Текст книги "Колонист (СИ)"

Автор книги: Андрей Трусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

   Да что там говорить, в сопровождающей документации утверждалось, что поддерживается до 32 манипуляторов с 10 степенями свободы и несущая платформа от шагохода, до космического монтажного дрона-буксира. На шестиного богомола, я думаю, этого хватит за глаза.

   Вероятно, я смог бы это сделвать и в одиночку, но рисковать автоподрывом и полной блокировкой системы... Лучше уж вмешаться во внутренности на легальных, так сказать, основаниях.

   – Хрон, а можно тебя спросить? – Отвлекла меня от раздумий Май.

   – Да?

   – А откуда ты знаешь, что к чему в этом роботе и, вообще, как он устроен? А то я, хоть и имею сертификат с доступом, и то, плохо представляю что и зачем делаю по твоей указке.

   – Гм. – Тема-то скользкая! Но и без ответа оставлять как-то не хорошо, все же Май нам помогает. – Поимаешь, это у нас семейное. Леля, практически с самого детства, была на "ты" с компьютерами, а я – с техникой и механикой. Плюс родители всячески поощряли и развивали эти наши умения. Как-то так...

   Вот. Практически не соврал. Но и лишнего ничего не сказал.

   Май снова надолго замолчала. Я успел разошреть две порции, когда она задала еще один вопрос:

   – А все же, почему нельзя было просто через меня роботом управлять? Ведь это проще, чем все перенастраивать?

   – А это для того, чтобы не зависеть от одного человека. Представь, ты занята будешь, а робот срочно потребуется?

   Май вздохнула:

   – Но тогда, когда мы закончим, мне придется вернуться. От меня ведь уже никакой пользы не будет...

   Об этом я как-то задуматься не еще успел:

   – Не бери в голову. Чего-нибудь придумаем. Это ведь не военный лагерь, а лагерь изобретателей. У нас правила другие: придумываешь себе тему и занимаешься ее исследованием.

   – Но я-то военная!

   – И что с того? Придумаем тебе тему по военной тематике. Займешься, например, организацией внешней обороны и внтренней безопасности.

   – От кого?!

   – Да хоть от коня в пальто! Предположим, у нас тут вокруг враждебная фауна. И колонисты через одного, подверглись стрессовой ситуации и вот-вот сойдут с ума и начнут громить жилой комплекс. Можем мы закрывать глаза на такую опасность? Нет! А то из-за одного психа вся колония может пострадать. Ну, еще можешь что-нибудь на тему предотвращения революционных ситуаций и бунтов предложить. Безопасникам это понравится.

   – Или, – меня уже понесло. – У нас завелся предатель. Инопланетный агент. Или нет, человек подвергся дистанционному ментальному воздействию! Или заражен разумным вирусом!

   – Или неизлечимо болен кретинизмом.

   – А? – Я не заметил как на шум подошла Леля.

   – Бэ! Я тут решила по-быстрому перекусить и что же я вижу?

   – Как твой брат-умелец, ждет, когда же его сестра соизволит оторваться от бездушной груды железа...

   – Я его Йорик назвала.

   – Кого?!

   – Суперкомпьютер.

   – Не важно! В общем, ты видишь, как твой брат ждет, пока ты оторвешься от бездушного Йорика, и поможешь закачать новое ПО в успешно раскуроченного робота. И, заодно, придумывает новую программу для Май, чтобы у нее был повод задержаться у нас подольше.

   – Не не не! Нас ВВ за уши подвесит, если мы в новую программу влезем!

   – Так это не для нас, а для Май!

   – Хм...

   – Вот тебе и "хм"! А пока давайте есть!

   Со стандартным пайком мы расправились быстро, хотя надоесть он уже успел хуже пареной репы. А что делать? Питаемся только тем, что привезли с собой. А это значит, что в нашем меню в основном сублиматы и стандартные рационы быстрого приготовления. Когда-то еще появится зелень, но до этого еще дожить надо: гидропонная оранжерея только-только проходит нулевой цикл подготовки питательного раствора. Даже посадок еще никаких не было. Да и не до них сейчас. Сейчас надо побыстрее завершить строительство.

   – Все поели? Тогда робота настраивать. Я хочу сегодня еще успеть Вике помочь.

   Леля хмыкнула:

   – Оптимист? Ну-ну...

   Как оказалось, сестра была права. Ну или накаркала. Тут как посмотреть. Мы провозились с роботом несколько часов, но так и не смогли добиться ожидаемого результата. Сначала спорили, как лучше подключить робота к Йорику: пробросить кабель, подключиться к внутренней сети или настроить беспроводное соединение. Потому что, как обычно, сначала сделали, потом подумали. После сноса старой системы богомол отказался определяться как абонент сети и пришлось эксперементировать. И это пол беды. Потом Леля убила кучу времени чтобы просто установить операционку, поверх которой планировалось ставить ПО инженерного робота:

   – Предупреждать надо, что у тебя тут, кроме центрального процессора еще 8 подчиненных! Этож не моноблок а, считай, распределенный сервер! Да у меня Йорик такую же архитектуру имеет! – возмущалась Леля, когда я спросил ее, мол, что так долго.

   – Ну, во-первых, не совсем такую же. У йорика процессоров побольше будет, да и схема подчинения там посложнее.

   – А какая разница! Сразу надо было сказать, я бы и не пыталась однопроцессорный вариант операционки ставить!

   – А во-вторых...

   – А во-вторых, ты немного помолчишь, потому что тут еще не все понятно. Разбираться надо.

   Я счел за благо промолчать и Леля углубилась в строчки на выносном планшете, подключенном к богомолу. Что-то у нее не клеилось: она мрачнела все больше и больше. Лихорадочно тыкала пальцами по сенсорной клавиатуре планшета, переодически ругалась себе под нос и задумчиво изучала реакцию системы на все ее потуги. Наконец она не выдержала:

   – Что-то я не пойму...

   – Ты, случайно, не о микроконтроллерах в гидроволокне? – с самым невинным видом спросил я.

   – Где-то, как-то так. Я не пойму зачем они вообще нужны? На систему они завязаны на прямую, но каким боком они к ней относятся... На простые датчики они вообще не тянут: там мощностей, можно второй компьютер из них собрать.

   – Так ты бы меня спросила, я бы тебе сразу сказал.

   – Ну и зачем же они?

   – В них хранится "мышечная" память и двигательные рефлексы. Основная система только общие указания к желаемым перемещениям выдает, а остальное уже на уровне микроконтроллеров обрабатывается. Сравни, как двигается наш инженерный робот, и как двигался богомол, когда грузовик разгружал? Он же как живой себя вел!

   – Ага... Ну тогда я эту мышечную память сейчас со спокойно совестью стираю.

   – Эй! Зачем это?

   – А потому что она зашифрована. Причем уникальными ключами именно под конкретную систему. Предупреждать надо было, когда мы старую систему сносили. А сейчас ключи все потерты, а взламывать все это хозяйство... У меня для Йорика и другие занятия найдутся на ближайшую пару лет. Поважнее.

   Блин. Засада. Да еще и Май внесла свою лепту:

   – Вообще-то я не уверена, что вы бы смогли даже за 20 лет расшифровать правила работы с наработаной базой.

   – Это почему? – хором спросили мы с сестрой.

   – Карта двигательных рефлексов и мышечной памяти является военной тайной. На ее разработку огромное количество средств было выделено. И человек-лет работ операторов, обучающих пластике движения. Плюс каждая машина еще свой опыт накапливает, который потом собирается и обобщается.

   – То есть ты не сможешь сделать запрос, чтобы нам по новой установили эту карту, для нашего ПО?

   – Нет.

   – Вот ведь... Ладно, Лель, стирай там все и ставь по нулям. Надеюсь, прямого управления хватит.

   – Как хочешь...

   Еще через час мы убедились, что это была не очень удачная идея. После установки ПО, его запуска и настройки авторизации (пока не заморачивались и дали полный доступ для всех) мы таки запустили богомола. Но вот только КАК он двигался! Неуклюжие рывки, попытки работы в разных режимах, перемещение манипуляторов по-одному, неожиданные движения... Положение усугубляло то, что вместо классической гидравлики и сервоприводов богомол использовал гидроволокно, по своей структуре отдаленно напоминающее мышечную ткань. Соответственно, получилось, что и "культура" движения в такм случае была совсем другая. Совсем не такая, на которой было расчитано наше ПО. Богомол нас просто-таки бомбардировал отладочными сообщениями, что манипуляторы ведут себя не корректно.

   Промучавшись еще пол часа и ничего не добившись мы решили взять таймаут и присели в сторонке.

   – Май, слушай, ты вроде говорила, что он еще обучаться умеют?

   – Ну, там есть подобие мышечной памяти для удачных движений.

   – А а как его обучают этим самым "удачным" движенями, случайно не знаешь?

   – Так это же в курсе робототехники есть!

   – Не знаю, как в вашем курсе, а мне только про стандартных инженерных роботов упоминания попадались.

   – Ну, если коротко, то как и в обычной жизни. Ему надо "показать" как правильно двигаться.

   – Как показать?

   – Там сложная система: снимается запись с насекомых, обрабатывается на суперкомпьютерах, чтобы адаптировать эти движения под увеличенные размеры и массу. Потом еще люди-операторы подключаются, вносят свои коррективы. Еще отдельно моделируют пластику. А потом все это объединяют и тестируют. А еще...

   Как-то это все страшно и громоздко звучит. Но что-то интерестное проскочило:

   – Стоп-стоп-стоп, Май! Повтори, что ты говорила про людей-операторов?

   – Подключаются и вносят свои коррективы.

   – О! А как они подключаются?

   – Через обычные костюмы виртуальной реальности. А у кого есть шунты – те напрямую. Только это все равно полумеры.

   – А что так?

   – Так строение тела разное! Андроидов так программируют, а вот у инсектоморфов и прочих, конечности устроены по другому, другой центр тяжести, разное количество суставов, динамиа другая. В общем, это как заново ходить учиться.

   – Но подключиться и обучить можно?

   – В принципе, да. Но, по-моему, это нереально. Даже если бы у тебя шунт был, все равно обычно несколько месяцев уходит на то, чтобы просто обучиться двигать всеми шестью конечностями. А в вирт-костюме – вообще бесполезно.

   – Ну костюм, допустим. Но кроме шунта у нас же еще какие-то альтернативы есть?

   Леля не удержалась и внесла свою лепту:

   – Еще есть шлем и бандаж на позвоночный столб для снятия карты нервной активности, у Нильса в лаборатории таких есть несколько штук. Но это тебе все раввно не поможет.

   – О! Круто! А почему не поможет?

   – А потому что снимать нечего будет! У тебя в голове мысли бывают только по большим праздникам!

   – Это мы еще посмотрим, у кого не получится: у меня или у тебя. А пока вот тебе ответственное задание: любыми правдами и неправдами добыть у Нильса шлем и бандаж. Скажешь, нам не надолго: на пару недель буквально.

   Май прокашлялась:

   – Извините, Хрон, но я не уверена, что вам хватит всего двух недель. Это ОЧЕНЬ мало.

   – А это мы еще посмотрим...

   ***

   Первое подключение было, мягко говоря, не удачным. То есть само включение КСНА (Комплекса Снятия Нервной Активности) прошло штатно, а вот когда мы подключили обратную связь... Сначала сработал предохранитель и меня просто выкинуло: параметры сигнала были запредельными. Не сработай предохранитель, и госпитализация была бы мне гарантирована. Потом, после настройки желаемого уровня, частоты и еще доброго десятка параметров подключиться все же удалось и сигнал пошел. И, что забавно, такой, какой надо. Но вот как на это отреагировал мой организм...

   Чтобы хоть немного передать мои ощущения, попробуйте представить себе изумление рыбы, выброшенной на берег. Или крайнюю степень алкогольного опьянения, когда вестибулярный аппарат отказывает (вы теряете ощущение верха и низа), а руки и ноги двигаются не так, как вы ожидаете. Или что ваши друзья склеили ваши ботинки, пока вы спали, а потом внезапно разбудили.

   А теперь попробуйте вычленить общее для всех этих ситуаций. То самое чувство потери ориентации плюс тошнота, как при морской болезни.

   И это только начало! Потом, при попытке прочувствовать и даже пошевелить новыми конечностями все становится еще хуже: мутить начинает еще сильнее, возникает головная боль и общее состояние организма становится "лучше бы я сдох". Что я и попытался сказать, когда отключился от богомола. Но меня не расслышали.

   – А? – переспросила Леля, наблюдавшая за экспериментом.

   – Как же мне херово...

   – Что, совсем плохо?

   – Ууу. Чтоб я сдох! Все полегче стало бы.

   Сестра даже заволновалась:

   – Может тебе что-то сделать? Воды принести?

   Вот честно, в таком состоянии не то что, воды, а слушать и пытаться произнести осмысленный ответ – уже подвиг.

   – Лучше в покое оставить. Оклемаюсь так.

   – Ладно, лежи пока. А я быстро. – И умчалась. Ну и слава богу.

   А я лежал на полу и бездумно смотрел в потолок. Рядом высилась громада богомола. Вот оно стоит таких мучений, чтобы заставить его работать? Когда тошнота немного утихла а затылок перестало буравить острая боль я попытался шевельнуть рукой.

   – Оппа!

   Я с удивлением уставился на руку: на мгновение мне показалось, что вместо руки у меня обрубок. Как будто кто-то удалил лишний стустав, а остальные повернул задом наперед.

   – Вот это новость!

   Я шевельнул рукой еще раз. Вроде все на месте. Ну-ка, а если кулак сжать? Я прислушался к ощущеням. Точно. Первые несколько движений воспринимались как "чужие". После еще нескольких движений все приходило в норму. А если попробовать встать? Первая попытка не удалась. Я неловко дернулся, и снова растянулся на полу, когда ноги не стали гнуться в "нужную" мне сторону. Интереееесно.

   В таком виде меня и застала Леля. Лежащим на полу и с удивленным выражением лица. Она изучала, что-то на планшете, который держала в руке. В другой руке она тащила медицинскую сумку из пищеблока.

   – Все лежишь? И правильно делаешь. У тебя этот, – она заглянула в планшет и по слогам прочитала, – "когнитивно-вестибулярный диссоннас" – распространенная болезнь операторов-новичков ботов. Это лечится. На вот.

   Она вытащила из внутреннего кармана сумки упаковку с таблетками.

   Я медленно, обдумывая каждое движение, протянул руку и осторожно взял ее.

   – Что это?

   – Обычный стимулятор, чтобы ты побыстрее в норму пришел.

   – А запить есть?

   – Так сойдет.

   Проглоченная таблетка с кислым привкусом ухнула вниз по пищщеводу и достаточно быстро подействовала. Так что я смог вскарабкаться по стенке и принять сидячее положение.

   – Что там еще пишут про этот твой диссонас?

   – А ничего хорошего! – жизнерадостно ответила Леля. – Частично ликвидируется только достаточно длительными тренировками. В особо тяжелых случаях череват мотореплейсией.

   – Чем чем?

   – Подменой двигательных рефлексов. То есть, если бы ты пытася управлять змеей, то через пару месяцев начал бы ползать по полу вживую.

   Гм. И еще раз гм. Я вспомнил свои недавние ощущения.

   – А это опасно?

   – Никапельки! – жизнерадостно ответила Леля. – Каждый человек способен научиться ходить заново! Один раз ведь это ему удалось?

   – Нечего сказать, порадовала.

   – Обращайтесь! Так я что, КСНА обратно Нильсу отношу?

   – Погоди немного. Лучше дай мне планшет с той инфой, что ты накопала, а я посмотрю, что-там к чему.

   – Уууумный! На держи. – Леля сунула планшет мне в руки. – А я, пожалуй пойду, если тебе больше ничего не надо.

   Не удержавшись, она на пороге обернулась, показала мне язык и добавила:

   – А вообще с этого начинать было, а не сразу лезть.

   Я только хмыкнул. Мне уже давно не интерестно было, кто скажет последнее слово, но в догонку все же кинул:

   – Сумку не забудь.

   А передо мной стояла интерестная задача: как бы так извернуться, чтобы все заработало и мне за это ничего не было. В сети по этому поводу оказалось неожиданно много. Видимо сказалось то, что уровень дступа в локальном домене Центра Подготовки у Лели оказался достаточно высокий. Я посмотрел на ее рейтинг и даже мысленно присвистнул: надо же, она уже супермодератор! Впрочем, чего-то подобного от нее и стоило ожидать. Но мне это только на руку: я полез шерстить базы и отчетности по различным клиническим случаям. Через пол часа я смог найти несколько интерестных вариантов, но к этому времени спина у меня уже затекла и я перебрался в комнату для совещаний, после чего продолжил свои изыскания.

   Если коротко, то суть проблемы заключалась в следущем: человек изначально заточен под антропоморфное строение тела. Это обусловлено биологиечски. Но, не смотря на это, некоторый запас прочности имеется: четыре конечности, два глаза и симетрия тела присущи множеству биологических организмов на Земле. И строение, вообще говоря, у всех похожее: те же органы, то же строение нервной системы и тому подобное. Есть даже некоторые атрофированные возможности, которые при желании можно восстановить (хвост, длинная шея). Да что там говорить, были удачные случаи использования "выгнутых назад" коленок, когда человеческая нервная система ассоциировала их с пяточным суставом. Длинная стопа, развитые пальцы и пожалуйста: типичный представитель породы четвероногих.

   А вот с не антропоморфным или хотя бы близком к нему, строением тела все обстояло хуже: наработанная нервная активность в таком случае не помогала. Представьте, что вам пришили пару рук, а потом попросили пожонглировать всеми четырьмя. Вы же в них моментально запутаетесь! А если количество суставов в них отличается и гнутся они совсем в другу сторону? А если это вообще не руки а, скажем, щупальца? Картину осложняло еще то, что новая карта нервной активности вступала в конфликт с уже существующей, что я и прочувствовал на себе совсем недавно. А ведь есть еще и мышечная память, а не только нервные связи в мозгу и ползвоночном столбе. И что будет, когда мышечная память вступит в конфликт с картиной, сложившейся в мозгу? А будет та самая тошнота и головокружение. А в клинических случаях и более тяжелые осложнения вплоть до судорог или же паралича...

   Боролись с этим разным способами и зачастую взаимоисключающими. Или-или. Первый вариант был дубовым: наплевать на несовместимость и потихоньку тренировать свою нервную систему и к тому и к другому строениям тел, чередуя их. Самое главное тут было – качественная обратная связь. И нейрошунт тут категорически рекомендовался. Из побочных эффектов: регулярная головная боль на время привыкания. К недостаткам еще стоило отнести длительное время освоения неантропоморфного тела: шутка ли, по-сути научиться ходить заново в новом теле, переодически переключаясь на управление старым.

   Второй вариант был не особо лучше и грозил инвалидной коляской. Все отличие от предидущего варианта заключалось в том, что человек должен был полностью отказаться от "своего" тела. В этом случае практиковалось длительное нахождение в управляемом, неантропоморфном теле с атрофией старой двигательной активности. Конечно, биология позволяла быстро вернуть свое обратно, если человек переставал управлять роботом, но при этом, к сожалению, так же проходила и быстрая деградация наработанных навыков для робота. Поэтому управление своим телом сводилось к минимуму и приходилось перемещаться на инвалидной коляске. Разумеется, никакая принудительная стимуляция мышц в случае длительности такого режима не помогала и через год человек и в самом деле не мог обходиться без инвалидной коляски.

   Все остальные рекомендации носили вспомогательный характер и относились лишь к вариантам ослабления побочных эффектов или повышеняи скорости наработки навыков. Тут тебе и специальные медикаменты, и гидрокостюмы и блокираторы нервных рецепторов и стимуляция нервных окончаний и еще много другое.

   После всего прочитанного я надолго задумался: калекой становиться не хотелось. Да и просто головная боль была крайне не желательна: мне и от прошедшего раза впечатлений хватило за глаза! С другой стороны, много ли мне надо? Мне же нужно всего лишь заново настроить мышесную память для богомола. Можно и потерпеть... Гм. "Всего лишь". Мое большое и доброе сердце говорит мне, что не все будет так просто: как еще эту мышечную память потом стыковать с установленным ПО? В памяти тут же всплыли недавние судорожные рывки и конвульсии богомола при попытке включения режима инженерного робота.

   – Все страдаешь? – В комнату заглянула Леля.

   – О! Вот тебя-то мне и надо было! Лель, ты можешь глянуть ПО, которое мы на богомола установили? Как оно вообще на предмет расширения?

   – Это ты хорошо сказал "глянуть". Еще скажи "там совсем чуть-чуть работы".

   – А все же?

   – Ты мне лучше скажи, что конкретно тебя интересует?

   – Там вообще реально настроить сопряжение мышечных рефлексов с тем движенями, которые ПО от робота потребует?

   – Сейчас посмотрим.

   Леля забрала у меня планшет начала что-то скачивать, переключаться между страницами разделов и ползать по ссылкам. Чтобы в итоге вынести вердикт:

   – У меня для тебя, как обычно, две новости. С какой начать?

   – Давай с плохой.

   – Это ПО не умеет работать с мускульными гидроволокном вообще и с мышечными рефлексами в частности.

   – Ничего себе. – Я приуныл. – А вторая новость какая?

   – А вторая новость такая: раз это опенсорс проект с претензией на универсальность, то все варианты двигательной базы оформляются в виде надстроек-плагинов. То есть ты можешь сесть и написать свой, специально под твоего ненаглядного богомола! Наследуешь базовый интерфейс и вперед!

   – Брр. Ладно, посмотрим.

   – Знаю я твое "посмотрим". Потом опять "Лель, ты не могла бы бла-бла-бла". Ты сначала двигатсья его научи.

   – Ловлю на слове! Я учу его двигаться, а ты пишешь плагин!

   – Вот еще. Я неграм у Нильса это лучше поручу.

   Так как вчерне решение начало вырисовываться, настроение пошло в гору и я решил пошутить:

   – А что, у него настояшие негры работают?

   – Нет, блин! Настоящие индусы!

   – Ну ты меня прямо озадачила. Вот уж я даже не знаю, что лучше: индусский или китайский код.

   – Всяко лучше, чем твой. Тем более что ты еще ничего не сделал.

   – Ну, это мы еще посмотрим...

   Леля снова куда-то убежала. Так сказать, проведала мое самочуствие и сбежала. Поди снова за свой суперкомпьютер засела. Знать бы еще чего она там с ним делает. Главное, чтобы снова в какую-нибудь историю не влипла, так что пусть сидит ковыряется.

   А пока подведем промежуточный итог. Есть два варианта: полностью переключиться на управление роботом или чередовать подключения с переодическим отдыхом. Честно говоря, ни тот ни другой меня не устраивают. Даже если учесть некоторый запас прочности, который у меня есть. Доставшаяся в наследство от родителей регенерация позволяла надеятся на восстановление. Но тут было опасно другое: если я продемонстрирую нетипичную реакцию, это может повлечь более пристальное внимание к моему здоровью. Обычного обследования я не боялся, но вот если кто-то догадается исследовать мою кровь под электронным микроскопом, то мне будет очень сложно обьяснить, что делают у меня в крови наноботы. А если кто-то узнает, что у меня есть действующие нанофабрики по их сборке, да еще не короткоживущие, а фабрики-долгожители... И на сладкое – действующая модель саморазвивающегося наноконструктора... Да нас моментально закроют!

   Да уж, удружил прадедушка. Хорошо, не обратили внимание в медицинском центре на то, как я быстро восстановился после двух глушаков и боевого коктейля. Причем, никаких особых бонусов владение наноконструктором не давало, а вот геммороя по сокрытию самого факта владения им – выше крыши. Теоретиков надо душить! Даже если изначально намерения были благие. Ну да, как же: первое исследование надо провести на себе! Вот прадед и решил тайком разработанную модель наноконструктора проверить сначала на себе. Умный человек был, но подвело его то, что делалось все это впервые: немного не расчитал время на накопление рабочей массы и сборку квантовой сети. Слишком уж большие возможности заложил: тут тебе и огромная память, и вычислительная мощность, и регенерация, и синтез материалов и восприятие в разных диапазонах и лазерные лучи из ж... Впрочем, про лучи не поручусь: подробной иснтрукции он не оставил. Уже само то, что ему удалось создать саморазвивающийся наноконструктор дорогого стоит.

   В общем, наноконструктор получился дюже сложный и сам цикл копирования базовой копии занимал несколько лет. А ведь есть еще режимы по созданию нанофабрик и по сборке квантовой сети и надстройки функционала. Для которого, предварительно, надо накопить материал, а потом, раз за разом пытаться создать квантовую сеть, сопрягающуюся с основной. В итоге первые работоспособные аспекты, заложенные в наноконструктор, появились только у его внуков, одним из которых и был мой отец. Сейчас у нас с Лелей по два аспекта: у Лели фабрики созданию ячеек памяти и "улучшенная" нервная система повышенной проводимости. У меня – развитая имунная и регенеративная системы.

   На самом деле, ничего такого, чего нельзя было бы получить при помощи имплантов. Но вот то, что продвинутые импланты вживляют только взрослым и они со временем могут выйти из строя... Или то, что у любой нанофабрики, срок жизни, вообще говоря ограничен и собирают их до сих пор поштучно на сложнейшем оборудовании... В общем, только ради того, чтобы разобраться, как устроены наши наноконструктры, которые способны создавать нанофабрики из подножного материала, нас просто-напросто обьявят народным достоянием как Ли Джона Младшего и пожизненно запрут в лабораториях. Чего очень не хотелось бы.

   Надо еще в сети покопаться: может что-то попадется на глаза подходящее... Какая-нибудь биологическая аномалия, на которую можно было бы списать мою устойчивость. Что у нас там? Сиамские близнецы-операторы, полумифические погонщики ботов, очередное упоминание "дикого" ИИ. Ерунда какая-то... Часовой поиск так и не принес ничего, кроме информационного шлака. Кроме, пожалуй, упоминания того, что операторами становились уже взрослые люди: в детский ораганизм нейрошунт ставить черевато, так как железяка не умеет расти вместе с человеком. А вот когда период роста закончится – милости просим. Если у вас есть богатое наследство на оплату операции, пожизненный контракт с какой-нибудь корпорацией или вы принадлежите военному сословию.

   Может попробовать списать все на повышенную гибкость детского организма? В мои 15 лет может такое быть? Вот честно – без понятия. Но сдается мне, что этого будет маловато... Еще чего-то надо для отвода глаз. Что там у нас было про погонщиков? Я снова углубился в дебри сети. По статьям и сообщенями на различных форумах вырисовывалась следующая картинка: очень редко, на уровне слухов, попадаются люди, способные _одновременно_ управлять роботом, не теряя при этом контроля над своим телом. В особо запущееных случаях даже не одним, а несколькими. То есть третий вариант, к уже предложенным: либо ты чередуешь подключения, либо управляешь только роботом, либо управляешь и роботом и собой.

   Теперь что надо мне: наработать мышечные рефлексы для робота, не стать при этом инвалидом, не загнуться при этом от боли и приготовить правдоподобное обяснение для наших кураторов, почему это не произошло. Теперь главное как-то это обставить все так, чтобы никто ни в жизнь не разобрался, что же произошло на самом деле.

   ***

   – Владимир, только не говори мне, что ты снова с новостями о нашей парочке.

   – Увы, хотелось бы сказать, что нет, но не могу. Правда на этот раз не сказать, что новость плохая. Скорее хорошая. Но очередной головной боли нам это определенно добавит.

   – Давай уж без этих длинных вступлений, говори так как есть.

   – Вкратце, у нас появился свой погонщик.

   – Какой еще погонщик? Ты о чем?

   – О том самом: к списку из 18 оффициально зарегестрированных погонщиков ботов мы сможем очень скоро добавить 19-го.

   – Кто? – по охрипшему голосу можно было понять появившееся напряжение.

   – Хрон.

   – Странно, учитывая склонности этой парочки, я бы поставила на Елену. Это она у нас на Ты с компьютерной техникой.

   – Тем не менее.

   – Но как?! У них же ни у кого даже нейрошунта нет!

   – А вот они смогли. Не поверишь, сработало подключение через обычный КСНА.

   – Ересь какая-то. А подробнее?

   – Я сам толком не понимаю. С предысторией-то все ясно. Когда военные заменили у них суперкомпьютер и инженерного робота и не дали доступа к оборудованию, они начали искать выход. Причем, что интересно, нашли его.

   – Погоди, они опять что-то взломали?

   – Нет, славо богу на этот раз без этого обошлось. Прсто стерли все военное ПО и взамен установили гражданское.

   – Хм. своиеобразный подход. И что дальше?

   – А дальше начались проблеммы с роботом. Суперкомпьютер Елена запустила успешно и теперь ее за ущи от него не оттащишь. А вот с роботом получилась накладка: там военная модель опорнодвигательного аппарата. Гражданские версии на него не встают в принципе. Потому что гражданских вариантов не существует в природе. Так они решили управлять роботом напрямую.

   – Через КСНА? Но это же все равно что набирать текст на клавиатуре тыкая в нее палочкой через замочную скважину!

   – А вот. Они что придумали: надели КСНА на Хрона, сверху скафандр подключили к роботу и спустили в бассейн на ночь. Чтобы он во время сна к нему адаптировался.

   – Все равно чушь. И что, это сработало? И вообще, бассейн тут при чем?

   – Как они мне обьясняли, чтобы минимизировать уровень сигналов от собственного тела. Что-то в духе доморощенного гидрокостюма. И да, это сработало: сейчас Хрон со своим богомолом носится – все наиграться не может. Заказали на складе широкополосный передатчик, чтобы избавиться от кабеля прямого подключения. И ненавязчиво интересуются, можем ли мы организовать операцию по установке нейрошунта и с какого возраста.

   – Час от часу не легче. Надо будет провести комплексное обследование. И еще вот что. Ты пока погоди с сообщением на верх, о том что у нас есть погонщик. Во-первых, формально он им являться не может – шунта у него нет еще. А во-вторых, нашему проекту он нужнее чем военным. Не хотела тебе говорить раньше времени, но среди присланной зондами информации, нашелся реальный вариант для колонизации. Так что проект входит в предфинальную стадию подготовки. Еще несколько лет на укомплектацию экипажа у нас есть а потом запуск...

   – Погоди, а Звездный Колодец как же? Его же строить еще лет тридцать надо?

   – Это офицально. А на самом деле, он уже 10 лет как готов.

  Глава 13.

   По пути в пищеблок из своей комнаты я шел и бурчал под нос:

   – Блин! Налетели как чайки! Им тут что, медом намазно?

   В пищеблоке меня встретила сестра:

   – А тебя-то мне и надо! – Она сидела на диванчике и болтала ногами. – Разговор есть. Кстати. Чего-то ты какой-то мрачный. Случилось чего?