355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Левицкий » С. Х. В. А. Т. К. А. » Текст книги (страница 15)
С. Х. В. А. Т. К. А.
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 17:32

Текст книги "С. Х. В. А. Т. К. А."


Автор книги: Андрей Левицкий



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Тимур перевел взгляд на Растафарыча:

– Ладно, давай ты, только внятно и по порядку.

– Если по порядку, мэн, то дело так было… – рассудительно начал тот.

Выяснилось, что штопаные мазафаки, закопать их всех в конопле, не поверили, будто нападение на микроавтобус было осуществлено без участия водителя, и решили, что он – наводчик в доле. И поэтому, когда Маша привела его на базу НИИЧАЗа в бывшем колхозе «Красные Знамена Октября», Растафарыча схватили. Как и саму Вояку – она, провожая спутника, подошла слишком близко к базе, наблюдатель с вышки заметил, что «предатель» был не один, и как только его взяли, была выслана погоня.

Они некоторое время отдыхали в глухом подвале, а потом обоим надели черные мешки на головы и стянули руки за спиной. Дальше был полет и лаборатория. Мешок с головы Растафарыча стащили лишь после того, как он уже сидел на стуле перед лежанкой, к которой пристегнули ремнями Вояку.

– А что за опыт? – спросил Тимур. – В чем он заключался?

Машка всплеснула руками, Растафарыч снова покрепче обнял ее, и она прильнула щечкой к костлявому плечу.

– К башке провода присобачили и давай уколами колоть!

– Уколами?

– Ну, такими… электрическими. От них в голове так пусто-пусто стало, поплыло все, а потом… Потом я странное увидела. Вроде коридора темного, в конце его свет. Полетела к нему. Но тут стрельба поднялась, крики. Темно стало. Потом он, – Вояка ласково ткнула Растафарыча под ребра острым локотком, – меня отстегнул. Я, конечно, не сразу поняла, кто это, темно ж, но он зашептал на ухо…

– Так это тебя убивали медленно на той лежанке, – понял Тимур. – Чтоб «слизень» твое сознание в себя засосал, а они чтобы приборами это измерили. Потенциалы там всякие электрические и другое…

– Чего? – Она воззрилась на него.

– Опять заговариваешься, школьник? – спросил Растафарыч. – Тогда про брата во сне что-то толковал, теперь вот…

– Не заговариваюсь. Тебя бы там убили, Маша. А потом и тебя. И стали бы прослушивать артефакт, который на консоли был закреплен, по-всякому. Сравнивать, какие у него параметры были до опыта, какие после…

– Тот, который ты у меня забрал там, в коридоре? – уточнила Маша. – Я, кстати, таких раньше ни разу… хотя вроде много артефактов всяких перевидала.

– Это «слизень», – пояснил Тимур. – Очень редкий. Он засасывает в себя сознание, если кто-то рядом умирает. На несколько дней, а потом…

– Ты бредишь, брат? – участливо спросил Раста-фарыч.

Тимур вздохнул. И рассказал им все.

Ему давно надо было выговориться, но не было никого, кто годился бы на эту роль, даже Старик не подходил. А эта конопатая Джульетта с патлатым Ромео… Они выслушали его.

И поверили.

Это было самое удивительное.

* * *

Вертолет опустился почти на то же место, куда раньше села вертушка Седого, и пятеро подтянутых парней в камуфляже, вооруженные автоматическими винтовками М-16, импортными пистолетами и ножами, ловко выпрыгнули наружу. Они рассредоточились, двое по приказу капитана обогнули здание, но не нашли ничего интересного, кроме свежей могилки, из которой торчала кривая доска с гвоздем. На ней было выцарапано: «Аганек. Лучшей па-Джигатель Зоны». Спецназовцы вернулись – трое других Уже стояли по сторонам от большого пролома в стене.

– Это зомбаки так поработали? – удивился один. – Не может быть. Походу, сюда ракетой саданули… и не одной вроде.

Капитан отдал команду, и спецназовцы нырнули в здание. Изнутри донеслись удаляющиеся шаги. Смолкли. Некоторое время стояла тишина, потом в доме грохнул взрыв, сразу за ним с небольшим промежутком – еще два. Застучал автомат, несколько раз щелкнули винтовки, но их заглушил грохот дробовика. Последовали еще несколько одиночных выстрелов – и все стихло.

Вскоре в проломе показались нагруженные оружием бандиты. Первым выскользнул Гадюка, ведущий перед собой Петра, к затылку которого он приставил пистолет. Следом, все еще агрессивно скалясь, часто облизываясь и непроизвольно взрыкивая, вышел Жердь, весь увешанный винтовками. Сумка Огонька тоже была у него. Последними выбрались Боцман с Филином, остановились у дыры в стене.

– А может, нам тут схрон устроить? – спросил Боцман, но тут же сам себе ответил: – Нет, что я говорю! Сюда вояки скоро понаедут…

Оставив оружие в кабине, Жердь выбрался наружу и рысью устремился к ним, расстегивая сумку.

– Командир, ну так что? – еще издалека закричал он. – Жечь?

– А ты сможешь? – с сомнением спросил Филин.

– Смогу!

– Не сможешь, – отрезал Боцман. – Огонек бы смог, а ты в этом не сечешь.

– Секу я, секу! – Жердь остановился рядом, возбужденно копаясь в сумке. – Умею! Я ж следил всегда, как Огонечек это делал, что мешал… Не, ну конечно, как он – не смогу, Огонек у нас… Он у нас гений!

– Был, – сказал Боцман. Жердь понурился.

– Был, – тихо повторил он, глядя в землю. – Был, да. Умер Огонек. – Бандит вскинул голову и ухмыльнулся немного безумно: – Но дело его живет! Я смогу, ну разреши, командир!

– Так, ладно, но без экспериментов, – сказал Филин. – Никаких смесей, понял? Льешь что-то одно, и все. Вопросы?

– Нет вопросов! – Жердь нырнул в пролом. Когда главарь с помощником забрались в вертолет, датчики приборов на панели уже горели, а пилот крутил рукоятки настройки.

На небольшом плоском мониторе зажглась зеленая карта Зоны, расчерченная белыми квадратами координатной сетки. Мигнув, погасла, разгорелась вновь. Петр повернул что-то – и на краю карты возник световой квадратик.

– Это вертолет шефа, – пояснил он, не глядя на бандитов.

– Крути шарманку, – велел Филин, заметив, что из здания выскочил Жердь.

Пока бандит залезал внутрь, винт с гудением раскрутился, и как только дверца захлопнулась, вертушка начала взлетать. Все нахлобучили наушники.

– Ну, и почему оно не… – начал Боцман, сидящий сзади вместе с Жердем и Гадюкой, и тут из пролома плеснулся огонь.

– Он синий! – гаркнул Филин, оборачиваясь. – Тебе что сказано было?!

– Да не мешал я ничего, не мешал! – крикнул в ответ Жердь. – Из одной бутыли только полил, на трупы попрыскал там, на приборы, по стенам… И все! Может, в той бутылке у Огонечка уже смесь какая была?

– А искры – вообще малиновые какие-то, – вставил Боцман.

Огонь ударил из щелей в закрытых железом окнах первого этажа, а потом вертолет стал поворачивать и горящее здание уплыло в сторону.

– Слушайте, а куда летим? – спросил Жердь, пропустивший предыдущий разговор и пояснения пилота. – Где Шульга теперь?

Петр лишь молча ткнул пальцем в светящуюся клетку на карте. Жердь, просунув между передними сиденьями голову, сказал:

– Это ихний вертолет? А чего он на месте торчит? Разбился, что ли?

– В случае аварии маячок дает тревожный сигнал, – ответил Петр. – Нет, они просто сели.

– Ну и где они сели?

Все уставились на карту, и после продолжительной паузы Боцман неуверенно сказал:

– Может, я не так смотрю… Но это ж граница Могильника, да?

* * *

Выпотрошив аптечку, Вояка заявила:

– Не вижу я снотворного. Может, и есть, но тут половина названий импортные.

– А ну дай я погляжу.

Растафарыч тоже влез в кабину, потом и Тимур. Возможно, среди россыпи разноцветных упаковок с русскими и английскими надписями и пряталось снотворное, но они его не нашли.

Контейнер c тремя сросшимися «слизнями» стал куда тяжелее, и Тимур, отстегнув его, положил на сиденье рядом. Когда, махнув рукой, Растафарыч спрыгнул на землю, Тимур последовал за ним, а Маша осталась сидеть внутри, с любопытством разглядывая приборную панель.

Обойдя вертолет, Тимур встал на склоне и поднял голову. Было жарко, ярко светило солнце, иногда по холму пробегала тень облака. Спать не хотелось как никогда.

– Я не могу, – сказал он.

– Что? – спросил Растафарыч.

– Стае внутри артефакта вот-вот погибнет. Растворится там… Он уже гибнет, понимаешь? К ночи от него, наверное, ничего не останется, он в последний раз, когда я его видел, был таким… как привидение. Прозрачным. Где-то позади бандюки Филина остались. Вроде они и далеко, но вдруг найдут способ сюда… А впереди Могильник. Ты, может, не в курсе, но это самое опасное, не считая окрестностей ЧАЭС, место в Зоне. Опасности со всех сторон. И поэтому я не хочу спать.

– А ты медитацией какой-то займись, что ли, – предложил Растафарыч. – Ну там харя Кришны, харя в раме… Как эти чуваки с Тибета: посидишь с закрытыми глазами, помолишься Большому Маврикию да и вырубишься.

– Нет, – сказал Тимур, покачав головой.

– Ну тогда вперед, – предложил бывший водитель НИИЧАЗа. – Ты ж знаешь, где «ментал» находится? Тогда вы через Челюсти не прошли, а сейчас пролетим.

– Там не пролететь, вообще никак. Разве что на ракете через стратосферу, а потом вниз прыгнуть в каком-нибудь модуле посадочном на парашюте.

– Да что ж там опасного? Глянь, какое небо голубое, чистое…

– Ты думаешь, почему вертолеты к ЧАЭС не летают? В Зоне так: чем внизу опаснее, тем и вверху тоже. А ты пилот неопытный, над этими местами никогда не летал. Через тот путь, по которому мы тогда не смогли пройти, мы теперь не сможем и пролететь. Единственная надежда, что три сложенных «слизня» действительно указали какой-то скрытый путь Стасу и он расскажет мне. Но надо заснуть… а я не могу.

– Так что же делать, мэн?

– Не знаю, – сказал Тимур. – Впервые не знаю, что делать. Может, просто наглотаться таблеток из аптечки? Разных.

– Ты чё? – испугался Растафарыч. – В армейских аптечках такие колеса иногда кладут… Антигаллюциноген какой-нибудь заглотишь от химической атаки, будешь потом ползать по этому холму, как героинщик в ломке. Или наоборот – вырубит тебя, но часов на двенадцать сразу. Что тогда? Или еще может… Это что там шумит?

Они повернулись в сторону леса, растущего рядом с холмом по другую сторону кукурузного поля. Рубя воздух лопастями, из-за верхушек деревьев вылетел большой армейский вертолет.

– Прячься! – Тимур прыгнул вниз по склону.

– Машка! – заорал Растафарыч, бросаясь к вертолету. – Нас выпасли, шухер!

– Назад! – Тимур попытался схватить водителя за рукав, но лишь оторвал прядь бахромы. Пригнувшись, он побежал прочь. Уже на середине склона вспомнил, что контейнер со «слизнями» остался в кабине, повернулся… Поздно. Второй вертолет садился неподалеку от первого, наружу высунулся Боцман с «калашом» в руках.

Из стоящей на земле вертушки вывалился Растафарыч, волочащий за руку Вояку, они бросились к подножию. Бандит дал очередь, пули пересекли склон прямо перед ними, и беглецы остановились. Второй вертолет опустился ниже, Боцман и Жердь выпрыгнули наружу, а вертолет накренился, разворачиваясь, и полетел к Тимуру.

Он сбежал с холма, слыша нарастающий рокот, перемахнул через канаву, продрался сквозь бурьян и нырнул в кукурузное поле. Сбивая сухие стебли, помчался дальше. Вертушка нагоняла. Тимур упал, пополз вбок, потом вскочил на четвереньки и снова повернул, а после еще раз. Вертолет теперь рокотал где-то в стороне. Кукуруза под ним ходила волнами, некоторые стебли не выдерживали напора расходящихся от лопастей воздушных потоков и ломались, початки шлепались на землю. Тимур, низко пригибаясь, побежал дальше. Поле внезапно закончилось, он понял, что двигался в обратном направлении, – и увидел пузырь мутного воздуха прямо перед собой. Не успев остановиться, вступил в «трамплин», который с громким гудением швырнул его прочь. Ноги взметнулись выше головы, Тимур кувыркнулся в воздухе и упал, врезавшись головой в большой ком слежавшейся земли.

Глава 15

Он пришел в себя, услышав голос Филина.

– Шульга! Ты меня слышишь, я знаю. Слышишь, а?

Тимур осторожно потер голову, потрогал ноющую после удара шею и приподнялся. Он лежал на самом краю поля, с одной стороны колыхались густые заросли кукурузы, с другой они становились реже, сквозь них виднелся холм с двумя вертолетами. Где-то неподалеку едва слышно гудел «трамплин».

– Шульга, эй! Можешь и дальше тихариться, хрен с тобой. Короче, артефакт у меня, причем я так понял, что это все три в один срослись… И дружки твои тоже у меня. Они мне не нужны, так что мы их сейчас валим, садимся в вертушку и летим к Периметру. Из Зоны выйдем, и я «слизни» загоню. И все, больше мне ничего не надо. А ты как хочешь. Мне вся эта беготня надоела.

Пока он говорил, голос становился все громче, и вскоре Тимур увидел Филина. Бандит держал за волосы Вояку, выкрутив ей руку, рядом переминался с ноги на ногу Боцман, дальше стояли Гадюка и Жердь, перед ними – ссутулившийся Растафарыч.

– Кончай девку, – приказал главарь.

Боцман с готовностью поднял «калаш», приставил ствол к голове Вояки. Растафарыч сзади дернулся, Жердь, оскалившись, сделал ему подсечку, и тогда Тимур встал.

– Ладно, прекращайте, – сказал он. – Вот я.

– Ну так иди сюда, – позвал Филин.

Тимур шагнул вперед, раздвигая ломкие стебли. Главарь оттолкнул девушку и врезал Тимуру правой. Тот не успел отклониться – упал на спину, вскочил, подстегиваемый яростью, получил еще один удар в челюсть, потом ногой в живот и скрючился на земле. Искаженное темное лицо приблизилось сверху.

– Сколько мне за тобой бегать пришлось, сучо-нок?! – процедил Филин. – Людей из-за тебя потерял! Вставай! Встать, сказал!

Тимур поднялся.

– К вертушке топай! – Филин напоследок приложил его кулаком между лопаток.

Ноги запутались в траве, Тимур едва не упал, но устоял и зашагал к холму мимо Растафарыча с бандитами. Гадюка выглядел как обычно, а у Жердя вид был какой-то диковатый, глаза блестели. Он прижимал к себе сумку Огонька, которого нигде не было видно… Может, в вертолете ждет?

– И не дергайся, малый, – произнес Боцман, тыча ему дулом автомата в затылок.

– А давайте я поле подожгу? – предложил Жердь. – Вон какое сухое, само просится…

– Успокойся ты со своим «подожгу»! – рявкнул Боцман, не оборачиваясь. – Достал уже, что на тебя нашло? Это к тебе маньячество Огонька перекинулось, как он помер?

– Просто я теперь хочу быть как он! – крикнул Жердь с вызовом. Ему никто не ответил.

Когда пленников подвели к вертолетам, Боцман сказал Филину:

– Плохое место. Открытое, да еще и возвышенность… Со всех сторон видно. Надо перелететь.

– В лесу не сядешь, а там дальше Могильник, – возразил Филин.

– Он не прямо здесь, за полем начинается. Лучше хотя бы на краю его сесть, там, возле заводей.

Филин обдумал это и приказал:

– Сажайте их внутрь. Пилот, заводи! – Он повернулся к Тимуру: – Где «ментал», Шульга? Как к нему отсюда попасть?

– Я не знаю, – покачал головой Тимур.

– Как это – не знаешь? Если ты именно сюда полетел, значит, знаешь.

Запихнув Растафарыча с Воякой в кабину, бандиты, кроме забравшегося следом Гадюки, столпились вокруг. На лицах было непонимание – никто, кроме Филина, до сих пор не слышал ни о каком «ментале».

– Не знаю, – повторил Тимур. – Путь к «мента-лу» Стае знает.

– Стае? – повторил Жердь. – Стае ничё знать уже не может, шкет. Стае твой в коробке той железной валяется, которая в лужу упала. Нет его уже!

Не обращая на него внимания, Тимур сказал Филину:

– «Слизень» поглощает сознание человека, если тот рядом с ним умрет. Примерно пять дней, а потом оно там растворяется, если его в «ментал» не переместить.

– Это я знаю, в лаборатории профессор объяснил.

– Ну так вот, сознание Стаса внутри сросшихся «слизней». Он знает скрытый путь к «менталу». Я – нет.

– А зачем ты сюда летел? Отвечай, или пристрелим этих двоих.

– Стае может говорить со мной во сне. То есть мне надо заснуть рядом с артефактом.

– А почему он раньше тебе не сказал, как к «мента-лу» попасть? Химичишь, сучонок! Артефакт уже три дня как у тебя.

– Потому что короткий путь к аномалии открылся, только когда три «слизня» срослись вместе. Поэтому я их и собирал.

– Командир, он чё несет? – спросил Жердь. – Это что за бред такой жгучий?

– То есть тебе заснуть обязательно надо? – повторил Филин.

– Мне или кому другому. Хотя другому Стае вряд ли про путь расскажет.

– Но как этот путь внутри артефакта открывается? Из кабины вертолета на него смотрели лица Вояки и Растафарыча. Тимур сказал:

– Не знаю. Путь как-то… проявляется внутри артефактов. Там вроде Зоны, то есть ее отражение… отпечаток. Я не знаю.

– А что ты там говорил, будто Стае твой в артефакте растворяется?

– Я так понял, среда внутри «слизня» как бы ядовитая. Там долго не выжить, она растворяет человека в себе. То есть его личность. Стае, когда прислал мне артефакт, в записке предупредил, что через пять дней погибнет. Сегодня – пятый день. То есть четвертый, но сутки бандероль ко мне шла. К ночи не станет Стаса, и потом уже некому будет нам про короткий путь рассказать.

– Ну это еще как посмотреть, – возразил Филин. – Если теперь «слизни» эти срослись… можно будет самому внутрь во сне попасть и путь этот найти.

– Командир, надо бы перелететь нам, – напомнил Боцман.

– Ладно, все внутрь.

Тимура усадили между Гадюкой и Филином, Вояка и Растафарыч оказались сзади, Боцман устроился впереди рядом с незнакомым Тимуру мужиком в военной форме. Тот хмуро оглядел троих пленников, отвел глаза и сказал, уставившись на приборную доску:

– Вы обещали, что отпустите меня, когда прилетим на место.

– А мы еще не прилетели! – отрезал Боцман. – Заткнись и врубай шарманку!

Когда машина начала подниматься, разворачиваясь к полю, Жердь спросил:

– Шкет, а чего ты так долго тихарился? Лежал там, молчал… Ясно ж было, что мы победили, э?

– На «трамплин» напоролся, – ответил Тимур. – Он меня подбросил, и я сознание потерял.

– А-а… – протянул Жердь, и тут Филин резко повернулся к пленнику.

– Сознание потерял? – повторил он. Тимур молчал.

– Потерял, – повторил Филин. – Типа обморок, а? А это ж как… как сон.

Тимур подался назад, когда Филин сорвал автомат с плеча Боцмана, но наткнулся на Гадюку, который пихнул его обратно. Приклад АК врезался ему в лоб.

Последнее, что он услышал, были слова главаря бандитов:

– Вот и поспи.

* * *

Через обмякшего Шульгу Боцман наклонился к главарю и спросил:

– Командир, насчет «ментала»… Объясни.

– Это аномалия, которая создает «слизни», – сказал Филин. – Она в Могильнике. Вроде как единственная на всю Зону.

– И зачем она тебе?

– Что значит – зачем? Она «слизни» делает. Каждый «слизень» не меньше двадцати тысяч стоит. Какие еще вопросы?

– И это все? – Боцман почесал бакенбард. – Но… А как часто она их делает? Что, если раз в год? Или реже? Что ж нам, так и куковать рядом с ней?

– Разберемся, – махнул Филин и продолжал, не замечая, что Боцман глядит недоверчиво: – Пока надо попасть к «менталу». Узнать, что это за скрытый путь, все разведать, а потом думать.

– А я слышал, некоторые аномалии можно передвигать, – вставил Жердь. – Не, серьезно! Вроде научни-ки сообразили, как делать такие… эти… энергетические, как их… ловушки типа. Захватываешь такой аномалию, и она как в коконе таком светящемся. Не распадается, не срабатывает, просто бурлит внутри него. Ну, этот, фильм видели старый такой, как его?.. «Охотники на привидений», во! Там мужики призраков в такие коконы ловили и лучом светящимся удерживали. Вот типа такого что-то. И аномалию можно потом перевозить. Только не любую аномалию вроде – с некоторыми получается, с некоторыми нет. Раздобудем такую ловушку, купим, у нас возле схрона «ментал» этот определим да будем артефакты, как яйца у наседки, тягать. Э, глядите, приходит в себя шкет.

У сидящего между Гадюкой и Филином человека дернулась голова. Потом шевельнулись руки, пальцы сжались, будто он схватился за невидимую рукоять…

Пилот на переднем сиденье сдавленно вскрикнул, и вертолет накренился.

* * *

«Смотри», – тихо сказал Стае.

Теперь Обрыва не было, хотя отдельные куски ландшафта, фигуры и деревья еще летали, но большинство из них опустились и срослись, как элементы конструктора «Лего».

«Ментол» там?» – спросил Тимур. К своему удивлению, он узнал холм, на котором совсем недавно стоял, и кукурузное поле, и зеленые заводи за ним…

«Я уже все разведал. Идем покажу».

Голос брата был совсем слабым, и Тимур старался не глядеть на него, потому что силуэт напоминал льдистое облачко, сквозь которое просвечивал пейзаж.

«Иди за мной. Быстрее».

Они поспешили вперед.

«Что снаружи?» – спросил Стае на ходу.

Тимур закончил рассказывать, когда они уже пересекли кукурузное поле.

«Здесь время движется не так, – пояснил Стае. – Вертолет еще не успеет сесть, а ты уже будешь знать дорогу к «ментолу».

«Но что это даст? Вокруг меня бандиты Филина, все со стволами. Я с ними не справлюсь».

«Наверное, нет. Но ты… у «слизней» есть одно интересное свойство. Я скажу позже, а пока что запоминай».

И Тимур запоминал. Чтобы пройти весь путь, им пришлось пересечь камыши, нырнуть в воду и сделать один необычный поворот – ив конце концов аномалия открылась взгляду. Она была… странной. Ничего подобного он не видел раньше.

Но еще более странной показалась Тимуру дорога, которая привела их к «менталу» от кукурузного поля. Он никогда не думал, что такое возможно, даже в Зоне. Хотя, если задуматься, только здесь подобный путь и мог существовать. Ясно, почему никто не знал о нем, найти его случайно можно было лишь при невероятном стечении обстоятельств.

Они остановились перед «менталом». Место, где притаилась аномалия, наполняло бульканье, а еще здесь необычно пахло. Под ногами плескалась вода.

«Почему она такого цвета?» – спросил Тимур.

Стае сказал:

«Кальций. Где-то он выходит на поверхность, и вода вымывает его. Ты запомнил, Тим?»

«Я все запомнил. Но это уже почти не важно. Мы летим в вертолете, слышишь? Рядом четверо бандитов, у всех стволы. Контейнер у них, и я ничего не могу сделать».

«Ты можешь закрыть глаза».

«Что?» – удивился Тимур.

«Закрой глаза, Тим. Закрой и посмотри на то, что увидишь».

Если бы у Тимура было тело, он бы окинул его скептическим взглядом.

«Что ты говоришь? Меня нет, ты что, не видишь? Это ты здесь весь, а я…»

«Потому что я умер, а ты спишь. Только это не важно. Попробуй закрыть глаза».

«Но как?! – закричал Тимур. – У меня нет глаз! Нет век! Ничего нет, только мысли…»

«И все-таки закрой глаза. Просто представь, что они есть, представь, как закрываешь их… Ну! Ты делал это миллион раз, вспомни, как это происходит, и закрой глаза еще раз, даже если их нет!»

«Это какой-то бред», – сказал Тимур недовольно.

И попытался сделать то, о чем просил Стае.

Вот он сидит в кабине вертолета между Филином и Гадюкой, рокочет двигатель, сзади притихшие Растафа-рыч и Маша, на которых наставил ствол Жердь, впереди Боцман и незнакомый пилот. Тимур неподвижен, он смотрит прямо перед собой, положив руки на колени, глядит между двух голов в лобовое окно… А потом закрывает глаза.

Обычно это происходит мгновенно, но сейчас он представлял, что веки смыкаются медленно, что темнота опускается на мир сверху, поле зрения сужается до светлой полоски, в которой расплываются предметы, она становится совсем узкой… исчезает… только пятна и круги перед глазами…

«Эй!» – Он дернулся.

«Не открывай! – донеслось из окружившей его мутной темноты. – Сохрани это ощущение! Сейчас увидишь… Ну же… Есть?»

«Есть», – сказал Тимур.

Он видел.

Пятна, круги и тени, что клубились под несуществующими веками, сложились в картину. Он видел кабину и людей вокруг, но как-то необычно: темные силуэты, в середине которых горел огонь. У одного – это же Филин! – темное жгучее пламя, у другого, управляющего вертолетом, что-то тусклое, едва заметное. Боцман горел ровно и ярко, Жердь чадил, разбрасывал искры, огонь его души дергался, мерцал, вспыхивал и пригасал.

«Это их сознания?» – спросил Тимур, усилием воли удерживая видение, а вернее, удерживаясь внутри этого видения.

Откуда-то издалека, из-за границ ментального мира, донесся голос Стаса:

«Да, и ты можешь проникнуть в некоторые. Человеком со слабой волей, раненым или напуганным, управлять легче. А вот с Филином тебе не справиться. Боцман тоже вряд ли подойдет, а Жердь… ну, может, он…»

«Погоди, мы уже подлетаем! – закричал Тимур. – Я вижу… нет, чувствую! Но как…»

Он понял, что видит глазами пилота – в сознание того проникнуть оказалось легче всего. Совсем близко была панель с приборами и рукоятками, стекло, а дальше – полоса земли на краю кукурузного поля.

Пилот ощутил его присутствие. Тимур понял это, когда холодный факел, которым казался чужой рассудок, испуганно полыхнул. Ему почудилось, что пилот вскрикнул, со всех сторон задергались светящиеся нити… Это же… это его…

Тимур мысленно потянул за одну из них – и ощутил, как дернулась голова пилота… Нет, его голова! Он рванул за две другие нити – шевельнулись руки, – пустил их волной…

Пальцы сжались на рукояти управления.

Пилот – нет, Тимур! – вскрикнул, и вертолет накренился.

* * *

– Да что с ним такое было?!

– Видели? Задергался вдруг – и вертушка вниз.

– Может, падучая у парня? Или со страху…

– Жив он?

– Я откуда знаю, Боцман?

– Ну, шею ему пощупай или руку.

– Чё мне его щупать, вон уже Гадюка щупает!

– Мертв, – тихо, с пришептыванием, произнес третий голос после паузы. – Шею сломал.

– Ну и мутант с ним, все равно не нужен больше. Ведь не нужен, командир? Прилетели?

Тимур увидел темный туннель. Он испугался, что каким-то образом его снова затягивает внутрь артефакта, хотя в глубине этого туннеля не было пятна света, только непроглядная ночь…

Туннель отодвинулся и стал широким стволом обреза-дробовика. Филин за шиворот поднял Тимура на колени, ствол уперся в лоб между бровями. Шелестела трава, рядом плескалась вода и кто-то стонал. Донесся голос Жердя:

– Глядите, вроде лодочная станция тут?

Филин пронзительно глядел на Тимура, темное пламя плясало в больших выпуклых глазах.

– Шульга, одно из двух, – ровным голосом заговорил он, – ты сейчас рассказываешь мне про дорогу к «менталу» или я спускаю курок. Потом стреляю тех двоих, и мы уходим.

Тимур, скосив глаза влево, спросил:

– Здесь есть лодки?

– Боцман! – окликнул Филин.

После паузы тот ответил:

– Все разбиты, кроме одной. Эта еще вроде годится.

– Надо плыть, – сказал Тимур. – Стае показал мне путь. Надо идти по воде или плыть. Между зарослями. Поворачивать…

– Говори!

– Чтобы ты убил меня?

– Говори! – Ствол сильнее вжался в кожу.

– Стреляй, – предложил Тимур. – Все равно этот путь не описать. Стае мне его показал, и я только показать смогу.

Филин медлил, а темный огонь полыхал в его глазах.

– Командир… – неуверенно произнес Жердь. Филин толкнул Тимура стволом, опрокинув на спину, повернулся:

– Все в лодку!

Тимур потрогал лоб, с которого стекала кровь, помассировал ноющее плечо, ощупал бока и встал.

Вертолет лежал неподалеку, зарывшись кабиной в мокрую грязь на мелководье. Шелестел тростник, ходил волнами на ветру, между зарослями плескалась вода. Растафарыч и Вояка стояли на коленях, перед ними, подпрыгивая, с грозным видом прохаживался Жердь – в одной руке пистолет, в другой бутылка из тех, что любил швырять Огонек.

Когда-то здесь текла широкая река, но теперь она превратилась в цепь мелких озер и болотец. В конце приземистого настила стояла будка с затянутым дырявым целлофаном окошком и вывороченной дверью; двумя рядами лежали притопленные лодки – только овалы бортов торчат над водой. Лучше всего сохранилась одна, привязанная в начале причала, – большая, с тупой кормой и узким длинным носом. В ней даже валялось весло, правда, со сломанным черенком, а на кормовой лавке лежал облезлый пробковый круг.

– Далеко плыть? – спросил стоящий в лодке Боцман. Тимур качнул головой и тут же пожалел об этом – шею прострелила боль.

– Может, час. Не меньше. Точно не знаю.

– Как это ты не знаешь? – тут же вскинулся Жердь. – Темнишь, Шульга!

Тимур молчал.

– Так что, командир? – спросил Боцман. – Может, грохнуть всех троих и назад?

– Или давайте я их подожгу! – предложил Жердь.

– Плывем, – сказал Филин.

* * *

Тимура посадили на носу, за ним на корточках пристроился Боцман, уперев в спину пленника ствол, дальше Филин, потом Растафарыч с Машкой, Гадюка и на корме – Жердь. Со словами «Налегай, волосатый» он вручил Растафарычу обломок весла, и бывший водитель НИИЧАЗа стал грести.

Вода плескалась о борт, шелестел камыш. Повинуясь указаниям Тимура, Растафарыч несколько раз повернул лодку, пересек большой участок воды, свободный от зарослей, и углубился в лабиринт мелких островков. Лодочный причал давно пропал из виду; посудина медленно плыла через протоки. В щели просачивалась вода, скоро под ногами захлюпало. Бледная Вояка, повесив веснушчатый нос и зажав руки между грязными исцарапанными коленями, понуро сидела у ног Растафарыча. Жердь на корме вдруг громко звякнул, прошептал: «Получилось!» – и все, кроме девушки, оглянулись. Бандит держал перед собой бутылек с толстым горлышком, над которым поднималась шапка пены. Из нее постреливали крупные трескучие искры зеленого и синего цвета, ярко вспыхивали, разлетались во все стороны, как фейерверк, и с шипением падали в воду.

– Ну ты вконец охренел, длинный! – высказался Боцман. – Выбрось ее!

– Зачем? – спросил Жердь, сияющими глазами пялясь на искры.

– А если взорвется щас? Бросай!

Гадюка, сидевший ближе других бандитов к корме, отклонился подальше от Жердя.

– А если оно в эту… реакцию с водой вступит? – спросил тот. – Ни за что не брошу! Это суперсмесь, мне Огонек как-то рассказывал, что все хотел ее сделать… А у меня вышло! Я теперь… я теперь как он!

– Идиот ты теперь, а не как он, – начал Боцман, и тут бутыль выстрелила таким ярким снопом искр, что на воду и на дно лодки легли тени сидящих в ней людей.

Потом искры пропали, а пена потекла по бутылке на руку Жердя.

– Жжет! – Он поспешно поставил бутыль на дно и сунул кисть в натекшую сквозь щели воду. Та окрасилась в какие-то подозрительные радужные цвета. Пена почти исчезла, и Жердь заткнул горлышко пробкой.

– Это и горючка, и кислота! – объявил он гордо, надевая поверх пробки резиновый колпачок, который тоже Достал из сумки. – Так Огонек говорил. Она и взрывается, и жжет, как… как кислота, короче. Эй, это что такое?

Все оглянулись. Лодка плыла мимо широкой заводи, притаившейся между большим земляным островом и заваленной гниющими стеблями осоки песчаной косой. Вода в заводи напоминала ртуть и не плескалась, там вообще не было ни одной волны – она была как зеркало неправильной формы.

Боцман привстал, Растафарыч прекратил грести, поднявшая голову Вояка приоткрыла рот от удивления.

– У-ух… – протянул Жердь.

– Шульга! – позвал Филин. Не оборачиваясь, Тимур сказал:

– Ну?

– Что это такое?

– Не знаю. Мы уже в Могильнике, тут что угодно может быть.

Жердь уточнил:

– Но нам туда сворачивать не надо?

Тимур показал вперед – над зарослями камыша виднелся край чего-то темного, издали напоминающего большой решетчатый купол.

Туда. Филин встал на лавку, схватившись за плечо Боцмана.

– Это что?

– Соснодуб.

– А! – закричал Жердь. – Ну точно! То-то я гляжу – вроде соснодуб… А оно, оказывается, соснодуб! Ну правильно, ну ясно… Командир, давай я его подожгу?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю