Текст книги "Второй шанс"

Автор книги: Андрей Ватагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

  Во время большой перемены, как раз когда большая часть учащихся собирается в столовой, по школе с силой цунами пронеслась волна слухов, главным действующим лицом которых оказалась, как нетрудно догадаться, постоянно бунтующая и практически неуправляемая хулиганка, печально известная на всю школу.

  Степан сидел в компании Лина и Вадика, и, не отвлекаясь от баночки йогурта, с интересом прислушивался к разговорам за соседними столиками. Из подслушанного выходила забавная картина, мол Катька ввязалась в милицейскую спецоперацию, участвовала в самой настоящей погоне со стрельбой, оттянув силы правопорядка на себя и тем самым позволив сбежать опасным преступникам, прятавшимся в одном из самых опасных районов города. И только после многих километров утомительной погони, команде всадников удалось нагнать, остановить и арестовать дерзкую гонщицу.

  Понятно, что в большую часть подобных слухов могли поверить разве что совсем малыши, да и то лишь те, что свободное время проводят в основном за головизором, где подобные бредовые сюжеты не редкость. Однако всплыли и реальные факты, а именно – Катьку действительно арестовал всадник, и она провела ночь в управлении милиции.

  – А о нас ни слова. – Заметил Лин, так же прислушивающийся к окружающему гомону.

  – Захотелось тоже стать героем дня? – Поддел друга Вадик.

  – Во-первых, мне такую славу и даром ни нать, а во-вторых, Катюха теперь героиня как минимум на месяц.

  – На месяц вряд ли, – выразил сомнение Степан, для чего ему пришлось отвлечься от своего йогурта. – С недельку, конечно, побазарят, но постепенно ажиотаж спадёт, не такое уж большое событие. Но вот лично я на её месте оказаться бы не захотел.

  – А если бы Катьку обсуждали не из-за залёта на ментовку, а допустим... – Лин задумчиво покусал губу, – допустим из-за того, что она спасла из горящего дома беременную женщину?

  – Кто? Катька? – Хмыкнул Вадик.

  – Я сказал "допустим".

  – Всё равно не захотел бы,– мотнул головой Степан.

  – Экий ты застенчивый.

  Застенчивым Карпатов себя никогда не считал. Тем более, что излишняя застенчивость, при его то роде деятельности, могла стать непростительной слабостью. Нет, бывший разведчик умел великолепно притворяться, выдавая себя за другого человека. Был способен симулировать опьянение, а так же симптомы различных заболеваний. Ну и, при необходимости, вполне мог толкнуть речь. Конечно, до полноценного оратора ему было далеко, но чтобы поднять боевой дух отряда обычно хватало и парочки увесистых матюков. Иногда из этих самых матюков приходилось складывать целые предложения, которые способны были вполне конкретно, относительно боевой задачи, описать, куда кому идти и что делать.

  В общем, застенчивостью тут и не пахло, просто Степан не особо любил внимание к своей персоне, что, конечно же тоже являлось одним из последствий его работы в разведке.

  – Просто не люблю, когда на меня обращают внимания.

  – Но что плохого, когда к тебе относятся как к герою?

  – Ничего, наверное.

  – Тогда, что же ты тут разводишь?

  – А сам-то ты как? Хотел бы стать признанным героем и всенародным любимцем?

  – Ты это, не переводи стрелки, ты сам этот разговор завёл, вот и отвечай. – Усмехнулся Лин.

  Степан даже ненадолго задумался, не зная, как объяснить друзьям свою позицию, согласно которой лучший друг правильного разведчика – незаметность и скрытность. К тому же, в определённых кругах Степан был довольно известен – на родине его ставили в пример молодому поколению бойцов, в то время, как в других государствах таинственный Степан-Хана нагонял ужас даже на видавших виды профессионалов. Карпатов не мог этого знать, но некоторые зарубежные агентства безопасности даже не поверили в сам факт его смерти, и посчитали роспуск подобных слухов началом очередной провокации русских спецслужб.

  – Да по-любому, застенчивый. – Ухмыльнувшись, ответил за Степана Вадик.

  Не желая и дальше заострять внимание на данном вопросе, развивать тему Карпатов не стал.

  К тому же, Лин уже отвлёкся на свеженький слух, пронёсшийся мимо ихнего столика. Он гласил, что с Катькой была её собственная банда из нескольких амбалов, которых схватить не удалось.

  – И здесь наврали, – тут же нахохлился мальчишка, – из нас троих только один ты на амбала тянешь, – похлопал он по плечу Вадика, – да и то – на уполовиненного.

  Всё могло быть хуже. Намного хуже. Таким образом Катька вот уже второй час успокаивала себя, орудуя мыльным скребком. Наказание ей подобрали хоть и не самое жестокое, но весьма и весьма трудоёмкое – отчищать вечно грязные стены школьных коридоров. Так как девчонка занималась во вторую смену, работать ей приходилось до начала занятий.

  Вот уже третий день подряд она практически на глазах у всей школы, одетая в фартук, резиновые перчатки и шапочку, самозабвенно предавалась трудотерапии. Самозабвенно – это для того, чтобы не обращать внимания на проходящих мимо скалящихся школьников. В первый день всё начиналось более-менее безобидно, с фраз "на что уставился?", "чё встал, иди куда шёл!" и "может мне лучше твою морду от прыщей почистить!". Надолго катькиного терпения не хватило и вскоре она начала претворять свои угрозы в жизнь. Кто-то доложил директрисе, снова были крики, было ужесточено наказание.

  Но ведь могло быть куда хуже!

  Катька утёрла пот со лба и улыбнулась, вспомнив, как звонила Брику, чтобы сообщить, что его хоть и потрёпанный, но вполне ещё живой, гравиборд чудесным образом оказался у неё. Не прошло и часа, как Федька звонил в дверь их общаги. Стоило посмотреть на рожи Лина со Стёпкой, когда они увидели, что она сдружилась со своим бывшим соперником, который, меж тем, не забыл отблагодарить и их.

  Далее последовал ещё один разговор по видеосвязи. На экране появился смутно знакомый парень с худым лицом. Катька не сразу сообразила, что видит Лава без грима и парика. Организатор казался чем-то очень обеспокоенным и советовал Катьке залечь на время на дно. Гонщица знала, что в ближайшие выходные гонки пройдут в штатном режиме, но игнорировать совет Лава не собиралась – не стал бы он просто так поднимать шум на пустом месте. Да и отсутствие грима её немало поразило. К тому же и сама она была не готова к новым заездам. К серьёзным заездам. Последний заставил её задуматься о своём будущем в качестве гонщика, что привело к переосмыслению приоритетов. Катьке пришла в голову одна неплохая, с её точки зрения, мысль, которую следовало обсудить с Бриком, поэтому она послала ему сообщение о встрече после школы.

  Обыватели полагают, что у военных, особенно у тех, кто служит в спецвойсках, очень насыщенная жизнь. Что они каждый день что-нибудь взрывают и кого-нибудь убивают. Что они постоянно мигрируют с одного поля боя на другое и так далее. Это в корне не верно. На самом деле, между операциями может быть не меньше пары месяцев относительно свободного времени. У того же Карпатова редко когда случалось больше пяти-шести боевых заданий в год. Впрочем, это совершенно не значит, что он ничем не занимался. Если вычесть время подготовок к операциям, Степан вполне успевал действовать в качестве инструктора или консультанта, а так же принимать участие в заседаниях многочисленных военных комиссий.

  В общем, скучать он не привык, вот и на Монблане деятельная натура постоянно мешала ему предаваться безделью. Первые же полученные от Мастерсов деньги он потратил на несколько простейших тренажёров и старался не упускать случая привести своё хилое тело в подобающую форму. Лин, заметив старания друга, предложил ему записаться в спортзал, на что Степан лишь скептически повздыхал, отговорившись невнятным "что я там буду делать?". Действительно, ничего принципиально нового ни один тренер предложить бы не смог, а оптимальные для себя нагрузки Степан и сам прекрасно знал.

  Время в кругу новых друзей он так же приучился проводить с пользой. Ну... если и не с пользой, то хотя бы с удовольствием. Казалось бы какие общие интересы могут быть у обычных мальчишек и не совсем обычного взрослого? А вот поди ж ты! С ребятами Карпатов не скучал. Вероятно потому, что они были такими же неугомонными, как и он сам.

  Слоняться по улицам без дела друзьям не нравилось, потому они всегда старались разнообразить досуг, благо Лин, как самый подкованный относительно местных достопримечательностей, всегда мог предложить неплохие развлечения. Сегодня он предложил сгонять в Музей военной истории.

  – Чего я в музеях не видел? – пренебрежительно хмыкнул Вадик.

  – Ну, тут у нас неплохая экспозиция на тему Третьей Космической Войны. Стёпка, вон, говорил, что завтра вас по Скарабееву гонять будут. А у них и видеоматериалы есть! Даже запись с военного совета, которую вам задавали.

  – Ну, она и в учебнике приведена. – Уже не слишком уверено сопротивлялся Вадик.

  – У оригинала с учебником мало общего, – улыбнулся Степан. – Нам в детдоме как-то документалку показывали – очень... экспрессивно.

  После просмотра голозаписи в масштабе один к одному, Вадик вполне согласился с утверждением Карпатова насчёт экспрессивности, из-за чего добрая треть записи оказалась зацензурена раздражающим пиканьем.

  Сама запись велась в командной рубке, где Скарабеев собрал старших офицеров и вывел на голоэкраны командующих флота находящихся на других кораблях. К слову, сам знаменитый флотоводец был не особо похож на военного. Перед подчинёнными он выступал без кителя, в одной рубашке с закатанными рукавами, энергично размахивал волосатыми ручищами и вообще постоянно двигался. Над пряжкой с изображённым на ней якорем (многовековая традиция оставшаяся ещё со времён земного Военно Морского Флота) нависало внушительное пузо. Лицом Скарабеев так же ничуть не походил на свои киношные аналоги. Он имел тяжёлый подбородок, заросший щетиной и классическую профессорскую залысину.

  – В кино его по другому показывают. – Заметил Вадик, выходя из музея.

  – В кино он постоянно весь такой спокойно-ироничный, сидит на своём креслице и излагает всяческие умные планы. – Добавил Лин.

  – А не носится туда-сюда, орёт на всех подряд, а врагов называет исключительно тупыми козлищами. – В свою очередь вставил Степан.

  Ещё в бытность свою курсантом он засматривался архивными голоматериалами по Скарабееву. Причём в первоначальном, не редактированном, варианте, ибо курсанты не смогли бы услышать там ничего такого, чего не слышали от своих инструкторов. Конечно, Карпатов знал, что гражданским немного дико смотреть на подобные проявления темперамента, но в боевой обстановке не до соблюдения какого-то там военного этикета типа "разрешите обратиться, товарищ капитан". Пока капитан будет разрешать, ему дюжину ракет под двигатель засунут. Именно поэтому военным было ещё более дико смотреть фильмы, где во время сражения герои общаются друг с другом как на светском рауте.

  – Мощный мужик был. – Уважительно произнёс Вадик, после чего неожиданно расхохотался.

  – Ты чего? – Недоумённо спросил Лин.

  – Да Наташка нам сказала, что если будет желание, можно обыграть сценку совета. – Отсмеявшись, объяснил Вадик. – Вот я и представил, что мы все собрались вокруг нашего старосты, изображающего Скарабеева, и слушаем его с умным видом, на планшетики записываем, а он скачет как в голограмме и ругается.

  Лину со Степаном такая сцена тоже показалась забавной, хотя оценить в полной мере юмор ситуации они не могли так как недостаточно хорошо знали Генку Крылова. Впрочем, повеселиться, развивая тему, им это не помешало.

  Младший оперативный агент Кирилл Суслов на своей шкуре познал все тяготы и лишения своей службы. Старшие коллеги называли это рутиной – когда день ото дня приглядываешь за человеком, который, в свою очередь, день ото дня ходит на работу, посещает одно и то же кафе в обеденный перерыв, а перед тем как вернуться домой, заглядывает в бар с коллегами. День ото дня.

  Уже практически прошла рабочая неделя, а странный пацан ещё никак себя не проявил. Утром идёт в школу, а после уроков мотается практически по всему городу с друзьями. Наблюдать за ним во время этих прогулок, находясь в гравимобиле практически невозможно, поэтому Суслову приходилось носиться на своих двоих. Ни разу за всю неделю мальчишка не подал виду, что заметил агента, но Кирилл по этому поводу уже не обольщался – вполне может быть, что этому хитрому пацану просто пока всё равно.

  Пользуясь методиками, по случаю вычитанными из книги по психоанализу, Суслов попытался составить психологический портрет объекта и то, что у него в результате получилось, очень ему не понравилось. Конечно, нескольких дней наблюдения издали и одного единственного непродолжительного контакта совершенно недостаточно для полноценного анализа, но и этого вполне хватило, чтобы понять одну простую вещь: объект непредсказуем и не следует к нему относиться наплевательски. Конечно то, что к нему приставили не опытного агента, а зелёного салагу (на свой счёт у Суслова иллюзий не было) тоже о многом говорило, только вот зачем вообще нужно было приставлять агента, пусть и неопытного, к какому-то мальчишке?

  Понаблюдав как неразлучная троица над чем-то веселясь, отходит от музея, он решил, что откладывать дальше нельзя. Он всерьёз начнёт несанкционированное расследование, чтобы разгадать тайну личности своего объекта. Такой подход к заданиям в отделе решительно не приветствовался. С другой стороны, агентам обычно дают детальнейшее описание внешности, характера, привычек и биографии объектов. Так что Кирилл посчитал вполне справедливым заполнить все эти пробелы самостоятельно.

  Вследствие своей неопытности он совершенно не думал о том, что существуют вещи, которые ему не только не обязательно, но и крайне нежелательно знать. Но в его мыслях постоянно проскальзывали такие слова как "тайна", "расследование" и, конечно же, "истина". Они были для него словно красная тряпка для быка, поэтому о многочисленных правилах он не то, что не задумывался, он о них даже не вспоминал.

  На начальном этапе расследования он планировал собрать всю доступную информацию об объекте и единственным местом, где это можно было сделать, являлась школа. Убедившись, что троица как всегда после уроков валяет дурака, праздно шатаясь по улицам, увеселительным заведениям и паркам, он устремился туда, где проводил первую половину дня, наблюдая за школьными воротами через стекло гравимобиля.

  Так как занятия дневных классов закончились, а вечерних были в самом разгаре, школьные коридоры поражали своей пустотой и тишиной. Сопровождаемый лишь гулким эхом своих шагов, Суслов добрался до кабинета директора и, деликатно постучавшись, прошёл внутрь.

  – Чем могу помочь? – Холодно поинтересовалась строгая на вид дама, буравя его недовольным взглядом.

  Кирилл невольно передёрнул плечами – сразу же вспомнились не такие уж далёкие школьные годы.

  – Вы Валерия Марковна Изотова? – Вежливо поинтересовался он.

  – Так написано на двери кабинета. – Отозвалась директриса. – Если вы не в состоянии даже это прочесть, то полагаю, вы всё же ошиблись дверью, первые классы занимаются в другом крыле.

  Суслов мысленно обозвал себя лопухом.

  – Старший лейтенант Кириненко, – не отреагировав на язвительный комментарий, представился он. – Отдел по делам несовершеннолетних.

  В подтверждение своих слов, он посветил перед явно встревожившейся директрисой соответствующей корочкой. Как и любого другого агента, его снабдили полезным набором разнообразных документов. Так что он на почти законных основаниях мог выдавать себя за пожарного инспектора, санинспектора, электрика из местного ЖЭКа, страхового агента и ещё много за кого.

  – Вы по поводу Лавровой? – Мрачно спросила Изотова. – Она сейчас на занятии, но если хотите, я могу её позвать.

  – Нет-нет, – Замотал головой Кирилл. – Я по другому делу. У вас учится некий Стивен Мастерс?

  – Мастерс? – Спросила заметно напрягшаяся директриса.

  – Да, Мастерс.

  – У нас есть Стивен Мастерс. Он что-нибудь натворил?

  – Нет, – спокойно ответил младший агент. – Просто хотелось бы взглянуть на его дело. Он ведь вроде из детдома? – Дождавшись подтверждающего кивка Изотовой, Суслов продолжил: – Именно по этой причине, нам необходимо составить о нём впечатление. В том смысле, что стоит ли от него ждать неприятностей в дальнейшем или нет.

  – Раньше такого не было. – Заметила директриса.

  – Новая инициатива. Как говорится, преступление легче предупредить, чем расследовать.

  – Похвально, похвально. Значит вам только его дело нужно?

  – Если можно, было бы неплохо переговорить с кем-то из его преподавателей. Это не займёт много времени.

  – Подождите. – Изотова на некоторое время отвернулась к экрану своего компьютера. – Вам повезло, в данный момент как раз "окно" у его классной руководительницы. Поверина Наталья Сергеевна. Она сейчас либо в учительской, либо в своей аудитории. Инфокристал с делом Мастерса, кстати, тоже должен быть у неё.

  Выслушав объяснения как дойти до учительской и кабинета истории, Суслов поблагодарил Валерию Марковну и поспешно покинул кабинет. Общение с директрисой нелегко ему далось, поэтому во время разговора он отчаянно робел. Конечно, он смог себя пересилить и отвечал на её вопросы практически без запинки, но терпеть её общество больше, чем необходимо, не собирался. Изотова напомнила ему завуча Веру Борисовну, которая в школьные годы его очень пугала. Впрочем, как и большинство его сверстников.

  Проплутав несколько минут по школьным коридорам, он добрался до аудитории, в которой преподавала Поверина, но дверь оказалась заперта. Чтобы найти учительскую потребовалось чуть больше времени, но старания его оказались ненапрасными. Коротко постучавшись и тут же открыв дверь, он сразу же наткнулся взглядом на миловидную молодую девушку, довольно точно описанную Изотовой. Она сидела у преподавательского терминала и видимо проверяла какие-то работы, стараясь не обращать внимания на болтовню какого-то хлыща, пристроившегося рядом на стуле. Хлыщ отличался редкостным отсутствием вкуса в одежде и режущим слух французским проносом.

  Никто из них не обратил на вошедшего внимания. Девушка явно абстрагировалась от всего, что было за пределами голоэкрана, а хлыщ, видимо, слишком увлёкся своим рассказом, чтобы замечать что-либо помимо собственного голоса.

  Прочистив горло, Суслов громко спросил:

  – Наталья Сергеевна?

  – А? – Девушка оторвалась от монитора и огляделась. – Это я. – Кивнула она, только сейчас заметив постороннего.

  – А вы, позвольте спросить, кто? – Рассерженный тем, что кто-то посмел прервать его рассказ, вскинулся хлыщ, поднявшись со стула, и скрестив на груди руки.

  Скрещенные руки – это сигнал негативного отношения к чему либо, – тут же вспомнилась Суслову цитата из очередной недавно прочитанной книги.

  – Милиция, старший лейтенант Кириненко, Отдел по делам несовершеннолетних, – уже привычно назвался он. – Мне необходимо переговорить с гражданкой Повериной. – Видя, что возмущённый больше прежнего хлыщ собирается ответить, Кирилл поспешно добавил: – С глазу на глаз.

  – Нет, какое вы имеете право тут...! – С негодованием начал он, но был перебит уже Повериной:

  – Михаил Пьерович, что же вы? Ведь видите же, человек из органов по делу пришёл. Извините, а как вас...?

  – Виктор Львович.

  – Виктор Львович, может, пройдём в мою аудиторию? – Предложила Наташа.

  – Да нет уж! – Непонятно с чего взвился хлыщ. – Оставайтесь тут, я сам уйду!

  Что он и сделал, напоследок громко хлопнув за собой дверью. Поверина этому обстоятельству не слишком огорчилась, скорее даже наоборот.

  – А он всегда такой? – Поинтересовался Суслов, кивком указав на дверь, за которой скрылся недофранцуз.

  – Михаил Пьерович немного эксцентричен. – Уклончиво ответила учительница. – Итак, о чём вы хотели со мной поговорить?

  – Об одном из ваших учеников, его зовут Стивен Мастерс.

  – С ним что-то случилось? Он в порядке? – Испуганно воскликнула Наташа.

  – Да-да, всё с ним в порядке, мне просто необходимо кое-что о нём узнать. – Поспешил успокоить её Суслов и повторил своё объяснение, данное ранее директрисе. Впрочем, Повериной оно понравилось гораздо меньше.

  – Разве можно подозревать ребёнка, основываясь только на его воспитании?! – Возмутилась она.

  – Во-первых, мы его ни в чём не подозреваем. Пока. И во-вторых, статистика это такая вещь, которую не следует игнорировать, а судя по статистике, значительная часть выпускников детских домов замечена в правонарушениях различной тяжести. Поверьте, мы не считаем этих детей... нарывом на теле общества, но и игнорировать такую неприятную закономерность не можем.

  – Да, я понимаю, – грустно кивнула успевшая успокоиться Наташа. – Вот дело Стивена.

  Она положила перед ним инфокристал. Чтобы просмотреть данные, Суслов использовал один из учительских терминалов, предварительно попросив Поверину включить его своей персональной карточкой. Много времени просмотр информации не занял, потому как её там было не так уж много. Кроме стандартных данных типа роста, веса и группы крови, на инфокристале присутствовали только данные о детском доме и Мастерсах. Никаких фактов из биографии объекта тут не оказалось. Младший агент ожидал большего.

  – Скажите, а какое лично ваше мнение об этом ученике? – Спросил он.

  – Ну... я не успела узнать Стивена настолько хорошо, чтобы давать ему какую-либо характеристику, но по первому впечатлению он показался мне спокойным, собранным и очень серьёзным.

  – Это всё?

  – Ещё, возможно, немного стеснительным. Когда я попросила его рассказать что-нибудь о себе перед классом, он не захотел.

  Да, негусто, – мрачно подумал Суслов.

  – Вам больше нечего добавить? – На всякий случай спросил он.

  – Извините, я пока слишком мало с ним общалась. – С неподдельным сожалением развела руками учительница.

  – Ладно, ничего страшного. – Кирилл положил на стол бумажку с номером своего коммуникатора. – Если что-нибудь произойдёт, или если Стивен сделает что-то... что покажется вам заслуживающим внимания, свяжитесь со мной.

  – Конечно, – кивнула Поверина, убирая листок.

  – Тогда мне пора. – Сказал Суслов, поднимаясь. – Всего доброго!

  – Скажите... – нерешительно произнесла Поверина, поднявшись следом, – вам ведь приходится иметь дело с трудными подростками. Это очень тяжело?

  Суслов застыл перед дверью, тщательно обдумывая ответ.

  – Прежде всего, они дети, – сказал он, наконец, – зачастую с недетскими проблемами. Вся трудность в том, чтобы для начала понять эти проблемы, найти их причину. Осознать их самому и помочь осознать им.

  – Вы, наверное, очень любите детей, если выбрали себе такую профессию. – Предположила Наташа.

  – Моя основная профессия – защищать закон. – Отозвался младший оперативный агент, открывая дверь. – Ну а вообще, я не представляю для себя иной работы.

  После посещения школы Суслова одолело чувство вины из-за того, что пришлось обмануть такую замечательную девушку как Наталья Сергеевна. К тому же, как это обычно бывает в детективных романах, дополнительная информация только увеличила число вопросов. Это одновременно и злило и раззадоривало молодого агента.

  Когда Катька, наконец, освободилась, Брик ждал её у школьных ворот.

  – Звала? – Полувопросительно произнёс он, когда гонщица подошла.

  – Если бы не звала, то вряд ли бы ты тут стоял. – Проворчала она. Как обычно после занятий, настроение у неё было не ахти какое.

  – Так что у тебя?

  – Не здесь.

  – Пройдёмся или до дома тебя проводить? – Спросил Брик.

  – Ещё под ручку погулять предложи, – хмыкнула девчонка.

  – Почему бы и нет! – Ухмыльнулся Федька, галантно выставив локоть.

  – Пойдём уже. – Шутливо хлопнув гонщика по плечу, сказала Катька и не спеша потопала от ворот. Брик послушно последовал за ней.

  Некоторое время они шли молча, и только повернув на другую улицу, Катька начала разговор.

  – Я тут думала, думала, и, наконец, придумала! – провозгласила она, не сбавляя шага.

  – Что именно?

  – Нелегка и опасна жизнь одинокого гонщика. В том смысле, что пробиться в высшую лигу одиночкам практически нереально.

  – А как же Мороз? – Тут же вставил Брик.

  – А что Мороз? – Проворчала Катька, недовольная тем, что прервали её зарождающийся монолог. – Когда ты его последний раз видел против другого одиночки? Он либо один против нескольких, либо временно с кем-то объединяется, а так – ему просто нет достойного соперника. Быть одиночкой бесперспективно, по крайней мере с моим уровнем. Все одиночки рано или поздно сбиваются в команды. Те же "Ласточки" к примеру. Вот я и подумала, – она немного замялась перед тем как озвучить своё предложение, – может нам тоже стоит объединиться в команду?

  Услышав такое из уст своенравной гонщицы, Брик замер на месте. Нет, он сразу догадался, к чему она клонит, и всё же это предложение застало его врасплох. Пока он лихорадочно размышлял над её словами, Катька остановилась напротив и выжидающе уставилась на него.

  – Лично я не против. – Произнес, наконец, Федька. – Ты во многом права, к тому же есть ещё ряд причин, по которым нам... то-есть, я хотел сказать, гонщикам стоит держаться вместе. Только вот нас двоих всё равно мало, в команде же должно быть три человека минимум!

  Катька пыталась казаться спокойной и не показывать радости от того, что Брик всё же согласился.

  – Найти третьего члена команды – не проблема. Время у нас есть. В любом случае ты пока безлошадный, а мне не стоит в ближайшее время светится на трассах.

  – Может, стоит поговорить с Леськой? – Предложил Брик.

  – Нет! – Чуть ли не выкрикнула Катька. Ей эта пижонка на навороченном гравиборде категорически не нравилась.

  – Или, может, с Кактусом? – Развернув ухмылку от уха до уха, сказал Федька.

  – Издеваешься?

  – Ну, может у него есть некоторые проблемы с техничностью, но в целом...

  – В целом у него с башкой проблемы. – Отрезала Катька. – Насчёт третьего не парься, есть у меня один... знакомый, катается неплохо, да и гравиборд у него нормальный. Хотя пару модификаций сделать стоило бы. Короче, я с ним поговорю, может и согласится.

  – А если нет?

  – Будем думать. – Вздохнула гонщица и пошла дальше. Топтаться на одном месте ей явно надоело.

  – А какое у нас будет название?

  – Рано пока об этом, сначала надо третьего найти.

  – А всё же? Уверен, ты уже придумала парочку вариантов.

  – Ну... – Катька неуверенно посмотрела на идущего рядом Брика. – Может, "Бешеные кошки"? Как тебе?

  – Ужасно. – Честно ответил гонщик. – Если бы мне предложили стать бешеным котом, я бы ещё подумал, но вот кошкой...! Название должно быть более... универсальным, что ли.

  – Тогда все те, что я придумала не подходят. – Огорчённо вздохнула девчонка.

  – А какие у тебя ещё есть?

  – "Дикие кошки", "Чёрные кошки" и "Грозовые кошки" . – Угрюмо призналась она. – И котом я тоже становиться не собираюсь!

  Брик в ответ лишь рассмеялся, да так заразительно, что вскоре к нему присоединилась и Катька. Всю дорогу до её общаги они обдумывали различные варианты названий.