Текст книги "Даймон"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Дорожка 17. «Пули». Группа «Манго-Манго». (4`15).

Цинизм эпохи Перестройки. Но по сути правильный. «Солдаты сидят и смеются. Хорошая вещь – привычка!»

– Сегрегация! И только сегрегация! – Женя-Ева, дернув носиком, на столик решительно указала, который у окна. – Туда!.. Да, сегрегация. Не по национальному принципу, не по классовому…

Хорст Die Fahne Hoch не стал возражать – послушно шагнул, куда велено. Алеша замешкался, не без сомнения по сторонам поглядел. Приличное кафе, очень приличное. Для его финансовых возможностей – даже с излишком. Только куда денешься?

– Куртки можно снять! – девушка явно вошла во вкус, тем более, приказы никто не оспаривал. – Хорст, ты смотри меню… Нет, лучше сама посмотрю. Алеша, чего ждешь, присоединяйся!

Спорить было поздно. Пристроил Алексей на разлапистой вешалке видавшую виду куртку, мысленно порадовавшись, что его единственный костюм выглядит не слишком криминально, волосы ладонями пригладил…

– Заказываем крылышки-гриль! Алеша, ты не против?

Бывший демократ Алексей Лебедев был не против. Гриль, так гриль.

Хорст его по мобильнику нашел – накануне вечером, как раз после возвращения из победного похода на рынок. Канистра была опробована, перчатки рассортированы, все прочее исследовано самым внимательным образом. Руководитель городского подполья товарищ Север мог быть доволен. Подготовка к акции идет полным ходом. Оставалось…

Многое еще оставалось. Хорст-Игорь позвонил совсем не вовремя. Алеша думал, опять уговаривать станет, в Десант звать. Может, не писарем – старшим архивистом. Казенный харч, зимние ботинки на двойной подошве.

Не угадал, еще веселее вышло. Не в Десант Хорст позвал – в кафе. Оказывается, у Игоря с Женей нечто вроде юбилея – два года знакомству. Пир на весь мир решили не закатывать, отметить скромно, в узком кругу…

В общем, в шесть вечера у станции метро "Университет". Галстук-бабочка и фрак не обязательны.

Оставалось ломать голову, каким макаром ярый враг тоталитаризма демократ Алексей Лебедев умудрился в "узкий круг" просочиться. Да еще в такой! Подумал Алеша и рассудил: Игорь, как и он, иногородний, в Десанте же не друзья, а боевые товарищи. Профессоровой дочке вообще знакомства среди современной молодежи противопоказаны. Поставит неподготовленному гостю, к группе "Руки вверх!" привычному, финский джаз – сразу санитаров вызывай.

А он, Алеша, по всем статьям подходит. Вдобавок к самому товарищу Северу отношение имеет, можно сказать, генерал на свадьбе.

Отказываться не стал. Галстук надел. Полчаса по картинке завязывать пришлось.

И вот теперь – крылышки-гриль.

– Их тут с тмином готовят, – деловито сообщила Женя. – И еще с чем-то, но не говорят, ноу-хау. Хорст, ты винную карту смотрел?

Игорь неуверенно покосился на книжку в темной кожаной обложке, затем на Алешу, словно тот способен помочь.

– А может… Пивка бы, а?

– Закажешь бастардо. Будут предлагать "черного доктора", не соглашайся, он здесь фальшивый.

Хорст обреченно вздохнул, Алексей же едва не хмыкнул. Без "десантной" амуниции парень смотрелся сущей деревней. Пусть и при костюме, и в рубашке из салона…

– Кофе закажешь тот, что мы в прошлый раз пили, с тертым шоколадом, – Женя откинулась на спинку стула, весьма собой довольная. – Варварство, но приятно!.. Так вот, о сегрегации. Люди всегда делились на касты. И сейчас делятся. Есть элита – извращенцы и эстеты, им Сорокина и Ким Ки Дука подавай. Есть быдло, для них "Иванушек" и Кобзона хватит. И есть нормальные. Перевоспитать никого нельзя, но можно…

– …Расселить, – не выдержал Алеша. – И кого на Таймыр?

Уточнить не удалось – как раз бастардо принесли. Алеша поднял рюмку с темной тяжелой кровью, и понял – ему тост произносить. Больше некому! Не был Алексей спецом по здравицам, но делать нечего. Тем более, выдумывать не надо, что ни скажешь, все правильно будет.

– Женя! Игорь! Сегодня…

А как договорил, пригубил терпкое вино, подумалось вслед. Кто первый тост произносит, тот в компании и старший, так всегда бывает. Не в его случае, конечно. Как до разборки дойдет, Женя-Ева его даже в эстеты не запишет, но то, что в "нормальные".

* * *

Бредовая идея Профессоровой дочки не такой уж бредовой могла показаться – если со всем слышанным и виденным сравнить. Хоть в город не выходи! Избирательная кампания вздымалась волной-цунами, захлестывала, мусор под ноги швыряла. Алеша устал в урны листовки с толстощеким портретами выбрасывать, скользить глазами по очередной биг-морде, свет застившей. А еще митинги, а еще говоруны у станций метро!

После первой пары объявили: Президент приехал – тот самый, ради которого борец за европейские ценности Лебедев год назад в палатке мерз. Не забыл верных своих Гарант, лично в университет пожаловал – демократов подбодрить. Все в актовый зал, дамы и господа!

Алеша не пошел. Было бы что слушать, в самом деле! Говорить, если честно, Гарант так и не выучился…

Уже возле метро поймал себя отставной демократ за ухо. Мысленно, чтобы прохожих не смущать. Что ж это с ним такое? Морды на листовках не нравятся – бывает, на то и демократия. Но не в мордах дело. Понял Алеша – все ему не нравится, от Гаранта до последнего крикуна на улице. Гарант не так и плох, но как можно страной править без одного-единственного концлагеря?

Депутат, вор и продажный мент – враги народа! Покрывают друг друга, гады! Самое время вернуть смертную казнь!

Спохватился Алеша, себя одернул. Никак снова в товарища Севера поиграть захотелось? Но разве товарищ Север против демократии? Нельзя без нее, родимой!

А давайте их всех изберем. Всех, кто пожелает. Изберем – и за решетку, скопом. По «десятке» с конфискацией навесим, а там и разбираться начнем.

И в самом деле! Никак невозможно без выборов. Пусть засветятся, рожи предъявят, формуляры в избиркоме заполнят с домашними адресами. И номера счетов заодно. Почти все – липовые, но ничего, поищем – найдем.

Удивился сам себе Алексей, но усугублять не стал. Наехало, видать, как прежде с бомбой. Тоже выдумал – взорвать, сжечь. Стыдно вспомнить! Хорошо, не слышал никто.

У Евы идея еще завиральнее. Создать, значит, резервации для любителей Сорокина…

* * *

– Женя, несерьезно это! Для начала с бардаком бы реально управиться, беспредел в стране прекратить, мафию прижать, ворье и бандитов оприходовать, беспризорников к месту определить. Порядок нужен!…

– Знаешь, Хорст, это и плохо, что наши из Десанта видят лишь "для начала". Все, о чем ты говорил, не цель – средство. Общество нужно изменить. Не по-большевистски, не по Гитлеру, а по-умному, чтобы на века. Устойчивость нужна – как в Индии или Китае. А твой порядок – только "для начала".

– Нет. Нужен шок.

– В смысле? Какой шок, Алеша?

– Порядок потом. И все остальное – тоже потом. Нужно ошеломить, сбить с толку – всех и каждого. Чтобы земли под собой не чувствовали. А затем вводи любую систему, хоть кастовую, хоть Станиславского.

– А ты, Алеша, прямо как Профессор рассуждаешь!

Дорожка 18. «Солдат». Группа «5'Nizza». (3`22).

«Я – солдат, и я знаю свое дело – мое дело стрелять, чтобы пуля попала в тело врага. Эта рага для тебя мама-война, теперь ты довольна».

Твердой походкой шел товарищ Север на первое боевое задание. Блистал взгляд огненный, сжимались кулаки от ненависти к врагу…

Ой!

Старая подошва скользнула по льду. К вечеру подмерзло, под ноги смотреть нужно. Не получится твердой походки. И со взглядом огненным проблема. Может, и есть он, только сквозь очки не разглядишь. А еще сумка, не очень тяжелая, но все равно идти мешает.

Оглянулся Алеша, поморщился. Сыро, холодно, фонари не горят, на тротуаре ни души, только у самого перекрестка – бабушка с собачкой-болонкой. Неуютно для боевого задания. Ночь должна быть южной, горячей, чтобы сердце билось в такт героическим мыслям. И чтобы звезды над головой…

Алексей поправил сумку, дальше по тротуару заскользил. Со звездами тоже промашка – который день тучи над крышами висят. Никаких условий для подвига! Был бы он в самом деле главой подполья!..

Покачал головой Алексей Лебедев, отставной демократ. Начальство на боевые задания само не ходит, бойцов рядовых посылает. Правда, бойцов еще найти требуется, а что лучше действует, чем личный пример? В Греции, когда немцы пришли, кто флаг национальный над Акрополем поднял? Манолис Глезос. Флаг поднял – и самым главным в подполье стал, никто не спорил.

Снова нога по льду скользнула. Остановился Алеша, решил не спешить. Длинная она, улица Костомаровская, особенно если поздним вечером и по гололеду. Потому и пусто, бабушка с собачкой и та за угол завернула.

Будь он и вправду товарищем Севером, начал бы… С чего? Как грек Манолис – с личного подвига. Себя следует проверить, вкус к боевой работе почувствовать. Заодно будет, чем козырять перед будущими бойцами. Учитесь, мол…

Поглядел Алеша по сторонам. Слева дом-пятиэтажка, справа, через дорогу, точно такой же. Довоенные еще, сталинские. Мимо похожих он каждый раз проходил, когда спешил к Варе. Да…

…Зря он погоду ругает! Для настоящего подпольщика – самое оно. За два перекрестка Сумская, главная улица вся в огнях, народу полна. А тут пусто, хотя почти что центр. И милиционеров, верных стражей порядка, неподкупных наших, не встретишь. Патрули там, где людно, бродят – у вокзала, на остановках. Или, где опасно, где шпана ошивается – в парке имени Горького, к примеру. На пустой мирной улице, вечером, когда все у телевизоров сидят, что им делать?

Все! Хватить в подполье играть, не маленький. Лекция завтра, первая пара, перед сном надо еще курсовую перечитать…

Снова дом, такой же – пятиэтажный, сталинский. Конструктивистская застройка, то ли первая пятилетка, то ли вторая. Половина окон темные, половина – горят… Поежился Алеша – холодно все-таки. Домой бы скорее!

И все-таки не удержался – напоследок вновь о товарище Севере подумал. Доиграть хотелось.

* * *

Флаг над Покровским монастырем поднимать товарищ Север не станет. Не оккупация, слава богу. Листовок и без него в городе хватает, все урны забиты. Выходит, теракт? Да, но не против конкретного человека, даже если не человек это – поганый хач…

В бетон, в бетон, в бетон!

…Рано еще – конкретного. Значит, не выстрел – бомба. С этим ясно, только где ее взять? Самому сделать? А как? Для товарища Севера это не проблема – для Алеши Лебедева проблема. Товарищ Север точно так же купил бы на рынке канистру, только не для воды – для бензина. Полную набирать не надо, чтобы внутри пары образовались. А в бензин всыпать кой-чего – пластмассового. Чего именно, на любом правильном сайте подскажут. Подсыплешь, и уже не бензин будет – напалм. Не погасить! Особенно, если не просто загорится, рванет. Потому и не полную канистру набирать следует – половину. И в тепле немного подержать.

А для работы такой требуется что? Правильно, перчатки. В них канистру покупать, в них и напалм бодяжить. Только в разных. Для улицы черные, приличного вида, для тонкой работы –прозрачные, в каких посуду моют.

Потер Алеша замерзшую щеку. Злодей товарищ Север, как есть злодей! Ладно, а рвануть чего, что первым делом сокрушить? Для начала ударить следует по символу, но не по памятнику, а по чему-то реальному. Допустим, аптека на Костомаровской…

Вновь остановился Алеша, огляделся изумленно, словно впервые понял, куда ноги занесли. И в самом деле – она, Костомаровская. Аптека должна быть через квартал, как раз на этой стороне. Первый этаж, окно над самой землей, решетки нет, одна сигнализация.

Вот совпадение! Ладно, надо спешить. Поздно уже.

Итак, аптека. Весь город знает, что в ней наркоту продают, а менты торговлю "крышуют". Такие, как братец хача-начальника. Если рванет, на кого подумают? На кого угодно, хоть на мафиози-конкурентов, хоть на Десант, хоть на "Отечество и Порядок". Значит, риска меньше. И жертв не будет. Ночью в аптеке пусто, сторож штатным расписанием не предусмотрен. Для пробного теракта – идеально. И улица пуста, и патрулей нет. Утром наркоманы сползутся, а пока все тихо, покойно…

Алексей пожал плечами, дурные мысли прочь отгоняя – и дальше тротуаром пошел, под ноги поглядывая. Какой из него, к черту, террорист! Террор – не метод, а оружие бессильных, еще Энгельс сказал. Глупость, одним словом! С Женей-Евой ближе бы сойтись, между облаками вновь побывать. А еще лучше с самим Профессором – вдруг ему помощник нужен? Дочку он, похоже, к таким делами не подпускает…

Кто же тогда отозвался, прожектора в черном небе засветил? Узнать бы!

Задержал Алеша шаг, взглянул вверх, в темные тучи. Тут такого не увидишь! Поправил ремень сумки. Тяжелая, зараза! На другое плечо перевесить, что ли?

Остановился, снял сумку с плеча, на лед поставил.

Где это он? Неужто у аптеки? Точно!

…Ступеньки, вывеска, черное окно. Пусто! Там пусто и на улице тоже. Вот сейчас бы! Из сумки канистру с самодельным напалмом достать, тряпку достать, смочить от души адской смесью… В горловину поглубже просунуть.

Зажигалка!

…Утром сегодня куплена. Прежде не требовалась: не курил – и бомбы не взрывал. То есть, не он, Алеша Лебедев, а товарищ Север…

Гори!!!

Когда стекло зазвенит – уходить не спеша, не оглядываясь и шага не прибавляя. Угол в нескольких шагах, конкретно – в пятнадцати. Даже если ахнет, если за стеной не спрячешься, взрывная волна не достанет.

И за углом не спешить. Ну, звякнуло, ну, бабахнуло. Мало ли что бывает? Петарду школьники оприходовали…

Или сто петард.

Сразу.

* * *

– Помогите! Помогите! Там человек! Люди там горят! Горят! Помогите-е-е!..

ИЗ ПРИВАТНОЙ ПЕРЕПИСКИ-5.

Иногда начинаешь чувствовать себя даже не обломком Прошлого, а частью вымышленного ретро-мира, где все лучше, честнее и чище, а вода, соответственно, мокрее. Специально листаю старые газеты, заставляю себя просматривать «историко-партийную» макулатуру, чтобы не утонуть в ненависти ко дню сегодняшнему. Вчера было немногим лучше, но…

Может, потому, что это было наше Вчера?

Плохо, что подобными идеями я не только заражаю близких, невольно отгораживая их от современности. Саму современность мы собираемся вталкивать не в Будущее, а в непонятную ретро-Утопию. Хорошо, что среди нас хватает молодых, их трезвый разум очень понадобится.

О Времени, о том, насколько оно детерминирует личность, пришлось рассуждать при вполне конкретных обстоятельствах. Я даже представить не мог, что человек, не читавший "Машину Времени" Уэллса, не способен даже допустить контакт с реальным Прошлым или Будущим. Такая возможность до Уэллса просто не приходила на ум! Человек Будущего в лучшем случае будет восприниматься, как не упокоенный дух из мира Иного. Вам еще не приходилось выступать в подобном качестве?

Вчера впервые за несколько месяцев открыл Писание и перечитал Книгу Екклесиаст. Захотелось убедиться, что великая мысль "ничто не ново" тоже стара, как мир. Человек всегда был либо тупым животным, либо опасным зверем, либо бессильным мечтателем. Мы его не изменим (есть энтузиасты!), но не делать вообще НИЧЕГО тоже нельзя. Кому дано, с того и спросится. Нам – дано.

Екклесиаста вспоминаю и сейчас, анализируя пробную вылазку в столь неприятный нам мир Сети. Неприятен он прежде всего тем, что является "сгущенной" копией мира нашего, являя его грехи с особой наглядностью. Даже меня поразило, какая стая кинулась душить педофилов (чуть не написал "несчастных"), лишь только мы дали пристрелочный залп. Пусть это послужит уроком. В дальнейшем так стараться не придется. Страсти в Сети столь накалены, что акулы, почуявшие кровь, будут рвать практически любую обозначенную цель.

Вы правы , завсегдатаи Сети – не лучшие представители человечества. В основном это люди, не нашедшие себя в реальном мире – и в любом другом из доступных миров. Будем, мой друг, терпимее – а заодно сполна используем их достоинства, а главное, недостатки.

Но вот убийства я не предвидел. Не думаю, что отличились идейные борцы с детской порнографией, скорее всего, просто сводились счеты – одних негодяев с другими. Но тоже очень поучительно. Учтем на будущее.

Весьма интересно и формирование легенды – буквально на глазах. Байка про страшный СМЕРП (Эскадра СМЕРП – хорошо звучит!) мне чрезвычайно понравилась. Мы не даром сохраняем полное молчание. Все, что нужно, скажут за нас, причем, в наиболее приемлемом для общества варианте. Потенциальный противник берет информационное обеспечении на себя! Осталось лишь использовать наиболее удачные варианты.

Теперь о терроре. Чистюлей слушать не будем, этак до отмены смертной казни договориться можно. Чем хорош террор? Да всем абсолютно! Носителям власти плевать на все, прямо не касающееся их "личностей". А когда речь идет даже не о кошельке, а о жизни! Героев "наверху" нет, даже приличных людей мало. Страх за собственную шкуру – самое действенное средство влияния.

Вспомните, чему нас учили на лекциях по всяким, прости господи, "историям КПСС"! Как распинались господа большевички (самые жестокие террористы!) про "ошибочность террора"! А почему? Потому что дрожали за свои омерзительные жизни. Недаром Сталин очень быстро расправился со всеми "старыми народовольцами". Боялись, сволочи! Может быть, плох только индивидуальный террор? Но чем он отличается от массового? Масштабами? Одно не исключает другого. Как с Кировым удачно получилось! А как воет "свободный мир", когда этих "цивилизованных" рвут на куски мусульманские смертники? Приятно слушать.

Террор – да, да и да! Глупость – нет, нет и нет! Устроить хаос нетрудно – современный Ирак наглядный тому пример. Но это абсолютно противоречит нашим планам. Обыватель должен бояться не таинственного "Юрия Владимировича", взрывающего бомбы на рынках и в метро, а тупой и жестокой власти. Причем, не вообще, а в лице ее конкретных носителей. Кого из "служилых" менее всего любят? Вот именно. Значит: милиция, таможня, в крайнем случае мордатый чиновник из администрации. Но штатских лучше не трогать. Форма сразу же "отгораживает" от личности, убивают не Ивана Ивановича, а "поганого мента".

Безопасность не трогать ни в коем случае! Не только из-за наших контактов. Эти хитрецы всегда до последней возможности стараются держаться в стороне, ожидая, чей верх будет. Что нас вполне устраивает.

Вместе с тем, я решительно против "центральных актов". Вспомните охоту за Александром Освободителем! Народовольцам сочувствовали, но сочувствовали и жертве, особенно после 1 марта. А главное, легион сволочей в мундирах, реальная власть, чувствовали себя в полной безопасности, даже умудрялись под шумок проделывать всякие выгодные комбинации.

Вывод? Бить по среднему звену, очень грубо – от майора до генерал-майора. Исполнители быстро поймут, что гибнут не они, а столь нелюбимые ими "начальники". Власть же станет думать о собственной безопасности и легко отдаст всех этих майоров и генералов НА СЪЕДЕНИЕ. А ведь страной правит не царь, а столоначальники!

Но увлекаться нельзя. Составим список (несколько сот человек, думаю), но устроим не день Икс, а полугодие Игрек. Пролонгированное истребление легче замаскировать под сведение счетов, профессиональные конфликты и прочее. Заодно – заменить "выбывших" своими людьми.

Бандитов уничтожать безжалостно, безустанно, без всяких перерывов. Но – тоже "порциями". Тем более, в этом случае нетрудно действовать чужим руками, даже легче, чем в Сети. Трогать ли депутатов, связанных с мафией? Думаю, да. Пора подпустить ужас к этим зажравшимся негодяям.

Десант, столь Вами любимый, в последнее время явно порос жирком. Надо бы их расшевелить. Не пришла ли пора для Анти-Десанта?

Но, знаете, что обидно? Занимаемся всей этой грязью – и не имеем возможности даже изредка сотворить пресловутое "доброе дело". Спасти хотя бы одного человека! Мне, во всяком случае, пока не удается. Мистер Ричард Макферсон упрям, как истинный шотландец.

И с музыкой – без особых успехов. Истинных любителей и ценителей прекрасного в Интернете немного, их "запасы" почти уже (для меня!) исчерпаны. Между тем, с подачи бедных, голодающих буржуев продолжается уничтожение "пиратских" музыкальных сайтов. Поневоле приходит мысль переориентировать Эскадру СМЕРП на "истребление истребителей".

Шучу. Не будем смешивать "личную шерсть с государственной". Но, идя лично Вам на уступки, согласен прощупать нескольких представителей дегенеративного искусства. С кого начнем? С Моисеева? Или прямо с Пугачевой? Шучу, шучу…

CD-ДИСК 3. «ТРЮКАЧ».
Дорожка 1. "Трюкач". Тема

(Main Title)изк/ф«The Stunt Man» (1979г.).Композитор Dominic Frontiere .(3`14).

Замечательная музыка из замечательного фильма. Странное, но гармоничное сочетание лихости, цинизма и висельного оптимизма. Искал много лет, нашел на сайте некоего горячего энтузиаста истинного ретро.

Четверг, 14 августа 1851AD. Восход солнца – 7.33, заход – 17.16. Луна –IIIфаза, возраст в полдень – 17 дней.

К пальмовому маслу, употребляемому неграми практически во всех известных мне местностях Африки, привыкнуть не так легко. Но все-таки возможно, чему я сам являюсь примером. Достойна упоминания его, масла, оригинальная упаковка, впервые замеченная мною в Судане. Кувшин, наполненный маслом, крепко перевязывается частями свежих банановых листьев, у которых снимают утолщенную среднюю жилку. Поверх кладут вторую повязку из длинных полос, шириной в руку, из наружной сухой коры бананов. Омертвевшие тонкие полоски ее очень прочны и, будучи наложены перекрещивающимся полосками, закрывают кувшин почти герметически. Затем сосуд опрокидывают, крепко обвертывают длинными свисающими концами полос, которые связываются в пучок. В оный вплетают ручку или петлю из того же материала. Носят кувшин на плече отверстием вниз. Именно так упаковано масло в нашем караване.

Данную экзотическую подробность записал исключительно по требованию неумолимого Мбомо, не забывающего о моей будущей книге. Признаться, я скептик. Зачем публике такие детали? Вот ежели они бы прочитали о том, что масло хранят в бурдюках из человеческой кожи!

Мбомо и с изрядным цинизмом предлагает так и написать. Поистине, плохого он мнения о нашем белом племени! Увы, я еще худшего. Напиши я так, бурдюки из кожи Венца Творения того и гляди пойдут в ход если не в Британии, то в штате Алабама – точно.

Хотя отчего не в Британии?

Выкроить время для записи я смог только поздно вечером. День прошел в тревоге и суете. О тревоге – чуть ниже, суета же была вызвана ожидаемым, но тем не менее неотвратимым бедствием – нападением тучи мух цеце. Целый рой их сопровождал нас почти весь день, жужжа, подобно пчелам.

До этого дня цеце, сей бич земли миомбо, нас не слишком беспокоили, вероятно, из-за зимы. Теперь потеплело, и с теплом мухи вернулись. Весь день мы с Мбомо отгоняли вредоносных созданий от нашего верного Куджура. Ослы не столь восприимчивы к укусам цеце, как лошади, но мух оказалось слишком много. К сожалении, наша борьба оказалась не слишком успешном – все мы были искусаны без всякой жалости. Боль от таких укусов острая, однако быстро проходит, сменяясь легким, но очень неприятным зудом, подобным тому, какой бывает от укусов москитов. Бедный Куджур, ему не дано даже почесаться! Остается одно – орать во все горло от обиды, что наш ослик и делает.

Цеце очень хитры. Не обладая разумом, они руководствуются безошибочным инстинктом. Садятся на кожу так осторожно, что присутствие их замечаешь лишь после укуса. От удара уклоняются с необыкновенной легкостью, словно умея читать мысли.

Следует заметить, что ненавистные мухи искусали всех, кроме нашего Чипри. Они его просто облетали стороной, что воспринималось псом, как нечто вполне закономерное. Пока мы отбивались от врагов, Чипри откровенно завал, поглядывая на нас с явной иронией. Помощь все же оказал – с дюжину мух умудрились попасть ему в зубы. Эта закуска вызвала очередной приступ собачьего аппетита – на привале Чипри сожрал две свои обычные порции и потребовал добавки.

Надеюсь, налет цеце не будет иметь серьезных последствий. К сожалению, он имеет все шансы повториться назавтра. Недаром цеце считается самым большим несчастьем Африки, оценить которое может лишь побывавший здесь. Там, где много цеце, жить невозможно, португальцы из-за этого не смогли продвинуться дальше реки Зумбо. Поистине природа Африки охраняет ее надежнее, чем люди.

Сей случай стал своего рода аллегорией, ибо сразу же после остановки каравана на ночлег, меня пригласили в шатер к мистеру Зубейру. Беседа наша была, как и обычно, долгой, многословной и чрезвычайно вежливой. Кофе подали все тот же – "аромат Йемена".

Не удержавшись, поинтересовался сортом кофе "Якобс". Мистер Зубейр лишь развел руками.

Говорили, впрочем, не о кофе. Рахама объяснил мне причину тревоги, ощущавшейся с самого утра. Усиленная охрана и постоянно высылаемые во все стороны дозоры вызваны большой вероятностью нападения. Мистер Зубейр Рахама не ждет его от местного рундо – с вождем Талачеу удалось договориться. Однако опасность остается. Планы мистера Зубейра по организации большого военного похода скрыть не удалось. Те, против кого он должен быть направлен, готовы принять меры.

Нелегко сказать, на чьей я стороне. Гибель Рахамы означает и мою смерть. Вместе с тем, ни для кого не тайна, что цель нашего похода – добыча огромного числа невольников, причем по бросовой цене. Пленные стоят очень дешево.

Тогда-то я и вспомнил о мухах цеце.

Мистер Зубейр и его союзники, племена мотабеле и батока, не боятся врага. Тот вооружен хуже и не отличается воинственностью. Но у будущих жертв может объявиться грозный союзник. И тут мистер Зубейр напомнил мне о стреле, попавшей в его носилки – стреле со стальным наконечником.

Стрела оказалось нездешней. Такие наконечники изготавливают в некой северной стране специально для союзников, не имеющих огнестрельного оружия. "Некая северная страна" из разумной предосторожности не снабжает друзей мушкетами – но сама определенно их имеет. Стрела – предупреждение. Если мистер Зубейр начнет войну, его встретят не только толпы голых негров с копьями, но неплохо вооруженные современные войска. По слухам, "некая северная страна" имеет даже пушки.

Не знаю, правда ли это, но сам Рахама уверен в своих информаторах.

Надо ли говорить о чувствах, с которыми я выслушивал нашего хозяина? О какой же стране он мог говорить, как не о Миомбо-Керит? Не сдержавшись, я поинтересовался ее названием.

Неведомая северная страна именуется, как выяснилось, Читабо. Но ее гербом, точнее, тотемным знаком, действительно является изображением зверя Керит-чимисет.

Даймон, ты слышишь?!

Уже ночь, горят костры, часовые поют бесконечную унылую песню на неведомом наречии, Мбомо в очередной раз проверяет наше оружие, объевшийся Чипри видит третий сон, я все не могу успокоится.

Миомбо-Керит существует. Она не так близко, но все же не на другом конце мира. И, что самое главное, многое из рассказанного о ней, соответствует истине.

Даймон не пришел. Уж не испугался ли он открывшейся мне истине? Вдруг его настоящей целью было не спасти меня от безвестной кончины, а не пустить на север? Не хочется, конечно, думать плохо – даже о неупокоенном духе.

Лихорадка тоже словно почуяла, отступив на время. Весь день чувствовал себя настолько сносно, что пару раз поглядел самым внимательным образом на двух юных негритянок, сопровождающий кого-то из окружения Зубейра. Кажется, с выводами об африканских женщинах я несколько поторопился. Не то, чтобы оно готово измениться коренным образом, но… Поторопился.

Ближе к полуночи попытаюсь провести очередные наблюдения и измерения, благо небо совершенно чистое. Звезд словно стало больше – огромных, ярких, не по-зимнему теплых.