Текст книги "Князь Целитель 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Протоиерей (Ткачев)

Соавторы: Сергей Измайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Совместными общими усилиями с оставшимися ранеными мы справились минут за сорок или чуть больше. Когда я снова направился в свободную палату с целью вздремнуть, на часах было полпятого. Надо бы ещё поспать, если дадут. Наверняка завтра будет непростой день.

Я вытянулся на кровати и, перед тем, как заснуть, дал задание нейроинтерфейсу проштудировать методики восстановления повреждённых нервов. Не буду я направлять этого бойца к неврологу, а постараюсь сам с ним разобраться, надо постепенно становиться более универсальным. А в неврологию, кстати, Герасимов меня так и не отправил, а зря. Ничего, наверстаю потихоньку. Может, и отведу этого бедолагу к неврологу, а сам посмотрю, что и как он делает.

Заснуть я успел, а выспаться – нет. Ещё не было шести, когда меня снова позвали в приёмное. На этот раз я выглядел не лучше, чем Василий Анатольевич в прошлый раз. Так же усиленно тёр глаза, пытаясь сфокусироваться на окружающем мире. Со стороны северных ворот Каменска доносилась непрерывная стрельба и грохот взрывов. Военные отбивали очередную массированную атаку существ Аномалии.

Раненых в этот раз привезли даже больше, чем в прошлый, но среди них не было таких тяжёлых, поэтому все трудились здесь, в холле. Лишь несколько человек пришлось госпитализировать для наблюдения и долечивания, остальные смогли после лечения уйти на своих ногах.

Я уже практически на автомате залечивал раны, ссадины, ожоги. Срастил пару сломанных костей. Очищение от негативной энергии возвращало мне потраченные силы, и я переходил к следующему пациенту.

– Ну что, настало время для утреннего кофе? – спросил Герасимов, бодро потирая руки, когда мы закончили. Такое впечатление, что он, как следует, выспался, а не вертелся в приёмном со всеми остальными, распределяя пациентов по сложности работы и сам впрягаясь в работу.

– Думаете? – зачем-то спросил я и посмотрел на часы. Полвосьмого.

– А чего тут думать, – ухмыльнулся Анатолий Фёдорович. – Спать уже нет смысла ложиться, рабочий день практически начался.

– Надеюсь, что нам оплатят сверхурочное дежурство? – спросил отчаянно зевающий Василий Анатольевич. – Тем более за такое.

– Заплатят, не переживай, – махнул рукой Герасимов.

– По двойному тарифу? – не успокаивался Василий Анатольевич.

– Ага, как же, по тройному! – выпалил Герасимов и рассмеялся. – У нас и так повышенный коэффициент из-за близости к Аномалии.

– Эх, – тяжело вздохнул Василий Анатольевич и угрюмо поплёлся обратно в ординаторскую.

– Чайник поставь! – крикнул ему вслед Герасимов. Потом добавил тише, больше для меня: – Кофе попьём. Мне тут одна бабулька вчера вечером печенье самодельное принесла, как раз попробуем. До завтрака ещё дожить надо.

– Отличное начало дня! – сказал я, улыбаясь.

Заведующий тоже направился в ординаторскую, а я решил выйти на крыльцо. Не сразу, правда, вспомнил, что Зевса там больше нет, больше его хотел увидеть. Зато увидел, как по сочно-голубому совершенно безоблачному небу поднимается солнце. Роса на траве уже практически испарилась, оставив лишь кое-где яркие блёстки. Утро, как говорится, в расцвете сил, начало нового дня, возможно, такого же нелёгкого, как прошедшая под флагом аврала ночь.

Я уже собрался уходить, когда заметил меж деревьев аллеи одинокую фигуру. В сторону крыльца уверенно шагал тот самый парень, который вдруг решил стать целителем. Идея-то сама по себе хорошая, но вот получится ли у него? Ведь одного желания недостаточно.

– Доброе утро! – сказал парень, подойдя поближе, и робко улыбнулся.

– Доброе! – улыбнулся я ему в ответ. – Рано ты сегодня. Не спится? Или мама рано разбудила?

– Я сам по будильнику встаю, – несколько обиженно пробормотал парень. – Немаленький уже, без мамки давно справляюсь.

– Что ж, похвально, – сказал я и одобрительно кивнул. – Раз пришёл, значит, не передумал, да?

– Не передумал, – уверенно ответил парень.

– Хорошо, – сказал я. – Тебя как зовут-то?

– Костя, – ответил парень.

– Константин, значит, – снова улыбнулся я. – Отличное имя. Ну, иди за мной, раз пришёл.

Мы дошли до ординаторской, я попросил парня подождать снаружи, а сам заглянул и нашёл взглядом шефа.

– Заходи, Вань, чего замешкался? – спросил заведующий, вдыхая носом аромат свежезаваренного кофе. – Наливай себе, взбодрись.

– Там тот парнишка пришёл, про которого я вчера говорил, – сказал я, кивком приглашая наставника на выход.

– Вот так всегда, – вздохнул Анатолий Фёдорович, поднимаясь с дивана и ставя кружку на стол. – Только разгубастишься и тут на тебе. Ну идём, поговорим.

Только сейчас я подумал: а куда мы пойдём, интересно? У Герасимова, в отличие от других заведующих отделением, своего личного кабинета не было. Я до этого раньше и не задумывался, воспринимал, как данность.

– Это ты, что ли, медик-доброволец? – спросил заведующий у паренька, тот молча кивнул. – Иди за мной.

Герасимов пошёл направо по коридору, а мне уже стало интересно, куда же мы идём. К моему удивлению, он повернул в манипуляционную, подождал, когда мы войдём, и закрыл дверь изнутри.

– А с чего это ты решил целителем стать, малец? – спросил Анатолий Фёдорович, присев на подоконник. Мы с Костей остановились возле манипуляционного стола, словно оба пришли с ответом.

– Я раньше об этом часто думал, – пожал плечами парень. – А тут посмотрел, как ваши люди работают, и загорелся. Не всем же монстров валить пачками…

– А у тебя родители медики разве? – спросил шеф, сложив руки на груди. – Что-то ты ни на кого не похож из тех, кого я знаю.

– Нет, господин целитель, – уже не так уверенно пробормотал парень.

– Анатолий Фёдорович меня зовут, – ухмыльнулся шеф. – И можно без господина. Так кем родители-то работают?

– Мама – дояркой на ферме на юге от Каменска, а папа – рабочий на заводе, – пролепетал парень, уже догадавшись о подвохе в вопросе.

– Ну и с какого ляда ты целитель? – вдруг достаточно жёстко спросил Герасимов. – Я ведь правильно понимаю, что у вас нет никакого «семейного святилища» с источником силы?

Парень угрюмо покачал головой, но по взгляду было понятно, что просто так сдаваться он не собирается.

– Вы говорили, что можно проверить наличие дара, – попытался я вступиться за парня.

Мне его настойчивость понравилась. Чем-то он напоминал мне меня самого, когда я так же упёрся, несмотря на несогласие с моей точкой зрения родителей.

– Есть способ проверки, – кивнул Герасимов, сурово глядя на побледневшего бедолагу. – Только от этой проверки он может умереть. Ты готов, Ваня, нести за него ответственность? Что мы его матери скажем, если он не переживёт инициацию?

Глава 9

После слов Анатолия Фёдоровича о возможном завершении инициации летальным исходом, парень призадумался, но в глазах была всё та же упёртость.

– Так что иди-ка ты лучше, мальчик, домой, – подвёл итог Герасимов уже более снисходительным тоном, без нагнетания напряжения. – Помогай родителям, выучись на токаря. Так и жив останешься, и пользы от тебя больше будет.

– Я готов, – тихо сказал Константин.

– Ну так иди, раз готов, – махнул рукой Герасимов. – Ваня, открой парню дверь.

– Я готов пройти инициацию, – чуть громче сказал парень, не двинувшись с места.

– Тебе жить, что ли, надоело? – вскинул брови заведующий.

– Нет, не надоело, – парень медленно покачал головой. – Но я хочу стать целителем. Хочу пройти инициацию, несмотря на риск.

– Слушай, Ваня, а он довольно трезво рассуждает, – сказал Герасимов после некоторой паузы, удивлённо посмотрев на меня. – Прямо как взрослый. То есть ты готов рискнуть жизнью, чтобы понять, сможешь ты стать целителем или нет? При этом еще осознавая, что, возможно, ты слабый маг, раз дар не проявился никак раньше?

– Да, я готов, – твёрдо и уверенно ответил Константин. Его бледное лицо при этом немного зарумянилось. Хороший признак. После небольшой паузы парень добавил: – Я подпишу бумаги, какие надо.

– Ла-а-адно, – задумчиво протянул заведующий и встал с подоконника. – Ты, Костя, присядь пока возле регистратуры, а ты, Иван Николаевич, иди за мной.

Я вслед за шефом вошёл в лабораторию, где Евгения Георгиевна уже собирала установку для изготовления эликсира. Анатолий Фёдорович размышлял не больше трёх секунд, потом отодвинул в сторону недоделанную девушкой конструкцию.

– Извини, солнце, нам придётся тебя ненадолго потеснить, – сказал шеф девушке в ответ на её вопросительно возмущённый взгляд. – Это и, правда, ненадолго, не смотри на меня, как на врага отечества, очень серьёзное дело!

– Ну, раз серьёзное, – смирилась Евгения и отодвинула свою установку ещё дальше.

Я помог Герасимову собрать сложную конструкцию из стеклянных трубок и змеевиков, потом подавал с полок стеллажа нужные ингредиенты. Магический кристалл шеф пожертвовал из собственного запаса с комментарием: «Должен будет». Пробирка с мутноватой слоистой синей жидкостью была готова минут через пятнадцать.

– Чистой воды смертоубийство, на мой взгляд, но он сам напросился. Все равно более безопасного способа его проверить у нас нет, это надо в другой город ехать, – пробубнил заведующий, забрал пробирку, встал и направился к выходу, ничего больше не говоря.

Я поспешил за ним. Евгения тяжко вздохнула и принялась разбирать теперь уже ненужную установку, которую заведующий оставил на столе.

– Пойдём со мной, – махнул парню Герасимов, направляясь в сторону самой дальней палаты. – Заходи.

Парня пропустили вперёд. Он сел на одну из кроватей, куда ему указал шеф. Сомнений в его глазах больше не было, скорее, радость. Странный он, ведь сказали же, что велик риск умереть, а он радуется. Анатолий Фёдорович ещё раз посмотрел на пробирку, потом на парня.

– Ты уверен? – спросил Герасимов ещё раз, на всякий случай.

– Ну вы же не яд мне даёте? – спросил парень и робко улыбнулся.

– Нет, не яд, – ухмыльнулся Герасимов. – Но убить в итоге может.

Костя молча протянул руку за пробиркой и внимательно посмотрел на её содержимое, открыл, понюхал.

– Просто залпом выпиваешь и всё, залезай под одеяло и лежи, – сказал шеф.

Парень в точности исполнил короткую инструкцию и протянул пустую пробирку обратно, как следует скривившись. Подозреваю, что эликсир не особо вкусный.

– Всё, Ваня, пойдём, – сказал Анатолий Фёдорович, взял меня под руку и потянул к выходу. – Заглядывай сюда периодически, как он себя чувствует. Я ещё сёстрам скажу.

– Так это долгий процесс? – решил я уточнить.

– Как дело пойдёт, – пожал плечами Герасимов, остановившись на входе в ординаторскую. – А ты сейчас сходи к секретарю главного нашего, там документы какие-то подписать надо.

– Какие? – опешил я, для меня это было несколько неожиданно.

– А я почём знаю? – усмехнулся шеф. – Мне сказали – я передал. Вот там и спросишь.

Он закрыл дверь прямо у меня перед носом, а я развернулся и пошёл в сторону надземного перехода к административному зданию. Вроде была речь, что я уже не ученик и пора брать на ставку, но я думал, что это будет ещё не скоро. Может, это связано с научной экспедицией?

Секретарша встретила меня дежурной холодной улыбкой и сразу достала папку с документами из ящика стола. Найдя необходимое, она положила передо мной и дала авторучку.

– Распишитесь в трёх местах, где галочки, – искусственно любезным голосом произнесла женщина. – А потом вот здесь за премию за участие в экспедиции.

Я сел на стул и перед тем, как подписать, решил для начала изучить документ, как учил меня отец. Железное правило – никогда и ничего не подписывать не глядя. И даже то, что я сейчас под личиной, этого не отменяло.

Передо мной лежал довольно простой и типичный трудовой договор, где прописана сумма оклада, приятно согревшая душу. По меркам дохода моей семьи – это сущий мизер, но для моей настоящей ситуации – довольно приличная сумма. Действительно, была надбавка из-за угрозы Аномалии.

Смутило только одно, здесь была проставлена дата и число было совсем не сегодняшнее, а три недели назад. Опустив глаза чуть ниже, я нашёл подпись заведующего приёмным отделением, датированную тем же числом.

Вот жук! Не знает он, зачем меня позвали!

Вот только возникает вопрос, этот документ и, правда, составлен три недели назад и они всё думали, дать ему ход или выкинуть? Или это сделано сейчас? Я поднял взгляд на секретаршу. Видимо, она прочитала этот вопрос в моих глазах.

– А вам что-то не нравится? – спросила она с ехидной полуулыбкой. – Главный целитель и заведующий отделением решили принять вас на работу задним числом, чтобы оплатить ваш труд, что здесь плохого? Вы себя хорошо показали в эти дни, так что решение более чем предсказуемое. Нормальный человек до потолка бы прыгал от радости.

– Да я тоже собирался, – сказал я, натянув на лицо довольную улыбку, – но, боюсь, не смогу расплатиться за вашу люстру, поэтому вынужден воздержаться.

Новость и, правда, приятная, но с каким видом и тоном эта мадам её преподносит, словно разрешила челяди облизать свои ботинки. И откуда такие люди берутся? Главный даже смотреть на меня не стал, а одобрил такой договор, а эта фифа строит из себя, словно из собственного кармана мне платит. Так, Ваня, спокойно, мне с ней детей не растить и не крестить, она дама сочная, вот пусть и варится в собственном соку.

– Спасибо вам большое! – в этот раз я постарался, чтобы улыбка выглядела искренней. – Не представляете, как вы меня обрадовали, я просто не поверил сначала, что такое может быть.

– Ну вот, совсем другое дело, – сказала секретарша и словно немного оттаяла. – А теперь зайдите с этими бумагами в бухгалтерию, вам должны выдать зарплату и премию.

– Ещё раз спасибо! – я сгрёб бумаги со стола и направился к выходу из приёмной. – Дай вам бог здоровья и прекрасного настроения!

От моего неожиданного пожелания женщина поперхнулась, видимо, ничего подобного в свой адрес никогда не слышала. Печально. Я прошёл дальше по коридору, нашёл нужную дверь, постучался и заглянул.

– Ждите! – рявкнула очередная канцелярская к…

Видимо, её кто-то расстроил с утра. За конфетами, что ли, сбегать? Эта «валюта» всегда востребована.

Хотя нет… Герасимов не поймёт и не одобрит. Пока я размышлял о магических способах массового уничтожения, меня позвали. Я вежливо поздоровался и положил бумаги на стол перед женщиной средних лет с недовольным лицом и объёмным пучком на голове. Вот и как женщины добровольно вытворяют со своей причёской подобное? Жуть же.

– И что? – недовольно буркнула она, даже не поздоровавшись в ответ.

– Сказали вам эти документы показать, – ответил я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя давно уже начал закипать.

Помогало только осознание факта, что взорваться прямо здесь и сейчас – контрпродуктивно. Я тогда вообще ничего не получу и неизвестно, чем это закончится. Так что проще будет изобразить идиотскую улыбку и постараться быть вежливым. Несмотря ни на что. Эх, знала бы она, кто я на самом деле.

– И что? – снова повторила женщина, словно выдёргивая кольцо из гранаты. Надо постараться удержать чеку и не взорваться.

– Сказали, что вы мне выдадите зарплату и премию за участие в экспедиции, – почти нараспев ответил я.

Женщина наконец-то посмотрела на документы, быстро пробежала всё глазами и резким движением отодвинула их обратно.

– Договор в кадры, остальное в расчётный, – выплюнула она, как старую жвачку, потерявшую вкус и запах.

Вдох и медленный выдох. Надо немного уменьшить пульс. Я бережно и неторопливо забрал документы и направился к выходу. Вдох и очень медленный выдох.

– Всего доброго вам, – сказал я и медленно закрыл за собой дверь.

Почему медленно? Потому что так получается самый протяжный и противный скрип в несмазанных петлях. Всё с тонкостью рассчитано и идеально получился ожидаемый эффект. Мне кажется, что по затратам нервной энергии походы в Аномалию гораздо эффективнее.

Я уже вовсю готовился к продолжению вырабатывания статического электричества, но в расчётном отделе меня в этом плане разочаровали. Молодая женщина, старше меня лет на пять, не больше, улыбнулась и тепло поприветствовала ещё до того, как я успел открыть рот. Просто я был занят успокоительной дыхательной гимнастикой, поэтому не смог опередить.

– Слушаю вас, господин целитель, – мило промурлыкала она, со счастливой улыбкой на лице, словно выиграла в лотерею.

– Я? – произнёс я, немного замешкавшись от неожиданности. – А, ну да, теперь уже целитель.

В этот раз мне не пришлось выдавливать из себя улыбку, она выползла из своего убежища на лицо совершенно самостоятельно. Положив на стол перед женщиной документы, я уверенно сел на предложенный мне стул.

– Одну минуточку, – прощебетала голубкой расчётчица, подставила ведомость под подпись и открыла стоявший позади неё массивный сейф. – Вот держите.

Она ничего не сверяла, не листала купюры, а просто вручила мне готовый запечатанный конверт, на котором красовалась моя фамилия. Очень интересно.

– Будете пересчитывать? – поинтересовалась женщина, не стирая с лица улыбки.

Может, это у неё предустановленная функция? Ей-богу, даже как-то неловко от такого отношения. И главное – фальши я не чувствую.

– Нет, спасибо, – пробормотал я, попрощался и вышел из кабинета.

Вопреки своему принципу – доверяй, но проверяй – я сунул конверт в карман халата и направился в приёмное отделение. Поймал себя на мысли, что в расчётный отдел я готов ходить хоть каждый день и можно даже без конвертов. Вот как так бывает, что среди ядовитых гадюк попался нормальный приятный человек? Наверное, недавно устроилась, сложно тогда ей будет с такими коллегами общий язык искать.

На полпути я всё же испытал острый приступ любопытства и резко свернул в туалет. Закрывшись в кабинке, осторожно вскрыл конверт. Сумма и, правда, оказалась довольно приличной за счёт премии за экспедицию. В следующий раз вызовусь добровольцем. И полезный опыт тебе в изобилии, и к пятому кругу заметно продвинуться можно, и приятный бонус в виде приятно шелестящих бумажек с красивыми циферками.

Как-никак, на время, пока я под другой личиной, я лишен финансирования от рода. Мои родственники считают, что на испытании наследники рода должны добиваться всего сами. Хорошо хоть нейроинтерфейс не заблокировали, а просто ограничили в возможностях.

В ординаторскую я вошёл таким цветущим, что меня можно было дарить юбиляру вместо букета. Олег Валерьевич, увидев мою счастливую улыбку, тоже заулыбался. Василий Анатольевич нахмурился и отвернулся обратно к шашкам. Зато заведующий смотрел на меня с любопытством.

– А ты чего это такой счастливый? – с некоторой завистью в голосе, но в то же время с улыбкой спросил Анатолий Фёдорович. – Шнурки, что ли, наконец научился завязывать?

– Ага, двойным бантиком! – рассмеялся я. Сейчас вряд ли что было способно испортить мне настроение. – Значит, говорите, не знаете, зачем меня вызывают к главному?

– Объявили выговор и сказали выметаться? – ехидным голосом предположил Василий Анатольевич, но я не стал воспринимать это всерьёз, просто пустой звук, я ему ничем не навредил.

– Приняли на работу? – спросил Олег Валерьевич.

– Бинго! – выпалил я, указав на него пальцем.

– Тогда беги в магазин, – развёл руками Василий Анатольевич. – Я вместо тебя проставляться не буду.

– Так, никаких проставляться! – высказал Герасимов, хлопнув по дивану так, что солнечный луч высветил клубы поднявшейся пыли. – У нас тут каждую минуту может произойти чёрт знает что, а вам лишь бы праздники устраивать!

– Ну а если без вина? – осторожно спросил у начальника Василий Анатольевич.

– Без вина? – спросил, нахмурившись, Герасимов, пытаясь представить, как это будет выглядеть. – А чего тянуть, правда? Давайте без вина. Тогда, Ваня, с тебя шашлык! Я тебе дам телефончик, они хорошо мясо жарят и доставка есть, обеспечишь ставший родным коллектив обедом.

– Да без проблем! – улыбнулся я, записывая телефон шашлычной.

– Сходи пока мальца глянь, – неожиданно серьёзным голосом сказал Герасимов. – А то, может, ему помощь нужна.

– Всё-таки переживаете? – спросил я, направляясь к двери.

– Иди уже! – отмахнулся Анатолий Фёдорович. – А то мало ли, вдруг он и, правда, наш? Ценные кадры на дороге не валяются, их выращивать надо.

Когда уже закрывал дверь ординаторской, мне послышалось, что он добавил что-то типа «как мы тебя вырастили». В какой-то степени он прав, я за короткий промежуток времени здесь столькому научился, чего я вряд ли добился бы и в центральной больнице Екатеринбурга.

* * *

Парнишка выглядел неважно, лицо было бледным, выступила испарина. Сначала я подумал, что он спит и мечется во сне, но это оказалось не совсем так, он бредил. Лоб был таким горячим, хоть яичницу жарь.

Я намочил под краном полотенце холодной водой и положил ему на лоб, потом присел рядом и положил ладонь на область сердца. Вливание целительной энергии ему точно не помешает. Можно было бы поставить капельницу, но у него руки спокойно не лежат на месте, может проткнуть вену иглой, а гибких катетеров здесь в глубинке отродясь не видали.

Вот что значит отсутствие нормального финансирования.

По мере вливания целительной энергии, парень стал успокаиваться, перестал метаться, дыхание стало ровным и более глубоким. Возможно, мне показалось, но я увидел бледное подобие круга в области сердца. Может, это обусловлено моим воздействием? Надо бы позвать шефа, вдруг он разглядит.

Когда я вышел из палаты, понял, что в ближайшее время нам будет не до парнишки и его успехов или поражения. Довольно чётко донёсся звук приближающихся сирен. Немного странно, а интенсивная пальба началась только сейчас, откуда же тогда раненые?

Стоило протянуть руку к ручке двери ординаторской, как она распахнулась сама, едва не отбив мне пальцы.

– Слышал? – спросил меня вышедший навстречу Герасимов.

– Слышал, – кивнул я. – Хотел, чтобы вы парня посмотрели.

– Теперь уже потом, – покачал головой Анатолий Фёдорович. – Пошли встречать гостей.

Мы вышли в холл приёмного отделения и были уже наготове, когда открылись двери и внесли первого пострадавшего. Я даже не сразу понял, что на носилках лежит именно человек, вся одежда на нём была обуглена, но уже не дымилась. Открытые участки кожи были покрыты растрескавшимися чёрными корками, в нос ударил резкий запах горелого пластика и поджаренной человеческой плоти.

Следом внесли ещё четверых таких же, а несколько не настолько сильно пострадавших вошли сами.

– Это так быстро доставка сработала? – спросил Герасимов, когда вносили первого пациента. – Ну ты шустёр, Вася.

– Это вы о чём сейчас? – пробормотал зеленеющий Василий Анатольевич, похоже, уже догадывавшийся, что его начальник хотел этим сказать.

– Вася, ты ли это? – всплеснул руками Герасимов. – С каких это пор мы такие нежные? Так, шуткам пока отбой, работаем, ребята. Работаем!

Сказав это, он первым устремился к пациенту. Окинув его и других беглым взглядом, он замахал руками.

– Так, выносим всех обратно на улицу! – скомандовал Герасимов. – Оля, неси из операционной все маски Эсмарха и всё, что к ним полагается. Будем врачевать на свежем воздухе, а то здесь мы все рядом ляжем.

Ворча что-то себе под нос, санитары снова схватили носилки и начали протискиваться на улицу. Под чётким руководством заведующего носилки расставили длинной шеренгой, ориентируясь на направление ветра, чтобы им в ноги дуло.

Маски мы по-быстрому снарядили и надели на пациентов. Сделать обезболивающий укол было просто некуда, странно, что они до сих пор живы вообще. Санитары и медсёстры помогали срезать с пострадавших остатки одежды, отстёгивали доспехи и снимали амуницию. Только под толстыми бронепластинами находились участки здоровой кожи, как и под шлемами.

– Не так, Ваня! – окликнул меня Герасимов, когда я начал лечебный процесс. – Тебе так никакого запаса энергии не хватит! Подавай с вибрацией, но пучок надо рассеивать, а ещё лучше, чтобы из ладони шло множество пучков! А, нет, с четвёртым кругом ты так не сможешь. Ну тогда просто рассеивай!

– Понял, – кивнул я и попытался воплотить его советы в жизнь.

Насколько я смог заметить, у других целителей это получилось, но у них уже пятый круг. Я сделать несколько пучков энергетического потока так и не смог, как ни старался. Значит, будем рассеивать. А вот это у меня получилось. Даже выглядело, как в кино, когда вся ладонь светится и между ней и телом пациента зелёное сияние.

Хорошо, что Анатолий Фёдорович мне подсказал, так и, правда, оказалось быстрее. Правда, всё равно довольно скоро запас маны стал подходить к концу и я начал восстанавливаться по недавно освоенной методике – другой рукой забирал негативную энергию и перерабатывал в лечебную.

Хоть ветерок был и не в мою сторону, но запах хлороформа всё равно чувствовался отчётливо и я старался залечить раны как можно скорее, чтобы можно было снять эту маску с пациента.

Пока лечил обширные раны, думал только об одном: ну почему нет эликсира, который вводил бы человека в подобие наркоза? В полевых условиях это было бы очень удобно. Хотя и в госпитале у нас условия практически полевые. Одно радует – алхимик появился и как раз ей можно будет задать этот вопрос, вдруг чего придумает.

Первым со своим пациентом закончил Герасимов и сразу переключился на следующего. Я обратил внимание, как Евгения наносит зелёный эликсир на обожжённую кожу и потом осторожно растирает кончиками пальцев. Ей только малярной кисти не хватает. Кажется, у меня появилась ещё одна идея, с этим будет намного проще.

Закончив лечение сильно обгоревших, всех их отправили по палатам под наблюдение, потом занялись более лёгкими ожогами. Здесь уже обходились без масок. Только одному бойцу пришлось надеть, глубокий ожог оказался, не хотелось мучить человека.

Интересно, этот день когда-нибудь закончится?