про такое. В бабулиных книжках и читала. Там про подпитку было, ауры-то. В одних местах аура слабеет, в других – только силу набирает.

Особенно у магов-то.

Так он маг, что ли? Я прищурилась. Вроде не видно источника. Или как у меня-то было? Источник хотел проявится, да бабуля его чайком с мелиссой и чабрецом останавливала.

Может, и тот дядька Лаврика чем поил-то?

– Погоди-ка, – я посмотрела на парнишку, который даже повеселел опять. Вот так бывает, ага. Думаешь про себя всякое, страдаешь. А как расскажешь кому, так и полегчает. Сама знаю.

– А чего он тебя боялся-то, дядька тот?

Лаврик вздохнул:

– А по ночам я вставал, и не помнил ничего. Он потом мне сказал, что я будто с кем говорил и синий свет из меня шел. Вот и испугался. Скоро меня и забрали сюда.

Я покачала головой. Синий свет, надо же.

– Может, ты маг какой? – сказала я.

– Может… Вот они все, дядька Симеон и ректор, ждали, когда у меня источник проклюнется. Хоть какой. И нету, – горестно вздохнул Лаврик.

– Оно ж до четырнадцати должно, самое позднее. А мне семнадцать скоро, и ничего.

Глава 47

Едва Сандр Огненный лично отправил всех младшекурсников по домам, как браслет на его руке запульсировал красным.

Ректор нажал на кнопку:

– Ваше распоряжение выполнено. Адепты младших курсов покинули территорию Академии. Старшекурсники осматривают здания и прилегающую территорию на предмет выявления единичных особей велижского лича, – максимально бодро отрапортовал он.

– Лорд тан Ржевски у себя? – спросил Сандр резко, не раздумывая.

– Господин канцлер сейчас занят, – ответил, судя по всему, его помощник.

Сандр хмыкнул. Собственно, он и не рассчитывал поговорить сейчас с тан Ржевски.

Но если тот в столице, уже неплохо.

– Тогда прошу срочно передать господину канцлеру мое письмо, – сухо сказал Сандр.

– Конечно, господин ректор. Сейчас открою спецканал.

Из браслета ударил конус ярко желтого цвета. Сандр Огненный достал из верхнего ящика стола исписанный лист бумаги. Быстро свернул его и дохнул на массивный перстень. Запечатал письмо личной печатью и тотчас закинул в конус. Луч света померк и вместе с ним исчезло письмо.

“Ну, вот и все. Дело сделано”, – Сандр надел перстень на указательный палец.

“Надеюсь, тан Ржевски выполнит свое обещание,” – он выдохнул и нажал отбой.

Раздались тяжелые шаги.

“Дядька Сим”, – механически отметил ректор, и посмотрел в быстро темнеющее за окном небо.

Магистр Сатвал, исключительно для порядка, стукнул мощным кулаком в дверь и тотчас вошел.

Сандр Огненный, не поворачиваясь, медленно произнес:

– Вот и все, дядька Сим.

Симеон вздрогнул:

– Что все? Не пугай ты меня так, Сандр. Чай, я не молод уже.

Сандр Огненный повернулся и магистр сглотнул. Глаза архимага сияли как два изумруда, скулы заострились, губы были решительно сжаты.

– Да ты…Сандр, ты что, подал прошение?!

Сандр Огненный усмехнулся и кивнул.

– Думаешь, он подпишет? – дядька Симеон вытер пот со лба.

– Должен. В конце концов, у нас была договоренность.

Магистр прищурился:

– Значит, решился-таки. Из-за нее? Ну, конечно…

Глаза Сандра Огненного полыхнули зеленью и в глубине их заплясал огонь.

– Я не знаю другого способа. Просто не знаю. Оставаться ректором для меня сейчас…

– Ты ведь понимаешь, дядь Сим? – он посмотрел на магистра и сжал кулаки. Пламя тотчас охватило их. Архимаг резко выдохнул и вернул контроль над источником.

– Понимаю, дело нехитрое, – медленно ответил дядька Симеон. – Значит, решил ректорство сложить… – и вдруг ударил что есть силы своим пудовым кулаком по столу.

Стол видывал и не такое. Выстоял, но ножки чуть не подкосились.

Удар у магистра анимагии был поставлен на совесть.

– А и правильно, Сандр! – глаза его засияли не хуже, чем у ректора.

– Это выход! – он дернул свою окладистую бороду.

– А то ж не дело, не дело совсем выходит. Девка вон измаялась вся.. Да и ты с лица спал.

Но радость быстро покинула лицо дядьки Симеона.

– Оно, конечно, правильно. Почитай двести лет ваш род ректорстовал. Да только кто ж тебя заменит? – он почесал голову.

– Да и привык я к тебе. С кем теперь придется налаживать отношения-то?

– Эхх… И мороки же с вами, с истинными.

Ректор напрягся и посуровел:

– Я никогда не прощу себе, если потеряю и ее. Как потерял Олеандру.

По лицу дядьки Симеона пробежала тень:

– А ведь Ведянка уже знает, что твоей истинной была ее мать.

Сандр Огненный напряженно кивнул. Он ждал. Ждал, что с минуты на минуту его ведьмочка, боевая и бесстрашная, постучит в дверь.

И спросит.

Архимагу скрывать было нечего. Ведь в произошедшем не было его вины. Но вспоминать те дни было до сих пор тяжело.

Как ей сказать, как объяснить? Спросит же и про отца.

Сандру совсем не хотелось быть тем человеком, который расскажет Ведяне обо всем.

Узнать, что ее отец обманом заполучил в жены истинную собственного друга…

Сможет ли он умолчать об этом?

Архимаг сжал кулаки.

Во всей этой тяжелой истории был только один положительный момент.

Перед самой смертью Филипп пришел ненадолго в себя.

Прислал ему покаянное письмо, в котором писал, что действовал не сам, а под давлением семьи.

Их род терял магию. Такое бывает, и причины до сих пор неизвестны.

Одаренные младенцы рождались редко. А дар – это сила, это власть, это деньги.

Филипп был последним в роду с даром.

Хотел ли он обманом взять Олеандру? О, нет! Ведь он любил ее.

А что значат несколько капель того самого приворотного зелья, которое Эржбета хранила как зеницу ока?

Это ведь мелочи.

Зато род будет спасен. У него родятся дети, которые будут сильными магами.

Сандр читал тогда это письмо, и глаза у него лезли на лоб.

Да, хороша семейка. Собственная мать Филиппа опоила родного сына, а потом, пригласив в дом на чашку чая, подлила зелья и Олеандре.

Рассказать обо всем ведьмочке? Ведь ей придется с этим жить…

– Сандр, ты меня слышишь? – донесся до него бас магистра Сатвала.

– Прости, задумался, – медленно ответил ректор и провел рукой по лбу.

Магистр Сатвал понимающе кивнул. Вот не зря говорят, что все тайное становится явным.

– Она сильная девочка, ведьмочка-то твоя, Сандр. Справится.

Он тяжело вздохнул.

– Куда ж думаешь податься теперь? Как снимут с тебя ректорство-то?

Сандр Огненный переплел длинные пальцы и закинул руки за голову.

– На Севере всегда нужны маги. Архимаги особенно, – усмехнулся он.

– А Ведянка? – спросил дядька Симеон и пронзительно посмотрел на Сандра.

Архимаг напрягся и отрывисто ответил:

– Поедет под крыло госпожи Кряжской, конечно. Нечего ей делать на Севере. Там опасно, а ей еще учиться и учиться.

Дядька Симеон нахмурился и поднял кустистую бровь:

– Не гони коней, Сандр. Ты с Лионой-то Кряжской уже говорил? Сам знаешь, у них, ведьм-то свои порядки да законы. Горой друг за друга стоят. И раз нет уже Эржбеты, стало быть, она Ведянке идет за мать названную.

До совершеннолетия Кряжская решение-то принимать будет.

Сандр кивнул:

– Не успел. Но поговорю, обязательно.

Он посмотрел на окончательно потемневшее небо:

– Сегодня уже поздно.

Дядька Симеон усмехнулся:

– Сколь помню я эту злокозненную ведьму, спать она ложится ближе к восходу.

Глава 48

Ректор кинул острый взгляд на дядьку Симеона. Дядька Симеон уселся в огромное, специально для него заказанное кресло.

– Думаешь, стоит связаться с ней сейчас?

Сандр был наслышан о резком характере и непредсказуемости ректора Академии ведьмовства Лионе Кряжской.

Но… Раз дядька Сим так спокойно говорит…

Помнится, их с госпожой Леоной что-то связывало.

Ну да. Отец еще говорил, что Симеон в свое время водил с ней дружбу.

В это ректор не верил. Дружба? Какая могла быть дружба между потомком оборотнихи и чародейкой от рождения, признанной красавицей, Леоной Кряжских?

Там было нечто другое… Сердечные тайны?

Сандр покосился на магистра. Возможно… Хотя ему было довольно сложно представить любовные отношения между ними.

Но ведьмы…они такие ведьмы. Кто знает, что у них на уме? Может быть, что такие крупные мужчины, как дядька Симеон, вполне во вкусе этой конкретной дамы.

По крайней мере, выражение лица у дядь Сима сейчас было странное.

Мечтательное?

– Побаиваешься, а, Сандр? – усмехнулся вдруг дядька Симеон.

– Не ты один. Я вот в свое время тоже… Эх, да чего уж там. Без ума был от нее… Лиона… Такая женщина, да, – он схватился за бороду.

Сандр прищурился:

– Так значит, это правда? Ты и госпожа Кряжская были…

Дядька Симеон нахмурился:

– Были. Сейчас не об этом. Ты вот что, Сандр. Лиона, конечно, ведьма злокозненная. Но мудрая как сто архимагов. Да к тому же, – тут губы магистра искривились, – в хороших, и весьма, отношениях с канцлером нашим.

– Понимаешь, о чем я?

Сандр понимал. Слухи и об этих отношениях ходили. Да как раз тетушка Лия ему о них и рассказала в прошлый приезд.

– Ну и? Ты о чем, дядька Симеон? Если о том, что госпожа Кряжская и тан Ржевски состоят в связи, так это не новость.

Дядька Симеон поморщился. Чувства к Леоне давно остыли, но вот слышать о том, что она где-то и с кем-то, все одно было неприятно.

– Я о том, что Лиона может дать тебе хороший совет. Была тут у меня одна мыслишка. Помнишь, какая? – он покосился на Сандра. – Ты уж прости меня, Сандр. Но я недавно говорил с ней, с Леоной-то.

Ректор резко обернулся. Глаза его заблестели, лицо покраснело.

– Ты все-таки с ней связался! – вокруг ректора вспыхнул и тотчас же погас яркий огонь.

Магистр развел руками:

– Попытка не пытка, Сандр. Тебе ж не до того было. А ведь мысль-то хорошая. Вот и решил, что ж не спросить-то?

На щеках ректора заиграли желваки. Он замер и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Немного успокоился, хотя сердце все еще било набат.

– И.. и что она ответила тебе? – спросил Сандр, замерев. От этого ответа зависело многое.

Дядька Симеон подмигнул:

– Сказала, что сама давно об этом думала, вот что!

Сандр изумленно посмотрел на него:

“Да, не зря дядька Сим столько лет в Академии. Хватка у него будь здоров. Отличный из него ректор получился бы.”

– Вот как, – протянул Сандр. – Что ж, возможно, это был бы лучший выход.

Значит, госпожа Кряжская не против, если на территории Боевой академии снова появится факультет Ведьмовства?

– Погоди, дядь Сим, – медленно сказал он. – Но для восстановления самого здания понадобятся большие средства. Думаешь, нам их выделит министерство?

Магистр анимагии довольно хмыкнул:

– Нам? Нет. Нам точно не выделит. А вот госпоже Кряжской, под чьим патронажем будет факультет, выделит. Я вот уверен, что господин канцлер тан Ржевски сам об этом позаботится.

Сандр Огненный почувствовал, как с плеч его будто каменная плита свалилась. Он глубоко вздохнул. Пожалуй, если дело будет обстоять таким образом, ему совершенно не обязательно складывать с себя груз ректорства.

Тогда…тогда Ведяна будет уже не его адепткой. Что ж. И… и она будет рядом.

Ректор тряхнул головой:

– Решено! Я свяжусь с госпожой Лионой прямо сейчас.

Спит она или не спит, но его вопрос не может ждать утра.

Он сам не может больше ждать!

Магистр Сатвал показал бывшему воспитаннику большой палец и выбрался из кресла.

– Не буду мешать вашему разговору, – буркнул он и вышел.

Сандр Огненный посмотрел ему вслед и решительно направился к столу.

В верхнем ящике хранилась книга с координатами ректоров всех Академий. Книга велась испокон веков и пополнялась по мере появления новых Академий. Причем, сама собой. Еще один артефакт, доставшийся от древних.

Ректор внимательно оглядел себя. Оправил форму, застегнул воротничек.

“Как перед строгим контролем из министерства”, – усмехнулся он и в конце-концов набрал на браслете нужную комбинацию.

Браслет завибрировал, выдавая сполохи зеленого цвета и буквально через минуту погас.

– Сатвал, дорогой, – раздался грудной, с легкой хрипотцой, женский голос. – Тебе опять не спится?

Ректор замер.

– Гмм. Прошу прощения, госпожа Кряжская, – он замялся на мгновение.

– О! – женский голос хмыкнул. – Скорее, прощения нужно просить мне. Кто вы, прекрасный незнакомец? Представьтесь.

Сандр закатил глаза. Ведьма. Натуральная ведьма эта Лиона. А то не поняла, кто.

– Сандр Огненный, госпожа Лиона. Еще раз прошу прощения, что потревожил, – тем не менее спокойно, как только мог, ответил ректор.

– Да ладно, Сандр. Узнала я твой голос. Прямо как у отца. Уж и пошутить нельзя. Эх, молодежь… – засмеялась госпожа Кряжская.

– А что хотел-то?

И тут ректор понял, что хочет он многого. Сразу вспомнил о том, что Лиона приходится теперь Ведяне названной матерью.

А значит, несет за нее ответственность и принимает решения.

Сердце ректора забилось с удвоенной силой. В горле пересохло:

– Госпожа Кряжская, я не хочу ходить вокруг да около. Скажу прямо…

Тут браслет неожиданно засиял желтым светом и связь с ректором Академии ведьмовства резко прервалась.

“Спецканал!” – Сандр оцепенел.

Желтый свет собрался в конус и осветил падающее прямо в руки ректора письмо с гербовой печатью.

Сандр, немедля ни минуты, поднес к печати фамильный перстень. Печать тотчас исчезла. Он развернул листок бумаги и сразу узнал свое прошение о снятии с поста ректора и переводе на Север.

Оно было перечеркнуто крест на крест красным карандашом.

А внизу размашистым почерком тан Ржевски изволил написать только одно слово:“Отказать!”

Глава 49

Я посмотрела на несчастное лицо Лаврика и сердце сжалось. Вот и хочу помочь-то ему, а чем? У самой только-только источник стал раскрываться.

– Не горюй, Лаврик. А лучше отвару травяного с пирожками с тобой попьем, – ласково сказала я.

Первая заметила, как в печке появились два чайничка и большое блюдо с пирожками.

Самого-то домового я не увидела. Дядька Силай такой. Захочет – покажется, А нет или некогда если, так и его не видать.

– Пирожки? – взбодрился парнишка, повернулся и бегом к печке. Вот. Уже знает, где у меня в домике еда-то появляется. Совсем освоился. Я вздохнула. Да… Тяжело ему, конечно. Я-то вот хоть с бабулей росла, и помню ее. Ему-то и вспомнить некого, бедолаге.

За окошком уже стемнело. Наступил вечер. А что мне дядька Симеон-то сказал? Сидеть до вечера и никуда не выходить.

Ну, вот он, вечер-то. А раз и Лаврик ко мне добежал, так и мне выйти можно.

Конечно, можно!

Ректор-то наверное уж у себя. Я нахмурилась и сердце застучало. Может, все-таки подождать до утра? Негоже девице к мужчине по темноте ходить. Хотя вот в последний-то раз я к нему ночью попала.

Ну, так ведь случайно!

И я туда совсем не собиралась-то. Это не считается.

Подошла к окну, уперлась лбом в стекло. Страшно, ой, страшно.

Что-то он скажет…

Да ведь если и не пойду, то изведусь вся и буду всю ночь ворочаться с боку на бок.

Я нахмурилась. Ну нет. Ведьмочки не сдаются! Пойду.

– Ведяна, Ведян, – Лаврик успел уже умять не меньше трех пирожков. Вон, рот весь перемазан в чернике. И где только в это время дядька Силай чернику-то взял?

– Темно уже, Ведян. А можно…можно, я тут, у тебя переночую? – парнишка зевнул и потер глаза. Рыська лежал, растянувшись на лавке и уютно посапывал. Молчаливый он сегодня какой-то. Даже странно. Правда, к пирожкам тоже успел приложиться.

Одна я тут стою, в окно смотрю, никак не могу решиться, идти сейчас или уж поутру?

– У меня? – я обернулась. – Так одна спальня-то тут, Лаврик.

– Ой, Ведянка, ты что! Я вон там, прямо в прихожей, на лавке могу. Ты не думай, я не привередливый. Просто…, – он вздохнул, – вон, Сила уже дома. А я один…не привык, вот.

Тут Рыська поднял ухо и зевнул, показывая розовый язычок и острейшие зубы:

– Пу-усть ос-стается, Ведянка. С ним веселее.

Я нахмурилась для порядку:

– Ну, если только ты за ним присмотришь. Рыська. На тебе дом. А я…мне тут нужно по делу-то выйти.

Рыська фыркнул и сверкнул янтарным глазом:

– Куда на но-чь глядя?

– До ночи далеко еще. Вон, где луна-то. Я быстро обернусь, Рыська.

Фамильяр вдруг напрягся, усы его выстрелили пружинками. Весь он мелко-мелко задрожал и резко забил хвостом.

Ушки прижал и замотал головой:

– Неладно… В хранилищ-ще… Зов.

Я вздохнула. Нет. Не судьба мне сегодня до ректора-то дойти.

Рыська вон сейчас нырнет в подпространство. Лаврика одного не оставить. Что ж. Придется до завтра потерпеть-то.

– Беги, чего уж, Рыська.

И что там случиться-то могло? Надежное место, хранилище-то наше, родовое. Надежнее и в гномьем банке нету.

Рыська прижал уши к голове, вытянулся в струнку и исчез. Хорошо хоть, поесть успел, фамильяр-то мой. Я посмотрела на почти опустевшее блюдо с пирожками. Пойду-ка и я съем парочку. Румяные, сдобные, с яблоками да корицей. Как раз мои любимые остались.

И не буду ни о чем думать. Вот совсем не буду. Вот завтра обо всем у ректора и спрошу.

– Лаврик, еще пирожок хочешь? – повернулась я к парнишке.

Смотрю, а он уж и заснул. Привалился боком к печке и глаза закрыл.

Умаялся сегодня, бедный. И то. Сбор общий, личи эти. Дружок вон домой уехал. А ему и некуда.

Вздохнула и решительно доела последний пирожок.

А что?

Мне можно. У меня, вон, источнику энергии-то прорва нужна.

– А и неси! Неси, я сказала. Ишь, он тут прижал старушку, не дает и рта раскрыть, – прямо над ухом вдруг забубнил знакомый голос и на стол передо мной бухнулась книжица.

У меня глаза на лоб полезли.

– Ах т-ты, – фыркнул Рыська и отпрянул в сторону, схватившись на брюшко. Серебряная застежка гримуара злобно клацнула по столу.

– Уйми-с-сь, старушка, – пробурчал недовольный фамильяр.

Я молча смотрела на него. Вот все не так в этой Академии! Не припомню я, чтобы фамильяр книжицу так, без просьбы-то моей, когда-нибудь приносил.

Рыська недовольно проворчал:

– Приш-шлос-сь… Зов был. Думал, залез кто.

Ну, это уж он так. Никто туда залезть, в подпространственный карман-то, не может.

Но раз зов услышал, тогда и говорить нечего.

Тогда призрачная рысь с места срывается.

Это у них вот прямо в крови.

– А это все она-а! – фамильяр прищурился и забил хвостом по лавке.

– Лежит, стучит застежками. Едва успокоил, – он покосился на порядком потрепанную шерстку на своем животике.

– Ведянке неси, говорит. Чую, не одна она.

Я покачала головой. Выходит, не впала в сон старушка. Чует она.

– Чую! – вдруг взвыл фамильяр и второй застежкой хватил по столу.

Ну, все. Разбуянилась книжица. Видно, в подпространстве нынче не тихо. Буря магическая может ожидается? Эх, плохо в этом я разбираюсь.

– Какая красивая… – Лаврик неожиданно проснулся и во все глаза уставился на гримуар.

Книжица смущенно хихикнула:

– Это вы мне?

Лаврик кивнул.

– Тебе…вам.

Та-ак. Это что ж такое получается-то? Старая упрямица свела-таки знакомство с Лавриком. Вот же, добилась своего.

Я ревниво посмотрела на гримуар. Выходит, книжица почуяла парнишку? Прямо вот оттуда, из хранилища?

– И какое ж дело у тебя ко мне, а? – строго так у нее спросила.

Книжица высунула глаз и моргнула.

Лаврик ахнул.

– Ой, а как вы это делаете-то?

И не успела я даже слова сказать, как парнишка птичкой пролетел мимо меня и подскочил к гримуару.

Книжица будто того и ждала. Серебряная застежка взвилась и обернулась вокруг руки Лаврика. Зубчик вонзился в его палец и книжица довольно заурчала.

– Эй, чего ты делаешь! – ойкнул парнишка и скривился.

Застежка тотчас соскользнула и упала на стол.

Книжица раскрылась, зашелестела страницами и застыла на одной.

Лаврик стоял как завороженный и вокруг него вдруг разлилось яркое синие сияние.

Глава 50

Сандр Огненный не поверил своим глазам. “Отказать!”. Тан Ржевски явно был не в себе. Отказать ему, архимагу, в его единственной просьбе? Он повертел письмо и так и эдак. Проклятое “Отказать!” сверкало алым цветом. Ректор терпеть не мог, когда его планы шли коту под хвост.

Да,конечно, дядька Симеон говорил о возможном восстановление факультета Ведьмовства на территории Академии…

Гмм… Неужели госпожа Кряжская действительно успела переговорить с канцлером? Однако. Он знал, что ректор Академии Ведьмовства особа решительная. И вот сейчас ему самому удалось увидеть воочию плоды ее действий.

Архимаг дернулся. Проклятье! Ведь эта злокозненная ведьма, как называл ее иной раз дядька Симеон, до сих пор на удержании.

Как он мог забыть!

Такие дамы подобного не прощают. Ведьма, одно слово.

Сандр пригладил волосы, очередной раз одернул китель и нажал на кнопку.:

– Прошу прощения, госпожа Кряжская. Вызов по спецканалу. Сами понимаете, мгновенный обрыв связи.

– Да уж понимаю… Чего там не понять, – усмехнулась Лиона Кряжская.

– Так что ты мне хотел сказать? Помнится, начал, что не любишь ходить вокруг да около…, – протянула ведьма.

Сандр очередной раз пригладил волосы и поправил воротник.

“Да она ж меня не видит!” – вдруг дошло до архимага.

По этому каналу можно было только разговаривать. Слишком сильные помехи магического фона. Защита что у Боевой академии, что у Академии Ведьмовства была на высочайшем уровне.

Но вот сейчас Сандр очень об этом пожалел. То, о чем он хотел поговорить с госпожой Лионой, было для него архиважно.

Ректор очень бы хотел видеть выражение ее лица.

– Гмм. Дело, о котором я хотел с вами переговорить не терпит отлагательств, – начал Сандр и понял, что это действительно так. Сколько можно, в конце-то концов!

Он сглотнул и почувствовал, что весь взмок. Вытер лоб и подумал, что это пожалуй, хорошо, что дама не видит его в таком состоянии.

Архимаг огня, наследник рода Огненных, боевой маг и ветеран закрытия периметра на Северных рубежах, вдруг понял, что он…боится.

Сандр сжал кулаки и нахмурился. Боится! Да он не боялся в одиночку идти на велижских личей. Он не боялся даже тогда, когда тащил на себе едва живого Левия, а впереди маячил последний, самый сильный лич.

А тут… Бояться простого разговора пусть и с сильной и, чего греха таить, ехидной ведьмой…

Нет.

Такого Сандр Огненный позволить себе не мог.

“Не дождетесь!” – подумал он и, махнув рукой, продолжил:

– Дело касается одной ведьмочки. Ведяна Маленская, вы ее знаете наверняка.

– Конечно, мой мальчик, – зевнула Лиона Кряжская.

Сандр напрягся. Он терпеть не мог, когда его так называли. Понятно, что для госпожи Лионы, как и для дядьки Сима, он именно мальчик. Да ей, этой ведьме, лет под двести, не меньше.

И слишком уж она напоминает тетушку Лию. Это ее “мой мальчик” у него уже в печенках сидит.

– Как не знать. А вот знаешь ли ты, что я ее названная мать? – вдруг резко, без всякого перехода, спросила ректор Академии Ведьмовства.

– Безусловно, госпожа Лиона, – сердце Сандра вдруг замерло на долю секунды.

– Буквально час назад магистр Симеон мне рассказал о принятых в вашей среде взаимоотношениях.

Лиона хмыкнула. Симеон иной раз ее удивлял. Что же, это хорошо, что Сандр знает.

– Собственно, по этому поводу я и хотел с вами поговорить, – напряженно сказал мужчина.

– Думаю, вы уже в курсе, что Ведяна – моя истинная, – выдал он и замер, ожидая ответа.

На том конце что-то упало.

– Погоди-ка, – раздался внезапно охрипший голос госпожи Кряжской.

На мгновение наступила тишина и темнота. А потом появился конус желтого цвета. И на противоположной стене кабинета ректора появилась живая картинка.

“Однако сильная ведьма!”, – архимаг покачал головой.

– Вы смогли обойти нашу защиту? – он прищурился.

– Ай, о чем ты, Сандр. Да я сама эту защиту устанавливала. Вместе с моей дорогой Эржбетой, – вздохнула вдруг госпожа Кряжская.

Лиона была красивой черноволосой женщиной с фиалковыми глазами, которой на первый взгляд было сложно дать больше тридцати лет. На второй – тоже. Сандр Огненный давно не видел ректора Академии Ведьмовства вживую, если можно так сказать.

– Истинная, говоришь… Не скрою, Симеон намекал мне о вашем взаимном интересе. Но истинная…

– Ты уверен? – госпожа Кряжская вдруг прищурилась и замерла.

“Ведьминским зрением смотрит”, – понял Сандр и внезапно напрягся.

– Вижу… связь истинной любви?!

Лиона отшатнулась и упала в кресло:

– Значит, источник девочки проснулся… Права была Эржбета.

– Девочка знает? – Кряжская впилась глазами в его лицо.

Сандр глухо ответил:

– Знает. Теперь знает. И…вы понимаете, зачем я просил встречи с вами?

Лиона Кряжская поджала губы:

– Чего ж не знать. Женится хочешь?

Ректор сверкнул глазами:

– Хочу! Но…вы понимаете, не могу.

– Чтобы Сандр Огненный чего-то не мог, – хмыкнула госпожа Кряжская и задумчиво посмотрела в высокое окно.

– Значит, за благословением пришел, маг? – Лиона открыла маленькую шкатулку и достала из нее узенькое серебряное колечко с маленьким сверкающим камешком.

Подержала в руке, задумчиво на него посмотрела.

– А что она, она сама, Ведяна-то?

Глава 51

Я отмерла и кинулась к Лаврику. Да будто на стену наткнулась. Ты смотри-ка, что делает старая чертовка! От меня, ведьмочки законной, защиту поставила.

Я обомлела. Это что же такое тут происходит-то, без моего на то желания и ведома?

Ну, погоди ты у меня.

– Рыська, чего лежишь? – крикнула я фамильяру, который и с места сойти не соизволил-то.

– Видишь, что старая вытворяет?! Лаврика притянула, да защиту поставила, – я опять бросилась к столу. И опять проклятый полог меня откинул.

Рыська фыркнул:

– Тих-хо ты, гор-ре мое. А ещ-ще ведьмочка называется. Видиш-шь, у Лаврика источник прорезался. Не меш-ша-ай.

– Старуш-ш-ка зна-а-ет, что делает, – он нервно зевнул и сверкнул оранжевым глазом.

Я ахнула:

– Так ты что, знал, зачем она сюда так просилась-то?

Фамильяр сощурился:

– Не-ет… Сейчас-с только понял. Видиш-шь, синий свет вокруг Лавр-р-ика?

– Маг воды он, выходит.

– Воды?! – я бухнулась на лавку рядом с невозмутимым Рыськой.

Маг Воды… Да ведь это еще большая редкость, чем ведьмочка с проявленным источником.

Маги воды лет двести как не рождались. Уж что там случилось да почему, об этом в ученых книжках много чего было написано.

У бабули и такие хранились, в закутке-то тайном.

Вот как пожалела я, что тогда не прочитала их толком.

Уж больно скучно дв непонятно было.

Сидим мы с Рыськой на лавке, смотрим, как синее сияние окутывает Лаврика все сильнее и сильнее. Уж и не видно его стало совсем. Одна синяя синева вокруг.

И тихо. Так тихо вдруг стало. Тут я поняла, что почти не дышу.

Рыська тоже поднял ухо и напрягся. Немного совсем. Но я-то уж своего фамильяра знаю.

Неужели что-то пошло не так? Я, конечно, не знаю, как оно должно быть-то. У меня и у самой источник еще не до конца проявился. А уж как проявлялся, так и вспоминать не хочу.

Я привстала со скамьи. Показалось, или нет, что синева вокруг парнишки стала спадать?

А ну-ка, попробую сейчас к столу пробраться. Осторожно сделала шаг. Другой. Приблизилась к тому месту, где, помнила, полог-то защитный стоял, и тихонько протянула руку.

Уфф..

Рука прошла через невидимую завесу будто ее и не было, завесы-то.

Я сделала шаг. Еще один. И приблизилась к завесе вплотную. Попыталась поставить ногу подальше – и никак. Не пускает.

Ну что ты будешь делать-то!

Я вдруг так разозлилась, что чуть не расплакалась. И тут жар, невыносимый жар горящим клубком закрутился в животе.

Ойй… Это ж источник. Мой источник выходит из-под контроля!

Я зашипела сквозь зубы и бухнулась на пол. Прижала руки к животу и свернулась калачиком. Светлая мать… Да я тут сгорю вся, на пепел изойду-у.

И неожиданно почувствовала, как меня обдало холодом. Да каким!

Будто мороз январский, ясной холодной ночью. Жестокий мороз. Да только сейчас мороз этот был мне как отец родной. И источник мой, будто испугавшись мороза, стал затихать.

Жгучий жар отступал, и я наконец смогла открыть глаза.

Вокруг была мгла, клубящаяся и покрывающая меня с ног до головы. Я потрясла головой и попыталась сесть. Что за мгла, откуда? И где это я? Неужто опять куда переместилась, Светлая ма-ать…

– Ведян, Ведяночка, живая! – услышала вдруг задыхающийся голос. Знакомый такой. Так ведь это ж Лаврика голос-то.

Выходит, мы с ним вместе куда попали? Опять я портал открыла, ойй…

И темно-то как. Неужто в горы к гномам?!

– Лаврик… Ты? – проскрипела я. Горло совсем пересохло.

– Живая… – с облегчением сказал Лаврик и бухнулся рядом.

– Живая, – согласилась я. – А мы где? У гномов, да?

– Ой, да ты не видишь ничего? – парнишка засуетился. – На вот, у меня платочек есть. Он сунул мне в руку большой носовой платок. Вот прямо размером как у дядьки Симеона-то.

– Глаза протри, потихоньку только.

– Знаю, Лаврик. Чай, ведьмочка я, – попыталась усмехнуться.

И хорошенько поморгала ресницами. Платком-то сразу тереть нельзя, как бы чего не занести.

– Ну, как, Ведяночка, видишь теперь? – Лаврик-то чувствовал себя хорошо. Радостный такой.

Я поморгала еще раз. Вот, и слезы пошли. Это хорошо. Аккуратно промокнула их платочком. Приоткрыла один глаз, другой. Потом оба сразу. Ничего не видно, темно. Но немножко погодя разглядела.

И ахнула.

– Это где же мы с тобой, Лаврик? Никак разрушенный факультет ведьминский.

– Ага, Ведян! А я магом стал! Самым настоящим магом, – парнишка приплясывал на месте.

– Поняла я, Лаврик, – улыбнулась потихоньку приходя в себя. – И не простой ты маг, а самый настоящий маг воды.

Парнишка засиял улыбкой. Светлая мать… А глаза, глаза-то у него сияют синевой какой!

Я потихоньку поднялась и огляделась вокруг. Место явно не простое. Вот чувствую я. Силы тут немеряно. И знакомая сила-то. Выходит, хоть здание факультета все и в развалинах, вон, как плющ кругом разросся, что и не видать толком ничего, а ведьминской силой написано.