Текст книги "Последняя тайна первоэлемента (СИ)"

Автор книги: Андрей Абрамов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

–А ты разве не знаешь?– все тот же грубый голос отвечал мне, и в его тоне я уловил насмешу. Он улыбался.

–Нет.

Я и вправду не знал. Кто он?

–Что ж, будем считать, что я твой друг... – он устало опустился на пол, прислонившись к стене.

–Друг?– из-за устали я совсем перестал соображать.

–Да. Я твой спутник.

–Спутник? – я пытался переварить смысл сказанного, но голова болела слишком сильно – Что это все значит? – как же сильно болит – Я ничего не понимаю...

Я потерял сознание. Не знаю, как долго я пробыл в забытьи, но когда очнулся, то рядом со мной уже никого не было. Алебарда лежала по левую руку от меня, и теперь я смог уловить едва различимый свет, который испускал неизвестный источник где-то позади меня. Я взял алебарду, а затем сел. Голова кружилась. Все тело нещадно болело, ребра, похоже, были сломаны. В голове не прекращался гул, сама она болела настолько сильно, что мне казалось, будто она вот-вот лопнет. Левая рука потеряла чувствительность, я ей даже шевельнуть не мог. Меня мутило, в моем желудке не было ни еды, ни воды вот уже несколько дней. С трудом поднявшись на ноги, я поплелся в сторону света. Одеревенели все конечности. Я едва мог наступать. Ноги подкашивались и разъезжались в разные стороны, иной раз я спотыкался на ровном месте и падал. Источником света оказалась самая обыкновенная лампочка, висевшая на проводе под потолком. Ее белый свет мягко стелился на пол и стены. Я стоял в длинном квадратном коридоре. Вдоль левой стены тянулась вереница проржавевших труб, каждую из которых, не больше метра в диаметре, опоясывали безобразные мотки черных проводов. Стены здесь были старыми и потрескавшимися – ровно до середины они были выкрашены в серый цвет, верхняя же их часть, когда-то давно, была белой. Я оперся рукой на ближайшую ржавую трубу и продолжил движение вперед. С каждым шагом меня начинало тошнить все сильнее. В глазах рябило и двоилось. Я не останавливался. Впереди, метрах в ста, я увидел еще один источник света. Точно такая же белая лампочка. Не останавливаясь, чтобы передохнуть, я шел вперед уже несколько часов. Свои внутренние часы я уже давно перестал слышать. Шел я полдня, может и того больше. Остановиться я уже не мог, несмотря на усталость и боль во всем теле. Впереди я видел металлическую лестницу, закрепленную у стены, уводившую вверх. Я приблизился к ней, и, медленно перебирая ногами и правой рукой, начал карабкаться. Высоченная лестница была настолько длинной, что мне пришлось дважды отдыхать на ней, просовывая ноги между стеной и самой лестнице. Так я сидел минут по десять оба раза, после чего вновь продолжал восхождение. Когда она закончилась, я подумал что попал в тупик. Лестница упиралась в потолок, и я лишь чудом смог найти хитрый механизм, отпиравший люк наверху. Сбоку, на самой лестнице, я нашел неприметный проводок, тянувшийся как вниз, так и вверх. Я начал ощупывать нижний конец и пальцем зацепил кнопку, к которой этот провод и вел. Нажал на нее. Сверху, над моей головой, послышался едва различимый щелчок, и в правый бок отъехала ровная метровая квадратная панель. Я преодолел последний промежуток этой длинной лестницы и, наконец, оказался наверху, в маленькой комнате. Справа от люка, из которого я вылез, стоял деревянный шкаф, на удивление хорошо сохранившийся. Внутри него обнаружилась всевозможная женская одежда. Все оставшееся пространство комнаты занимали точно такие же манекены, как и те, что я видел в огромном куполообразном зале. В углу, за шкафом, обнаружилась еще одна лестница трехметровой высоты уводившая, как и предыдущая, в потолок. Кнопка на ней была точно такой же, как и люк наверху, идентично предыдущему отъехавший в сторону, освобождая мне путь наверх. Я взобрался по лестнице и встал на ноги. Я оказался на освещенном пятачке, до боли знакомом мне. Порубленная на куски и обезглавленная тварь валялась неподвижно в десяти метрах от меня. Сам люк находился всего в метре от огромной толстой черной двери, много лет защищавшей мой дом и меня от неведомого кошмара, обитавшего в этих коридорах. Я дома. Я буквально вполз внутрь и потянул за колесо дверь на себя. Когда же она захлопнулась, я повернул его, запирая дверной механизм. Не могу поверить в это. Я дома. Я упал на спину и разошелся смехом. Невероятно. Я сделал это. Я вернулся. Мое первое путешествие вышло уж точно не таким, как я его себе представлял. Спустя пять минут я уже скидывал с себя отстегнутые бронированные доспехи, и поверх них я кучей набрасывал мокрое и вонявшее от пота термобелье, которое я стянул с себя. Саму кучу увенчало то, что осталось от алебарды, а сам я уже карабкался наверх. Кухня. Я открыл кран и жадно впился в струю воды, которая божественной прохладой разлилась по моему телу. Затем я открыл холодильник и вывалил из него на тарелку замороженный кусок мяса и пол упаковки овощей. Поставил в микроволновку. Через минуту я, сидя голышом, уплетал мясо и овощи за обе щеки. Грязный, со следами запекшейся крови, источающий невероятное зловоние, но все же невероятно счастливый, я сидел и улыбался собственным мыслям, радуясь, что я остался жив. Когда я доел, то чуть ли не бегом бросился в туалет. С непривычки живот крутило, но я не очень то и расстроился. После туалета я направился к ванне, и открыл кран заполняя ее горячей водой, в которую я налил пены и очищающего раствора для животных, который нашел на зеленом складе. Ничего, человек ведь тоже животное, а мне сейчас было абсолютно наплевать, чем смыть с себя всю вонь и грязь, что я притащил на себе. Через пять минут я уже нежился в ароматном кипятке, стирая с себя мочалкой засохшую кровь. Заняло это больше времени, чем я ожидал. Пришлось менять воду, которая сперва покраснела, а затем и вовсе почернела. Когда я во второй раз погрузился в ванну, я был уже относительно чистым. Раны на теле чуть щипало, но я не придавал этому значения. Через час я вылез из ванной и, шлепая босыми ногами по полу, сбегал на зеленый склад, прихватив оттуда технический спирт, флакон антисептика и моток черных ниток с иголкой. Я уселся на краю ванной, свесив в нее ноги, и принялся зашивать самые глубокие раны на теле, смазав иголку и нитку антисептиком. Сами раны я предварительно промыл спиртом. Через час работа была завершена. На лбу красовался уродливый шрам, коряво зашитый моей неумелой рукой. Помимо этого я зашил еще три глубоких рассечения, после чего со всей тщательностью обработал неглубокие порезы спиртом. Спустив воду в ванной, я отправился обратно на зеленый склад и убрал все принадлежности в небольшую аптечку, из которой я все это добро вынул. После этого я полез на самый верх, в комнату со стариком. От моей усталости не осталось и следа. Не знаю почему, но во мне вдруг проснулось необъяснимое желание поговорить. Когда же я оказался на месте, то сразу направился к своей капсуле. Это вызвало невольные ассоциации с тем жутким местом, в котором я побывал, и чудом спасся. Я залез внутрь капсулы и устроился на удобном материале, который уже давным-давно запомнил форму моего тела, и теперь, каждый раз как я ложился сюда, мне не приходилось беспокоиться из-за неудобства. Неудобства не было. Я вынул из-под себя свернутое вчетверо письмо, и желание болтать со стариком незаметно ушло на второй план. А вот послушать то, о чем он мне поведал много лет назад, перед своей смертью, я был готов с удовольствием. Всегда полезно освежать в памяти факты, которыми руководствуешься в своей жизни. И здесь точно так же. Сам старик, хоть и умер данным давно, написал то, что помогало мне продержаться столько лет, и не только не сойти с ума, но и вести как можно более нормальный образ жизни, если это словосочетание здесь вообще уместно.

Вот оно. Послание с того света.

Конверт счастья, который поведал мне о выигрыше в лотерею, где главным призом была жизнь. Моя жизнь. Мне до сих пор не понятно, по каким критериям проходил отбор участников миссии, однако факт оставался фактом, и в тот день, когда я потерял мать, я оказался в машине старика не случайно.

Меня выбрали.

Я оказался одним из немногих, кому выпала большая честь быть спасенным, и одним из немногих, кому суждено было повлиять на будущее, быть может, одним из последних. Или самым последним. Недавние события лишь подтвердили мои подозрения.

Старик написал, с чем я могу столкнуться, и даже назвал мне причины. Но ответов у меня, как и много лет назад, все еще не было. Лишь вопросы, похожие на снежный ком, который катится с вершины горы. Огромный ком. Огромное множество вопросов.

Я развернул листок и вперился в него глазами. Пора вспомнить, как это было.

Глава 9.

Первые два абзаца были полностью зачеркнуты. Не знаю, с чего он хотел начать, но, видимо, придумывать начало он посчитал нецелесообразным.

"...Сегодня (дата замазана). Когда ты будешь читать это, может случиться так, что все, о чем я расскажу дальше, уже не будет иметь никакого смысла. Я постараюсь добраться до последней свободной капсулы в двадцати пяти километрах отсюда, которая находится рядом с 18 выходом, который после серии инцидентов мы были вынуждены замуровать. Все члены спец. команды и обе бригады из технического отдела, включая моего первого зама и личного водителя, погибли. Теперь я один. О том, что происходит сейчас, мне, несмотря на занимаемое положение, не известно ровным счетом ничего. И самое страшное то, что, по всей видимости, о природе происходящего неизвестно ни единому человеку на земле. Никому! Неизвестный объект/явление всю верхушку, включая меня, застигло врасплох. Перед тем, как отправиться в тех. отдел я успел связаться со штабом, и генерал на другом конце провода клятвенно уверял меня, что он ничего не знает. Ничего. Что до меня, то когда все произошло, медлить было нельзя. Это было непозволительно. Столько сил было затрачено на этот проект, столько времени ушло на поиски кандидатов, идеально подходящих для нашей миссии. Ты, если сейчас читаешь это письмо, один из девяти людей, с помощью тестов и опытов, о существовании которых ты даже не подозревал, был выбран нами для нашей Миссии. Не буду врать, ты был нашим запасным вариантом, однако первый кандидат пропал несколько дней назад, и твоя мать смогла убедить меня в необходимости экстренного включения тебя в программу, и даже несмотря на то, что за те несколько дней мы не успели подготовить все должным образом, ты стал полноправным членом нашей миссии. Я привез тебя на последнюю, девятую базу, и в соответствии с ней тебе был выдан порядковый номер – девятый. Мы могли предполагать разные варианты – ядерную войну, падение астероида, размером с континент, неизлечимые болезни, которые рано или поздно выкосят все человечество, но такого скорого и внезапного развития наших самых худших опасений я не мог себе даже представить..."

Дальше вновь все было перечеркнуто и измазано черными чернилами. Бумага эта, как и сами чернила были не простыми. По правде говоря, я все время лукавил, называя так или иначе материалы, из которых были изготовлены все вещи из убежища, более простыми терминами, в которых мне было проще и привычней ориентироваться. Например, раковина внизу, в ванной, с моих слов была керамической, но на деле же выходило так, что и раковина и этот лист бумаги, ручка, которой писал старик, одежда и даже якобы бетонные стены – все было сделано из одного и того же материала, хоть и разных составов, невероятно долговечного и почти неуничтожимого. Мне не было известно, как и кто изобрел этот материал, но мне были известны вещи более важные, чем просто факты. Название и цель. Название его – Вещество. Вещество само по себе было мягким и податливым, но из него можно было сделать вообще все что угодно, и при определенных, не известных мне условиях, вещество могло мгновенно застыть в той форме, которую для него изначально выбрали. Вещество могло стать титанически твердой стеной, проломить которую было невозможно, но с тем же успехом вещество могло стать и мягким постельным бельем, которое никогда не пачкалось и не мялось. Все, что я видел последние десять лет своей жизни, было выполнено из Вещества. Все, кроме еды, воды и воздуха.

Цель вещества – служить столько времени, чтобы не возникало никакой, даже самой малейшей необходимости в ремонте тех предметов, которые были из вещества изготовлены. Из той информации, которую мне удалось раздобыть, выходило, что микроскопические разрушения внутри самого Вещества начнут происходить не раньше, чем через пять тысяч лет. Само вещество делилась на три подгруппы, каждая из которых отличалась по различным критериям. Все вместе они составляли одну большую группу, которая имела название "Состав" с пометкой от одного до трех, и на всех вещах, что находились в комнатах, где я обитал, аккуратными буквами были выгравированы буква "С" и цифра от одного до трех соответственно. На моей экзоброне, которую я так долго и аккуратно подпиливал и подтачивал, подстраивая под свое длинное жилистое тело, значилось "С-1" – самый не убиваемый и практически неразрушимый состав из трех подгрупп. Этой же пометкой были помечены все стены и двери в убежище. Гравировка "С-2" красовалась на предметах мебели, кровати, шкафчиках на кухне, на ванной и раковине, на капсуле, в которой я так долго спал, на библиотечных полках и моноблоке компьютера, оснащенным ИИ – состав этот, хоть и был прочным, разрушался под воздействием сильных механических нагрузок. Ударь по раковине молотком (молотком с пометкой "С-1") – и она разобьется, зашвырни кресло ("С-2") в монитор – и он разлетится на миллион мелких осколков. С пометкой "С-3" на полках под кроватью лежали одеяла и подушки, простыни, наволочки, а кроме них на складах было полно бинтов и повязок, книг в библиотеке, и прочих вещей, которые требовали бережного к себе отношения. Освежив все эти факты в памяти я вернулся к чтению.

"...когда ты очнешься, твоей жизни уже не будет ничего угрожать. Место, в котором ты сейчас находишься – одна из девяти, последняя космическая станция, которая совершит полет через открытый космос и вернется на землю через (здесь снова все было перечеркнуто, да так сильно, что бумажный лист в этом месте был протерт до дыры). Я же останусь здесь, на Земле, но, в отличие от тебя, мне придется остаться в устаревшей версии капсулы жизнеобеспечения. И если система, в которой будешь находиться ты, в теории является идеальной, то устаревшая версия вполне вероятно может дать сбой. Если это произойдет, и если мы с тобой никогда не увидимся...

Прости меня. Прости, если сможешь. Мы хотели выдернуть тебя из твоей жизни, стереть твою личность и все воспоминания о тебе, все документальные подтверждения того, что ты когда-либо существовал. Ты должен был стать одним из тех девяти, кому (в этом месте стояла большая жирная точка. Старик хотел написать нечто очень важное, но, видимо, не смог. Продолжение начиналось с новой строки). Все космические станции полностью автоматизированы. На них мы разместили систему гравитации и все условия, напоминающие условия пребывания на Земле. После того, как станция долетит до определенного места, и если в этот момент ты все еще будешь находиться в состоянии глубоко сна, то ты даже не поймешь, что когда-либо покидал родную планету. Станция, достигнув точки, где она на этот момент уже будет завершать оборот по дуге, развернется, и отправится обратно на планету. Назад. Домой. Однако, может произойти нечто, в результате чего твой криосон может быть прерван, и система может преждевременно пробудить тебя. Не пугайся. Все это мы уже предусмотрели. Внутри станции все оборудовано так, чтобы после пробуждения ты находился в условиях, максимально приближенным к условиям проживания на планете. Запасы еды, воды и кислорода рассчитаны минимум на несколько десятков лет внутреннего использования. Если же таймер внутри капсулы все еще будет показывать большой промежуток времени до твоего прилета на землю, ты в любой момент можешь вновь погрузить себя в состояние криосна, и, выставив таймер на нужное время, либо пользуясь уже начатым отсчетом времени до приземления, сможешь без всякого вреда для себя дождаться момента, когда окажешься на родной планете. Все девять станций приземлятся недалеко от (вновь все перечеркнуто, но не так сильно, и, внимательно присмотревшись, можно понять, что он написал), на расстоянии не более десяти километров друг от друга. Твоей задачей, как и задачей всех остальных членов Миссии, является небольшой переход от точки, где приземлится станция, до контрольной точки, специального места, где все вы соберетесь вместе...

Далее было большое пустое место, тянувшееся до конца страницы. Продолжение начиналось с другой стороны, и, видимо, старик уже не соображал, что пишет послание мне. Последние строки он писал для себя.

"Не смог. Они уже здесь. Их невозможно убить! Выпустил всю обойму в одно из НИХ, но не только не смог убить, но и зазря привлек его внимание к себе. Убежал обратно, задраив нижний погрузочный выход. Но это не самое страшное. Девятый уже погружен в криосон. Технически, мы оба сейчас находимся на космическом корабле, и отправка станции в космос автоматически начнется через несколько минут. Когда это случиться, я буду обречен. Мне уготована лишь смерть..."

Далее идет кривая линия, из которой неразборчиво выступают буквы. Старик отчаянно, из последних сил, трясущимися руками продолжал писать.

"...НЕВОЗМОЖНО! Таймер дошел до нужной отметки, но ничего не произошло! Этого не может быть!"

Затем все вновь становилось неразборчивым и лишь в самом конце страницы сообщение приобрело осмысленный характер.

"Станция осталась на Земле. Сбой в системе запуска. Я труп. Если ОНИ сумеют проникнуть внутрь через погрузочную дверь, то Девятый тоже труп. Вместо космоса он останется здесь. Вместо десятка километров до места сбора, ему предстоит преодолеть тысячи..."

И все.

Сообщение на этом заканчивалось. Мне не известно, какая неведомая сила убила старика, но на его теле повреждений не было никаких. Сам же посыл, как и смысл письма, я понял уже очень давно и прекрасно осознавал, что от меня требуется. Вместо приятной прогулки меня ждет смертельно опасное путешествие. План я уже составил. Я знал, куда полетят остальные станции. Знал, где приземлится каждая из них. Моей единственной целью теперь было лишь одно – найти живых людей. Последних людей, оставшихся на планете Земля. Все эти долгие годы я готовился к грядущему путешествию. Знал, что мне нужно быть не просто физически сильным, но и психологически готовым к тому, что ждет меня снаружи. Но были вещи и пострашнее ожидания того, что мне предстоит выйти наружу. Я регулярно отгонял от себя мысли о том, что другие станции могли не взлететь, так же, как и моя. Что сбой в системе жизнеобеспечения капсул убил их всех, и они приземлятся мертвыми. Что их станции столкнулись в открытом космосе с астероидом или космическим мусором, и что больше они уже не вернутся...

Мне было тяжело. Я знал, какая непомерная ноша на меня взвалена. Знал, какую важную роль я теперь должен сыграть. И моей целью было только одно – остаться в живых и дойти. Дойти до места, где все мы встретимся. Места, где все начнется с нуля. С начала.

Таймер внутри крышки капсулы уверял меня, что до прилета на планету станции у меня оставалось еще очень много времени, но ведь таймер не может знать, что станция никогда не покидала пределов земли, и механизм на двери, которая отпирается лишь после того, как истечет время на таймере, сейчас заперт. Моей станции приземляться некуда и незачем. С момента, как я очнулся, прошло уже десять лет. Погружать себя в криосон вновь я не видел никакого смысла. Когда таймер закончит отсчет, мне уже перевалит за двадцать лет. Двадцать лет – чисто техническая цифра, формальность, которая позволяет мне определять свой внешний возраст. По факту же я уже очень давно пересек отметку, когда мне стукнуло двадцать лет. Очень давно. Смысла в возрасте теперь не было никакого. Я не помнил и не знал, в каком месяце у меня день рождения, не мог вспомнить, в каком году родился, и даже имени своего я не помнил. Когда я пробудился от криосна, и когда я смотрел на свое отражение в зеркале, то с обратной стороны на меня смотрел совершенно незнакомый мне человек, во взгляде которого я читал исступление и растерянность. Я не помнил уже ничего. Даже лицо своей матери. Помнил лишь обрывки. Куски прошлого всплывали, время от времени, в моей голове, вынося с собой на поверхность клочки воспоминаний, пробуждая неясные образы смутных событий, свидетелем которых я был когда-то давно.

Я закрыл глаза. Я спал. Письмо, чуть помявшись, лежало под моей ногой. Проспал я несколько суток. Внутренние часы у меня, свежего и отдохнувшего, теперь работали как надо, так, как им и было положено. Когда я открыл глаза, то вновь чувствовал себя преисполненным решимости. Я вертел в руках ключ-карту, которую старик давным-давно забыл взять с собой. Теперь она у меня. Этот ключ – путь к свободе. Путь наружу. Он откроет не просто дверь в этой комнате – он откроет передо мной мир, в самом прямом смысле. Дверь, ведущую наружу, можно было открыть лишь им. Заветным ключом. Мои усилия не пропали даром. Я вдруг вспомнил, как смотрел коротенький, в полторы минуты, видеоролик, найденный мной случайно на компьютере в библиотеке. На нем два человека в огромном просторном помещении, которое напоминает купол. Тот самый куполообразный зал, на месте которого теперь зияет огромная дыра, уводящая в бездну. На видео все помещение, насколько хватает глаз, заставлено различными столами, с громоздившимися на них компьютерами, и стульями, на которых сидят множество людей в необычной, черно-зеленой униформе. Между многими из столов стоят стеллажи, на которых покоятся горы бумаг подшитых в толстые картонные папки. На некоторых столах стоит лабораторное оборудование и всевозможные вычислительные приборы. На ролике видно, что в огромном зале кипит жизнь. Люди на нем радостны, и я даже знаю, почему – на видео тот самый день, когда они начали подготовку к Миссии. Вот оператор захватил в кадр двух людей. Первый из них – уже не молодой мужчина, с правильными чертами лица и легкой проседью в волосах. Рядом с ним – совсем молодой парень, едва ли старше меня. Оба они одеты в одинаковую черную униформу, без каких-либо отличительных признаков. Оператор направляется к ним.

–...ну и ладно, потом найдешь. – Весело говорит седеющий мужчина. Это старик, который меня спас. Когда снимали ролик, он еще не был стариком.

–Как же?! А если я его потерял? – в недоумении смотрел на него молодой. Это водитель. Я видел его в тот самый день, вместе со стариком. В тот день он умер, как и все остальные.

–Потерял и потерял. Всегда есть запасной ключ. – старик похлопал водителя по плечу.

Оператор приблизился к ним и за кадром что-то показал старику (на тот момент не старому) жестами. Старик засмеялся и взял из рук водителя металлическую коробочку со встроенным кодовым замком. Он открыл один из ящиков деревянного стола и положил ее туда. Закрыв шкаф, они направились меж сотен столов и стеллажей к выходу, продолжая радостную беседу и попутно здороваясь и обмениваясь фразами с множеством людей, работавших в тот день. В шкатулке, которую старик убрал под стол, был ключ.

Тот самый.