Текст книги "Бездна"

Автор книги: Андрей Саенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Второй удар тут же догнал Сашку – это ж его слова, текст, несколько дней назад отданный Скорцеву!

– Саша, ты видишь то же, что и я? – снова тихо спросил Серега.

– Да, – ответил Сашка, – и слышу тоже.

– Ни фига себе... – резюмировал Серега и инстинктивно перевернул в стакан пустую бутылку.

Они досмотрели клип до самого конца молча. Подпись внизу экрана, появившаяся на последних аккордах, подтвердила, что это действительно была их Светка.

– Как у вас тут все изменилось, – пролопотал Серега, и вдруг, схватившись за внезапно посетившую его идею, выскочил из-за стола, чуть не опрокинув стул.

– Куда ты?

– Как куда?! Надо ж ее поздравить! Ты ж ее тоже первый раз видел?

– Первый.

– Надо позвонить ей... – Серега уже набирал Светкин номер. – Прикинь, проучились со звездой эстрады, а никто и не знал.

Сашка хотел было поспорить насчет "звезды", но счел это излишним.

– Занято, – сообщил Серега, – мы не будем первые. Ничего, щас дозвонимся!

Серега без остановки, чертыхаясь, набирал и набирал Светкин телефон еще, наверное, минут двадцать, а Сашка все это время стоял рядом и думал: как же быстро! Всего несколько дней назад он отдал текст, и уже не просто снятый, смонтированный клип, а даже эфир! Скорцев, видимо, действительно обладал серьезными связями в шоу-бизнесе, не зря Гарик сразу же попытался зацепиться за него.

Но если Скорцев реальный деятель поп-культуры, то в таком случае Сашка просто не знал даже в какой области искать ответы на целый ряд вопросов, по-прежнему тревоживших его.

– Светка! – закричал вдруг Серега в трубку. – А-а-а! Узнала? Да, я! Я не кричу... Вернулся, как видишь. Я тут у Сашки, мы ж тебя щас по телеку видели! Конкретно!.. Ну! Что значит – как? Клево, конечно! Такая классная! Да, и песня – зашибись. Слушай, Свет, у тебя щас время будет, ну, хоть полчасика? Да?! Мы к тебе с Саньком подлетим, ладно? Да не надо ничего, я сам все принесу с собой... Да я точно тебе говорю... Ну, конечно, обмыть же надо! Да что ты, я ж ни в одном глазу!.. Да это врут все, злые языки! Договорились? Ну все, жди!

Серега бросил трубку.

– Сашка, подъем! Труба зовет! Отправляемся к Светке.

Сашке совершенно не хотелось куда-то отправляться, да еще с таким гиперактивным Серегой, от которого, честно говоря, Сашка уже немного устал. Он совсем не удивится, если узнает, что сегодняшний день Серега завершит в отделении милиции в обществе милых и симпатичных, а главное трезвых людей.

– Ты иди, Серег, я тебя догоню где-нибудь на полпути.

– Пойдем, пойдем, давай, – Серега протянул Сашке руку, чтобы помочь встать.

– Я могу встать и сам, не в этом дело. У меня тут один срочный звонок...

– Я подожду.

– Да не, ты беги, Светка теперь человек занятый, сказала, есть полчаса, значит только полчаса. Я догоню тебя, будь уверен.

– Ну, как знаешь, – Серега уже надел свои шмотки.

Сашка проводил его до двери. Серега вышел, и уже на лестничной клетке обернулся:

– А что с тобой произошло, Саш?

– Ничего. Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю... Ты другой какой-то стал. Самую малость, но другой. Словно не договариваешь чего-то... – открылись двери лифта и Серега вошел в него. А может мне только кажется... Ладно, бывай!

– Счастливо, – кинул ему Сашка, и понял: Серега знает о том, что Сашка его не собирается догонять. Он сказал "бывай", и Сашка подтвердил его ощущение своим "счастливо", не предполагающим дальнейших переговоров сегодня.

Ну и что с того? Почему Сашку теперь преследует какой-то комплекс вины перед всеми этими людьми? То Нелина фотография выбивает его из реальности, то Маринка хочет что-то сказать и не может, то Серега догадывается о его мыслях, в которых, в общем-то, нечего стыдиться... И что с того? Какая, ему, по большому счету разница, кто что подумал? Говорил же Влад: и праздник внутри, и бог внутри. Будешь в ладах со своим богом, будет у тебя и праздник. Правда?

С каждым днем Сашка все больше убеждался в своей непохожести на других, а значит, в своей исключительности. Серегин рассказ о том, какую дремучую темноту можно встретить на просторах нашей необъятной Родины, навел Сашку на мысль, что разрыв между ним и остальной массой гораздо больше, чем он считал до сих пор, ровняясь на свой круг общения. К тому же кто еще мог так, как он слышать звук, слово, а главное, так управлять словами, чтобы они выстраивались то в эпос, то в сарказм, то в "королеву из вчера" – закрутили ведь песню! И в этом умении он приближается к богу, поскольку слово – это начало всего; сначала было слово и слово было у бога. А если согласиться, что бог внутри, значит, Сашка достигает самого себя. Он стремится к своей самодостаточности. И никто из окружающих в таком случае не может быть ему нужен по определению.

Постичь самого себя – вот, в сущности, единственная цель, к которой следует стремиться. Постигая себя, постигаешь бога; постигая бога, постигаешь вселенную. Это постижение – черная дыра, в которую Сашка добровольно вошел, зная, что она изменит и пространство вокруг него, и время, в котором он движется.

Как же недалеки те, кто вместо самопостижения пытается постичь другого! Как ошибалась Неля, стараясь понять Сашку до конца. И что она получила? "Я не понимаю" – ее последние слова. Марина пыталась прочесть Сашкину душу по его стихам и текстам о музыке – боже мой, какой примитив, ведь это лишь одна из миллиардов граней его личности! Серега, наливающий водку, чтобы сократить расстояние до другого человека, лишь отдаляет собственную суть от себя самого, теряя трезвость разума... Конечно, с таким подходом им невозможно понять Сашку, они с ним живут в разных системах координат. "Еще бы, вам меня постичь!"

Сашка взял лист бумаги и спокойно, без нервов и напряжения, которые все реже посещали его, словно под чью-то диктовку вывел несколько четверостиший.

Еще бы: вам – меня постичь!

Держа за щиколотку время

Не видишь тех, кто стремя в стремя

С ним мчится, – Так не видит дичь

Свинец, стремящийся навылет

Пронзить ее безмозглый пух.

У вас бы захватило дух.

Вы, лишь когда из бронзы вылит

Герой, пугаясь и дрожа,

Приподнимаете завесу,

Чтоб жизнь его прочесть как пьесу,

Цена которой – полгроша!

Не приземляйте биографий!

Они не впишутся в квадрат,

Все факты в них во много крат

Объемней плоских эпитафий.

Рост, впрочем, свойственен и вам.

Ведут сквозь революций сферы

Вас маленькие люциферы.

Но только их любовь к словам

Другая... Вам перерасти б

Ее, чтоб осознать иную,

Из-за которой я ревную

Слова. Да только этот тип

Простых и нежных отношений

Доступен не любому, нет.

Он – словно озаренья свет,

Который видит только Гений...

Вас раззадорил этот клич?

Не верите, что в каждой строчке

Над "i" поставит время точки?

Еще бы: вам – меня постичь!

Бросив на стол ручку, Сашка прошагал в кухню, открыл стиральную машину и начал доставать оттуда постиранное белье. Добравшись до джинсов, он почувствовал, что в их заднем кармане что-то есть. Сунув туда руку, Сашка обнаружил смятый размытый кусок бумаги, в котором с трудом узнавалась фотография с "играющей музыкой", сделанная на Поклонной горе.

Сашка чуть подвигал пальцами, и мокрая фотография стала распадаться на волокна. 15

В этот раз Скорцев встретил Сашку у входа в ресторанчик в одном из переулочков старой Москвы.

Ресторанчик никак не был обозначен снаружи и имел вид полузакрытого заведения для избранных. Откровенно говоря, с улицы вообще было не понятно, что скрывается за окнами полуподвального помещения, освещенного слабым уютным теплом. Никаких дверей или намеков на то, как попасть внутрь, не было.

Стемнело, шел медленный пушистый снег, такой плотный, что затмевал оранжевый свет трех фонарей, стоявших по тротуару. Проезжая часть была завалена белой ватой, и опытные автолюбители старались сюда не заглядывать, а неопытные вообще в такую погоду не высовывают носа из дому. Когда Сашка, наконец, плутая по узеньким улочкам и проваливаясь в сугробы, нашел нужное ему здание, он увидел, что к обочине была сиротливо припаркована лишь черная "Волга" Скорцева, в салоне которой виднелся силуэт шофера – других машин в переулке не было.

Скорцев был в том же пальто, на голове его была одета широкополая шляпа, нижняя часть лица спрятана в шарф.

Здравствуйте, Александр, – он протянул Сашке руку без перчатки, – вы снова вовремя!

Добрый вечер, Владимир.

Проголодались? В самый раз перекусить, – Скорцев легко подталкивал Сашку ладонью в поясницу, показывая дорогу и одновременно как бы пропуская вперед себя.

Они прошли в арку дома, завернули за угол, и спустились по едва заметной скрипучей лестнице к тяжелой деревянной двери, находящуюся на полтора метра ниже, чем высота снежного покрова. Скорцев постучал особым образом, и на удивление быстро массивная дверь отворилась. За ней стоял внушительного вида детина, напоминающий гориллу.

Четвертый резерв от девятнадцатого, – негромко сказал Скорцев горилле, выполняющей, судя по всему, роль вышибалы, но, тем не менее, одетой в черный смокинг.

Милости прошу, господин Скорцев, – учтиво поклонилась горилла, и Скорцев, пропустив Сашку вперед, вошел внутрь сам. Дверь за ними закрылась плавно и негромко, но по уверенному щелчку засова было ясно, что закрылась она надежно. Это заставило Сашку внутренне вздрогнуть.

Маленький лысый метрдотель уже вертелся около них, помогая снять верхнюю одежду и бормоча невнятные благодарности за посещение их скромного заведения. Также суетливо он проводил гостей ресторанчика до забронированного столика.

Наконец, они сели. Сашка пробежался глазами по интерьеру: очень симпатично. Скромно, но во всем чувствовался стиль. Помещение не освещалось электричеством, было зажжено много-много свечей разной величины, отчего в воздухе висел запах церкви. Сцены не было, но откуда-то тихо играл живой блюз – пьяно, контрабас и труба с сурдинкой, зафиксировал про себя Сашка. Всего в зале было столиков пять, все на двух человек, но они были пусты. Сашка со Скорцевым оказались единственными посетителями этого заведения, что придало их встрече в глазах Сашки какую-то шпионскую романтику.

Ну что же, Александр, – Скорцев положил обе руки ладонями на стол, нам с вами предстоит серьезный долгий разговор. Я постарался выбрать такое место, чтобы нам никто не мешал. Мы можем находиться здесь сколь угодно долго, если надо, то несколько суток, но, думаю, нам хватит одной ночи, чтобы все обмозговать. Вы готовы?

Сашка не знал, к чему он должен быть готов, но утвердительно кивнул.

Тогда сейчас принесут еду, сначала говорить буду я. Долго. Поэтому, вы кушайте, и попытайтесь понять то, что я буду говорить и поверить в это. От того, насколько понятливым вы окажитесь, зависит ваша жизнь.

Сашка снова вздрогнул.

Нет, вы не поняли, – по-доброму негромко рассмеялся Скорцев, – здесь не звучит угроз. Посмотрите вокруг: как можно угрожать насилием в этом божественном месте... Скажем так: от вашей понятливости зависит ваша судьба. Зависит то, кем вы выйдите отсюда. Надеюсь, что эти предисловия не испортили вам аппетит... Смотрите-ка, какие-то блюда уже несут!

На столе появились тарелки, на которых лежало по бифштексу с кровью. Гарнир принесли отдельно в трех горшочках, чтобы каждый мог выбрать себе по вкусу. Тут же на столе появились и две бутылки вина.

Ну-с, начнем, помолясь! – сказал Скорцев, а Сашка поймал себя на мысли о том, что вот, Скорцев снова что-то говорит, а Сашка все никак не спросит у него о том, что его действительно беспокоит. Может быть, в этот раз Сашка узнает, наконец, все ответы из монолога Скорцева, и все прояснится само собой. Надежда умирает последней!

Я, Александр, обратил на вас внимание потому, что вы связали два вопроса: массовую культуру и управление обществом. Конечно, вы не единственный, кто подходит к этим вопросам вплотную, и можете быть удивлены, если узнаете, что из сотни, а может, нескольких сотен молодых людей и девушек, занимающихся сходными с вашими вопросами, именно вы сели за этот стол. Но, поверьте, это не случайность. Случайности вообще атрибут прошлого. Сегодня, поверьте, прогнозируется решительно все, с той или иной степенью погрешности, конечно. Но ответ на вопрос, почему именно вы, позвольте мне пока оставить. Вам будет сложно понять его, не обладая остальной частью информации, которой я собираюсь поделиться с вами сейчас.

Скорцев открыл бутылку вина и разлил вино по бокалам, наполнив их до половины.

Существовала такая древнекитайская философская школа, даосизм, основная доктрина которой воспринята современной философской наукой как утверждение, что всякое движение есть деградация. Толкуется, что даосы относили это утверждение, прежде всего, к развитию научно-технического прогресса. Немного усеченное понимание даосизма, но, в общем, имеющее право быть. Конечно, полностью отрицать прогресс не совсем верно, хотя всякий думающий человек может найти достаточно оснований для этого. Тем не менее, я полагаю, что даосизм – одно из наиболее ярких озарений человеческой мысли за всю ее историю. Особенно, учитывая то, что человечество не умеет быть самокритичным. "Человек – венец природы!" – вот на чем зиждется вся человеческая культура современного общества.

Впрочем, и сегодня есть апологеты этой школы, хотя многие из них с ней не знакомы. Посмотрите на этих одержимых из "Гринписа": борясь за улучшение экологической ситуации на Земле, они постоянно наступают на горло НТП. Но, думаете, кто-нибудь из них движим реальной заботой о природе? Если и да, то весьма малая часть. В основном этих людей греет сознание, что они совершают поступки в мировом масштабе, а значит, управляют историей всего человеческого общества. Это все больное самолюбие, ничего больше. Вы же понимаете, что спасти экологию Земли могут только новые технологии. Если бы на их разработку пустить те деньги, что уходят на противостояние Гринпису, построение несправляющихся с задачами очистных сооружений и судебные процессы с защитниками природы, мы бы ускорили получение желаемого результата. Но мало кто реально стремится к этому.

Люди в большинстве своем индивидуально несознательны, а в толпе -несознательны вдвойне. Эффект сознания толпы – одно из наиболее слабых звеньев современных демократических систем, или, скажем так, систем, стремящихся к созданию демократической модели общества. В массе теряется рациональность. Помните, что говорила вам ваша подруга Неля несколько месяцев назад: чем шире социум, тем абстрактнее связи. Этот межличностный феномен в полной мере проецируется на общесоциальный уровень и совершенно адаптируется в нем. В одной из своих работ вы ссылались на слова мудрого древнего Цезаря, говорившего, что сенаторы есть добрые мужья, но Сенат -злой зверь. Мудрость эта подтверждается теперь уже тысячелетиями. Чем больше людей принимаются за решение какой-то отдельно взятой конкретной проблемы, тем менее четкие очертания эта проблема начинает приобретать. А, следовательно, тем меньше шансов, что проблема будет решена правильно.

Вместе с тем, заинтересованные структуры представляют демократию как высшее социальное достижение цивилизации, причем младшее поколение буквально зомбируется этой аксиомой. Вам, наверняка, приходилось встречаться с компьютерной игрой Сида Майера "Цивилизация", которая претерпела уже несколько редакций вслед за изменениями возможностей интерфейса и операционных систем персональных компьютеров. В рейтинге компьютерных игр, который финансируется из тех же источников, что и сама "Цивилизация", эта игра неизменно находится в числе лидеров, хотя принципиальных изменений с самого ее появления сделано не было. А года три назад в совершенно "некомпьютерной" "Независимой газете" в рубрике "Стиль Жизни" я наткнулся буквально на оду этой игре размером на четверть полосы. Как вы понимаете, конечно же, финансируется не игра, а экспансия ее основной идеи -демократия. По сценарию игры, демократическое устройство общества является высшим возможным достижением развития человеческого общества. Если в определенный момент игры в обществе, которым вы руководите, не свершится революция, провозглашающая демократические ценности, игра задушит ваше общество другими, демократическими. Так каждый ребенок, запускающий "Цивилизацию" на своем компьютере с самого раннего детства привыкает к величию и безысходности идеи демократического общества.

Однако, от этого недостатки демократии никуда не девается. Именно по этому по-настоящему великие умы всю историю человечества никогда не выдавали результатов своей деятельности в открытый эфир. Более того, наиболее прогрессивные и перспективные течения оплетали себя сетями ложных слухов, стараясь принизить собственное значение для мировой науки и истории. Вспомните, например, алхимиков. В бытовом общественном сознании алхимик ассоциируется только с попыткой создать золото из свинца, причем чаще всего это интерпретируется как попытка разбогатеть, что называется, ни на чем. Если принять это утверждение за верное, то с таким же успехом алхимиками можно назвать всех тех, кто разбогател в России на стыке восьмидесятых-девяностых годов при отсутствии реального производства или предоставлении услуг. Если бы такая утка прошла бы в прессе, и слово "алхимик" приобрело бы новый смысл, истинные алхимики, которые, конечно же, есть и сейчас, стали бы грызть себе ногти от обиды, но никогда не выступили бы с опровержением этой позиции. За всю свою историю они не смогли достичь такого уровня низведения понятия о сущности алхимического знания, какой была бы предлагаемая мной в качестве примера девальвация термина.

При этом их девизом всегда остаются слова "Aurum nostrum non est aurum vulgi", что в переводе с латыни значит "Наше золото не есть золото толпы". Огородиться от толпы – вот ради чего алхимик способен терпеть унижение собственной сущности.

В то же время, алхимия должна давать знать о себе людям, вырывающимся за рамки обыденного сознания толпы, чтобы пополнять ряды своих воинов. Вы скажете, что это должны быть ученики, которых обучают непосредственно живущие ныне алхимики. Но это не верно. Во-первых, алхимия – удел избранных, и алхимик не может взять себе в ученики просто смышленого парнишку из соседнего двора. Алхимик должен сам обрести свою сущность, понять свое истинное предназначение. Во-вторых, алхимии нельзя обучить. Сам процесс обучения предполагает передачу одним субъектом другому некой суммы накопленных ранее знаний. Это исключено в алхимии. Каждый алхимик должен дойти до того уровня, который ему доступен, самостоятельно. Ведь, на самом деле, алхимия – это не превращение свинца в серебро, а превращение самого алхимика. Тайну превращения каждый может постичь только самостоятельно. И, наконец, в-третьих, знание деформируется, передаваясь от одного человека к другому. Лишь первоисточник – древнейшие алхимические книги – при всех особенностях и труднодоступности своего языка несут крупицы истинного знания, достойного того, чтобы потратить десятилетия на овладения им.

Поэтому, алхимия время от времени предстает перед обывателями в истинном свете. Чаще всего это делается через то, что сегодня называют "желтой прессой", иногда – через более солидные издания. В конце пятидесятых два француза, Луи Повель и Жак Бержье, написали чудную книжку, назвав ее "Утро магов", и придав ей таким названием некоторую желтизну. Вместе с тем, пытливый ум сможет найти в ней многие отправные точки для своего собственного исследования. Имея некоторый базис знаний, человек сможет отсеивать публикации в сомнительных газетенках, чтобы черпать из них только то, что является истинным, то есть, то, что поставляется в эти газеты непосредственно алхимиками или людьми, близкими к их кругу избранных.

Владимир, извините меня, но я пока, честное слово, не понимаю, почему вы так много говорите об алхимиках, – сказал Сашка, когда количество информации, которую он пытался без перерыва уложить в свою голову, стало превышать все допустимые объемы.

Сами по себе алхимики относятся к нашему сегодняшнему разговору весьма косвенно, но они представляют собой чудесный пример, на котором мне удобно будет совершить все дальнейшие логические построения, которые я запланировал. Во всяком случае, если вы подумали, что я алхимик и вербую вас в свои ученики, то, Александр, вы серьезно ошиблись. Вы, лучше, кушайте. Ваш мозг серьезно нуждается в подпитке.

В вас самих, Александр, есть много от человека, собравшегося заниматься алхимией. Судите сами: вы получили музыкальное образование, причем джазовое. Джаз существенно развивает мозги, это вообще – музыка интеллекта. Вы увидели краешек истины. После этого вы полностью переключились на поп-музыку – то, что в моем примере было "желтой прессой". Но благодаря вашему джазовому началу, вы не тоните в ней, а пытаетесь вычленить то немногое ценное, что в ней есть. И в результате вы приходите к закономерному выводу, что основная ценность массовой музыкальной культуры, как и всего массового, это возможность влиять на эти самые массы. Ведь все было именно так?

Позвольте мне, тем не менее, продолжить, иначе вы устанете раньше, чем мы доберемся до середины. Я повторю, на чем мы остановились: история человечества почти с самого начала, известного официальной науке, есть история его деградации; демократия является социальным устройством, до которого человечество, что называется, "додеградировало" на сегодняшний день; существуют научные и социальные течения, суть которых вульгаризирована, и истинная сущность старательно скрывается.

Если мы с вами согласимся с мыслью, что человечество деградирует всю историю своего существования, то мы должны признать, что некогда человечество было организовано очень высоко. Тогда мы с вами, в отличие от апологетов достижения современности, должны изучить древность и посмотреть, насколько древнейшие институты управления обществом могут вписаться в сегодняшний день.

Если мы обратимся к древнейшим источникам, к арийской древности, то обнаружим весьма неожиданное для наших с вами "демократических" современников факты. Вам что-нибудь доводилось слышать о царях-кавиях?

Сашка отрицательно покрутил головой.

Это не удивительно. Данная информация как раз относится к той же категории, что и информация об алхимиках. Найти ее может только тот, кто ищет, как поется в одной песенке Исаака Дунаевского. Между тем, документ, содержащий упоминания о царях-кавиях доступен всем – это памятник зороастризма, древнейший Иранский эпос "Авеста".

"Авеста" рассказывает, что некогда на территории современной Индии существовало царство, во главе которого стояли цари-кавии, или, иначе говоря, цари-поэты. В принципе, рассказывать людям о том, что представляет собой монархия, не надо: те, кому это интересно и так знают, а для остальных это не принципиальный вопрос. Однако, царь и царь-кави – это настолько разные вещи, что пройти мимо этого не смог бы ни один человек, наткнувшийся на этот редкий термин.

Без моих напоминаний известно, что царь – личность божественная, наделенная властью самим богом. Эта позиция закрепилась и в российской монархии. Офицеры царской армии, встававшие после 1917 года на защиту царя по идейным, а не по меркантильным интересам, при ближайшем рассмотрении защищали не строй, а порядок, установленный в России богом, не Николая Второго, а наместника бога, божественную личность. Но это так, историческое отступление. Речь о другом: если монархия была священна и, по общеисторическим меркам, в наши дни, а мы говорили о постоянной деградации человеческого общества с древнейших времен, то чем же монархия была лучше раньше? Другими словами, в чем заключается деградация монархии, просуществовавшей десятки столетий? В утрате второй части названия верховной личности – кави, поэт.

В контексте термина "царь-поэт" слово "поэт" имело смысл не только слагателя стихов, но и пророка, предсказателя, провидца. Царь не только руководил своим государством, но и смотрел на несколько шагов вперед, слагая пророческие гимны, видя внутренним взором то, что было не ведомо его подданным. Его бледной тенью, бытуюущей в массовом сознании, можно считать Нострадамуса и его рифмованные предсказания. В личности царя-кави объединялись три начала: божество, власть и искусство. Со временем монарх потерял непосредственную связь с искусством. При выборности главы государства, которую мы имеем в демократических государствах, глава государства утратил также и божественность.

Цари-кавии действительно были прорицателями. Они предвидели весь ход человеческой истории так, или приблизительно так, как она сложилась. В какой-то момент один из них осознал, что реальная задача божьего наместника на земле – это не допустить, чтобы люди перебили друг друга в войнах и утонули в разврате, то есть, не пользовались себе и другим во вред теми необходимыми естественными инстинктами, которые заложены в них природой. Конечно, современные тому великому мудрецу люди не были настолько порочны, насколько наши с вами, Александр, современники, но на то его и называли провидцем.

Осознав эту задачу, мудрец создал Общество мудрых поэтов, которое должно было возглавить руководство всей земной цивилизацией, ограничивая ее развитие, если оно пойдет слишком бурно. И было сказано мудрецом: "да будут отныне люди овладевать знаниями и умениями не быстрее того, как они будут учиться пользоваться ими и осознавать вред, который могут причинить те знания и умения". Зная, что монархия на Земле не вечна, и что люди, получив мнимую свободу управлять собой и своими государствами, будут активно противодействовать работе Общества мудрых поэтов, было решено скрыть факт существования общества от народа.

После этого несколько раз величайшие цивилизации – древнегреческая, древнеегипетская, древнеримская, – приходили к краху. История объясняет это тем, что вызревали объективные причины внутри этих цивилизаций. Отчасти это верно. Однако, были случаи, когда причины эти если и не создавались, то, по крайней мере, катализировались членами Общества мудрых поэтов. Происходили такие вещи тогда, когда та или иная цивилизация вдруг оказывалась на пороге открытия такого оружия, которое могло бы причинить существенный ущерб всему населению планеты. По внутренним законам развития общества, достижение такого уровня вооружения цивилизация достигает на закате, когда прочие вопросы уже решены и мысли всех ученых сконцентрированы только на военной мощи. Конечно, если к открытию подходил ученый-одиночка, просто похищались чертежи, записки, документы, расчеты, которые позволяли создать новейший смертоносный аппарат. Устный кодекс Общества мудрых поэтов запрещает применять насилие к людям, поскольку это прямо противоречит основной цели -не допустить насилия человека над человеком. Если же открытие проистекало из самого уровня развития науки цивилизации – приходилось обнажать социальные язвы, чтобы помочь этой цивилизации изжить себя до того, как она уничтожит все остальные. Эти факты, по понятным причинам, не фиксируются документально, но сами члены Общества мудрых поэтов знают их все доподлинно и досконально. Впрочем, были случаи, когда информация о новом оружии передавалась потенциальному противнику, и в мире снова наступало временное равновесие. Это, правда, стало возможно только во второй половине двадцатого века, когда мир стал, как говорят, двухполюсным. Единичные случаи таких передач были и во время Второй мировой войны.

Иногда случалось обратное. Во времена массовых эпидемий чумы и холеры Общество, в рядах которого, как я уже говорил, всегда стояли величайшие ученые умы, подбрасывало лекарям идею противоядия от ужасных болезней. Не так давно Общество решило, что СПИДом уже заразились достаточно членов так называемых "групп риска" – проститутки, наркоманы, гомосексуалисты, развратники, – против которых, в первую очередь, этот синдром и работает. Невинные начали заражаться в количествах не соотносимых с "группами риска". После этого формула вакцины от СПИДа была сообщена Обществом армянским ученым. Скоро об этом заговорит весь мир.

Со временем население планеты росло, нравы деградировали, а объем накопленных знаний все возрастал и работы у членов Общества мудрых поэтов становилось все больше. Это влекло расширение самого Общества и дробление его на две Группы: научную и культурную. Влиять на историю человечества становилось все тяжелее. Кроме того, для этого требовалось все больше финансовых затрат, а как бы ни были велики сокровища, оставленные мудрым царем-кави в наследство Обществу мудрых поэтов, когда-то и они должны были иссякнуть.

Общество стало привлекать обеспеченных людей себе в союзники. Время играло Обществу на руку: с одной стороны в миф о существовании тайного мирового правительства верило все меньше людей, и само Общество работало на это, так что опасаться разглашения факта своего существования каким-нибудь подлым банкиром приходилось все меньше и меньше; с другой стороны, когда состоятельный человек действительно верил в существование Общества мудрых поэтов, с каждым веком, а затем и с каждым десятилетием было все легче и легче доказывать, что человеческое общество действительно деградирует. Согласившиеся помогать Обществу мудрых поэтов денежные мешки взамен получали точную и достоверную информацию о том, как правильно устроить свой бизнес, какие акции стоит покупать и, напротив, куда деньги вкладывать не следует. Кроме того, такая миссия всегда тешила их тщеславное самолюбие, лелеющее мысль о том, что они стоят даже выше собственных правительств и монархов.

Труднее всего приходилось с теми, кто понимал, что руководство цивилизацией должно происходить из теневого центра, и организовывал собственные тайные мировые правительства. Поскольку эти правительства организовывались значительно позже, чем Общество мудрых поэтов, и в их образовании не было элемента божественности, они по своей природе не могли ставить себе такие высокие и бескорыстные цели, какие поставило перед собой Общество. Все ограничивалось простым захватом власти, иногда режимом наибольшего благоприятствования для своей нации, расы, социального слоя. Наибольшее противодействие нам оказывает мировой сионизм, сегодня, прежде всего, в лице НАТО, а до того – Орден СС гитлеровской Германии. По некоторым данным в двадцатом веке и те, и другие финансировались из одних и тех же источников. Это кажется кощунственным, учитывая широко распространенную версию о геноциде фашистской германии по отношению к еврейскому населению. Но, Александр, если вы присмотритесь, то заметите общность схем действия того и другого центра: в обоих случаях в качестве доктринальной основы выступает идея национального превосходства. То есть, рецептура, по большому счету, одинакова.