Текст книги "Призванный быть зверем (СИ)"

Автор книги: Андрей Сантана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Призванный быть зверем. Книга первая

Глава 1 Приди зверь войны

– Иногда руки трясутся, просто завтракаешь, и…

Господи, этот нытик уже третий раз прерывается в своем «душераздирающем монологе»!

– Ничего страшного, продолжайте, Александр.

И, как всегда, доктор – само сочувствие. Кружок обиженных жизнью начинает подбадривать несчастного Александра. А я жду, жду, когда это закончится. Расставив ноги и откинувшись на стуле, продолжаю выдыхать дым от горькой сигареты. Крепкие, люблю такие. Вдох, выдох.

Где-то на первом получасе я перестал вникать в суть разговора и в "исповедь" людей, прошедших через войну. Да, каждый раз одна и та же, мать его, история.

Мой взгляд лениво скользнул по большой надписи на плакате: "Солдат, теперь ты дома! Курсы психологической поддержки". Слышу аплодисменты – видимо, Александр закончил. Нет, ну правда: собралось человек десять и сидит кружочком в пустом зале… идиотизм. Вдох, выдох. На заднем фоне кто-то снова начал говорить. Моим же вниманием завладел дым сигареты – густой, тягучий…

Картинки сменяют друг друга. Сначала звук – гул от падающей бомбы, – сердце начало биться чаще, потом…

– …Ложись! – успел крикнуть сержант, прежде чем у него оторвало конечности.

Дым повсюду, стрельба, взрывы, на моей форме свежая кровь, я улыбаюсь. Я там, где должен быть, здесь мое место. Высунуться из окопа, выпустить очередь, перейти в рукопашную. Вся операция была ловушкой, вид мертвых товарищей заставляет меня злиться. Но злость прекрасное топливо для уничтожения врага. Да, я понимаю, мозг осознает… Война – это страшно, страшно, но только здесь жизнь приобретает смысл. Да! Да! Кураж боя, адреналин бьет в кровь. Пора начинать танец со смертью. Один, два, три! Погнали!

– …Евгений… Евгений! – Док аж два раза назвал мое имя.

– А? Что? – Когда я вернулся в реальность, мой взгляд наполняла старческая усталость, а мешки под глазами и немытые длинные волосы дополняли образ потерянного человека.

– Ваша очередь, – констатировал щуплый очкарик.

Мужские и женские лица уставились на меня. Некоторые люди в гражданском, некоторые в военной форме… зачем они нацепили форму? Ненормальные. Хотя, как утверждают врачи, я такой же.

– Ну… Эм… – Я выдохнул дым. – Каждый день я хочу пустить себе пулю в голову… Конец. А, не, погодите! Терпеть не могу шоколадные хлопья.

– Евгений…

– Не, ну серьезно, медовые повкуснее будут.

– Уже десятый коллективный сеанс, а вы до сих пор несерьезно относитесь к своему лечению.

До сих пор, опять, снова.

Вдох, пепел от тлеющей сигареты падает на чистый пол… Резко встаю, вгоняя армейский нож ему в глазницу, осколки от очков сыплются вниз, проворачиваю лезвие. Теплая кровь течет по моим пальцам, он кричит от боли… Финальный рывок – окружающие могут видеть, как мозги доктора вытекают через его глазницу.

– А теперь серьезно? Серьезно, сука?!

…Выдох. Доктор продолжал с сочувствующим лицом сверлить во мне взглядом дырку. Да, так нельзя. Он хочет помочь. Дрожащая рука отпустила нож в кармане моей куртки. Ты же не чудовище, Женя… да?

– Не вижу смысла продолжать, док… – накинув капюшон, ответил я.

Больше эта группа мозгокопателей не смогла добиться от меня ни слова.

Да и зачем? Все всё прекрасно понимают, но зачем эти бесполезные курсы, зачем фальшивая поддержка? Я не просыпаюсь по ночам, меня не пугают резкие звуки или хлопки, в том-то все и дело. Я так скучаю по всему этому, сейчас мое тело – просто оболочка, внутри ничего нет, пусто. Каждый день пуля в голову видится мне как выход: одно нажатие, и зверь войны закончит свой путь, как должен был. Какого черта?

Нет, это путь слабых… Слабых…

Пока все прощались, я быстрым шагом покинул зал. Спустился по ступенькам к выходу.

Улица встретила меня дождем. Затянутое тучами серое небо обильно поливало каменные городские коробки, из водостоков реки текли на асфальт. Хотелось снова закурить, но, естественно, в пачке остались только «бычки».

– Да чтоб вас… – Люди, ускоряя шаг, прятались от ливня и, как я, удивлялись, откуда вообще взялся дождь. Как там говорили лжецы по прогнозу? "Прекрасный летний день, на небе ни облачка".

Желания жить и так никакого не было, а промокшая одежда нисколько не прибавляла очков в пользу этому чудесно, счастливому существованию.

Помню, как наша рота засела в окопе: льет точно такой же дождь. Скоро должен пойти конвой, мы нежравшие, можем сейчас умереть. И, как придурки, ржем над какой-то тупой шуткой. Было весело.

Ну ладно, до дома всего пара кварталов, денег на проезд у меня нет. Марш-бросок прекрасно подходит для такого пути…

– Возьмите. – Девочка. Маленькая девочка… не знаю, наверное, ей лет восемь, может, старше. Протягивает мне свернутый зонт.

– Чего, прости? – Спокойное недоумение, поднятая бровь.

– Возьмите зонт, а то промокнете. – Одетая в серый дождевик, из-под капюшона свисают черные волосы, а чистые детские глаза выражают неприкрытое беспокойство.

– Тебе мама не говорила, что с незнакомцами нельзя общаться и уж, тем более, что-то им давать? – огляделся я по сторонам. Мы были только вдвоем. – Беги к родителям.

– Мама работает в магазине, вон там. – Маленький пальчик указал на продуктовый через дорогу.

– Слушай… – Не дав мне закончить, она буквально сунула зонт мне в руку и, улыбнувшись, убежала в этот самый магазин.

И как это называется? Нет, так дело не пойдет. Нынешние дети совсем страх потеряли, или это я очерствел так сильно?.. В любом случае зонт надо вернуть. Не раскрывая “подарок", я быстро перебежал через дорогу, зашел в двери. Надо же, всего за пару секунд волосы уже стали мокрыми: вода неприятно стекала на лицо. Аномально мощный ливень.

Так, за кассой сидит женщина, «пробивая» очередного покупателя – видимо, это и есть мама моей знакомой. Девочка, кстати, заметив меня, скользнула за ряды стеллажей с продуктами. Магазин, конечно, небольшой, но три ряда всевозможных товаров вполне годятся для пряток. Ну, играть я точно не собираюсь, да и какого?..

– Эм… простите, – подошел я к кассе.

– Пожалуйста, подождите! – резко ответила кассирша, снова пересчитывая бумажные купюры.

– Да сколько можно?! – завозмущался мужик. Ясно. Неправильная сдача или возврат товара.

Девочка выглянула из-за угла, продолжая мило улыбаться. Я что, похож на человека, которому доверяют дети? Да меня быстрее педофилом посчитают!

Очередной пересчет денег и извинения давали понять, что это затянется. Может, просто оставить зонтик? Мелюзга снова выглянула, показывая язык.

– Эй, зонтик возьми! – подошел я к крайней полке, но девочка со смехом обошла ее с другой стороны и побежала к кассе.

Чувствую себя идиотом…

Мой взгляд зацепился за холодильник с пивом. Эх, только ты, друг, меня и спасаешь! Ну почему я не взял с собой кошелек?

За большими окнами магазина пробежали двое – наверное, тоже от дождя бегут… выстрел!

Оглушающий, звонкий. С грохотом упали куски потолка, разбиваясь о кафельный пол. Я по инерции прижался к полке. Женский крик слился с неразборчивой речью.

– Асн ту эрэма!

Это что за язык?

Неизвестные продолжали что-то говорить, и я осторожно выглянул.

Да, их двое; рожи замотаны красной тканью, оба одеты в разрисованные плащи… это, блин, что, пентаграммы? Много разных рисунков, словно наскальная живопись или рисунки психбольного. У одного типа ружье, у второго – какой-то мелкокалиберный ствол. Мужик, что ждал сдачу, поднял руки; кассирша со слезами тараторила, что не понимает их. Девочка… где девочка?

Бедолага упала на пол и, сжавшись в комочек, закрыла лицо руками.

Вернул, мать его, зонтик! Если это ограбление, то просто отдай им деньги, и уроды свалят.

Наивное предположение развеялось, когда из подсобки выскочила вторая женщина. Дура!

Выстрел! Новые крики. Убили. Они, мать твою, просто застрелили её! Вторая кассирша прислонилась к стене и, оставляя кровавый след, сползла на пол.

– Ну, атэ!

Грохнули еще выстрелы. Мужик, уронив покупки, умер в луже собственной крови.

И тут я увидел, как ненормальные смотрят на девочку. Нет, не знаю, что это, но на простое ограбление не похоже. Они убьют всех. Убьют всех!

"Возьмите", – молнией пронеслось воспоминание, прозвенел детский голос в голове… одна секунда, одно мгновение. Мой взгляд стал холодным. Вдох, выдох.

Как только ствол нацелился на маленькую, я швырнул зонтиком прямо в окно. Стекло не разбилось, но внимание к себе я точно привлек.

– Асн амэ?! – Они отвлеклись. Тот, что с ружьем, сразу двинулся между рядами в мою сторону.

Рука сжала нож.

Нет дрожи, нет страха. Давай, ублюдок, чуть ближе.

Я увидел, как из-за стеллажа показалось длинное дуло. Резкий разворот – и оно возле моего лица… Слегка пригнувшись, я словно зверь бросился на психопата.

Недоносок не ожидал такой скорости, а банка консервов, прилетевшая ему в лицо, изменила траекторию выстрела. Пуля разнесла полку, меня оглушило, но это – привычное чувство. Холодная сталь точным ударом вошла в кадык отморозку.

Мы упали с мерзавцем вместе. Я быстро дернул лезвие, распарывая горло до конца. Булькающие звуки, приятные уху… Гад, захлебнувшись собственной кровью, сдох.

Выстрел! Я успел схватить ружье убитого и снова прижаться к полке. Раз за разом, пуля за пулей – второй, не целясь, старался попасть в меня. Пули срикошетили, но ни в кого не попали. Стреляй, стреляй… Точной модели оружия в своих руках я не знал, но в том, что оно заряжено, не сомневался. Нужно просто нажать на курок.

В мою сторону урод выпустил с десяток пуль, и наконец я услышал пустые щелчки. Улыбнувшись, встал в полный рост, целясь через мушку. Деревянный приклад был легким. Стрелять должно точными выстрелами – похоже, охотничье.

И моя цель передо мной.

– Надо считать патроны, мразь!

Выстрел! Кровь брызнула на кассу, окатив заплаканную кассиршу, но противник замертво упал на кафель.

Победа, как же хорошо…

Так и сжимая отнятое оружие, я подобрал зонтик. И подошел к девочке. Она плакала, шмыгая носом. А мне в голову ничего лучше не пришло, чем…

– Тебе он нужнее, – устало произнес я.

Думаю, это можно назвать кармой или… не знаю… Философия – это не мое. Слышал только, что люди за секунду до смерти видят всю свою жизнь. Не, все херня. Краем зрения увидел новый ствол, направленный… Не на меня, почему? Третий подонок с улицы целился в девочку, но откуда он взялся? Почему ждал? Да это и неважно… Может, вся моя жизнь была потрачена впустую? И это тот самый момент… Тот самый, мать его, момент! Все, чего я хотел – это за всю свою сраную жизнь спасти хотя бы одного человека. Не по приказу, не потому что "мы воюем за родину", а здесь и сейчас. На автопилоте я прижал малышку к груди.

Жгучая боль пронзила спину, сознание вот-вот покинет бесполезное тело… Держись, Женя, держись… сука! Кровь сочится по губам, урод продолжает стрелять. Не отпущу! Не сдамся! Сегодня умрут еще двое, и в этом списке нет маленькой девочки.

Из последних сил я развернулся. В глазах потемнело. Мокрая падаль в плаще еще целилась, когда я нажал на спусковой крючок. Ружье выскользнуло из моих ослабевших пальцев, и я упал на кафель. Я умирал и уже почти ничего не чувствовал.

Погоди… погоди еще немного.

Я старался не закрывать глаза.

Смотри, ты должен посмотреть! Да, третий лежит, его кровь смешивается с дождевой водой, стекая в канализацию. Девочка? Где она?

– Дяденька!

Не знаю, есть ли ты, господи, но спасибо тебе.

Она плачет, она запачкала в крови свой дождевик, но она в порядке, в порядке.

Наверное, я улыбался, чувствуя, как маленькие ручки трясут меня за куртку. Все в порядке, малявка! Хех, ну а что? Знаю, это ничего не исправит. Но такой конец можно ведь назвать хорошим? Хотя бы для такого, как я? А, пофигу! Как же хочется покурить… Ну, да и без этого мне хорошо. Последнее, что я слышу – как капли детских слез разбиваются о пол. Вот такой тихий звук – а поди ж ты… Слышу.

И темнота.

– Приди, зверь войны, приди к тем, кому ты нужен. Ус, авэ, ансе. – Приятный женский шепот льется мне в уши.

Безграничная темнота сливается с чем-то космическим, и вместе они создают симфонию, которую можно назвать бесконечностью. Вижу какие-то потоки, их темные нити переплетаются, спутываются, тянутся. Они манят, манят меня сквозь ничто.

Легкая вспышка, нежное прикосновение, обжигающая боль.

Я сделал вдох.

– Дыши, дыши, волк…

Кто-то продолжал говорить со мной. Я чувствовал под руками землю, и мне было так плохо, что хотелось блевать. Я глотнул ртом воздух.

Сначала появились звуки, потом – краски окружающего мира. Я услышал тяжелое дыхание, как будто дышал какой-то зверь… Нет, это я… я дышу так тяжело. Слюни потоком текут на землю, руки… Господи, мои руки! Их покрывает густая черная шерсть, а вместо ногтей – когти. Это сон? Ад? Рай? Где я, мать твою?! Я хотел озвучить этот вопрос, но вместо этого из моего горла вырвался рык вперемешку с каким-то кряхтением.

– У нас мало времени!

Наконец-то я понял, что женский голос звучит всего в метре от меня. Поднял глаза.

Израненная женщина, истекая кровью, прикрывала рукой пулевое ранение в живот. Её черная одежда походила на платье, такое, как… как у ведьм в сказках или играх. И эта ведьма была изможденной и грязной, с синяками и ссадинами на лице. Растрепанные длинные волосы закрывали плечи, неестественно пурпурные зрачки смотрели на меня. Казалось, она изо всех сил старалась не закрывать глаза.

– Убей меня, волк, я приказываю тебе убить меня!

Она подавилась кровью, и снег вокруг еще больше окрасился в алый. А дымка от ее дыхания растворялась в свежем воздухе зимнего леса.

Глава 2 Соберись солдат

Убить? Ненормальная! Надо… надо подняться на ноги. Я напряг мускулы. Тяжело, но все-таки твердо чувствую землю. Еще раз огляделся.

Откуда в разгар лета снег?

Хвойный лес был настолько плотным, что только сейчас я заметил странное природное явление. Два солнца? Причем одно из них серое!

– Волк, у нас мало времени! – закричала женщина. Я хотел закричать в ответ, но снова услышал лишь глухой рык. – Послушай, послушай меня…

Я ощутил резкий, странный запах. Его источник был далеко, но нос привлек моё внимание… Мой нос, как и моя челюсть. Они… они как… Как!

– Да, ты больше не человек. Ты вервольф, оборотень, если угодно. – Таинственная женщина прочитала в моих глазах абсолютную растерянность. – Ты получишь ответы, но сначала нам надо выжить!

Снова запах. Он приближался. Мои уши дернулись, уловив чей-то голос.

– Сюда! Следы ведут сюда!

Говорил явно мужчина. А еще я слышал тяжелые шаги множества людей, все ближе и ближе.

Отчего-то в груди бешено забилось сердце. Я что, паникую? Нет… да… черт, что происходит? Мысли наслаивались друг на друга. Всего минуту назад я истекал кровью в… Я умер от… Я… Не помню. Так, меня зовут…

Совсем недалеко от нас в небо полетела сигнальная ракета. Кто бы ни приближался, он почти рядом – видимо, это подавали знак для кого-то еще.

Становилось тяжело дышать. Это сон? Нет, я чувствую холод, голод, ярость, что пожирает меня изнутри. Кажется, еще немного – и взорвусь!

– Соберись, солдат! – рявкнула раненая. Два простых слова, но меня как будто окатило холодной водой.

Вдох, выдох. Сделав несколько шагов, я опустился на одно колено. Все мое тело покрывала черная шерсть… Нет! Нет, соберись.

– Сейчас ты должен вырвать мое сердце и проглотить его.

Чего?!

– Волк! Люди, что идут сюда, убьют нас! Либо ты делаешь это, либо умираешь во второй раз и уже навсегда!

Инстинкт самосохранения заработал на полную, но это был не мой инстинкт, а что-то дикое, необузданное. Когти на левой руке стали еще больше. Хочешь жить? Умей пролить кровь!

Резким ударом я обрушил лапу на женщину. Ее плоть поддалась, словно масло под горячим ножом, и пальцы ощутили пульсирующий орган. Почему сердце еще бьется?

Я быстро вырвал его – один вскрик, – кровь ручьем текла на мертвую ведьму. Я тяжело дышал. Я помнил последнюю инструкцию…

Не думай, просто делай!

Открыл пасть… теплая кровь капала на язык. Я проглотил пульсирующий комок не жуя. Так сладко, так вкусно… Взгляд невольно устремился на мертвое тело. Хочу еще, хочу… Выстрел! Пуля, просвистев над ухом, отколола кусок коры от ближайшего дерева.

– Черт, промазал!

Люди, одетые в накидки и плащи, наверное, викторианской эпохи, с лицами, скрытыми под кожаными масками – у кого на шнуровке, у кого на пуговицах.

– Ведьма призвала оборотня! Готовьте "Вагнер-пушки"! – скомандовал грубый голос.

Я увидел блеск солнца на ружейных стволах, направленных на меня… Надо бежать!

В последний раз я взглянул на мертвую женщину. Все, что мне осталось – это выжить! Под шквалом пуль.

Я старался бежать, укрываясь за стволами деревьев. В ногах, как ни странно, ощущалась небывалая легкость – так быстро я еще никогда не бегал. Голова, правда, продолжала гудеть, а звуки, что человеческое ух не могло различить, я слышал так ясно, как будто стоял рядом с их источником.

– Бил, Райнкер, у вас ножные протезы. Догоните и прикончите недозверя, совсем близко деревня.

В ответ послышались согласные возгласы, причем слишком веселые. Они, эти люди… они – словно охотники, которые просто развлекаются.

Но – опять! – у меня нет времени думать: два запаха отделились от других и приближались с огромной скоростью. Я чуть обернулся.

Что за мистика?! Два охотника на нечеловеческой скорости совершали не то шаги, не то прыжки. Их ноги охватывали стальные протезы: набор шестеренок, исторгающий пар, а звук работы этого механизма доносился до меня даже сквозь ветер погони. Один из преследователей остановился, накапливая мощь для прыжка, и… его тело взмыло на три метра вверх, снег из-под ног облаком взвился в воздух. Прямо на лету прыгун выпустил две пули из двух револьверов. К счастью, мне снова повезло, но, запнувшись о корягу, я врезался на бегу в очередное дерево.

Ничего страшного.

Я старался дышать через рот.

Не останавливайся! Надо двигаться!

Снова странное чувство – наитие, подсказка: мои руки гораздо больше и сильнее ног. Попытка не пытка!

Оттолкнувшись руками, я и вправду прибавил в скорости. Я, мать его, отталкиваюсь руками и бегу на всех четырех… Не знаю, такое чувство, будто теперь все мои конечности – лапы.

– Не уйдешь, псина! – Один из преследователей поравнялся со мной. С резким щелчком из рукоятки, что он сжимал в руке, показалось серебряное лезвие. Очередной паровой выхлоп, удар!

Я успел защититься рукой, но боль пронзила все тело. Рухнув, я покатился по снегу. Почему? Почему такая страшная боль?! Словно в рану вливают раскаленное железо. Кровь из руки перемешалась с чем-то белым… яд? Не понимаю… Хочу поговорить с ними, объяснить, что все это ненормально.

– Ты посмотри на эту тварь! Еще и огрызается! – Охотники держались настороже, но, похоже, угрозы для них я больше не представлял. И вправду, в глазах начинало темнеть. Хотелось потерять сознание, но я не мог.

– Ладно, этот вервольф все равно ненастоящий. Выстрел из “Вагнера” – и готово.

– Прикрой меня…

Они переговариваются между собой, но на их фоне кричит кто-то еще, кто-то тихий. Очень тихий, но я его слышу.

Женщина. Та женщина, которую я убил, она кричит. Они не слышат её… да, они не могут её услышать, она… Она кричит у меня в голове. Я почувствовал, как из ушей у меня потекла кровь. Слишком много боли, просто убейте меня…

Нет! Нет, сука!

Яростный рык и оскал заставили людей отступить на шаг назад.

– Ну все, тварь!

Охотник в очках совсем как у сварщика двумя движениями разложил на руках пушку, достав из подсумка небольшой кристалл, и соединил его с конструкцией. В большом дуле постепенно скапливалась синяя энергия, а два поршня беспрестанно наращивали темп. Один поворот ручки, один тумблер – писк заполнил уши: энергия преобразовалась в длинную акустическую волну, я буквально видел, как звук тоннельными кольцами разрезает снег и прямым попаданием накрывает меня. Признаюсь, на сей раз я зажмурился, думая, что моя голова, возможно, разлетится на кусочки, или я окончательно оглохну. Но… Ничего. Ничего не чувствую! Да, неприятный пищащий звук режет уши, но не более того.

– Какого черта?! – Охотник усилил громкость, но ничего не поменялось.

– Это не может быть настоящий оборотень! Ему неоткуда тут взяться!

Второй парень снова навел на меня два револьвера. Красный шарф на его шее свисал вниз, а зеленые глаза полнились яростью.

Снова жгучая боль прожгла руку. Белая жидкость… Она вытекла из раны, и очень быстро я почувствовал облегчение. Рана начала затягиваться.

– Вставай, волк! – Слышу, я её слышу. – Сражайся! Ты должен сражаться!

Вдох, выдох.

Медленно, под сокрушительными волнами звука, я поднялся на ноги. Ярость переполняла меня, когти увеличились в размерах: передо мной враг – враг, который не будет меня щадить. Это как война. Либо ты, либо тебя.

– Он отравлен серебром! Как…

Душераздирающий рык вырвался из моей груди. Как жаль, что я не могу сказать это по-нормальному, но этот рык означал: "Теперь мой черед". Да, сейчас я не человек, это очевидно, но это тело сильное и ловкое. Рывком я сократил дистанцию. Спусковой механизм разрядил в меня револьверные барабаны – больно, но ни в какое сравнение с болью от серебряного клинка не идет. Охотник попытался накопить натяжение для прыжка, но мои когти распороли его лицо на лоскуты. Сдохни!

Второй удар откинул прочь мертвое тело с такой силой, что позвоночник трупа сломался, встретившись с крепким стволом дерева. Дорожка крови – как последний путь горе-стрелка.

– Этого не может быть! – откинув "Вагнер-пушку", выживший снова извлек клинок, заставив меня отступить. Теперь неподдельная растерянность читалась на полузакрытом лице противника. Я следил за серебряным мечом, понимая его опасность, и именно это приводило охотника в недоумение. – Ты слишком туп, чтобы помнить такие вещи, – бубнил он себе под нос.

Что он несет? Но бездумно нападать нельзя: неизвестно, сколько еще хитрого оружия заготовлено у этого говнюка. И вот, видимо, одно из припрятанного. Свободной рукой урод с пояса снял какой-то круг и кинул его в моем направлении. У металлического диска появились ножки и, забурившись в землю, он начал источать приятный запах. Я прикрывал рукой несколько пулевых отверстий в груди, хотя сами пули уже вышли наружу и, растапливая вокруг себя снег, остывали на земле. Я же ждал, когда эта штука сделает что-нибудь еще, и тут меня осенило. Это… мина? И судя по тому, как вкусно она пахнет, еще и приманка. Прости, приятель, не знаю, насколько… вервольфы у вас тут тупы, но это не сработает.

Присев, я набрал горсть холодной грязи. Сколько же силы в моих руках? Нарастающий рык как двигатель зажигания. Прыжок, прыжок… ловушка остается позади, в глаза охотника летят кусочки застывшей земли. Несмотря на очки, он все ровно прикрыл лицо рукой. Новичок? Или просто растерялся? В любом случае для него это стало последней ошибкой. Мои когти пробили ему грудь, насаживая на лапу легкое тельце, словно куклу. Меч упал на снег, из уголков губ потекла новая кровь. За темными линзами я не видел его глаз, но чувствовал, как вытекает жизнь… Как замедляется сердце… Последний вдох, ни с чем не сравнимое чувство. Победа.

Мои уши дернулись. Точно, скоро сюда подойдут остальные. Стряхнув мертвеца, я снова побежал, помогая себе руками. Я бежал, бежал как можно дальше, неважно куда, периодически слыша тихий крик, но сейчас главное – выжить! Остановился, только когда легкие начали подводить, а обжигающий мороз – резать глотку, как нож. Прислонившись к дереву спиной, я сполз по стволу вниз. Мои руки покрывала застывшая кровь… это мои руки или не мои? Что мне делать? Куда идти?

– На восток… – Резкий шепот заставил меня вскочить на ноги, приготовившись к бою, но вокруг была только звенящая тишина глухого леса. Если призадуматься, то я точно уже сошел с ума. Но к черту! Почему-то сказанное походило на приказ, а солдат должен выполнять приказы… Значит, все, что мне оставалось – это идти на восток.