Текст книги "Сказ про Иванушку-дурачка. Закомурища тридцать третья (СИ)"

Автор книги: Андрей Русавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Похрусты пинками и оплеухами привели волка в чувство и подвели на допрос к Шерлоку Холмсу.

– Личные вещи есть? Сбережения при себе есть? – сочувственно спросил Холмс у крепко подозреваемого и шустро развернул свою шляпу на голове передним козырьком назад, а задним вперед.

Арина и Иван тут же раз... раз... развернули свои головные уборы тожде на сто восемьдесят градусов, градус за градусом, все сто восемьдесят раз бурно радуясь.

– Р-р-р! – отвечал зверь. – Р-р-р! Были, но ур-р-р... ур-р-р... ур-р-р-кр-р-ра-а-адены!

– Пачпор-р-рт есть? – строго спросил дальше Шерлок, понимаешь, Холмс.

– Р-р-р! Был, но он ур-р-р... ур-р-р... ур-р-р-кр-р-ра-а-аден!

– Свидетельство о р-р-регистрации есть? – более строго спросил Шерлок Холмс.

– Р-р-р! Свидетельствую: было, но ур-р-р... ур-р-р... ур-р-р-кр-р-ра-а-адено!

– Совесть есть, ёшкин кот? – ощо более строго спросил Шерлок, воображаешь, Холмс и вытащил из кармана синего халата лупу.

– Р-р-р! Была, но ур-р-р-кр-р-ра-а-адена!

– Больше вор-р-р-пр-р-росов не имею! Фамилия, имя, отчество? – строго, но сочувственно спросил детектив, все подозрения которого улеглись, и он тут же убрал лупу в карман синего халата.

– Р-р-р! Были, но уркр-р-ра-а-адены! Ой, извините, оговор-р-рился! Волчаров Волчара Волчарыч. Р-р-р! Р-р-р!

– Чем энто можешь подтвердить?

– Моим честным, благор-р-родным словом! Р-р-р! Р-р-р!

– Эвтого достаточно, однозначно! Чичас я подвергну тебя допросу насчет похищения выторопня! Вопрос моего допроса весьма прост: скажи, эвто ты, понимаешь, похитил выторопня у старика и старухи, р-р-р, р-р-р? Ну, що молчишь?

– Ты себе, понимаешь, допрашивай, р-р-р, р-р-р, а я буду молчать, однозначно!

– Эвто тебе не поможет, Волчара Волчарыч, ты не понимаешь: я буду тебя допрашивать по методу Юнга, р-р-р, р-р-р!

– Тожде мне, Шерлок Холмс! Допрашивай хоть по методу, хоть без метода, а я всё равно буду молчать! Р-р-р! Р-р-р!

– Вот и договорились! Итак, я буду произносить слова, ну а ты, р-р-р, р-р-р, р-р-реагируй!

– Р-р-р! Р-р-р! Пр-р-роизноси! А я всё равно буду молчать! Р-р-р-р-р! Р-р-р-р-р!

– Так ты точно будешь молчать?

Волк подумал-подумал секундочку и уверенно заявил:

– Р-р-р! Р-р-р! Так точно!

– Совершенно точно будешь молчать, ёшкин кот? – и допытчик достал из кармана синего халата лупу.

Волк открыл было пасть, но передумал, р-р-р, р-р-р, отвечать.

Шерлок Холмс удовлетворенно хмыкнул и произнес, созерцая волчищу скрозь лупу:

– Мы, он, они, она, оне, вы, ты, я...

На «я» охотничий пес задрожал всем телом. Волк щелкнул зубами от ярости, однакося смолчал.

– Так, хорошо! – вскричал Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Поесть. Попить. Побить. Побрить. Поехать. Пощупать. Похитить.

На «похитить» охотничий пес задрожал всем телом. Волк щелкнул зубами от ярости, однакося смолчал.

– Отлично! – воскликнул наш Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Веревка. Выпивка. Винтовка. Ворвань. Выхухоль. Выторопень.

На «выторопень» охотничий пес задрожал всем телом. Волк щелкнул зубами от ярости, однакося смолчал.

Шерлок Холмс торжественно произнес, уверенно водворяя лупу в карман синего халата:

– Волк щелкнул зубами от ярости при словах: «я», «похитить», «выторопень». Энто означает: я похитил выторопня. Вина волка доказана: он сам во всем пр-р-р... пр-р-р... пр-р-ризнался!

– Ничуть не доказана! Я выторопня не похищал! И вообще, я вас спрашиваю: а был ли выторопень?

– А-а-а, так может, ты энтого выторопня не толькя похитил, но еще и съел, ёшкин кот? Взрезать волчаре брюхо!

Дедушкина вша глянула мрачно и тут же обомомлела, однозначно! От страха чуть было не околела, понимаешь! Впрочем, не будем больше о незадачном...

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! Не надо, тольки не эвто! – заверещал волк, словно его режут. – Р-р-р! Р-р-р! Я сам!

И серый волк сам молниеносно – раз, раз! – расстегнул молнию на брюхе. Оттуда, из – раз, раз! – раскрытого брюха, вывалился бесчувственный беленький ягненочек.

– Иван! – в восторге воскликнул Шерлок Холмс.

– Шо, ёшкина кошка?

– М-м-м, чмок, чмок! Эвто кто – выторопень?

– Кто, эвто?

– Да, эвто! Похоже, що выторопень! М-м-м, чмок, чмок!

– Да не-е-е, диду, не выторопень!

– М-м-м, а кто еще, ёшкин кот?

– Ну тот... Энтот... Вот-вот... Яг... Ягн... Гнум... Гном... Бя-я-я, слово из головы вылетело!

– Ах ты, вор-р-рюга! Так вот кто вор-р-рует ягнят из моего хлева! – закричала, воображаешь, Катя Огняночка и – р-р-р, р-р-р! – замахнулась на волка гр-р-раблями, явственно источающими ам... ам... амбре навоза, пряного как ам... ам... амброзия.

– Р-р-р, р-р-р! Кар-р-раул! Помогите! – в испуге закричал волчара. – Дело пахнет кер-р-росином, р-р-р, р-р-р: мне совершенно явственно угрожают вивисекцией! Ах, я напишу заявление в полицу! Пожалуюсь в о... о... – ну эту, как ее? – ОБХСЕ, Ё, Ж, З... – ОБХСС! Р-р-р! Р-р-р!

Но тут – о-о-о, о ужас! – в воздухе появилось привидение! Оно заорало, мерцая и – опа! – опалесцируя, млин:

– Эй вы, все! Что за шарабарашей вы тут занимаетесь?

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Похрусты со страху попадали наземь, а деревенские массово сиганули в волчье логово и каким-то чудесным образом поместились там все. Ах, энто было – страшно сказать! – привидение неизвестно кого! Даже Холмсушка, Ватсонушка и Аринушка слегка поежились, и волчара тоже. Стал волчара позорный и облезлый – ну вылитый нет, не еж, а дикобраз, толькя весьма позорный и облезлый!

Эвтот позорный и облезлый дикобраз воспользовался всеобщим переполохом, сорвался с двух цепей – да и был таков!

– Иван! – в восторге воскликнул Шерлок Холмс.

– Шо? – Иван Ватсон схватил со стола красную клизму – жупел капитализма и сунул ее в карман своего белого докторского халата.

– Эвто кто – привидение выторопня, чмок, чмок?

– Кто, эвто?

– Да, эвто! Похоже, що выторопня, чмок, чмок!

– Да не-е-е, диду, не выторопня!

– М-м-м, а кого еще, ёшкин кот?

– Ну того... Энтого... Его... Янг... Янгм... Гнумн... Гномн... Бя-я-я, слово из головы вылетело, ёшкина кошка!

– Волк не виноват, вот! Он не ел вашего пропавшего выторопня, вот! – заорало перламутровое привидение, источая запах озона. – Наоборот, сейчас я вам расскажу, ху из тот, кто меня проглотил не разжевывая, обормот!

– Молчи, ёшкин кот! Я лично тут провожу детективное расследование и сам во всём – раз, раз, раз! – разберусь с помощью дедукции! Так що, фантом, замолкни и вернись в свое прежнее тело, порешим на том! Не тень отца Гамлета, понимаешь! – решительно прогундел Шерлок Холмс и щелкнул пальцами.

Туточки призрак на глазах у расследователей вошел в бесчувственное тело ягненочка. Ягненочек ожил и радостно заверещал:

– Бя-я-я! – присел и сделал бя-я-я: навалил кучку!

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Раздались стоны облегчения, и из логова волка повылазили деревенские, а из кучи костей встали похрусты, страстно похрустывая костями и громко делясь новостями.

Дедушка Шерлок Холмс на радостях разлил из графина самогон по граммулечке, на самые донышки трех граненых стаканов. Члены тройки чокнулись, понимаешь, понюхали мощные испарения налитого и аж глаза закатили и закашлялись. Дедушкина вошь мрачно принюхалась к миазмам смачным – и обомомлела, однозначно! От оного зловония тут же и захмелела, понимаешь! Впрочем, не будем больше о миазм... миазм... миазмиачном!..

– Итак, волк не похищал выторопня, ёшкин кот! – прокашлявшись, удрученно констатировал Шерлок Холмс.

– Мда-а-а, ё-моё! Стало быть, энта ниточка оборвалась! – прокашлявшись, удрученно констатировала Арина низким грудным голосом.

– Да, оборвалась! – прокашлявшись, с огромным удрученем поддакнул Ватсон по подсказке своего прокашлявшегося и вдруг удручившегося Внутреннего Голосоватсона.

– Но ничего, ёшкин кот! – воодушевленно воскликнул Шерлок Холмс. – Буде выторопня похитили, то похитители должны потребовать выкуп. Например, подкинуть письмо с требованиями. Стало быть...

– Мда-а-а! И стало быть? – воодушевленно воскликнула Арина.

– Да-а-а! И стало быть? – с воодушевлением поддакнул Ватсон по подсказке своего воодушевившегося Внутреннего Голосоватсона.

– Ёшкин кот! И стало быть, надо ждать от похитителей письмо! – радостно объявил Шерлок Холмс.

– Нет, нет, не письмо! – радостно возразила Арина.

– Да, да! Нет, нет, не письмо! – с огромной радостью поддакнул Ватсон по подсказке своего возрадовавшегося Внутреннего Голосоватсона.

– Почему, ёшкин кот?!

– Да, да! Почему, ёшкина кошка?!

– Письмо слишком долго идет по почте!

– А что быстро идет по почте, Аринушка? – хором возопили Шерлок Холмс, доктор Ватсон и Внутренний Голосоватсон доктора Ватсона.

– Ой, мама! Конечно же, телеграмма!

– Телеграмма? Хм, телеграмма!.. Ай, мама! Конечно же, телеграмма! Итак, ждем телеграмму! – хором прошептали Шерлок Холмс, доктор Ватсон и Внутренний Голосоватсон доктора Ватсона.

– М-м-м, з-з-заказную! – воскликнул Холмс и в восхищении звонко щелкнул пальцами.

Прошло каких-то тринадцать минут мучительного ожидания. Запутанными зигзагами подбежал на задних лапках достопочтенный папийон – почтальон и, дрожа от возбуждения, закричал, размахивая желтоватой бумажкой в правой передней лапе:

– Ай, мама! Вам телеграмма! Из Маасдама! За... за... заказная!

– М-м-м, чмок, чмок! А ты кто таков, ёшкин кот? Жмот или мот? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на прибежавшего скрозь лупу.

– Я – почтмейстер! Вот мой почтовый ассортиме... ассортиме... ассортимейстер – на ме... на мейсте! – заявил достопочтенный почтальон, сильно кося глазами и указывая левой передней лапой на старинную синюю фуражку на голове, накрепко зажатую меж торчащими вверх ушами.

– А-а-а! Ну, читай телеграмму, мейстер почт! Без церемоний, бесцеремонийме... бесцеремонийме... бесцеремониймейстер!.. А почтовый ассортиме... ассортиме... ассортимейстер – оставь на ме... на мейсте!

– Чи... чи... читаю: «Буде хотите, чтобы ваш выторопень остался в живых, принесите мешок морковки к берлоге медведя – и драпайте! Берлогу медведя вам укажет за... за... завзятый охотничий пес!» – и пес тут же схрумкал телеграмму: – Хрум-хрум!

– М-м-м, чмок, чмок, ёшкин кот! А кто энтот завзятый охотничий пес: шпиц или пекинес? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на достопочтенного почтальона скрозь лупу.

– Энто я! – воскликнул почтмейстер, вихляя задиком, виляя хвостиком. – Ураза... за... за... за... зумели? А вот мой охотничий ассортиме... ассортиме... ассортимейстер – на ме... на мейсте!

И пес снял с головы синюю фуражку почтальона, вывернул ее наизнанку и нахлобучил на голову, накрепко, понимаешь, зажав меж торчащими вверх ушами, – получилась вылитая темно-оливковая фуражка охотника.

– М-м-м, чмок, чмок! – восторженно прохрипел Холмс. – Выторопня вырвем из лап похитителя – да и за пир на весь мир не хотите ли?! Мы же сегодня еще не обедали, осло... осло... ослободители! А свой охотничий ассортиме... ассортиме... ассортимейстер – оставь на ме... на мейсте, без церемоний, бесцеремонийме... бесцеремонийме... бесцеремониймейстер!..

Посем по команде Шерлока Холмса двое похрустов покряжистее схватили мешок с морковкой и ковылькада бросилась к берлоге медведя, дислоцированной в том же, воображаешь, лесу. Впереди всех бежал, понимаешь, какими-то косыми зигзагами охотничий пес и указывал дорогу на Берл... на Берл... на берлогу, блин. И вся дедушкина ковылькада с энтузизазмом и шумом, напролом через дремучий лес, через дром-бурелом непролазный, а кое-где и через металлолом разнообразный, сигала какими-то косыми зигзагами за охотничьим псом.

Подбежали к берлоге медведя на заброшенной вырубке и встали там лагерем. Ветхих, корявых и мшистых пней кругом было аж до черта! Похрусты тут же окружили лагерь двойным забором. Из избушки вышли Шерлок Холмс с доктором Ватсоном и вначале, понимаешь, грозно закричали, размахивая желтой тростью, словно чудной девичьей костью, равно как и пламенно-красной клизмой – жупелом капитализма:

– Эй, бурый медведь, выходи! Мы, понимаешь, проголодались!

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Из берлоги вылез разбуженный бурый косолапый медведь, который спросонок был зол, крайне зол, зол как зоил. Медведь зафырчал:

– Фыр-р-р-р-р!

У охотничьего пса сразу же опустились уши: стало быть, он из папийона превратился в фалена. И фален тут же хлопнулся в обморок.

Похрусты закричали медведю:

– Р-р-р-р-р!

Зверина тут же хлопнулся в обморок, и оного бурого косолапого медведя похрусты швыдко посадили на три цепи, снятые с собственных, понимаешь, драгоценных похрустывающих костей, ей-ей. Фален очнулся и снова стал папийоном, тольки очень сильно, соображаешь, стал косить глазами, ей-ей.

Тутоди дедушка Шерлок Холмс звучно щелкнул пальцами и, откуда ни возьмись, на ровной площадке перед медвежьей берлогой откуда-то взялся раскладной алюминиевый стол, а также возникли ниоткуда три раскладных алюминиевых стула. На столе стояли графин с самогоном и три граненых стакана. Дедушка, Иванушка и Аринушка уселись на стулья за столом, образовав необходимую тройку. Иван для пущей уверенности выложил на стол свою красную клизму – жупел капитализма. Дедушка разлил самогон по граммулечке, на самые донышки стаканов; члены тройки чокнулись, понимаешь, понюхали мощные испарения налитого и аж глаза закатили и закашлялись. Дедушкина вошь мрачно принюхалась к миазмам смачным – и обомомлела, однозначно! От оного зловония тут же и захмелела, понимаешь! Впрочем, не будем больше об энтом вот месте злачном...

Похрусты тумаками и подзатыльниками привели медведя в чувство и подвели на допрос к Шерлоку Холмсу.

– Личные вещи есть? Сбережения при себе есть? – сочувственно спросил Холмс у крепко подозреваемого и шустро развернул свою шляпу на голове задним козырьком вперед, а передним назад.

Арина и Иван тут же раз... раз... развернули свои головные уборы тожде на сто восемьдесят градусов, градус за градусом, градус за градусом, все сто восемьдесят раз бурно радуясь.

– Фыр-р-р! – отвечал зверь. – Фыр-р-р! Были, но украдены!

– Пачпорт есть? – строго спросил дальше Шерлок, понимаешь, Холмс.

– Фыр-р-р! Был, но украден!

– Свидетельство о регистрации есть? – более строго спросил Шерлок Холмс.

– Фыр-р-р! Свидетельствую: было, но украдено!

– Совесть есть, ёшкин кот? – ощо более строго спросил Шерлок, воображаешь, Холмс и вытащил из кармана синего халата лупу.

– Ы-ы-ы! Была, но украдена!

– Больше вопросов не имею! Фамилия, имя, отчество? – строго, но сочувственно спросил детектив, все подозрения которого улеглись, и он тут же убрал лупу в карман синего халата.

– Фыр-р-р! Были, но украдены! Ой, извините, оговорился! Топтыгин Михайла Михайлыч.

– Чем эвто можешь подтвердить, ёшкин кот?

– Ы-ы-ы! Моим честным, благородным словом!

– Энтого достаточно! Чичас я подвергну тебя допросу насчет похищения выторопня! Вопрос моего допроса весьма прост: скажи, эвто ты, понимаешь, похитил выторопня у старика и старухи, фыр-р-р, фыр-р-р? Ну, що молчишь?

– Фыр-р-р! Ты себе, понимаешь, допрашивай, фыр-р-р, а я буду молчать!

– Энто тебе не поможет, Михайла Михайлыч, ты не понимаешь: я буду тебя допрашивать по методу Юнга, фыр-р-р, фыр-р-р!

– Фыр-р-р, фыр-р-р! Тожде мне, Шерлок Холмс, понимаешь! Допрашивай хоть по методу, хоть без метода, а я всё равно буду молчать! Ы-ы-ы!

– Вот и договорились! Итак, я буду произносить слова, ну а ты реагируй!

– Произноси! А я всё равно буду молчать! Ы-ы-ы!

– Так ты точно будешь молчать?

Медведь подумал-подумал секундочку и уверенно заявил:

– Так точно! Фыр-р-р! Фыр-р-р!

– Совершенно точно будешь молчать, ёшкин кот? – и допытчик достал из кармана синего халата лупу.

Медведь открыл было пасть, но передумал, фыр-р-р, фыр-р-р, отвечать.

Шерлок Холмс удовлетворенно хмыкнул и произнес, созерцая ведмедя скрозь лупу:

– Мы, он, они, она, оне, вы, ты, я...

На «я» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.

– Так, хорошо! – вскричал Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Поесть. Попить. Побить. Побрить. Поехать. Пощупать. Похитить.

На «похитить» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.

– Отлично! – воскликнул наш Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Веревка. Выпивка. Винтовка. Ворвань. Выхухоль. Выторопень.

На «выторопень» охотничий пес задрожал всем телом. Медведь в гневе оскалил пасть, одначе смолчал.

Шерлок Холмс торжественно произнес, уверенно водворяя лупу в карман синего халата:

– Медведь в гневе оскалил пасть при словах: «я», «похитить», «выторопень». Энто означает: я похитил выторопня. Вина ведмедя доказана: он сам во всем фр-р-р... пр-р-р... пр-р-ризнался!

– Ничуть не доказана! Я выторопня не похищал! И вообще, я вас спрашиваю, а был ли выторопень?

– А-а-а, так может, ты энтого выторопня не толькя похитил, но еще и съел, ёшкин кот? Взрезать ведмедю брюхо!

Дедушкина вша глянула мрачно и тут же обомомлела, однозначно! От страха чуть было не околела, понимаешь! Впрочем, не будем больше о мрачном...

– Ой, боюсь, боюсь, боюсь! Не надо, тольки не эвто! – заверещал медведь, словно его режут. – Я сам! Фыр-р-р! Фыр-р-р!

И медведь сам молниеносно – раз, раз! – расстегнул молнию на своем брюшище. Оттуда, из – раз, раз! – раскрытого брюшища, вывалился бесчувственный коричневенький теленочек.

– Иван! – в восторге воскликнул Шерлок Холмс.

– Шо?

– М-м-м, чмок, чмок! Эвто кто – выторопень?

– Кто, эвто?

– Да, эвто! Похоже, що выторопень! М-м-м, чмок, чмок!

– Да не-е-е, диду, не выторопень!

– М-м-м, а кто еще, ёшкин кот?

– Ну тот... Энтот... Тиль-тиль... Тлю-тлю... Тля-тля... Чик-чик... Вот-вот... Ах, слово из головы вылетело, ёшкина кошка!

– Ах ты, ворюга! Так вот кто ворует телят из моего коровника! – закричала, воображаешь, Катя Огняночка и – фыр-р-р, фыр-р-р! – замахнулась на медведя граблями, явственно источающими ам... ам... амбре навоза, пряного как ам... ам... амброзия.

– Караул! Помогите! Фыр-р-р, фыр-р-р! – в испуге закричал медведь. – Дело пахнет керосином, фыр-р-р, фыр-р-р: мне совершенно явственно угрожают вивисекцией! Ах, я напишу заявление в полицу! Пожалуюсь в о... о... – ну эту, как ее? – ОБХСЕ, Ё, Ж, З... – ОБХСС! Фыр-р-р! Фыр-р-р!

Но тут – о-о-о, о ужас! – в воздухе появилось привидение! Оно заорало, мерцая и – опа! – опалесцируя, млин:

– Эй вы, все! Что за шарабарашей вы тут занимаетесь?

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Похрусты со страху попадали наземь, а деревенские массово сиганули в межвежью берлогу и каким-то чудесным образом поместились там все. Ах, эвто было – страшно сказать! – привидение неизвестно кого! Даже Холмсушка, Ватсонушка и Аринушка слегка поежились, и Топтыгин тоже. Стал мишка бурый, неуклюжий и косолапый – ну вылитый нет, не еж, а дикобраз, токмо весьма бурый, неуклюжий и косолапый, понимаешь!

Эвтот бурый, неуклюжий и косолапый дикобраз воспользовался всеобщим переполохом, сорвался с трех цепей – да и был таков!

– Иван! – в восторге воскликнул Шерлок Холмс.

– Шо, ёшкина кошка? – Иван Ватсон схватил со стола красную клизму – жупел капитализма и сунул ее в карман своего белого докторского халата.

– Эвто кто – привидение выторопня, чмок, чмок?

– Кто, эвто?

– Да, эвто! Похоже, що выторопня, чмок, чмок!

– Да не-е-е, диду, не выторопня!

– М-м-м, а кого еще, ёшкин кот?

– Ну того... Энтого... Его... Тиль-тиль... Тлю-тлю... Тля-тля... Чик-чик... Ах, слово из головы вылетело!

– Медведь не виноват, вот! Он не ел вашего пропавшего выторопня, вот! – заорало перламутровое привидение, источая запах озона. – Наоборот, сейчас я скажу, ху из тот, кто меня проглотил не разжевывая, обормот!

– Молчи, ёшкин кот! Я лично тут провожу детективное расследование и сам во всём – раз, раз, раз! – разберусь с помощью дедукции! Так що, фантом, замолкни и исчезни, порешим на том! Не тень отца Гамлета, понимаешь! – решительно прогундел Шерлок Холмс и щелкнул пальцами.

Туточки призрак на глазах у расследователей вошел в бесчувственное тело теленочка. Теленочек ожил и в телячьем восторге замычал:

– Ме-е-е! – присел и навалил премогучую кучку телячьего экскреме-е-ента!

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Раздались стоны облегчения, и из межвежьей берлоги повылазили деревенские, а из кучи костей встали похрусты, страстно похрустывая костями и громко делясь новостями.

Дедушка Шерлок Холмс на радостях разлил из графина самогон по граммулечке, на самые донышки трех граненых стаканов. Члены тройки чокнулись, понимаешь, понюхали мощные испарения налитого и аж глаза закатили и закашлялись. Дедушкина вошь мрачно принюхалась к миазмам смачным – и обомомлела, однозначно! От оного зловония тут же и захмелела, понимаешь! Впрочем, не будем больше о незадачном...

– Итак, медведь не похищал выторопня! – прокашлявшись, уверенно констатировала Арина низким грудным голосом.

– Мда-а-а! Стало быть, энта ниточка оборвалась! – прокашлявшись, уверенно констатировал доктор Ватсон по подсказке своего прокашлявшегося и обретшего уверенность Внутреннего Голосоватсона.

– Кхе-кхе! Да, оборвалась, ёшкин кот! – прокашлявшись, поддакнул с уверенностью Шерлок Холмс.

– Но ничего, ёшкина кошка! – воодушевленно воскликнул доктор Ватсон по вдохновенной подсказке своего вдруг воодушевившегося Внутреннего Голосоватсона. – Естли выторопня похитили, то похитители должны потребовать выкуп. Например, подкинуть письмо с требованиями. Стало быть...

– Мда-а-а! И стало быть? – с воодушевлением воскликнул Шерлок Холмс.

– Да-а-а! И стало быть? – с не меньшим воодушевлением воскликнула Арина.

– И стало быть, надо ждать от похитителей письмо! – радостно объявил доктор Ватсон по вдохновенной подсказке своего радостного Внутреннего Голосоватсона.

– Нет, не письмо, ёшкин кот! – сварливо возразил Шерлок Холмс.

– Да, да! Нет, не письмо! – радостно подтвердила Арина.

– Почему, ёшкина кошка? – сердито спросил доктор Ватсон по гневной подсказке своего Внутреннего Голосоватсона.

– Да, да! А собственно, почему? – задорно полюбопытствовала Арина.

– Вах, ёшкин кот! Письмо слишком долго идет по почте!

– А что быстро идет по почте, Холмсушка? – хором возопили доктор Ватсон со своим Внутренним Голосоватсоном, а также Аринушка.

– Ой, мама! Конечно же, телеграмма, ёшкин кот! – прошептал пораженный Шерлок Холмс.

– Телеграмма? Телеграмма? Хм, телеграмма!.. Ой, мама! Конечно же, телеграмма! Даёшь телеграмму! – жизнерадостно воскуяркнули хором доктор Ватсон со своим Внутренним Голосоватсоном, а также Аринушка.

  – Да-да, да... да... даёшь, ёшкин кот! М-м-м, з-з-заказную! М-м-м, молнию! – ах, прошептал Холмс и в восхищении звонко щелкнул пальцами.

Прошло каких-то тринадцать минут тягостного ожидания. Замысловатыми зигзагами подбежал на задних лапках досточтимый папийон – почтальон, крича и размахивая желтоватой бумажкой в правой передней лапе:

– Ой, мама! Вам телеграмма! Из Роттердама! За... за... за... за... заказная! Молния!

– М-м-м, чмок, чмок! А ты кто таков, ёшкин кот? Жмот или мот? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на прибежавшего скрозь лупу.

– Я – почтарь! Вот мой почтовый инвентарь! – заявил досточтимый почтарь, сильно кося глазами и хватаясь левой передней лапой за старинную синюю фуражку на голове, крепко-накрепко зажатую меж торчащими вверх ушами.

– А-а-а! Ну, читай свою за... за... за... за... заказную молнию, почтарь! Молниеносно! И не му... му... мусоль свой почтовый инвентарь, ёшкин кот!

– Му... му... му... му... Чи... чи... читаю: «Естли хотите, чтобы ваш выторопень остался в живых, принесите мешок морковки к норе лисицы – и канайте! Нору лисицы вам укажет за... за... заправский охотничий пес!» – и пес тут же схрумкал телеграмму: – Хрум-хрум!

– М-м-м, чмок, чмок, ёшкин кот! А кто эвтот заправский охотничий пес: шпиц или пекинес? – поинтересовался Шерлок Холмс, глядя на досточтимого почтаря скрозь лупу.

– Эвто я! А вот регалия моя! – воскликнул, вихляя задиком, виляя хвостиком, почтарь. – Разуйте гла... за... за... за... за!

И почтарь снял с головы синюю фуражку почтальона, вывернул ее наизнанку и нахлобучил на голову, крепко-накрепко, понимаешь, зажав меж торчащими вверх ушами, – получилась вылитая темно-оливковая фуражка охотника.

– М-м-м, чмок, чмок! – восторженно просипел Холмс. – Выторопня вырвем из лап похитителя – да и за пир на весь мир не хотите ли?! Мы же сегодня еще не обедали, спс... пс... спасители!

Посем по команде Шерлока Холмса двое похрустов покряжистее схватили мешок с морковкой и ковылькада бросилась к лисьей норе, дислоцированной в том же, воображаешь, лесу. Впереди всех бежал, понимаешь, какими-то косыми зигзагами охотничий пес и указывал дорогу. И вся дедушкина ковылькада с энтузизазмом и шумом, напролом через дремучий лес, через дром-бурелом непролазный, а кое-где и через металлолом разнообразный, сигала какими-то косыми зигзагами за охотничьим псом.

Подбежали к лисьей норе в стародавнем заброшенном окопе в лесу и встали там, прямо в окопе, лагерем. Воткнутых в землю обломанных стрел было кругом аж до черта! Похрусты тут же окружили лагерь двойным забором. Из избушки вышли Шерлок Холмс с доктором Ватсоном и вначале, понимаешь, грозно закричали, размахивая желтой тростью, словно чудной девичьей костью, равно как и пламенно-красной клизмой – жупелом капитализма:

– Эй, рыжая, бесстыжая лиса, выходи! Мы, понимаешь, проголодались!

– Вот клёво! – воскликнул сортирчик и клюнул что-то на земле.

Из норы вылезла разбуженная рыжая, откровенно бесстыжая лисица, которая спросонок при виде ковылькады расхохоталась:

– Хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи! М-м-м... Ням-ням!

У охотничьего пса сразу же опустились уши: стало быть, он из папийона превратился в фалена. И фален тут же хлопнулся в обморок.

Похрусты закричали лисице:

– Р-р-р-р-р! Фыр-р-р-р-р! М-м-м, ням-ням!

Зверюга тут же хлопнулась в обморок, и оную рыжую, откровенно бесстыжую лисицу похрусты швидко посадили на четыре цепи, снятые с собственных, понимаешь, благородных похрустывающих костей, ей-ей. Фален очнулся и снова стал папийоном, тольки очень сильно, соображаешь, стал косить глазами, ей-ей.

Тутоди дедушка Шерлок Холмс мрачно щелкнул пальцами и, откуда ни возьмись, на дне окопа откуда-то взялся раскладной алюминиевый стол, а также возникли ниоткуда три раскладных алюминиевых стула. На столе стояли графин с самогоном и три граненых стакана. Дедушка, Иванушка и Аринушка уселись на стулья за столом, образовав необходимую тройку. Иван для солидности выложил на стол свою красную клизму – жупел капитализма. Дедушка разлил самогон по граммулечке, на самые донышки стаканов; члены тройки чокнулись, понимаешь, понюхали мощные испарения налитого и аж глаза закатили и закашлялись. Дедушкина вошь мрачно принюхалась к миазмам смачным – и обомомлела, однозначно! От оного зловония тут же и захмелела, понимаешь! Впрочем, не будем больше о смачном...

Похрусты пинками и оплеухами, тумаками и подзатыльниками привели лисицу в чувство и подвели на допрос к Шерлоку Холмсу.

– Личные вещи есть? Сбережения при себе есть? – сочувственно спросил Холмс у шибко подозреваемой и шустро развернул свою шляпу на голове передним козырьком назад, а задним вперед.

Арина и Иван тут же раз... раз... развернули свои головные уборы тожде на сто восемьдесят градусов, градус за градусом, градус за градусом, градус за градусом, все сто восемьдесят раз бурно радуясь.

– Хи-хи! – отвечала зверюга-хитрюга. – Хи-хи! Были, но украдены! Хи-хи!

– Пачпорт есть? – строго спросил дальше Шерлок, понимаешь, Холмс.

– Был, но украден! Хи-хи!

– Свидетельство о регистрации есть? – более строго спросил Шерлок Холмс.

– Свидетельствую: было, но украдено! Хи-хи!

– Совесть есть, ёшкин кот? – ощо более строго спросил Шерлок, воображаешь, Холмс и вытащил из кармана синего халата лупу.

– Была, но украдена! Хи-хи!

– Больше вопросов не имею! Фамилия, имя, отчество? – строго, но сочувственно спросил детектив, все подозрения которого улеглись, и он тут же убрал лупу в карман синего халата.

– Хи-хи! Были, но украдены! Хи-хи! Ой, извините, оговорилась! Мадам, понимаешь, Лисицына Лиса Патрикеевна.

– Понимаю! Чем энто можешь подтвердить?

– Хи-хи! Моим честным, благородным словом! Хи-хи!

– Эвтого достаточно, Лиса Патрикеевна! Чичас я подвергну тебя допросу насчет похищения выторопня! Вопрос моего допроса весьма прост: скажи, эвто ты, понимаешь, похитила выторопня у старика и старухи, хи-хи? Ну, що молчишь?

– Хи-хи! Ты себе, понимаешь, допрашивай, а я буду молчать, однозначно! Хи-хи!

– Эвто тебе не поможет, Лиса Патрикеевна, ты не понимаешь: я буду тебя допрашивать по методу Юнга, хи-хи!

– Хи-хи! Тожде мне, Шерлок Холмс, хи-хи! Допрашивай хоть по методу, хоть без метода, а я всё равно буду молчать! Хи-хи!

– Вот и договорились! Итак, я буду произносить слова, ну а ты реагируй!

– Хи-хи! Произноси! А я всё равно буду молчать! Хи-хи!

– Так ты точно будешь молчать?

Лиса подумала-подумала секундочку и уверенно заявила:

– Нет-нет, клянусь! Хи-хи!

– Совершенно точно нет-нет, ёшкин кот? – и допытчик достал из кармана синего халата лупу.

Лиса открыла было пасть, но передумала, хи-хи, отвечать, а тольки, хи-хи, хихикнула.

Шерлок Холмс удовлетворенно хмыкнул и произнес, созерцая лисицу скрозь лупу:

– Мы, он, они, она, оне, вы, ты, я...

На «я» охотничий пес задрожал всем телом. Лисица радостно махнула хвостом и, хи-хи, хихикнула, а потом подумала-подумала сантисекундочку и пропищала:

– Нет-нет, клянусь! Хи-хи!

– Так, хорошо! – изрек Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Поесть. Попить. Побить. Побрить. Поехать. Пощупать. Похитить.

На «похитить» охотничий пес задрожал всем телом. Лисица радостно махнула хвостом и, хи-хи, хихикнула, а потом подумала-подумала миллисекундочку и пропищала:

– Нет-нет, клянусь! Хи-хи!

– Отлично! – воскликнул наш Шерлок Холмс, взмахнув лупой. – Идем дальше. Веревка. Выпивка. Винтовка. Ворвань. Выхухоль. Выторопень.

На «выторопень» охотничий пес задрожал всем телом. Лисица радостно махнула хвостом и, хи-хи, хихикнула, а потом подумала-подумала микросекундочку и пропищала:

– Нет-нет, клянусь! Хи-хи!

Шерлок Холмс торжественно произнес, уверенно водворяя лупу в карман синего халата:

– Великолепно! Лиса радостно махнула хвостом при словах: «я», «похитить», «выторопень». Энто означает: я похитила выторопня. Вина лисицы доказана: лиса сама призналась!

– Хо-хо! Ничуть не доказана! Напротив, доказана моя невиновность!

– Хе-хе! Как так?

– Всякий раз я прибавляла: «Нет-нет». Энто означает: нет-нет, не я – нет-нет, не похитила – нет-нет, не выторопня. Моя невиновность доказана! Хо-хо!

– Ни в коем случае, хе-хе! Эвто ты лжешь, изворачиваешься, говоришь всё наоборот! Следовательно, естли твою речь опять вывернуть, то есть вычеркнуть из предложения все энти «нет-нет», получится истинная фраза: я – похитила – выторопня. Вина лисицы доказана!