Текст книги "Золотой топор Вритры (Путешествие по Таиланду)"

Автор книги: Андрей Кочетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава III
Тысячекилометровый… хобот

Фаранги из России

Многорядная автострада Петкасен пролегла от Бангкока на юг вдоль Малаккского полуострова через города Накхонпатхом, Ратбури, Хуахин и далее через Сонгкхла до самой границы с Малайзией. Это шоссе – составная часть трансазиатской магистрали, протянувшейся от Турции до Индонезии. Автострада соединяет столицу с районами, играющими большую роль в экономической жизни страны, поскольку именно в них сосредоточено производство каучука и добыча олова – двух основных наряду с рисом продуктов таиландского экспорта.

Мы выехали в субботу. Было раннее утро. Солнце еще не набрало своей силы. Ветер ласкал прохладой лицо. По изрядно загруженной транспортом дороге чувствовалось, что наступил уик-энд. Тысячи бангкокцев и жителей пригородов столицы – кто на собственных машинах, кто на мотоциклах, а кто на маршрутных автобусах – устремились к побережью: в личные коттеджи, арендуемые бунгало, «дикарями».

Шоссе отличное. Его ширина позволяет делать тройной обгон, не создавая опасных ситуаций. По временам попадаются полицейские будки. Возле них в качестве предупреждения лихачам, не соблюдающим правил вождения, таких, как «Не уверен, не обгоняй!», «Не превышай скорость!», «Держись левой стороны!» (движение в Таиланде левостороннее), неизменно выставлены напоказ разбитые автомобили, потерпевшие аварии на данном участке дороги за истекшую неделю. Хочешь отдохнуть – соблюдай осторожность!

Южный Таиланд – северная часть Малаккского полуострова – представляет собой узкую полоску земли, этакий «хобот» длиной в тысячу километров. И действительно, достаточно одного взгляда на географическую карту региона, чтобы представить себе эту область Таиланда хоботом, к вся страна напоминает голову слона: центральное плато Корат, граничащее с Лаосом и Кампучией, выглядит огромным повисшим ухом; лбом и частично хоботом «животное» соприкасается с Бирмой, а кончиком опущенного хобота, омываемым Андаманским морем с одной стороны и Сиамским заливом – с другой, «слон» упирается в Малайзию.

На юге расположено наиболее крупное в стране озеро Тхалелуанг. Его протяженность – семьдесят пять километров. Оно лежит в восточной части полуострова и вытянуто вдоль Сиамского залива, с которым соединяется протокой и искусственным каналом. На восточном побережье залива имеются глубокие гавани; они, однако, малопригодны для судов из-за частых штормов и бурь. На западе береговая линия более изрезана. Чуть ли не от самого моря круто поднимаются величавые горы Пукет, кажущиеся пурпурными на фоне утреннего неба, ярко-зелеными в полдень и серыми в вечерних сумерках. Параллельно берегу в море тянется гряда островов, скал и подводных рифов. Самый большой из островов – Пхукет, площадь которого – триста квадратных километров.

Автомобильно-мотоциклетный поток отдыхающих двигался нам навстречу. Мы, будучи наслышаны о летней резиденции сиамских королей в местечке Бангпаин, направились туда, делая небольшой крюк наперекор основному транспортному движению.

Бангпаин находится всего в шестидесяти километрах от Бангкока и является неизменным местом паломничества иностранных туристов, которых привозят сюда полюбоваться красотами роскошного летнего дворца таиландских монархов. Здание и в самом деле поражает великолепием. Во внутренние помещения нас, разумеется, не пустили – ведь дворец-то функционирующий, так что пришлось довольствоваться наружным созерцанием этого старинного архитектурного ансамбля.

Мы долго стояли перед центральным входом, у той самой лестницы, к которой в один из дней начала последнего десятилетия прошлого века подкатила запряженная тройкой карета с наследником русского престола, будущим царем Николаем Вторым. Посещение Сиама, как известно, входило в программу его кругосветного вояжа на борту крейсера «Память Азова», который спустя пятнадцать лет заменил андреевский флаг на алый стяг революции. Вояж этот завершился довольно конфузливо для Николая в Японии, где наследника огрели по голове саблей (правда, плашмя, что его и спасло). Здесь, в летнем дворце Бангпаин, король Чулалонгкорн в знак дружбы между Сиамом и Россией одарил цесаревича множеством подарков, среди которых – его фотографии в массивных серебряных рамках, слоновьи бивни, сиамский меч в золотых ножнах, лаосская сабля из провинции Чиангмай, малайский крис из Паттани, благородного металла подсвечники в форме загадочных птиц, цветочные вазы, покрытые эмалью, китайский чайный сервиз…

История русско-сиамских отношений своими корнями уходит в далекое прошлое. Непосредственные же регулярные контакты между двумя странами установились только во второй половине XIX века. В лице России Сиам видел тогда единственную сильную державу, не имевшую корыстных интересов в Юго-Восточной Азии, и стремился опереться на ее дипломатическую поддержку в борьбе против колониального наступления Англии и Франции.

…А наступление это было стремительным и напористым. В первый дипломатический нокдаун страна была повергнута в 1855 году, когда в Бангкок на вооруженном корвете «Рэттлер» прибыл губернатор Гонконга Боуринг. Угрожая применением силы, он вынудил сиамское правительство подписать неравноправное соглашение с Великобританией, которое вошло в историю как «договор Боуринга». Англичане получили право экстерриториальности. Этим, как говорится, было положено начало. Капиталистические государства, стремившиеся удовлетворить свои ненасытные аппетиты в Сиаме, выстроились в очередь. Шаг за шагом в течение непродолжительного периода кабальные договоры навязали Сиаму Франция, США, Дания, Португалия, Голландия, Пруссия и другие страны. Различные суда под пестрыми европейскими флагами вереницей потянулись к берегам Сиама, они вывозили оттуда ценное сырье, продовольствие, а ввозили дешевые промышленные товары.

Так на карте мира появился еще один обширный рынок сбыта товаров капиталистических держав. Лишенный независимости Сиам стал поставщиком сельскохозяйственных продуктов для нескольких западных государств. Фактически он был превращен в их полуколонию. Страна оказалась втянутой в систему мирового капиталистического разделения труда как поставщик риса, мяса, леса, перца… причем основная часть внешнеторгового оборота приходилась на страны Британской империи. В Бангкоке открылись отделения английских колониальных банков «Гонконг – Шанхай бэнк», «Чертерд бэнк оф Индиа, Острэлиа энд Чайна»; крупнейшие компании «Бомбей – Бирма трейдинг корпорейшн», «Фукар энд компани» преступили к разработке тика.

К концу прошлого века Великобританию начали активно вытеснять Япония и Германия. В это же время установились торговые отношения с Россией.

В восьмидесятые годы Сиам становится также объектом борьбы за территориальный раздел. Положение страны было критическим: Франция давила с востока, отрывая от страны кусок за куском, Англия – с запада. Зажатое с двух сторон королевство обратилось за поддержкой к России. Не имея непосредственных политических или экономических интересов в Юго-Восточной Азии, Россия начала, однако, укреплять свои вооруженные силы на Дальнем Востоке; была, в частности, создана Тихоокеанская эскадра, корабли которой под командованием контр-адмирала А. Б. Асланбегова направились к берегам Малакки, а флагманский крейсер «Африка», крейсер «Азия», паровые клипера «Пластун» и «Вестник» дошли до Чаупхраи и встали на бангкокском рейде. Адмирал был принят королем Чулалонгкорном. В 1891 году Таиланд посетил цесаревич Николай, а Россию – принц Дамронг.

Еще в 1867 году король Монгкут сформулировал внешнеполитическую программу Сиама следующим образом: «Что может предпринять небольшое государство, подобное нашему, когда его с двух сторон или трех сторон окружают могущественные страны? Предположим, что мы откроем у себя золотую жилу, которая даст нам много золота, и последнего будет достаточно для покупки сотни военных кораблей; но даже с золотом мы не сможем бороться против могущественных держав, поскольку нам придется покупать у них эти самые военные корабли и снаряжение… Державы могут в любой момент приостановить продажу, как только поймут, что мы вооружаемся против них. Единственное оружие, которое мы имеем и сможем употребить в будущем, – это наши уста и наши сердца… только они смогут защитить нас».

Дипломатические усилия правительства Сиама были направлены на то, чтобы заручиться дружбой сильного в политическом и военном отношениях союзника, поддержка которого не позволила бы империалистическим государствам окончательно лишить страну политической и экономической независимости. Такого союзника, как уже было сказано, Сиам всегда видел в лице Россия…

Прошло почти сто пятнадцать лет с того дня, когда русские корабли впервые бросили якоря у берегов Таиланда. Этими первыми гостями из России были 334 офицера и матроса двух кораблей – клипера «Гайдамак» и корвета «Новик». Как и всякие военные корабли, они несли на борту артиллерию и другое боевое снаряжение. Но не с целью вероломного вторжения, не с угрозой появились они в сиамских водах. Ни захват земель, ни вымогательство односторонне выгодных торговых договоров и сделок не входило в планы посланцев России. Их задачей было исследование далеких и малоизвестных стран.

В свое время мне довелось прослушать интересную лекцию доктора исторических наук Э. О. Берзина о зарождении русско-сиамских отношений. Часть ее, посвященную визиту в Таиланд «Гайдамака» и «Новика», я позволю себе привести в несколько сокращенном виде.

Итак: во главе русского отряда стоял А. А. Пещуров, сравнительно молодой, но опытный мореплаватель, уже вписавший свое имя в историю географических открытий. В числе моряков, прибывших с Пещуровым, было немало и других известных деятелей русского флота: штурман Бабкин, составитель карт дальневосточного побережья, старший офицер «Новика» Куприянов (впоследствии стал адмиралом), лейтенант Басаргин, именем которого назван мыс в Японском море. Путь, который привел «Гайдамака» и «Новика» в Бангкок, начался осенью 1862 года в устье Амура. А вечером 19 февраля 1863 года они достигли устья Чаупхраи. Каким предстал Бангкок глазам русских моряков? Это было время, когда Таиланд начал осваивать технические и научные достижения передовых стран мира. «Главное внимание правительственных лиц, – сообщал в своем рапорте Пещуров, – обращено на судостроение, и берега реки у Бангкока заставлены значительным числом судов местной постройки всех величин и даже пароходами… Обилие тика делает постройку судов дешевою… а потому нисколько не удивительно видеть суда под сиамским флагом во всех главных портах Китая». Однако развитие страны в восьмидесятых – девяностых годах прошлого века тормозилось проникновением в ее экономику западных «партнеров», не останавливающихся ни перед чем в погоне за прибылями. «Действия иностранцев в Бангкоке, – продолжает Пещуров, – совершенно свободны, и даже… слишком свободны, так что некоторые из резидентов даже позволяют себе идти наперекор правительству…»

Полный рапорт капитана Пещурова о посещении Бангкока в архивах не обнаружен. Однако и из опубликованного в печати его краткого изложения можно предположить, что русские моряки были приняты королем Монгкутом («Дружеское расположение к иностранцам и желание политических связей подтвердил нам сам король»). При отплытии «Гайдамака» и «Новика» Пещурову был вручен конверт с визитными карточками Рамы Четвертого для передачи их русскому царю.

Так было положено начало развитию русско-таиландских дружественных отношений.

В разное время в Бангкок с визитами доброй воли заходили военные корабли: корвет «Аскольд», крейсеры «Гиляк», «Разбойник», «Аврора», канонерская лодка «Сивуч». В 1875 году Сиам посетил русский ученый-путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай, которому был оказан радушный прием. А русский композитор П. А. Щуровский написал в 1888 году музыку для национального гимна Сиама, за что, как утверждают историки, был одарен королем Чулалонгкорном серебряной табакеркой. В знак особой признательности России король ввел в сиамской армии русскую военную форму, которую до сих пор носят солдаты королевской гвардии, охраняющие Гранд-палас в Бангкоке: красные мундиры, золотые эполеты, галуны, лампасы, сапоги со шпорами… По велению русского царя орден святой Анны украшал грудь многих сиамских государственных деятелей, а указами короля Сиама мундиры российской знати декорировались орденами Белого слона всевозможных степеней.

В 1891 году Одесса торжественно встречала прибывшего в Россию сиамского принца Дамронга. Спустя шесть лет король Чулалонгкорн посетил Москву с официальным визитом, имевшим весьма плодотворные результаты: вскоре между двумя странами были установлены дипломатические отношения. В апреле 1898 года в Бангкоке начала работу первая русская миссия. А чуть позднее был подписан договор о дружбе и торговле между странами, который начинался словами: «Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Сиамом…» Конечно, он по сути своей был неравноправным, но не в такой, разумеется, степени, как англо-сиамский или франко-сиамский…

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую историческую эпоху для колониальных, зависимых народов мира. Согласно Обращению Советского правительства ко всем трудящимся мусульманам России и Востока, договор, заключенный с Сиамом, был аннулирован. На мирной конференции в Версале в 1919 году делегация Сиама выступила с призывом ко всем державам-участницам отменить неравноправные соглашения. В двадцатых годах Сиам добился пересмотра договоров с капиталистическими странами, в том числе с Англией и Францией…

Заглянуть во внутренние покои, залы и альковы дворца Бангпаин, которые хранили немало тайн и занимательных историй, были местом интриг и коварств, нам не пришлось. Сопровождавший нас экскурсовод говорил лишь о том, из какого камня выстроен королевский дворец, сколько средств ушло на его украшение, в каком году его достраивали и перестраивали. А жаль. Он мог бы рассказать о приключениях часто бывавшей здесь небезызвестной англичанки Анны Леоновенс, которую король Монгкут пригласил из Сингапура для обучения английскому языку своих восьмидесяти двух сыновей и дочерей от тридцати пяти жен; о наезжавших сюда принце Чакрабоне и его супруге, выведенной у К. Г. Паустовского под именем Катюши Весницкой1515
  Паустовский К. Г. Повесть о жизни (Книга первая. Далекие годы). М., 1982.


[Закрыть].

История молодой киевлянки, ставшей королевой Скама, была для меня одной из загадок, которую я попытался разгадать на месте. Оказалось, знаменитый писатель поторопился отравить гимназистку, которую придворные якобы свели в могилу, подсыпая постепенно в пищу истертое в мельчайший порошок стекло. Писатель поспешил поставить на ее могиле памятник: высокого слона из черного мрамора с золотой короной на голове, в скорбной печали опустившего хобот. Могилы «киевской гимназистки» в Таиланде нет! Тайну «русской королевы» я, будучи в Бангкоке, до конца так и не разгадал. Слышал только, что вроде бы после смерти своего супруга она уехала в США, вышла замуж за миллионера, затем перебралась в Париж, где и почила в бозе.

Откуда же взялся столь сложный клубок путаницы, который удалось-таки развязать с помощью сведений, собранных в последний период? Как же выглядит на самом деле романтическая история «киевской гимназистки»?

Тридцатого августа 1917 года поэт М. А. Волошин в письме в Москву художнице Ю. Л. Оболенской сообщал о пребывании в Коктебеле Максима Горького. Он, в частности, излагал следующий рассказ писателя: «А у нашего хроникера сестра сиамской королевой стала. Курсисткой, она в Петербурге с принцем сиамским познакомилась. Так, в пятнадцатом поколении… А в Сиаме там трон за это время пятнадцать раз перевернулся, он и стал королем, а она тем временем за него замуж вышла… Теперь вон Германии войну объявила…» Звали девушку Екатерина Десницкая (у К. Г. Паустовского – Весницкая). Она была двоюродной сестрой В. А. Десницкого (1878–1958) – революционного деятеля и литературоведа, сотрудника М. Горького. Родилась Катя в 1888 году. Рано потеряв родителей, переехала в начале нынешнего столетия в Петербург, где учился ее старший брат, и поступила на курсы сестер милосердия. Здесь-то ее однажды и повстречал принц Чакрабон. Он был вторым сыном короля Чулалонгкорна, который направил его в Россию для обучения военному делу. В Петербурге Чакрабон поступил в Пажеский корпус, который закончил в 1902 году, после чего был зачислен офицером в царскую армию. Принц полюбил русскую девушку с первого взгляда…

Но Катя не сразу ответила ему взаимностью. Семнадцати лет она отправилась на фронт русско-японской войны, выносила с поля битвы раненых, работала в полевом госпитале и была награждена георгиевским крестом.

Родители Чакрабона звали сына домой, однако принц все откладывал и откладывал свой отъезд. В 1906 году Десницкая вернулась с Дальнего Востока, и Чакрабон тут же сделал ни предложение. Девушка ответила согласием… В 1908 году у них родился сын. Два года спустя умер король Чулалонгкорн. На престол взошел его старший сын Вачиравуд. Чакрабон все это время после возвращения на родину состоял начальником Военной академии, а в 1912 году возглавил Генеральный штаб сиамской армии. В 1911 году он приезжал в Россию, где получил чин полковника гусарского полка и орден Андрея Первозванного…

Чувства Чакрабона к Екатерине Десницкой постепенно угасли, он увлекся дочерью принца Роди, своего отдаленного родственника. С Десницкой был оформлен развод. Сын их остался в Сиаме, а Екатерина Ивановна уехала в Китай. В 1920 году Чакрабон, так и не став королем, скончался. Вачиравуд правил еще пять лет. А бывшая «киевская гимназистка» перебралась, по-видимому, в двадцатые годы в Париж, где и коротала свой век до 1960 года. Очутился в Европе и ее сын Чула; после войны он работал комментатором лондонского радио, издал две книги. В одной из них, озаглавленной «Господа жизни: монархия Бангкока. 1782–1932», Чула рассказал и о своей матери…

Побывав в Бангпаине, мы пустились в путь по тысячекилометровому «хоботу слона».

Долго еще в памяти возникали вызванные осмотром королевского дворца факты и сведения, касающиеся истории Таиланда, в том числе и более поздней. Чула не случайно ограничил временные рамки своей книги: «1782–1932». 1782-й – это год восшествия на сиамский престол основателя ныне правящей королевской династии, а 1932 год – очень важная дата в истории современного Таиланда.

Двадцать четвертого июня 1932 года в Сиаме совершилась буржуазная революция. В результате страна из абсолютной монархии превратилась в конституционную, ограниченную. Переворот возглавила Народная партия, руководимая мелкобуржуазным демократом Приди Паномионгом. Партия была создана за четыре года до этих событий националистически настроенными выходцами из буржуазных кругов, недовольными засильем и господством монархической аристократии. В группу переворота входили высшие армейские офицеры и государственные чиновники. Военные части окружили Гранд-палас, взяли под стражу министра внутренних дел и других членов правительства. Королю Прачатипоку, находившемуся в то время в своей летней резиденции в Бангпаине, был направлен ультиматум: либо он соглашается на конституционное правление, либо на его место назначается новый монарх. Прачатипок ответил слезливым посланием: он, мол, человек болезненный, бездетный, лишенный всяческой амбиции, к тому же сам собирался дать народу конституцию; чтобы избежать кровопролития, хаоса и вмешательства иностранных держав, он соглашается с ультиматумом. 27 июня была принята временная, а 10 декабря– первая постоянная конституция в истории Сиама. В честь этого события на одной из центральных площадей столицы был возведен монумент Демократии, под каменные плиты которого с помпой поместили текст конституции. Поместили… и почти на четыре десятилетия о ней забыли. «Вот тут, – указывая на монумент, горько шутили тайцы в долгие годы военно-полицейского правления, – замурованы наши свободы». За период, прошедший с 1932 года, в калейдоскопе государственных переворотов, смен правительств, срок правления которых иногда исчислялся всего двумя-тремя неделями, тайцам было «даровано» свыше десяти конституций.

Революция 1932 года расширила участие буржуазно-демократических элементов в политической жизни страны. Однако развитие национального капитала продолжало тормозиться из-за господства иностранных монополий в ведущих отраслях хозяйства. Вот почему правительством был проведен ряд мероприятий, направленных на восстановление таможенной самостоятельности Сиама, ограничение сроков концессий, предоставляемых зарубежным компаниям на добычу олова и разработку тиковых лесов, увеличение размеров налогообложения западных предпринимателей, ликвидацию системы иностранных советников, поощрение промышленной инициативы местной буржуазии. Началось строительство государственных фабрик и заводов.

Политической формой власти в стране стала военная диктатура.

Используя государственный аппарат, крупные чиновники, офицеры начали расширять свое участие в торговле и промышленности, становились капиталистами; в социальной структуре возник слой капиталистов и бюрократической чиновничьей верхушки, в интересах которых строилась и внешняя политика: в поисках союзников против Англии и Франции ставка делалась на фашистские государства.

В июне 1940 года Таиланд заключает договор о дружбе с Японией; предъявляет правительству Франции официальное требование о возврате части территорий Лаоса и Кампучии, которой Таиланд владел до 1904 года; вводит войска в Кампучию и с дипломатической помощью Токио, несмотря на военные неудачи, добивается возвращения богатейших земель – кампучийских провинций Баттамбанг и Сиемреап с населением свыше миллиона жителей, а также части Лаоса (колониальные владения Франции). Одновременно с Японией был подписан протокол «О безопасности и политическом взаимопонимании». Началось вторжение японских войск в Индокитай…

В среде широких народных масс вступление Таиланда в войну на стороне государств фашистской оси не встретило одобрения. В стране складывается движение против японского милитаризма «Свободные таи», активизируется рабочий класс, разрозненные организации сиамских, китайских, малайских рабочих объединяются в Коммунистическую партию, учредительный съезд которой состоялся в ноябре 1942 года. В подполье был налажен выпуск газеты «Махачен».

В декабре 1946 года был отменен «антикоммунистический закон» (в 1948 году он был принят вновь и действует поныне), КПТ впервые получила возможность вести работу легально. Тогда же были восстановлены существовавшие с 1941 года дипломатические отношения с Советским Союзом, который поддержал просьбу Таиланда о приеме его в ООН. Последовавшая после войны чехарда государственных переворотов привела к тому, что в 1957 году к власти пришла группа высших офицеров во главе с С. Танаратом, установившим личную, ничем не ограниченную диктатуру. В 1963 году после его смерти премьер-министром на целое десятилетие стал Т. Киттикачон, тот самый «монах-отшельник», которому народ дал прозвище «кровавый маршал»…