Текст книги "Деревня (СИ)"

Автор книги: Андрей Туркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Но, первым делом нужно отыскать детей.

Игорь жестом приказал студентам вести себя как можно тише. Он хотел понять, в какую сторону двигаться дальше. Дети и их родители должны находиться где-то поблизости: возможно, они слушают музыку или громко разговаривают. В лесу сложно ориентироваться по звукам, но определить примерное направление труда не составит. Лектор замер. Пение птиц и жужжание насекомых мешали сосредоточиться, к тому же бешено колотилось сердце, отдаваясь пульсацией в голове.

Время утекало безрезультатно. Ребятишки как сквозь землю провалились. Идти наугад представлялось пустой затеей, в таком случае, проще вернуться назад и забыть обо всем увиденном. Они пытались разобраться в происходящем. Бог свидетель, не махнули рукой, не продолжили загорать, попивая чай. Что ж теперь поделать, коли так вышло!

И в этот момент до их ушей донесся переливчатый смех. Не сговариваясь, все бросились вперед. Голос звучал издалека, но никто даже не усомнился, с какой стороны он проистекает. Раскидывая ветви шипастых кустарников, перепрыгивая набухшие влагой кочки, они неумолимо приближались к цели. Не оглядываясь по сторонам, не подсчитывая проделанное расстояние, и не обращая внимания на усталость.

Лес густел и становился темнее. Чаща раскинула свои когтистые скрюченные ветви, норовя ухватить на обед немного человечинки. Нет, это лишь обман зрения. Просто ветер окреп и пригнал облака, за которые спряталось солнце. Оттого и сумрак растекся плотной пеленой по изумрудному покрову леса. Природа сгустила краски, словно воспротивилась преследованию беззащитных деток. Начнись сейчас гроза с беспросветным ливнем, Катя бы не удивилась. В любом другом месте, но не здесь. Ориентируясь по спине впереди идущего Димы, она старалась ступать по его шагам, чтобы не угодить на такой скорости в чью-нибудь нору, и не переломать себе ноги.

– Игорь Степанович, вы их слышите?– Поинтересовался Краснов. Он дышал ртом и часто облизывал потрескавшиеся губы.

– Да,– отозвался преподаватель,– они... уже рядом.

– Вам не кажется, что мы слишком далеко ушли?– Попыталась воззвать к разуму Савицкая.

– Еще чуть-чуть,– не отступал Игорь.– Мне кажется... я различаю меж кустов... их силуэты.

И он побежал, превозмогая над своим телом; размахивая руками и сплевывая залетающую в рот мошкару. Ребятам не оставалось ничего иного, как последовать за преподавателем, подхватив его темп. Хруст веток под ногами и шелест листьев превратились в монотонный гул на заднем плане, в который врывалось частое хриплое дыхание.

– Вы их видите?– С тревогой поинтересовался Дима, догадываясь, что впереди никого нет, и они бегут в никуда.

– Теперь нет,– отозвался Баранов.– Но... они там. Я знаю.

– Я устал. Не могу больше...

– Мы близко,– Игорь сам уже хотел сдаться, как снова различил платьице в красный горошек, снующее меж ветвей.– Вижу.– Чуть ли не взвизгнул от радости, не понимая, отчего такая навязчивость. Они ушли довольно далеко, и теперь вряд ли успеют вернуться в лагерь до темноты. А с собой ни спальников, ни палаток. С детьми все в порядке, он чувствовал это – они знают, куда идут. Пора заканчивать эту безрассудную гонку и возвращаться к разлому. Компас в кармане, но карта осталась в рюкзаке. Не хотелось бы заблудиться в незнакомом лесу, тем более со студентами, за которых в ответе головой. Ребята устали, им нужен отдых.

Здравый смысл пытался прорваться и в сознание Кати, докричаться, что здесь что-то не так. Ну не могли маленькие дети уйти так далеко от родителей. Взрослые давно бы подняли тревогу, наполнив лес взволнованными криками. А тут тишина, почти гробовая, не считая звуков самого леса и трех жителей столицы, гоняющихся неизвестно за кем. Нет, это определенно нужно заканчивать.

В этот момент они выскочили из леса один за другим, и замерли в изумлении.

– Ого,– только и смогла воскликнуть Савицкая, упершись ладонями о колени.

– Да вы, наверное, прикалываетесь?!– Дима не верил глазам, протирая их взмокшим и грязным рукавом.

– Да уж,– поддержал Баранов, завороженно разглядывая покосившиеся хибары и качающиеся по ветру заборы.– Деревня какая-то...

– И дети, стало быть, деревенские,– смекнул Краснов.– А мы перлись за ними хрен знает сколько. И теперь обратно еще тащиться столько же.

– Кто знал,– пожала плечами Катя.– Зато сейчас мы уверены, что с ребятишками все в порядке.

– Где они, кстати? Кто-нибудь видит их?

– Я вообще никого не вижу,– Игорь двинулся вперед, желая разглядеть поселение получше.

– Вы куда, Игорь Степанович?– Насторожился Дима.– Мы всё узнали, пора и честь знать. Мы ж засветло не доберемся до лагеря!

– Я хочу посмотреть,– твердо заявил преподаватель, но затем его голос смягчился.– Пару минут, и пойдем обратно.

– Пару минут,– согласился парень, поймав Игоря на слове.

6

Поселение представляло собой полтора десятка обветшалых домов, разбросанных в хаотичном порядке. Одни выглядели плачевно: покосившиеся с просевшими фундаментами, с рассыпающимися в труху бревенчатыми стенами, с разрушенными дымоходами. Краска на них давно облупилась и отваливалась кусками при сильных порывах ветра. Другие дома еще ожидала подобная участь. Но все шло к одному! В полусгнивших заборах зияли дыры, штакетники раскачивались в безумном подобии ритма, а заросшие палисадники напоминали пустырь.

Катя шагала следом за Красновым по выщербленной колее, заменявшей в деревне центральную улицу, и дивилась разрухе и запустению, царящим вокруг. По левую руку, в сараюшке с куском полиэтилена вместо окна, с противным скрипом хлопала единственная ставня, повисшая на одной петле. У соседнего дома стонала калитка, некогда массивная и прочная, но со временем превратившаяся в решето.

– Как в таких условиях можно жить?– Прошептал Дима себе под нос, проходя мимо дровницы с воткнутым в полено ржавым топором. С годами металл врос в дерево, став с ним одним целым.

У некоторых хижин отсутствовали ограды, что выглядело нелепым и диким для городского жителя. В голове не укладывалось, как так жить, зная, что кто угодно может вторгнуться в твои владения неизвестно с какими намерениями. Хотя, брать здесь нечего, да и посторонним в деревне взяться неоткуда. Маленький мир в лесной глуши, отделенный от цивилизации не только пространством, но и временем. Здесь нет работы, нет власти и магазинов. Люди выживают своим трудом.

Но Катя вдруг решила, что перед ними фасад, который далек от истинных реалий. Ну, допустим, не то чтобы далек, а, скорее, не в полной мере отражает благосостояние проживающих здесь людей. Как пыль в глаза. С чего взялось такое ощущение, девушка объяснить не могла, но, в какой-то момент ей захотелось заглянуть за завесу «фасада», узнать, что происходит с другой стороны разваливающихся хибар. Там должны благоухать огороды, засеянные овощами и ягодами, в сараях, заколоченных от посторонних глаз, надежно спрятана скотина, питающая хозяев мясом и молоком. А по вечерам люди собираются возле маленького приемника послушать очередной выпуск новостей. Именно так они узнают, что творится в мире, никогда не покидая пределов деревни.

Или это иллюзия сознания, а на самом деле все гораздо плачевней, чем кажется?

Да и жил ли хоть кто-то в этих домах? С первого взгляда не разберешь. В воздухе витал мертвецкий покой, пробуждая непонятные чувства, пробирающие до мозга костей. Не ужас, а бесконечную скорбь, сдобренную пригоршней таинственности и архаичности.

– Жутковато здесь,– уже громче проговорил Дима. Он старался ступать как можно тише, точно опасаясь быть замеченным.

– У меня мороз по коже,– отозвалась Савицкая, продолжая стрелять глазами по сторонам.– Не пора ли нам возвращаться?

– Еще минутку,– попросил Баранов.– Мы так и не узнали, куда подевались дети.

Это был отдельный разговор. Катя пыталась восстановить по памяти события, начавшиеся с момента, как Краснов впервые услышал детский смех. Возможно ли такое, чтобы ребятишки проделали весь путь без передышек? Верилось с трудом. Даже учитывая, что они живут здесь с рождения, и знают местность как свои пять пальцев – для ребенка нереально проделать такой путь на одном дыхании. А сейчас они вдобавок как сквозь землю провалились. Зашли домой?

В таком случае, какой из этих хибар их дом? Савицкая все сильнее утверждалась в мысли, что кто-то сыграл с ними злую шутку. Осталось понять – для чего? И как?

– А вы уверены, что дети действительно были?– Вопрос повис в воздухе, позволяя каждому глубоко прочувствовать острый привкус нелепости, источаемой каждым отдельным словом.

– Что значит "уверены"?– Игорь остановился и непонимающим взглядом уставился на студентку.– Ты же не хочешь сказать, что дети нам померещились?

Катя пожала плечами, не зная, что на это возразить.

– Всем троим?..

Как она могла объяснить свои непонятные чувства, не имея подходящих слов? О таких вещах не говорят вслух – к ним приходят подсознательно. Они как деформация трехмерного пространства в определенной точке. И эта деревня похожа на одну из этих точек.

– Она права,– вступился за подругу Дима.– Игорь Степанович, пораскиньте мозгами. Мы шли на пределе своих возможностей, последнюю четверть пути бежали, но не смогли их догнать. Это чушь собачья. Не могли они так быстро передвигаться. Они же дети.

– Допустим, это очень странно,– согласился преподаватель.– Но они были реальны, как и мы с вами. Вы же тоже их видели! Видели же?

– Видели,– согласился Краснов.– Но это еще ничего не означает.

– Означает, Дима! Это означает, что мы пошли не в ту сторону. Вот и все. И эта деревня, и те ребятишки никак не связаны между собой.– Игорь попытался припомнить, на самом ли деле видел детей на подходе к деревне, или разум сыграл с ним злую шутку.

– Тогда, тем более, нужно убираться отсюда,– вмешалась Катя.– Нехорошее здесь место. Тревожное.

– Нехорошее, потому что древнее, убогое?– Спросил Баранов.

Девушка снова повела плечами, горько при этом вздохнув.

– Я понимаю, что вы попали в некомфортное для себя место, но вы же...– он не успел договорить, и нервно вздрогнул, когда прямо над ухом послышался голос.

– Ребятки, а вы откедова к нам пожаловали?

– Фу, б...я,– Краснов подпрыгнул от неожиданности. Сердце бешено заколотилось, поставив цель – выскочить из груди. Савицкая вскрикнула и отшатнулась на два шага назад.

Все трое уставились на дряхлую старуху в мешковатом замызганном платье. На ее ногах хлябали потертые калоши, размера на три больше, чем требовалось. На голове платок в цветочек (как панама у Краснова,– автоматически пришла ассоциация у Савицкой). Бледное осунувшееся лицо покрывали глубокие борозды, и лишь глаза – голубые, выразительные – светились жизнью.

Похоже, старуха жила в доме, рядом с которым они сейчас стояли. Но дело не в этом. Как она смогла незаметно подойти к ним на расстояние вытянутой руки? Вряд ли подобное под силу даже обученным разведчикам, не говоря уже о полуразложившейся бабке, которой на кладбище давно ставят прогулы. Катя понимала, что нельзя так думать о бедной старушке, живущей у черта на куличиках, в жизни не видавшей ничего, кроме покосившейся избушки, да открытого неба над головой, но бабка до смерти напугала ее – до сих пор поджилки тряслись.

Единственное объяснение, которое приходило на ум, так это то, что в ходе спора они были так увлечены, что не обратили внимания, как старуха вышла из дома и пересекла двор. Верилось в это с трудом, но для самоуспокоения требовалось хоть какое-то объяснение.

– Бабуль, ты что так пугаешь?– Дима перевел дыхание и пошел в наступление.

– Господь с тобой, внучек,– махнула рукой старуха.– И в мыслях не держала.

– Мать, ты в этой избе живешь?– Поинтересовался Игорь, указывая на дом.

– В этой. А вы откуда будете? Ни разу у нас в "Хлопушках" вас не видала.

– Из Москвы мы. Меня Игорем звать. Это Дима и Катя. Мы ученые. Приехали установить, из-за чего землетрясение было. Слышали, когда бабахнуло?

– Москвичи, значит,– зачавкала беззубым ртом старушка, словно пробуя на вкус это слово.– Как бабахнуло, слыхала. Как не услыхать то? Теперь тут постоянно бабахает.

Ребята переглянулись, не понимая, о чем речь. В итоге Краснов закатил глаза, мол, маразм у старухи, что с нее взять. А она меж тем продолжала:

– А я Варвара Спиридоновна. Спиридонна, как соседи кличут.

– Соседи?– Переспросил Баранов.– Здесь еще кто-то живет?

– А как же,– удивилась бабушка,– конечно живет. Чего нам, помирать что ли? Живем потихоньку.

– А ребятишки здесь есть?– Игорь указал примерный рост детей, виденных у кратера.– Вот такие. Мальчик и девочка?

– Сафроновы что ли? Так они вон там живут, по той стороне. Перед Шулеповым, старым хрычом.

– Понятно, бабуль,– Игорь повернулся к ребятам.– Во, видали? А я вам что говорил? Здесь они живут!

– А что вам ребятёжки то? Мать у них полоумная, но следит,– Старушка сделала акцент на последней фразе, желая показать, что семья у них имеется, дети растут под присмотром.

– Ничего, мать. Мы их по пути просто встретили, но они от нас убежали. Вот и размышляем, из этой они деревни или нет.

– Так из этой, ребятки... из этой.– Бабушка вдруг встрепенулась, заохала, хлопая себя руками по бедрам.– Что ж я, старая карга, совсем ни стыда, ни совести. Вы, поди, голодные с дороги то? Айдате в избу, покормлю вас хоть.

Ребята переглянулись, затем перевели взгляд на преподавателя. Игорь был обескуражен предложением, и не знал, что ответить. С одной стороны, поесть бы не мешало (да куда там, он бы сейчас слона съел), да и воды набрать нужно, а с другой стороны, не хотелось объедать бедную старуху. Быть может, у нее последние крохи остались, а воспитана она так, что не может человека с дороги голодным оставить. Кто их знает, местные то обычаи?

– Да мы не...– начал Баранов, но оказался перебит бабушкой.

– Ты, сынок, не выдумывай. Вон, у молодежи слюнки текут, до земли свисают. А барышня то, как спичка. Совсем не кормите ее, поди?

Девушка прыснула в ладошку. Старушка ей понравилась, как бы странно это не звучало. От нее веяло добротой и простодушием, теми качествами, что стали крайне редкими в больших городах.

Оставалось лишь согласиться с ней. Старухе не объяснишь про современные стандарты красоты и моду, про целенаправленные диеты и борьбу с лишним весом. Катя не страдала худобой, и в положенных местах мясо у нее присутствовало, но вступать в спор по этим вопросам она желанием не горела. Да и остальные промолчали.

– То-то же,– не встретив возражений, бабушка со скрипом распахнула калитку, приглашая гостей в дом.

– Если только мы не сильно вас обременим,– Баранов на секунду задержался на пороге, все еще не решаясь пройти дальше.

– Заходь уже, не томи бабку на жаре,– кивнула баба Варя в сторону дверей.– А то удар хватит ненароком. Вон, погода нынче какая...

Игорь решился сделать первый шаг. А дальше ноги сами понесли его к избе, а довольные студенты вышагивали следом, чуть не припевая от предвкушения деревенской трапезы. Кто бы знал, как ему было неудобно... и за себя, и за молодежь. А ребята вполголоса принялись обсуждать, что и в каких количествах бы сейчас съели.

Старуха, шедшая первой, улыбалась, слушая их разговор, а по ее щекам катились слезы. То были слезы радости, но их никто не заметил...

7

Уплетая за обе щеки домашний картофель, сваренный в «мундирах», ребята почти не разговаривали. Лишь изредка обменивались короткими фразами и улыбались. Хлеба, к сожалению, не было, но от этого достоинства обеда не преуменьшались. Над общей посудиной поднимался пар, искажая дымкой лица сидящих с противоположной стороны стола. Маринованные грузди, принесенные старушкой из погреба, ушли за десять минут, но от добавки гости тактично отказались.

Сама баба Варя сидела на шатком табурете у окна, с улыбкой наблюдая, как ребята набивают животы.

– А маслице у вас, я смотрю, тоже домашнее?– Поинтересовался Игорь, очищая очередной корнеплод.

– Домашнее, Игорек... домашнее,– ответила старушка.

– Коров держите?

– Да куда уж мне,– баба Варя махнула рукой.– Старая я стала, с огородом еле справляюсь. А за коровами, знаешь, какой уход нужен? Я молоко у соседа меняю на яблоки и на картошку. У него земля поганая, ничего не растет. А у меня две яблони и три сотки земли.

– Земля поганая?– Поперхнулся Дима.

– Ага. Сколь ни сажал, ничего не всходит, кроме сорняков да борщевика. А в двух шагах от меня живет. Вот такая странность.– Бабушка снова засуетилась, вскочила с табурета и, охая, направилась к кипящему котелку.– Вы кушайте, а я пока чая заварю травяного.

– Что думаете?– Поинтересовался Игорь у ребят, поглядывая, чтобы хозяйка не вернулась и не услышала их диалог.

– Детей нашли, пообедали, пора и честь знать,– подвел итог Краснов.– Хотя, я пару часиков вздремнул бы.

– Да, ты прав, пора возвращаться, а то нас потеряют,– согласился преподаватель.– До лагеря, правда, засветло не добраться. Ну, да бог с ним, что-нибудь придумаем.

Они сидели в светлой и по-хозяйски обустроенной кухне. В центре стоял древний, но все еще прочный стол. Вместо скатерти использовались сшитые куски плотной ткани. Стена, разделяющая кухню и комнату, одновременно являлась и печью. Как решил Дима – "русской печью". Старушка ушла как раз туда, то ли за заваркой, то ли за дополнительными кружками.

В углах висела паутина, но в остальном, изба была чистой и пригодной для житья. Катя предчувствовала это еще на улице, но тогда своими соображениями делиться не спешила. А теперь она полностью уверилась, что и в остальных хижинах убранство намного лучше, чем выглядит на первый взгляд.

– Есть фонарь на планшете,– вспомнил парень, указывая на висящую в коридоре ветровку. Современный гаджет, являясь повседневностью в большом мире, здесь выглядел фантастическим изобретением будущего, рассуждать о котором в присутствии старухи не стоило. Да и видеть ей его ни к чему. Живет бабушка без новомодных штуковин, и лучше, пусть о них и дальше не ведает.

– Ни у кого нет обычного карманного фонаря?– Спросила Савицкая, немало озадачившись вопросом обратной дороги.

– Кто знал, что наш поход так затянется?– С нотками отчаяния проговорил Баранов, макая очищенный картофель в топленое масло.– Мы должны были найти разлом, поставить сейсмограф и возвращаться в лагерь.

– Я думал, мы отправились изучить его, взять почву на пробу, установить ее возраст?– Не понял Краснов.

– Откуда в тебе столько энтузиазма?– Ухмыльнулся преподаватель.– Я думал, что ты возьмешь с собой гамак вместо рюкзака.– Он помолчал и добавил.– А если серьезно, то наших задач, озвученных тобой, никто не отменял. Но, на сегодня перед нами стояла цель: отыскать то место и начать вести запись подземных колебаний. Но теперь все откладывается на завтра.

– Я все же не понимаю, как мы в темноте найдем обратную дорогу?– Катя не могла теперь думать ни о чем другом. Солнце медленно опускалось к горизонту, заметно удлинились тени, а они все еще сидели в гостях в десятке километров от лагеря.

– Так оставайтесь на ночь,– возле стола возникла баба Варя с заварником. Как она это делала? Второй раз сумела подобраться, оставаясь никем не замеченной.

Савицкая поперхнулась от неожиданности, и мельком глянула на руки. Они дрожали. От фантастического возникновения старушки, или от того, что это "возникновение" никак не получалось объяснить? Девушка ощущала нечто ненормальное в происходящем, но высказаться вслух не решилась. Тем более, в присутствии хозяйки. Баба Варя хлопочет вокруг них, как пчелка, и сто?ит проявить уважение к пожилой женщине. Однако в висках возникла неприятная пульсация, противная, щемящая, не желающая отступать.

– Мы не можем,– придя в себя, ответил за всех Баранов.

– Почему же?– Не понимала старушка. Не секрет, что ей хотелось пообщаться с людьми из большого города, тем более, такими молодыми и красивыми. Кого она видит в своей деревне: алкашей да дряхлых стариков? Больше здесь никого нет. Разве что ребятишки Сафроновы. Но разрешает ли их полоумная мать ходить детям в гости к соседям, или, хотя бы, разговаривать с ними на улице? – вопрос.

– Мы не хотим злоупотреблять вашим гостеприимством. Огромное спасибо за обед, но мы итак доставили вам неудобства.

– Да бросьте вы, какие неудобства,– баба Варя разлила по кружкам душистого чая, и отставила горячий котелок в центр стола.– О ком еще старухе заботиться? Одна я живу, а самое страшное – это остаться под старость в одиночестве. Скоро и смертушка за мной придет, а радости никакой...– она села на свой табурет и горько вздохнула.

– Скажете тоже,– усмехнулся Игорь.– До ста лет еще проживете.

– До ста, говоришь? А зачем?– Удивилась старушка.– Мне 87, хочешь, чтобы я еще тринадцать лет мучилась?

– Я не это хотел...

– Да ладно, успокойся, Игорек. Шутит бабка.– Она улыбнулась гнилыми отростками и вскрытыми корнями – всем, что осталось от зубов.– Мать стала ко мне во сне приходить. К себе зовет. Что, говорит, тебя там держит? Для чего живешь и страдаешь? Не осталось уж на белом свете никого. Все здесь. И тебе место найдется.– Бабушка сделала длинную паузу, а потом еле слышно добавила.– А я боюсь туда.

Ребята опустили головы, не зная, как вести себя и что говорить. Жалко было старушку, но у каждого своя жизнь.

Игорь глубоко вздохнул и принял решение:

– Хорошо, мы заночуем у вас...

– Вот и хорошо,– бабушка встрепенулась, смахнула слезу и улыбнулась.– Вы пейте чай, чего пригорюнили. Вареньице домашнее сейчас принесу.

Старуха поднялась с места и направилась в сторону погреба.

Лектор обвел вопросительным взглядом ребят. Ему хотелось знать их мнение. Катя едва заметно кивнула, а Дима неопределенно пожал плечами, дав понять, что ему без разницы, где ночевать, лишь бы не тащиться на ночь глядя через лес. Где-то в глубине души его еще донимали жуткие мысли о поселке Синицыно.

– Баб Варь,– окликнул старушку Баранов, получив одобрение от ребят.– А где нам расположиться?

– Так, можете в избе,– она пожала плечами.– Тесновато, правда. И жарко. А можете в хлеву. Там чисто и солома свежая. И крыша над головой. Протекала, правда, но Егоров, сосед, давеча починил.– Старуха возвратилась обратно к столу.– Он же у меня солому для своей буренки держит, вот и приглядывает, чтобы сарай не развалился. Своего-то у него нет, а у меня пустует. Так и живем.

Она, было, снова двинулась к погребу, как с улицы раздался крик:

– Спиридонна...

– Шулепов, старый козел, приперся,– старуха всплеснула руками.– Опять клянчить идет.

– У тебя, чего, гости что ли?– Еще один крик донесся из-за ограды, а следом скрипнула калитка.

– Вот, что ты будешь с ним делать,– негодовала баба Варя, а в следующее мгновение распахнулась дверь, и в проеме показался высушенный до костей старичок в потрепанном пиджаке и кирзовых сапогах.

– Вот так да,– при виде гостей он расплылся в улыбке и переступил порог,– молодежь. Аж глаз радуется. Ну, давайте знакомиться. Спиридонна, тащи чекушку...

8

Катя и Дима от настойки отказались наотрез, и лишь Баранов не решился обидеть заглянувшего в гости старика и составил ему компанию. Баба Варя принесла еще одну банку маринованных груздей, выложила их на тарелку, затем подлила студентам чай и уселась на свое излюбленное место у окна.

Настойка оказалась ядреной. Уже после третьей стопки Игорь ощутил головокружение и легкость в теле, а язык, напротив, сделался неповоротливым и грузным. Разговоры велись на отвлеченные темы, но постепенно Лев Борисович перешел к научным дебатам, по достоинству оценив важность миссии, раз ребята приехали из самой Москвы, чтобы изучить это явление. Старик не мог поверить, что из недр земли смогли подняться камни и плиты, которым больше четырехсот миллионов лет.

– Это ж, черт те знает, как давно было,– удивлялся он каждому слову, услышанному от Игоря. Затем громко охал и наливал еще по "пятьдесят".– Само вылезло? От того, что бабахнуло?

– Да,– соглашался лектор.– А нас прислали изучить эту аномалию.

– Ано... малию? Что это?

– Чертовщину,– перефразировал Игорь, подобрав более понятное для старика слово.

– Чертовщины тут полно,– разгоряченно махнул рукой Лев Борисович.– Это фрицы проклятые во всем виноваты. Они эту чертовщину с собой привели.

Дима с Катей засмеялись, не скрывая эмоций.

– У нас в лагере тоже Фриц есть,– сквозь смех проговорил Краснов, перехватив настороженный взгляд старика.

– Пленный что ли?– Чуть не обмер Шулепов.

– Да нет. Профессор. Это он нас сюда привез.

– В засаду, значит, падла, заманить решил. Расстрелять его ко всем чертям,– старик стукнул хлипким кулаком по столу, и весь напрягся, заиграл желваками.

Савицкой стало не по себе.

Лев Борисович, наверняка, потерял кого-то на войне, раз до сих пор всем сердцем ненавидит фашистов. Прожил жизнь в глухой деревне, считая всех немцев кровожадными убийцами и захватчиками. А, ведь все давно поменялось. Немцы и сами стыдятся своего прошлого, и пытаются стереть из памяти ужасы, творимые от их имени.

– Лев Борисович, ты чего так расстроился? Он нормальный немец, у нас вырос,– Игорь попытался успокоить Шулепова, но тот был непреклонен.

– Ваше дело, ребятки. Но я бы на вашем месте внимательнее следил за ним. Немчура, она и есть немчура!– Старик неожиданно встрепенулся и вскочил с места.– Игорек, а знаешь, что? Пошли ко мне в избу, а? Там мужики сейчас придут, а я здесь сижу. Познакомишься. Они, во, какие мужики,– он вытянул вперед кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

– Мужики,– усмехнулась баба Варя.– Алкашня одна твои мужики.

– Спиридонна, ты бы че понимала,– насупился старик и махнул на нее рукой.– Так как, Игорек? Пойдешь?

– Может, в другой раз?– Попытался уклониться от предложения Баранов.– Мы устали с дороги.

– Так, у меня и отдохнешь,– нашелся с ответом Лев Борисович.– Не траншеи копать, чай, зову. А молодежь пока ноги на лавку, да вздремнет. Али, у них поинтересней занятие найдется,– при этих словах он ехидно подмигнул Диме. Юноша заулыбался, а Катя покраснела, но никто из них не проронил ни слова.– А я тебе такое покажу, век добрым словом поминать будешь.

Увидев заинтересованное лицо Игоря, старик засмеялся и вскочил с табурета:

– Любопытно, да? Пошли, не пожалеешь, раз ты такой ученый. У меня есть письмо...

– Опять начал, старый хрыч,– взмолилась баба Варя.

– Цыц, женщина,– рявкнул Шулепов, и тут же вернулся к разговору.– Письмо самого Ленина... написанное его рукой. Крупской...

– Интересно,– признался Баранов.

– То ли еще будет,– загадочно произнес старик, схватил бутылку с остатками настойки и двинулся к выходу со словами.– Ну, спасибо этому дому, пойдем к другому. Пошли, Игорек.

Преподаватель поднялся с места, поблагодарил бабу Варю за вкусный обед и направился вслед за стариком на улицу.

– Я ненадолго,– предупредил он студентов, выходя за порог.– Вы тут ведите себя как подобает.

– Конечно,– кивнул Дима и вышел следом, проводить лектора до калитки, а заодно и покурить после еды. Катя двинулась за ним. И последней избу покинула баба Варя.

А Шулепов все распалялся, не смолкая. Рассказывал о своих товарищах, что должны вскорости явиться, о письме Ленина, которое хранится в самой старой книге, что есть в его доме. Отворяя калитку, вспомнил, что в подполе хранится такая ядреная настойка, что глаза на лоб полезут. Он ее берег на особый случай. А, чем не случай, что к ним в «Хлопушки» пожаловали именитые ученые из самой Москвы!

Выйдя за ограду, Игорь остановился, еще раз поблагодарил хозяйку и, повернувшись к ребятам, сказал:

– Сообщите декану, что мы нашли разлом, но к работе приступить не успели. Начнем с завтрашнего утра. И еще скажите, что в лагерь сегодня не вернемся. Заночуем в деревне. Поняли?

– Да,– ответил Краснов.– Сделаем.

Лектор достал из кармана визитку, на которой был набит номер телефона, а сразу под ним мелкими буквами значился владелец: Штелль Альберт Рафаилович.

– Я скоро,– еще раз напомнил Баранов и двинулся вслед за Львом Борисовичем.– Отдохните пока.

– Бывай, хозяйка,– бросил через плечо Шулепов.– И вы, ребятки, до встречи.– И гордо двинулся к своему дому.

– Старый хрыч,– плюнула под ноги баба Варя, и хотела, было, возвращаться в дом, как ее окликнул приятный женский голос.

– Варвара Спиридоновна, здравствуйте.

Дима с Катей снова подпрыгнули. Да что за люди у них здесь? Подкрадываются, как кошки.

Они обернулись на голос, наблюдая за приближением темноволосой девушки, возрастом не старше самих ребят.

– Анфиска,– заулыбалась старуха.– На колодец ходила?

– Ага. А у вас гости?– Она внимательно осмотрела Краснова, затем переключилась на Катю.

– Да. Гости. Ученые из Москвы.

– Ничего себе. Я бы хотела побывать в Москве.

Дима улыбнулся, поймав на себе пристальный взгляд девушки. Ее распущенные волосы свисали чуть ниже лопаток, открытое симпатичное лицо с ямочками на щеках не позволяло отвести взгляд, а большие глаза поглощали без остатка. Она была чуть ниже Кати, но в похожей комплекции. Точнее определить не получалось. Если у Савицкой все находилось на виду в обтягивающих эластичных джинсах, то платье новой знакомой – Анфисы – скрывало многие подробности от посторонних глаз.

– А вы надолго к нам?– Прервала неловкую паузу Анфиса.

– Нет, на одну ночь,– Катя поспешила дать ответ, а затем повернулась к старухе и наигранно зевнула, прикрыв ладошкой рот.– Баба Варя, покажите, где нам расположиться. Отдохнуть хочется.– Девушка Савицкой не понравилась с первого взгляда. По какой причине, объяснить не могла. Может, ревность? Наблюдая, как Краснов любуется новой знакомой, в ее душе что-то заворочалось. Но, ведь они просто друзья. Между ними никогда не возникало чувств, а тут такой резкий порыв, в мгновение приведший Катю в замешательство.

– Айдате, конечно,– спохватилась старушка.– Устали, детки, а я как дура. Вы уж простите старуху, одна живу, поговорить не с кем...

– Все в порядке,– улыбнулась Савицкая.– Это нам надо извиняться за доставленные хлопоты.

– Да какие уж там хлопоты,– махнула рукой старушка.– Ну все, пошлите, покажу, где расположиться. Анфиска, ты заходь вечерком, посидим, чаю попьем.

– Хорошо, Варвара Спиридоновна,– кротко кивнула девушка.– Мне как раз пора. Мать воду для стирки ждет.

– А позвольте, я вам помогу,– Дима вышел из ступора и кинулся к Анфисе, перехватывая из ее рук ведро с водой.– Что ж вы такие тяжести таскаете!

– Спасибо,– раскраснелась девушка, но ведро уступила, не сопротивляясь.– Если вам не трудно?..

– Ну что вы,– отмахнулся парень, выпятив грудь колесом.– Для меня это пара пустяков. Я, кстати, Игорь.

– Анфиса.

– Анфифа,– Катя скривилась за спиной старухи, передразнивая девушку. В одно мгновение эта деревенская сучка превратилась во врага номер один. Савицкая боролась с диким желанием накинуться на новоявленную соперницу и выцарапать ей глаза, но сперва выплеснуть ее чертову воду на дорогу. Пусть еще разок до колодца прогуляется. Ее трясло и лихорадило, и объяснений этому странному поведению не находилось.