Текст книги "Волонтеры Челкеля"

Автор книги: Андрей Валентинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Явка, – Арцеулову эти предосторожности показались почему-то смешными и несерьезными.

– Приходится, – понял его Рыбников. – Главное, чтоб соседи не выдали. Тут бы дней пять отсидеться, пока…

Что будет потом, рассказать он не успел. Дверь приоткрылась, и оба нырнули вовнутрь.

Их окружила темнота. Где-то рядом слышались тихие голоса.

– Это я, господа, – негромко проговорил подполковник. – Со мною капитан Арцеулов…

Внезапно вспыхнул свет – кто-то зажег керосиновую лампу.

– Что у вас с лицом, подполковник? – поинтересовался кто-то. – Что случилось?

– А, сплошной форс-мажор, – скривился Рыбников. – Угодил к краснопузым. Спасибо капитану – отбил.

– Вы черный гусар? – поинтересовался кто-то невидимый. Арцеулов понял, что и здесь обратили внимание на его полушубок.

– Нет, – приходилось объяснять все сначала, и Ростислав предпочел сразу же достать свою офицерскую книжку.

– Да полно, господа! – запротестовал Рыбников. – Господин Арцеулов на моих глазах четырех краснопузых порешил…

– Трех, – поправил его капитан. – Надеюсь, как вступительный взнос сойдет?

– Проходите, капитан, – невидимая рука вернула ему документ. – Занесло же вас! Вы знаете, поганые чехи решили передать Верховного Политцентру…

– Нет, – покачал головой Ростислав. – Но можно было догадаться. Вот сволочи!..

Они прошли по коридору, затем перед глазами мелькнула лестница, ведущая в подпол. Ему посветили фонарем, и Ростислав спустился по неудобной скрипящей лестнице в глубокий подвал.

– Зажгите свет! – скомандовал кто-то, и почти сразу же засветились две керосиновые лампы. Арцеулов огляделся, и понял, что попал в неплохую компанию.

В подвале, где в более спокойные годы какой-то зажиточный иркутянин хранил припасы, собралось не менее десятка офицеров. Кое-кто в форме, но большинство попало сюда уже в штатском. Впрочем, маскарад был достаточно нелеп и едва ли мог обмануть даже самых наивных патрульных. Слабый свет ламп бросал странные, густые тени, скрывавшие лица, и в первый момент Ростиславу показалось, что он не видит тут ни одного знакомого.

– Прошу любить и жаловать, капитан Арцеулов, – представил его Рыбников, спускавшийся последним и аккуратно закрывавший люк, ведущий наверх. – Мой спаситель и отныне смертный враг антихриста Чудова, коего он отделал в лучшем виде…

– Поздравляем, – откликнулся кто-то. – Только лучше бы вы его, капитан, сразу уложили, без мучений… Клоп краснопузый…

Похоже, кличка «клоп» уже успела прочно прилипнуть к Прову Самсоновичу.

– Господа, что случилось? – послышался чей-то сонный голос, показавшийся Ростиславу очень знакомым. – Надеюсь, не красные?

– А вы и красных проспите, Ревяко, – ответили борцу с Морфеем.

Арцеулов всмотрелся и в неровном свете ламп с радостью заметил офицера, поднимавшегося с рваного, набитого соломой матраца.

– Господин полковник, – окликнул он, Ревяко секунду всматривался, затем ахнул и полез обниматься.

– Вижу, вижу, живы, – удовлетворенно вещал он. – А я уж и не надеялся. Думал, решили погибнуть героем!

– А я думал, вы уже в Чите, – заметил Арцеулов, решив не препираться с излишне жизнелюбивым подполковником.

– Чехи, сволочи! – скривился тот. – Довезли до Иркутска – и взашей. Хорошо еще, что этим… эсеришкам не выдали. Ну, теперь с вами, капитан, мы точно выберемся…

– Выберемся, – согласился кто-то. – Вот пусть Каппель чуток поднажмет, тогда мы им покажем мировую революцию! А пока рано. Если они из-за одного Лебедева готовы весь город перевернуть…

– Господа, да кто такой этот Лебедев? – самым невинным тоном, полагавшимся на его взгляд новичку, спросил Ростислав.

– А это фантом, – охотно откликнулся Ревяко. – Призрак…

– Я знаю троих Лебедевых в военном министерстве, – заметил кто-то. – Один, правда генерал… Но никто из них не работал с Ирманом.

– Я же говорю – фантом, – удовлетворенно констатировал Ревяко, вновь устраиваясь на матраце.

– Ни черта большевики не найдут! – вдруг заговорил офицер, до этого не принимавший участия в разговоре. – Полковник Лебедев – это псевдоним. У Ирмана в отделе в самом деле был один офицер, который проходил во всех документах под этим именем.

– Зачем? – поразился кто-то. – Этакая конспирация!

– Как видите, смысл в этом есть. Этот Лебедев – будем называть его так – занимался чем-то очень секретным. По-моему, он летчик, – хотя, признаться, не уверен…

– Да ну, не может быть, – засомневался кто-то, и беседа перешла на другие темы.

Покуда господа офицеры разбирались на четверки, чтобы играть в преферанс – занятие, от которого их оторвал приход нежданных гостей, Арцеулов подсел к Ревяко.

– Простите, господин полковник, – начал он, решив выяснить мучивший его все эти дни вопрос. – Вы, когда уходили, ничего не забыли в купе?

– Забыл, – охотно кивнул тот. – Вас забыл, Ростислав. Винюсь, проявил себя как последняя свинья…

– Бросьте! Я о другом…

И Арцеулов как бы невзначай поднес к свету руку с тускло блеснувшим перстнем.

– Красивая вещь, – уважительно заметил подполковник. – По-моему, XVIII век, Западная Русь, а может, и Польша. Я его у вас раньше не видел.

– Так это не ваш?

– Нет, – с сожалением покачал головой Ревяко. – А что, вы его где-нибудь нашли? Значит, повезло, ваш будет…

– Значит мой… – согласился Ростислав. Наиболее логичная и простая версия рухнула. Правда, то, что перстень не надо отдавать, Арцеулову было по душе. «Никогда не снимай перстень» – вспомнились слова, слышанные им уже дважды…

Под утро преферансисты, закончив баталии, стали укладываться. Как понял Ростислав, днем офицеры спали, выставляя дозорных. Дом принадлежал какому-то старику, родственнику одного из прятавшихся, но приходилось быть настороже.

Когда все заснули, Ростислав подсел поближе к офицеру, который обнаружил такие глубокие знания о таинственном Лебедеве.

– Что? – встрепенулся тот. – А, новенький? Не спится?

– Не спится, – кивнул Арцеулов. – Господин…

– Штабс-капитан, – подсказал офицер. – Штабс-капитан Мережко.

– Господин штабс-капитан, мне нужно встретиться с полковником Лебедевым.

– Вы что, тоже из чека? – неясно в шутку или всерьез предположил Мережко.

– А вы что, не узнали? – обиделся Ростислав. – Я Феликс Дзержинский, только бороду сбрил! Читайте!

И он сунул штабс-капитану приказ, полученный от Верховного. Тот подвинулся поближе к неяркому свету лампы и долго изучал документ.

– И вы с этим пробирались через весь город? – наконец спросил он.

«Нет, я на метле летел», – хотел ответить Арцеулов, но сдержался.

– Кто вам назвал фамилию Лебедева? Только говорите тише…

Ростислав молча указал на подпись адмирала.

– Ничего не могу обещать. Скажу сразу, к этому делу не имею никакого отношения. Но могу попытаться… В общем, считайте, мы ни о чем не разговаривали, а завтра ночью…

Проснувшись, Ростислав с удивлением обнаружил, что проспал весь день – публика уже шевелилась, собираясь на ночные вылазки. Арцеулов поискал Мережко, но того уже не было – как выяснилось, он ушел сразу же после наступления темноты. Оставалось ждать.

Мережко появился под утро и сразу же направился к Ростиславу. В руке его белело что-то похожее на листовку.

– А вы, капитан, оказывается, известная особа, – заявил он вместо приветствия, протягивая Ростиславу бумагу.

Арцеулов пробрался поближе к свету и обомлел.

Листовка объявляла о розыске опасного врага мировой революции, убийцы и садиста капитана Арцеулова. Давались подробные приметы, упоминался все тот же черный полушубок, а также обещалось щедрое вознаграждение деньгами или продуктами. Там же был и портрет – рисунок от руки, но весьма сходный с оригиналом.

– Как раз развешивали, – сообщил Мережко собравшимся вокруг него офицерам. – Видать, мсье Чудов не простил рукоприкладства…

«Как же это? – мелькнуло в голове Ростислава. – Приметы, фамилия… Даже портрет…»

– Да, вы у нас герой, – резюмировал непробиваемый Ревяко. – Я на вашем месте стал бы срочно отращивать бороду. Или переоделся в татарина… Или в буддийского ламу.

Офицеры живо принялись обсуждать весьма актуальный вопрос об изменении собственной внешности. Тем временем Мережко отвел Арцеулова в сторону.

– Я договорился, – шепнул он. – Вас ждут.

– Когда? – радостно выдохнул Ростислав, уже не надеявшийся на удачу.

– Лучше всего сегодня. Правда, эта наглядная агитация…

Арцеулов лишь махнул рукой. В эти дни на улицах Иркутска офицера могли арестовать и без всякого объявления.

Они выбрались из убежища и долго плутали между небольшими домиками. Затем Мережко, осмотревшись, осторожно постучал в темное окошко одного из ничем не примечательных зданий. На стук появился человек в большой извозчичьей дохе. Узнав Мережко, он кивнул, а тот в свою очередь указал на Арцеулова. Вслед за этим штабс-капитан так же безмолвно распрощался и отбыл восвояси.

Человек в дохе минуту постоял, о чем-то раздумывая, а затем кивнул Ростиславу, предлагая следовать за ним. На этот раз шли долго. Пару раз приходилось сворачивать во дворы, чтобы спрятаться от патрулей. Маленькие домики стали сменяться более солидными строениями. Арцеулов понял, что они подходят к центру. Возле одного дома, большого двухэтажного с высоким забором, украшенным вычурно резьбой, спутник капитана остановился и замер. Постояв немного, он аккуратно постучал в комнату.

Минуты через две им открыли. Арцеулов был пропущен первым. Он вошел во двор, но осмотреться не успел – сопровождающий довольно невежливо подтолкнул его к крыльцу.

В сенях было совершенно темно. Кто-то (похоже, все тот же человек в дохе) помог снять полушубок и шапку. После чего вновь подтолкнул в спину. Арцеулов отворил дверь и на секунду зажмурился – после темноты прихожей даже неяркий свет керосиновой лампы на мгновенье ослепил.

– Присаживайтесь, господин Арцеулов, – услыхал он чей-то сильный спокойный голос. Капитан сел на старый, покрытый искусной резьбой, стул и только тогда начал осматриваться.

Это была обычная комната, какие Ростислав видел в зажиточных сибирских домах. Иконы в красном углу, мебель из темного дерева, пол устлан светлым ковром… Все это он замечал походя – куда больше Арцеулова интересовал человек, стоявший перед ним.

Человек был в штатском. Точнее, на нем не было военной формы, но присмотревшись, Ростислав сообразил, что темная кожанка, перетянутая ремнем – это неоднократно виденная им одежда авиаторов. Тот, кто носил эту куртку, был высок, по виду очень силен, хотя лицо имел скорее добродушное, незлое. На левой щеке были заметны следы швов – последствия серьезной травмы.

– Вы искали меня? Я полковник Лебедев, – высокий человек в авиационной куртке, достав удостоверение личности, показал его Ростиславу. Тот мельком взглянул на него, затем вернул удостоверение владельцу и вскочил, щелкнув каблуками:

– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Разрешите представиться: капитан Арцеулов!

– Познакомьтесь: поручик Казим-бек.

Арцеулов обернулся. Казим-бек уже успел снять доху, оказавшись худым черноволосым молодым человеком в такой же авиационной куртке. Пожимая капитану руку, он дружески улыбнулся.

– Мы нарушили все правила конспирации, – продолжал полковник. – Красные откуда-то узнали пароль. И почему-то очень заинтересовались моей скромной персоной.

– Я понимаю, – заспешил Арцеулов. – Вот письмо…

– Я же говорю, мы нарушаем все правила конспирации, – вновь усмехнулся полковник. – Вы, господин капитан, тоже. С чего вы, например, решили, что я тот, кого вы ищете, а не подсадная утка господ из чека?

Капитан замер, рука с письмом дрогнула.

– Давайте так. В письме будет, очевидно, только пароль. Зато в устном послании речь пойдет о программе «Владимир Мономах». Ну, а чтобы совсем точно – там будет упомянуто о Руководителе Проекта… Достаточно?

– Так точно, – Арцеулов облегченно перевел дух. – Прошу вас, ваше благородие…

– Меня зовут Николай Иванович, – заметил полковник, читая письмо. – Этак, по-моему, проще…

– Ростислав Александрович, – представился Арцеулов.

– А меня Георгий… Просто Георгий – добавил Казим-бек.

– С письмом ясно, – резюмировал Лебедев. – «Рцы мыслете покой». Наконец-то… Ну-с, слушаем вас, Ростислав Александрович…

– Верховный велел передать… – Арцеулов напрягся, стараясь вспомнить приказ адмирала слово в слово. – Завершите проект «Владимир Мономах». Руководитель прибудет к двенадцатому января. В случае неудачи все должно быть уничтожено. То есть, если проект постигнет неудача. Или Руководитель не прибудет к двадцатому, и появится опасность захвата проекта красными или еще кем-то.

– Поняли, Георгий? – поинтересовался Лебедев. – Господин адмирал тянул до последнего момента. И вот теперь, извольте видеть…

– Так точно, Николай Иванович, – кивнул Казим-бек. – Но можно попробовать.

– Что попробовать? Все связи были у Ирмана. Я уже не говорю о том, что из города не выбраться…

– Господа, – вмешался Арцеулов. – Поскольку я прислан к вам… Считайте меня в вашем расположении.

– Ваши портреты, господин Арцеулов, висят на каждом столбе, – грустно улыбнулся Лебедев. – Взялись они за вас крепко…

– Ночью все кошки серы, – махнул рукой капитан. – Прорвусь…

– В таком случае, слушайте, – начал полковник, вставая со стула и неторопливо прохаживаясь из угла в угол. – Суть проекта я раскрывать не буду. Не имею права. Вы – человек военный, меня поймете. Наша задача – точнее задача генерала Ирмана, а теперь моя – собрать группу специалистов, которая находится в Иркутске и вывести ее в… некий район. Оттуда мы добираемся… известным мне образом… на, скажем так, искомый объект, где ждем Руководителя Проекта. Если он будет – мы выполняем его приказы. Нет – действуем по обстановке, то есть скорее всего подрываем все дочиста. Как это ни жаль… Но – приказ.

– Тогда я схожу за профессором, – внезапно предложил Казим-бек. – До рассвета еще часа два…

– Хорошо, – кивнул полковник. – Не будем терять времени. Капитан, улицу Троицкую знаете?

Арцеулов смущенно развел руками.

– Я покажу, – предложил Казим-бек, – нам по дороге.

– Там живут двое из нашей группы, – продолжал Лебедев. – Их фамилии Берг и Богораз. Запомнили?

– Запомнил, – кивнул Арцеулов. – Как они выглядят?

– Понятия не имею. Их опекал Ирман. Хорошо еще, что он дал мне на всякий случай адрес… Берг – я, кажется, слыхал об одном Берге – довольно крупный физик. В общем, инициалы нужного нам Берга – «Н.Ф.»

– Николай Федорович, – предложил Казим-бек.

– Или Нил Феоктистович. В общем, назовете пароль – «Рцы»… и так далее. Не будут верить – добавьте, о «Владимире Мономахе». Ведите их сюда, и желательно побыстрее, пока не рассвело. Надо еще подумать, как отсюда лучше выбираться…

– Разрешите идти? – Арцеулов встал.

– Да. И смените полушубок. Георгий, найдите что-нибудь не такое экзотическое…

Через несколько минут Арцеулов и Казим-бек шли по улице. На Ростиславе было обыкновенное штатское пальто, почти не гревшее на безжалостном январском морозе.

– Троицкая, – шепнул Казим-бек, указывая на долгий ряд богатых домов, проступавший сквозь предрассветную серость. – Ваш – третий от угла, второй этаж по лестнице. Ну, с Богом, а то мне еще за профессором бежать…

Арцеулов осторожно подобрался к нужному дому и осмотрелся. Вокруг было тихо, правда, на снегу отпечаталось множество следов, чуть присыпанных свежей порошей. Следы – спутать было трудно – оставлены несколькими крепкими мужиками. Рядом Ростислав нашел отпечатки прикладов – кто-то из приходивших сюда опирался на винтовку.

Окна второго этажа были темными, но внезапно за одной из занавесок мелькнул лучик света. Все это было более чем подозрительно, но отступать не хотелось. Ростислав достал наган, расстегнул сумку с гранатами и стал осторожно подниматься по скрипящей лестнице.

Ему открыли почти сразу. Он шагнул в переднюю и сразу же почувствовал, как что-то мягкое коснулось ноги. Ростислав вздрогнул и тут же усмехнулся – кошка…

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – негромко окликнул он, удивляясь, куда делся тот, кто открыл дверь.

– Ваши пальцы пахнут ладаном, на устах у вас вуаль…

Арцеулов замер и только через мгновенье сообразил, что его встречают стихами. Пораженный, он вошел в большую, освещенную керосиновой лампой комнату, и удивился еще больше.

Прямо перед ним стояла невысокая девушка в длинном, волочившемся по полу платье. Голову украшало нечто вроде чалмы из роскошной шали.

– Добрый вечер… или уже утро, сударыня, – вконец растерялся Ростислав. – Извините, кажется, помешал…

– Это было у моря, где лазурная пена… – шептала девушка, глядя на Ростислава широко открытыми безумными глазами. – Где встречается редко городской экипаж…

– О Господи! – вздохнул капитан. Перед ним была, без сомнения, душевнобольная.

– Простите, сударыня, – начал он, но тут лицо девушки исказилось страхом, она сжала руки и стала медленно отступать к стене:

– Вы… вы пришли забрать моего Шера. Я знаю! Вы хотите забрать Шера… О, как это жестоко!

– Да не нужен мне ваш кот! – вздохнул Арцеулов. – Сударыня, мне нужен господин Берг. Понимаете? Господин Берг!

– Нет-нет, – в ее глазах горел огонек страха. – Здесь нет никого. Только я и Шер… Вы хотите его забрать…

– Мне нужно кое-что передать господину Бергу! – в отчаянии воскликнул Арцеулов, чувствуя, что весь план благополучно провалился. – Господину Бергу или господину Богоразу…

– Передайте Шеру, – посоветовала девушка. – Он такой умный…

Шер, сообразив, что речь идет о нем, вновь потерся о сапоги Ростислава.

– Эх, Шер! – капитан, наклонившись, погладил пушистую спину. – Ну что тебе передать? Рцы, мыслете… Послушайте, сударыня…

Он поднял голову, но девушки в комнате уже не было. Удивленный Ростислав пожал плечами, решив немного подождать. Он осторожно отодвинул штору и взглянул на улицу.

– Опустите штору и повернитесь! – голос прозвучал так неожиданно, что Арцеулов даже не сразу узнал его. Обернувшись, он поразился еще больше. Перед ним стояла та же девушка, но уже не в нелепом одеяле и цыганской шали. На ней было аккуратное черное платье, волосы собраны в густую косу, а на носу сверкали стеклышками маленькие очки. В довершение метаморфозы любительница кошек держала в руке револьвер системы «бульдог».

– Простите… – растерялся Арцеулов, даже не вспомнив о собственном револьвере, лежавшем в кармане пальто.

– Договорите пароль до конца.

– Рцы мыслете покой. Программа «Владимир Мономах»…

– От кого вы? – продолжала девушка, не убирая оружия.

– Я от полковника Лебедева, он велел…

– Где генерал Ирман? – револьвер по-прежнему смотрел прямо на капитана.

– Он умер. Я и сам мало что знаю. Мне приказали найти господ Богораза и Берга…

– Я – Берг, – усмехнулась наконец девушка, убирая оружие. – Наталья Берг.

– Арцеулов, Ростислав, – представился все еще не пришедший в себя капитан. – И мне говорили, что господин Берг – известный физик…

– Это мой дядя. Но я тоже известный физик, – девушка, вздохнув, оглядела пустую комнату. – Дядя уже год как во Франции…

– Надо идти, – опомнился Арцеулов. – Кота берете?

– Это кошка, – вновь улыбнулась девушка. – Подарок из чека…

– Здесь были чекисты?

– Да. К сожалению, они забрали Семена Богораза.

– Плохо…

– Очень плохо, – согласилась девушка. – Без Семена Богораза «Мономах» так и останется на земле…

«Почему на земле?» – не понял Арцеулов, но спрашивать не стал. За окном уже светало. Надо было спешить.

Наталья была уже готова. Все ее вещи уместились в небольшой и весьма тяжелый саквояж.

– Кота… то есть кошку будете брать? – вновь поинтересовался Ростислав, наблюдая, как умный зверек, вероятно, что-то почуяв, испуганно мечется из угла в угол.

– Обязательно, – девушка поймала кошку и бережно укутала ее шарфом. – Не исключено, что этой мяукающей чекистке предстоит весьма дальнее путешествие. Если конечно, мы освободим Семена…

– Странные вы тут все, – поневоле вырвалось у Арцеулова.

– Серьезно? – без тени иронии спросила Берг. – Интересно, что вы скажете, когда познакомитесь с Глебом Иннокентьевичем…

На обратном пути Арцеулов чуть не заблудился, но в последний момент все-таки нашел нужную улицу. Вовремя – позднее зимнее солнце уже вставало, и в городе начали появляться первые прохожие. Ростислав постучал. Дверь тут же открылась, на пороге стоял Казим-бек.

– А-а… – удивился было молодой офицер, но расспрашивать не стал, молча пропустив гостей в квартиру.

Первое, что услышал Арцеулов – это чей-то густой сильный бас, доносившийся из соседней комнаты.

– Ди-ка-ри! – вещал бас. – Форменные дикари, батенька мой, да еще, вдобавок, умалишенные!

– «Профессор»… – понял Ростислав и вздохнул.

Он не ошибся. В комнате, кроме скромно сидевшего в углу Лебедева, он увидел высокого плотного бородача лет шестидесяти, одетого в старый, модный еще в начале века, костюм. На широком морщинистом лице вызывающе блестели небольшие очки в роговой оправе, в руках бородач держал большую дубовую трость.

– Ага! – произнес он, увидев вошедших. – Наталья Федоровна! Очень! Очень приятно! Хоть один нормальный человек в этом бедламе! А кто это с вами, позвольте узнать?

– Капитан Арцеулов, – подсказал Лебедев, чуть подмигнув Ростиславу. Тот понял – ему рекомендовали ничему не удивляться.

– Арцеулов? – профессор наклонил огромную голову набок и внимательно всмотрелся в капитана. – Вы, простите, из нормальных или тоже из этих… поведенных?

– Вероятно, из поведенных, – согласился Ростислав. – Господа, позвольте представить: Наталья Берг…

Девушка молча подала руку Лебедеву и Казим-беку и, не говоря ни слова, присела на свободное кресло в углу.

– Представляете, Наталья Федоровна, – продолжал профессор. – Эти бурбоны были уверены, что вы мужчина. Им в голову не могло прийти, что наш лучший физик-практик – барышня, да еще пресимпатичная! Не смущайтесь, не смущайтесь, сударыня, пусть смущаются эти бурбоны! А где Семен Аскольдович?

– Семен арестован, Глеб Иннокентьевич, – тихо проговорила Берг. – Меня не забрали только потому, что удалось притвориться душевнобольной. Я же не могла уйти из квартиры…

– Какое они имеют право! – возопил профессор, потрясая тростью. – Я немедленно иду в этот, как его, Политцентр, в эту чеку! Они же срывают эксперимент!

– Вас поставят к стенке, профессор, – заметил Лебедев.

– По-ра-зи-тельно! – выдохнул Глеб Иннокентьевич. – К стенке! Лет тридцать назад я вместе с господином Миклухо-Маклаем оказался как-то у людоедов Малаккского берега. Нас там, естественно, хотели съесть, но после некоторых объяснений мы смогли нормально договориться! Но ведь это были людоеды!

– Здесь вы ни с кем не договоритесь, – Арцеулов поневоле скривился. – Здесь хуже, чем людоеды – здесь господа краснопузые!

– Как вы сказали, молодой человек? – профессор развернулся всем своим мощным корпусом, в упор поглядев на капитана. – Простите, ваше имя-отчество?

– Ростислав Александрович. Можно просто Ростислав…

– Никаких просто! Вы взрослый человек, а не учащийся подготовительных классов гимназии… Так вот-с, меня зовут Глеб Иннокентьевич Семирадский, я профессор, как теперь принято выражаться, бывшего Петербургского Императорского и так далее университета, почетный доктор и прочее, к делу не относящееся… Итак, как вы изволили выразиться, краснопузые?

– Они самые, – кивнул капитан. – С ними вы не договоритесь.

– Бедлам! – взмахнул руками профессор. – Двадцать лет мы готовили проект, над ним работали лучшие умы России, и вот теперь наше богоспасаемое отечество в одночасье решило сойти с ума!

– Мы не сходили с ума, – Арцеулов понял, что ему отводится роль главного оппонента в этом странном споре. – С ума сошли они!

– Эти ваши… краснопузые скажут о вас тоже самое. И вы и они боретесь за какое-то «светлое будущее». А для того, чтобы осуществить просто-напросто научный проект, который, между прочим, способен чуток приблизить нас к светлому будущему, приходится играть в сыщиков-разбойников!

– К сожалению, – кивнул Лебедев. – Наталья Федоровна, что случилось с господином Богоразом?

– По-моему, нам просто не повезло, – сказала девушка. – К нам постучались двое офицеров. Мы не могли оставить их на улице! И той же ночью пришли из чека. Я накинула теткино платье и шаль. Мне подыграли… Один настолько поверил, что, представьте, господа, на следующий день принес мне кошку…

Между тем Шер, уже достаточно освоившись на новом месте, заняла позицию возле кресла, на котором сидела Наталья.

– Я выясняла, – продолжала Берг. – Семен сидит в пятнадцатой камере в третьем корпусе. Его не допрашивали – там сейчас не до этого. Его держат заложником…

– Ненормальные! – констатировал профессор. – Будь тут папуасы или даже огнеземельцы, я пошел бы к их вождю и за полчаса договорился о чем угодно…

– К сожалению, здесь такой вариант не подходит, – спокойно заметил Лебедев. – Какие есть иные мнения?

– А если дать на лапу? – предложил молчавший все это время Казим-бек. – Господа большевички похуже гоголевских персонажей – берут направо и налево…

– Опасно, – чуть подумав, заметила Наталья. – Нельзя привлекать к Семену внимание. Если им заинтересуются… Ведь они и так ищут господина Лебедева.

– Есть способ, – внезапно заявил Арцеулов.

– Знаем, знаем, – взмахнул рукой профессор. – Предложите брать тюрьму, так сказать, на абордаж!

– Нечто в этом роде, – кивнул Ростислав. – Мне будут нужны два человека…

– Вас самого разыскивают, – покачал головой Лебедев. – Ваши портреты на каждом углу.

– На это я и рассчитываю, – спокойно заметил капитан. – Стопроцентный успех обещать не могу…

– Вы не можете обещать и один процент успеха, – махнул рукою Лебедев. – Вас арестуют прямо на улице.

– Совершенно верно.

…Он постарался изложить свой план как можно короче и четче. Капитана слушали внимательно, но чем дальше, тем с большей долей сомнения.

– Очень смело, – наконец сказала Берг. – Но, боюсь, не получится.

– А вы знаете, господа, – внезапно заявил профессор. – При всем дилетантизме… Кое-что может выйти. Но с некоторыми поправками. Прошу слушать внимательно…