Диверсант (СИ)

Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:09

Текст книги "Диверсант (СИ)"

Автор книги: Андрей Родионов

Жанры:

Альтернативная история

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Говорю я искренне, в голосе настоящая боль, руки к нему протянул ладонями вверх, телом подался вперед. Словом, сделал все, как и учили.

– Вы ведь не будете отрицать, что правь вы Британией, то не допустили бы творящихся сейчас безобразий? – бросаю я.

И, не давая опомниться, добавляю:

– Вот затем я сюда и прибыл. Довольно узурпаторам возглавлять трон! Сэр Ричард, если вы согласен стать королем, я помогу вам!

Рыцарь заворожено кивает. Бинго! Наживка проглочена, рыбка на крючке, и не сорваться сэру Ричарду с него, пока он жив. А уж он теперь постарается прожить подольше, отныне перед рыцарем маячит такой приз, что только подумаешь – дух захватывает!

В замке Ричарда я провожу еще пару дней. Главный вопрос решен: я нашел человека, который развяжет войну против царствующей династии, а вместе с тем, неизбежно, и против ордена Розы и креста. В оставшееся время мы согласовываем хоть и мелкие, но важные детали. Суммы, которые будут перечисляться, где будет получать золото сэр Ричард Йорк и, самое главное: что я потребую, когда рыцарь станет королем.

Я объясняю ему все детали очень подробно, не стесняясь по много раз повторять, так оно лучше усваивается. Про отдачу прошу не беспокоиться, мол, потребую обычный банковский процент.

И в самом деле, откуда сэру Ричарду знать, что деньги, выделенные на операцию "Английский леопард" проходят у "Визари и сыновья" по графе убытков? Большие деньги, ведь кошелем золота гражданской войны не развяжешь, а без постоянной финансовой подпитки из-за рубежа любой внутренний конфликт быстро затухает. Весь фокус здесь в том, что мне не нужна быстрая победа над Ланкастерами. Я хотел бы поддерживать бунтовщиков, нет, повстанцев! несколько десятилетий, пока Англия окончательно не умоется кровью, не хлебнет досыта того, на что вот уже столетие обрекла Францию.

Монархом Ричарду Йорку никогда не стать, корону Британии нацепит его тезка и родственник, а потому рассчитывать на возвращение золота не приходится. Я улыбаюсь, да было бы из-за чего переживать! Главное для меня – занять англосаксов внутренними проблемами. Пусть играют в войнушку на своем болотистом островке, делят власть, режут друг другу глотки, жгут и палят, мне не жалко. Лишь бы не лезли во Францию, а у себя пусть делают все, что хотят, я не возражаю.

Флот вторжения разгромлен, и розенкрейцерам нанесен страшный удар. Значит ли это, что они окончательно потеряют владения в Америке? Несомненно. А вот теперь главный вопрос, на засыпку. Оправятся ли орден Розы и креста от поражения? И сколько времени потребуется розенкрейцерам, чтобы понять: раз заморское золото потеряно для них навсегда, единственный выход – обратить все силы к захвату Франции!

В руках у розенкрейцеров, как ни крути, остались громадные богатства. Им по сути принадлежит Англия, где они пользуются всеобщим уважением и поддержкой, за них горой стоит король, пусть и в лице опекунов. Лишить орден Розы и креста точки опоры, заставить уйти из Англии – вот главная задача, после решения которой битву за Францию можно считать выигранной. И эта война будет намного труднее той, где я убивал своими руками. Отныне мне предстоит убивать золотом и драгоценными камнями.

Я собираюсь субсидировать гражданскую войну в Англии. Я сделал ставку на Белую Розу, и буду финансировать Йорков сколько потребуется, если надо – безвозмездно. Я буду вести свою собственную войну, и будет она не менее ожесточенной чем те, где я сражался ранее. Золото розенкрейцеров, выкачанное ими из Америки, будет работать против них самих. И я добьюсь того, чтобы династию Ланкастеров свергли, а орден Розы и креста вышвырнули из Англии. Вот тогда на истерзанную землю Франции наконец придет мир.

Зачем мне банк, спросите вы, к чему все эти сложности, и отчего нельзя передавать деньги повстанцам из рук в руки? Да затем что я, наконец, стал ценить жизнь. Отныне я человек женатый, и очень дорожу своим новым статусом. Концепция же физической ликвидации источника финансирования стара как мир и имеет горячих поклонников, расправиться с частным лицом не составит для них особенного труда. Мне же, напомню, еще детей на ноги ставить. (а у нас с Жанной обязательно будут дети)!

Вот почему я, как и прочие владельцы банковских домов, буду давать деньги в долг, посылать корабли за перцем и шелками, и делать все, чтобы быть от них неотличимым. Банки для того и придумали, чтобы вместо денег возить с собой финансовые обязательства, по-простому – векселя. Выписываешь где-нибудь во Флоренции бумагу, и по ней в нейтральном банке в Англии кто-то, совсем тебе незнакомый, благополучно получает деньги.

Фокус здесь в том, что даже в двадцать первом веке, с его компьютерами и Интернетом, целые спецслужбы безуспешно ломают головы, годами пытаясь определить, откуда же поступают деньги на подрывную деятельность. Что ж, пускай розенкрейцеры попробуют вычислить меня в пятнадцатом веке. Надо будет, я организую целую сеть небольших банков, каждый из которых, проработав пару лет, будет «разоряться» и бесследно исчезать.

Жак Кер обеспечит меня знакомствами в деловом мире, он превосходно разбирается в том, как работают финансы. Я вложу в наш союз золото и собственную энергию, вместе мы победим. Впереди большая и тяжелая работа, на выбранном пути меня ждут победы и поражения, разочарования и новые надежды. Но в итоге я непременно добьюсь успеха! И пусть никто и никогда не узнает, как именно была вырвана победа в Столетней войне, я не переживаю по этому поводу. Не парюсь, как сказал бы шесть веков спустя.

Я добился в жизни всего, чего хотел, и уже через минуту сяду в седло и помчусь к любимой. Я преодолел все и заслужил принцессу. Впереди у меня цель еще грандиознее: я собираюсь поставить Англию на колени. Да, я буду бить тайно, со спины и в пах, а о рыцарских правилах ведения боя придется позабыть. А как вы хотели, если силы так неравны, а я должен добиться победы любой ценой?

И я ее добьюсь! И вот тогда-то… Но это будет отдельная, совсем-совсем иная история. И если только доживу, я непременно ее расскажу. Конь тихонько ржет, тычется в плечо мягкими губами, дергает ухом, отгоняя надоедливых мух.

– Ты прав, дружище, – говорю я негромко, – нам пора. Ведь жизнь – она такая короткая, а нам еще столько предстоит сделать!

Где– то далеко меня ждет Жанна, и от этой мысли на душе становится теплее. Моя маленькая принцесса, любимая, свет моей души. А еще – верный друг и надежный соратник. И если я не выложил Керу всей правды, то уж себе-то лгать не буду. План гражданской войны в Англии – наше общее детище, первый наш ребенок.

Выросшая при одном из самых блестящих дворов Европы, Жанна прекрасно разбирается во всех хитросплетениях большой политики, и ей прекрасно известны все сколь либо важные фигуры христианских королевств. Вместе, плечом к плечу, мы справимся, и Англия будет повержена. Но вот знать о ее роли в нашей маленькой войне никому не обязательно, я уже оплакивал ее и не желаю больше терять.

Я улыбаюсь: в голову мне только что пришла забавная мысль, и даже жаль, что я не могу ею ни с кем поделиться. А подумалось вот о чем: неплохо бы мне прикормить где-нибудь рядом с замком Тишемон бриганду-другую наемников, чтобы те всегда были под рукой. В жизни не поверю, будто Жанне не захочется хоть иногда погонять британцев. Да и мне будет полезно поразмять кости, не отпущу же я ее на охоту одну?

И уже много позже, когда я пересекаю Ла-Манш в голову приходит еще одна мысль. Думаю я о том, что выпестовавший и наставивший меня на путь Третий орден францисканцев давным-давно разгромлен и подмят врагами. То, что некогда звалось Орденом Последней Надежды более не существует, и вряд ли когда возродится во всем блеске былой мощи, да это уже и не важно.

Последний осколок Ордена, одна из многих выпущенных им стрел, многие годы спустя я все-таки поразил сердце давнего врага. Смерть моих друзей и наставников не была напрасной, пускай они и не дожили до нашей победы. Их лица одно за другим всплывают в моей памяти, и в глазах мертвецов я вижу сочувствие и поддержку.

– Мы сделали все, что могли, – беззвучно говорят они. – Теперь твоя очередь.

– Я не подведу вас, браться, – обещаю я.

– Знаем, – шепчут они, уходя, – мы знаем…

Эпилог
XV век, Франция – Англия: как веревочке не виться…

Разумеется, дело на том вовсе не закончилось, и каждый из героев давней истории получил по заслугам.

Шевалье Робер взял Жанна Д'Арк в жены, и жили они долго и счастливо. И сам король не единожды инкогнито навещал замки Армуаз и Тишемон. По неуемной живости характера Дева продолжила борьбу против англичан. Она командовала большими отрядами, и даже брала на копье замки и города. Увы, ей больше ни разу не удалось добиться тех грандиозных успехов, как в далеком уже 1429 году. Шевалье де Армуаз, сеньор Тишемон повсюду сопровождал любимую. И было у них два сына, а потомки наших героев и поныне живут во Франции.

И пусть в далеком 1831 году директор Национального архива Франции Жюль Мишле "окончательно доказал", что не существовало никакой принцессы Клод Баварской, а была лишь пастушка Жанна из деревушки Домреми, да и ту живьем спалили гады англичане, мы-то с вами знаем правду, не так ли?

Карл VII Валуа, придворными лизоблюдами прозванный Победителем, изгнал-таки англичан из Франции, но счастья не заслужил. Сын его, Людовик IX, до конца жизни Карла устраивал заговоры, пытаясь свергнуть отца с трона.

Жиль де Лаваль барон де Рэ, впоследствии прозванный Синей бородой, в 1440 году за чудовищные свои злодеяния был арестован и казнен. Как веревочке не виться… Глухо поговаривали, что число его жертв составило более полутора тысяч, но точно никто ничего так и не узнал: все детали процесса засекретили по приказу короля. Известно лишь, что только в подземельях принадлежащего ему замка Тиффож нашли более трехсот детских скелетов. Заодно уж де Рэ приписали семь умерщвленных жен, что было совершенно лишним. К женщинам барон испытывал неподдельное отвращение, а первая и она же последняя супруга даже присутствовала на его казни.

Примерно в то же время герцог Алансонский за участие в очередном заговоре против царственного кузена был арестован и остаток дней провел в заточении в различных королевских тюрьмах. Орлеанский Бастард граф Дюнуа дождался-таки возвращения брата из английского плена. А за выдающиеся свои заслуги и упорную борьбу против англичан пожалован был Бастард званием великого камергера французского королевства.

Бывший жених Жанны и претендент на трон Франции Фредерик, маркграф Бранденбургский, в 1433 году пал в боях с чешскими «сиротками», а его старший брат Лотар, напротив, дожил до преклонных лет. Род Виттельсбахов правил Баварским герцогством вплоть до девятнадцатого века.

Жак Кер за свои действительно выдающиеся деловые качества был в конце концов оценен и обласкан Карлом VII, и даже сделался при нем министром финансов. Королевский фаворит покрыл южную Францию сетью дорог, поднимал флот и развивал торговлю. А когда в результате сложной дворцовой интриги был лишен чинов и имущества, то перебрался на остров Родос, где остаток жизни провел в полном довольстве. После смерти Кера написанные им мемуары таинственным образом исчезли, и по сей день так и не найдены. Покоятся, верно, в "особом отделе" какой-нибудь монастырской библиотеки. О самом же "королевском казначее" сохранилось лишь несколько скупых срок в пыльных средневековых хрониках.

Отец Бартимеус, бывший наставник Робера стал епископом Бове, но так и не дожил до вожделенной кардинальской шапочки. Вскоре после описанных событий он был найден в своей кровати мертвым. Ходили смутные слухи об отравлении, но доказать ничего так и не удалось.

Оуэн Мередит Тюдор, тайный муж Екатерины Валуа, пережил любимую, и уже в глубокой старости, в канун войны Алой и Белой розы был казнен по обвинению в подготовке заговора.

Французское рыцарство за всю Столетнюю войну так ничему и не научилось. В 1525 году в битве при Павии король Франциск I без тени сомнения в лоб повел рыцарское войско на засевших в укрытии немецких аркебузиров. В результате цвет французского рыцарства расстреляли в упор, сам король попал в плен, а его армия была разбита и рассеяна. Но атаковать врага прямо в лоб, подобно баранам, французские шевалье продолжали еще очень долго.

Война тяжело сказалась на Англии. Лишившись проклятых денег тамплиеров, король и Парламент попытались обложить налогами духовенство и мелких дворян. Прежних армий на те деньги собрать уже не удалось, и за двадцать лет ведения войны за собственно британский счет страна разорилась. Несмотря на отдельные успехи, англичане были полностью разбиты, и им пришлось окончательно уйти из Франции.

Вот тогда мятежный герцог Ричард Йорк и поднял восстание против тамплиеров, все еще стоявших за спиной английского короля, в истории те события назвали войной Алой и Белой Розы. На деле же то была битва за освобождение народов Британии от владычества ордена Золотых Розенкрейцеров. Как и положено войне, что ведется людьми без чести и совести, она явила примеры неслыханных ранее зверств. Захваченных в плен повстанцев казнили вместе с женами и детьми, отрубленные головы их выставляли на шестах на всеобщее обозрение. Но звериная жестокость не помогла новым тамплиерам, в конце концов англичане сбросили их иго.

Иго– то сбросили, а вот имперские идеи пустили в Англии глубокие корни, и покорить Францию британцы пытались еще очень долго. Столетие спустя, уже в XVI веке они щедро подбрасывали деньги гугенотам, из-за чего французы на добрые тридцать лет увязли в гражданской войне. В отместку галлы, не скупясь отваливали золото шотландцам, подстрекая горцев к бунтам и выступлениям. Политика – дело грязное.

Изгнанные из Англии потомки тамплиеров нашли себе убежище в Испании. И разве могли храмовники забыть о землях за океаном, полных золота и серебра? Христофор Колумб путешествовал в Новый свет по их картам, недаром на парусах его каравелл красовались красные кресты тамплиеров. Но захваченные земли не принесло испанцам счастья. Едва Испания стала самым богатым и могущественным государством мира, как тамплиеры вновь попытались поставить Европу на колени. Словно бешеный пес ринулась Испания на Англию с Францией…

Но об этом – уже в другой раз.

Постскриптум
1443 год, Нормандия, замок Армуаз. Десять лет спустя

В жизни каждой семьи наступает момент, когда супругам необходимо поговорить начистоту.

– Милая, – говорю я мягко. – Я же вижу, как ты тоскуешь. С твоим неуемным характером безвылазно сидеть в замке, занимаясь ведением хозяйства и воспитанием наших сорванцов – пытке подобно.

– Нет, – возражает она, опустив голову. – Мне хорошо с тобой. И мы прекрасно развлеклись в Бирмингеме в прошлом году.

Жанна тихонько вздыхает, в уголках ее глаз блестят слезы.

– Посмотри на меня, – прошу я.

Она прижимается к моей груди, прячет лицо, мотает головой. Мягко колышется тяжелая грива светлых волос.

– Нет, – неразборчиво бормочет она. – Все хорошо.

– Нам запрещено появляться при королевском дворе, – говорю я спокойно. – Да и черт с ним, все равно война стихает. Ясно, что карта британцев бита, и вскоре они уберутся на остров. Еще немного, и наступит долгожданный мир.

И это чистая правда, вот только наступит он для Франции, в Англии же начнется гражданская война. Слишком много разочарованных и недовольных вернется в Британию, слишком много денег я вложил в воспитание профессиональных бунтовщиков, чтобы все получилось иначе. Банковская группа "Трабего и сыновья" крепко стоит на ногах, торговые операции приносят мне постоянную прибыль, а Йорки разве что только не молится на щедрого кредитора.

Денег на жизнь мне хватает с избытком, а золото оказалось не менее смертоносным оружием, чем копья и мечи, луки да алебарды. Флорины и турские ливры, фунты стерлингов и цехины стреляют по англичанам не хуже новых игрушек братьев Бюро. Жена прильнула к моей груди так, что домкратом не оторвешь. Она долго молчит, собираясь с духом, наконец еле слышно признается:

– Иногда мне кажется, что я теперь и не живу. Словно я погрузилась в бесконечно длинный сон, а приключения, битвы и штурмы вражеских замков и городов навсегда остались где-то позади. Впереди же – сплошное прозябание. Это ужасно и невыносимо!

– Ты рождена в нашем мире по ошибке, – заявляю я серьезно. – Должна была родиться валькирия, дева-воительница, а появилась на свет самая прекрасная из принцесс.

Она поднимает голову, на заплаканном лице появляется слабая улыбка.

– Так вот, – продолжаю я. – Франция уже победила, сомнений нет. Наконец-то у меня развязаны руки, и я могу сделать кое-что для души. Да и опыта поднакопил изрядно, пора бы попробовать себя не в маленькой Европе, а там, где попросторней…

Жанна глядит внимательно, всю ее хандру как рукой сняло. Я деловит и серьезен:

– Есть одна далекая страна, по слухам именно там Дева Мария и родила младенца Иисуса. Земля та стонет под игом захватчиков, и сейчас ей очень нужны профессионалы войны.

Подумав, солидно добавляю:

– Ну и деньги, разумеется. Дела у "Трабего и сыновья" идут все лучше, флот торговых кораблей постоянно растет, а золото так и льется в подземные хранилища наших банков. Думаю, мы потянем спонсирование сразу двух революций. Пусть уж проклятое золото тамплиеров как следует поработает на правое дело!

– А как же дети? – спрашивает она, помолчав.

Я хмыкаю:

– Какая же мать оставит дитя? Ясен пень, мы их не бросим, ведь без тебя наши бандиты разнесут по камешкам весь замок, что же я оставлю им в наследство? Да и Жак де Ли слишком стар и толст, чтобы уследить за ними в одиночку.

– Я уже говорила, что люблю тебя? – счастливо улыбается Жанна.

– Сегодня – нет, – отвечаю я серьезно.

Наши губы встречаются, и как-то сразу нам становится не до разговоров. И уже поздно вечером, перед тем, как заснуть, она вспоминает главное:

– А как называется страна, куда мы поедем?

Голос мой тверд, если и вплетаются в него нотки мечтательности, то самую малость:

– Земля та зовется Великим княжеством Московским, и пока что это один из улусов Золотой Орды. Далеко не самый сильный и богатый, и если начистоту – сущее захолустье, вроде нашей Гаскони. По меркам прочих государств это еще дитя в пеленках, и в высокомерии своем никто не обращает на московитов никакого внимания. Поверь, когда спохватятся – будет поздно.

Жанна хмурится, в ее глазах сомнение. Ей ли, принцессе, не знать, сколько многообещающих королевств кануло в лету, не оставив в летописях и пары строк. Я улыбаюсь:

– Любимая, мы поможем рождению удивительной страны. Младенец и сам готов оставить колыбель, мы лишь слегка подтолкнем его. А едва он встанет на ножки, то дальше зашагает так, что вовек не остановят!