Текст книги "Колонист (СИ)"

Автор книги: Андрей Трусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

  Леля только фыркнула:

  – Придумал чего– то?

  – Счас увидишь!

  Я размотал целлофановую пленку с тубы с пастой и убежал в сторону оврага:

  – Я скоро!

  В овраге я промыл пленку, набрал в нее воду и принес получившийся кулек обратно в лагерь.

  Сейчас ты воочию увидишь разницу в коэффициенте преломления между воздухом и водой! – заявил я с апломбом.

  Леля догадалась сразу:

  – Лупу сделаешь?

  – Ну, не совсем лупу... Скорее шар. Но ход твоих мыслей мне нравится! На, подержи, – Я протянул ей кулек с водой. – Сейчас на растопку какого– нибудь барахла соберу.

  Леля откровенно разулыбалась. Аж рот до ушей:

  – Смотри, мамонта не забудь.

  Что– то не понравилась мне ее улыбка. Точно что– то задумала. Впрочем, понять в чем подвох пока не удавалось:

  – Смотри, никуда не уходи. Я мигом!

  Подозрительно косясь в ее сторону я, в который раз, направился в лес. Мигом справиться, конечно, не удалось. И когда я вернулся с охапкой мха, подсохшей травы и мелких еловых веточек, понял в чем было дело: сестра уже раздувала маленький огонек, подкладывая в него маленькие палочки, обломанные с моих дров. Видимо, она сразу сообразила, что можно использовать для растопки. А мне не сказала. Засранка!

  – Чем разжигала?

  – А ты мамонта принес? А то, хранительница очага не пустит непутевого охотника в пещеру без добычи!

  – Ну Леля! В конце– концов, это я придумал, как огонь добыть!

  – Лааадно. Я подкладку с сумки растеребила. И ниток из свитера надергала. Там синтетики немного было. Бирки на одежде надо уметь читать!

  – Конечно. По шмоткам, это ты у нас мастер.

  – Цыц! Давай посуду готовь, воду кипятить будем.

  Вот так мы и провели наш первый день в лесу. Если честно – страха от одиночества не было. Не после нескольких лет выживания в разрушенных секторах. И не после того, через что мы прошли.

  По обоюдному согласию, ночевать решено было в дисколете. Поэтому мы наготовили дров на вечер и накипятили воды – чтобы был запас чистой воды на всякий случай. Ну как сказать – чистой. Мусор от костра в этой воде определенно присутствовал. Но на это мы предпочли глаза закрыть.

  Воду я заранее поднял наверх. К площадке с терминалом.

  А потом мы сидели у костра... Знаете, незабываемое ощущение: живое пламя костра, близкая душа под боком, и звездное небо над головой. И никаких слов не надо. Слышен только треск костра, редкое шуршание леса и легкое дыхание сестры рядом. И звезды...

  – Знаешь, – задумчиво начал я, глядя на небо. – Просто не верится... На одной из них мы когда– нибудь окажемся...

  Леля поворошила огонь палкой.

  – Наверно... Было бы здорово.

  Из костра вылетали искры и устремлялись в небо. Леля тихо добавила:

  – А ты не боишься... Не думаешь, что пройдет время, и мы на самом деле окажемся там. И когда– нибудь так же сядем и будем смотреть на звезды. Смотреть и гадать – какая из них наше Солнце?

  – Я молча глядел на огонь. А потом медленно сказал:

  – Может так и будет. Не знаю. – Я еще раз поворошил костер. Вздохнул и продолжил. – Но знаешь, там у нас хотя бы есть шанс. И мечта. А тут? Промышлять мелким мародерством и прятаться от правительства или бандитов? Я тебе не говорил, пока мы в разрушенных секторах жили. Но у нас не было будущего. Ни– ка– ко– го! Мы и так продержались дольше, чем я ожидал. Но я все равно продолжал бороться. Бороться и ждать, пока появится хоть малейший шанс...

  – Да знаю я. Не такая уж и маленькая. Я тоже все отлично видела. Думаешь, легко было постоянно оставаться жизнерадостной, когда все под откос за один день рухнуло? Родители, дом, друзья... Я даже плакать разучилась тогда... Потому что тебе и так нелегко было. А я? Чем бы я тебе помогла, если бы нытьем занималась?

  Я встал со спальника и потянулся:

  – Что– то мы совсем расклеились. Давай в дисколет собираться – дрова уже скоро совсем прогорят. Пора и на боковую. День у нас длинный был.

  – Пошли...

  Как мы забирались в дисколет, это была отдельная песня! Безлунная ночь. Над головой громада дисколета, закрывающая все небо. И ни зги не видно! Вы были в ночном лесу? Попробуйте! Непередаваемые ощущения!

  Тихо переругиваясь, мы наверно целый час бродили впотьмах. Натыкались на один единственный овраг столько раз, словно ночью кто– то специально перерыл всю землю траншеями. Несколько раз выбирались наружу и, когда я уже решил, что все, ищем свисающий трос в последний раз и если не найдем, то разворачиваем спальники и спим прямо на земле, мы, наконец– то, нашли его. Как это и бывает совершенно случайно.

  Дальше тоже было интересно. Благодаря моим стараниям, дисколет был полностью обесточен. И хоть тут не дуло, но спать рядом с дырой от гондолы или на лесенках как– то не хотелось. Поэтому, в кромешной темноте, практически на ощупь, мы еще минут двадцать искали дорогу к площадке.

  Но, что можно считать положительным моментом, все депрессивные мысли у нас из головы выдуло напрочь!

  – Ну, ты нашел лестницу?

  – Да ищу я, ищу!

  – Сусанин блин! Тебе бы только лампочки выкручивать! Захотелось ему у костра посидеть!

  – Не ври! Ты тоже не против была!

  – Для тебя же и старалась! Вот щас как дам!

  – А я спрячусь! Вот замолчу, сделаю шаг в сторону, и ты меня не найдешь!

  – Эээ... Эй! Ты так не шути!.. Страшно же. Давай выходи. Пошутила я. Ну давай, вылазь уже! Я тебя не трону!

  Я не выдержал, подобрался на звук поближе и громко сказал:

  – Бу!

  Искры из глаз посыпались знатные.

  – Эй, ты чего! Ты же обещала не драться!

  – А нечего пугать бедную девушку. Я из– за тебя кулак ушибла.

  Вот, примерно в таком духе мы и добрались до площадки.

  – Осторожнее, я тут где– то в углу воду сложил.

  – А получше убрать ее не судьба было?

  – Тише, тише. Сейчас. Ага, вот она. Я на стул ее переложил. Смотри не сядь. Сейчас спальники развернем.

  В кромешной темноте, на ощупь мы их раскатали, расстегнули молнию и сцепили заново – сделав из двух спальников один. Под голову я приспособил сумку с нашей едой – все же лучше, чем ничего. Хоть спать приходилось и в худших условиях, но при случае я всегда старался хоть как– то обеспечить более или менее сносные условия для сна.

  – Леля вздохнула:

  – С вонючкой спать. Фууу...

  – Ну, я могу два спальника снова сделать, если не боишься замерзнуть. Но, заметь, это не наши спальники, к которым ты привыкла, а жалкая гражданская поделка. Защищают, в лучшем случае только от воды и ветра.

  – Да молчи уже. И так с тобой уже кучу времени угробили. Спать давай.

  – Я, сначала боялся, что заснуть сразу не удастся: был и такой опыт. Когда ты добираешься до долгожданной кровати, а потом сна ни в одном глазу. Только ворочаешься, мысли в голове словно чужие бродят и время превращается в тягучую патоку.

  – Но, вопреки опасениям, заснул я практически сразу же. Немного поворочался, пытаясь устроиться посвободнее и даже практически не сопротивлялся, когда Леля отвоевывала себе побольше места, и уснул.

  – Хрооон.

  – А? – Голова было очумевшая, поэтому я не сразу сообразил, что мена расталкивают. – Чего? Уже утро что ли?

  – Нет. Я это... Мне бы белому камню поклониться.

  – Чегооо?!

  – В туалет мне надо, блин!

  – А раньше чего не сходила?

  – А раньше я не хотела!

  – Ну так сходи.

  – Я боюсь одна...

  Из спальника выбираться не хотелось. Как и терять дремотное чувство – был еще шанс снова быстро вернуться в царство сна.

  – Ну так отойди в сторонку недалеко – я все равно ничего не увижу.

  – Пахнуть будет. А если будет вонять, я точно не усну.

  – Ну блиииин.

  – Похоже, что отвертеться не удастся. Хотя...

  – Погоди секунду, я электричество снова верну.

  – Так ты что, мог это сразу сделать?!

  – Не кричи. Ну забыл, с кем не бывает. К тому же мы все равно спать собирались, а предохранители я тут выкрутил. Все равно бы в темноте сюда ползти пришлось бы.

  На ощупь, сначала определив, в какой стороне находится распределительный шит, я нашел гнезда для предохранителей, выудил их из паза в нижней створке дверцы щита и вкрутил на место.

  Тихо зашелестел терминал, появились тусклые огоньки служебного освещения и дисколет словно уменьшился в размерах: в темноте все казалось огромным, а как только появился свет, оказалось, что мы находимся на маленькой площадке. И как я только умудрился на ней сразу воду не найти?

  – Все беги, быстро делай свои дела, и спать давай.

  Леля уползла по лестнице вниз а я ей, в догонку, крикнул:

  – Смотри там не выпади наружу!

  – Сам дурак!

  Когда Леля вернулась, я ехидно поприветствовал ее:

  – С облегчением! А теперь спааааатьь!

  Леля быстро забралась в спальник, снова упихала меня куда– то вбок и я опять моментально уснул...

  – Хроооон.

  Так. Это становится похоже на дурную шутку.

  – Чего опять?

  – Мы летим...

  И правда. Перепутать легкое покачивание дисколета ни с чем было нельзя. Видимо, включение терминала снова заставило автопилот вернуться к выполнению своей программы.

  Я только зевнул:

  – Ну и фиг с ним. Вода у нас есть, так что пусть летит куда хочет. А так, глядишь, до людей быстрее доберемся. Все! Спать!

  И я уснул в третий раз. На этот раз, надеюсь до утра.

  ***

  – Вставай лежебока! – кто– то меня ощутимо пнул носком ноги в бок.

  – Леля! Зараза такая! Встану – прибью!

  С учетом того, как мы накануне вымотались и того, насколько насыщенным был предыдущий день, спать хотелось зверски.

  – Ты встань сначала.

  Я попробовал сменить тактику:

  – Лель, ну будь человеком. И так нормально не выспался, а тут ты еще...

  – Хорошо. Тогда я одна пойду гостей встречать.

  Сон как рукой сняло:

  – Каких гостей?!

  Сестра постучала пальцем по терминалу:

  – А вот этих.

  На терминале, в окне лога, светилась информация о выполнении какой– то сервисной процедуры обслуживания.

  – Не понял? Где ты тут гостей увидела?

  Настроение у сестры, видимо, было миролюбивое, поэтому она решила обойтись без своих обычных подколок:

  – Сам посуди. Заурядный грузовой автоматический рейс. Потом происходит ЧП, с момента которого прошло уже больше суток. И никакой ремонтной бригады или спасателей все еще не было!

  – Ну?

  – Гну! Ладно, попробую другими словами. Что должны решить в диспетчерской, когда получили отчет об аварии? Даю вводную: проходит информация о ЧП, потом происходит сброс гондолы. Связи не видишь?

  – Ну, видимо, автоматика решила, что раз авария в гондоле, то от нее надо избавится.

  – Автоматика ли? Ты можешь представить себе робот– грузовик, который взял да и решил выбросить свой груз?

  – Ты думаешь, они же и отдали приказ о сбросе?

  – Наверняка! А дисколет отправили лететь дальше.

  – Что– то не сходится... Тогда бы уж оставили дисколет на месте, вместе с гондолой. Груз– то все равно потом доставить надо.

  – А откуда они знают, что именно с ней случилось?

  – Это же автоматика. Наверняка какая– то телеметрия все равно поступает с датчиков.

  – Не знаю. Не важно. Видимо, были свои резоны. Теперь, как ты думаешь, куда в первую очередь полетят спасатели?

  – К гондоле.

  – Именно. А теперь смотри дальше. Гондолу сбросили, кого– то выслали. А потом, спустя какое– то время, пропадает связь с дисколетом. Лично я бы решила, что авария была более серьезная и затронула не только груз, но и носитель. Но! Им можно заняться и позже: никуда он не убежит, а им надо разобраться, что случилось с гондолой.

  Остальное я сообразил сам:

  – Ага! А потом, когда кому– то приспичило ночью...

  – Мог бы и не напоминать.

  – Да ладно тебе. Короче, потом, внезапно, снова появляется связь с дисколетом: он взлетает и продолжает свой путь, как ни в чем не бывало. Плюс еще, уже должна появится информация, о том, что в гондоле никого из пассажиров нет.

  – В общем– то, да. Я еще ночью про это думала. Но там было два варианта: либо дождаться, когда дисколет прилетит на место назначения, либо отправить кого– нибудь разобраться на него, не дожидаясь прилета. А то снова что– нибудь случится.

  – Хорошо. Я тогда одного не пойму. – Я указал рукой на экран терминала. – Причем здесь "сервисная процедура обслуживания"?

  – Это только предположение, но дисколет сам себя обслуживать не может. Никто заурядный грузовоз сервисными роботами оборудовать не станет. Поэтому, скорее всего, обслуживание подразумевает собой доставку обслуживающего персонала. При этом дисколет должен или скорость сбросить, или приземлиться. Отсюда и сообщение в логе о начале выполнения процедуры обслуживания. Важно то, что когда он напишет в лог, что перешел к следующему шагу этой своей процедуры, то нам, скорее всего, надо будет ждать гостей.

  Задумчиво посмотрев в лог, я вынужден был согласиться с ходом мысли у сестры. Все звучало достаточно логично.

  – И что нам с этими гостями делать?

  – Как что? Встречать!

  – А ты не забыла, как мы с тобой обсуждали возможные причины аварии? Может они, – мне удалось выделить это слово интонацией, – убедились, что уморить нас не удалось, и решили доделать дело уже своими руками. Может, я снова дисколет обесточу, и мы быстренько смотаемся отсюда подобру– поздорову?

  Тут в разговор вмешался третий:

  – А вот этого, молодой человек, я бы вам не рекомендовал делать.

  В полусумраке терминальной площадки, на лестнице, ведущей наверх, поплыли волны воздуха, искажающие очертания предметов и стала видна полупрозрачная фигура, которая, постепенно, становилась все лучше видна. Появились до боли знакомые очертания снаряжения спец отряда. Человек снал с лица маску и я с удивлением узнал его:

  – Виктор... Эээ...

  Лела шепотом подсказала:

  – Деменьтевич.

  Ну что поделаешь? Ну плохая память у меня на имена. У всех свои недостатки.

  – Виктор Деменьтевич!

  Тот криво ухмыльнулся:

  – Узнал, таки, меня? Вот уж нее думал, что нам еще предстоит встретиться.

  Нехорошее чувство подозрения накрыло меня с головой:

  – А что вы тут делаете?

  – Тебя, дурака, с сестрой спасаю. Угораздило же меня с колониальной программой связаться... Теперь, можно сказать, ты мой крестник, а я твой куратор от СБ. И вынужден отвечать за тебя. Ладно, давай, рассказывай, чего у вас тут случилось? Кое– что я из вашего разговора понял, но лучше вас еще раз послушать.

  – Так вы за нами уже давно наблюдаете?

  – Разумеется. Твоя сестра правильно на счет сервисной процедуры поняла, но ошиблась по поводу подготовительного этапа – сервисная процедура, это когда персонал УЖЕ прибыл на дисколет.

  Сверху послушался еще один голос:

  – Виктор Деменьтевич! Нельзя же так! Сейчас с ребятами должна заниматься я! В конце концов, вы только за безопасность отвечаете, а опасности, как видите, никакой нет. А им может, требуется медицинская помощь.

  Сверху торопливо спускалась женщина в белом комбинезоне.

  Безопасник поморщился:

  – На счет того, опасно тут или нет – решение принимаю я.

  – А за подготовку претендентов и их здоровье – отвечаю я!

  Женщина уже успела спуститься, последние несколько перекладин она просто спрыгнула, и с вызовом смотрела тому в глаза. На площадке, и без того маленькой, стало очень тесно. Женщина оказалась ниже Виктора Деменьтевича на целую голову, но это нисколько не умаляло ее решительности. На молодом лице с тонкими чертами с вызовом горели светло– голубые глаза.

  – Вы утверждаете, что здесь и прямо сейчас есть опасность?

  Мужчина еще больше скривился:

  – Я не утверждаю обратного! Сначала надо все проверить. А поэтому...

  Женщина, не дала ему договорить:

  – Так проверяйте! И не мешайте мне работать!

  Безопасник, видимо, уже давно отвык от такого обращения и начал медленно закипать:

  – Ева Анатольевна, я попросил бы вас не вмешиваться...

  Его опять перебили:

  – Это Я бы попросила вас не мешать МОЕЙ работе, Виктор Деменьевич. Иначе я буду вынуждена отправить в департамент рапорт о том, что ВЫ отказываетесь выполнять полученные вами инструкции о сотрудничестве.

  Мы, затаив дыхание, следили за разворачивающейся склокой. Но она уже закончилась, так и не успев толком разгореться. Видимо, упоминание о департаменте и инструкциях охладило пыл. Он только раздраженно бросил:

  – Да сдались они мне! Я, между прочим, никакого желания заниматься этим делом не... – он споткнулся. – Да не подписывался, я опекать этих щеглов!

  Ева сбавила тон:

  – А пришлось. Ладно. Сначала я их осмотрю, а потом вы сможете задать им свои вопросы. – И уже заметно отличающимся тоном, обратилась к нам: – Как у вас самочувствие? Ничего не болит? Голова не кружится? Тошнота? Слабость? Боли?

  При этом ее руки, казалось, зажили своей жизнью. Откуда– то из отделений небольшой сумки на ремне через плечо, появлялись различные инструменты, нас щупали, оттягивали веки, заставляли открыть рот, дышать – не дышать и тому подобное. Спустя несколько минут она выдвинула заключение:

  – Ну что же, на первый взгляд каких– либо патологий не обнаружено. Но вас все равно следует обследовать в стационаре. А теперь рассказывайте, что у вас тут было.

  Во время нашего разговора, периодически перемежаемого дополнительными вопросами, мы рассказали о том, про то, как обнаружили отсутствие воды. Про начавшуюся тряску и про огромное количество дыма. Про то, как выбирались оттуда и попали на терминальную площадку. Про сброс гондолы, посадку и стоянку в лесу. И наконец, про то, как совершенно случайно, снова запустили дисколет и продолжили свой путь.

  Ева Анатольевна скептически посмотрела на плошку с нашим запасом воды:

  – И вы ЭТО пили?

  – Да, а что такого? – С вызовом спросила Леля. – Мы ее прокипятили!

  – Хм. – Женщина извлекла из сумки очередной прибор в виде щупа и проверила воду. – Ну, будем считать, несколько дополнительных баллов по выживанию вы получили.

  При звуках слова "баллы", я сразу сделал стойку. Дело в том, что в государственной системе образования, помимо оценок за курсы, так же тестировалась и бальная система. И та школа, в которой мы учились, входила в ряд образовательных учреждений, которые эту систему опробовали. Идея заключалась в выдаче дополнительных баллов за дополнительные или оригинально выполненные задания, внеклассные и внеплановые занятия и за инициативность в образовательном процессе.

  Мы с сестрой быстро оценили преимущества обладания большим количеством баллов, потому что их можно было использовать по своему усмотрению в ряде поощрительных программ.

  Поэтому я тут же спросил:

  – Какие баллы? За что их дают?

  Ева Анатольевна рассмеялась:

  – Самочувствие у вас точно в порядке, раз так живо интересуетесь. Но, вообще, это может потерпеть до прилета в центр.

  Но сестра тоже сообразила, куда дует ветер, и тоже подключилась, так, как это умеют только девушки:

  – Ну Ева Анатольевна... – в ее голосе появились просительные интонации. – Нам же на самом деле интересно! Мы же умрем от любопытства!

  – Лааадно. Только давайте этим не тут займемся, а поднимемся в коптер. Заодно с остальными кураторами обсудим, сколько и за что баллов вам причитается. Виктор Деменьтевич, вы еще тут остаетесь?

  – Нет. Более подробным осмотром мы займемся, по прибытии дисколета. А я с вами пойду.

  – Хорошо. В таком случае, сразу же и полетим на базу, а дисколет своим ходом пойдет. Это все равно быстрее будет, чем еще сутки в этом тихоходе скучать.

  Уже на верху, выбравшись на продуваемую всеми ветрами верхнюю площадку, мы с удивлением смотрели на двухвинтовой коптер, который спокойно стоял на шести суставчатых опорах прямо на дисколете.

  – А это надежно? – с опаской спросил я.

  – Ты о чем? А! Про коптер! Нечего страшного, пошли. Конструкция изначально подразумевала посадку коптеров. Нас уже ждут. Когда мы поднялись в пассажирское отделение, то увидели еще троих мужчин, сидящих в сиденьях вдоль стен отделения.

  – Так ребята, знакомтесь, – начала их представлять нам Ева. – Это сотрудники колониального центра подготовки. Это – Владимир Владимирович, куратор направления по технологической истории.

  Нам кивнул полноватый толстячок с редкими волосами вокруг лысины.

  – Это у нас, Денис Витальевич. Он курирует направления по выживанию, физической и психологической подготовке.

  Внешний вид Дениса Витальевича соответствовал его занятиям. По крайней мере, примерно таким бы я себе и представил человека, занимающегося вопросами выживания: среднего роста, поджарый, можно даже сказать – жилистый, с рублеными чертами лица.

  – И, наконец, Антон Васильевич. Последний из тройки "трех В", как их называют наши студенты. Курирует информационные дисциплины. А это, – Ева Анатольевна представила нас, – наши новые студенты, весьма, смею заметить, перспективные, судя по тому, что они рассказывают о своих действиях. Я даже думаю, что у нас скоро появится новый бальный рекорд по вступительному экзамену.

  На этот раз первой успела сказать Леля:

  – Так это что, все подстроено было?!

  Ева Анатольевна смутилась:

  – Не совсем. По утвержденному плану, каждый, из вновь поступающих, испытывается на поведение в экстремальной ситуации. Это или "авария" на дисколете, или остановка поезда в туннеле или... Впрочем, это не так важно. Просто на этот раз у нас возникли некоторые накладки с имитатором пожара.

  Тут уже я не выдержал:

  – Ничего себе неполадки. А если бы мы умерли?

  В разговор вступил Денис Витальевич, специалист по выживанию:

  – А вот если бы вы умерли, то вы нам бы и не нужны были.

  Леля только и смогла, что охнуть:

  – О как.

  – Да! Именно так! Но. Вы все же выжили. Пусть намерения убивать вас ни у кого не было – не такие мы и изверги. С этим сейчас наши техники разбираются: каким образом, заряд дымного картриджа был превышен на два порядка. Но то, как вы вышли из этой ситуации я очень хотел бы от вас услышать.

  Слово снова взяла Ева Анатольевна. Еще двое кураторов смотрели на нас молча и с интересом:

  – Давайте, расскажите снова то, что вы мне рассказывали. И поподробнее.

  Пришлось повторить историю второй раз. Коптер уже давно оторвался от дисколета, развернул винты и несся куда– то с приличной скоростью. А мы все рассказывали и рассказывали. Только на этот раз разговор занял гораздо больше времени. Причем мы, примерно прикидывая направление деятельности, кураторов старались делать акцент на том, что их могло заинтересовать:

  – Когда Леля попросила вскипятить воду (+ баллы) я стал думать, каким из способов можно попроще добыть огонь: ни спичек ни зажигалки у нас с собой не было.

  – Так, и сколько ты способов вспомнил?

  – Ну, я выбирал из нескольких (+ баллы). Можно было попробовать трение. – Денис Витальевич только хмыкнул. – Но для этого наверняка сноровка нужна (+ баллы). – Одобрительный кивок. – Поэтому я выбирал между электрической искрой (+ баллы), дисколет– то под рукой был, в исправном состоянии, просто обесточенный (+ баллы). – Заинтересованный взгляд Антона Васильевича. – И между использованием солнечного света.

  – Зажигалки не было, а лупа была?

  – Зачем лупа? Я из целлофановой пленки и воды ее сделал (+ баллы).

  – Ты только предложил! – вмешалась сестра. – И в лес убежал за растопкой. А я тем временем костер развела (и тоже + баллы).

  И все в таком духе.

  Под конец, когда мы уже порядком охрипли, снова вмешалась Ева Анатольевна. Похоже, у нее был более высокий вес, и она могла отдавать распоряжения всем остальным.

  – Так. Хватит уже. Сколько и чего им выставить мы посчитаем позже. А сейчас уже подлетаем. Володя, своди ребят пока в столовую, покорми их. А то они уже изрядно проголодались. А я пока схожу в отдел кадров – займусь документами.

  – А потом куда их? Так же, как всех?

  – Да нет, думаю, официальное знакомство отложим на завтра. Мне еще их обследовать надо на нашем лабораторном оборудовании. Ты их, как покормишь, своди к коменданту четвертого корпуса, пусть определит их на место жительства и к интенданту, чтобы выдал все причитающееся вместо этих комбинезонов. А потом, как они обустроятся, вечером, приводи их ко мне в лаборатории.

  – Не вопрос. Ну что, погорельцы, – улыбнулся он нам. – Проведу вас по нашему хозяйству. Будет вам экскурсия.

  В это время, как раз, очередной раз сменился тон работы двигателя, винты коптера снова приняли горизонтальное положение и он пошел на посадку. Я только и успел пожалеть, что не смотрел в это время иллюминатор и не увидел место, где нам предстоит жить, с воздуха. Опоры коптера мягко коснулись покрытия площадки и мы засобирались наружу.

  Глава 6.

  Владимир Владимирович оказался мировым мужиком! Сначала у меня почему– то возникло к нему предвзятое отношение: толстый, низенький. Бррр. Наверно очередной самовлюбленный, ничего из себя не представляющий человечек, тешащийся большим ЧСЗ. ЧСЗ – это так Леля называет людей с гипертрофированным "Чувством Собственной Значимости". Но на самом деле он оказался очень знающим и увлекающимся человеком. С очень и очень хорошо подвешенным языком:

  – Вот вы думаете, какой может быть прок от историка? – Сияя как надраенный таз, спрашивал он нас. – Не отпирайтесь! Ведь вы так наверняка и думаете? Не бойтесь признаться. Я давно уже к этому привык.

  – Нуу. Владимир Владимирович.

  При таком обращении он едва поморщился:

  – Прошу Вас, не называйте меня так. Я все же историк. Меня уже коллеги достали своими подколками на эту тему. – Видя наши недоумевающие лица, он вздохнул. – Ладно, называйте, как хотите. Объяснять дольше будет.

  Леля с интересом спросила:

  – А все же почему?

  – Сходи в библиотеку, почитай историю 21го века. Не отвлекаемся! Что вы думаете на счет полезности истории.

  Я осторожно начал:

  – Ну, наверно, знание тенденций развития общества может быть очень...

  Он остановил меня жестом руки:

  – Достаточно! История, это политика политизированная еще больше чем СМИ. Я вам про другое хотел сказать. Вы внимательно слушали, как называется то направление, которое я веду?

  Леля медленно ответила:

  – Ммм... Что– то связанное с историческими технологиями... Вроде бы...

  – Не совсем. Мое направление называется технологическая история. Вслушайтесь! Технологическая история! То есть, конечно, в первую очередь изучаются старые технологии, но не только. Изучаются условия их возникновения, причины и потребности, приведшие к их появлению. Ведь это же так интересно! Я вижу вы снова скептически смотрите и, наверно, думаете: а зачем нам знать, как в старину делали спички? Или как устроен ламповый триод? Или как делать валенки?

  Леля спросила:

  – А что такое "валенки"?

  – Сейчас – неважно! Но! Посмотрите вокруг. – Владимир Владимирович сделал широкий жест рукой. – Мы находимся в центре подготовки колонистов! А как вы думаете, как много груза сможет взять с собой корабль, который повезет вас, да– да, именно вас, на новую планету? Вы думаете, это так просто, прилететь, построить новый город и заложить основы для новой цивилизации?

  В это время мы дошли до столовой. Пока мыли руки и получали еду, пришлось прерваться. Однако наш разговор продолжился за столиком:

  – На чем я остановился? Ага! Взять с собой. Вы в курсе, что современная цивилизация, это огромный комплекс производственных, общественных и политических отношений, привязанный к инфраструктуре планеты? От которой вы будете оторваны на десятки, если не сотни лет? Даже колонии в истории земной цивилизации первое время жили за счет привозных грузов из метрополии? То есть, они сохраняли связь. Все эти товары, знания, технологии, которые не так просто перевезти на новое место! А у вас ничего этого не будет!

  – Что совсем ничего?

  – Нуу. На самом деле этот вопрос все еще обсуждается. У нас в плановом отделе до сих пор жаркие баталии идут, какое сырье, станки и готовые изделия нужны новой колонии, чтобы она могла самостоятельно развиваться. Кстати, студенты в этом процессе тоже могут участвовать. Но на самом деле я отвлекся. Я что хотел сказать, очень многое вы взять с собой элементарно не сможете. Конечно, мы предоставим максимально полную информацию по производственным процессам, но какая вам, например, польза от знания устройства термоядерного реактора, если для его запуска сначала потребуется целая отрасль по добыче исходного материала для рабочего тела реактора?

  – Пригодится, когда эту отрасль построим.

  – А до этого энергию откуда брать будете?

  – Ну, у нас же будут свои, готовые реакторы. Или только части для них, которые мы пока сами производить не сможем. Если их не целиком везти, то можно больше взять с собой.

  – А когда эти запчасти закончатся?

  – Сделаем новые.

  – Вы меня огорчаете, – вздохнул Владимир Владимирович.

  Леля, до этого, сосредоточенно поедающая суп, откинулась на спинку стула и сказала:

  – Наверно вы ведете к тому, что мы можем использовать какие– то более старые, примитивные, технологии добычи энергии?

  – Именно! Только не примитивные, а просто другие. Что– то называется примитивным, только когда эта технология еще только открыта и пока еще очень сырая. Вы, например, в курсе, что первые электронные вычислительные машины уступали их механическим аналогам? И что если бы мы пошли по другому пути, то вполне могли сейчас пользоваться компьютерами, построенными не по полупроводниковой схеме?

  Тут уже я не смог удержаться от скептики:

  – Механические копьютеры?

  – Зря смеетесь! Между прочим, квантовые процессоры уже давным– давно отказались от использования полупроводниковых технологий. Начинка процессорного ядра работает там по совсем другим принципам. Впрочем, это я опять ушел в сторону. Я к чему веду. Очень многие технологии нами попросту утеряны. Древность далеко не всегда означает примитивность. Вам, например, известно, что еще тысячу лет назад у людей были аналоги материалов с наносборкой?

  – Это как?

  – А это обыкновенный булат. Если вдуматься, гениальное открытие: имея только грубые инструменты! Вручную! Добиться чередования слоев материала с разными свойствами толщиной порядка микрометров! Нет, вы только вдумайтесь!

  Сказать, что я был впечатлен, значит, ничего не сказать:

  – Так значит, вы занимаетесь восстановлением старых технологий?

  – Не только. Мы, используя старые идеи и современные знания, а так же наши вычислительные мощности и возможности по моделированию, порой изобретаем и что– то новое. Причем не только придумываем, но и проверяем на практике. Ну как, интересно?

  Мы с сестрой ответили хором:

  – Очень!

  Владимир Владимирович прямо засиял. Человек совершенно не умеет скрывать свои эмоции. И может, его это просто не волнует. Но желаемого эффекта, от своего выступления он добился:

  – Пожалуй, у меня даже будет для вас сувенир. – он запустил руку в сумку на поясе. – Ага! Вот молодой человек, это вам. – С этими словами он протянул мне пластинку– шестигранник с дыркой неправильной формы внутри.