Текст книги "Князь Целитель 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Протоиерей (Ткачев)

Соавторы: Сергей Измайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Бравая команда юных охотников покинула приёмное отделение, и снова наступила тишина, насколько она вообще возможна в этом месте. Даже почти не было слышно взрывов и выстрелов вдалеке – Аномалия решила взять паузу. Не исключено, что для накопления силы и нового, более сокрушительного удара.

Воспользовавшись моментом, я решил сходить и покормить пса. Мы скинулись, кто чем может, собрав целую миску, и я вышел с ней на улицу. Вечер выдался довольно прохладным и ветреным, хорошо хоть без дождя. Зевс лежал в конуре, выставив любопытный нос наружу, чтобы была возможность контролировать все передвижения. Завидев меня, пёс неторопливо поднялся и вышел навстречу, виляя хвостом.

– Что, проголодался? – спросил я, погладив Зевса. – А куда это ты дел свою миску?

Моего вопроса пёс не понял и с удивлением смотрел то на тарелку с едой, то на меня, словно спрашивал: «А почему не отдаёшь?»

– Ах вот она где! – воскликнул я, увидев миску за будкой.

Я вывалил в миску принесённые запасы и присел рядом на бордюр, наблюдая, как пёс с удовольствием уплетает наше подношение. В этот момент я услышал шорох гравия позади. Обернувшись, я увидел, как двое ребят возвращаются обратно. Зевс оторвался от еды, тоже увидел ребят и усиленно завилял хвостом, словно увидел хозяина.

– Что-то забыли? – поинтересовался я.

Парни, остановившиеся было поодаль, начали неуверенно приближаться.

– Подходите ближе, он добрый и не кусается, – сказал я, кивнув на пса.

– А мы его не боимся, – сказал тот, что помладше. – Мы с ним дружим.

– А что, меня, что ли, боитесь? – усмехнулся я. – Так я тоже не кусаюсь!

– Ну, вы вон какой грозный, – сказал паренёк, что помладше.

– Это ты так считаешь из-за того, что тебе больно было, когда твою руку лечил? – улыбнулся я. – Ну извини, я предупреждал, что придётся потерпеть. Таков процесс. В волчьей пасти наверняка намного больнее было.

– А я, если честно, этого даже не помню, – пробормотал парнишка. – Всё как во сне, как в тумане. Но точно помню, что было очень больно.

– Так это Игольчатый Волк, получается, враг, а не я, – сказал я, грустно улыбаясь.

– Ну да, – произнёс мальчишка и тоже улыбнулся. – Вы не враг, вы целитель, вы нас всех спасли. Ну после того, как нас спасли военные, разумеется.

Мальчик уже осмелел и подошёл ближе. Зевс оставил недоеденную порцию, охотно подошёл к нему и подставился под руку, чтобы гладили, что мальчик и сделал.

– Так чего вы хотели-то? – спросил я. – Не только ведь собаку погладить?

– Погладить тоже хотел, – улыбнулся мальчишка, присел перед псом на корточки и обнял. Зевс положил ему лапу на плечо и начал лизать ему щёку и ухо. – А ещё я хотел кое-что спросить…

Мальчик посмотрел мне в глаза и сделал бровки домиком.

– Спрашивай, – пожал я плечами, любуясь этой идиллией.

– А можно я Зевса у вас заберу? – спросил мальчик и немного съёжился, словно ожидая увесистого подзатыльника за неуместный вопрос.

– А тебе родители разрешат? – поинтересовался я. – Это же большая серьёзная собака, а не тойтерьер какой-нибудь.

– Это папина собака, – тихо пробормотал мальчик, повесив нос, я едва разобрал его слова. – Папы больше нет, а он здесь сидит, его ждёт, думает, что он когда-нибудь выйдет.

– То-то я смотрю, он к тебе, как к родному потянулся, – улыбнулся я. – Конечно, забирай, у вас он будет дома, а здесь как на вокзале в ожидании поезда, который никогда не приедет. Псу нужна семья, а не видеть вот это все…

– Спасибо! – воскликнул мальчишка, встал на колени и ещё сильнее обнял пса.

Возможно, мне показалось, но слёзы на глазах были не только у счастливого паренька, но и у Зевса тоже.

– А чего же ты раньше не сказал? – спросил я. – Он тут у нас уже недели две обитает, если не больше.

– А я здесь раньше не бывал, – ответил мальчик, продолжая гладить собаку. – Я думал, что он погиб вместе с папой. А Зевс, оказывается, живёхонек.

– Теперь этот отличный пёс твой, – сказал я. – Только вот как тебе конуру забрать? Я бы помог донести, но я теперь домой пойду только завтра.

– Дежурите, – с пониманием улыбнулся мальчик. – Ничего страшного, конура у нас есть, но он в ней не живёт, он спал всегда рядом с папиной кроватью. Ну, мы тогда пойдём?

– Да, – кивнул я. – Береги пса и себя, а остальных я предупрежу, кто его забрал. Тренируйся и расти сильным, каким был твой папа.

Последнее я, наверное, зря сказал, у паренька снова глаза на мокром месте.

– До свидания! – дрожащим голосом сказал мальчик и повернулся к псу. – Зевс, идём домой!

Пёс послушно встал и пошёл рядом с ним, держась рядом с его левой рукой. И никакого поводка, значит, так приучен.

– Пока, – задумчиво сказал я, помахал им рукой и уставился в миску, где осталась добрая половина пожертвований всего отделения.

Потом только обратил внимание, что парень, что постарше, так и стоит возле ёлки и никуда не уходит.

– Что-то ещё? – спросил я.

Мальчишка медленно подошёл ко мне. В глазах целая буря чувств, но ярче всего страх, сомнения и интерес.

– Я хочу стать целителем, – сказал он, остановившись от меня в паре шагов.

– Очень интересно, – сказал я, улыбаясь. – Но, чтобы стать целителем, надо иметь соответствующий дар. Кроме того, надо в совершенстве знать анатомию, все болезни, разбираться в магии. Это не так просто. У тебя есть дар целителя?

– Я не знаю, – пожал парень плечами, заметно погрустнев. – Не уверен. Я слышал, что дар бывает только у аристократов, а я из простых.

– Не совсем так, – покачал я головой. – У аристократов есть возможность его развивать. То, что ты из простого народа, ещё ничего не значит. Но если у тебя и есть предпосылки к дару, то нужна инициация, чтобы это выяснить.

– Я готов пройти инициацию, – твёрдо сказал парень.

– Ты ведь понятия не имеешь, что это такое! – усмехнулся я. – Ты хоть в курсе, что во время инициации ты можешь умереть?

– Да, я слышал об этом, – сказал парень и заметно побледнел, но не отводил глаз.

– И всё равно хотел бы пройти? – удивился я его смелости. – Аристократов готовят к этому сызмальства, а ты ведь совсем не готовился. Может, всё-таки лучше футбол, тренировки и путь воина?

– Нет, – сказал парень и медленно покачал головой. В глазах читалась твёрдая уверенность. – Я хочу стать целителем. Я чувствую, что так будет правильнее.

– А ты упёртый, – улыбнулся я. – Давай тогда так сделаем: я расскажу о тебе своему начальнику, а ты приходи завтра утром, тогда и поговорим.

– Хорошо, спасибо вам большое, – сказал он, кивком поклонился и ушёл твёрдой уверенной походкой.

Интересный парнишка. Из всей этой компании он казался самым старшим, но всё равно был младше меня. Точный возраст сказать невозможно, скорее всего, лет семнадцать. Простой обычный парень из бедной семьи, немного испуганный, но у него, похоже, есть внутренний стержень. Я вернулся в ординаторскую и рассказал об этом Герасимову.

– Удивительно, – ухмыльнулся шеф. – А я в его возрасте уже знал, что у меня дар целителя, но всё равно хотел стать великим воином.

– Мне показалось, что он говорил довольно искренне, – сказал я, усаживаясь в свободное кресло. – Ну это хоть теоретически возможно?

– Деревянную ложку можно сделать практически из любого полена, но не каждой можно будет есть спагетти, – задумчиво произнёс Анатолий Фёдорович. – Если у него нет зачатков дара целителя, то, естественно, не получится. По крайней мере, из него может получиться замечательный медбрат, раз его так тянет в медицину.

– А как выяснить, есть ли дар, если он не проходил инициацию? – спросил я. – Это вообще возможно?

– Возможно, – кивнул Герасимов, пристально глядя мне в глаза, словно пытался понять, насколько серьёзно я сейчас всё это говорю.

– Интересно, – сказал я и задумался. – Почему же тогда мои родители не узнали заранее, что у меня два дара?

Надо же своей легенды придерживаться.

– Наверное, потому, что были уверены, что у тебя будет такой же дар, как и у них, – ответил Герасимов. – На осинке не растут апельсинки. Если у вас род воинов и по матери и по отцу, то ты будешь воином, это несложно понять. А в твоём случае надо разбираться, где в роду были целители. Это в принципе очень редко встречается, так что ты везунчик, если можно так сказать. А почему ты не выбрал один дар? Ведь мог же.

– Я всегда хотел быть целителем, но отец видел в моём будущем исключительно карьеру боевого мага, – пояснил я. – Когда передо мной встал выбор, я решил не выбирать, чтобы не расстраивать отца и чтобы иметь шанс осуществить свою мечту. Но изначально не хотел привлекать к себе внимание, но сами видите как вышло, – неловко почесал я затылок.

– То есть в итоге выбрал самый сложный путь из всех возможных, – подвёл итог Герасимов, продолжая сверлить меня подозрительным взглядом. – Странно, но достойно уважения.

– Так как насчёт парня? – спросил я, уводя беседу от нежелательного направления. – Мы сможем проверить, есть ли у него зачатки дара целителя или нет?

– Где он? – спросил Анатолий Фёдорович.

– Ушёл, завтра утром придёт, – ответил я.

– Ну вот завтра и поговорим, – бросил он и тут же растянулся на диване, всем видом давая понять, что беседа закончена.

На душе остался некоторый неприятный осадок. Мне показалось, что после этой беседы мой наставник стал воспринимать меня как-то по-другому. Немного странно, вроде бы я ничего нового не рассказал, про мой двойственный дар он знал и раньше. Да про это многие теперь знают, шила в мешке не утаишь. Тогда почему он на меня так странно смотрел?

Василий Анатольевич и Олег Валерьевич продолжали с невозмутимым видом резаться в шашки с переменным успехом. Возможно, нашу беседу они и не слышали, но это не факт, Василий Анатольевич разок бросил на меня странный взгляд. Я тряхнул головой и решил переключиться, направившись в лабораторию.

Евгения всё так же сидела за столом, но никаких химических реакций в собранных установках не происходило, они стояли пустыми, а девушка с задумчивым видом листала какой-то потрёпанный талмуд.

– Любовный роман? – улыбнувшись, спросил я.

– Да, – кивнула девушка, не поднимая головы. – Про любовь к алхимии.

– Очень увлекательно, наверное? – спросил я, усаживаясь на соседний стул. – Со счастливым концом, надеюсь?

– А это уже будет от нас зависеть, – пробормотала Евгения.

Я не стал больше приставать с глупыми вопросами, а просто уставился в окно, где уже появилась нарастающая луна. Дождь давно полностью прекратился, а теперь и тучки развеялись, открыв красоту ночного неба.

Я думал о своём и просто ждал, когда Женя захочет сама мне рассказать о теме своих поисков, она явно нашла что-то интересное и, если ей не мешать, то она разберётся быстрее.

– Теперь всё понятно! – неожиданно для меня воскликнула Евгения, громко захлопнув книгу. Я даже непроизвольно вздрогнул.

– Нашла? – спросил я, хотя по глазам было видно, что накопала что-то интересное, но словно сомневается.

– Да, – кивнула она. – Я попыталась разобраться с восстановительным эликсиром, который ты выменял у целителя в экспедиции. Есть несколько рецептов его производства. Для начала я разобрала по косточкам то, что ты принёс, и этот экземпляр обладает именно теми побочными эффектами, о которых я тебе говорила.

– Не даёт какое-то время двигаться к наполнению круга? – уточнил я на всякий случай.

– К сожалению, да, – кивнула Евгения. – Дело в том, что это меньшая из бед. Если изготовить его по этому рецепту, – она подвинула ко мне лист со списком ингредиентов и последовательностью действий, – то через четверть часа начинаются судороги, из-за которых ты на несколько минут выходишь из строя.

– И с этим нельзя ничего сделать? – спросил я, а сам дал задание нейроинтерфейсу разобраться с лежащим передо мной рецептом и подыскать другие варианты.

Вдруг что-то в хранилище рода есть на этот счет – все же не я один заполняю его данными. И пусть у меня не максимальный уровень доступа пока что, но что-то, действительно, может найтись, что казалось, на первый взгляд, неважным.

– К сожалению, нет, – помотала она головой. – Магу остаётся только сесть или лечь поудобнее в позу эмбриона и замереть на несколько минут, тогда судороги отпустят.

– Вот уж никогда бы не подумал, что можно избавиться от судорог, приняв определённую позу, – ухмыльнулся я.

– От обычных судорог это не помогает, – улыбнулась девушка. – Совсем другой патогенез.

– Понял, – сказал я и вздохнул, стараясь придать этому максимум сожаления. – Но есть и другие варианты этого эликсира?

Я тянул время, пока нейроинтерфейс связывается с базами данных и выискивает то, что мне нужно.

– Есть ещё один вариант, – продолжила Евгения. – Но не уверена, что он лучше, даже наоборот. Запас магической энергии восстанавливается полностью, но потом начинает медленно таять. И даже если его не расходовать, то он всё равно минут за двадцать уйдёт почти под ноль, и магу потом приходится медитировать дольше обычного, чтобы снова восстановиться. На мой вкус это худший вариант. Поэтому алхимики и делают то, что ты принёс, это самое безобидное.

– Да уж, – покачал я головой, – час от часу не легче.

В этот момент нейроинтерфейс наконец-то выдал результат, отличный от всех, что я только что увидел и услышал. Я снова придвинул к себе рецепт, зачеркнул карандашом пару ингредиентов и вписал вместо них ещё один.

– А если вот так сделать, рабочий будет вариант? – предложил я, развернув лист с рецептом в сторону девушки.

– Думаешь? – спросила Евгения и нахмурилась, уставившись в текст. – Откуда ты это взял?

Она подняла на меня взгляд и смотрела с любопытством и некоторым недоверием. А, возможно, и с завистью. Последнее понятно, она посвятила поискам столько времени, а я просто исправил рецепт и даже никуда не заглядывал.

– В этой книге такого нет, – сказала Женя, откинувшись на спинку стула и продолжая буравить меня взглядом.

– Где я это взял? – переспросил я, пожав плечами и почёсывая макушку. – Где-то видел, кажется, хоть убей, не помню где. Всплыло из памяти.

– А теперь поинтересуйся, сколько стоит эта трава у перекупщиков добычи из Аномалии, – ледяным тоном сказала девушка, мне даже резко стало холодно.

– Дорого, что ли? – спросил я с наивным выражением лица, но в этот момент информацию по стоимости мне выдал мой ненаглядный нейроинтерфейс и теперь реальные мурашки по спине пробежали.

Женя назвала цену у перекупщиков. Уж не знаю, откуда она это знает, но цифра была раза в полтора больше той, которую видел я. Проклятые спекулянты! На всем наживаются!

– Дороговато, – пробормотал я и неподдельно загрустил. – Зато там практически нет побочных эффектов.

– Это, конечно, замечательно, но ты можешь себе представить, во сколько обойдётся такой эликсир? – взвилась девушка, словно я предложил ей почку продать. – Оно того точно стоит? И я всё-таки не верю, что у него нет никакой побочки. Разве что только она ещё помягче, чем у того, что ты принёс.

– А если я смогу принести эту «золотую» траву, мы попробуем? – спросил я.

– Если ты набьёшь этой травой рюкзак, то её можно будет продать перекупщикам, – сказала Евгения, назвав цену, которую мне сообщил нейроинтерфейс. – А на эти деньги можно купить ингредиентов для жизненно важных эликсиров на несколько месяцев. А теперь вопрос: оно того стоит?

– Да уж, – покачал я головой. – Необходимость производства такого эликсира под большим вопросом. Зато я теперь знаю, что в первую очередь надо собирать во время следующего рейда в Аномалию. Интересно все же попробовать, что получится у нас в итоге.

– Если я правильно поняла, ты теперь туда попадёшь не скоро, – сказала девушка, запихнула записанные рецепты под обложку книги и резким движением убрала её в стол.

– Расстроилась из-за этого рецепта? – спросил я максимально осторожно.

– Есть немного, – сказала она и тряхнула головой, раскидав светлые локоны по плечам. – Давай лучше займёмся производством тех эликсиров, которыми мы пользуемся, а то кто его знает, сколько ещё их понадобится, пока не стихнет эта «волна». Не хотелось бы, чтобы их оказалось недостаточно.

– Думаешь, это ещё долго будет продолжаться? – спросил я.

– Я точно не знаю, – пожала Женя плечами, – но слышала, что долго.

– Кстати, хочу тебя порадовать, – произнёс я с гордым от осознания великого познания лицом. – Я же недавно был в библиотеке и нашёл там кое-что полезное. Чисто случайно.

– Очень интересно, – сказала она с ехидной улыбкой. – Что может «чисто случайно» найти в библиотеке целитель за столь короткое время, чтобы удивить профессионального алхимика? Хотя, один раз ты меня сегодня уже удивил. Жаль, что информация оказалась практически бесполезной.

– Ну так вот, – как ни в чём не бывало, продолжил я, когда она закончила свою тираду, – лечебный эликсир можно немного удешевить, увеличив выход полезного продукта за одну загрузку.

– Да ладно! – воскликнула девушка, немного подавшись вперёд. – Здесь всё просчитано до миллиграмма, что здесь ещё можно сделать? Обманываешь меня, да⁈

– Вот смотри, – сказал я, нашёл в записях нейроинтерфейса рецепт эликсира и взял в руку карандаш. – Добавить это и это, чуть больше сока из корней ядовитого репейника и, вуаля, выпаривать придётся меньше и объём на выходе увеличится в полтора раза, а стоимость возрастёт процентов на двадцать, не больше.

– Ерунда какая-то, – пробормотала девушка себе под нос и впилась в рецепт глазами.

Мне казалось, что я слышу, как крутятся шестерёнки её внутреннего арифмометра, просчитывая плюсы и минусы предложенной мной комбинации ингредиентов.

– А ты уверен, что эффективность раствора не снизится? – с сомнением спросила она, снова доставая свой потёртый старый учебник.

– Не снизится, – уверенно кивнул я. – Но мы можем всегда это проверить на практике.

Спросите меня, откуда такая уверенность? А вы догадайтесь. Естественно, что моё короткое пребывание в библиотеке здесь ни при чём. Об усовершенствовании производства самого ходового эликсира я думал давно. Слишком много мороки и относительно небольшое количество готового продукта на выходе.

Нейроинтерфейс отправил запрос в родовое хранилище информации, и слуги рода помогли отыскать правильный ответ. Где уж они его взяли – понятия не имею, но за результат поручились.

– Ну хорошо, – кивнула Евгения, качнув пышным хвостом вьющихся светлых волос. – Давай попробуем, раз ты настаиваешь. Насколько я смогла разобраться, ингредиенты не конфликтуют и являются вариантами изготовления, но чтобы вместе…

– Не узнаем, пока не попробуем, – перебил я её и направился к стеллажу за ингредиентами, с учётом новых компонентов, которые у нас были в наличии.

– Тут только надо быть осторожным с соком ядовитого репейника, – сказал я, поставив банки на стол.

Придется четко следить за уровнем кислотности на промежуточном этапе, чтобы убрать токсичность, она нам не нужна. И тем не менее это был новый вызов, который так и хотелось преодолеть.

Глава 8

Ночевать я пошёл в пустую палату, предварительно предупредив медсестёр приёмного отделения, где меня искать. Сначала долго ворочался под впечатлением от прорывной реформы в производстве исцеляющего эликсира. У нас всё получилось, объём на выходе увеличился в полтора раза, а расходы выросли максимум процентов на десять. Нам даже удалось испытать его на деле ближе к ночи и новый эликсир показал не меньшую эффективность.

Понятное дело, что лучше варить изначальный состав, но когда к тебе приводят кучу пациентов, будешь радоваться каждой лишней баночке эликсира. Да и в нашем случае они нужны были, чтобы облегчить работу целителей, а чем их будет больше, тем больше людей смогут дождаться помощи магов.

Спал беспокойно, то и дело ворочался, слышал то затихающую, то снова становившуюся более интенсивной канонаду. В очередной раз проснулся, услышав знакомые звуки сирен. Понятное дело, что скорая едет к нам, куда же ещё. Пока за мной не пришли, я решил опередить и сам направился в приёмное.

Анатолий Фёдорович уже был на месте и стоял на ступеньках, спускающихся в холл, сложив руки на груди. Со стороны ординаторской появились помятые и заспанные Василий Анатольевич и Олег Валерьевич, пытаясь стереть руками с глаз остатки сна.

Я для интереса взглянул на часы – начало третьего. Время самого крепкого сна, по идее. Ну ничего, пока организм молодой, можно над ним немного поиздеваться.

– Ну что, господа, все в сборе? – ухмыльнулся Герасимов. – Не дали нам поспать, придётся поработать. И поработаем мы, скорее всего, как следует. А алхимик наш сладко спит, я так понимаю?

– Я здесь! – услышал я сзади довольно бодрый голос Евгении Георгиевны.

Девушка выглядела безупречно, словно не спала только что на кушетке в лаборатории, а всё это время наводила красоту. В руке штатив с эликсирами. Исцеляющий здесь был нового образца, я узнал его по более светлому оттенку – нежно-изумрудному. Это правильное решение, полевые испытания продолжаются.

Сирены всё приближались. Кроме их надрывного звука был слышен ещё и лязг гусениц. Скорее всего, для эвакуации раненых использовали военную бронетехнику. Вой и лязг остановились совсем близко и затихли, лишь мигалки продолжали бить голубыми лучами по окнам, нагнетая тревожность.

Мы дружно спустились в холл и встречали первых пациентов. Сначала внесли с десяток носилок, потом со стонами вползали те, кто мог передвигаться самостоятельно или с помощью соратников.

Холл заполнился до отказа достаточно быстро. Герасимов занимался сортировкой пострадавших и распределением между целителями буквально на ходу, встречая поток раненых у входа. Сам шеф начал работать с пациентом ещё на ходу, как только его внесли на носилках, ещё до того, как их опустили на пол.

– Каталку сюда! – крикнул он санитарам и они были рядом меньше, чем через минуту.

Тяжело раненного бойца без сознания быстро переложили на каталку, чтобы отвезти в операционную. Кроме видимых ран грудной клетки и брюшной стенки, у него была перевязанная жгутом культя левого бедра. Похоже, он отвоевался.

– Василий Анатольевич идёт со мной, – бросил заведующий и каталку бодро, почти бегом, покатили по коридору.

Получается, что на всю оставшуюся толпу стонущих и охающих бойцов мы остались втроём: два целителя и алхимик. Олег Валерьевич сразу схватил пробирку с синим эликсиром и метнулся к пациенту с самой большой раной.

Своего первого пациента я выбирал сам, основываясь на опыте, который получил, наблюдая за действиями Анатолия Фёдоровича.

Этот боец был чуть моложе остальных. Он лишь мычал, стиснув зубы, и смотрел обезумевшими глазами на развороченную правую ногу.

– Док, это всё? – спросил он, когда я подошёл.

Парень бросил короткий взгляд на меня, потом снова на ногу, в которой из-за переломов костей бедра и голени образовалось словно два дополнительных сустава, в которых она изгибалась. Кроме этого были ещё и кровоточащие раны. Несмотря на значительные повреждения, он боли словно не чувствовал, его волновала только дальнейшая судьба изрядно покалеченной конечности.

– Ну скажи, док, это уже всё? – истеричным голосом продолжал спрашивать парень.

– Нет, это не всё, – попытался успокоить я его и мягко надавил на грудь, чтобы он лёг обратно на носилки. – Сейчас я этим займусь, но тебе придётся немного потерпеть.

– Да что ты мне басни рассказываешь, док? – не выдержав, взвизгнул боец, когда мы с медсестрой начали разрезать штанину на его многострадальной конечности. – Я же вижу, что моей ноге конец! Её проще отрезать, чем лечить!

– Успеется ещё отрезать, – немного грубо ответил я. Когда начинается истерика, адекватное общение заканчивается. – Ляг спокойно и не дёргайся!

Моя грубость подействовала, и парень перестал хотя бы нести чушь, которая, впрочем, была не особо далека от правды. Перелом бедра и обеих костей голени были со смещением, на голени через рану торчал обломок кости.

– Наташа, уколи ему самое сильное обезболивающее и седатив, – сказал я медсестре, которую, разумеется, прекрасно знал по имени, как и другой медперсонал.

– Но, Иван Николаевич, – начала возражать она вслух, но продолжила шёпотом на ухо: – Вы же знаете, что это ему особо не поможет.

– Всё равно коли! – шикнул я ей. – И маску с хлороформом неси!

Наташа с пониманием и одобрением улыбнулась и убежала в процедурный кабинет. Я тем временем занялся остановкой кровотечения. Парень продолжал шипеть, стонать и корчиться, проклиная всё на свете, пока ему не ввели в вену сильнодействующие препараты. А через минуту после того, как на него нацепили имеющую историческую ценность – маску Эсмарха, он угомонился окончательно.

Теперь у меня осталось совсем немного времени на работу с конечностью, иначе хлороформ усыпит не только пациента, но и меня, и тех, что находятся поблизости. Я восстановил соосность отломком бедра, попросил медсестру подержать его за колено, чтобы ничего не уехало и за пару минут отломки были скреплены костной мозолью.

Теперь голень, здесь немного посложнее – сопоставить и прихватить надо обе кости. Пришлось немного повозиться и вспомнить некоторые непечатные слова, которые я смог-таки сказать достаточно тихо, чтобы никто не услышал. Ещё пять минут и кости встали, как надо.

– Наташ, маску забирай, салфетку с хлороформом выкинь на улицу! – распорядился я, дополнительно фиксируя наполовину сросшиеся переломы, чтобы точно ничто никуда не сместилось.

Медсестра схватила маску и убежала на улицу, а я занялся заращиванием ран на бедре и голени. Голова уже немного кружилась от действия паров хлороформа, а пациент пока что спал. Когда с последней раной было покончено, я почувствовал упадок сил, но медитировать не буду, в теле парня достаточно негативной энергии, чтобы мне восстановиться.

Остатки целительской энергии я потратил на инициацию процесса трансформации энергии Аномалии. Перед глазами сначала немного потемнело, потом я почувствовал, как силы ко мне возвращаются. Как раз на этом этапе парень начал приходить в себя и оглядываться по сторонам. Из-за дезориентации он начал проявлять беспокойство.

– А чего это? – испуганно пролепетал молодой боец. – А где это я? А чего это вы делаете?

– Лежи спокойно! – неожиданно властно сказала ему медсестра, зато он послушался и замер, продолжая нервно оглядываться и часто дышать.

Выходящий из лёгких хлороформ с новой силой ударил в нос и у меня опять начала кружиться голова. Я сказал медсестре открыть все окна нараспашку, собрал волю в кулак и продолжил очищать организм бойца от негативной энергии Аномалии.

Парень наконец пришёл в себя и с удивлением смотрел на свою ногу, где от недавнего кошмара остались лишь едва заметные рубцы.

– Да ладно! – произнёс парень, выпучив глаза на собственную ногу. – Во чудеса!

– Вот видишь? – спросил я, улыбаясь, когда закончил процедуру очищения от негатива. – А ты говоришь ампутировать. Нет уж! Повоюешь ещё при желании.

– Док, да ты волшебник! – изрёк парень, широко улыбаясь и любуясь целой ногой.

– Не совсем правильная формулировка, – усмехнулся я. – Я целитель.

– Ну так, а я что говорю? – спросил парень, улыбнулся ещё шире и уверенно встал с носилок. – Немного побаливает, – сказал он, чуть погрустнев. – А наступать-то на неё можно? Или я зря вскочил?

– Наступать можно, но на несколько дней лучше исключить физические нагрузки, – ответил я. – Все же организму нужно дать время на восстановление.

– Значит, опять буду дежурным по роте, – усмехнулся парень. – Ну ничего, зато не инвалид. Спасибо вам огромное, док! Век буду благодарен!

– На здоровье, – улыбнулся я. – И не суй больше ногу, куда ни попадя.

Довольный боец развернулся и ушёл прямо так, с одной разрезанной штаниной, а следующий мой пациент лежал на носилках лицом вниз. Левое бедро распахано от ягодицы и почти до подколенной ямки по задне-наружной поверхности. Причём не разрезано, а именно распахано. Глубокая и широкая рваная рана, словно он под плуг попал.

В середине бедра на дне раны был виден разорванный седалищный нерв. А вот это уже не есть хорошо. Свои действия я начал именно с попытки восстановить его целостность. Магической энергии я не жалел, а чтобы не уйти в ноль, другой рукой начал очищать рану от негативной энергии, автоматически пополняя свой запас. Такой финт я опробовал впервые и у меня почти сразу получилось.

– Здесь маска не нужна? – спросила медсестра, стоявшая рядом.

– Нет, – покачал я головой. – Здесь обойдёмся.

Восстановив целостность седалищного нерва, я пропустил по нему поток целительной энергии, пытаясь восстановить функцию. Порядок действий мне в этот раз подсказывал нейроинтерфейс, своего подобного опыта ещё не было, но не оставлять же человека в таком состоянии. Помню только, в учебнике было написано, что полностью функция нерва восстановится не сразу, понадобится от двух до четырёх недель. Значит, будет ещё один дежурный по роте на какое-то время.

Дальше на очереди сопоставление мышц сгибательной и отводящей групп. Полное заращение огромной раны у меня заняло минут пятнадцать. Когда я уже заканчивал, увидел краем глаза появление Герасимова рядом с собой.

– Что тут у тебя? – поинтересовался заведующий.

– Глубокая рана с повреждением седалищного нерва, – доложил я. – Вроде восстановил всё.

– Вот так чувствуешь? – спросил Герасимов у бойца, довольно чувствительно тыкая его авторучкой по внешней поверхности голени и стопы.

– Чувствую, – произнёс боец, изумлённо глядя, как его тыкают относительно острым предметом. – Только очень тупо, словно через толстое одеяло.

– Ну это не беда, – сказал Герасимов, убирая ручку в карман, и похлопал пациента по плечу. – Всё восстановится, только не сразу, наберись терпения. Ну, или почти всё.

– А это как, «почти всё»? – спросил боец у заведующего, но тот уже направился к следующему пациенту. Боец вопрошающе посмотрел на меня.

– Может где-то остаться нарушение чувствительности, – пояснил я. – Функция мышц тоже восстановится не сразу.

– А что с мышцами не так? – спросил боец, попытался встать, но левая нога тут же подкосилась и он рухнул обратно. – Вот зашибись!

Былая радость сменилась у солдата паникой и отчаянием.

– Крупный нерв был перебит, – пояснил я. – Я его восстановил, но функция восстановится не сразу, я же говорил.

– Это я что теперь, инвалид? – протянул боец с дрожью в голосе.

– То, что сейчас нога не совсем слушается, ещё не значит, что вы инвалид, – возразил я. – Вот вашему соратнику ногу откусили, он теперь инвалид, а у вас нога на месте. Возможно, понадобятся услуги целителя, который специализируется на неврологических проблемах. Предлагаю остаться сегодня в госпитале, а завтра мы вас покажем нужному специалисту. И вообще, лучше пока не напрягаться, если не хотите осложнений.

Пока я всё это говорил, уже и сам заинтересовался возможностями реабилитации этого пациента. Переходя к следующему пациенту, пообещал сам себе разобраться с этим вопросом, наверняка я тоже смогу. Четвёртый круг – это не особо круто, но и далеко не пустое место.