Текст книги "Золотой топор Вритры (Путешествие по Таиланду)"

Автор книги: Андрей Кочетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Плыви, кратонг!

Чиангмай расположен на высоте трехсот метров над уровнем моря. Город лежит в напоминающей чашу горной котловине, окруженной невысокими хребтами. Здесь нет изнуряющей духоты и влажности, свойственных равнинам южных и центральных районов страны. Чистый и прозрачный воздух напоен запахами леса, ароматом цветов. Река Пинг поражает своей кристально чистой водой. Благодатный край. Сохранению девственной природы Чиангмая и его окрестностей помогает то обстоятельство, что в городе нет ни крупных заводов, ни фабрик. Лесопильни, рисорушки, небольшие предприятия по производству чая и табака, сахара и спирта, мастерские по выработке шелка и лаков – таков промышленный Чиангмай.

Своеобразие и красоту Чиангмаю, как и любому другому городу страны, придают культовые сооружения. Девять буддийских храмов находятся непосредственно в Чиангмае. Среди них – Суан Док, где посетители могут лицезреть одно из самых больших в Таиланде бронзовых изваяний Будды, Чеди Лаунг, Коо Тао, Чедован и другие. Монастыри и храмы есть также в пределах нескольких километров окрест города. Из расположенных за чертой Чиангмая самым величественным является ват Пратам Дои Сутеп. Он воздвигнут на вершине горы, откуда со смотровой площадки, обнесенной чугунной оградой, которую поддерживают две гигантские змеи, весь город предстает словно на ладони.

Со смотровой площадки хорошо видно, что центр Чиангмая когда-то был обнесен каменной стеной. Где-то кладка сохранилась полностью, где-то сильно разрушилась, а местами ее былое существование просто угадывается.

В одной из исторических хроник записано, что в 1296 году король Менграй решил перенести свою резиденцию из города Сарапи, который подвергался ежегодным наводнениям, выше в горы. Вместе со своей свитой он отправился на поиски места для новой столицы. Жители маленькой деревушки возле горы Дои Сутеп рассказали высоким гостям, что недавно встретили здесь двух белых оленей. Менграй увидел в этом добрый признак и избрал указанное место для сооружения своей резиденции. Девяносто тысяч рабочих было согнано на строительство Чиангмая – «нового города», как переводится на русский язык это название. В дальнейшем враги неоднократно разрушали столицу, но крепостные стены оказались настолько прочными, что отдельные участки хорошо сохранились до наших дней.

По своей величине и значению Чиангмай считается, как уже говорилось выше, вторым городом Таиланда. Он возглавляет список пятнадцати крупных, по местным масштабам, провинциальных центров с числом жителей около или чуть больше ста тысяч, в который входят Корат, или Накхонратчасима, Убонратчатхани, Удонтхани, Лампанг, Кхонкэн, Сурин, Накхонситхаммарат, Бурирам и некоторые другие. Однако лишь Чиангмай является достойным соперником Бангкока и может упоминаться с ним в одном ряду, поскольку только эти два города имеют статус высшего ранга, или, как тут говорят, накхон.

Вообще следует отметить, что административно-территориальное деление страны весьма сложное. Таиланд разбит на 72 провинции (чангвата), губернаторы которых подчинены Министерству внутренних дел и проводят правительственную политику на местах. Каждая провинция в свою очередь поделена на районы (ампуры). Возглавляющая ампуры администрация ведает вопросами финансов, образования, охраны общественного порядка, строительства и так далее. В настоящее время в Таиланде около шестисот ампуров, в состав которых входят свыше шести тысяч общин (тамбонов), объединяющих сорок пять с лишним тысяч деревень (мубан). Общиной, куда входит пять-шесть деревень, руководит староста, назначаемый губернатором: он выполняет приказы начальника ампура, отвечает за поддержание порядка, ведает регистрацией актов гражданского состояния, оказывает содействие в сборе налогов, следит за соблюдением законов, контролирует санитарное состояние деревень, сообщает о всех случаях правонарушений. Представителями административной и судебной власти в деревнях являются старосты.

В последние годы своеобразный административный статус получили в стране многие развивающиеся торговые центры сельских районов. Согласно правительственному декрету, населенный пункт, в котором проживает не менее полутора тысяч человек на площади от одного до четырех квадратных километров и в котором функционирует как минимум сто торговых заведений, приобретает статус «оздоровительного округа», что обеспечивает ему приток из государственной казны дополнительных средств на нужды коммунального хозяйства. Такая политика в определенной мере способствует возникновению поселений полугородского типа и стимулирует социально-экономическое развитие периферийных сельских районов.

Жители столицы Северного Таиланда Чиангмая отличаются редкостным гостеприимством, радушием, исключительной любовью к своему городу. Остановите на улице любого человека, начните расспрашивать его о Чиангмае, и, если человек этот не очень спешит, на вас буквально обрушится поток самых разнообразных сведений и фактов, относящихся как к истории города, так и к его сегодняшней жизни.

Подобную словоохотливость чиангмайцев мне пришлось испытать на себе. Первый прохожий, к которому я обратился при въезде в Чиангмай, чтобы узнать, как добраться до ближайшей гостиницы, не только ответил на мой вопрос, но и перечислил все отели, добавив, что, по его мнению, лучшими являются «Принц», «Чианг», «Президент» и «Суривонг». Кроме того, он… настоятельно порекомендовал сходить в зоологический сад, где многие животные разгуливают не в вольерах, а прямо по пешеходным дорожкам, побывать в здании Чиангмайского университета и непременно полюбоваться там расписанным золотом конференц-залом, который смело можно отнести к выдающимся произведениям архитектурного искусства. Словоохотливый таец успел также сказать, что его родной город часто называют «Розой севера», потому что здесь выращивают прекрасные цветы, «лучше которых не найти ни в одном уголке страны».

Да, расположенный в горной долине, где круглый год достаточно влаги и много солнца, Чиангмай буквально утопает в яркой кипени роз, гладиолусов, гвоздик, львиного зева. Цветы растут везде и всюду, придавая газонам, которые мы привыкли видеть поросшими зеленой травой, вид красочных пушистых восточных ковров. Цветы украшают палисадники практически каждого дома. Они на балконах, открытых верандах, в специальных ящиках, прикрепленных под окнами снаружи. Похоже, жители города ведут нескончаемое своеобразное «цветочное состязание».

«Розы, купите розы!» – призывно звучат на улицах голоса торговцев. И если бы не их выкрики, могло показаться, что корзины и вазы с цветами разных сортов, форм и оттенков вовсе не для продажи расставлены вдоль тротуаров, а представляют собой элемент художественного оформления города.

Что касается архитектуры Чиангмая, то она ничем особенно, кроме, разумеется, храмовых построек, не примечательна. Дома в большинстве своем двух– и трехэтажные. Улицы узкие, и, поскольку расстояния в городе небольшие, местные жители предпочитают пользоваться велосипедами. Даже европейцам в конторах проката предлагают в первую очередь не автомобиль, а велосипед или мопед.

Чиангмай известен своими искусными мастерами – резчиками по дереву, чеканщиками, ткачами… Исторически сложилось так, что многие улочки Чиангмая отмечены «цеховыми» признаками. На одной, к примеру, живут и работают чеканщики по серебру. Расположившись на тротуарах в традиционной восточной позе – сложив под себя ноги крест накрест, они неотрывно работают маленькими молоточками, нанося сложнейшие орнаменты на чаши, кувшины, блюда, подносы. Другая улица заселена ткачами. Ткачеством занимаются женщины. На ручных станках, установленных прямо на открытом воздухе, они ткут шелковые полотна. Есть в Чиангмае и гончарная улица, улица резчиков по дереву, улица мастеров, изготовляющих различные лакированные безделушки. Самым современным занятием здесь можно назвать слесарное дело. На улице я наблюдал однажды забавную сценку. Не успел европеец въехать на своей машине с помятым передним крылом на «слесарную улицу», как его мгновенно обступили не менее двадцати человек, наперебой предлагавших свои услуги. Выйдя из машины, иностранец еще только начал вести переговоры о цене с пожилым мастером, а уже те, кто были помоложе, принялись «вытягивать» крыло с помощью троса, прикрепленного к фонарному столбу. Через минуту застучали резиновые молотки, «разглаживая» неровности металла. Фаранг быстро сговорился со стариком и, довольный, сел под зонт, куда ему принесли бутылку апельсинового сока– «оранжада». Из обрывков фраз, которые донеслись до меня, я понял, что машина будет готова – выправлена, покрашена и отполирована – через двадцать минут, а владелец автомобиля должен уплатить двойную таксу за быстроту ремонта.

Зонт, прикрывавший фаранга от солнца, также входил в число тех традиционных тайских сувениров, которыми славится Чиангмай. Изготавливаемые из бамбука, они бывают всевозможных размеров – от крошечных детских до гигантских, под куполом которых может свободно разместиться десяток человек. Неподалеку от Чиангмая есть деревня Босанг, жители которой специализируются на изготовлении зонтов. Их слава разнеслась не только по всей стране, но и далеко за рубежом. В Босанге несколько крупных мастерских, при входе в которые гостей встречают девушки, держащие в руках распахнутые зонтики, что означает: наши сердца открыты, предлагаем вам кров, защиту от дождя и от жаркого солнца.

В отличие от самого Чиангмая, где нет крупных предприятий, в городах, окружающих «столицу Севера», промышленность более развита. В Мэмо (близ Лампанга) действуют машиностроительный и металлообрабатывающий комбинаты, первый в стране завод химических удобрений, в Лампанге – завод по производству лаков, в Чомтхонге – сахарный завод, в Фанге (к северо-западу от Чиангмая) – нефтеперегонный. Быстрыми темпами развивается в Чиангмае и других центрах района лесопильная, рисоочистительная и текстильная отрасли обрабатывающей промышленности.

В какой бы месяц ни приехал иностранец в Таиланд, он обязательно попадет на какое-нибудь торжество. В стране превеликое множество всяких праздников – национальных и религиозных, – которые всюду отмечаются с неизменной пышностью, сопровождаются танцами и играми, забавами и развлечениями. Новый год, День коронации, Первая борозда, Висака Буча, День Чулалонгкорна, Асалаха Буча, Сонгкран, День рождения короля, Фестиваль «плывущего лотоса», уже упоминавшаяся «Королевская процессия», День первой конституции… Всех, пожалуй, и не назовешь.

Наша поездка в Чиангмай пришлась на ноябрь, и с корабля мы, как говорится, попали на бал. Именно эту фразу произнес портье отеля «Президент», вручая нам ключи от номеров.

– Не забудьте… Вечером все соберутся на берегу реки, – крикнул он нам вдогонку.

…И вот, когда над городом опустились сумерки, на берег Пинга стеклись огромные толпы народа. В воде, загадочно мерцая, отражались тысячи огней. Казалось, река горит, пылает желтым пламенем. А люди все пускали и пускали «кораблики» – большие и маленькие, которые вливались в общую «огненную дорогу». Таинственный, символический обряд «Лой кратонг». Время его проведения – месяц, когда с наступлением полнолуния вода достигает наивысшего уровня. Место проведения – реки, пруды, водоемы. Цель? Люди благодарят Мать вод, «в чьей груди они купаются, плавают и черпают воду для полей», благодарят ее за щедрость. Одновременно они просят у нее больших урожаев на будущее.

В этот день тайцы мастерят из банановых листьев корзиночки-кратонги, кладут в них пищу, украшают разноцветными лотосами, зажигают укрепленную внутри кратонгов свечу и пускают их по реке в поисках счастья. «Плыви, кратонг!» – напутствуют они свои кораблики. «Плыви, кратонг!»– говорят они в надежде, что Мать вод сжалится над ними и унесет их неудачи, беды, болезни, все плохое, что есть и будет, подальше, прочь, с глаз долой.

Когда сложился этот странный обряд? Прояснить вопрос нам помог служащий этнографического музея.

В XIII веке, во времена правления короля Рыанга Великого, в стране жил брахман, у которого была дочь по имени Нобамас. Ее красоту и мудрость народ воспевал в песнях. Про ее ум и обаяние складывали стихи. Однажды Рыанг Великий услышал от своих придворных музыкантов песню о Нобамас, в которой говорилось, что это единственная девушка, достойная стать женой короля. Рыанг немедля послал знатных дам к отцу красавицы просить руки его дочери…

Вскоре после свадьбы наступил праздник двенадцатого полнолуния. Рыанг Великий пожелал, чтобы его молодая супруга присутствовала на водной процессии. Нобамас, будучи женой короля-буддиста, оставалась верной своей религии – брахманизму, молилась своим богам. По обычаю, каждый брахман раз в год должен преподнести духу реки что-то вроде подарка, с тем чтобы взамен получить отпущение грехов. Нобамас смастерила великолепный кратонг из листьев подорожника, положив туда горстку сушеного риса, душистый лотос, благовонные палочки, листья бетеля и арековый орех. А в центр своего подарка она поместила свечу. Вечером, когда все было готово к началу праздника и толпы народа замерли в ожидании выхода короля, который должен был в окружении свиты проследовать из дворца на берег, где его ожидала ладья, на реке появилось странное, никогда доселе невиданное сооружение, освещенное изнутри бликами горящей свечи. То был кратонг королевы. Все восхитились красотой кратонга; люди передавали его из рук в руки, подолгу рассматривая. Нобамас, когда ее спросили о значении сооружения, объяснила, что это ее подарок духу реки.

С тех пор, уже свыше семи столетий, народ Таиланда отмечает праздник, который зовется «Лой кратонг» или «Фестиваль плывущего лотоса».

– Приезжайте в Чиангмай в апреле, на Сонгкран, – сказал нам портье, когда мы рассчитывались за номер в отеле.

– Спасибо, постараемся.

– Нет, нет, – горячо возразил он, расценив наше «спасибо» как простую вежливость. – Мы отмечаем Сонгкран не так, как в Бангкоке. Непременно приезжайте.

Колыбельная для слонов

Два года посетителей зоопарка в американском городе Хьюстон привлекала коралловая змея. Ежедневно толпы людей подолгу разглядывали шевелящийся перламутровый клубок, завороженные гипнотическим взглядом этого представителя не только самых ядовитых, но вместе с тем очень красивых пресмыкающихся. Все шло хорошо, пока какой-то дотошный хьюстонец не обнаружил, что змея не настоящая, а… резиновая!

Директорам таиландских зоопарков в отличие от своих коллег из Соединенных Штатов нет нужды пускаться на подобное мошенничество. Фауна страны настолько разнообразна и экзотична, что нет необходимости конструировать электронные муляжи обитателей клеток и вольер, аквариумов и террариумов.

Зоопарк в Чиангмае «по ассортименту» отличается от столичного, бангкокского, пожалуй, лишь одним. Отсутствием в нем белого слона! Зато как бы в порядке своеобразной компенсации многие редчайшие животные представлены здесь в нескольких экземплярах. Осмотр чиангмайского зоопарка лишний раз убедил нас в необычайном богатстве и изобилии фауны Таиланда.

Из хищников в лесах встречаются тигр и леопард, причем леопард, обитающий в засушливых районах, имеет желто-пятнистую окраску, а во влажных и вечнозеленых лесах – черную (черная пантера). В отдаленных горных областях попадаются – правда, изредка – дымчатый леопард, золотистая кошка; на западе – виверровая кошка, камышовый кот и самая миниатюрная из семейства кошачьих – бенгальская кошка.

Во всех районах страны, кроме Малаккского полуострова, водятся известные своей свирепостью гималайские медведи. В глухих болотных лесах Южного Таиланда обитают очень редкие животные, встречающиеся только в Индокитае, – чепрачные тапиры, которых осталось всего лишь несколько десятков. К исчезающим зверям относятся, кроме того, занесенные в Красную книгу медведи «барибал» и малайский, а также носороги. Причина их бедственного положения – браконьерство. Желчные пузыри медведей считаются сильнодействующим средством при лечении болезней суставов и других недомоганий, а у туристов большим спросом пользуются блюда, приготовленные из медвежьего мяса. По сообщениям местной печати, не так давно члены специальной комиссии таиландского общества защиты животных в ходе инспекционного рейда по столичным ресторанам в подсобном помещении одного из них обнаружили десять медведей в клетках, ожидавших своей очереди на кухню. Что касается носорогов, то их с давних времен во всем мире преследуют из-за легенд о сказочно целебных свойствах их рога. Охрану обитающих в Таиланде суматранских носорогов обеспечивать необычайно трудно. Животные этого вида, общая численность которых здесь не превышает сотни экземпляров, обитают не только в Таиланде, ограниченные их популяции имеются в Бирме, Малайзии, Индонезии.

Из других крупных хищников можно назвать красных волков и шакалов, из более мелких – куницу-харзу, индийских барсуков, линсангов (азиатских циветт), мангуст и выдр. На полуострове, в горах, на севере и западе встречается кабан. В лесах, по берегам рек и ручьев, живут маленькие, «игрушечные» олени – малайский и канчиль, рост которых едва достигает пятидесяти сантиметров; в полосе вечнозеленых лесов обитают три вида индийского мунтжака («лающего оленя»). Повсюду в лесной зоне есть крупные олени: замбары и аксисы. Дикие быки представлены черно-бурыми катингами (гаурами), а также рыжеватыми бычками-бантенгами. Последние являются предками таиландской породы домашнего крупного рогатого скота. На заболоченных берегах полуостровной части страны встречаются большой индийский и маленький сиамский крокодилы.

Многообразен в Таиланде отряд обезьян. В районах вечнозеленого и влажного смешанного лесов водятся белорукие гиббоны. Королевский гиббон обитает на востоке Таиланда. Ареал короткохвостой макаки – возвышенности западной части страны. Леса более низкого пояса населяют косматые макаки, макаки-резус. В горах на западе встречаются лангуры, или тонкотелые обезьяны, а на востоке – хохлатые обезьяны. В равнинной части живут полуобезьяны – лори (лемур), ведущие ночную жизнь, а днем скрывающиеся в кронах деревьев. Здесь же можно увидеть белку-летягу, умеющую благодаря перепонкам между задними и передними лапами планировать с дерева на дерево. А всего в Таиланде насчитывается около шестидесяти видов белок. Расселены они по всей стране и имеют разнообразнейшую окраску – белую, черную, желтую, ярко-красную; в дождевых лесах встречаются черно-белые белки.

Очень много в стране различного вида крыс. Мигрируя, их полчища опустошают на своем пути поля, причиняя огромный ущерб крестьянским хозяйствам. Крысы не только бич сельских районов. От них нет житья и в крупных городах, даже в столице. Мое знакомство с животным миром Таиланда началось в свое время как раз с этих пренеприятнейших представителей местной фауны.

…Мы сидим в полупустом зале бангкокского кинотеатра «Крунг Касем». На экране, словно в калейдоскопе, сменяют друг друга сцены насилия, яростной перестрелки и бешеной погони на спортивных машинах, вертолетах, подводных лодках. Фильм отнюдь не для слабонервных. Усилия его создателей, помноженные на миллионы долларов, привели к появлению боевика, который по замыслам сценариста, режиссера и продюсера должен держать зрителя в постоянном напряжении, в состоянии бездумного оцепенения. Судя по реакции окружавших нас людей, цель была достигнута.

Я не без интереса следил за перипетиями экранного супермена – очередного героя нескончаемого потока американской кинопродукции, входящей в обязательное «духовное меню» тайцев. Однако больше фильма меня занимал находившийся в зале человек – официант в светлой куртке. Поведение его казалось в высшей степени странным. Подсвечивая фонариком, он осторожно двигался между рядами кресел, предлагая желающим мороженое, кока-колу, шоколад, орешки в сахаре. При этом официант по-птичьи высоко поднимал ноги. Создавалось впечатление, что шел он не по деревянному полу кинотеатра, а по воде, стараясь не промочить ботинки.

– Что это с ним? – шепотом обратился я к своему спутнику.

– Боится, – послышался ответ.

– Чего?

– Не чего, а кого. Крысы могут покусать. Я невольно вздрогнул.

– Здесь есть крысы? – не скрывая волнения, спросил я.

– Полно. Так и шастают. Норовят все больше в щиколотку вцепиться. Особенно, когда фильм слабый, – усмехнулся мой товарищ.

– А если сильный?

– Тогда не шастают. Сидят себе тихо и смотрят на экран. Шутка, конечно, – как бы прочел он мои мысли. – А крыс тут действительно предостаточно. Прости, не предупредил заранее. Забыл, что ты только-только из Москвы. Я здесь бывал уже не раз, нашел средство… Подними колени и упрись ими в спинку переднего кресла. Смотри, как это делается…

Воспользоваться советом я не успел. Что-то больно ударило меня по ноге. Я вскочил с места, издал душераздирающий крик, напоминавший боевой клич индейцев, и, увлекая за собой спутника, ринулся к двери, над которой тускло мерцала табличка со словом «Еxit» – «Выход».

– Зачем ты меня повел в этот кинотеатр? – набросился я на него, когда мы выскочили из зала. – Разве тут нет других, без крыс и летучих мышей, без кобр, тарантулов и иных омерзительных тварей?

Оказалось, выбор моего товарища пал на «Крунг Касем» просто потому, что этот кинотеатр был ближайшим от нашего дома. Среди восьмидесяти бангкокских кинотеатров имеются и современные: они оборудованы кондиционерами, удобными мягкими креслами. По вечерам их светящиеся неоном рекламы призывно мигают и искрятся, предлагая зрителям свой «товар».

Вот при таких обстоятельствах произошла моя первая встреча с представителем семейства грызунов (правда, я его тогда не увидел, а лишь почувствовал). Теперь же, в чиангмайском зоопарке, было достаточно беглого взгляда на кишевший крысами террариум, чтобы понять: из кинотеатра «Крунг Касем» я не напрасно выбежал столь поспешно…

Весьма разнообразен в Таиланде и мир пресмыкающихся. В стране около семидесяти пяти видов ящериц, среди которых по меньшей мере одиннадцать – летающие, способные планировать с дерева на дерево. В жилищах человека – даже в самом Бангкоке – встречаются маленькие ящерки гекконы. На крышах прячутся покрытые красными пятнами ящерицы, именуемые в Таиланде «туг-гай». Они считаются покровительницами домашнего очага, так как истребляют разных вредных насекомых, изгоняют крыс и мышей.

Из множества змей (свыше семидесяти видов), распространенных в Таиланде, тринадцать ядовитых, в том числе королевская кобра, достигающая четырех с половиной метров в длину, обычная кобра, пять видов гадюк, несколько морских змей. «Безобидный» питон тоже приносит порой немало хлопот. В местных газетах то и дело можно прочесть сообщения, что в таком-то районе Бангкока полицейские во время объезда своих участков наталкиваются на питонов. Иногда борьба с непрошеными гостями длится часами. Самым большим из пойманных на улицах столицы и отправленных в зоопарк питонов оказался семиметровый гигант весом порядка пятидесяти килограммов.

Однажды во двор дома, где мы жили, заползла, как мы тогда были уверены, ядовитая змея. Очень красивая, она переливалась всеми цветами радуги. Несмотря на столь привлекательную внешность, змея не вызывала у нас чувства симпатии. Более того, поднялась настоящая паника, и, повинуясь инстинкту самосохранения, мы кинулись к пожарному щиту за топорами и лопатами. Мы уже собирались пустить их в ход, когда появился пожилой таец-сосед; он невозмутимо объяснил нам, что нежданный гость – не что иное, как накануне приобретенный им за немалые деньги декоративный питон, предназначенный для украшения сада. Легко себе представить реакцию тайца, приди он несколькими минутами позже…

Таиланд иногда называют «змеиным царством» не только потому, что там водится много змей, но и потому, что они в большом количестве отсюда экспортируются. Около тридцати местных фирм специализируются на экспорте живых рептилий. В последнее время из страны ежегодно их вывозится около полутора миллионов штук. Недостатка в покупателях нет: экзотические блюда из змей пользуются повышенным спросом в фешенебельных ресторанах Гонконга, Японии, США, Южной Кореи, Тайваня. Экспорт приносит владельцам фирм большие доходы – приблизительно три миллиона долларов в год. Специалисты утверждают, что, если подобный бизнес будет такими же темпами процветать и дальше, «змеиное царство» потерпит серьезный ущерб.

Особенно широко представлен в Таиланде мир насекомых. Одних только бабочек насчитывается свыше шестисот видов. Много насекомых-вредителей, наносящих немалый урон рисоводству. В ветвях деревьев скрываются огромные пауки-птицееды. Леса наполнены светляками, которые по вечерам слетаются к рекам, клонгам, озерцам, садятся на прибрежные кусты, отчего растения вспыхивают голубоватыми огоньками, отражающимися в воде. Распространены по всей стране термиты, портящие древесину, ткань и вообще любое вещество органического происхождения. Истово верующие люди относят термитов к разряду священных, поскольку формой их жилища похожи на буддийские пагоды.

Обилие птиц в Таиланде ярко свидетельствует о богатстве тропической природы. Первенство по численности среди пернатых принадлежит цаплям, обитающим в поймах рек, на болотах и рисовых полях, по берегам клонгов; много ибисов и аистов. Особенно разнообразны лесные виды птиц. Здесь и фазаны, и дикие куры, и павлины, и птица-носорог. На равнинах юга часто можно встретить пеликанов, которых крестьяне приручают ловить рыбу, сиамских краснозобых журавлей. В стране насчитывается не менее шестнадцати видов зимородков. Немало хищных птиц: орлов, соколов, сарычей, коршунов. На побережье много стрижей (гнезда каменных стрижей используются в пищу и считаются деликатесом в китайской кухне). Часто встречаются мухоловки, иволги, жаворонки, ласточки.

Замечено, что в последние годы в период с октября по апрель Бангкок превращается в гигантское «ласточкино гнездо»; сюда слетаются на зимовку из нашей Сибири, Китая, с Корейского полуострова сотни тысяч этих пернатых. Жители столицы любуются птицами, когда они, совершая на закате свой вечерний моцион, кружат в подсвеченном огнями небе, напоминая черные листья, танцующие на ветру. Ласточки, как известно, предпочитают тихую сельскую местность, но вот уже несколько лет, изменив своим привычкам, они собираются в шумном Бангкоке.

Многообразны также обитатели пресных и соленых вод. Среди пресноводных особенно велико хозяйственное значение карповых, насчитывающих семьдесят пять видов. Самый крупный карп достигает в длину трех метров. Интересны виды лабиринтовых рыб (анабас – в переводе с латинского «ползун»), которые могут дышать не только в воде, но и на воздухе, когда они в сухой сезон зарываются в илистое дно высохших водоемов и рисовых делянок. Наряду с теми видами, которые неподвижно пережидают жаркий период под спекшейся коркой земли, есть рыбы-путешественницы…

К сожалению, ни в чиангмайском, ни в бангкокском зоопарках, ни в Тимленде – «Таиланде в миниатюре» мне не удалось распознать из сотен разноцветных и разнокалиберных рыб и рыбешек этого удивительного «ползуна», сообщение о котором впервые опубликовал в свое время датский ученый Дальдорф. Он писал, что «окунь карабкающийся» – так он назвал «ползуна» – может жить без воды и даже забираться на деревья. Впоследствии способность «окуня» лазить по деревьям не подтвердилась, ввиду чего ихтиологи переименовали его в «анабас». У этой рыбы, живущей в озерах и реках Таиланда, Индии, Бирмы, Шри-Ланки и Филиппин, имеется двойной дыхательный аппарат, который дает ей возможность потреблять кислород как из воздуха, так и из воды. По земле «ползун» передвигается с помощью плавников и многочисленных подвижных «шипов». «Скитаться» его заставляют неблагоприятные условия жизни – не только высыхание водоемов, но и нехватка кормов. Вот и выбирается эта небольшая рыбка, размером десять-пятнадцать сантиметров, на берег в поисках другого пристанища. Был, говорят, случай, когда расстояние в сто метров анабас преодолел за полчаса. Для рыбы подобная «сухопутная» скорость вполне может считаться стремительной.

Вообще-то рассказ о животном мире Таиланда, вероятно, следовало начать с самых больших животных – диких слонов. Я намеренно изменил логическую последовательность, поскольку к настоящему времени этих представителей таиландской фауны практически не осталось, они почти полностью истреблены. Однако повсюду можно встретить их одомашненных сородичей, которых, по последней переписи, осталось не более десяти тысяч.

На одной из площадок чиангмайского зоопарка, покачивая хоботами, степенно расхаживали представители семейства этих могучих животных. Однако то были слоны обыкновенные, так сказать, «элефант вульгарно», а не белые, священные, которых мне приходилось кормить бананами в столичном зоопарке.

Хотя… В столичном зоопарке белые слоны тоже были серого цвета. И лишь табличка, прикрепленная к решетке, указывала на их принадлежность к разряду божественных. Дело в том, что особей, которых принято называть белыми, то есть альбиносов, отличает чуть более светлая кожа либо небольшие белые пятна, которые могут скрываться, например, за ухом или на брюхе.

Священный белый слон! В начальной главе я не случайно привел имя: Гассан-Бен-Али-Бен-Селим-Абдалла-Магомет-Моисей-Алхамалл-Джемсетджеджибой-Дулип, султан Эбу-Будпур. Так по воле Марка Твена звали белого слона, которого сиамский монарх послал в дар королеве Англии. И хотя в былые времена подобный подарок был доступен только царским особам и подношения его достойны были лишь «самые-самые», «раздача» слонов шла, надо сказать, довольно бойко. Не обойдена была в этом отношении и Россия. В 1714 году в Санкт-Петербург пожаловало первое персидское посольство с презентом царю в виде… слона, для которого специально близ Троицкой пристани был выстроен «зверовый двор», позднее перенесенный на Преображенскую площадь. Двадцать лет спустя из Индии для царицы прибыли уже двенадцать слонов. Их поместили в специально выстроенных из дубовых бревен огромных сараях с камышовыми крышами. От площади, на которой они были установлены, отходила Слоновая улица, названная так в честь «четвероногих иностранцев». «С.-Петербургские ведомости» того времени сообщали: «Вскоре… слоны начали буйствовать, осердясь между собой о самках, и некоторые даже сорвались и ушли. Так, например, один прошел через сад и, изломав деревянную изгородь, прошел на Васильевский остров. Там изломал чухонскую деревню». Иногда, случалось, Анна Иоанновна, желая подивить своих подданных, совершала прогулки по Санкт-Петербургу в домике-паланкине, укрепленном на спине самого крупного из слонов. Ошарашенно глазели люди на диковинное чудо, плакали дети, причитали старики и старухи. А чтобы впредь не пугать народ, слонов частенько водили по городу без определенной вроде бы цели, просто напоказ. Отсюда, видно, и пошло понятие «слоняться». Полагают, что такие «проходы» слонов, продолжавшиеся до конца XVIII столетия, навеяли Ивану Андреевичу Крылову сюжет его знаменитой басни.