Текст книги "Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год"

Автор книги: Андрей Венков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Такая позиция советского руководства позволила казакам Верхне-Донского округа практически без потерь со своей стороны разоружить и истребить Тираспольский отряд 2-й социалистической армии Украины. 16 (29) апреля этот отряд вступил в пределы Донской области, высадился на станции Чертково. В его состав входили 74-й Ставропольский, 254-й Северо-Донецкий и 5-й Заамурский конный полки старой армии, несколько батарей и Китайский батальон (300 штыков). Всего около 2000 штыков, 300 сабель, 24 орудия, 52 пулемета. Отряд испытывал острую нехватку боеприпасов.

Поскольку немцы перехватили железную дорогу южнее и севернее Чертково, отряд решил походным порядком идти через донские станицы в Воронежскую губернию. Его авангард —

5-й Заамурский конный полк—двинулся на станицу Мигулин-скую, следом пошли пехота и артиллерия и растянулись по донским хуторам, где и остановились на ночлег. В станице Мигу-линской бывший станичный атаман Дрынкин собрал станичный сбор, который, опасаясь присутствия Красной гвардии на своей территории, принял решение объявить мобилизацию и разоружить отряд, тем более, что в станичном правлении была копия московской телеграммы о разоружении частей, переходящих границу. В хутора полетел приказ о мобилизации с 20 до 50 лет. Сбор был назначен на 18 часов 18 апреля (1 мая).

На рассвете 18 апреля (1 мая) повстанцами был создан военный совет во главе с войсковым старшиной Сергеенковым и штаб из трех офицеров и трех казаков, который разработал план нападения на Тираспольский отряд. Казаки хуторов, расположенных около станицы и по левую сторону речки Тихой, должны были собраться у хутора Мещерякова в группу подъесаула Чайкина и ночью одновременно напасть на те хутора, где будет становиться на ночлег артиллерия красных. Казакам хуторов Сетраковского, Ольховского, Вяжинского и Наполовского (самых южных хуторов юрта) предстояло собраться в группу войскового старшины Л.А. Попова, вооружиться оружием 12-го Донского полка, которое было сдано при демобилизации, и утром 19 апреля (2 мая) в конном строю атаковать с тыла основные силы красных, которые, как предполагалось, будут ночевать в хуторе Мешкове.

В 9 часов утра красная кавалерия вступила в хутор Мешков, ее командование созвонилось со станицей Мигулинской, просило помощи в борьбе против немцев и, выслушав заверения в лояльности, приказало двигаться дальше к станице.

Вечером Заамурский полк стал на ночлег в хуторе Озерском, идущая за ним полевая батарея – в хуторе Федоровском, гаубичная батарея – в хуторе Бодянском, остальные силы красных – в хуторе Мешкове.

Ночью поднятые по мобилизации казаки стали приближаться к расположению красных частей. В каждом хуторе, который они проходили, собирался митинг. «Жители изо всех сил стремились избавиться от отряда». Пехота (есаул Серебряков) и конница (подъесаул Чайкин) шли раздельно. В результате к хутору Федоровскому, где предстояло захватить красную батарею, Чайкин привел 7 человек.

Положение спасло то, что казаки хутора Федоровского Ф.К. Чукарин и В.Н. Гуров, зная расположение красных в хуторе, вышли навстречу отряду, собрали 20 человек пеших из команды Серебрякова и с ними захватили батарею.

Узнав о первой победе, растянувшийся отряд собрался в Федоровском. Захваченные орудия отправили в Мигулинскую и хутор Коновалов, одно оставили на высоте у Федоровского. Чайкин с 70 всадниками двинулся на хутор Бодянской, по дороге 30 казаков снова отстали. С командой гаубичной батареи в Бодянском вступили в переговоры и предложили сдаться. Артиллеристы отказались. Чайкин с 40 казаками атаковал батарею (150 человек) и взял ее.

В хуторе Мешкове ночью местный житель подхорунжий Жуликов испортил несколько орудий. На рассвете казаки хуторов Меловатского и Бирючинского атаковали Мешков, но были отбиты и отошли, потеряв 2 раненых.

Отбив нападение, красные стали выходить из Мешкова и выстраиваться на дороге, чтобы двигаться дальше. Казаки из хуторов Сетракова, Вяжинского, Ольховского и Наполовского, маячившие у Мешкова, рассыпали лаву, но красных не преследовали. Лишь одна сотня была послана за ними вслед, остальные вступили в хутор Мешков и стали к 11 часам собирать всех казаков из ближайших хуторов. Явились деды и подростки, которых сразу же поставили в строй. «...Достаточно было нескольких перестроений, как казаки поняли и приспособились к конному делу*³⁵².

Примерно в 14 часов у хутора Мрыхина колонну красной пехоты встретили казаки, успевшие разоружить две красные батареи. Еще одна группа у хутора Коновалова составляла заслон против красной кавалерии, которая могла вернуться.

По колонне красной пехоты был открыт огонь из захваченных орудий, она рассыпала две цепи, а затем с ней начались переговоры. На переговорах казаки предъявили красным московскую телеграмму о разоружении. Далее версии расходятся. Свидетели со стороны повстанцев говорят, что во время переговоров казаки вновь открыли орудийный огонь, и войсковой старшина Сергеенков приказал разоружить парламентеров. В это время красных атаковала подошедшая от Мешкова казачья лава в 1000 всадников, а от Мрыхина поднялась в атаку казачья пехота, после чего красные стали сдаваться³⁵³. Участники со стороны красных говорят, что Тираспольский отряд подчинился приказу о разоружении и стал сдавать оружие, тогда на него и налетела казачья конница. Командир Ставропольского полка полковник Борисевич пытался стрелять в казачьего сотника, и тот снес ему голову шашкой³³⁴ .

Красная кавалерия двинулась из хутора Озерского на выстрелы, но после двух шрапнельных выстрелов повернула и «широким наметом скрылась за бугор». Заамурский полк через Жу-равку и Медово ушел на территорию Воронежской губернии. Посланная вслед погоня из казаков задонских хуторов его не догнала³³³ (да, видимо, и не стремилась).

Благодаря захваченному оружию казаки Мигулинской станицы смогли впоследствии вооружить два своих полка и полки казаков Вёшенской, Казанской и Каргинской станиц.

Многие пленные (из них почти все китайцы) были убиты.

20 апреля (3 мая) в Верхне-Донском округе было окончательно объявлено об установлении казачьей власти. Возглавил ее полковник З.А. Алферов.

В целом к концу апреля 1918 года советские «отряды уже были значительно слабее казаков, и только хорошее вооружение давало (им) перевес в силах»³³⁶.

21 апреля (4 мая) отряд Дроздовского подошел к Ростову. Казаками сразу же был отмечен отвод большевистских войск из Новочеркасска на Ростов, против нового противника. В частности, 22 апреля (5 мая) туда был отведен бронепоезд. Большевики северо-восточнее Новочеркасска заняли линию хуторов Ягодин – Маркин – Сидоров, «где держали себя пассивно»³⁵⁷ . Кроме того, эшелоны красногвардейцев, оказавшиеся в Новочеркасске и Александро-Грушевске, с выходом немцев к Ростову и Звереве рисковали оказаться в мышеловке, все пути их отхода оказались под угрозой.

Проанализировав все новые данные, походный атаман Попов отложил третий удар по Александро-Грушевску, хотя семи-летовцы и рвались в бой. Наоборот, часть Северной группы перебрасывалась южнее, под Новочеркасск. Здесь было спланировано решающее наступление³⁵⁸.

Атака была подготовлена к вечеру 21 апреля (4 мая), но отложена на сутки. Операция была разработана до деталей. «Карты, планы, схемы – были в изобилии и на руках у всех.

Все боевые и административные распоряжения были предусмотрены и отданы с такой полнотой, что добавлять было нечего в последующие три дня...»³⁵⁹ . Разведка во главе с сотником

Азарянским и сотником Гавриленко (последний с ампутированными конечностями, с протезами) выходила к окраинам города и убедила всех, что успех обеспечен. Золотовская и Кочетов-ская дружины сменили части Южной группы, охранявшие склады и другие тыловые объекты.

Из Северной группы подошли три сотни Сводного конного полка есаула Климова. 2-я конная Семилетовская сотня встала на правом фланге Новочеркасского полка. Однако другие части Северной группы под Новочеркасском вовремя не появились.

К двум часам ночи с 22 на 23 апреля (5—6 мая) части Южной группы заняли исходные позиции для наступления. Сигналом должна была служить зажженная веха.

В 3 часа ночи орудие есаула Афанасьева ударило по вокзалу, и восставшие казаки атаковали Новочеркасск. Атаке способствовала десантная операция с парохода и катеров против станицы Аксайской, а затем 24 апреля (7 мая) и против самого Ростова. В обход Новочеркасска была двинута конница Туро-верова, имевшая целью поддержать атаку на город, занять станицу Аксайскую, набрать там добровольцев и наступать дальше на Ростов.

Главный удар через реку Аксай на привокзальную часть города наносил Кривянский полк, который понес большие потери у Технического училища и Учительского института. Северо-восточная группа вошла в город со стороны Хотунка «без труда и без потерь».

К рассвету 23 апреля (6 мая) повстанцы заняли Новочеркасск. Семилетовская конная сотня преследовала красных до Аксайской.

Была организована «чистка» большевистских «гнезд» в здании Епархиального училища и Политехнического института. Причем казаки пока «не желали» «проявлять жестокость». «Пришлось вмешаться начальству и приказать истребить эти партии»³⁶⁰.

Освобождение города выпало на второй день Пасхи. Массовое ликование населения и относительно легкая победа побудили некоторых командиров полков (Новочеркасского и Кри-вянского) распустить своих людей по домам. Два полка были выдвинуты в сторону Ростова. Этим могли воспользоваться красные и контратаковать Новочеркасск с севера. Это опасное

направление (Персиановское) прикрывали 150—200 спешенных казаков Богаевского полка при 1 орудии, расположившихся в 2-х верстах севернее Новочеркасска. Прибывший в Новочеркасск глава делегации «добровольцев» генерал Кисляков отметил слабую организацию повстанцев: «Полевой армии в истинном смысле этого слова на Дону еще нет; казаки по-прежнему в боях не всегда устойчивы; то, что там происходит, – пока еще только местные восстания, не вполне прочно взятые в руки»³⁶¹.

В ночь на 24 апреля (7 мая) к Попову прибыл связной из отряда Дроздовского, взявшего Ростовский вокзал, но отошедшего в селение Крым. Связь была установлена. Отроду Дроздовского было предложено идти к Новочеркасску в станицу Грушевскую. Проделавшим долгий поход закаленным дроздовцам, как и «добровольцам», бросилось в глаза, что в Новочеркасске «все полки сами по себе не что иное, как просто ополчения отдельных станиц»³⁶².

24 апреля (7 мая) боя не было. Хорошо поставленная разведка «добровольцев» отметила в этот день, что Ростов эвакуируется, от Ростова на Тихорецкую через Кущевку прошло до 40 поездов. Далее перечислялись большевистские войска под Гуляй-Борисовкой. Из Гуляй-Борисовки тоже шел отток красногвардейцев, они шли на станцию Степную и там грузились и отправлялись на Кущевку – Тихорецкая (тем не менее «добровольцы» ожидали наступление от Степной на Гуляй-Борисовку 2—3 отрядов). И особо отмечалось: «Комфронта Жлоба издал воззвание, приглашающее казаков забыть распри и совместно с большевиками идти против немцев»³⁶³ . На Новочеркасском направлении «добровольцы» отметили, что «21 вечером или 22 утром» Новочеркасск был занят казаками (на самом деле казаки заняли его на день позже), что на участке Зверево – Лихая идет наступление украинцев (на самом деле там наступали немцы), что Каменская и Митякинская заняты ими с применением аэропланов и артиллерии. На Царицынском направлении «станции Ремонтная и Котельниково после упорного боя с большевиками оставлены калмыцким отрядом князя Тундутова, подчиненным походному атаману Войска Донского»³⁶⁴.

Как видим, большевиками готовился новый театр военных действий – за Доном с опорой на Тихорецкую, и главным врагом виделись немцы. Под Новочеркасском же с 24 апреля (7 мая) военные действия велись как бы «по инерции».

Вечером 24 апреля (7 мая) богаевцы разошлись, оголив Персиановское направление. Вслед за ними из Новочеркасска ушли Бессергеневский и Заплавский полки. Кривянский и Новочеркасский полки были еще раньше распущены по домам с наказом вернуться в строй к полудню 25 апреля (8 мая).

В этот день, 25 апреля (8 мая), большевики, зажатые на железной дороге между Новочеркасском и Зверево, начали наступление на Новочеркасск, стремясь пробиться к Ростову и уйти за Дон. От Персиановки подошли эшелоны и высадили пехоту. Орудий и бронепоездов у красных не было, но пулеметов – в изобилии. Им противостояли 150—200 вернувшихся «на службу» богаевцев и орудие Бугураева.

Расстреляв 70 снарядов, орудие Бугураева отступило вместе с цепью богаевцев к Хотунку, а из Хотунка и богаевцы и Бугура-ев отошли на Заплавскую, открыв красным дорогу на Новочеркасск³⁶³ .

Красные заняли Хотунок и двинулись к Краснокутской роще.

У Денисова резервов не было. Отражать красных пришлось «лоскутными» отрядами: на Хотунке собрали 2 сотни легкораненых, которые не успели эвакуироваться, еще 2 конные сотни удалось стянуть к Арсеналу. Еще примерно 6,5 тысяч казаков сидели «по домам» в Новочеркасске, в Кривянской, в других ближайших станицах и должны были собраться в Новочеркасск к полудню. Наступление красных, занявших Хотунок, сдерживали 4 орудия, 2 из которых только что выкатили на руках из Арсенала. Прислуга была набрана из «зрителей»³⁶⁶. Еще одно орудие было переброшено сюда есаулом Афанасьевым, который вел беглый огонь по 4 снаряда, чтобы красные подумали, что у него 4 орудия, а не одно³⁶⁷.

Сил было явно недостаточно, и оборонявшие город казаки заколебались. Но здесь свою роль сыграли отряд Дроздовского и Северная группа Семилетова.

Конно-горная батарея дроздовцев, став у Татарской слободы, открыла огонь во фланг красным цепям. Дроздовский броневик «Верный» внезапно атаковал красных, занявших Хотунок. «По крутому Петроградскому спуску броневик стремительно несется вниз и полным ходом проносится через мост... Только в середине Хотунка удалось затормозить броневик»³⁶⁸ .

Оказавшись среди резервных цепей красных, «Верный» открыл огонь из 4-х пулеметов. Начавшие отступать большевики попали под удар подоспевшей семилетовской конницы. Отряды Семилетова, Яковлева и юнкера в это время ударили большевикам в тыл, пехота – с подвод, конница – из походных колонн.

Большевистские отряды побежали. Незначительная часть смогла пробиться через Лихую на Царицын.

В этот же день конница Туроверова одновременно с немцами вступила в Ростов.

Пока донцы и дроздовцы удерживали Новочеркасск и захватывали Ростов, «добровольцы» ушли в набег на ст. Крыловская, чтобы добыть патроны. С собой они взяли Мечетинский конный полк. 25 апреля (8 мая) они прошли 65 верст и утром 26 апреля (9 мая) захватили в Крыловской огромную добычу. 2-я сотня Партизанского полка взяла 2 орудия. Натолкнувшись далее на крупные силы большевиков, Деникин увел армию назад в Задонье. В результате всех этих боев восставшие казаки окончательно утвердились в Новочеркасске и вообще в низовьях Дона.

27 апреля (10 мая) в Новочеркасске состоялся парад, которым командовал Денисов, принимал парад походный атаман. После парада был зачитан приказ по Войску № 211 от 27 апреля 1918 г. о производстве в генерал-майоры – начальника штаба походного атамана В. И. Сидорина; командующего Южной группой С.В. Денисова (оба с оставлением в списках Генерального штаба); командующего Северной группой Э. Семилетова; в полковники – Михаила Фетисова; начальника штаба Южной группы И. Полякова (с оставлением в списках Генерального штаба).

Приказ был подписан походным атаманом Поповым³⁶⁹.

Это было первое с начала Степного похода производство, с 12 февраля по 27 апреля производства в чины не было.

26 апреля (9 мая) Временное донское правительство объявило о созыве Круга спасения Дона 28 апреля (11 мая).

Глава 9

ОРГАНИЗАЦИЯ ВЛАСТИ

За два дня собрать «полноценный» Круг было трудно. К 2 – 8 апреля (11 мая) в Новочеркасск съехались делегаты в основном от повстанческих частей, стоявших под Новочеркасском, и от ближайших округов – Черкасского, 1-го Донского и части Ростовского. Как считали современники, «Круг получился несколько однобоким и состоял главным образом из лиц, угодных руководителям Временного донского правительства и командованию Южной группы»³⁷⁰ .

По сохранившимся документам видно, что подавляющее большинство Круга (как и Временного донского правительства) составляли казаки и урядники, выдвинутые повстанческими отрядами. Восставшие обеспечили себе большинство самой избирательной системой, согласно которой станица выдвигала на Круг одного делегата, а полк или дружина, выставленные станицей против большевиков, —двух делегатов. Казаки-одностаничники попадали на Круг как представители разных воинских частей. Так, из Манычской станицы на Круг прошли:

вольноопределяющийся Иван Иванович Гусев – от 1-й конной сотни,

казак Тимофей Степанович Базавов – от 6-й пешей сотни, урядник Иван Логвинович Хопрянинов– от батареи, урядник Иван Андреевич Малеев– от 4-й пешей сотни, казак Иван Иванович Назаров– от 3-й пешей сотни³⁷¹. Председателем Круга стал глава Временного донского правительства Г.П. Янов, товарищами председателя – Светозаров и Бабкин.

Главной задачей Круга стали организация Войсковой власти, выборы Донского Войскового атамана, создание вооруженных сил для дальнейшей борьбы с большевиками.

Верховное командование войсками во время работы Круга осуществлял походный атаман П.Х. Попов. 29 апреля (12 мая) ему был передан для разработки вопрос о создании армии. Под его командование Круг передал все антибольшевистские силы на территории области. 30 апреля (13 мая) Круг решил, что верховное командование всеми вооруженными силами на территории

Дона должно принадлежать Войсковому атаману, а до его избрания – походному атаману. В условиях массового восстания, когда правление на местах брали в руки вооруженные повстанцы, то есть будущая армия, власть походного атамана была наиболее значима и реальна.

Именно Попов декларировал и рассылал на места в качестве служебных распоряжений основы внешней и внутренней политики Войска Донского в этот период. Так, 2(15) мая начальник штаба походного атамана направил в Верхне-Донской округ атаману полковнику Алферову «установку»: 1) Область Войска Донского – автономная часть России, не признает советскую власть и Брестского мирного договора. 2) Временное донское правительство будет твердо и непреклонно защищать независимость своей территории. Для защиты этого положения им командировано 30 апреля посольство в Киев. 3) Немцы ведут борьбу с советской властью, отношение их к нам корректное. Такое же должно быть и наше отношение к ним. 4) Верховная центральная власть – Войсковой Круг. Временно – Круг спасения Дона. Высшая военная власть – походный атаман. На местах власть должна быть организована согласно постановлений последних бывших Войсковых Кругов. Подписал подполковник Кислов.

Делая доклад на Круге, Попов заявил, что к 1 (14) мая 1918 года вооруженные силы Дона насчитывают свыше 50 тысяч человек с достаточным количеством артиллерии и пулеметов, взятых с боя. Имеются аэропланы и речная флотилия. Территория Войска освобождена от красных более чем на 75 %.

Имевшиеся в наличии войска Попов разделил на три корпуса. Войска, сражавшиеся под Новочеркасском, были сведены в 1-й корпус; войска Задонской группы, отряды Сальского округа и задонской части 1-го Донского округа – во 2-й корпус; войска Мамонтова, расположенные вдоль железной дороги Лихая – Царицын, – в 3-й. Восставшие казаки Верхнего Дона (о чем будет сказано ниже) сводились в отдельную дивизию, им ставилась задача направить главные усилия на Хоперский округ.

3 (16) мая был оглашен приказ походного атамана № 225 о мобилизации по всей области казаков переписи 1912—1916 годов и о призыве «для занятий» казачьей молодежи переписи

1917– 1918 годов³⁷² . В целом это совпадало с пожеланиями с мест. Так, делегат от 3-й пешей сотни станицы Нижне-Чирской привез наказ от 22 апреля (5 мая), в котором наряду с социальными проблемами значилось: «1) Отношение к Красной гвардии: очистить Донскую область от Красной гвардии силою оружия. 2) Мобилизация: мобилизовать полки, бывшие на позиции (то есть участвовавшие в Мировой войне. – А.В.), а сформированным полкам принять организацию запасных резервных... 4) Дисциплина: все боевые приказы начальников исполнять беспрекословно...»³⁷³

1 (14) мая Круг вынес постановление восстановить ношение погон и учредить Георгиевский кресте гербом Войска Донского.

Но 3 (16) мая вечером Круг Спасения Дона 107 голосами против 13 при 10 воздержавшихся избрал Донским Атаманом генерала П.Н. Краснова³⁷⁴ . Высшая военная власть переходила в другие руки.

В первом же своем приказе от 4 (17) мая Краснов фактически подтвердил предыдущие приказы и распоряжения, исходившие от походного атамана. Был отдан приказ о создании постоянной армии из молодых, ранее не служивших казаков

1918– 1919 годов переписи численностью в 3 конные дивизии и 1 пешую бригаду.

Для восполнения поредевших командных кадров предполагалось возобновить работу Новочеркасского юнкерского училища и кадетского корпуса. Создать урядничий полкдля подготовки младшего комсостава.

Однако это было делом будущего, а пока Краснов имел дело с повстанческими отрядами всех возрастов. Исходя из этого, он приказал: «...Для охраны станиц и городов составить конные и пешие сотни из казаков 1912—1917 гг. (то есть из казаков прежних первоочередных полков. – А. В.)... По мере успокоения войска распустить по домам для мирных работ всех казаков остальных возрастов». Походному атаману Попову и представителю военного ведомства генералу Денисову приказано было провести мобилизацию офицеров³⁷⁵.

В реальности дальнейшее распространение восстания по территории Области Войска Донского привело к созданию новых полков и отрядов из добровольцев и мобилизованных казаков без различия возраста.

Немецкое наступление и восстание донских казаков поставили большевистские войска Украины и России перед необходимостью оставить большую часть Области Войска Донского и искать новые рубежи, на которых можно было бы остановить немецкий натиск. Формально между Россией и Германией был мир, но демаркационная линия между войсками на юге все еще не определилась, а установить ее во многом мешало казачье восстание. Советское военное руководство сетовало, что не может послать здесь к немцам парламентеров, «потому что между нами и немцами стоят восставшие казаки, истребляющие наши переходящие границы части. Туда можно послать лишь карательную экспедицию для истребления восставших казаков. Ведь эти казаки расстреляли делегацию 2-й армии, перешедшую границы Донской республики для саморазоружения... Парламентеров со стороны Дона могла бы выслать местная советская власть, очистившая территорию Дона от контрреволюционных банд, оперирующих между нами и немцами, но мы такой возможности лишены»³⁷⁶.

Советские войска, очистив Ростов и юг области, пытались закрепиться здесь на левобережье Дона. Значительная часть их под командованием Ворошилова двигалась, рассекая Область Войска Донского на две части, по железной дороге от Лихой на Царицын. Кроме того, на территории области местная большевистская власть пыталась сформировать отряды против наступавших немцев и восставших казаков, опираясь при этом на неказачьи поселения и отчасти на северные более бедные казачьи округа. К середине мая 1918 года Красная гвардия на Дону достигала численности 47 600 человек, а к 1 июня 180—190 отрядов Донской республики насчитывали 68 тысяч человек, из них 4380 конников³⁷⁷ .

В связи со сложившейся ситуацией восстановление казачьей власти, формирование новой Донской армии и бои за освобождение области от большевиков – все это шло параллельно и оказывало друг на друга взаимное влияние.

На Дону вспышка классовой борьбы привела к переходу казачества (в том числе и бедноты) в южных округах на сторону белых. В северных, более однородных в классовом и сословном отношении округах казаки были склонны к нейтралитету, но подчинялись в массе мобилизации против большевиков.

Подобный поворот событий замедлил политическое размежевание внутри сословий: «...Крестьянство на Дону единодушнее, чем где бы то ни было в России, было всецело на стороне Советов»³⁷⁸ .

Со своей стороны низовые казачьи станицы (Бессергеневс-кая, Мелеховская, Семикаракорская, Есауловская, Катальниц-кая и другие) выносили приговоры о выселении иногородних³⁷⁹. Так, казаки Кагальницкой станицы были озлоблены против крестьян соседних сел. «...Сожжение и разграбление станицы казаки приписывают только этим селам, считают их вредными соседями, которые смирились только благодаря тому, что побеждены». Они просили Войсковое правительство выселить крестьян или хотя бы наложить на них контрибуцию³⁸⁰. Беженцы с Дона сообщали советским властям, что «кадеты вырезают крестьянское население»³⁸¹.

Были и исключения: некоторые крестьяне Мелеховской станицы (как сами они писали) «вышли на защиту так называемого родного края, потому [что] иного края мы не знаем»³⁸² .

В мае – августе 1918 года 417 иногородних, участвовавших в борьбе против большевиков, были приняты в казаки, 1400 приговоров исключали казаков из сословия за деяния прямо противоположные и 300 приговоров было вынесено о выселении из пределов области³⁸³ . И все же война приобрела сословную окраску.

При всех боевых качествах казаки-повстанцы, как и во времена крестьянских войн, освободив свою станицу, не хотели идти дальше, и «поднять их на энергичное преследование противника не представлялось возможным. Все пока держалось на исключительной доблести и самопожертвовании офицеров, учащейся молодежи и особенно стариков, своим авторитетом влиявших на фронтовиков»³⁸⁴. Восставшие хотели бороться с большевиками, но ничего не имели против Советов³⁸⁵ . Как считали современники, «восставая, казаки меньше всего думали об устройстве своего государства. Восставая, ни на минуту не забывали того, что можно помириться, коль скоро советская власть согласится не нарушать их станичного быта»³⁸⁶ . Однако разрастание борьбы с донским крестьянством подтолкнуло колеблющихся. Восстание распространилось по всей области, и к концу мая 1918 года антибольшевистские силы заняли большую часть территории Дона.

Казаки поднялись на борьбу изначально оборонительную, с военной точки зрения это обрекало их на поражение. Логика восставших была следующей: «Большевики уничтожают казачество, интеллигенция, как и коммунисты, норовят нас упразднить, а русский народ о нас и не думает. Пойдем напропалую – или умрем, или будем жить: все порешили нас уничтожить, попробуем отбиваться»³⁸⁷. Большой популярностью пользовались такие наименования воинских частей, как «освободительный» и проч. – «Каргинский освободительный полк», «Самозащит-ный Донецкий полк»³⁸⁸ . Краснова называли «создателем Донской освободительной армии»³⁸⁹ .

Видевший белое движение изнутри Г. Раковский считал, что восстание казаков имело «характер широкого народного движения в общероссийском масштабе»³⁹⁰ . А.И. Деникин, считавший, что «все пять лет смуты» в России шли различные процессы «разложения и сложения социальных слоев», но «вооруженной народной борьбы еще не было»³⁹¹, для Дона сделал исключение: «Донской армии, по существу, не было: был вооруженный народ. Точнее, вооруженный класс...»³⁹².

С мая по август 1918 года власть на Дону не считалась достаточно легитимной, поскольку была сформирована повстанцами, контролировавшими пока 10 станиц (из 123-х). На Круге Спасения Дона сразу же провозгласили, что верховной властью является Большой Войсковой Круг, который соберется не позже 2-х месяцев, а пока вся полнота власти принадлежала Кругу Спасения, а на время прекращения работы этого Круга – выборному атаману. И Круг Спасения Дона пользовался этой властью». Тон задавала «черкасня», депутаты ближайших к городу станиц, так как их больше всего собралось»³⁹³ . Убедившись в своем превосходстве, урядники-низовцы и казачья интеллигенция, попавшая на Круг, стали проводить свою политику.

Первым шагом был принудительный заем в 4,2 миллиона рублей у местных капиталистов³⁹⁴. Выражая волю рядового казачества, Временное донское правительство, отменив большевистские декреты, поспешно объявило об оборонительном характере войны и курсе на примирение классов: «Намерение Временного правительства – не выходить за пределы области, НО отстаивать ее территорию в исторических границах. Как будет закончена борьба, будет созван большой Круг и съезд неказачьего населения». Было и обращение к рабочим, которые «найдут в правительстве охрану труда»³⁹⁵ .

Чтобы сохранить позиции и после завершения работы Круга Спасения Дона, «черкасня» должна была поставить и «своего» Войскового Атамана. В противовес руководителю донской служилой верхушки, генералу П.Х. Попову, представители «Зап-лавского сидения» выдвинули генерала П.Н. Краснова «как старшего по службе из донских генералов»³⁹⁶.

Еще до избрания Краснов выступил с программным докладом. Программа предусматривала привлечение на сторону восставших всех слоев казачества. Тезис «казачество стоит вне партий» стремился затушевать классовые противоречия внутри сословия. Тезис «все силы на восстановление старины» идеализировал добуржуазные «патриархальные» отношения «вольных степей» и должен был придать движению некий ореол романтизма. Тезис «казачество участвует в освобождении русского народа от большевизма» определял цели объединения, но, учитывая отсутствие единства взглядов по этому вопросу среди казаков, Краснов уточнил непосредственные цели военных действий – выход на линию Царицын – Поворино – Лиски.

Взаимоотношения с антисоветскими силами были оговорены в тезисе «все, кто против большевиков, – наши союзники». Отношение к немецким войскам, которые, будучи в данный момент антибольшевистской силой, подходили под разряд «союзников», было выражено туманно: «С немцами войны быть не может, но казачество – свободно».

В интересах казачьего сообщества было высказано требование утверждения всех прав казачества при «восстановлении России». Домогательствам казачьей верхушки, требовавшей большей самостоятельности, импонировал тезис, что Донской Атаман будет непосредственно подчиняться лицу, возглавляющему центральную власть.

Гарантом воплощения в жизнь всех этих идей программа считала создание постоянной казачьей армии.

С первых дней у власти Краснов проявил стремление к выигрышу времени и собиранию сил. Представитель Дона А. Па-далкин был послан в Москву с предложением заключить мирный и торговый договор, но с условием отторжения в пользу Дона Камышина и Царицына³⁹⁷ , что вообще-то было вызовом.