Текст книги "Америка XXI век"

Автор книги: Андрей Сысоин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

5

Мы в Валли-Стрим – пригороде Нью-Йорка. Довольно печальный пейзаж. Куда ни кинешь взгляд: ровные квадратики дворов с одинаковыми домами. Мой отряд первый переходит мост через речку, солдаты садятся в траву на обочине. Начинается утро. По мосту еще движутся остатки отрядов, вырвавшиеся из города. Рядом со мной возникает сержант Марк Сой.

– Я расставил посты у моста, сэр.

– Хорошо.

Речку переходит отряд Моруа. Андре весь измазан кровью, форма изорвана, взгляд дикий и больной.

– Как в Нью-Йорке? – спрашиваю у него.

Моруа только дергается и уходит. Провожаю взглядом согнутую спину. Следующий отряд, перейдя мост, валится в обочину. Ко мне подходит офицер.

– Как в Нью-Йорке?

– Бежали сломя голову – по нашей казарме ударили напалмом – половина отряда сгорела. – На левой скуле офицера ожог.

Мост проезжает бронетранспортер, останавливается напротив нас. Из люка высовывается седая голова и на дорогу выпрыгивает наш командующий Карл Рас. Подходит к нам.

– Командир Сысоин.

– Командир Хаузер.

– Господа офицеры, в городе восстание, но мы контролируем обстановку. Задача ваших отрядов: держать оборону этого моста. – Рас лезет обратно в бронетранспортер.

Мы с Хаузером расходимся по разные стороны шоссе. У меня еще есть полсотни бойцов. Они лежат в кювете, у них хмурые измятые лица: спать сегодня не пришлось.

– Сержанты, ко мне!

Они неторопливо подходят, все четверо, окружают меня.

– Вадим, твоя задача держать мост, заложи мины. Сой, Бриз, следите за рекой, чтобы не было переправы. Вильям, остаешься со мной.

Смотрю на часы: восемь утра. Вадим со своим отделением залегает у моста. Остальные группы рассредотачиваются по домам вдоль реки. Мы с замкомом по очереди в бинокль рассматриваем Нью-Йорк. Там ничего не изменилось. А было ли восстание? Включается телефон:

– Внимание! Говорит комендант Нью-Йорка полковник Хьюз. Предлагаю всем полевым командирам Переворота подчиниться новым властям или сохранять нейтралитет. Штаб Переворота уничтожен. Наша 1 Освободительная Армия захватила Вашингтон, Балтимор и подходит к Филадельфии. В Филадельфии, Нью-Йорке и Бостоне власть находится в руках Армии Контрпереворота. Господа офицеры, будьте благоразумны, не применяйте оружия против соотечественников.

– Веселенькие дела… твою мать, – говорит Дегтярев.

Я улыбаюсь. Ветер с океана мешает мне зажечь сигарету…

* * *

В восемь утра, когда в городе уже было тихо, госпиталь Джамейки эвакуировался в аэропорт Кеннеди, где раненых погрузили в самолеты и отправили на континент. Когда к отлету готовился последний самолет, в аэропорту появляется Эдвард Минитмен. Лихо развернувшись на рулежке, он тормозит у ближайшего санитарного грузовика.

– Где главврач? – спрашивает у шофера.

– Только что улетел.

– Кто приказал эвакуироваться?

Шофер безразлично пожимает плечами. Минитмен бежит к самолету.

– Внимание! Я – начальник 8 отдела штаба Переворота капитан Минитмен. В районе Валли-Стрим, Элмонта и Нью-Хайд-Парка идут тяжелые бои между нашими отрядами и террористами. Прошу всех врачей и медсестер добровольно выехать и помочь раненым.

8 часов 30 минут утра. Взлетает последний самолет. Пять грузовиков с медсестрами и врачами уезжают в сторону Линбрука. К аэропорту подходят части АКП…

Грузовик, в котором ехала Джейн, остановился в Валли-Стрим. Городок горел. На берегу реки творилось невообразимое: грохот и крошево сплошных взрывов. Кто там еще может выжить?

– Машина остается здесь, а вы, девочки, давайте вперед, – врач Хэндрикс инструктирует пятерку медсестер, – помощь оказывайте на месте. Когда кончится мясорубка, самых тяжелых принесем сюда. Сами будьте очень осторожны. Все, пошли!

Джейн бежит по дороге, падает, услышав выворачивающий душу вой мины. Долго ползет, боясь поднять голову и наконец сваливается в какой-то овраг. У нее болит сердце, но страха нет. Подняв голову, она видит перед собой Хаузера, беспрерывно стрелявшего из ручного пулемета.

– Фрэнк! Это я – Джейн Ибсон!

Хаузер не слышит и не узнает Джейн.

– Санитарка! Пошевеливайся! У меня пол отряда раненых!

Джейн куда-то бежит, закрыв глаза от пыли и спотыкается об труп. Падает, открывает глаза и видит разорванный немым криком рот: молоденький солдат обеими руками заталкивает кишки в вспоротый живот. Плача навзрыд, размазывая одной рукой слезы и грязь по лицу, Джейн другой рукой рвет одежду вокруг раны…

В районе отряда Хаузера бойцы АКП форсировали реку. Дело дошло до рукопашной. Угробив почти весь отряд, Хаузер отстоял берег. Джейн наблюдала за дракой из кювета. Когда все кончилось, она решила помочь раненым, оставшимся у самого берега. Полезла наверх. С другого берега стреляют и недалеко от Джейн взрывается капсульный фугас. Обратно она скатывалась уже мертвой.

* * *

В полдень стало тихо. Мы еще сидим в своих коттеджах, а контра – на том берегу. У меня десяток убитых и десяток раненых. И, в общем – олл райт. Но что дальше? Дегтярев обходит группы, а я сижу в ближайшем от развороченного моста доме. Выкуриваю подряд три сигареты и задремываю. Совсем близко вижу лицо Джейн. Она плачет навзрыд и размазывает по щекам кровь и грязь…

– Что теперь будем делать? – Передо мной на корточках сидит замком.

– Не задавай глупых вопросов. Как себя чувствуют ребята?

– Сносно. Пять дезертиров. Пить будешь? Достал дрянное виски.

– Спасибо, – беру у него флягу. – Не пора ли нам, Василий, по домам. У тебя есть семья?

– Дочка у меня в Харькове – Олеся, три годика. Славная девчушка, вся в маму. – Теперь Дегтярев глотает виски и надолго замолкает.

Обеденный перерыв затягивается. Только изредка через речку постреливают снайперы. Мы с Василием молча не торопясь накачиваемся виски, но не пьянеем. Вваливается озабоченный Ибсон:

– Все-таки я тебя нашел, Эндрю.

– Как дела, Фред?

– На нашем Лонг-Айлендском направлении они нигде не прорвались. Еще живем. У меня к тебе серьезное поручение. Хочешь коньяку?

– Давай.

– Очень скоро здесь будет Освободительная Армия и нам придется бежать. Я хочу чтобы ты уходил прямо сейчас. В Лоренсе тебя ждет катер – перебросит на материк. Иди прямо в Эдуард, – Ибсон достает из кармана запаянный пластиковый пакетик, – там передашь эту дискету в правительстве лично в руки полковнику Роберту Гриффину Мейрелю. Запомнил?

– Да.

– Здесь очень важная информация. Будь предельно осторожен, при малейшем сомнении дискету уничтожь. В пути рассчитывай только на себя. Вопросы есть?

Я мотаю головой.

– До встречи, Эндрю.

Подзываю к себе, сидящего в углу, Хэмми:

– Сползай на позиции, позови сюда Эйзенхауэра, Бриза и Соя.

Хэмми 16 лет, надо забирать мальчишку с собой из этой бойни. Оборачиваюсь к замкому:

– Василий, я ухожу с сержантами, принимай командование отрядом.

– Прощай, Андрей, – поднимает он на меня очнувшиеся глаза.

– Прощай. Скоро ты увидишь свою дочь.

Сержанты собрались. Мы выползаем из дома и позади ближайших развалин встаем на ноги. В полусотне шагов перед нами – в санитарный грузовик грузят раненых. Рядом работает похоронная команда. Я смотрю на положенные в ряд трупы и все внутри холодеет. Джейн! Еще недавно я целовал этот затылок и мягкие душистые волосы. На ватных ногах подхожу к ней и переворачиваю на спину. Господи! С ее лица и груди содрана кожа и иссечено мясо. У меня подкашиваются ноги, в глазах – чернота… тьма долго-долго сгущается, наливается бездной до предела – до ослепительно белого мрака. Медленно, очень медленно начинаю видеть. Вокруг, стонут раненые и я рвусь к, прорезающим брезентовый полог, ярким лучикам света. Натыкаюсь на стальные руки.

– Спокойно, Андрей! – Кто это говорит по-русски?

Начинаю понимать: мы трясемся в санитарном грузовичке и рядом четверо моих бойцов. Да, мы едем в Лоренс и Вадим держит меня, чтобы не выпрыгнул из машины… На пристани ждет катерок. Пока ребята грузят раненых, со мной разговаривает капитан.

– Мне приказано доставить вас в Перт-Амбой, но это будет трудно сделать… В Ричмонде установлена береговая батарея. – Капитан раскуривает трубку, долго смотрит на запад, – Началась война, мы сейчас – морской десант, – и он лезет в рубку.

Катерок срывается с места и мчится в океан. Мы плывем на материк с острова, на котором закапывают Джейн… Темнеет. Шквальный ветер пытается сбить с ног. Шум мотора закладывает уши. Стою у борта, холодная вода, перекатываясь через него, заливает грудь. Очень хочется напиться – убить все мысли. Спускаюсь в каюту…

Интерлог

Ночь. Группа Сысоина устраивается на ночлег в лесу. Костра не зажигают. На карауле Бриз.

Сысоин не может заснуть. Смотрит на мерцающие сквозь ветви звезды. К нему подкрадывается часовой, опускается рядом.

– Слышишь, лейтенант?

Они вдвоем выползают на опушку. В ста метрах – федеральное шоссе. Со стороны Филадельфии идет колонна: танки, бронетранспортеры, тягачи с артиллерией, грузовики. Идет долго, кажется бесконечной. Бриз спит. Сысоин невидяще смотрит, борясь с захлестывающими его волнами дикой злобы и страха…

6

Военный джип на предельной скорости едет по федеральному шоссе N 6. В машине: майор Ибсон, его адъютант лейтенант Кром, шофер, два сержанта. Ибсон в переднем кресле, перед ним пульт с картой, телефон, за лобовым стеклом пустая лента шоссе, уходящая в небо.

– Алло, это Патерсон? Кто на связи?

– Бонз. Здравствуй, Фред.

– Мартин, где Данаэль?

– Окружен в Перт-Амбое, еще держится.

– Значит с ним все кончено. АКП еще на Лонг-Айленде?

– Нет, прорвались в Нью-Арк, соединились с Освободительной армией и двигают на Гаррисберг.

– Сколько их?

– Около ста тысяч.

– Как дела у тебя?

– Меня они игнорировали. Думаю уходить по Гудзону на север.

– У тебя есть войска?

– Тысяч десять.

– Знаешь, что делается в Бостоне?

– Пока нет, но слышал, что Фишер в Спрингфилде.

– Отлично! Через полчаса я тебе перезвоню… Крис, закури сигарету, – Ибсон откидывается в кресле, бездумно смотрит на облака.

– Ваша сигарета.

– Спасибо, соедини меня с Бедфордом, найди там командование.

– Майор Рас слушает.

– Докладывай, Карл.

– Мы собрали уже пятьдесят тысяч солдат, десять танков, еще кое-какую технику, двигаемся за вами, грузовиков хватает. Из Крантона в Кливленд параллельно нам отступает еще группа в двадцать тысяч.

– Это хорошая новость. Кто ими командует?

– Начальник штаба Крантона Питерс.

– Ладно. Ты знаешь, что у тебя за спиной?

– Нет.

– Черт возьми, Карл, оправляй Минитмена с пятью тысячами обратно в Гаррисберг. Пусть там выставит заслон и позвонит мне.

Ибсон выбрасывает окурок и склоняется над картой.

– Крис, со своего телефона попробуй найти Питерса. Товонда, Мансфилд, Гейнс, Каудерспорт, Порт-Аллегейни, Кейн, Уоррен – он должен быть где-то здесь, – Ибсон через плечо следит за адъютантом, – Кто начштаба в Кливленде.

– Полковник Харрисон.

– Алло, это штаб Кливленда?

– Дежурный лейтенант Уайт.

– Майор Ибсон, командующий отрядами Переворота Нью-Йорка. Соедините с полковником Харрисоном.

– Ждите.

– Сэр, в этих городках отряда Питерса нет.

– Ищи, Крис, ищи.

– Помощник начальника штаба майор Тренберт.

– Майор, не могли бы вы выслать самолеты на Гаррисберг и Филлипсберг и разбомбить переправы через Саскуэханну… Почему вы молчите, майор. У вас нет самолетов?

– Нет.

– Зря, Тренберт. Вокруг Нью-Йорка полная каша, Освободительная армия на всех парах движет на запад. Завтра она будет в Питтсбурге, послезавтра – в Кливленде. В Эдуарде вам не простят бездействие. – Ибсон мучительно напрягает лоб, – Немедленно позвоните по правительственной связи полковнику Мейрелю и доложите, что майор Ибсон с пятидесятитысячным корпусом отступает в Питтсбург, за ним идет 1 ОА – около ста тысяч бойцов, танки и артиллерия. На Саскуэханне Ибсон выставил заслон.

Машина летит по шоссе плавно, без малейшего толчка. Сержанты – рейнджеры спят.

– Алло… Мартин, ты дозвонился до Фишера?

– Да. Бостон занят частями АКП. Они наступают на Спрингфилд. У Фишера двадцать тысяч солдат, он уходит в Олбани, где будет ждать меня. А вот дальше есть варианты: либо убегать по Гудзону в Монреаль, либо отступать в Буффало, либо принимать бой.

– Подожди, Мартин. Я остановлюсь в Питтсбурге. От него идет три луча: Кливленд-Толидо-Детройт, Чикаго-Омаха, Колумбус-Индианаполис-Сент-Луис-Эдуард. Питтсбург – ключевая позиция и я отсюда никуда не уйду. Если ты с Фишером уйдешь в Канаду, то АКП обойдет меня по направлению Буффало-Кливленд-Эдуард.

– Я тебя понял, Фред. Мы пойдем в Буффало.

– Вот и хорошо. Там тоже можно перейти канадскую границу.

– О`кей, я позвоню тебе оттуда.

– Из Канады?

– И из Буффало тоже.

– Пока, Мартин.

– Держись, Фред.

– Сэр, я нашел Питерса.

– Майор Питерс. С кем говорю?

– Диспетчер сил Переворота Северо-Восточных Штатов майор Ибсон. Приказываю вам занять город Гаррисберг. Соединитесь с отрядом Минитмэна. Обороняйтесь как можно дольше.

Питерс долго молчит. Ибсон чувствует нарастающее напряжение, беззвучно вибрирует в телефоне мембрана.

– Слушаюсь, майор, – через минуту отвечает Питерс.

– Минитмен на связи, сэр.

– Здравствуй, Эдвард. Ты в Гаррисберге?… Хорошо. Скоро к тебе доберется майор Питерс. Сдай ему командование и, по-возможности, уезжай ко мне в Питтсбург.

Ибсон въезжает в Питтсбург, долго едет через обезлюдевшие пригороды, мимо редких постов и патрулей.

– В штаб? – спрашивает шофер.

– В отель.

В номере:

– Крис, свари крепкий кофе и включи телевизор.

Ибсон подходит к стеклянной стене. Отель в центре города: за окном нагромождение небоскребов. У Ибсона слегка кружится голова. Он двое суток на ногах. Руками сжимает виски и идет в ванну. Засовывает голову под мощный напор ледяной воды и долго приходит в себя. Смотрит в зеркало на свои в красных прожилках глаза, страдальчески наморщенный лоб.

– Может, пообедаете?

– Некогда, Крис. Найди госпиталь Джамейки и соедини меня со штабом Питтсбурга.

CNN сообщает, что все атлантическое побережье захвачено частями Армии Контрпереворота. На севере 1 Освободительная Армия наступает из Нью-Йорка на запад. На юге 2 Освободительная армия ведет затяжные бои у Мемфиса и Нью-Орлеана с войсками Переворота. Последними командует начальник штаба Майами Франсиско Левле. Между Атлантой и Питтсбургом все спокойно.

– Начальник штаба Стивен Гардер, сэр, – Кром зовет Ибсона к компьютеру.

– Наслышан о вас, майор, – улыбается с дисплея Гардер.

– У меня к вам просьба, Стивен.

– Я слушаю.

– Через несколько часов в городе будет майор Рас с моим корпусом. Их надо встретить, накормить и разместить.

– Сделаем.

– Спасибо. Утром я приеду в штаб.

Ибсон гасит компьютер и прямо в кресле забывается в тяжелом сне…

* * *

Минитмен и Питерс рассматривают друг друга. У Питерса крупная фигура и лицо боксера, в глазах легкое презрение. У Минитмена заляпанная грязью форма, коротко стриженые волосы, в глазах горячечный блеск. Они стоят в наскоро сделанном КП на берегу реки.

– Я заминировал оба моста и установил десять легких орудий, – докладывает Минитмен.

– Зарылись в землю. А вы не подумали, капитан, встретить противника в Гаррисберге?

– Вы здесь командуете, майор.

– Хорошо. До моего прихода мосты не взрывать.

Очень долго Минитмен из своего КП в бинокль рассматривает город на восточном пологом берегу. Там Питерс и еще спокойно. Минитмен нервничает. Вечером в городе начинает что-то происходить. Местами над крышами поднимается дым. Выстрелы и взрывы звучат все отчетливее и чаще, пока не перерастают в сплошной ровный гул. Изредка по мосту в сторону Минитмена проносятся бронетранспортеры Питерса. Уже в темноте он сам появляется на КП с рассеченным лбом. На мост въезжают танки.

– Орудия, к бою! – бешено кричит майор.

Минитмен судорожно ищет телефон. Артиллеристы сами начали стрелять. Первый танк вспыхивает. Остальные на ходу отвечают. Шальной снаряд рвется рядом с КП и Минитмен валится на землю. Питерс поднимает его за плечо:

– Беги, встречай танки!

Три орудия молчат. На съезде с моста горят два танка. Еще два танка прорвались вперед по шоссе. На мост въехала очередная пятерка…

В полночь Питерс взорвал шоссейный и железнодорожный мосты. Минитмен вернулся на КП.

– Все отлично, майор!

– Рано радуешься, капитан, – Питерс вглядывается в другой берег, – ну, вот, теперь начинается.

Холмы вспучиваются от мощных ударов гаубиц – их много: вся земля на западном берегу выворачивается наизнанку и смешивается с небом. Минитмен лежит лицом вниз, зажав уши руками и неумело молится Богу. Артудар нарастает, холмы мелко вибрируют, готовые рассыпаться в прах. Минитмен уже не молится, он немо воет от ужаса…

– Вставай, капитан!

Бомбардировщики утюжат Гаррисберг, на глазах превращающийся в руины. Гаубицы молчат. Наведенные через реку понтоны разваливаются. На западном берегу идет бой. Питерс бросает Эдварду пистолет-пулемет:

– Пошли…

* * *

Утром Кром нашел госпиталь Джамейки в пригороде Питтсбурга, вызвал к телефону дежурного врача:

– У вас работает медсестра Джейн Ибсон. Где ее можно найти?

– Перезвоните, я наведу справки, – через несколько минут, – Джейн Ибсон вместе с госпиталем из Нью-Йорка не вылетала.

Кром сообщает новость Ибсону. Фред застывает с чашкой кофе у рта. Ставит ее, набирает домашний номер. Связь есть, но телефон молчит. Почему Джейн не улетела на материк? Ибсону становится страшно…

– Сэр, машина ждет.

– Хорошо, поехали в штаб.

Там его встречают Гарднер и Рас. Ибсон с головой уходит в работу…

Ночью по правительственной связи Ибсона вызывают из Эдуарда. Он стоит перед экраном, трет грязную щетинистую щеку. С дисплея смотрит генерал Уорк:

– Правительство Переворота благодарит вас, полковник Ибсон. Приказываю сдать командование питтсбургским районом мне и вылетать в Эдуард.

– Зачем?

– Вы – инженер, Ибсон. Будете руководить строительством оборонительных сооружений на Миссисипи.

– Мы отступаем?

– Да. Нам придется уйти с Востока…

Глубокая ночь. Ибсон неподвижно стоит у экрана. Медленно подходит к телефону и набирает нью-йоркский номер. Джейн не берет трубку. «Это еще ничего не значит…»

7

В Айслипе Дегтярев решает принять бой. У него – 25 бойцов – интернационалисты – им деваться некуда. Они минуют бензоколонку. За ней к шоссе выходят два одноэтажных супермаркета.

– Отряд, стоять, – Дегтярев облизывает пересохшие губы.

Они молча, без приказов, ломают заряжающие аппараты. Кто-то включает давление и бензин заливает шоссе. Занимают позиции в домах и на крышах, готовят оружие ждут.

Машины едут медленно, словно крадутся. Останавливаются. Выпрыгивает человек и внимательно разглядывает лужу под ногами. Тишина взрывается очередями. Взлетает мощный сноп пламени: горит бензоколонка. Дегтярев бежит от жара, стреляя в черные клубы копоти. С него ручьями течет пот. «Мы уже в аду, в аду!» – грохочет в его мозгу. Шальная очередь сшибает его с ног…

Над ним склоняется рыжий солдат, сверлит колючим взглядом. Сумрачно. В глазах – кровавый туман. Дегтярев лежит на земле в кустах. Невдалеке перестреливаются пару минут – и опять тишина.

– Очнулся. Все. Там – берег, а здесь вокруг – террористы, – солдат взглядом не дает Дегтяреву забыться, – все, сержант, надо сдаваться.

Дегтярев мучительно и зло смотрит.

– Молчишь… Мой дом в Германии, мне надо туда. Я не собираюсь погибать за этот вонючий остров.

– Нет… драться… – шепчет Дегтярев.

– Куда – в тебе двадцать пуль, ходить не можешь. Ты, видно, из этой сумасшедшей России, – солдат разворачивается и уходит, слышен его каркающий голос и длинная очередь.

– Сссучий выродок, – Дегтяреву немного легче, он переворачивается на бок и ползет в другую сторону.

Из кустов выползает на пригорок. Навстречу из океана выходит солнце. Мягкие лучи касаются лица: он видит улыбку своей золотоволосой Олеси и через боль отвечает ей:

– Здравствуй… – улыбка утреннего солнца застывает в его стекленеющих глазах…

* * *

– Лейтенант, это дорога на Сент-Луис, – Марк Сой машет рукой на багровое закатное солнце.

По обочине федерального шоссе идем к зданию постовой службы. В дверях ждет Вадим. На полу – двое обезоруженных им полицейских.

– Раздевайтесь.

Они медленно складывают форму на стол.

– К стене.

Мы с Вадимом одновременно стреляем в бритые затылки. За спиной что-то шепчет Бриз.

– Марк, Вадим, переоденьтесь и остановите машину.

Тихо темнеет. Назойливо жужжат, собирающиеся на пир мухи. Я сижу за столом, бездумно методично щелкаю курком разряженного револьвера. Резко тормозит машина. Бубнят голоса. Лязгает дверца.

– Пошли.

На дороге стоит молоденький лейтенант в черном парадном мундире ОА:

– Вы не имеете права задерживать офицера Генерального Штаба. Я вот сейчас позвоню, – он вытаскивает телефон, но увидев лейтенанта Переворота, опускает руку.

Вадим заходит ему за спину, Марк держится у правой руки. Он спокойно забирает телефон. Я смотрю на лейтенанта в упор. Наглая припухлость меняется на его лице ошарашенностью и переходит в детскую робость. Он вертит головой, пряча взгляд. На его поясе кобура, но мальчишка забыл об оружии.

– Документы.

Марк протягивает их мне. Не спуская с мальчишки взгляд, кладу в карман.

– Кончай его, Вадим.

Из-за спины лейтенанта возникает рука с ножом, одним сильным точным движением отрезает голову. Вадим пинком отправляет ее в кювет. Я отворачиваюсь и иду в машину когда тело еще продолжает стоять…

Ночь. Вадим выжимает из двигателя больше 200 км/ч. Я не ощущаю скорости: в салоне тихо и неподвижно. Мы – замершая светлая точка на плоскости шоссе.

– Есть курить?

Вадим протягивает пачку дорогих сигарет. Курю, смотрю в темноту. Мне плохо: нудно настойчиво внутренности выгрызает чудовище. Это Джейн? Неужели смерть на такое способна?…

– Нас пытались остановить.

Пробуждаюсь. Рассветает. Вадим все еще за рулем. Марк с заднего сиденья подает мне гранаты. Проскакиваем спящий городок. Впереди пост патруля, на дороге полицейский. Открываю окно и начинаю стрелять. Эндрю с Марком тоже стреляют. Джон Хэмми лежит на полу. Тормозим, забрасываем машины и здание гранатами. Едем дальше.

– Все, съезжаем с шоссе.

Бросаем машину в лесу.

– Сколько проехали, Вадим?

– Около тысячи километров.

Все собираются вокруг меня. Мельком осматриваю грязные голодные лица:

– Не пора ли нам всем принять душ и пообедать?

– Да уж, – лыбится Вадим, только он умывается при любой возможности.

У остальных из-за голода чувство юмора уже отсутствует.

Весь день идем через лес на север. Небо затягивает облаками – пасмурно. Выходя на опушку, видим впереди двухэтажный дом, хозпостройки. Ферма. Кажется, пришли.

Медленно бредем через поле к дому. У всех одно желание: поесть и выспаться. Ветер усиливается, крапает мелкий дождь. В окне замершего дома вспыхивает звездочка и к нам под ноги стелется пулеметная очередь. Подкошено валюсь в молодую поросль пшеницы. Сволочная страна – здесь кормят свинцом. Зарываюсь лицом в сухую землю, жду когда замолкнет пулемет. Резко обрывается очередь. Слышен звон бьющегося стекла и взрыв. Вскакиваю, бегу к дому. С ходу ногой вышибаю дверь. Крутая лестница на второй этаж. Развороченная комната. На полу сидит парень и держится за голову из которой хлещет кровь. Рядом валяется искореженный пулемет. Фермер поднимает глаза. Всаживаю в них короткую очередь. Вбегает молодая женщина. Резко разворачиваюсь. Мгновение – нажимаю на курок. Женщина, падая на колени, шепчет:

– Не надо… не стреляйте, сэр… – в глазах ужас и мольба.

Облизываю пересохшие губы, переступаю через распластанное на полу тело

– У них есть вертолет! – кричит снизу Бриз.

Разбиваю персональный компьютер, телефон. На кухне хозяйничают Марк и Джон: опустошают холодильник, пакуют продукты. Вадим из канистры с бензином поливает лестницу и деревянный пол.

– Оставь, – говорю ему, – пошли в вертолет.

Бриз сидит за штурвалом, изучает панель. Загружаемся и взлетаем. Сильный ветер волнами гонит мелкий дождь. Погода не летная, но нам это на руку. Скоро ночь. Ребята вповалку спят на полу. Я сижу рядом с Эндрю и изучаю найденную в вертолете карту. Мы летим на север, в сторону Миннесоты…