Текст книги "Деревня (СИ)"

Автор книги: Андрей Туркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Туркин Андрей Юрьевич
Деревня

Деревня

1

– Товарищи студенты, попрошу сбавить немного обороты,– Игорь пытался угомонить ребят, сопровождая слова жестами. При этом он походил на заправского дирижера, а его нестройный «хор» продолжал галдеть и заливаться.

Каждому хотелось задать вопрос и получить ответ. Поначалу над аудиторией раскачивался беспорядочный лес рук, затем по рядам прокатился гул, за несколько мгновений переросший в выкрики и разговоры в полный голос.

– Игорь Степанович... Игорь Степанович... Сколько одежды с собой брать?.. Где мы будем ночевать?.. Чем будем питаться, если транспорт выйдет из строя?.. Почему я не могу поехать с вами?..– Переполненные вопросами студенты изливались, не в силах остановиться. Некоторые вскакивали на ноги, пытаясь обратить на себя внимание, другие свистели, кричали и размахивали руками. В репликах и выкриках сквозил мат, но никто из присутствующих уже не обращал на это внимания.

Игорь не оставлял попыток восстановить над ребятами контроль, но возбужденная до крайности аудитория не поддавалась на манипуляции. Он сам их распустил, прослыв на кафедре самым добрым преподавателем. Другой на его месте сломал бы указку о край стола, на этом бы все и закончилось.

"Быть может, так и поступить"?– С улыбкой в душе подумал Игорь, но быстро отмел эти нелепые мысли. Это не его метод.

– Тише, прошу вас,– глубоко вздохнув, он с новыми силами принялся успокаивать расшумевшихся ребят. Подавшись вперед, едва не рухнул на пол, зацепив ногой кафедру.

По рядам пробежали короткие смешки, мгновенно потонув в общем неуемном галдеже.

Последний курс. Этих ребят слышно из коридора, а порой, и из соседнего корпуса. И, ведь о преддипломной практике доводили до сведения еще в начале семестра (правда, ее организация претерпела значительные изменения, но сути это не меняет), а, как оказалось, половина присутствующих о ней чуть ли не впервые слышит. Ох уж эта молодежь. Им лишь бы развлекаться, да хвастаться обновками,– до учебы совершенно нет дела.

Вот в воздух полетели первые скомканные бумажки, вслед за ними с задних рядов пикировали самолетики, полностью превратив лекцию в балаган.

– Да отпустите вы нас уже домой!– Срывая глотку, попытался докричаться до лектора Дима Краснов. После чего уселся на место и скрестил руки на груди в ожидании реакции преподавателя, но тот не обратил на парня никакого внимания.

– Успокойтесь, пожалуйста. С минуты на минуту зайдет Альберт Рафаилович – тогда всем попадет...

Игорь ощущал, как садится голос. В горле запершило, сдавленный кашель прорвался наружу.

Лектор развернулся и направился к своему столу. Рядом с монитором он всегда держал бутылку питьевой воды и граненый стакан. Смочив горло, почувствовал, как становится легче. Набрал полные легкие воздуха, и хотел, было, продолжить свои бесплодные потуги по укрощению студентов, как вдруг отворилась входная дверь, скрипнув давно несмазанными петлями, и на пороге возник высокий сухопарый мужчина с копной седеющих волос и острым орлиным взглядом.

Один его шаг в аудиторию, и наступила гробовая тишина. Все произошло настолько быстро, что еще некоторое время по воздуху разливалось эхо гомонящих студентов, а от больших витражных окон исходила мелкая дрожь.

Краем глаза лектор успел заметить, как ребята вскочили по стойке "смирно", не издав при этом ни единого постороннего звука. Каждый задержал дыхание, боясь привлечь внимание к своей персоне. И лишь когда вошедший пожилой мужчина расслабленно махнул рукой и четким поставленным голосом произнес: "садитесь", студенты облегченно выдохнули и опустили свои "пятые точки" на скамьи.

Да, декана они как огня боялись. Неважно, какой курс. Конечно, изредка попадались смельчаки, пытавшиеся бросить вызов системе и беспрекословному авторитету на кафедре "Геология и открытые разработки" в лице Штелль Альберта Рафаиловича, но эти восстания зарубались на корню. Декан был человеком старой закалки, и к учебе относился трепетно и с любовью, как отец, выдающий замуж единственную дочь.

От звонка до звонка в его аудитории стояла мертвецкая тишина, и каждая реплика, не относящаяся к предмету, дорогого стоила. А, уж за хамское поведение или за систематические прогулы можно не то что по "шапке" получить, а вылететь как пробка из университета.

Испытать на себе гнев декана – врагу не пожелаешь. Об этом каждый на кафедре знал не понаслышке. Альберта Рафаиловича опасались даже преподаватели, хотя Штелль никогда не позволял себе вольностей в отношении подчиненных. Чего уж там таить, Игорь холодел и покрывался мурашками всякий раз, когда пронзительный до глубины души взгляд декана впивался (да-да, именно впивался) в него по поводу и без. И ничего не мог с собой поделать. Должно быть, именно так себя чувствует кролик перед удавом. Прикажи Штелль прыгнуть с крыши, он, скорее всего, так бы и поступил...

– Игорь Степанович, продолжайте лекцию,– мягким тоном проговорил декан.

– Я уже закончил, Альберт Рафаилович,– краснея и запинаясь, отозвался преподаватель.– Мы с ребятами как раз перешли к обсуждению практики.

Скрипнув половицами, Штелль сделал несколько шагов к аудитории. Он двигался грациозно и уверенно, невзирая на возраст. Задержал взгляд на скомканных листах бумаги, валявшихся под ногами, на самолетиках, один из которых застрял в шторах, другой уткнулся "носом" в ножку стола преподавателя. Мимолетом пробежался по лицам взволнованных студентов, до которых только теперь дошло, что за учиненный балаган может влететь. И влететь основательно.

Зашелестели тетради, защелкали шариковые ручки – ребята попытались отвести от себя подозрение в причастности к бардаку; с умным видом и с письменными принадлежностями наперевес они молча дожидались развития событий.

Альберт Рафаилович остановился, не выпуская рук из карманов; еще раз оглядел ребят, повернулся к преподавателю:

– Ну, так продолжайте обсуждать практику,– сказал он, и все облегченно выдохнули.

Из аудитории полился осторожный шепот, шмыганье носом и прочая мелкая возня.

– Хорошо,– кивнул Игорь.– Мы как раз перешли к вопросам.– Поправив полы пиджака, он повернулся к студентам.– Ребята, кто хотел спросить или высказаться – я вас слушаю. Только по очереди.

Девушка с первого ряда подняла руку и, получив одобрение преподавателя, поднялась с места:

– Игорь Степанович, почему одни поедут на практику от университета, а другим предстоит самостоятельно трудоустраиваться?

Студенты одобрительно загудели, выказывая интерес к вопросу. Те, кто в действительности заботился о своей дальнейшей судьбе, искренне переживали о преддипломном трудоустройстве и о возможностях получения практических знаний. Но, были и те, кто с радостью бы увильнул от практики, заплатив кругленькую сумму за печати, проставленные на итоговом отчете. А им предстоит месяц жить в полевых условиях: без пуховых перин, без оснащенного по последним потребностям санузла и прочих повседневных предметов обихода.

Для таких избалованных студентов как Дмитрий Краснов, с горем пополам переходящих с курса на курс, данная поездка приравнивалась к каторге, на которой предстоит вкалывать, а не прохлаждаться. И это его сильно беспокоило.

– Сонечка, это незапланированное мероприятие...– начал Игорь, но оказался перебит деканом.

– Барышня, если вы считаете, что поехать на практику от университета будет достаточно, чтобы ее пройти – вы сильно заблуждаетесь.– Он встал за кафедру, подмигнул преподавателю, тем самым извинившись, что перебил на полуслове, и окинул взглядом студентов.– Или, может, вам кажется, что вы будете меньше заниматься делом, а только "бить баклуши" да жарить печенку на костре? Здесь я тоже вас разочарую. Еще неизвестно, кому придется сложнее: тем, кто устроится самостоятельно, или тем, кто едет от учебного заведения. К тому же, довожу до вашего сведения – я, как декан кафедры геологии, обязан присутствовать при таких уникальных, нехарактерных для средней полосы России движениях земной коры.

– Вы едете с нами?– Волосы Краснова чуть дыбом не встали после услышанного. Весь май накрылся медным тазом. Мало того, что предстоит месяц жить в лесу, как скауту недоделанному, так еще и этот старый хрен увязался следом. С ним точно придется горбатиться до седьмого пота, а потом еще выслушивать маразматические лекции про "его времена" и соглашаться с идиотскими репликами о том, как нам, черт возьми, повезло учиться на его кафедре и получать самые современные и передовые знания в выбранном (когда-то по глупости) предмете.

– Да, я еду с вами.

По залу прокатился шепот и недовольный гул. Подобное развитие событий почему-то никто не принимал в расчет, хотя, стоило бы догадаться, что без декана в поездке не обойтись.

– Тише, тише,– Игорь вышел вперед, успокаивая студентов. На этот раз они покорно подчинились, не успев набрать обороты.

– Кафедра не в состоянии организовать поездку для каждого, по ряду причин, которые должны быть вам понятны,– продолжил Штелль, выдержав небольшую паузу.– В виду чего, деканат в случайном порядке отобрал десять человек для этого непростого, но увлекательного задания.– Альберт Рафаилович резко замолчал, махнул рукой и добавил.– Что я вам рассказываю? Вы и так прекрасно осведомлены насчет этой, так называемой, "лотереи". Не будем лишний раз прерываться на пустую болтовню.

– А можно ли отказаться от предоставленной чести?– С места выкрикнул Краснов, не удосужившись даже поднять руку.

Игорь занервничал. Мало того, что Дима ведет себя неподобающим образом, и это может закончиться никому не нужными неприятностями, так он еще и готов вступить в открытый спор, лишь бы показать себя во всей красе. Идет на краю пропасти с уходящей из-под ног почвой и бушующим шквальным ветром. Он похож на прагматика, до усрачки убежденного, что, раз не можешь ухватить призрака, то и он не сможет причинить тебе вред. Однако не стоить забывать, что и у огня нет определенной физической формы, за которую можно подержать. Но этот факт не отменяет всех его разрушительных свойств.

Преподаватель шикнул на Краснова из-за спины декана и погрозил кулаком. Парень ссутулился и мгновенно поник. Похоже, до него наконец-таки дошло, что лучше сидеть молча и не высовываться.

Однако Штелль, судя по всему, пребывал в игривом расположении духа: уголки его рта едва заметно приподнялись, он сделал шаг по направлению к аудитории и провел ладонью по морщинистому лицу:

– Я бы вам не советовал так поступать. Примите к сведению мой дружеский совет.

Дима мгновенно побледнел, что с ним случалось крайне редко. Это и не удивительно, одним своим видом декан способен ввергнуть человека в ступор, не прибегая ни к угрозам, ни к повышению тона. Стоило лишь взглянуть на Краснова, как становилось ясно, что вопрос исчерпан, а очередная попытка бунта с треском провалилась. Юноша отвел взгляд, насупил брови, заиграл желваками, но более не изрек ни единого слова.

– К поездке прошу отнестись с крайней серьезностью,– продолжил Альберт Рафаилович.– Добытые на месте сведения могут быть крайне важны как для нашего университета, так и для науки в целом.

Стройная темноволосая девушка со второго ряда подняла руку:

– Альберт Рафаилович, нам сказали, что мы едем в Волгоградскую область. Но, куда именно? И что такого удивительного там могло произойти, что университет отступил от стандартной методики проведения практики?

– Как вас зовут, барышня?

– Екатерина Савицкая.

– Катенька,– улыбнулся декан, и на этот раз его улыбка не казалась наигранной,– вы, похоже, не смотрите новости, раз не знаете, что происходит на вашей родине-матушке?!

– Не каждый день остается время на телевизор,– согласилась девушка.

– Так я вам расскажу. Три недели назад, в тридцати километрах от Волгограда, в Октябрьском районе произошло сильное землетрясение, достигнув отметки в шесть баллов. Магнитуду зафиксировали наземные станции противовоздушных сил Волгограда и Москвы. Толчки более не повторялись, однако, последние снимки со спутника показали, что на месте (слава Богу, малонаселенном), образовался кратер, который нам и выпала честь исследовать. По предположениям коллег, поднявшиеся на поверхность породы могут датироваться силурийским периодом, а он, стоит заметить, относится к геологическому отрезку, в котором появились первые позвоночные существа.

Штелль замолчал, дав возможность студентам переварить информацию. Он неспешно прохаживался вдоль первого ряда, словно не замечая скомканные листки под ногами; аккуратно их перешагивал, постукивая каблуками дорогих итальянских туфель. Игорь, отлично зная своих подопечных, быстро смекнул, что образовавшуюся тишину необходимо заполнить, иначе ребята снова начнут галдеть. Он сделал еще один глоток воды, прокашлялся в кулак и подхватил слова декана:

– Из всего вышесказанного следует, что на наши плечи возлагаются две основные задачи: во-первых, определить причину подземных толчков, а во-вторых, идентифицировать и изучить поднявшуюся на поверхность породу. Для каждого из вас это блестящая возможность проявить себя в настоящем исследовании, закрепить полученные за время обучения знания, набраться опыта.– Еще раз прокашлявшись, продолжил.– По вопросам пищи и проживания мы с вами уже неоднократно беседовали. Списки с необходимыми в поездке принадлежностями у каждого на руках. А от себя добавлю, что я так же взволнован, как и вы. Не каждый день выпадает шанс поучаствовать в подобном исследовании, и нам стоит поблагодарить судьбу за предоставленную возможность. А также Альберта Рафаиловича, с чьей помощью наш университет выбил разрешение на изучение зоны, на которой произошло аномальное землетрясение.

– Помимо меня и Баранова Игоря Степановича в поездке примут участие еще несколько человек. В основном – профессора из университета нефти и газа и из "РУДН".– Сообщил Штелль.– Поэтому, попрошу каждого из вас,– при этом он пристально взглянул на Краснова, делая акцент именно на нем,– вести себя подобающим образом, и не упасть в грязь лицом перед нашими уважаемыми коллегами.

Дима встретился глазами с деканом и осторожно кивнул, соглашаясь с каждым словом. Никаких фокусов он более выкидывать не собирался. Поездка так поездка. Раз не удалось от нее увильнуть, нужно постараться хотя бы не навредить самому себе на финишной прямой. А, учитывая, что "цербер" все время будет находиться поблизости – задача предстоит не из легких.

– А если кому-то потребуется медицинская помощь?– Очередной раз подала голос Савицкая.

– С нами отправится наш университетский фельдшер – Зоя Марковна. На случай же серьезных травм и прочих непредвиденных ситуаций, в распоряжении лагеря будет находиться грузовой автомобиль, в течение получаса способный доставить до ближайшего населенного пункта.– Декан обвел недовольным взглядом аудиторию.– Вы взрослые люди, а ведете себя, словно школьники. Мы едем в соседнюю область, а не на край земли. У нас есть транспорт, телефоны – мы все время будем на связи. И это мне нужно беспокоиться, чтобы удержать ситуацию под контролем, а не вам. Поэтому, расслабьтесь и дышите ровно. Билеты на поезд уже забронированы, в понедельник в 10:00 встречаемся на Казанском вокзале.

– При себе обязательно иметь паспорт,– вставил Игорь.– Иначе вас не пустят на поезд.– На мгновение замешкавшись, добавил.– Краснов, к тебе это в первую очередь относится.

– Игорь Степанович, а что сразу я? Я все понял.

– Я надеюсь, Дима. Надеюсь...

– И перед уходом приберите за собой,– Штелль указал на мусор, валявшийся на полу, после чего направился к выходу.

– Да, конечно, Альберт Рафаилович, мы все сделаем,– виновато согласился Баранов, при этом еще раз погрозил кулаком ребятам. Щеки мгновенно покрылись румянцем от стыда: в очередной раз он опозорился, проявив свою мягкотелость перед студентами. Они из него веревки вьют на потеху окружающим. Из этого и вытекает затворничество, одиночество и тяга к бутылке по вечерам.

– До встречи в понедельник,– на прощание бросил декан и вышел из аудитории.

Преподаватель лишь кивнул в ответ, прекрасно понимая, что даже у Альберта Рафаиловича глаза на затылке не предусмотрены, но слова застряли в горле, ни в какую не желая срываться с губ.

В этот же момент студенты обрели дар речи, но их беседы протекали вполголоса из опасений, что Штелль еще недостаточно далеко отошел от аудитории. Игорь поднял самолетик, уткнувшийся в преподавательский стол, и запустил в воздух:

– Так, ребята, убираем за собой, и более не смею вас задерживать.

– Давно бы так,– пробурчал себе под нос Краснов, складывая письменные принадлежности в папку.

2

«Удивительно, что все прошло без эксцессов»,– размышлял про себя Баранов, прихлебывая горячий чай, принесенный Савицкой.

К условленному месту ребята, а следом и Зоя Марковна, прибыли без опозданий. Не выспавшиеся, прячущие глаза за линзами темных очков, с баулами наперевес они обступили преподавателя, ожидая дальнейших распоряжений. Но тот лишь пожимал плечами, да поглядывал на часы. А затем снова и снова поднимал взгляд на перрон, высматривая декана. На Альберта Рафаиловича это не походило. Будучи человеком ответственным до мозга костей, он не мог позволить себе задержаться без уважительной причины. Как выяснилось позже, причина все же имела место. Профессора решили сменить транспорт и двинуться своим ходом на арендованном автомобиле. Что стало вполне ожидаемым: Игорь до конца не верил, что столичные светила, всем своим научным скопом сядут в вагон-плацкарт,– и оказался прав. За полчаса до отправления Штелль позвонил на мобильник и распорядился оформлять билеты и садиться на поезд без него.

Данное известие встретили бурными овациями, а шире всех улыбался Краснов, потягивая пиво за спиной преподавателя. И уже позже, заняв свое место и убрав рюкзак в багажное отделение, делал это открыто.

По вагону разносился веселый смех; ребята перекидывались в "дурака", травили анекдоты, беспрестанно сновали по проходу, салютуя друг другу колкими фразами. На их лицах расцветало счастье. Вырвавшись из родительского гнезда, оставив позади проблемы и переживания, они ощущали свободу и мечтали об удивительном приключении, которое запомнится на долгие годы. Даже Дима, казалось, смирился. Он искренне улыбался, фотографировался с друзьями, корчил смешные рожи на камеру и даже сходил в вагон-ресторан за фруктами для Савицкой.

Игорь наблюдал за ребятами, всем сердцем веря, что они справятся с поставленными задачами и вернутся домой с огромным багажом знаний. В ближайшие недели всем им предстоит тяжелый умственный и физический труд, результаты которого напрямую отразятся на предстоящей дипломной работе. Так пусть хоть в дороге они немного подурачатся, выбросив опостылевшую учебу из головы.

– Игорь Степанович, пойдемте с нами,– Женя Остроухов потряс колодой карт, а затем принялся тщательно ее перемешивать.

– Развлекайтесь, ребята,– ответил Баранов,– а я на природу полюбуюсь.– Ему не хотелось смущать молодежь своим присутствием за одним столом. Какие бы доверительные отношения у них ни были, невидимая грань, разделяющая учителя и ученика, всегда оставалась на своем месте, препятствуя свободному общению даже в неформальной обстановке.

За окном мелькали привычные пейзажи Подмосковья, из огромного мегаполиса постепенно превращаясь в сосновые боры, утыканные дорогими особняками с двухметровым забором. На железнодорожном переезде их терпеливо пропускала вереница автомобилей, во главе которой красовался огромный красный внедорожник, а рядом с ним дымил сигаретой водитель, провожая взглядом состав.

Поезд монотонно постукивал на стыках рельс и плавно раскачивался из стороны в сторону. Миновав переезд и жилые зоны, начал набирать скорость, унося пассажиров все дальше от столицы. Баранова разморило. Он клевал носом над стаканом чая, который уже практически остыл. Голоса студентов слились в одно целое. Иногда в них проскальзывал смех, иногда радостные вскрики, когда заканчивалась партия и становилось известно имя очередного "дурака". В эти моменты лектор вздрагивал, вырываясь из дремы, но мелькающий зеленый фон за окном расслаблял, с каждым разом все дальше унося в страну сновидений.

– Ты, Дим, че думаешь?– Поинтересовался Женя.

– Думаю, что "погоны" тебе светят в скором будущем,– улыбался Краснов, всем своим видом показывая, что карта ему пришла крупная.

– Да я не об этом. Я про поездку.

– А-а. Стараюсь о ней не думать,– махнул рукой Дима.– Мы только с поезда слезем, как Фриц нас по шеренгам построит и работой наградит. Еще и над душой будет стоять со своими нравоучениями.

Ребята дружно рассмеялись. В это время Дима прикончил бутылку и достал следующую. Предложил друзьям. Те отрицательно покачали головой, и на некоторое время наступила тишина.

Прозвище "Фриц" использовалось студентами с незапамятных времен, и сейчас уже никто не вспомнит, кто применил его к Альберту Рафаиловичу впервые. Узнай, ребята, что оно прилипло еще при рождении, ни грамма бы не удивились. Оно ему подходило как нельзя лучше. Декан обладал суровым характером, отчислял хоть с первого курса, хоть с последнего, не разделяя платников и бюджетников. И за это его боялись больше всего. Но, за это же и уважали. Из скольких маменькиных сынков и позолоченных нарциссов без целей в жизни он воспитал настоящих специалистов и людей с большой буквы – не счесть. Когда цель оправдывает средства – методы в расчет не принимаются. Современное общество судит по результатам: ему нет дела до промежуточных стадий и количества вложенных сил.

– Ты напиться решил?– Спросила Катя, сбросив последние карты в "отбой".

– Я решил последний разок расслабиться,– парировал Дима, оставшись в игре наедине с Остроуховым.

– Я тебя выносить под руки из вагона не буду. Да и Игоря Степановича можешь подставить, если Штелль учует запах.

– Успокойся, че ты жути нагоняешь? Это предпоследняя. Пока доедем, все выветрится. А Штелль пусть в задницу вообще идет, я дышать в трубочку не собираюсь, так что доказать он ничего не сможет.– Дима переключился на игру, покрыв карты Жени. Не дожидаясь, пока прозвучит фраза "бито", зашвырнул их в отдельную стопку.– А вот тебе два короля.

Остроухов призадумался, пытаясь вспомнить, какие карты остались у друга на руках.

– И вообще, я не понимаю, зачем взяли меня?– Продолжал Краснов.– Я уже о практике договорился с одним знакомым. Пару недель поработал бы, чтоб вникнуть в суть, а оставшееся время занимался бы дипломом.

– Ты его начал хоть?– Поинтересовался Женя. При этом почесал затылок, картинно вздохнул и положил на королей два мелких козыря.

– Успеется, ха,– сверху полетела еще одна карта.– Хотел на "погоны" оставить, да ладно.

– Пойдемте, покурим?– В проеме образовался Макс с сигаретой в зубах. Он держался за поручни, удерживая равновесие. За последние минуты поезд набрал огромную скорость, и состав раскачивался значительно сильнее.

– Щас, Рыжий, доиграем партию,– отозвался Краснов, затем переключился на Женю.– Рожай быстрее, че завис?

– Не торопи,– парень напрягал мозг до посинения, не желая проигрывать третий раз подряд. Везло лишь Кате, она ни разу не осталась, и избавлялась от карт одной из первых.

– Да мы приедем быстрее, чем ты разродишься,– подгонял Дима, делая глоток за глотком.– Не на корову же играем.

– Ну, туз,– Остроухов с неохотой побил шестерку, понимая, что проиграл, но иного выбора не оставалось.

– Вот тебе козырный туз. Взял?

Женя молча сгреб колоду в кучу, пододвигая к себе. Исход был известен каждому, оставались лишь формальности.

– И две десятки,– Дима сбросил последние карты и радостно замахал руками.– Меси колоду, я скоро приду.– Схватив бутылку, он поднялся с места и двинулся вслед за Максом и еще тремя ребятами по проходу.

Остальные остались на местах.

– Дай глотнуть,– уже издалека донесся голос Рыжего, а через несколько мгновений хлопнула дверь тамбура.

– Думаете, он справится?– Катя обеспокоенно посмотрела на Женю и Филиппа, сидящих напротив.

– А куда он денется?– Пожал плечами Филипп.– В случае чего, Игорь Степанович поможет.

– Что ты так за него переживаешь?– Женя откинулся на спинку сиденья.– Влюбилась что ли?

– Нет, просто боюсь, что он наделает глупостей как всегда. За остальных я спокойна. Даже Максим понимает всю ответственность поездки, и не станет выкидывать фокусы. А Диме все шуточки...

– Все будет хорошо,– заверил подругу Филипп.– Это всего лишь практика. Не мы первые, не мы последние.

– Я знаю, но у меня плохие предчувствия с тех самых пор, как мы сели в поезд.

– По поводу Димы?– Уточнил Женя.

– Не могу сказать точно. Наверное. Он первый, кто приходит на ум.

Никто из них еще не догадывался, чем обернется поездка. Нарастающую тревогу Катя списывала на обыденные реалии: на столкновение противоположностей, которым предстоит долгое время находиться в обществе друг друга. Эти два компонента в массе могли спровоцировать фееричный взрыв, способный накрыть волной любого, находящегося в зоне поражения. Краснов опасался декана, но предыдущие стычки оказывались кратковременны, и никому из них не удавалось по-настоящему распалить запалы. Чем обернется данная ситуация, Савицкая боялась даже предположить, и с каждым ударом на стыках рельс накручивала себя все больше.

– Я присмотрю за ним,– Игорь проснулся минутой ранее, и краем уха уловил последнюю часть разговора.

Откашлявшись, и хлебнув холодного чая, преподаватель повернулся к ребятам. Остроухов копался в телефоне, быстро перещелкивая пальцами по экрану, видно набирал сообщение. Филипп Зернов отрешенно смотрел в одну точку, как любил говаривать Штелль: "выпал из прострации". А на лице Савицкой застыла тень беспокойства, отобразив юную особу умудренной жизнью взрослой женщиной. Не мог один Краснов послужить столь сильным переменам ее настроения. Катя словно предчувствовала нечто ужасное, что должно произойти в скором времени. Но не могла правильно истолковать свои ощущения, отчего взваливала внутреннюю дисгармонию на единственный, доступный объяснению, вариант.

– Да,– помолчав с минуту, отозвалась Савицкая,– вас он послушает. Наверно, вы единственный, кто может на него повлиять.

Баранов едва заметно улыбнулся. В какой-то момент ему самому стало не по себе. На душе заскребли кошки, долгое время сидевшие взаперти, не имея возможности вырваться из покрытых сумраком темниц. И вот теперь настало их время! Размеренная жизнь преподавателя, расписанная на годы вперед, неожиданно сменила русло, потекла в другом направлении, скрипнув заржавевшими створками неизвестности.

Стряхнув с себя пыль беспричинной тревоги, Игорь подался чуть вперед:

– Ну, что вы скисли? Вас ждет увлекательное приключение. Всех нас ждет,– поправился он.– Только представьте, что наутро окунетесь в мир, которому больше четырехсот миллионов лет. Вот истинная машина времени – воспоминания, запечатленные природой.

– Как, по-вашему, из-за чего произошло землетрясение?– Катя понизила голос едва ли не до шепота.– Тем более, такой мощности?

– Сложно сказать наверняка,– пожал плечами Баранов.– Может, смещение тектонических плит, или всему виной подземные воды...

– Подземные воды?– Переспросил Женя, не отрываясь от телефона.– Вы хотите сказать, что потоки воды подмыли полые участки почвы, и случился обвал?

– Ты исключаешь такую вероятность?

– Просто не могу представить, какое расстояние должны охватывать полости, чтобы вызвать столь сильные толчки.

– О, они могут быть огромны, в этом нет ничего удивительного.

– В чем же тогда уникальность данного события, раз в нем нет ничего удивительного?– Не понял Филипп.

– Уникальность в месте, где оно произошло, а не в самом событии,– ответил Игорь.– Аппаратура, способная отслеживать сейсмическую активность, нам за ненадобностью – пустая трата государственного бюджета – поэтому мы не располагаем точными данными. Никто не ожидал подобного под Волгоградом.

– Блин, связи нет,– Остроухов потушил экран и бросил телефон на столешницу. Затем, основательно поразмыслив, поинтересовался.– А как мы будем там без электричества? Телефоны же разрядятся за пару дней.

– Тебя только телефон и заботит,– усмехнулась Катя, но сама озадачилась данным вопросом.

– Не только. Еще меня заботит вопрос: где мы будем мыться?

– Будешь принимать солнечные ванны,– девушка прыснула в руку, следом хохотнул Филипп.

– Ага, посмотрю я на тебя завтра утром. Первая начнешь стонать, что ни зеркала в полный рост, ни душевой кабинки нет.

– Так, успокойтесь,– прервал препирательства Баранов.– Во-первых, без электричества не останемся. В лагере будут дизельные генераторы. Все необходимое оборудование доставят из университета. Скорее всего, оно уже на месте, машину загружали вчера вечером. А мыться будем в общественных банях в поселке Панарино, там минут двадцать-тридцать дороги. Насчет графика поинтересуетесь у Альберта Рафаиловича, я особо не вдавался в детали.

– Это уже другой разговор,– почесал ладони Женя.– Чистый и на связи, я работник куда более эффективный.

Ребята заулыбались, выкинув из головы плохие мысли. То, что донимало их несколькими минутами ранее, бесследно испарилось, и Игорь облегченно вздохнул, вернувшись к созерцанию пейзажа за окном.

В этот же момент хлопнула дверца тамбура, и по вагону прокатился громкий смех.

– Краснуха, ты дебил,– хватаясь за живот, процедил Макс. Раскрасневшись, на его лице еще отчетливее проступили веснушки, по щекам текли слезы, но он не мог прекратить смеяться.

– Что вы там натворили?– Игорь оторвался от окна, обращаясь к подошедшим парням.

– Ничего, Игорь Степанович,– ответил Дима, садясь на свое место. Остальные двинулись дальше, рассевшись в следующем пролете. Смех постепенно перешел в нервные хихиканья, а затем и вовсе стих.

– Краснов! Ты у меня брось эти шутки.– Тон преподавателя вмиг стал строгим, но парень лишь качал головой, не думая сознаваться.

– Игорь Степанович,– из-за стенки показалась веснушчатая голова.– Ничего особенного он не сделал. Честно. Всего лишь...

– Рыжий, завали,– рыкнул Краснов и стукнул кулаком в перегородку между сиденьями.

– Громко пукнул, когда мимо проводница проходила...

Смех накатил с новой силой. К ребятам присоединилась и Катя, прикрывая рот ладонью, и последним заулыбался Баранов, почему-то отчетливо представив эту картину. Дима отвернулся, поджав губы, но не выдержал и засмеялся вместе со всеми. А из-за стенки донесся приглушенный голос Артема:

– Пукнул? Скорее – серанул...

3

Дима проснулся от жуткого тарахтения. Со сна почудилось, что прямо на него мчится трактор, вспахивая огромными колесами сухую рыхлую землю. Он готов был закричать, страх мгновенно ворвался в сознание, заблокировав рациональное мышление. Размахивая руками и, откидывая бесформенное тряпье, которым оказался покрыт, парень вскочил и едва не повалил мягкую стену...