Текст книги "Джок. Награжденный Тенью. 'День сурка' для Джока"

Автор книги: Андрей Руб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

  – А смысл? Вон у меня куча баб с детишками. Ещё и твои мне зачем? Мне воины нужны. Сила скоро придет сюда из степи. Всех вырежут. А кто останется рабом на веки станет. Боюсь вам тут совсем не устоять. Надумаешь приму под свою руку. Защиту дам. Ты-то знаешь, как меч держать. Долго ли твои 'вои', – я ухмылкой подчеркнул, последнее слово, – устоят против хоть двух десятков степняков?

  Третьяк отрицательно покачал головой.

  – То-то и оно. Закидают мужиков издали стрелами. А остальным петлю на шею и в рабство. Схороны-то у вас есть?

  – Есть. Как не быть. Так вот дозор тебе постоянно держать на дороге надо. Пусть хоть дымом предупредят. А то налетят как эти. И все.

  – Откуда сие это тебе ведомо?

  – Отчего ты думаешь, кочевники сюда забрались? Они в Булгарию шли. Другие кочевники огромной силищей их побили. И следом идут. Эти поумнее. Баб с детишками похватали да подались подальше от рабства неминучего. Тем кроме рабов да добычи больше ничего не надо. Кочевники они. Им земля не нужна. Только дань, добыча и рабы. Понял?

  – Даст бог не дойдут... Чую, уходить надо, – неожиданно сделал вывод Третьяк.

  – Да, ты и вправду не дурак. Дорогу ведь не спрячешь. Да и мы изрядно натоптали.

  – Если ты правду баешь... то смутные времена грядут. Только куда уходить? Земля только вот кругом княжья. А в зиму уходить – перемрет половина.

  Я пожал плечами.

  – На службу княжью пойдешь?

  – Я подумаю.

  – Это ты с десятком воев надеешься устоять против княжьей дружины? – скептически поинтересовался он.

  – Если я скажу – 'да', ты поверишь?

  Он покрутил головой, пряча ухмылку в бороду. Ещё бы. За такие смехуечки могут и голову смахнуть.

  – Ты мне головой не крути. Говори по-простому, я хоть и знатен, но не спесив.

  – Ляжете вы под мечами дружины как колосья под серпом. Вои князя нечета степнякам. Норманны вои хорошие, но не десятку драться против сотни.

  Я ухмыльнулся:

  – А воевал ты под рукой князя? Откуда такое знаешь?

  – Воевал было дело.

  – Пойдешь под мою руку, если князь отступиться?

  – Отступится на этот год, придет на следующий.

  – Ну давай подумаем. Сколь воинов князь берет на полюдье?

  – Мало три десятка. А то и поболе.

  – Мы втроем добычу на степняках большую взяли. Ещё воины будут. Отобьюсь.

  – Раз отобьёшься. Може и второй раз отобьешься. Сговорит князь братьев. Все ляжете.

  – Ладно, – я тяжко вздохнул. – Некому будет скоро меня воевать. Не сей год, так следующий придут поганые. Мнози убьют, да в рабство угонят. Князья плохую смерть примут – без чести. То мне ведомо.

  На лице Третьяка промелькнула целая гамма чувств. Удивление недоверие, возмущение...

  – Не говори ничего. И никому не говори. Не поверят тебе. Разор идет на землю. Безбожники алчные. Тебе говорю, потому что добра хочу. Придут худые вести – сразу уходи ко мне. Не жди. Бросай все и людей уводи, сразу не мешкая. Набег большой будет. Все предадут мечу и огню.

  – То правду ли ты баешь?

  – Ты других степняков, кроме половцев видел?

  – Нет.

  – Тогда детей да родичей с бабами пожалей. Все верно я тебе говорю. А степняки бегут. Значит, те от кого бегут – сильней их. Понятно?

  – Понятно.

  – А теперь иди, собери мужиков и парней говорить с ними буду. Мы сейчас уходим. А насчет князя я подумаю. Я ему не враг – знай это.

  Третьяк повернулся и зашагал обратно в поле.

  – Ну, по крайней мере, пока, – это я уже пробормотал себе под нос.

  – Гоша! – я кликнул верного Санчо и дождался пока он подойдет. – Собираемся и уходим.

  Он, молча, кивнул и пошел распоряжаться. Я продублировал приказ для нурманов-варягов и уселся на подаренную шкуру подумать.

  Вот как мне с моим знанием истории дальше быть? Все что я помню это битва на Калке. Придут туда два, а то и три тумена. Правда то, что у монголов полный списочный состав в туменах по десять тысяч – это хрен там. Не может такого просто быть. Воевали они по дороге. И потери несли. А пополнение где брать? Взяли воинов со стороны? Возможно, но маловероятно. Проиграть сильному противнику не такой уж большой позор. Вот и написали историки, что много их было. Начнем с того что их навряд ли десять тысяч. Это тупо – жрать нечего. А вот в то, что несколько тысяч это запросто. Это опять же я так думаю. Что там дальше? Послали их на разведку. Или не на разведку, а кого-то наказать? Наказали. Да-а. С историей Древней Руси у меня совсем плохо. После последнего перехода и у Сима с инфой проблемы. Каша там.

  – Ну чего там, Сим? Не нашел?

  – Нет у тебя в голове дат. Только те, которые ты сам помнишь.

  – Вот и поговорили...

  – Если хочешь жить – живи. Если не уверен – ляг и подумай...

  – Ага, как же полежишь тут. Ладно, буду сам вспоминать.

  Я подошел к Шаису.

  – Собираемся! Пойдешь первым посмотри там...

  Он понятливо кивнул и стал готовиться. Я опять присел и задумался.

  А будут там Джебэ и Судубай-богадур. Это я в детстве у Яна читал. Или не у него и не в детстве? Блин в книжках как хорошо – попал и помнишь все про всяких князей. Кто с кем поссорился, кто с кем воевал и когда. А я с трудом про самых важных. Джебе и Судубай. Чего там писали? Джебе вроде был крутой полководец. Тактика монголов... ну монголами я буду их по привычке называть. Их по моему мнению и было всего несколько тысяч. Но это так – лирика. Тактика их наскочил – ударил. Ограбил – убежал. Не вяжется это с историей. Если бы они напали, то про них уже конкретно бы знали. Походов было в это время два. Сначала пара туменов гоняла половцев, потом наскочили на Русь. Потом пришел сам 'унучёк' Бату-хан. Значит это мы перед первым нашествием. Битва на Калке. О как!

  Вот куда они потом двинулись и где та Калка? Вот это вопрос. По-любому надо забраться поглубже и не отсвечивать. Ну-у... не совсем так чтобы не отсвечивать. А пощипать монголов – святое дело. Разжиться опять же людьми. Гнусненько звучит. Зато, правда. Героически кинуться с десятком на сотню это в кино только бывает. Вот втихую настрелять их – это можно и нужно. Только интересно в этот год они придут или в следующий. Хорошо бы в следующий. Дружину хоть успею подготовить.

  Поглядывая изредка по сторонам и занятый невеселыми размышлениями, я увидел, как Третьяк собрал мужиков. Поднялся и пошел к ним речь толкать. Подошел, оглядев толпу вольно стоящих и ждущих крестьян. Че-то никакого подобострастия и никакой забитости на их лицах я не заметил. Нормальные люди. Вольные. Поклонились.

  Я толкнул речь. Минут пять я разорялся на тему о жути, идущей на их земли. О набегах и безопасности. В общем, уговаривал присоединиться либо к воинам, либо просто идти под мою руку. Обещал изобилие и прочие бонусы. Задавали вопросы и думали.

  В общем, завершив собрание – председатель удалился, а оставшиеся в его отсутствие перешли к прениям. На всю эту канитель издали поглядывали уже собравшиеся норманны и тоже что-то обсуждали.

  – Готовы, Сигурд? – задал я вопрос уже обряженному в кольчугу норманну.

  – Готовы.

  – Пойдем на новое место. Надо быстро закрепиться. Потом мы пойдем за добычей. Крови, надеюсь, не боишься? – пошутил я.

  – Нашим богам люба руда.

  – Только вот я тебе скажу, а ты своим. Делать в точности, только то, что я скажу. И убивать ТОЛЬКО по моему разрешению, – я голосом подчеркнул последнюю фразу. – Иначе смерть любому. Дисциплина в первую очередь.

  Тот понимающе кивнул: – Дициплина, – он с трудом выговорил незнакомое слово. – Убить только по воле ярла. Понял. Скажу. Будь уверен.

  – Добычи будет много. И про вашу долю я не забуду.

  – Удачливый ярл – принесет удачу и остальным, – он довольно кивнул.

   *Фа?нни Ефи?мовна Капла?н (Фейга Хаимовна Ройтблат, 1890 – 1918) – участница российского революционного движения, известная, главным образом, как исполнитель покушения на жизнь Ленина.

  В настоящее время имеет место активное распространение версии, по которой Фанни Каплан не причастна к покушению на Ленина, в действительности осуществлённому сотрудниками ВЧК.

  Последние исторические исследования опровергают то, что Фанни Каплан была причастна к партии эсеров, а также то, что она якобы стреляла в Ленина. Учитывая то, как слабо она видела, стрелять в Ленина она не могла не только практически, но и теоретически. Между тем рентгеновские снимки подтверждают что, по крайней мере, три пули попали в Ленина.

  Такая версия получила распространение уже после распада СССР, официально виновность Каплан в покушении сомнению никогда не подвергалась.

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B2%D0%BE%D0%B8%D0%BD

Глава 12

Всё-таки люди – парадоксальные существа. Если громко крикнуть «А-а-а!» в библиотеке, то люди только недоуменно посмотрят. А если сделать то же самое в самолёте, то присоединятся...

  'Мы быстро собрались и быстро пошли',– эта фраза вертелась в башке, как пластинка, сбивая благочестивого ярла с возвышенных мыслей о судьбах народов. Мне доложили, сколько там у меня и чего есть. Было много. А значит я уже не нищий.

  'Это я удачно зашел', – подвел я итог докладу. Почему? Да все просто. На переселение поехали десяток семей. И ясы не кочевники, а земледельцы. Супермаркетов тут нету, и поэтому ребята захватили самое необходимое с собой. Семена и сельхозинвентарь. Кроме овса, они, оказывается, возделывали гречу и разные огородные культуры.

  А мне в башку влезла следующая странная мысль: – 'Интересно пашут на верблюдах или нет?'. И это при явном избытке лошадей. Лошади, правда, явно больше смахивали на пони. Это не мои боевые жеребцы. Мелкие какие-то. Но привычка искать в любом плохом – хорошее, привела к мысли, что жрут они меньше и... овсом их явно не балуют.

  Что я могу сказать об этих временах? Общинно-родовые отношения... и прочие умные слова не передадут духа. Если просто, то у кого жрачка – тут тот и заказывает музыку. Вот это и есть простая сермяжная правда. Магов-погодников тут нет и неурожай дело обычное. Да и урожай 'сам – три' не оставляет простора для фантазии. 'Сам – три'... ну или 'сам – пять' это ежели кто не знает – производительность. Кило посадили – три или пять кило сняли. Из этого надо ещё и налоги отдать. Сменять ещё на что-то нужное в хозяйстве. Материю или железо. Вот и думай, как жить. Элементарно жрать нечего. Вот такая вот суровая действительность. Плюс, вернее минус – семенной работы никто не вел. Чем думаете, занималась крестьянская семья зимой? В лото играла или там, на колядки ходила? Нифига подобного. Зерно она перебирала. Это развлечение по вечерам. Вот так. Да и соха опять же, сиречь – 'орало'. Почему её ругали? Она рыхлила землю. Зерно в земле выше – урожайность меньше. Меньше воды и прочих полезностей. А вот плуг позволяет засунуть зерно поглыбже – соответственно всхожесть и урожайность выше. Про минералы всякие и воду говорить бесполезно. Ибо многие уверенны, что гамбургеры рождаются прямо на фабрике. А плуг – это железо. Железо – дорого. А земля тут чернозем – это я уже поглядел. Значит, хлебушек у меня будет.

  Почему я опять занимаюсь глупостями вроде сельского хозяйства? Это просто. Можно жить с меча. Я и не собираюсь отказываться. Но вот ложиться в этом случае под кого-то не охота. Надо иметь норку, куда стаскивать запасы.

  Да что ж это такое?! В конце концов! Благородному барону подумать не дают. На очередной 'небольшой выбоине на шоссе', которую мой местный шестисотый конь играючи 'перелетел'... я едва не откусил язык, задумавшись. Жаль, что здесь блин не на кого поорать по поводу 'сэкономленных' средств. Как сказал один умный человек: 'Российская особенность – украсть на строительстве дорог, купить на них дорогую машину и разбить ее о плохие дороги'.

   'Дорога' к городищу – это ужас! Эту дорогу я буду звать теперь – 'мечтой мазохиста'. Как она меня задолбала! Все время приходилось вырубать подлесок, чтоб протащить телеги. Преодолели два ручья и здоровенный овраг. Дорога заросла напрочь. Ночевали в лесу. А сколько 'преодолели', я даже прикидывать не стал. Провались оно пропадом!!! Лес и лес кругом. Если б просто так идти – это нормально. А вот тащить обоз с лошадьми и верблюдами – это совсем другое. Вот что хорошо, что никто не вопил про трудности и что я там кого-то куда-то завел. Нет тут такого. Старший ведет – остальные под его мудрым руководством выполняют. Практицки мечта любой партии. А вот долбанные комары мне обгрызли уже всю морду. Единственное, что утешило – не только мне, но и всем остальным тоже. Птиц и несколько зайцев по дороге подстрелили, да и Шаис идущий впереди оставлял на дороге дичину – развлекался. Так что вечером опять ужинали с мясом.

  Меня перед сном беспокоило разное. Как максимально обеспечить запасы продуктов? Ну понятно, что их сначала надо добыть. А ладно! Есть кое-какие наметки. Вот только нашествие в этом году или в следующем? От этого зависело многое. Под шумок вырезать и ограбить монголов это одно. А влезать в княжеские свары – это совсем другое дело. Появись на княжеских землях неизвестная ватага хорошо вооруженных бойцов, сразу же захотят выяснить – 'кто и зачем?'. И захотят поставить в строй. В таком ключе (это с бездарным командованием) ложится в землю как-то сильно неохота. Да и встречаться с властями тоже. Пусть я подлец, но лезть с шашкой на пулемет – это идиотство чистой воды. Я их и так резать буду.

  Наконец мы пришли.

  Что я могу сказать? Хорошо! Причем так хорошо, что даже не верится.

  Как только мы вышли из лесу, я остановился и даже присвистнул от удивления. Прикольное... – 'проклятое место'.

  Перед нами вдалеке текла речка. На берегу реки высился скальный холм. Река огибала его петлей. И вот в устье этой петли и стоял тын с изрядно заросшим рвом. Направо и налево расстилались 'поля'. Чуть заросшие молодыми деревцами, но понятно, что обрабатывались. За рекой на другом берегу неслабый такой заливной луг. "Холмик" – естественное укрепление, высотой метров восемь-десять над уровнем реки. Выкопать ров если там не скала... и затрахаешься брать без камнеметов. Штурмовать можно только со стороны леса, где мы сейчас стоим. Там изрядно оплывший вал, на котором и стоит тын. Понятно, что сидели здесь в глуши только крестьяне. Может и было несколько воинов, и то навряд ли. Огородились и хватит. Штурмовать тут некого.

  – Шаис и как тебе 'проклятое' местечко?

  – Удобно, – в глубине его глаз мелькнуло довольство. – Тут можно оставаться.

  Осталось узнать, ушла зараза или нет? Судя по тому, что рассказал Третьяк, сюда добралась чума. А из того, что я помню, носителями были грызуны. От них переносчиком были вроде как обычные блохи. Чего там ещё? понятно, что вирус... или он не вирус? В общем один хрен за десять лет оно должно сдохнуть. Как оно попало сюда – непонятно. Хотя судя по тому, что сказали мне – может быть что угодно. Человек 'покрывался язвами и умирал плохой смертью'. На дальнейшую тему расспросы были бесполезны. Табу энд опасение проклятия – хоть ты его убей. Оспа? Так они почти все тут рябые. Может осложнение? Я всяко, не биолог или кто там этим занимается. Ладно, пойду первым.

  Показав пальцем, где устраиваться народу, я пошел посмотреть на свои новые владения. Гоша естественно увязался за мной. Здоровенная воротина сложенная из половинок стволов просела и стояла на земле.

  Мля-а... городище...

  Несколько десятков домов, наверное, только сейчас могли назваться городищем. Полуизбы – полуземлянки. Но три-четыре десятка 'изб' было. Короткая улочка, ведущая в гору упиралась в дом получше. Получше – это в полтора этажа. Перед домом была небольшая площадь. От нее перпендикулярно отходили два переулка. Эдакая – Т-образная планировка, в вершине которой и стоял дом... старосты, тиуна или кто там командовал.

  По краям вдоль обрыва реки была сложена стена в пару метров. Забравшись на нее, я посмотрел вниз. Да-а... а штурмовать снизу бесполезно. Обрывистый берег. Внизу река. Тут один лучник и один копейщик удержит всех. Остается перестроить 'вход' и сидеть тут можно до 'морковкина заговенья'. Были бы продукты. Колодец выкопан у самой стены. В самом низком месте, в углу крепостицы. Теперь её можно и так назвать. Кругом все запущено, но видно, что устраивались надолго. Я заглянул внутрь колодца – до воды метра четыре. Да. Отлично!

  Я спустился и зашел в первый же попавшийся дом. Покойников нет. Интересно. И барахла тоже нет. Грубый стол, пара лавок... и неизменная черная печь, занимающая треть или четверть 'пентхауса'. Хотя вру. Пентхаус – это дом на крыше. А тут полуподвал-Хаус. А если уж совсем на манерном пиндосовском языке – бесментхаус. Забавная кстати эта штука – печь. Она или глинобитная с камнем внутри стен или каменно-глинобитная. Это такое прямоугольное здоровенное сооружение. Я зашел во вторую избу. Та же самая – глинобитная печь. Значит где-то неподалеку, есть глина. Это радует, будем с кирпичом и посудой. А вот живого тут никого нет.

  – Пойдем-ка, Гоша посмотрим наш домик.

  Посмотрели. Ничего хорошего. Подслеповатые окна давали немного света, чтобы оценить бедность. Одно отлично тараканы и насекомые тут вымерли.

  – Итак, будем заселяться.

  – Какая нищета! – с сожалением выдал он в ответ на мое предложение.

  – Это ты насчет того, что украсть нечего?

  – Зачем украсть? – состроил он обиженную рожу. – Тут и так все наше.

  – А... понятно.... Найти ничего 'ненужного' пока не удалось... скорбишь? – абсолютно 'нейтрально' поинтересовался я.

  – А что? Должны же были что-то спрятать? – обиженно протянул он.

  – Я тебе сто раз говорил – тут натуральное хозяйство. Вырастили – сожрали. Разносолов не будет. Тут самое сладкое – мед.

  – А сахар?

  – Сахар... Сахар будешь лично курировать. Вот вырастишь, переработаешь и сожрешь сколько хошь.

  Гоша слегка посмурнел.

  – Шо? Ти таки вспомнил свое босоногое детство?

  – Чего?

  – Чего-чего? Когда-то помню у тебя крыса – за счастье была. Тоже деликатес.

  – Это давно было. Сам же говорил – война кругом.

  – Война тут постоянно. Делят территорию князья, да смотрят постоянно, у кого чего пограбить.

  – Ну?

  – Что ну?

  – Может и мы, присоединимся?

  – Мы-то присоседимся. А дальше?

  – Дальше добыча.

  – Эх ты... – босяк. А отсиживаться от разгневанных хозяев, ты где будешь?

  – Места много – убежим.

  – Я часто бегал? – иронией поинтересовался я.

  Гоша задумался.

  – Не-ет.

  – Вот. Сначала нужно место, где мы будем жить.

  – Отсель грозить ты будешь шведу? – он, глумясь, перефразировал великого поэта.

  – Боюсь, что предки шведов сейчас на поле устраиваются.

  – Норманны?

  – Угу. Только сейчас мы глубоко в заднице. Пока... там, – дойдя до большого дома, я с натугой открыл дверь. Оттуда пахнуло затхлость и нежилым духом. – Кстати придется тебе ещё креститься.

  – Я помню, что ты рассказывал, – ответил мне Гоша в спину. – А Шаис не станет.

  – Не ста...

  В темноте большой комнаты на секунду за печкой свернули зеленью чьи-то глаза.

  – А ты кто? – задал я вопрос в темноту.

  Гоша моментально отреагировал. Он бесшумно перетёк влево за моей спиной и, судя по шороху, уже сжимал нож.

  Но все было тихо. Глаза погасли. Можно было это списать на глюк, но я слишком старый, чтоб в это поверить. Как же померещилось? Так один раз привидится... и утром не проснешься.

  'Котов тут нет. Рысь? Не живут они в домах... Не может быть!!!', – мгновенно промелькнуло в голове. Я вежливо поклонился и произнес:

  – Доброго дня. Не позволишь ли дедушка остановиться тут. А я в долгу не останусь. Отблагодарю.

  Темнота вновь сверкнула зеленью и прошелестела: – По вежеству пришел?

  – По вежеству и с уважением.

  – А дух от тебя совсем не здешний. Ты что ж не поклонник нового бога?

  – Крестили меня – врать не буду. Младенем. Так что ж дозволяешь?

  – Дождался... – мягко, и как мне показалась, с облегчением выдохнула темнота. – Проходи... новый хозяин.

  – Это кто? – шепотом поинтересовался Гоша.

  – Нож спрячь, – повернув голову, сказал я. – Знакомься Гоша. Это хранитель здешний – домовой.

  – Кто такой домовой? Это которому еду оставляют? – подозрение в голосе Гоши можно было намазывать на хлеб.

  – Нишкни малец! – отозвалась темнота. – Ты сам-то кто? Облик у тебя человечий, а внутренность – не наша... другая. Думаешь, я не вижу!?

  – Раскусили тебя Гоша. А ты не обижайся уважаемый. Гоша – гоблин. Рожден в дальних краях. Но про то он сам тебе расскажет, как ближе познакомитесь. Выйди к гостю. Покажись, каков ты есть.

  Мне и самому было интересно. Не верил я в домовых и леших. Не верил и все. А смотри-ка ты. Доведется вживую на него посмотреть. А вот кто он или что? Одно понятно – есть тут магия. А это значит, что Шаис что-то крутит. Не договаривает. А может он и вовсе реликт? Одно понятно. Ни хрена мы не знаем!

  Темнота вздохнула и на тусклый свет, падающий от крохотных оконец и со стороны сеней, вышло нечто лохматое – размером примерно по колено. Из шерсти таращились здоровенные круглые глазищи, а с боков головы из шерсти выглядывали кончики рысьих ушей. Ручки с эдакими неслабыми ноготочками... но общее впечатление приятное.

  Его глазищи моргнули и требовательно уставились сначала на меня, а потом на Гошу:

  – Ну что? Посмотрел?

  Гоша горделиво подбоченился и в свою очередь вызывающе уставился на домового.

  – Посмотрел! Ты волосатый, что ли здесь рулил... пока нас не было? – высказался он на 'чиста' русском языке. Как не странно, но домовой его понял.

  – Телок ты неумытый! Ищо от сиськи не оторвался... а туда же! Немочь дурная... младчая... – лохматый комок подбоченился и попытался посмотреть на Гошу сверху вниз, – осина стоеросовая!

  Видимо домовой обиделся. Но попытка осадить явно зарвавшегося гоблина потерпела фиаско. Гоша выпятил грудь и, положив руку на рукоять костяного кинжала, разразился пафосной речью.

  Правда состояла она в основном из заковыристых ругательств барона Ольта, которыми тот пользовался в разное время. Изрядно перевранных и вдобавок произнесенных с жутким акцентом. Это говорило о хорошей памяти гоблина запомнившего их. А суть его высказываний сводилась к тому, что он своими собственными руками может порезать сомневающегося в его возможностях на много маленьких домовых и распинать их потом по всем концам нашего нового дома. Набрав в грудь воздуха, чтобы добавить ещё что-нибудь, Гоша на секунду прервался.

  Домовой ловко воспользовался этим и не дал ему закончить речь. Он в негодовании подпрыгнул и моментально став в полтора раза шире – оглушающее громко проскрипел несмазанной дверью. Затем сквозняком в печи и выдал тираду. Из которой я уловил несколько очень образных сравнений Гоши, с худшими представителями животного мира страдающих различными заболеваниями, как врожденными, так и приобретенными. Вроде хромоты, глухоты, слабоумия и энуреза. Там ещё было что-то про тлю и морщинистую вошь... После чего он перешел и вовсе на незнакомый мне язык с шипящими и прищелкивающими звуками. На древнеславянский, он был похож... как Шаис на демократа. Из этой речи я и вовсе ничего не понял. Но масса экспрессии и жестов не оставляли сомнений в её содержании.

  – А-а-а...!!! – заорал Гоша. – Так ты и ещё и лаешься не по-нашему! – возопил гоблин в великом негодовании и выхватил кинжал, намереваясь претворить свои угрозы в жизнь. – Вот значит как?!

  Видимо слова у него кончились.

  – Так!!! А ну тихо!!! – грохнул я во всю мощь своего голоса. Я чуть не рассчитал. Звуковая волна, родившаяся в моей груди, никак не была рассчитана на это маленькое помещение. Поэтому беседующие слегка присели и уставились на меня.

  – Хорош обмениваться любезностями! Я вижу, вы познакомились и даже понравились друг другу... – две пары глаз возмущенно уставились на меня. – Поэтому я предлагаю пожать друг другу руки... горячие финские парни, – уже гораздо тише добавил я.

  – А... – начал домовой.

  – А вот спорить не надо! Стыдно...!!! Стыдно смотреть на то, как такой мудрый и много знающий домовой, повелся на безобидные шутки малолетнего гоблина. Тем более он готов извиниться.

  Я повернул голову в сторону Гоши и нежно поинтересовался:

  – Ведь готов?

  Гоша в возмущении открыл и закрыл рот. Судорожно сглотнул, и согласно кивнув, выдал:

  – Всенепременнейше-с согласен. И инда с превеликим тщанием-с и смирением – готов.... Да-с, извиниться. Вельми понеже...иже херувимы...

  Эта замысловатая велеречивая фраза из уст только что матерившегося гоблина слегонца вогнала меня в ступор. Интересно где он мог набраться таких канцеляризмов? Хотя его хитрая морда так и лучилась довольством. Наверняка репетировал, сволочь. Ишь как доволен.

  Домовой пару раз хлопнул глазами и, посмотрев то на меня, то на Гошу разразился ухающим смехом.

  – Потешил! Ой, потешили... старика. Чую весело с вами будет. Ну что ж давайте знакомиться....

  Меня занимал вопрос кто ж такой этот домовой вообще и есть ли тут ещё такие. Как оказалось есть. Но существо он магическое или нет, он не знал. 'Был мы всегда', – вот и весь ответ. 'Как люди верить в них перестают – так они и исчезают'.

  Когда я выдал знакомую мне версию по книгам о том, что они ухаживают за лошадьми и занимаются хозяйством... домовой долго смеялся. Они оказывается жуткие индивидуалисты, и живут в одиночку. Один на целую деревню. И помогают так по мелочи. Хозяина вовремя разбудить при пожаре или там, если воры полезут. Еды надо мало. Они, что-то вроде сигнализации и наблюдения. Причем они считают, что это защита своего жилища. Что-то вроде кошки или собаки. О как.

  Плюнув на все, я выдал команду заселяться в дома.

  Как не странно, но четкой градации на воин – не воин, не было. Вдохновленные речью на тему: 'Родина ждет от вас трудового подвига', народ начал пахать. Пахали землю – это для непонятливых. Что явилось для много знающего и читающего меня, это то, что на верблюдах оказалось можно пахать. Вот это меня сильно удивило. Интересно, почему тогда распространение получила лошадь, а не верблюд? Потому что ест меньше? Мое стадо насчитывало больше полусотни голов. Теперь надо думать, чем его кормить. Эх, нелегка ты жизнь феодала.

  Я рассчитывал на спокойное лето. Ну даже если и дойдут до местного князя слухи обо мне. Наврядли он сломя голову бросится на разборки. Других дел полно. Да и кто ему расскажет?

  Переселенцы все у меня. Живых я имею в виду. Да. Я забыл упомянуть, бабы с детишками, что оставались на дороге собрались и тронулись вслед за мной. Я видимо на фоне остальных местных руководителей выглядел нетипичным добряком. Я ведь не дал команду вырезать их всех, как было бы нормальным, а оставил жизнь и даже кое-какие крохи имущества. Нас догнали у поворота на весь. И попросились их принять 'насовсем'. Поклявшись в верности какими-то своими богами. Что делать – принял я обузу на свои плечи. Что делать вот такой вот я добряк.

  Между тем прошло две недели. Потихоньку обжились. Вспахали поля. Бабы высадили огороды. Коровы дают молоко. Ну, по крайней мере, та одна, которая у нас есть. Кони пасутся. Травы полно. Раненные практически выздоровели. Ещё мне не хватало покойников. Мне воины нужны.

  Гоша стал счетоводом и казначеем. Шаис взял на себя разведку. Сигурд – Бычий Ху... э... Хвост, стал начальником дружины. Все время в голове вспоминается дурацкий анекдот на тему его имени. Хорошо ни разу не ошибся. Языки разные.

  Костяк дружины составили пятеро норманнов. Плюс пятеро кочевников. Двое слуг. И больше десятка детей. Вот и вся моя военная сила на данный момент. Считаю я всех только мужеского полу. Больше трех десятков баб и куча девочек – оставлена на потом. Не знаю я пока что с ними делать. Вот сейчас у мужиков малина. Женщин гораздо больше, и я вижу титанические их усилия, пристроится в постоянные жены. Они гораздо прагматичнее мужчин в этом плане. К концу недели народ разобрался с предпочтениями и можно сказать, жизнь началась. С десяток изб ещё были пустыми и требовали хозяйской руки. Но так жить уже было можно.

  Планов у меня громадьё, но вот финансы и материальная база подкачали. Да и статуса боярина тут у меня пока нет. Поглядим. Я запланировал через недельку путешествие в Новгород-Северский – столицу соседнего княжества. Для ознакомления так сказать с местными реалиями.

  Помните слова, сказанные Иисусом одному из посланников Синедриона – «отдай Кесарю кесарево, а Богу богово»?

  Но, оказывается, есть и продолжение этой фразы: «отдай человеку человеково, а зверю зверево»... А вот об этом почему-то все забывают. И чё-то нет тут никакой речи о всепрощении...