Текст книги "Сладкое на ночь (СИ)"

Автор книги: Ани Марика

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5. Паулина

Я зря согласилась на этот поход. Хотела развеяться, посмеяться с девчонками, но клуб точно не моё место. Слишком шумно, слишком чуждо для меня. Я здесь так нелепо смотрюсь.

– Пауличка Андреевна, ну, пойдемте потанцуем, – канючит Катюша.

– Вы пока потанцуйте, я дух переведу и присоединюсь, – мягко отвечаю.

Вообще на мне платье слишком облегающее. Зачем послушала Леру и надела его? Надо было в брючном костюме идти! Поддалась, называется, настроению и облачилась в то, что мне было мало еще два года назад. Живот вон как выпирает и складки эти. А грудь...

От самобичевания отвлекает официантка. С улыбкой приносит шампанское и разливает по чистым фужерам.

– Подождите! – паникую я, так как бутылка одна из дорогих, явно коллекционных. – Мы не заказывали шампанское.

– Комплимент от клуба, – продолжает щедро лить официантка, а к столику подтягиваются весёлые коллеги.

– Ой, как приятно! – Катя подхватывает фужер. – Наверное, в честь Дня рождения сделали подарок. Все-таки отличный клуб мы выбрали!

Одна из женщин говорит тост в честь именинницы, чокаемся, пьем, смеемся. Девочки вновь убегают танцевать. И я уже подумываю присоединиться, немного растрясти жирок.

Но музыка меняется. Будто помогает мне принять решение и остаться на своем месте.

Бас глохнет, свет гаснет, вместо танцевальных битов звучит медленная мелодия. И народ гудит, кривится разочарованно.

Передо мной появляется фигура. Наверное, парень одной из коллег.

Поднимаю голову и застываю громом пораженная. Из всех клубов Петербурга – надо же такому произойти! – я встречаю наглеца именно в этом заведении.

Он смотрит сверху вниз. Цепко, хищно. На грудь пялится и ухмыляется нагло.

– Что вы?..

Задать уточняющий вопрос просто не успеваю, его широкая ладонь накрывает мою. Меня вздергивают как пушинку и, прежде чем я успеваю сообразить, что вообще происходит, выводят из закутка под прицелом сотен глаз.

На нас смотрят. Но этому телохранителю плевать. Он тащит через толпу, которая расступается. Прямо к центру. Круто развернув, к себе прижимает. Ахнув, упираюсь ладонями в мощную грудную клетку. Жесткую такую, бронированную, ей-богу.

Ему этого мало. Пальцами в бока впивается, ближе тянет. Ухо опаляет горячее дыхание.

Я пытаюсь сохранить голос твердым. Возмущенно требую отпустить. Но кто бы меня сейчас послушал. Может, он пьяный? Хотя алкоголем от него не пахнет...

От него пахнет одуряюще. Табак, хвоя и… сила. И я наслаждаюсь этой силой. Позволяю себе быть на мгновение слабой. Девочкой молодой. Всего лишь на миг. До того момента, пока его внушительное достоинство очень активно не утыкается в меня.

Жар обдает не только низ живота, но и щеки. Я дёргаюсь ошарашенно и возмущённо.

– Что вы себе позволяете?!

– Все что хочу, Пончик. И тебе предлагаю то же. Отключи училку, насладись вечером.

Его язык вдруг оказывается у меня в ухе! О боже! Я умру сейчас, прямо здесь. Дергаюсь в сторону.

Впервые тело меня предает. Как бы банально это ни звучало, но это так. Я дрожу и желаю этого мужчину. Сама себя убеждаю, что не должна поддаваться. Это какая-то изощренная игра.

Музыка наконец сменяется. Тягучие переливы перебивает заводной бит. Толпа оживает. Я решительно вырываюсь из наглых рук и, развернувшись, собираюсь гордо покинуть его общество.

Мужчина перехватывает за кисть, рывком дергает опять на себя. Не ожидая такого маневра, я с силой бьюсь об каменную грудь, да так, что весь воздух из легких вышибает. Его пальцы властно зарываются в мои волосы, фиксируя затылок.

И запечатывает мне рот поцелуем. Жестким, наглым, жадным. Язык глубоко врывается. Отбирая последние крохи кислорода, жаром меня наполняя. На затылок тяжелая ладонь давит, не давая двинуться.

Я дергаюсь, пытаюсь оттолкнуть, в плечи упираюсь, но руки предательски слабеют. Вкус табака, запах его кожи и этот напор… Я чувствую, как та самая броня, выстроенная за годы унижений и несчастливого замужества, трескается. Сердце о рёбра так сильно бьется, кажется, выпрыгнет в его руки…

Поцелуй прерывается так же внезапно, как начался. Я еще пребываю в сладком мареве наслаждения. Легкие заполняю спертым душным воздухом. А этот ненормальный ловко переплетает наши пальцы и тянет с танцпола. Уверенно ведет сквозь толпу. И я, словно телок, иду.

Прихожу в себя от холода, ударившего из открытых дверей клуба. Мы в вестибюле, и этот телохранитель требует одного из охранников принести мои вещи с третьего столика.

В небольшой прихожей относительно тихо, а главное – никого нет. Как-то внезапно испарились два охранника. Один на улицу вышел, второй – в зал. И слава богу, не хотелось бы при зрителях ругаться.

Вырываю свою руку из чуть ослабевшей хватки и на всякий случай отступаю. Мужчина удивлённо поворачивается. Ха! Не ждал, что жертва так быстро в себя придет!

– Кто дал вам право так бесцеремонно вести себя?! – холодно и строго спрашиваю. – Я не девочка, которую можно снять в клубе! И уж тем более я с вами никуда не пойду!

– Почему? – удивляется мужчина.

– Потому что вы не мой уровень. Мы в разной весовой категории! – вздергиваю выше нос.

Жду, что он сейчас шутканет про мой вес, хотя я в данный момент фигурально выражаюсь. Но мужчина молчит, оценивающе смотрит. И даже не понимаю, что пытается разглядеть, но меня его спокойствие из себя выводит. Сама не замечаю, как сокращаю расстояние, остановившись почти вплотную.

– Я не собираюсь портить свою репутацию интрижкой с телохранителем собственной студентки, – чеканю гневно. – И уж точно не собираюсь быть очередным достижением у наглого беспринципного типа, внезапно решившего сыграть в благородство. Ищи себе развлечение по статусу и по возрасту, охранник!

Последнее предложение выплёвываю уже совершенно не думая, что несу. Просто вырывается, еще с неким налетом снобизма. Мне просто хочется его задеть. Хочется оттолкнуть. Вывести из себя. Чтобы свое истинное лицо показал.

Не дожидаюсь ответа, хоть и вижу, как желваки на челюсти играют и взгляд леденеет. Меня потряхивает от этого эмоционального выпада. Развернувшись, захожу обратно в переполненный зал. Вырываю из рук охранника свои вещи и иду на улицу.

Удивительно то, что его уже в вестибюле нет. Ушел, похоже. Вот и славно.

Квартира встречает меня тишиной. Пустые стены, холодная кровать. Моё персональное одиночество. Скидываю туфли, падаю в кресло. Жмурюсь, давя жалость к самой себе. И… касаюсь пальцами губ.

Его поцелуй навсегда отпечатается в моём сознании и будет сниться в эротических снах. Потому что так меня никто и никогда не целовал. Даже муж, когда мы ещё встречались.

И так тошно становится от того, что я его оттолкнула. Я злюсь на себя. И на него. Я даже не знаю, как его зовут. Зато знаю, как он целуется. Как он пахнет… как он держит. Жёстко, но бережно. И если бы я только могла себе позволить быть лёгкой, воздушной, обязательно бы поехала с ним.

Тряхнув головой, поднимаюсь. Включаю свет и подхожу к зеркалу. На себя придирчиво смотрю. Губы припухшие, волосы взъерошены, щёки красные.

– Конечно, неважно, охранник он или дворник. И то, что младше меня, тоже существенно ни на что не влияет. Разница не очень большая. Только такая связь обречена на провал. И ты сделала всё правильно, Паулина.

Сама себя убеждаю, хотя чувствую, как предательски болезненно сжимается сердце. И чтобы перебить накрывающую депрессию, я иду на кухню. Достаю ведёрко с мороженым. На часы обречённо смотрю. Вздыхаю и убираю вкусняшку обратно. Сладкое на ночь вредно для талии. А она у меня вроде как проглядывается… ещё пока.

Глава 6. Вадим

Её учительский тон пробирает сильнее любого коктейля. Каждое слово словно вызов. И я принимаю его. Безумно хочется сломать эти щиты, которыми она прикрывается. Довести вновь до дрожи, услышать растерянность в голосе. Но я сдерживаю себя. Пусть выскажется Пончик. Выговорит всё, что накопила. Я умею быть терпеливым.

Слушаю её речь и мысленно усмехаюсь. Не тороплюсь переубеждать, не привык размахивать деньгами и влиянием. Пусть считает меня наемным работником.

Паулина уходит с гордо поднятой головой, даже спиной выражая крайнюю степень возмущения. Злит и заводит так, что кровь кипит. Вот это противоречивый коктейль из эмоций.

Я отступаю, выхожу из клуба, закуриваю, наполняя легкие морозным воздухом вперемешку с никотином. Мозги прочищаю. И невольно наш танец вспоминаю. Улыбаюсь сам себе. Успел ведь хорошенько ее помять. Теплое, податливое тело, мягкие изгибы. Настоящая женщина. И никакие костлявые модели в сравнение не идут. И это ещё больше рвёт башню.

Злюсь. На неё, на себя, на то, что так зацепила. Но сдаваться я точно не собираюсь.

Паулина уезжает на такси, меня не замечает или делает вид. Ничего, мы встретимся завтра.

Домой еду рано, нужно выспаться.

А утром я уже снова в университете. В роли телохранителя для невесты друга. И в ожидании новой встречи.

К полудню терпение у меня лопается. С утра так и не видел её. Только мельком на кафедре, и этого мало. Оставляю Алину в столовой с подругами и иду ловить мою горную лань, что так удачно убегает от меня.

Студенты подсказывают, в каком кабинете сейчас женщина. Быстро добираюсь и без стука распахиваю дверь. Только вот увиденное мне совсем не нравится.

Мой Пончик стоит с ровной осанкой, кулаки сжимает и слушает нависшего над ней мужика. А этот долговязый дрыщ орет на неё.

Из общего потока визгов доносятся едкие оскорбления: «Толстуха», «никому не нужна», «без меня пропадёшь», «меркантильная тварь»...

Она не прерывает. Не затыкает, как меня. Ничего из этого не делает. Слушает, но в глазах... В этих карих глазах столько боли.

Больше не жду, чеканя шаг, сокращаю расстояние и бью наотмашь кулаком прямо в челюсть.

Пончик вздрагивает всем телом и отскакивает. Смотрит испуганно-ошарашенно. А мужик на удивление не падает, но затыкается, слава высшим. А то уже уши заложило от его ора.

Хватаю товарища крикливого за шкирку и к себе притягиваю.

– Я в первый раз плохо объяснил? – цежу тихо.

– Да я на тебя заяву накатаю, – шепелявит индивид. – По судам затаскаю и...

Впиваюсь пальцами в горло, перекрывая дыхательные пути и тем самым затыкая.

– Сейчас ты молча и тихо сваливаешь и больше ей на глаза не попадаешься. Иначе сломанная челюсть будет наименьшей проблемой. Мы друг друга поняли?

Молчит, упрямый соплежуй. Несильно по ребрам кулаком проезжаюсь, дух слегка выбивая.

– Не нужно, – блеет женщина, придя в себя.

– Это я еще нежно, Пончик. Он заслуживает полета прямо из окна этого кабинета. А что? Хорошая идея, да, дятел?

Тащу его к окну. Упирается, мычит, дергается.

– Не нужно! Вы что, это статья... – дребезжит мой Пончик, семеня за нами.

– Кто он и что от тебя хочет? – останавливаюсь у подоконника, прижимаю лицом к окну, чтобы посмотрел пока вниз, прикинул, как лучше лететь: мордой в елки или жопой в торчащие сплинкеры.

– Муж, – вздыхает и отводит глаза.

Меня так удивляет эта новость, что я ослабляю хватку, и этот утырок вырывается. Ловко так, как склизкий уж выныривает из-под мышки и отступает к дверям, бурча сломанной челюстью угрозы.

– Ещё раз тебя увижу или услышу, – говорю тихо, сталью в голосе провожая до двери, – все кости переломаю.

Муж сбегает, хлопнув дверью. Сжимаю кулаки, градус злости в себе остужаю. Разворачиваюсь и шумно выдыхаю.

Паулина, мать её, Андреевна. Сильная, независимая училка плачет. Отворачивается, и только плечи дрожат. Гордая женщина сейчас выглядит невероятно хрупкой, до невозможности беззащитной.

– Эй, – ближе подхожу и тяну на себя, не поддается. – Не плачь.

Отличный из меня утешитель. Молодец просто. Сказал «не плачь», и женщина тут же перестала, ага.

– Уйдите, пожалуйста, – просит тихо.

– Давай на «ты», вроде как не чужие люди.

– Не чужие, – усмехается сквозь всхлип. – Я даже не знаю, как вас зовут.

– Вадим. Посмотри, пожалуйста, на меня. Не могу я оставить женщину в слезах.

– Тоже мне, рыцарь! – фыркает и разворачивается.

– Чем не рыцарь? Спас тебя вот от травм внутреннего уха. Как ты еще не оглохла в его компании.

– Он не всегда был таким...

– Чего не разведешься-то? Любишь, что ли?

Пончик со злой иронией усмехается и качает головой.

– Да я пытаюсь развестись, он не дает. Оттягивает всеми силами, не хочет делить имущество… И адвокаты его переносят суды каждый раз… – Паулина вздыхает и качает головой. – Не берите в голову, это…

– Понял, разберемся, – перебиваю я.

Вытягиваю из кармана телефон, набираю знакомого юриста. Обрисовываю ситуацию кратко. Краем глаза палю удивленно вытянувшееся лицо моего Пончика.

– Да я не занимаюсь разводами! – рычит недовольно Рахлин. – Я корпоративный юрист, Вадь.

– Не лечи мне мозг, найди толкового или сам займись. В долгу не останусь.

– Ладно, пусть приезжает к пяти в офис. Решим вопрос.

– Добро, – соглашаюсь и вешаю трубку. Поворачиваюсь к притихшей женщине. – Ну вот, к пяти у тебя назначена встреча у юриста. Он один из лучших адвокатов, быстро поможет с разводом.

– Спасибо вам, Вадим...

Опять всхлипывает и отворачивается. Ну что за женщина-то!

– Сейчас чего ревешь?

Молчит, и только плечи вздрагивают. Быстро подхожу ближе. Разворачиваю через силу. За подбородок хватаю, заставляю на меня посмотреть. Упирается, старается остановить слезы и головой мотает.

Не даю отстраниться, просто накрываю влажные соленые губы своими. Паулина не отталкивает. Сначала замирает, вцепляется в рубашку, будто боится упасть. И отвечает.

Поцелуй получается жестким и чертовски горячим.

Я прижимаю её к столу, чувствую, как дрожит тело под моими руками. Слёзы сменяются тихим всхлипом и вздохом, когда мои пальцы скользят по её талии.

Она пытается что-то сказать, отстраниться, прервать. Но быстро сдается под моим натиском. В волосы зарывается, запуская электрические разряды по позвоночнику.

Подхватив, усаживаю на край стола. Вклиниваюсь между ног, скидывая на пол документы и канцелярию. Жадно целую, выпивая стон. И ладонью скольжу по бедрам, задирая юбку.

Она дёргается, поцелуй прерывая, смотрит возбужденно и растерянно. Ртом воздух хватает. Я зарываюсь в ее шею и прикусываю бешено бьющуюся артерию. Выгибается, впечатывая свою полную грудь в меня.

– Вадим, это все неправильно, – стонет и на себя тянет.

– Конечно, – соглашаюсь, дергая полы блузки вверх. – слишком много одежды на тебе, Пончик.

– Вадим… нельзя… – её голос дрожит, но пальцы впиваются в мои плечи.

– Можно, – глухо отвечаю, оттягивая чашечку бюстгальтера, и накрываю губами острую вершинку. Вгрызаюсь с тихим рыком.

– О боже... – захлебывается стоном Паулина, давит на затылок, не выпуская.

Языком ласкаю, облизываю ареолы и, оторвавшись от груди, дую. Дрожит, нежная кожа мурашками покрывается.

Дергаю белье, потеряв терпение. Ткань трещит по швам и обнажает тяжелую полную грудь. С наслаждением мну её. Носом зарываюсь между полусфер. Так, как хотел сделать, как желал с первого взгляда. Кусаю, целую жестко, засосами покрываю. Пончик бормочет что-то, всхлипывает, выгибается, теснее прижимаясь.

Юбку сильнее задираю, царапая бедра. Ёрзает. Тонкий капрон рвётся под моими грубыми пальцами.

– Вадим, надо остановиться, – бормочет и чуть приподнимается.

Впиваюсь пальцами в бедра, тяну на себя и, оторвавшись от сочной груди, толкаюсь пахом ей в промежность.

– Ты просто сумасшедший, – стонет и тянется за поцелуем.

Сминаю губы, наваливаюсь. Она отвечает жадно, неумело, поспешно. Мои руки скользят по бедрам, сжимают, срывая остатки колготок. Пончик мой, тихо всхлипнув, сама трется.

Прерываю поцелуй, свой ремень дёргаю. Тороплюсь. Чувствую, очухается моя горная лань и упорхнет. Но Пончик смотрит с неким смятением и желанием. Губы пухлые облизывает, и я их облизываю. Тянется, под рубашку ладони запускает. Гладит мой торс, заводя меня сильнее.

Тяну вбок часть трусиков. Она чертовски влажная, просто водопад. И горячая. Дёргается от прикосновений. Перестает на поцелуй отвечать, дышит часто-часто.

Я теряю контроль. Перехватив за ягодицы, чуть приподнимаю и толкаюсь в нее. Жестко, без нежности и прочей медлительности. Врываюсь с громким шлепком.

– Вадим! – вскрикивает и выгибается навстречу.

Ложится на стол, дышит надрывно.

Нависнув, жадно целую губы, шею, плечо, ключицу, грудь. Втягиваю в рот вершинку чувствительную.

Пончик мечется подо мной, раскрывается. Голову окончательно теряет.

– Вадим!.. Боже, Вадим! – шепотом сбивчивым зовет.

– Посмотри на меня, – требую, отстраняясь.

Распахивает веки. Её глаза блестят от слез и желания. Она покорно смотрит на меня, и зрачки расширяются, стоит мне с оттяжкой толкнуться.

Пончик прикусывает с силой губу, чтобы не застонать, ее тело откликается, выгибается, вжимаясь в меня и срывая все стоп-краны.

Больше не нежничаю и не медлю, двигаюсь, рывками заполняя податливое тело.

Срываю с губ стоны. Чувствую жар, наполняющий ее. Он шпарит меня, заставляя двигаться быстрее, сильнее.

Паулина сжимает внутренними мышцами. И когда судорожно, с громким криком кончает, меня разрывает следом.

Глава 7. Паулина

Я торопливо натягиваю юбку, поправляю блузку, застёгиваю пуговицы. Пальцы дрожат. Сердце всё ещё бешено стучит – не от страха, от того, что мы только что сделали.

Но как только страсть отступает, на место приходит другая эмоция. Стыд.

Смотрю на собственные складки на животе, грудь, которая больше не гордо приподнята, а тяжёлая, уставшая от своей собственной полноты.

Представляю, что он всё это видел при свете дня – каждую растяжку, каждую линию. Мало того, видел, он слышал… Слышал крики мужа!

«Толстая…» – эхом всплывают слова Артёма.

И это самое безобидное из всего потока грязи, что на меня вылил муж. Отворачиваюсь, машинально прикрываю руками живот, хотя уже поздно. И жмурюсь.

«Без меня ты никто… ничтожество… толстая, бесплодная, несчастная…» – бьёт набатом в голове голос Артёма.

Каждое слово мужа прилетало прямо в сердце глубоким росчерком ножа. И кроме меня это слышал Вадим. Впиваюсь ногтями в ладони с силой.

– Сколько у тебя ещё пар? – спрашивает мой нечаянный любовник, выводя из ступора.

Ошеломлённо поворачиваю голову. Ему легче привести себя в порядок, рубашку в брюки заправил и ширинку застегнул. Мужчина поднимает на меня спокойный взгляд и бровь выгибает.

– Отвезу тебя на встречу с Рахлиным, – говорит, вынимая вибрирующий телефон из кармана.

– Я сама могу съездить. Только адрес дай. Мне нужно сначала в клинику заехать, – отвечаю, вновь поправляя одежду.

Мужчина слушает, но не слышит, кажется. С кем-то переписывается. Чертыхается себе под нос. И морщится досадливо.

– Хорошо. Закончишь с адвокатом, набери меня. Поужинаем где-нибудь, – Вадим быстро поднимает укатившуюся ручку. Пишет на бумаге адрес юридической компании. Полное имя адвоката. А внизу свой номер телефона. – Мне пора, Пончик. Увидимся.

Подмигнув, скрывается за дверью. И я даже не успеваю возразить.

Оставшись одна, обвожу взглядом зону наших слишком активных действий. Остатки колготок валяются, журналы, ведомости, канцелярия.

И со стороны это выглядит ужасно пошло. Мы даже дверь на ключ не закрыли. Сюда могли зайти, увидеть… А может, и зашли, видели, могли даже заснять.

Господи, что я натворила…

Быстро собираю бумаги и ручки. Комкаю остатки капрона, поправляю свою одежду, волосы. Подкрашиваю губы, замазываю тональником алеющие засосы. И выбегаю в коридор.

Я на собственную пару впервые опоздала! Вваливаюсь в лекционный зал, запыхавшись. Пятикурсники встречают громким гоготом. Конечно, они смеются не надо мной, просто радуются, что препода нет, но я все воспринимаю на свой счет. Студенты сразу замолкают и проникаются моим гневом.

Стараюсь сосредоточиться, вернуть равновесие и не думать о случившемся. О Вадиме. О его поцелуях, о том, как я позволила себе потерять контроль. «Это ошибка», – так я себе повторяю. Ошибка, которую нужно вычеркнуть.

Пары идут одна за другой. Студенты шумные, но любимые. Я улыбаюсь их шуткам, поправляю ответы, диктую термины. В этот момент я чувствую себя на своём месте. Здесь я сильная, здесь я – та самая Паулина Андреевна, которая всё держит в руках.

После универа бегу в клинику. Там привычная суета: пациенты, рецепты, звонки.

В полпятого, отпросившись, еду по адресу в центр города.

Меня встречает зеркальное здание фешенебельного бизнес-центра. Охрана в холле вежливо уточняет цель визита, созванивается с приемной и только после одобрения сверху пропускает.

Тридцать четвертый этаж. Меня встречает молодая женщина. Дежурно улыбается и провожает в переговорную.

– Чай, кофе? – спрашивает она.

– Если можно, просто воды.

– Конечно, Натан Артурович сейчас подойдет, – кивнув, женщина уходит.

Я нервничаю. Ведь понимаю, что вряд ли смогу потянуть финансово этих юристов. Не успеваю выдумать повод и, извинившись, уйти. В помещение заходят сразу трое. Секретарь с бутылкой воды. Представительный мужчина и ещё одна женщина.

– Добрый вечер, Паулина Андреевна. Натан, – представляется мужчина. – Вадим обрисовал ситуацию. Я, к сожалению, разводами не занимаюсь, но вашим делом займётся лучший юрист нашей компании. Тамара Георгиевна.

– Здравствуйте, – пожимаю протянутые руки, нервничаю ещё сильнее.

Осматриваю представительного молодого человека. Его костюм, явно пошитый вручную. Дорогие часы на запястье и до блеска начищенные туфли. Перевожу взгляд и разглядываю женщину. На ней тоже брендовый строгий костюм. Да даже их секретарь одета дорого.

– Итак, Паулина Андреевна, – женщина сразу же берёт быка за рога. Садится напротив, достаёт ручку и папку с бланками. – Мне нужны данные вашего мужа. Как давно длится досудебное разбирательство и причины развода.

– Спасибо за уделенное время, – поднимаюсь с диванчика, к груди прижимая сумочку. – Но вы знаете, я, наверное, всё же пойду…

– Куда? – удивляется Натан.

– Как бы это корректно сказать. Оплатить ваши услуги я не смогу, поэтому не вижу смысла отнимать ваше время.

– Всё уже уплачено. Садитесь, Паулина Андреевна, – хмыкает мужчина и оборачивается на секретаря. – Лер, принеси нам кофе.

Проглатываю раздражение на Вадима и на этого сноба корпоративного. Раз уплачено, убегать с уязвленной гордостью глупо, Паулина. Принимай помощь, а деньги вернёшь потом этому телохранителю.

Я возвращаю пятую точку на мягкую сидушку. Выпрямляюсь и отвечаю на вопросы Тамары Георгиевны. Женщина и вправду выглядит очень квалифицированной. Лишнее не спрашивает. Только по существу. И мимикой не показывает собственного отношения. Мой прежний юрист часто позволяла себе вольности и даже высокомерие.

После общения с Тамарой остаётся приятное послевкусие и некая уверенность, что теперь уж точно нас с Артёмом разведут быстро. Деловая женщина с железной хваткой и цепким взглядом обещает довести моё дело до логического конца и осчастливить меня свободой.

На этой ноте мы прощаемся. Меня провожают аж до холла.

Домой я еду в приподнятом настроении. Кручу в руках клочок бумаги с номером Вадима. И твёрдо решаю, что не буду звонить. Больше никаких встреч. Это всё большая ошибка. Я не могу позволить себе увлечься им. А предпосылки уже имеются. Лучше не стоит начинать и спустить всё на тормозах.

И вместо ужина с красавцем мужчиной я лучше съем то ведёрко мороженого и успокою взбесившиеся гормоны.

Зайдя в пустую квартиру, бегу в душ, переодеваюсь в пижаму. И только, значит, забираю из морозильника свой ужин. Но мои планы прерывает настойчивый стук в дверь. Хотя нет, это не стук. В дверь один раз хорошенько так громыхают.

– Кто там? – спрашиваю, откладывая на банкетку свою запрещёнку.

– Открывай, Пончик, – рычит вполне знакомый мне голос.

– Вадим? – распахиваю дверь, готовая возмутиться. – Что ты тут делаешь?

Вопрос повисает в воздухе. Мужчина просто отодвигает меня и проходит в квартиру. Огромный. Уверенный в себе. Вкусно пахнущий.

– Я не собираюсь продолжать общение…

Его губы прерывают мои возмущения. Поцелуй – грубый, настойчивый – затыкает меня. Обнимает собственнически, в волосы зарывается. Бью по груди кулаками. Честно пытаюсь прервать. Но быстро сдаюсь. Опять!

Он так легко подхватывает меня на руки, заставляя оплести его торс ногами. И несёт… Так легко и спокойно, словно я не вешу восемьдесят килограммов.

В его объятьях я вправду чувствую себя хрупкой девушкой. Прикрыв глаза, полностью покоряюсь хищному натиску. Снова позволяю себе упасть в этот сладкий омут.

Один разочек можно, Паулина Андреевна.