Текст книги "Избранник"

Автор книги: Андрей Степаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Сашка не слишком верил в эффективность этого хода. Но он понимал: даже если это не сработает, а это однозначно не сработает, он, по крайней мере, будет знать, что сделал всё, что мог.

Автобус остановился неподалеку от диспетчерской будки, и Сашка выскочил из машины, пошел вдоль полосы, но ни Нели, ни остальных сектантов не видел. Он развернулся, вернулся к будке и только тут увидел первое знакомое лицо – Рейнхарда.

– О! Саша! – обрадовался тот.

– Как дела, Владимир Карлович? – сразу поинтересовался Сашка.

– Ну что, Саша, просмотрели мы нашу больничку, – подпрыгивая и потирая замерзшие руки, сообщил Рейнхард. – Из полусотни человек нашли аж четырнадцать с симптомами болезни Никитина. Всё инфекционное на ушах!

Сашка поежился. Он им, конечно, сочувствовал, но «болезнь Никитина» – это уже перебор!

– Может, лучше болезнь Рейнхарда?

– Отказываетесь войти в историю? – сочувственно усмехнулся врач.

– Не тем голова забита, – пояснил Сашка. – Поважнее дела есть.

– Правильно, – подышал в ладони Рейнхард. — Вот и мы с Мишей с областью вчера созвонились еще раз, разругались вдрызг! Но хоть дело стронулось. С минуты на минуту самолет прибудет: системы, реактивы, микробиолог хороший... – Он показал рукой на стоящий рядом металлический чемоданчик. – Ну, и обратным рейсом – образцы. Пусть думают...

Сашка хотел было сказать что-то умное, по делу, как вдруг... увидел Нелю. Она и еще с десяток сопровождающих выгружались из остановившегося на площадке пазика.

– Подождите, я сейчас.

– Куда вы? Вон уже самолет на посадку зашел! – Сашка не слушал. Он подбежал к автобусу, и с ним тут же поздоровались, вежливо называя по имени-отчеству, но слушать, похоже, не собирались.

– Вы извините, Саша, наш груз должен прибыть, – сразу поставила его в известность Неля.

– Ваш? – изумился Сашка: на секунду ему даже показалось, что сектанты одумались и решили едиными рядами сдаться в руки прилетающего этим рейсом областного микробиолога.

– Да, Александр Иванович, – поклонился ему вынырнувший из автобуса Олег. – Вы уж простите...

Сашка проводил их растерянными взглядами, но самолет уже действительно заходил на посадку, и он поспешил к Рейнхарду: от этого приезжего специалиста слишком многое зависело.

«Кукурузник» сделал последний круг, резко снизился и буквально плюхнулся на слишком еще короткую полосу, принялся тормозить и, было видно, лишь с невероятным трудом сумел остановиться метрах в десяти от накиданного лопатами сугроба в конце полосы. Люди помчались прямо к нему, начали выглядывать, кто там выходит из двери, но это был всего лишь летчик.

– Чей груз? – свирепо оглядел он подбежавшую толпу.

– Наш! – подпрыгнула Неля.

– Забирайте к такой матери! – взревел покоритель небес. – Провоняли мне всё насквозь! Фу!

Мощно потянуло сандалом и, кажется, розовым маслом, и Сашка сразу всё понял: из области прибыли те самые религиозные благовония, которые заказал для секты Лосев.

Мужики сразу же начали разгружать салон, Рейнхард и Сашка ждали, но ни микробиолог не выходил, ни заказанные медпрепараты не были видны – только ящики благовоний, десятки упаковок тяжеленных книг и свернутые в тугие, плотные трубки плакаты.

Они ждали десять минут, пятнадцать, полчаса, а когда самолет был полностью опустошен, Рейнхард, не веря своим глазам, забрался в салон – проверять.

– Там ничего нет! – растерянно развел он руками.

– Конечно, нет, – хмыкнул в ответ летчик. – Мишка Лось под завязку загрузил.

– А медикаменты?!

– Завтра, сказали, отправят...

– Как завтра?! Почему завтра?!

– Потому что перегруз! – рявкнул пилот. – Вот почему!

Рейнхард позеленел:

– А ты метеосводку на завтра слышал?! Ты понимаешь, что мы можем еще недели две груза не дождаться?!

– Пошли, Владимир Карлович, – ухватил врача за рукав и потащил его прочь Сашка. – Здесь ничего не решить... в область звонить надо.

– Знаю! – вырвался врач и сунул пилоту заветный металлический чемоданчик. – Держи! Передашь представителям областной инфекционной больницы. И не дай бог, если у тебя и на обратном пути перегруз выйдет! В порошок сотру!

Пилот растерянно моргнул, принял бесценный груз, и Рейнхард пошел прочь, размахивая руками и бормоча проклятия.

– Саша! – позвала его Неля. – Поехали с нами! Будет чаепитие с тортом!

Сашка бросил взгляд на сектантов, потом – на уходящего врача – и выбрал Рейнхарда.

Разбитая «скорая помощь», громыхая на каждом углу, добралась до городской больницы, и Рейнхард, всё так же матерясь и размахивая руками, ворвался в здание, а затем и в кабинет главврача. Сашка следовал за ним неотступно.

– Господи! Что еще? – аж привстал из кресла Михаил Львович.

– Ты представить себе не можешь, Миша, чего они отчудили! – рухнул на стул Рейнхард.

– Микробиолога не прислали, – сразу догадался крепыш. – А я тебе говорил: у них там дела быстро не делаются, – родить можно, пока допросишься!

– Если бы... – горько усмехнулся патологоанатом. – Они вообще ничего не прислали!

– Как это ничего? – охнул главврач. – А системы?! А шприцы?!

– Я тебе говорю: ни-че-го!

– А хоть образцы в область ты передал?

– Это передал...

Михаил Львович тяжело задумался.

– Придется снова губернатору звонить, – спустя полминуты принял он решение.

Он быстро набрал номер, а когда ему отозвались из приемной, представился и переключил телефон на громкую связь, так чтобы Рейнхард тоже слышал.

– Да, – отозвался густой мужской баритон.

– Иван Тимофеевич, это Скрыпник из райбольницы, я вчера с вами говорил...

– Да, я помню, Михаил... э-э-э... Львович...

– Иван Тимофеевич, нам ничего не прислали.

– Да-да, я знаю, – с неудовольствием отозвался Губернатор. – Там кандидату нужно было агитационные материалы перевезти.

– Тогда завтра? – с надеждой в голосе пойнтере, совался главврач.

– Боюсь, что и завтра не получится, – пророкотал баритон. – Завтра Хомякову материалы отправляют. Для равновесия... так сказать.

– Иван Тимофеевич! Мы не можем ждать! У нас здесь уже черт-те что творится! Секта растет как на дрожжах...

– Ну, это вы бросьте! – вальяжно пророкотал губернатор. – Мы с верующими дружим, а то, что они Лосева поддерживают, так это их право, у нас, знаете ли, – голос губернатора на секунду стал язвительным, – демократия...

Сашка привстал и показал пальцем на себя: «Мне, мол, дайте сказать!» Главврач отрицательно замотал головой.

– Это не просто секта, Иван Тимофеевич. Они больные люди!

– Ну, не сто же процентов!

– Да все сто, я вам говорю!

– Это вы бросьте!

Сашка снова замолотил себя кулаком в грудь. Рядом встал просекший ситуацию Рейнхард, и он тоже молча указывал на Сашку.

– Вот у нас тут, – нерешительно начал главврач, – представитель секты имеется рядом. Не хотите поговорить, Иван...

Сашка подскочил и вырвал трубку.

– Это Никитин! – возбужденно представился он. – Я формальный глава церкви «Идущие вме...» тьфу ты! «Идущие за Силой!»

– Глава? – удивился губернатор.

– Да, глава! Я унаследовал этот статус по официально утвержденному регламенту, но даже мне они уже не подчиняются! Понимаете, что это значит?!

– Странно, – хмыкнул губернатор. – А Федор Иванович на селекторе говорил, что всё под контролем...

– Какой контроль? – саркастически захохотал Сашка. – Федор Иванович сам давно инфицирован!

Главврач отшатнулся от Сашки и отчаянно закрутил пальцем у виска.

– Как инфицирован?! – охнул губернатор.

– А что же вы думаете? Это вирус! Ему по хрену, кого заражать! Он и президента Российской Федерации достать может!

– Ну, это вы загнули! – недобро хмыкнул губернатор.

– Я вам говорю: это уже не районная проблема! Помните, как мы к СПИДу поначалу отнеслись?! Так вот: здесь еще хуже! Они все психи полные! Никому не подчиняются! Для них, что я, что вы – пустое место!

Губернатор обиженно задышал, и Михаил Львович решительно вырвал у Сашки трубку:

– Иван Тимофеевич, вы, конечно, извините, но он, в принципе, прав.

– Ладно, я всё понял, – вздохнул губернатор. – Это действительно беспредел какой-то...

Врачи напряглись и синхронно подались к столу.

– Короче, поговорю я с начальником авиаотряда, сегодня вышлем еще... пару рейсов. Что там у вас? Системы и препараты?

– И микробиолога обещали!

– Ну, ясно... сделаем.

Главврач витиевато попрощался, бросил трубку и свирепо глянул на Сашку:

– Ты чего с нами делаешь, пацан?! Как у тебя язык повернулся про Бугрова такое сказать?!

– А что? Это правда! – уперся Сашка.

– Какая правда? Ты забыл, на чьей территории находишься?!

Сашка вспомнил, как его чуть ли не сутки везли в промерзшей насквозь клетке позади уазика, и неуютно поежился.

– Вырвалось...

– Видал?! – повернулся к Рейнхарду главврач. – Вырвалось у него! А нам – расхлебывай!

– Ладно, Миша, хорош тебе, – примирительно улыбнулся Рейнхард. – Главное, что ему удалось нашего деда за живое зацепить.

Они переглянулись и дружно захохотали:

– Беспре-де-ел!..

С этого момента что-то изменилось, и Сашка понял, что стал для них своим. Не пацаном, не племянником покойного Евгения Севастьяновича, а соратником. Они вместе пообедали в больничной столовой, а потом Сашку провели в инфекционное отделение и показали результаты первых наблюдений и, увы, пока достаточно приблизительных анализов. По всему выходило, что он прав, и не просто прав, а попал в десятку!

Механизм воздействия вируса был неясен. То ли он прямо воздействовал на кору надпочечников, то ли активизировал их работу опосредованно, через пока не выявленных «агентов». Но результат был очевиден. У всех взятых под контроль пациентов преобладали те или иные эффекты возбуждения: тремор, беспокойство и регулярные рвотные позывы. Тонус и моторика были понижены, радиальные мышцы радужки глаза хронически сокращены, а секреция слюнных желез была плотной и вязкой.

«Не потому ли у Нели вечно чаепитие?!» – охнул над глубиной своей догадки Сашка и тут же вспомнил, как трудно было дядьке сплюнуть.

Собранные со всей больницы «специальные» пациенты о причинах своего перемещения в инфекционное отделение догадывались смутно. Медики помалкивали, а самой расхожей среди младшего персонала больницы версией была «подозрение на гепатит». Возможно, потому, что лица из-за чрезмерного воздействия адреналина были желтоваты – печень уже не справлялась.

Врачи переходили от пациента к пациенту, вполголоса обсуждая симптомы, а Сашка внимательно прислушивался, пытаясь увязать в одно целое то, что видел раньше, и то, что слышит сейчас, когда всё снова изменилось.

– Где эта падла?! – внезапно прогремело по коридору, и врачи переглянулись.

Сашка побледнел и развернулся к двери.

– Где эта гнида подколодная?! – снова прорычал страшным голосом Федор Иванович Бугров.

– Надо выходить, – глубоко выдохнул и снова вдохнул Сашка.

– Подожди, я сам с ним поговорю, – упреждающе поднял крепкую ладонь главврач, направился к двери, но был тут же отброшен в сторону.

– Ах, вот ты где!

Федор Иванович стоял в дверях, угрожающе покачиваясь вперед-назад, и зрачки у него были еще те! Больные инстинктивно натянули одеяла.

– Федор Иванович... здесь вам не плац, – вежливо напомнил Рейнхард.

– Заткнись, немчура! – отмахнулся Бугров и шагнул вперед.

Сашка напрягся. Отступать не хотелось, но и оставаться лицом к лицу с этой вершиной творения природы было жутковато.

– Ты чего язык распустил, щенок?!

– Я сказал губернатору правду, – с трудом сглотнул Сашка.

– Какую такую правду?! Ты на кого пасть свою раззявил? – сделал еще один шаг вперед начальник горотдела.

– Вы больны, – с невероятным трудом остался стоять на том же месте Сашка.

– Я больной? – ткнул себя в грудь подполковник. – Это ты, щенок, больной! Ты! Потому что не въезжаешь уже, на кого тебе можно тявкать, а на кого нет! Понял?! Ты!

Федор Иванович пребольно ткнул Сашку в грудь пятнистым от напряжения кулаком, но главврач и Рейнхард уже опомнились и обступили начальника горотдела с обеих сторон.

– Покиньте больницу, Федор Ива...

– Не устраивайте здесь КПЗ...

Бугров покраснел и медленно, всем корпусом развернулся:

– Ах вот вы как запели?! Как не делаешь ни хрена, так менты для вас твари продажные! А как порядок начали наводить, так не устраивайте здесь КПЗ!

Врачи невольно попятились.

– Не выйдет, господа! Вышло ваше время! – Врачи испуганно и недоуменно переглянулись.

– Вы больны, Федор Иванович, – членораздельно проговорил начальнику горотдела в спину Сашка. – И с этим ничего не поделаешь.

Бугров снова развернулся.

– Вам надо ложиться на обследование, – собирая остатки мужества в кулак, произнес Сашка. – И поменьше контактировать с людьми.

– Че-го?!

– Это заразно, товарищ подполковник, понимаете?

– Он прав, Федор Иванович, – поддержал Сашку Рейнхард. – Это действительно заразно.

– Я вам покажу заразу! – еще больше разъярился Бугров. – Чего вы из меня дурака-то делаете?!

Он вдруг пошатнулся, схватился рукой за дверной косяк и, было видно, попытался преодолеть мощный рвотный приступ.

– Это болезнь, – пряча трясущиеся от напряжения руки за спину, возразил Сашка. – И ее надо...

– Да хоть вы заткнитесь! – оборвал его встревоженный Рейнхард.

– Вы у меня кровью харкать будете... – тяжело дыша, продолжил Бугров, но приступ ярости резко шел на спад. – Я вас... я вас...

Он вытер огромной красной рукой сбегающие по лбу крупные, с горошину, капли пота, развернулся и, продавливая половицы, вышел в распахнутые настежь двери. В дальнем углу палаты кто-то громко, беспрерывно икал.

Они просидели в кабинете Михаила Львовича часов до четырех, и всё это время врачи возбужденно обсуждали, является ли очевидное падение агрессивности начальника горотдела в конце «диалога» следствием накопления продуктов распада адреналина и последует ли за этой фазой заболевания депрессивность и резкое понижение двигательной активности вследствие общего торможения ЦНС.

Это могло быть правдой. По крайней мере, Сашка вдруг ясно вспомнил, в каком нежизнеспособном состоянии был его дядька после приступа в тот, последний день. Но только он хотел об этом сказать, как в дверь кабинета без стука влетел молодой тощий парень в белом халате:

– Михаил Львович! Михаил Львович!

– Что еще?

– Москва по радио про нас передала! – Сашка обмер.

– Че-го?! – аж подскочили врачи. – Когда?!

– Прямо сейчас!

Явно прибежавший из соседнего корпуса парень никак не мог отдышаться.

– Сказали, что у нас серьезная эпидемия и врачи настаивают на карантине...

Рейнхард и главврач переглянулись.

– А администрация противодействует! Из-за... – Парень судорожно глотнул. – Из-за выборов...

– Елки-зеленые! – выдохнул главврач. – Этого нам еще не хватало!

Раздался звонок, Михаил Львович схватил трубку, приложил к уху, мгновенно побледнел, схватился за верхнюю пуговичку воротничка, а потом, не попадая на рычаги, вернул трубку на место и встал из-за стола

– Всё, Володя, собирайся.

– Мэр? – судорожно вытер взмокший лоб Рейнхард.

– Он... – Главврач кинулся собирать разложенные на столе бумаги, сунул их в толстую кожаную папку и только тогда посмотрел на Сашку – холодно и отстраненно. – И вы, молодой человек, тоже... Мэр вас персонально пригласил.

У Сашки всё оборвалось.

Только в эту самую секунду до него дошло, что проверить, по какому номеру он вчера звонил, для того же чекиста проще простого.

– Идемте-идемте, молодой человек! – окликнул его главврач. – Сказали, срочно.

В мэрию они отправились на всё той же дребезжащей, как связка эмалированных кастрюль, «скорой помощи». Врачи активно переговаривались, выстраивая общую линию защиты, а Сашка уныло смотрел на заснеженные улицы и пытался высчитать, сколько дней здоровой жизни ему осталось. Потому что по истечении инкубационного периода болезнь войдет в активную фазу, и тогда у него начнутся «галлюники» – как у всех.

Внезапно «скорая помощь» притормозила и принялась отчаянно сигналить. Сашка глянул вперед и увидел множество чьих-то мелькающих перед лобовым стеклом спин.

– Свободу Лосеву! – громыхнул многоголосый хор впереди.

– Ничего себе! – охнул сидящий на переднем сиденье Рейнхард и развернулся к Сашке: – Это, случаем, не ваши «соратники»?

– Может, скажете, чтобы пропустили? – с ходу предложил главврач.

Сашка открыл дверцу и спрыгнул на укатанную дорогу. Подъезд к мэрии был заполнен мятущейся толпой.

– Свободу Лосеву! – звонко выкрикнул кто-то. – Даешь карантин!

«Карантин? – удивился Сашка. – А у них-то какой интерес?»

– Нет, Миша, это бесполезно, – покачал головой Рейнхард. – Проще пешком дойти. Пойдемте, Саша!

Не теряя времени, они покинули машину и вышли на относительно свободный тротуар, но и здесь их немедленно остановили.

– Назад, – преградил путь молоденький патрульный милиционер.

– Я чего-то не понял, юноша, – усмехнулся главврач. – Вы что, с этими заодно?

– Назад, я сказал, – выдвинул челюсть вперед патрульный. – А то щас дошутишься у меня, козел.

Врачи переглянулись.

– Ну-ну, – покачал головой Рейнхард. – Надо будет Бугрову спасибо сказать за такое пополнение.

– Ты давно в городе, отрок? – в тон ему поинтересовался главврач. – Башку еще не пробивали?

Патрульный ощетинился и потянулся к дубинке.

– Потому что, когда пробьют, – наступал главврач, – а тебе ее с таким гонором обязательно пробьют, я же тебя и зашивать буду. Понял, сопля зеленая?

Он повернулся к спутникам и подал разрешающий знак рукой:

– Пошли, мужики.

Они в наглую отпихнули оторопевшего патрульного в сторону, прошли несколько метров и моментально поняли, как были не правы. Толпа стронулась, хлынула на тротуар, мгновенно разделила их, спрессовала телами и, качаясь, как в море в шторм, выдавила на площадку перед зданием администрации.

– Свободу Лосеву! Даешь карантин!

– Владимир Карлович! – заорал Сашка. – Где вы там?!

– Да здесь я! – отозвались из-за его спины, но ни повернуться, ни даже оглянуться толком не удавалось.

Под натиском сзади толпа качалась из стороны в сторону и медленно продвигалась вперед, к ступенькам администрации, туда, где ее ждали два десятка напряженных, закамуфлированных сверху донизу милиционера.

– Всем назад! – на всю площадь рявкнул мегафон, но это было без толку: передние не могли сдвинуться назад ни на шаг, а задним было как-то всё равно.

– Свободу Лосеву! Даешь карантин! – ревела толпа.

– Я сказал, назад! – уже без мегафона заорал офицер и вытащил из кобуры пистолет, чтобы выстрелить вверх.

И в тот же миг, словно по чьей-то неслышимой команде, толпа вздохнула и пошла вперед, сметая со ступенек и подминая всех, кто не успел отскочить. Послышался знакомый звонкий голосок, и Сашка вздрогнул и вывернул голову в его сторону.

– Неля! – заорал Сашка. – Где ты, Неля?!

– Саша?! – отозвался издалека знакомый звонкий голос и тут же потребовал: – Тихо!

– Тихо... тихо... тихо... – пошло от человека к человеку. – Матушка Неля сказала «тихо»...

Сзади сразу же перестали давить вперед, и, хотя толпа еще качалась из стороны в сторону, вокруг воцарилась относительная тишина. Только сопели пробивающиеся из толпы наружу помятые менты.

– Ты что здесь делаешь, Саша? – громко, через десятки голов, спросила Неля.

– Я-то к мэру на планерку иду, – ответил Сашка. – А вот ты что творишь?

– Лосева арестовали, – на мгновение дрогнувшим голосом сообщила Неля.

– За что? – удивился Сашка. Он прекрасно знал, что таких людей не арестовывают.

– Обвинение пока не предъявлено, – отозвалась Неля. – Вот мы и протестуем.

– А при чем здесь карантин?!

– Так надо, Саша...

– Понятно, – пробормотал Сашка и начал пробиваться сквозь толпу. – Да пустите же!

И толпа мгновенно раздалась на две части, пропуская его к зданию администрации.

– Рейнхард! Михаил Львович! Где вы?! Пропустите их! – крикнул Сашка, и врачи тут же отозвались, а толпа пришла в движение и выплюнула их наружу.

– А вы кто такие? – ошарашенно смотрел сверху вниз на поднимающихся по лестнице трех помятых мужиков офицер.

– К мэру на планерку, – недовольно буркнул главврач и сдвинул офицера в сторону. – Развели здесь, понимаешь, бардак, а потом еще и спрашивают!

Мэр кричал так неистово, что они услышали его голос, едва ступили на второй этаж.

– Ты когда со своей бабой разберешься?!

– Бу-бу-бу, – невнятно оправдывался Федор Иванович.

– Что ты мне баки заколачиваешь?! Ты когда нормально работать начнешь?! На Лося – ни хрена не нашел! Баба – что хочет, то и делает!

Врачи набрали воздуха и нырнули в приемную, а затем и в кабинет. Сашка двинулся следом.

– Прибыли?! – язвительно встретил их мэр и мгновенно переключился на врачей. – Вы когда утечку информации прекратите, господа?! Вы хоть знаете, что о нас уже в Москве говорят?! А?!

– Мне сообщили, – сгорбился главврач.

– Ему сообщили! – негодующе пыхнул мэр. – А вы знаете, кто туда насчет карантина стуканул?

Сашка втянул голову в плечи.

– Лосев! – торжествующе завершил мэр. – Так что могу поздравить: вы со своим долбаным карантином теперь его лучшие кореша!

– А Лосю-то это зачем? – оторопел главврач.

– А затем, что задержан Лось! В камере сидит! И теперь ему перенос выборов как воздух нужен!

Мэр сделал паузу и с отчаянием взмахнул рукой:

– Садитесь.

Врачи и Сашка дружно кивнули и пристроились неподалеку от дверей. А мэр снова переключился на Бугрова, и до Сашки постепенно стало доходить, в чем, как говорится, прикол.

Лося взяли в области. И поскольку, как верно сказал господин мэр, ничего на Лося нет, выпустят его через день-другой. Но эта пауза была крайне важна: она позволяла безнаказанно украсть у нежелательного кандидата в мэры время для предвыборной агитации. Не говоря уже о компрометирующей стороне вопроса. А тут эта передача из Москвы!

Теперь вся так называемая «общественность» только и говорила о том, что администрация города наплевала на острую необходимость карантина, лишь бы пропихнуть на выборах своего кандидата. И понятно, что Лось моментально всё просек и тут же через своих людей в области подхватил идею о карантине, что могло сместить дату выборов до лучших времен. Но вот доставалось от мэра прежде всего врачам.

– Нам без карантина так и так не обойтись, – не поднимая глаз, бубнил несгибаемый главврач.

– Не надо меня азбуке учить! – взорвался мэр. – Я, в отличие от вас, прекрасно осознаю свою ответственность перед городом! А вот вы, Михаил Львович, так и не поняли: выборы – это не моя придумка! Это важное государственное мероприятие. И сорвать его мы права не имеем!

– Насчет мероприятий я не специалист, – уперся главврач, – а без карантина тут всем крышка будет.

– Да что вы уперлись в этот карантин?! – с размаху стукнул по столу мэр. – Нам вертикаль власти укреплять надо, а он мне со своим карантином... в рожу тычет! Вам же губернатор лично два рейса с препаратами отправить обещал! Под честное слово, без единой бумажки! Чего еще вам надо?! Или вы с уголовниками заодно? А?! Не слышу!

Врачи молчали. А мэр отдышался и перевел взгляд на Сашку:

– И кстати, что это за выпады, молодой человек? С каких это пор вы Федора Ивановича к себе в секту записали?

– Он у меня не состоит... – начал Сашка.

– Но вы же сказали губернатору, что Бугров – больной!

– Сказал.

– А на каком основании? Он что, молится на каждом углу?

– Болезнь не разбирает...

– Помолчите! И вообще, что это за привычка старших перебивать?!

Сашка поднял голову и вдруг увидел, что зрачки у мэра... на всю радужку! Не хуже, чем у Бугрова во время последнего буйства в инфекционной палате.

"Господи! И он туда же! – мысленно охнул Сашка. – А этот-то от кого успел подцепить?! Неужели от Бугрова? "

Он судорожно оглядел участников планерки, но никто, кроме него, в глаза мэру не смотрел.

– Садитесь, – разрешил мэр, и Сашка осознал, что всё еще стоит, и сел.

Дальше обсуждение пошло уже ровнее. Памятуя о пикетчиках на ступеньках мэрии, кто-то предложил использовать врачебное заключение для запрета всех шествий и демонстраций. И понятное дело, предложение не прошло, потому что, сказав "а", пришлось бы говорить и "б", то есть признавать состояние чрезвычайного положения, а значит, и точность утверждений московской радиостанции, включая обвинения в политической подоплеке отказа от карантина.

Затем начали обсуждать возможные меры силового характера, и главврач сцепился с начальником горотдела, поскольку Бугрова слюнтяйская позиция доктора буквально приводила в бешенство.

– А как с ними иначе?! – ярился он. – Если они другого языка не понимают! Им сказали разойтись? Сказали! Не понимают? Пеняйте на себя!

– Как просто всё у вас получается! – не сдавался Михаил Львович. – А завтра весь мир будет говорить, что у нас репрессируют больных! Вам что, нужна слава эсэсовца?!

Раскрасневшийся Бугров сразу умолк, но, было видно, еще не сдался.

– А ведь Михаил Львович прав, – неожиданно поддержал врача мэр. – Нет, Федор Иванович, здесь надо что-то другое придумать.

– А что я могу придумать? – растерялся Бугров. – В нашем деле давно уже всё придумано, еще до меня...

– Дружинники нужны, – тихо произнес чекист. – И лучше, если без регистрации. Чисто народное движение за порядок.

Публика затихла. Это было что-то новенькое.

– Если они чего и напортачат, так это не вина администрации, – пожал плечами чекист. – А работу не хуже милиции сделают.

– Вот! – аж подскочил мгновенно просиявший мэр. – Вот это – то, что надо! Как субботник! Чисто народное волеизъявление!

На Федора Ивановича мгновенно насели, требуя от него конкретики, и помаленьку оправившийся от первого шока начальник горотдела признал, что набрать и обучить дружинников реально. И тут снова вмешался главврач:

– А если эти ваши «обученные» голову кому проломят, в суд на кого подавать? На вас?

– Почему это на меня? – негодующе пыхнул начальник горотдела.

– Тогда на МВД?

– Зачем на МВД? – встревожился Бугров. – Я вообще думаю, это не государственный подход – вопрос так ставить. Сектанты порядок нарушают, им за всё и отвечать!

– Они же больные люди! – заорал главврач. – Да и кое-кто из вас тоже! Нам всем карантин нужен, медикаменты, терпение, наконец! Не все проблемы дубинкой решаются! Не все!

И тут снова вмешался мэр.

– Я вижу, Михаил Львович, вам всё неймется! – раздраженно произнес он. – Всё лавры душеспасителя снятся...

– Они больные люди... – тихо повторил врач и вдруг возвысил голос: – Вы же глава администрации, Николай Павлович! Должны понимать!

Присутствующие испуганно втянули головы в плечи. Это был откровенный «бунт на корабле».

– Я-то как раз и понимаю, – жестко и внятно проговорил мэр. – Поэтому у меня в городе каждый будет заниматься своим делом: я – руководить, Бугров – следить за порядком, а вы – лечить. И не дай бог, если вы, Михаил Львович, будете это плохо делать! Вам всё понятно?

В кабинете повисла гробовая тишина. Мэр властно осмотрел притихших подчиненных и, повернувшись к главврачу, добавил:

– И кстати, карантин – это в первую очередь ваша забота. Но вы занимаетесь этим отвратительно. По крайней мере, я пока у себя на столе ни одной официальной бумаги не увидел.

– Вы же знаете, что область результаты анализов задерживает, – дрогнувшим голосом напомнил главврач.

– А вот это меня уже не касается.

Публика подавленно молчала. Мэр еще раз доказал, что он по праву занимает свое место. Глава города обвел подчиненных тяжелым взглядом и остановил его на Бугрове.

– И вот что, Федор Иванович, мне всё равно, как вы решите вопрос с этой сектой. Но сделайте это до того, как Лось выйдет. В крайнем случае, до выборов. И с народной дружиной поторопитесь.

Бугров кивнул.

Домой Сашка отправился вместе со всеми через двор здания горадминистрации – встречаться с Нелей не хотелось. И в голове его был полный бардак. Еще вчера угрожавший ему Лось теперь настаивает на карантине. Неля, и понятия не имеющая, о каком именно карантине идет речь, тупо рубит сук, на котором сидит, только для того, чтобы выполнить уговор и поддержать Лося. Врачи признали инфекционный характер психоза, но поделать ничего не могут, а насквозь больные, не хуже Бобика, власти связывают болезнь исключительно с религией и правонарушениями. В общем, дальше некуда!

Сашка добрался до квартиры, с полчаса рассматривал свои зрачки в зеркале, а затем совершенно механически приготовил себе ужин и, не чувствуя вкуса пищи, набил живот до отказа. Но ему было всё так же плохо. Может быть, потому, что он отчетливо видел: эта «игра» проигрышна при любом раскладе. Что бы он ни сделал, это будет истолковано против него.

Пустит всё на самотек – и уже начинающий терять рассудок мэр посадит его при помощи такого же неадекватного начальника горотдела.

Будет вместе с врачами настаивать на карантине, дабы снизить распространение психоза, – и мэр посчитает его пособником Лося – и опять-таки посадит.

Не будет настаивать на карантине, и численность инфицированных, а значит, и сектантов вырастет еще больше... И снова мэр посчитает, что он виновен.

Но главное, пока он будет доказывать, что не в нем проблема, его с десяток раз успеют и обвинить, и зарезать, и посадить... просто потому, что сделать это намного проще, чем провести полный микробиологический анализ.

И когда Сашка это окончательно понял, он сразу решил: бараном на заклании не будет, и начал упаковывать вещи. Заставил себя лечь пораньше и заснуть, а рано утром, приняв душ и через силу сделав зарядку, закинул рюкзак на плечо и отправился в аэропорт.

«Приеду в область и сразу же в инфекционку, – думал он. – Объясню всё по-людски, потребую для себя жесточайший карантин, глядишь, и здесь дела быстрее пойдут!»

Город еще спал, и только на центральной площади уныло скребли метлами заспанные дворники. Сашка аккуратно обошел одного справа, как вдруг его словно что-то остановило, и он обернулся. Прямо перед ним, лицом к лицу, стоял... Бобик. Незадачливый наркодилер, или за что там его пытались поиметь менты, уныло мел тротуар длинной косматой метлой.

– Привет, Боб, – оторопел Сашка. – Ты чего это здесь делаешь?

– Отвали, – мрачно отозвался Бобик.

– А его на перевоспитание направили! – весело крикнул кто-то сбоку, и Сашка повернулся.

Это был Сека, тот самый, что протыкал себе щеку спицей.

– Не понял...

– А чего тут не понять? – широко улыбнулся Сека. – Доказать ничего не смогли, вот и впаяли административное взыскание.

– За что?

– Было б за что, он бы вообще хрен из ментовки вышел! – рассмеялся Сека. – Правда, Боб?

– Иди ты! – мрачно отозвался Бобик, но не выдержал и криво усмехнулся.

«Батя в последнее время как с цепи сорвался...» – вспомнил Сашка слова Маргариты и тут же вспомнил вчерашнюю планерку, где Федору Ивановичу давался полный карт-бланш.

– Да... порядочки у вас... – покачал он головой.

– Как говорят наши менты, – оперся на метлу Сека, – если ты еще на свободе, это не означает твою невиновность. Это означает нашу недоработку.

– А ну работать! – рявкнули сзади, и Сашка развернулся. К ним шел сержант.