Текст книги "Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год"

Автор книги: Андрей Венков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В начале похода партизаны столкнулись с казаками-фрон-товиками Манычской и Богаевской станиц и с «мужиками» отрядов Думенко и Никифорова у хуторов Веселого и Соленого станицы Платовской. Но эти первые бои не были особо кровавыми, первые потери – 2 раненых – партизаны понесли через неделю после начала похода, когда послали разведку к окружной станице Сальского округа Великокняжеской, где пролегала железная дорога.

Более серьезное сопротивление отряд Попова встретил, когда вышел на железную дорогу. Против него с севера и с юга, от Царицына и от Торговой были двинуты бронепоезда и эшелоны красногвардейцев. К концу марта – началу апреля большевистское руководство смогло сосредоточить против партизан местные красногвардейские отряды из донских крестьян, ставропольских и астраханских крестьян, отряды красногвардейцев из Царицына и отряды «революционных» казаков. Но и тогда эти силы, по подсчетам партизан, не превышали 6 тысяч человек, включая 2 казачьих конных полка. Причем стоило партизанам отойти от ставропольской и астраханской границы или от линии железной дороги, то есть поменять место базирования, и большая часть красногвардейских отрядов «выходила из борьбы», в лучших традициях крестьянских войн они не хотели уходить далеко от родных мест²⁵⁰.

Все это устраивало походного атамана, который «смотрел на партизан не как на боевую силу для освобождения Дона, а как на моральную, предназначенную для моральной поддержки выздоравливающего от нейтралитета казачества»²⁵¹.

Начало похода осложнилось внутренними неладами. Шла агитация за уход в Добровольческую армию, за уход с Корниловым на Кубань. На военном совете наиболее боевой из командиров – полковник Мамонтов – склонялся к этому решению. Учитывая это, представитель донского дворянства Леонов подговаривал Мамонтова «свергнуть» походного атамана Попова и самому возглавить отряд. Но Мамонтов обо всем доложил Попову, и Леонову пришлось бежать к «добровольцам».

Как уже было сказано, 13 (26) февраля 1918 года отряды Попова перешли из станицы Старочеркасской в хутор Арпачин, где 14 (27 февраля) была дневка и произведено переформирование. 15 (28) февраля главные силы отряда, сделав переход в 60 верст вверх по левому берегу Маныча, вступили в хутор Веселый. Не втянувшиеся в переходы партизаны набили на ногах кровавые мозоли, и отряду пришлось задержаться в Веселом на несколько дней. Все это время готовилась операция по занятию окружной станицы Великокняжеской.

С 13 (26) февраля боковое охранение несли отряд Назарова (со стороны Дона) и юнкерский отряд (со стороны степи). Эти охранения были обстреляны у Манычской и Богаевской станиц местными казаками-фронтовиками.

19 февраля (4 марта) в тумане, по грязи, в ссыхающихся от сырости сапогах, не имея хлеба, «Отряд вольных донских казаков» широким фронтом двинулся в сторону Великокняжеской. Во время движения отряды Мамонтова, Чернушенко, Назарова перешли на правый берег Маныча.

Мамонтов по просьбе калмыков двинулся на станицу Платовскую, перед которой разбил местных красногвардейцев Никифорова, бежавших на Сал, в Большую Орловку.

В бою 21 февраля (6 марта) с отрядами Никифорова и Ду-менко у хутора Шара-Булак отличился кадет Дмитрий Процы-ков (1904 г. рождения), который «под ружейным огнем красных на своей спине перенес несколько малышей, боявшихся идти по мосту, залитому водой»²⁵² . Но большая часть малышей идтй по мосту, залитому водой, не побоялась, а затем, промокнув до костей, приняла участие в атаке на Шара-Булак. «Многие из них тащили свои винтовки за ремень по земле, до того была она для них велика и тяжела. Настоящую атаку вела офицерская сотня на флангах»²⁵³ . После боя генерал Попов отправил всех детей-кадетов «в последний резерв» для охраны обозов и госпиталей.

В Платовской были расстреляны 8 человек «по требованию местного калмыцкого населения»²⁵⁴.

Чернушенко и Назаров выходили на Сал к слободам Орловка и Мартыновка, где тоже имели бой с местной Красной гвардией.

24 февраля (9 марта) партизаны начали бой за Казенный Мост – переправу через Маныч, которую защищал красногвардейский отряд станицы Великокняжеской. Это был первый серьезный бой без базы, без тыла, без резервов. Поражение в таком бою грозило гибелью всему отряду. Однако Попов, как мы помним, разделил силы, около 500 человек двинулись в сторону от места будущего столкновения – на Платовскую. Видимо, партизаны учитывали, что противник невелик числом и плохо обучен. А кроме того, присоединение к отряду казаков-калмы-ков хотя бы одной станицы Платовской было для Попова важнее тактического успеха. Впрочем, тактически Попов и не проигрывал – от Платовской можно было свободно выйти во фланг и тыл большевиков, защищавших Казенный Мост.

Наступление вела 2-я пешая сотня семилетовцев под командованием есаула Пашкова. Непосредственно за мост дралась китайская полусотня (30—40 партизан). Партизанская батарея подавила артиллерию красных. Бой был решен атакой 2-й конной сотни семилетовцев под командованием есаула Зеленкова,

которая в конном строю проскочила мост и атаковала красных. Было захвачено 2 орудия (по другим данным—1 негодное орудие) и 3 пулемета. Потери партизан составили 9 убитыми и 40 ранеными. Погиб командир сотни есаул Пашков (георгиевский кавалер, в Первую мировую войну служил в 29-м Донском полку).

В результате в ночь на 25 февраля (10 марта) большевики оставили Великокняжескую и ушли на Торговую.

25 февраля (10 марта) партизаны Попова без выстрела вступили в Великокняжескую. Как отмечал Ряснянский, настроение у них было бодрое, «снова появилась вера в победу»²⁵⁵ . 26 февраля (11 марта) туда же из Платовской пришел отряд Мамонтова. В окружной станице было захвачено 6 орудий, боеприпасы, много военного имущества. Отсюда обратно к Корнилову были посланы Ряснянский и Нефедов.

В станице Платовской генерал И.Д. Попов стал формировать калмыцкие сотни. Началось брожение в других калмыцких станицах. Группа казачьих офицеров во главе с полковником Мангатовым сформировала отряд в Денисовской. Но по дороге в Великокняжескую 2(15) марта группа нарвалась на красный бронепоезд, потеряла убитым Мангатова, рассеялась и стала пробираться к партизанам поодиночке.

Опираясь на Великокняжескую, партизаны начали набеги на хутора, лежащие возле железной дороги к северу от станицы. В Великокняжеской отряд пополнился на 200 человек. Это были местные учащиеся. Станичный сбор партизан не поддержал, опасаясь мести со стороны Красной гвардии.

27 февраля (12 марта) со стороны Царицына показался красный бронепоезд и несколько эшелонов с красногвардейцами. У станции Ельмут назаровцы и семилетовцы завязали с ними бой. На следующий день, когда бой разгорелся не на шутку и временами переходил в рукопашные схватки, были получены сведения, что такой же красный бронепоезд подходит с другой стороны, от Торговой.

Силы, подошедшие от Царицына, вряд ли были велики. Еще меньше сил противника можно было ждать от Торговой – там собирали отряд против Корнилова, чтоб отправить его южнее – на Тихорецкую и Екатеринодар. Тем не менее походный атаман отдал приказ отходить на восток, в район Восточных коне-заводств, поближе к ставропольской и астраханской границам.

Отходя, партизаны взорвали пути к югу от Великокняжеской.

К 4 (17) марта партизаны верст на 60—80 углубились в степь и расположились на конезаводских зимовниках, контролируя территорию верст 40 в диаметре. Здесь планировалось переждать казачий «нейтралитет», обучить молодежь военному делу и постоянно тревожить противника набегами, напоминать ёму и всему казачеству о себе.

Но большевики не нуждались в напоминаниях. 5(18) марта были попытки завязать переговоры с партизанами со стороны «вождя революционных казаков» Н. Голубова, который как раз в это время арестовал в станице Денисовской казачьего идеолога М.П. Богаевского. От переговоров с Голубовым партизаны уклонились.

Красногвардейские части, подошедшие со стороны Царицына (4000 штыков, 36 пулеметов, 32 орудия), пока стояли на станции Двойная и в станице Орловской. Они вели переформировку, готовились оставить вагоны и идти в степи. Их командующий, казак орловской станицы Губарев, мобилизовал 4 переписи казаков Сальского округа—1500 шашек, – чтобы создать необходимую для такого похода конницу. К счастью, начальником штаба конной части был назначен подъесаул Сметанин (впоследствии перешедший к белым), который затянул муштровку мобилизованных на две недели.

Одновременно с севера к району расположения партизан стали подтягиваться красногвардейские отряды из местных крестьянских слобод силою до 3000 бойцов под командованием Кулакова. Эти были настроены более решительно, чем Голубовские или местные сальские казаки.

Против них партизаны применили тактику упреждающих набегов, стараясь бить их на подходе. Всего за неделю партизанская конница совершила 9 набегов на ближние и дальние хутора, где только появлялись красногвардейские отряды. Один из набегов, названный «карательной экспедицией», был в ночь с 7 на 8 (20 на 21) марта на станицу Великокняжескую, где красногвардейцы стали расстреливать казаков, заподозренных в сочувствии партизанам. В результате набега партизаны разогнали местную Красную гвардию, освободили арестованных и вернулись, потеряв 3 легкораненых и пригнав 20 пленных.

Все это время партизаны получали пополнения. В основном это были восставшие против большевиков калмыки. 5 (18) марта подошли две сотни с восточной части Сальского округа. 10 (23) марта две сотни калмыков (хорунжего Боринова и хорунжего Барманджинова) из станицы Платовской привел генерал И.Д. Попов. В тот же день²⁵⁶ две сотни калмыков привел из станицы Граббевской ходивший туда в набег отряд хорунжего Ф.Д. Назарова.²⁵⁷ . В «Отряде вольных донских казаков» калмыцкие сотни (620 шашек) получили номера 1, 2, 3,4.

С приходом калмыцких сотен разрасталась партизанская конница. Кроме того, в конезаводствах были взяты лошади, предназначенные для сдачи Войску. «...Десятки лиц на свои средства приобретали лошадей, переходя в конные части»²⁵⁸ .

С 10 (23) марта обозначилась новая опасность. На юге и во– стоке, на границе Астраханской и Ставропольской губерний, царицынские красногвардейцы под командованием Тулака подняли местных крестьян во всех селах на 200—300 верст от границы и стали концентрироваться в селе Ремонтное Ставропольской губернии. 12 (25) марта Тулак начал наступление на зимовники, где находились партизаны. Три дня шли бои. Вяло наступавших красногвардейцев остановили. 15 (28) марта выпал снег и лежал до 20 марта (2 апреля).

15 (28) марта Попов произвел перегруппировку отрядов и 16 (29) пытался нанести контрудар. Но в это время с запада, со стороны Великокняжеской, показалась красная казачья конница Голубова. И хотя у голубовцев господствовал настрой «по возможности избегать братоубийства», это был серьезный противник. Сами партизаны считали, что у Голубова два конных казачьих полка полного состава.

Этот день стал одним из самых тяжелых в истории Степного похода. Оказавшись меж двух огней, часть офицеров заговорила о необходимости прорываться на соединение с Корниловым или даже распылить отряд. Хорунжий Назаров с отрядом был готов отделиться и действовать на свой страх и риск. Попов вынужден был собрать «совещание начальников отрядов и их помощников и общественных деятелей». Были высказаны предложения пробиваться в Персию, Польшу, Румынию, на Кубань на соединение с Корниловым, распылиться отрядами или даже мелкими группами... Ссылаясь на данные разведки о настрое-

ниях казачества в округах, Попов настаивал оставаться на месте, обещал, что «поход близится к концу» и «скоро партизаны потребуются Дону».

Действительно, в тот же день прибыли представители от ставропольских и астраханских крестьян из отряда Тулака разведать возможность мирного соглашения с «кадетами». 17 (30) марта представители Попова, в свою очередь, начали переговоры с красногвардейцами, а 18 (31) марта к Попову явились гонцы от станицы Граббевской с просьбой о помощи против красногвардейцев. Кроме того, начиная с 17 (30) марта, к Попову стали прибывать разведчики с донесениями о готовности казаков в округах восстать против большевиков. 19 марта (1 апреля) отряд Назарова направился в Граббевскую и привел оттуда еще две сотни калмыков. Все это было расценено Поповым как открытый переход донских калмыков на сторону партизан.

В тот же день, 19 марта (1 апреля), отряд Семилетова, стремясь предотвратить готовящееся наступление Тулака, пошел в очередной набег в южном направлении, который вылился в жестокий бой, стоивший партизанам 200 убитых и раненых. Это был знаменитый «бой у Курячьей балки», в ходе которого партизаны, участвовавшие в нем, потеряли 70 % состава и оставили раненых на поле боя. В пулеметной команде семилетовцев, состоявшей из семинаристов («Иисусовых пулеметчиков»), из 25 человек осталось 6²⁵⁹.

Учитывая обстановку, Попов на военном совете 20 марта (2 апреля) на зимовнике Королькова под огнем красной артиллерии заявил: «Наше сидение в степях кончилось. Наступил момент выполнения нашей основной задачи, и для этого нам нужно двигаться к Дону, то есть в пределы Войска, к станицам». Было принято пока секретное решение идти на север, к Дону. Пока же, чтобы сбить большевиков с толку, партизаны двинулись на восток, в дальний угол Донской области. Очевидец вспоминал: «На зимовнике Трубникова, за отсутствием достаточного количества помещений, партизаны расположились под открытым небом. Была прекрасная весенняя погода, и расположение партизан представляло красивое, незабываемое зрелище или табора цыган, или полчищ татар, остановившихся на привале. Только отрядные значки, развевавшиеся при легком степном ветре в разных местах расположения, да русский национальный

флаг, обозначавший штаб походного атамана, напоминали о том, что здесь расположился “Отряд вольных донских казаков”. Партизаны с оживлением обсуждали вопросы – почему их всех собрали в одном месте и куда их отведут отсюда? Начальники на эти вопросы молчали и только давали понять, что “сидение в степях” кончено»²⁶⁰.

К этому времени разложившиеся под влиянием переговоров с «кадетами» астраханские и ставропольские крестьяне разошлись по своим селам. Граница Ставрополья и Дона была открыта, и большевики стали стягивать силы сюда, чтобы прикрыть от партизан Астраханскую и Ставропольскую губернии.

22 марта (4 апреля) в отряд вернулась делегация, уезжавшая 17 (30) марта на переговоры с красногвардейцами, а с ней делегация из штаба Тулака, которая предложила партизанам сложить оружие и выдать начальников.

Попов прервал переговоры. Представителей крестьян он приказал отпустить, а «комиссаров-коммунистов» – повесить.

В ночь на 23 марта (5 апреля), бросив лишние грузы и прикрывшись юнкерским отрядом, партизаны числом около 3000 человек устремились на север, ведомые проводниками-кал-мыками.

Движение было начато очень кстати. Именно в это время «царицынские» части и мобилизованные сальские казаки – «Ударная южная колонна» – двинулись от железной дороги через Быстрянский – зимовник Михайликовых, Королькова и Нехаевых на Граббевскую, где должны были соединиться с местными крестьянскими дружинами.

24 марта 96 апреля), дойдя до хутора Хуторского, партизаны свернули резко на запад и заняли станицу Граббевскую.

На заре 25 марта (7 апреля) они двинулись дальше на север, на станицу Бурульскую. В этот день казаки Голубова и красногвардейцы Тулака наконец догнали партизан. Боковое охранение – отряд Назарова – вело бой у хутора Мокрый Гашун, а арьергард под командованием Семилетова с боем после контратаки ушел из Граббевской.

Большевики продолжали преследование, и у переправы через реку Гашун партизаны оставили сводный отряд Мамонтова, который тоже выдержал сильный бой, прикрывая отход основных сил.

В Бурульской к Попову присоединилась местная калмыцкая сотня—150 всадников. Авангард партизан, пройдя Буруль-скую, двинулся на Эркетинскую.

26 марта (8 апреля) главные силы партизан направились в Эркетинскую, арьергард вел бой у Бурульской²⁶¹. На полпути к Эркетинской Попов получил сообщение, что против большевиков восстали казаки 2-го Донского округа и заняли окружную станицу. Новый окружной атаман полковник Расстегаев просил Попова о помощи...²⁶².

Позже стало известно, что восстание вспыхнуло 18 (31) марта в станице Суворовской. На другой день восставшие захватили окружную станицу Нижне-Чирскую, освободили там Расстегае-ва и объявили его окружным атаманом. Чуть позже– 24 марта (6 апреля) – вспыхнуло восстание в Баклановской, на реке Цимле.

Восстаниям, по свидетельству очевидцев, предшествовало столкновение в станице Цимлянской. Там местная красногвардейская дружина растратила станичную казну себе на жалование, после чего наложила на станицу контрибуцию. Станичный сбор принял постановление распустить дружину. 70 красногвардейцев, забрав остатки станичной казны, стали уходить на станцию Ремонтная. Спасая станичные деньги, казаки поднялись по сполоху. Войсковой старшина Иван Егорович Голицын объявил о начале восстания. Были посланы гонцы в Терновскую, Кумшатскую, Филипповскую и Верхне-Курмоярскую станицы. По поводу уходившей красной дружины повстанцы приняли решение: «Нагнать, деньги отобрать, наказать»²⁶³ .

Вслед за красногвардейцами была выслана повстанческая разведка во главе с сотником Григорием Чапчиковым, к ней присоединилась полусотня из станицы Ефремовской и другие «желающие». Преследуемых догнали быстро. С ними вели переговоры, которые прерывались стрельбой из-под белого флага. В двух верстах от железной дороги путь красногвардейцам преградил отряд хутора Садков Баклановской станицы во главе с вахмистром Ефремом Поповым. Повстанцев теперь собралось 150 человек. Перемежая переговоры с натиском, они оттеснили красногвардейцев в низину и там порубили. После этого восстание стало распространяться по станицам 1-го и 2-го Донских округов.

В станице Суворовской 24 марта (6 апреля) выбитый из Нижне-Чирской Временный окружной совет 2-го Донского округа (идя навстречу «пожеланиям трудящихся», восставшие параллельно с атаманской властью организовали свою версию «советской») создал Военный совет: Бородаенко, Ананьев, полковник Донское, войсковой старшина Протопопов, ротмистр Никулин. Командующим войсками был избран полковник Морозов, начальником штаба – есаул Посохин. Станичными отрядами командовали: отрядом Суворовской станицы – хорунжий Алимов, Есауловской – есаул Киреев, Нижне-Чирской – есаул Требушенков. Начальником артиллерии повстанцев был подъесаул Ретивое, начальником пулеметной команды – поручик Писаренко, начальником команды связи – подъесаул Сутулое. Штаб – мельница Попова.

Повстанцы Баклановской станицы под командованием полковника Бородина и есаула Андрианова 26 марта (8 апреля) вышли на связь с партизанами полковника Чернушенко.

С повстанцами Суворовской станицы прямого контакта пока не было.

С этого момента борьба для партизан вступила в качественно новую фазу. Теперь они были не одни на Дону. Цель похода была близка к осуществлению. Казаки наконец восстали, и Попов вел им командные кадры – донских казачьих офицеров и юнкеров.

Партизаны к этому времени потеряли 81 человека убитыми и умершими от ран и 211 ранеными, примерно пятую часть первоначальной численности отряда, но пополнились восставшими калмыками и выросли численно примерно вдвое. Теперь они стремились к Дону, к восставшим казачьим станицам.

Бои с преследователями не закончились. 27 и 28 марта (9—10 апреля) партизаны выдержали тяжелый бой, переправляясь почти без всяких средств через Сал у станицы Андреевской. Арьергардные калмыцкие сотни после контратаки перебирались через разлившийся Сал вплавь.

Большевики наседали, сосредоточив, по сведениям партизан, до 6 тысяч человек (из них два конных казачьих полка). При желании они могли раздавить партизанский арьергард, но особо в бой не рвались. Среди мобилизованных красных казаков офицеры вели агитацию, «что кадеты бегут, и воевать не надо»²⁶⁴.

После того как последние партизаны вплавь переправились через Сал, «красные отошли в Эркетинскую и... исчезли»²⁶⁵ . Астраханские и ставропольские красногвардейцы, видимо, не хотели идти в глубь Донской области. А Голубова в этот период в Сальских степях не было – видя и зная, что власть большевиков на Дону зашаталась, он предпочитал быть в Новочеркасске, поближе к «большой политике», а не месить весеннюю грязь по степному бездорожью. «Революционные» казаки, мобилизованные им по дороге в Сальский округ и царицынскими большевиками в самом округе, тоже боевым задором не отличались. Командовавший красными мобилизованными казаками подъесаул Сметанин двинулся параллельно партизанам вниз по левому берегу Сала. В приказе он говорил, что идет отрезать партизан от Дона, но на самом деле «придерживал» свой отряд, давал партизанам время уйти за Дон²⁶⁶ .

29 марта (11 апреля) в хуторе Королеве (15 верст к северу от Андреевской) Попов совещался с полковником Бородиным и есаулом Андриановым, вождями местных повстанцев. Они просили Попова ударить всеми силами на Котельниково, где, по их уверениям, можно было захватить 6 орудий и много другого оружия. Попов же стремился выйти к Дону и переправиться на правый берег²⁶⁷ .

Партизаны вступили в район восстания. Но, вопреки ожиданиям, у казаков еще сильны были антиофицерские настроения. С приближением отряда походного атамана, состоявшего в большинстве из офицеров и юнкеров, среди восставших начались митинги, «дружины таяли не по дням, а по часам»²⁶⁸. К 31 марта (13 апреля) они почти полностью разбрелись. Более того, выйдя к Дону, некоторые партизаны из отряда Попова тоже ушли по своим станицам. Однако походный атаман получил обнадеживающие сведения из других округов. 1 (14) апреля отряд Попова начал переправу через Дон у хутора Кривого в станицу Нижне-Курмоярскую. «Казаки встречали походного атамана и весь отряд с хлебом-солью... – вспоминал партизан-калмык. – Мы были грязные, завшивелые, ведь ни разу не раздевались. Нас нельзя было бы пускать в человеческое жилье»²⁶⁹ .

2(15) апреля был отдан приказ о расформировании «Отряда вольных донских казаков». Его составные части должны были

стать костяком для формирования казачьих войск в других округах, которые, как сообщала разведка, готовы были восстать или уже начали восстание.

Красные, упустив партизан, отошли на станцию Ремонтная, где сразу же начались «торжества, пьянство и самодемобилиза-ция на полевые работы»²⁷⁰ . С востока, таким образом, для партизан угроза была минимальной.

С этого времени центр событий переместился в низовья Дона, где восставшие казаки и офицеры объявили себя «Донской армией».

Вот документ о составе «Отряда вольных донских казаков:»

«Начальник – генерал-майор П.Х. Попов.

Адъютант – полковник Кучеров. Ординарцы – войсковой старшина Н.И. Тарарин, войсковой старшина Розов.

Начальник штаба – полковник В.И. Сидорин.

Помощник начальника штаба и начальник оперативного отделения – есаул Сутулов. Казначей отряда – есаул М.И. Тарарин. Начальник хозяйственной части – есаул Платонов. Начальник службы связи – полковник Кудинов. Начальник разведывательного и контрразведывательного отдела (начальник следственной комиссии) – генерал Жерве.

Комендант отряда – полковник К.К. Мамонтов. Всего 31 человек, 1 пулемет.

Особое отделение штаба Ростовского военного округа под началом инженера Д.М. Афанасьева.

Чиновник для особых поручений – А.П. Падалкин.

16 секретных сотрудников (хорунжий Калмыков, вахмистр Иванов, есаул Холмский, прапорщик Куркусов и др.).

Артиллерийское управление – начальник Донской артиллерии генерал Астахов.

Адъютант управления – есаул Е.А. Федоров. Всего 36 человек, 1 пулемет.

В обозе артиллерийского управления (на начало похода) – 200 артиллерийских снарядов, 500 тысяч ружейных патронов, 1000 ручных фанат, 5 пулеметов, 500 винтовок.

Отряд полковника Э.Ф. Семилетова (во время переформирования в хуторе Арпачин в состав отряда Семилетова вошли отряды войскового старшины Мартынова, сотника Хоперского и остатки Новочеркасской дружины).

Помощник командира отряда – полковник Лысенко (командует пешими сотнями).

Помощник командира отряда – войсковой старшина Ленивое (командует конными сотнями).

1– я конная сотня – подъесаул Галдин.

2– я конная сотня – подъесаул Зеленков.

1– я пешая сотня – капитан Балихин (убит у Александров-ска-Грушевского), войсковой старшина Ретивое (по другим данным – Петр Макарович Губкин).

2– я пешая сотня – есаул Пашков (убиту Казенного Моста), есаул Тацын.²⁷¹

3– я пешая сотня – войсковой старшина Мартынов.

Пулеметная команда – подъесаул Кундрюков.

Батарея – капитан Щукин.

Обоз – капитан Виноградов.

Комендант (начальник комендантской команды) – есаул -А.В. Губарев.

Всего – 701 человек, 13 пулеметов, 2 орудия.

Отряд хорунжего Ф.Д. Назарова.

Помощник командира – подъесаул Григорий Никифорович Сухаревский.

1– я конная сотня.

2– я конная сотня.

Пулеметная команда – сотник Жидков.

Околодок.

Всего – 252 человека, 5 пулеметов.

Отряд полковника К. К. Мамонтова.

Помощник командира отряда – полковник Шабанов.

1– я пешая сотня.

2– я пешая сотня.

Смешанный отряд полковника Яковлева.

«Детский» отряд полковника Хорошилова.

Всего – 205 человек, 4 пулемета.

Юнкерский конный отряд есаула Н.П. Слюсарева. Помощник командира отряда – есаул В.С. Крюков. Всего – 96 человек, 3 пулемета.

Атаманский конный отряд полковника Г.Д. Каргальского. Заместитель командира отряда – войсковой старшина Хрипунов.

Всего – 92 человека, 3 пулемета.

Конно-офицерский отряд полковника Чернушенко. Заместитель командира отряда – есаул Дубовсков.

Всего – 85 человек, 3 пулемета.

Штаб-офицерская дружина генерала Базавова.²⁷² Заместитель командира дружины – полковник Ляхов. Пеший ученический отряд есаула Боброва—48 человек (после вступления в Великокняжескую – в отряде Семилетова). Всего—116 человек, 2 пулемета.

Офицерская боевая конная дружина войскового старшины Гнилорыбова.

Всего—106 человек, 3 пулемета.

Инженерная сотня генерала Модлера (с 5 марта 1918 г. – полковника Макеева).

Всего – 36 человек, 1 пулемет, 1 полевая радиостанция.

1– я отдельная батарея есаула Неживова (Терентия Трифоновича).

Всего – 38 человек, 2 орудия, 2 пулемета «Льюис».

2– я отдельная батарея есаула Кузнецова (Евгения Антоновича).

Всего – 22 человека, 1 орудие, 1 пулемет «Льюис».

Калмыцкие сотни генерала И.Д. Попова²⁷³ (затем – полковника Слюсарева).

1– я сотня – полковник Д. Л. Абраменков

2– я сотня – войсковой старшина Кострюков.

Атам^шКрасв^

121

3– я сотня – подъесаул П.М. Аврамов.

4– я сотня – сотник Яманов.

Всего – 620 человек, 4 пулемета.

Отрядный обоз – есаул Платонов.

Походный госпиталь – 21 человек (без сестер милосердия).

Калмыцкая группа членов Войскового Круга и духовенства – 22 человека.

Группа общественных деятелей—18 человек.

Всего нестроевая часть – 251 человек».

Пока донские партизаны совершали Степной поход, их собратья, ушедшие с «добровольцами», дрались на Кубани. Легендарный 1-й Кубанский (Ледовый) поход Добровольческой армии не является предметом данного исследования. Однако, поскольку большая часть уцелевших донских партизан, сражавшихся в рядах Партизанского полка Добровольческой армии, впоследствии вернулась в ряды Донской армии, некоторые моменты этого похода (особенно бои Партизанского полка) необходимо отметить.

Вступившие в Партизанский полк «отряды стали именоваться сотнями» – 1-я сотня Краснянского, 2-я сотня – Лазарева,

3-я сотня – Чернецова. «...По вступлении в пределы Кубанской области полк стал быстро пополняться кубанскими казаками – преимущественно бывшими пластунами»²⁷⁴.

Особо тяжелым был бой за Выселки 3(16) марта, где «добровольцев» встретил переброшенный из Ростова на поездах Стрелковый полк 4-й кавалерийской дивизии.

Партизаны получили приказ наступать от хутора Журавского. Время наступления – 4 утра. В 2 часа командиры начали шепотом будить бойцов, но пока добудились, пока выступили, пока дошли, стало светло.

Партизаны двинулись на красные окопы без выстрела. Справа —чернецовцы, слева—сотня Краснянского. Красные открыли огонь из окопов, а во фланг от паровой мельницы ударил пулемет. Краснянский был смертельно ранен²⁷⁵ , есаул Власов – убит. Партизаны залегли в открытом поле, начали перестрелку, но встающее солнце слепило им глаза. Чернецовцы поднялись в атаку и заняли окопы, но были выбиты. С левого фланга ударил еще один пулемет красных и прижал партизан к земле.

Подошел резерв – сотня Лазарева. Но и этих сил было недостаточно.

Затем с тыла в боевые порядки партизан вошел Офицерский полк Маркова, во фланг красным вышли корниловцы. Отряд Лазарева, бывший на левом фланге партизан Краснянского, вместе с марковцами бросился вперед. Лазарев первым ворвался в селение. В схватке были ранены Лазарев и Курочкин.

С мельницы после боя стянули двух «австро-венгров», пулеметчиков, «главных виновников больших потерь». Чернецов-цы потеряли 11 убитыми и около 40 ранеными²⁷⁶. Всего в бою партизаны потеряли 80 человек, из них 33 убитыми (другие «добровольцы» потеряли троих). Особенно поредел строй чернецов-цев, потерявших почти половину состава. Но легкораненые скоро вернулись в строй. Краснянского заменил Писарев.

В бою под Кореновской 4(17) марта Партизанский полк был в арьергарде. Опасаясь окружения, Богаевский просил помощи. Корнилов выслал ему отделение пехоты и 5 кавалеристов. Богаевский повторил просьбу. Корнилов ответил: «Не узнаю сегодня Африкана Петровича! Ведь я ему уже послал поддержку из двух родов оружия...»²⁷⁷.

Следующий тяжелый бой был за Филипповские хутора – партизаны прикрывали форсирование реки перед станицей Калужской. Казанович вспоминал: «Я видел, как ген. Богаевский, стоя открыто верхом под огнем большевиков, переправлял своих партизан на крупах лошадей через вздувшуюся горную речку»²⁷⁸ . И снова пострадали чернецовцы. Из 200 человек в строю остались 6 во главе с сотником М.Т. Поповым.

В середине марта, после соединения с отрядом Кубанских правительственных войск, в состав Партизанского полка был влит батальон Кубанского стрелкового полка, ставший 2-м батальоном. Три сотни донских партизан составили 1-й батальон капитана Курочкина. Богаевский получил в командование бригаду. Партизанский полк – 800 штыков – принял Б. Казанович.

Бои продолжались. Так было под Калужской, Григорьевской, Смоленской, Георгео-Афипской. Особо тяжелым для партизан был бой за Екатеринодар.

Утром 27 марта (9 апреля) партизаны из станицы Елисаве-тинской двинулись на помощь Корниловскому полку, который был атакован красными со стороны Екатеринодара. «Партизаны густыми цепями в три линии, под прикрытием пулеметного и редкого артиллерийского огня, без выстрела двинулись в атаку по обе стороны большой дороги из Елисаветинской в Екате-ринодар»²⁷⁹. Казанович направил главный удар на кирпичный завод, занял его, и красные стали быстро уходить в Екатерино-дар. Явный успех был достигнут на глазах у всех, и у добровольческого командования возникла мысль брать Екатеринодар силами корниловцев и партизан, не дожидаясь подхода марков-цев.