Текст книги "Букет фиалок"
Автор книги: Анита Чарльз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 5
Следующие несколько дней прошли в хлопотах. Миссис Карпентер, собрав всю свою команду, принялась готовить дом к приему гостей. И вот наконец Мелори, вернувшись с Сереной с прогулки, ограниченной, как всегда, пределами сада, впервые увидела Желтые гостевые апартаменты.
Миссис Карпентер и Роза благоговейно снимали чехлы с обитого полосатым атласом диванчика, когда Серена, заметив приоткрытую дверь, ворвалась внутрь, чтобы удовлетворить свое любопытство. Мелори последовала за ней и застыла на пороге комнаты, впечатленная обстановкой.
Черный ковер, золотистые стены, портьеры цвета чайной розы и такое же покрывало из муарового шелка на низкой французской кровати, туалетный столик, накрытый желтым сатином, и примыкающая к спальне ванная комната, мерцающая, как гладкие бока спелого персика, – казалось, это декорация какого-то голливудского фильма, а не комната в английском сельском доме. Мелори в полном изумлении разглядывала эту роскошь.
Серена, заметив, как потрясена гувернантка, посмотрела на нее с триумфом.
– Не правда ли, чудо? – спросила она. – Вам хотелось бы спать здесь?
– Если честно, не хотелось бы, – к ее разочарованию, ответила Мелори. – Это спальня для принцессы.
– Но Соня и есть принцесса! – заявила девочка. – Правда, миссис Карпентер? Правда, Роза? Она самая красивая в мире и танцует божественно! Я видела ее в «Спящей красавице», и в «Умирающем лебеде», и в «Снежной королеве». Дядя Райф тоже очарован ею, вот почему он держит эту комнату всегда готовой для нее. Это ее комната, и никому другому не позволительно здесь спать!
– Вы слишком много болтаете, мисс Серена, – неодобрительно заметила миссис Карпентер. – Вы нам мешаете работать. И перестаньте трогать руками эту хрустальную вазу… положите щетку на стол и идите вниз с мисс Гувер! У вас нет сегодня уроков?
– Я не могу заниматься никакими уроками, – ответила ей с довольным видом Серена, – потому что у нас нет учебников для меня, только скучные и старые книги из библиотеки. А дядя Райф думает, что мисс Мартингейл – настоящая красавица!
– Серена! – воскликнула Мелори таким тоном, что ученица, надув губки, повернулась и неохотно последовала за ней в коридор.
Но на лестничной площадке она все же оставила последнее слово за собой:
– Ладно! Посмотрим, что вы скажете, когда увидите Соню и ее платья! У вас таких нет… даже ничего похожего на них…
– Мое дорогое дитя, я всего лишь гувернантка, – мягко напомнила ей Мелори.
Серене хватило ума слегка смутиться. Выражая раскаяние, она сунула свою ладошку в руку Мелори и шепнула:
– Я все равно вас люблю, мисс Гувер. Даже больше, чем мисс Мартингейл!
Два дня спустя – это был первый день марта – часа в четыре хозяин «Морвен-Грейндж» вернулся домой. Старинный особняк уютно дремал в ласковых лучах солнца, клонившегося к закату, каждое окно приветливо сияло, над каминными трубами поднимался в блеклую голубизну неба серый дымок. Вазы с лилиями привнесли свежесть весеннего дня в чопорную гостиную. Электрический камин также благоухал цветами.
Фиппс в своем лучшем черном костюме ждал в холле, когда появится на дороге машина, чтобы мгновенно распахнуть дверь. И когда этот момент настал, Мелори, с трех часов наблюдавшая за подъездной аллеей из окна на лестничной площадке, удалилась в детскую комнату, таща за собой упиравшуюся Серену.
Они пропустят все веселье, хныкала девочка, почему бы им не спуститься в холл и не поприветствовать гостей и дядю Райфа? Она знает мисс Мартингейл, она пила с ней чай в гостиной, когда та раньше приезжала в «Морвен». Ее дядя любит, когда она пьет чай вместе со всеми…
Но Мелори была глуха ко всем уговорам и аргументам и настояла на том, что они должны оставаться на своей половине до тех пор, пока за ними или за Сереной не пошлют. В конце концов девочка уступила, вырвав, однако, обещание, что ей будет позволено подольше не ложиться спать и поужинать с Мелори в ее гостиной.
Еду им сервировали наверху за час до званого ужина в столовой, и когда они уютно устроились за маленьким раздвижным столиком, лакомясь всевозможными вкусностями, которые принесла Роза, в коридоре то и дело раздавался шум шагов. Атмосфера в доме из-за присутствия множества людей стала совсем другой.
Мелори вспомнила жалобы миссис Карпентер на то, что с приездом гостей мирная жизнь в «Морвене» заканчивается, и теперь была склонна с ней согласиться. Двери постоянно то открывались, то закрывались, слышались какие-то шорохи и шуршание, голоса и взрывы смеха мужского и женского, – возникало ощущение, что дом захвачен невидимой армией и пощады от победителей можно не ждать.
Мелори и Серена наслаждались десертом, когда дверь внезапно открылась и вошел Райф Бенедикт в смокинге. Белоснежная рубашка прекрасно контрастировала с его смуглой кожей и гладкими черными волосами. В первое мгновение полного замешательства Мелори подумала, что он пугающе красив. Второй ее мыслью было, что она впервые видит хозяина в добром расположении духа. В его странных карих глазах цвета шерри и правда плясали смешинки, а белые зубы сверкали в улыбке.
– Ну и ну! – воскликнул он, глядя как племянница и гувернантка за обе щеки уплетают торт. – Вы, похоже, здесь неплохо устроились! Ты забыла о своем дяде, моя принцесса? Я искал тебя внизу, когда мы приехали.
Серена издала восторженный вопль и бросилась к нему. К большому удивлению Мелори, Райф позволил девочке обвить руками его шею. Она даже затаила дыхание, опасаясь, как бы безупречному воротничку не был причинен ущерб.
– О, дядя Райф! Дорогой, любимый дядя Райф! Мисс Гувер не разрешила мне тебя встретить, она сказала, что вместо этого я смогу поужинать с ней!
– Неужели ей это удалось? – Он ухитрился высвободиться из цепких ручек племянницы, затем осторожно провел пальцем по воротнику и убедился, что галстук-бабочка не слишком пострадал. – Значит, ты предпочла ужин с мисс Гувер в ее гостиной тому, чтобы спуститься вниз и удостовериться, что я по-прежнему существую? Между прочим, Соня спрашивала о тебе. После ужина она хочет с тобой пообщаться, если мисс Гувер, конечно, проводит тебя вниз.
Райф прошел к креслу, стоявшему у камина, уселся и вытянул длинные ноги, словно устал и рад был немного отдохнуть. Он откинул голову на подушки, и Мелори залюбовалась отблесками света от лампы, заигравшими на его гладко зачесанных назад волосах. Поглядывая на девушку, Райф улыбался, как ей показалось, немного насмешливо.
– Стало быть, мисс Гувер победила! Мисс Гувер теперь – фаворитка номер один!
– Ничего подобного! – серьезно возразила Мелори, чувствуя, что ситуация требует пояснения. – Я была не вполне уверена, захотите ли вы видеть нас внизу, но Серена очень к вам стремилась, так что я с трудом удерживала ее здесь, поэтому и посулила совместный ужин.
– Так или иначе, вы одержали верх, и это при том, что Серена, импульсивная, как все женщины, привыкла настаивать на своем. Должно быть, вы нашли к ней особый подход. Браво!
– Спасибо, – кивнула Мелори со сдержанной скромностью. – Но Серена вовсе не трудный ребенок.
– Рад слышать. Меня много раз обвиняли в том, что я балую племянницу, и мне ужасно приятно знать, что я не слишком в этом преуспел. – Он протянул руку к Серене, и девочка тут же забралась на подлокотник его кресла, как шаловливый котенок. – У меня есть для тебя подарок, принцесса, и ты его увидишь, когда спустишься в холл после ужина. Ну-ка угадай, что я тебе привез?
Взволнованная Серена принялась строить догадки.
– Еще один большой пузырек духов из Парижа? Или шоколад? – восторженно восклицала она.
– Ты же знаешь, что я давно не был в Париже, а шоколад ты и так уже поедаешь тоннами, я даже начинаю беспокоиться за состояние твоих зубов. – Райф вытащил портсигар и протянул его Мелори: – Вы курите, мисс Гувер?
– Да, благодарю. – Она приняла сигарету и, когда он наклонился ближе, чтобы поднести зажигалку, скорее почувствовала, чем увидела, что в его глазах мерцают те самые насмешливые огоньки. Смуглые крепкие пальцы держали зажигалку неподвижно, и девушке не пришлось делать повторной нервной затяжки. – Спасибо, – повторила она.
Райф вновь откинулся на спинку кресла, лениво прикурив; его взгляд бродил по комнате.
– У вас здесь очень уютно, приятная домашняя атмосфера, – заметил он удовлетворенно.
– Это действительно очень уютная комната, как и моя спальня, – сказала Мелори, считая, что должна поблагодарить за них хозяина дома. – Мне здесь очень удобно, мистер Бенедикт. Миссис Карпентер сделала все возможное, чтобы устроить меня как можно лучше.
– В самом деле? – небрежно произнес он. – Очень хорошо. Значит, у вас не появится искушения внезапно покинуть нас.
– Это моя работа, и я не собираюсь ее бросать, – обидевшись на ироничные нотки в его голосе, заявила Мелори.
– Отлично! – одобрительно воскликнул Райф, но ей вновь показалось, что он шутит.
Серена вцепилась в дядину руку и попыталась привлечь его внимание к себе.
– Так что за подарок, дядя Райф? Скажи мне! – принялась упрашивать она. – Пожалуйста, скажи!
Но он только засмеялся, аккуратно столкнул девочку с подлокотника, поднялся и сказал, что ему пора идти.
– Гонг прозвучит с минуты на минуту, а я не должен заставлять своих гостей ждать. После ужина ты не только услышишь, что за подарок, но и увидишь его, принцесса. – Райф посмотрел на Мелори. Хотя девушка была в простеньком черном платье без всяких украшений, она все равно выглядела удивительно привлекательной. – Пусть Серена наденет сегодня что-нибудь красивое, и сами тоже принарядитесь, если захотите. Надеюсь, вы получите удовольствие от вечера.
Ей позволено присоединиться к гостям! Вот так честь для простой гувернантки!
Небрежно погладив племянницу по голове, Райф вышел, а далеко внизу, в холле, огромный бирманский гонг начал издавать призывы к ужину.
Серена так расшалилась в предвкушении праздника, что одеть ее стоило большого труда, и, поскольку у Дарси был выходной, Мелори пришлось взять эту обязанность на себя и сделать все возможное, чтобы внешний вид девочки не вызвал ни малейшей критики. Серена собиралась навесить на себя огромное количество безделушек, но Мелори ей этого не позволила, и в итоге ребенок выглядел совершенно очаровательно в вышитом платье и в черных лакированных туфельках; черная лента удерживала в порядке непокорные локоны. Мелори была в более простом наряде, состоящем из ее единственного вечернего платья из жемчужно-серого шелка, дымчато-серой горжетки, прекрасно подходившей по цвету к ее глазам, и жемчужного ожерелья, которое мать отдала ей на такой вот случай.
За дверью гостиной, когда они подошли к ней, слышались оживленные голоса и смех. Мелори собиралась постучать и подождать позволения войти, но Серена без колебаний толкнула дверь, совершенно уверенная в радушном приеме, и остановилась, сияя, на пороге просторной, наполненной цветами и залитой светом комнаты.
Мелори сквозь туман поднимавшегося к высокому потолку сигаретного дыма смущенно рассматривала мужчин в черных смокингах и женщин в платьях всех цветов радуги. А на нее пристально смотрела пара огромных и зеленых, как у кошки, глаз с черными густыми ресницами. Их обладательница, занявшая самое роскошное кресло, удобно вытянула ноги, пристроив их на низенькую табуреточку, и именно вокруг нее собрались все гости, точно придворные, оказывающие почтение королеве, восседающей на троне.
– О, Серена! – воскликнула эта зеленоглазая королева голосом, который был таким же томным и чарующим, как и ее вид. А что она была потрясающе красива, никто не стал бы отрицать. Красота ее была ослепительной, доведенной до совершенства: прекрасное лицо цвета бледной розы, красные манящие губы, корона из шелковистых черных волос. Ее платье стоило, вероятно, гораздо больше, чем могла себе позволить даже очень популярная балерина. – Иди сюда, детка! Иди и посмотри, что у нас есть для тебя!
На коврике перед мерцающим электрическим камином стояла корзинка, Серена бросилась прямо к ней и, затаив дыхание, достала из нее белого сиамского котенка, уши и хвост которого еще не приобрели характерного для этой породы шоколадного оттенка. Глаза малыша были голубыми, как васильки. Серена прижала его к груди и восхищенно вздохнула:
– О, какой он милый! Какой хорошенький! – Девочка подняла на Мелори сияющие от счастья глаза. – Погладьте его, мисс Гувер, – предложила она, протягивая ей котенка. – У него шерстка мягкая, как шелк!
Мелори нежно взяла малыша, и крошечное создание, напуганное таким количеством чужих людей, столпившихся вокруг, прильнуло к ней, как будто ища защиты, и неожиданно робкое мурлыканье наполнило комнату.
– Ой, он полюбил вас! – воскликнула Серена удивленно. – Он полюбил вас больше, чем меня! Взгляни, дядя Райф, котенок и в самом деле полюбил мисс Гувер!
– У котенка хороший вкус, – тихо заметил Райф Бенедикт и, отложив сигарету, подергал его за мягкое ушко. – Сиамские кошки обладают хорошей интуицией и здравым смыслом. – Его глаза безо всякой насмешки с любопытством смотрели на Мелори.
– А вот я терпеть не могу кошек! – раздался голос Сони Мартингейл. – Предпочитаю собак.
Она тоже смотрела на Мелори, но в этом взгляде совсем не было дружелюбия. Хозяин дома покосился на красавицу, и странная ухмылка искривила его губы.
– Бедная Соня! – Он наклонился к ней и нежно похлопал по руке. – У этих маленьких зверушек пренеприятная особенность – чуть что, сразу мурлыкают, нарушая твой покой! Не беспокойся, котенок заснет и будет тише воды ниже травы!
– Я и не беспокоюсь, – заверила его Соня, одарив обворожительной улыбкой. – У собак тоже много «пренеприятных особенностей». Моя, например, каждое утро вместо приветствия облизывает мне все лицо. Так почему меня должны беспокоить какие-то другие животные?
– Правильно! Ты не должна беспокоиться ни о чем и ни о ком, дорогая! – проворковал Райф, небрежно облокотившись на мраморную каминную полку и беспечно закуривая еще одну сигарету. – И если хочешь мое мнение, твоей собаке ужасно повезло!
На его лице, когда он смотрел в глаза своей прекрасной гостье, мелькнуло какое-то загадочное выражение, Мелори не смогла разгадать его: в нем были некоторая снисходительность, нежность и… кажется, насмешка. Соня, судя по всему, тоже почувствовала это и не слишком обрадовалась.
– Я устала, – внезапно заявила балерина и мгновенно приняла вид поникшего цветка. – Наверное, я еще не совсем окрепла, а день был долгим и утомительным…
– Тогда тебе лучше пораньше лечь спать, – сразу же предложил Райф.
Соня укоризненно взглянула на него:
– Я ненавижу рано ложиться!
– Тогда все мы должны что-нибудь сделать, чтобы развлечь тебя и заставить забыть про усталость!
Райф присел на подлокотник кресла, взял Соню за руку, и в его взгляде, когда он смотрел на нее сверху вниз, было такое обожание, что Мелори тут же сконцентрировала все свое внимание на котенке.
Глава 6
У Мелори остались смутные воспоминания о том, что происходило дальше на званом ужине. Она помнила, как Адриан подошел и заговорил с ней о чем-то. Помнила, как была представлена пожилому мужчине с энергичным лицом бизнесмена, необычайно белыми волосами и проницательными глазами. Кажется, он имел какое-то отношение к профессиональной жизни мисс Мартингейл и был так же явно увлечен ею, как и все остальные мужчины в комнате. Затем ее познакомили с костюмершей балерины, пухленькой и на вид провинциальной женщиной, одетой в платье из фиолетового бархата – цвет, который ей не стоило бы носить из-за своего яркого румянца. Она держалась довольно дружелюбно с Мелори и пребывала в восторге, даже в благоговейном страхе, от своего окружения.
Присутствовали также местный доктор, его жена и дочь. Последняя, высокая стройная девушка с рыжими волосами и ясными карими глазами, часто задумчиво поглядывала на Адриана. Она тоже была приветлива с Мелори и, когда они вдвоем, в перерыве между танцами, сидели на диване, обменялась с ней несколькими доверительными фразами, несмотря на непродолжительность их знакомства.
Джил Хардинг, так звали девушку, сообщила, что работает в Лондоне моделью, но по причине болезни вернулась на несколько недель домой для восстановления сил. Она пригласила Мелори в свободное время зайти в гости и привести с собой Серену.
– Дядя слишком избаловал ее, но она все равно прелестное дитя, – заметила Джил.
– О, Серена не так уж безнадежна, – высказала свое мнение Мелори. – Ничего такого, что нельзя было бы исправить… при поддержке ее дяди, конечно, – добавила она.
– Хмм… – недоверчиво покачала головой Джил. Она понаблюдала, как хозяин дома делит свое внимание между самой важной гостьей и ее, Джил, родителями. – Жаль, что он пока не нашел женщину, которая могла бы стать настоящей матерью для Серены.
Мелори проследила за ее взглядом.
– Мисс Мартингейл – прекрасная танцовщица, – заметила она осторожно.
Ответ Джил неожиданно прозвучал с явным презрением:
– О, многие люди умеют делать что-то важное для себя, и очень немногие – для близких людей! Мисс Мартингейл – великолепная танцовщица, и только.
Мелори взглянула на девушку с некоторым удивлением:
– Но в мире не так много великолепных танцовщиц.
Джил небрежно пожала плечами:
– Ну и что? – Она отвернулась и увидела Адриана, печально стоявшего перед высоким окном и смотревшего перед собой в ночь. – Бедный Адриан! – пробормотала девушка с явной симпатией. – Каким ужасно потерянным он всегда выглядит, и никто не может ничего с этим поделать.
– Что с ним произошло? – спросила Мелори. – Мне почти ничего об этом не рассказывали, но я догадываюсь, что был несчастный случай.
Джил вздохнула:
– Да. Авария. Он потерял жену и способность работать. У него в жизни остался один интерес – музыка. Адриан играет божественно.
– Я знаю, – кивнула Мелори. – Слышала.
Джил взглянула на нее настороженно:
– Он играл для вас или вы просто подслушивали?
– Сначала подслушивала, потом он играл для меня, – призналась Мелори.
В этот момент Адриан повернулся от окна, заметил девушек и устремился к небольшому дивану, на котором они обе сидели.
– Похоже, у вас тут совещание, – проговорил он с улыбкой, и эта улыбка предназначалась в первую очередь Мелори. – Не возражаете, если я прерву его и присоединюсь к вам?
– Никоим образом, – заверила его Мелори, и ей показалось, что Джил скорчила недовольную гримаску.
– Вы окажете нам честь, Адриан, – в следующую секунду улыбнулась Джил. – Не так часто вы проявляете интерес к подобным вечерам и даже прервали наше, как вы выразились, «совещание». Уж не чары ли мисс Гувер тому виной?
– Думаю, – серьезно ответил Адриан, – что мисс Гувер, и правда, волшебница. Я побеседовал с дочкой несколько минут назад, и она сообщила мне, что уже «очень-очень любит» свою гувернантку. А ведь еще никому – ни мисс Пенеркорн, ни Дарси – не удавалось завоевать любовь прекрасной Серены!
Мелори почувствовала, что краснеет от этих комплиментов, и Джил Хардинг покосилась на нее с печальной улыбкой:
– Вот как, мисс Гувер? Серена влюбилась в вас! Интересно, как много побед вы еще одержите в «Морвен-Грейндж», прежде чем отсюда уедете?
Тон девушки был веселым, но Мелори смущенно решила, что настал момент поискать свою маленькую подопечную и уложить ее спать. Однако прежде, чем они с Сереной покинули комнату, Мелори заметила, что Адриан больше не сидит рядом с Джил на диванчике. Он вновь стоял у окна и смотрел в ночь с тем же отрешенным и потерянным выражением лица.
Серена легла в постель, как всегда, с Белиндой. Было условлено, что нового жильца, котенка, Мелори заберет в корзинке с собой, чтобы, как в некоторой тревоге выразилась Серена, «Белинда, внезапно проснувшись, не съела его ночью!».
– О, я не думаю, что Белинда любит полакомиться котятками, – заверила ее Мелори, – но это создание слишком крошечное, и будет лучше, если я пока возьму заботу о нем на себя. К тому же он еще не приучен не пачкать в доме.
Вскоре Серена уснула в обнимку с таксой, а Мелори устроилась в своей комнате в кресле у окна с раздвинутыми занавесками; рядом в корзинке тихо похныкивал котенок. Девушка прислушивалась к музыке и голосам, доносившимся из гостиной, расположенной прямо под ней.
Они снова танцевали, хозяева и гости, танцевали под пластинки, крутившиеся на мощном проигрывателе, который Мелори мельком заметила в углу комнаты. То есть танцевали гости, а хозяин и мисс Мартингейл, чувствовавшая себя не совсем здоровой, уютно устроились в освещенном мягким светом алькове, скрытые букетами белых лилий…
Мисс Мартингейл, красавица, словно сошедшая со старинных французских полотен, балерина, которой предсказывали будущее великой Павловой, не выходила у Мелори из головы. Девушка снова и снова спрашивала себя: пожелает ли такая женщина отказаться от поклонения, оваций и шумного успеха, чтобы стать женой такого мужчины, как Райф Бенедикт? Он так много может предложить ей, и, если Соня смотрит в будущее, она вполне может решить, что стабильность и полная защищенность стоят гораздо дороже, чем мимолетная слава и почести, ждущие впереди. А уж если она влюблена…
Взяв на руки котенка, Мелори встала и подошла к окну. Звук шагов на террасе заставил ее посмотреть вниз. В прохладную звездную ночь вышли два человека. Женщина куталась в меховое манто, накинутое поверх золотистого вечернего платья. Изумрудные серьги и длинные, до локтей, перчатки из зеленоватого бархата; легкая, грациозная походка… Мужчина рядом с ней был высок и широкоплеч, в смокинге, без пальто. Гордо поднятая голова, надменное лицо, руки в карманах… Красивая пара неспешно пересекла гладкую лужайку и скрылась во тьме, исчезла в лабиринте зарослей.
Мелори отпустила занавеску и решила, что пора ложиться спать. Затем она печально вздохнула.
До чего же, наверное, приятно быть знаменитой балериной!
