Текст книги "Мечник Вернувшийся 1000 лет спустя. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Протоиерей (Ткачев)

Соавторы: Оливер Ло
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12
Абсолютный Разрез

Одержимый Леон атаковал с яростью древнего хищника, но я не спешил наносить ответные удары. Вместо привычной агрессии принял стойку Пустого Клинка – оборонительную технику, которая обычно используется без клинка. Но за сотни лет никто не мешал мне ее улучшить и изменить под себя.

Левая нога вперед, правая рука с клинком отведена назад, левая выставлена ладонью вперед. Меч держал свободно, готовый парировать в любую сторону. Не атаковать – наблюдать.

Катана Леона со свистом рассекла воздух там, где секунду назад была моя голова. Я слегка наклонился, уклоняясь, и тут же отбил следующий удар – диагональный разрез снизу вверх. Металл звякнул о металл, но я даже не почувствовал силы удара.

– Хм, – пробормотал я, отступая на полшага, – интересно. Техника определенно стала лучше, но чего-то не хватает.

Шоггот заставил тело Леона двигаться быстрее, но скорость без понимания – это просто суета. Древнее существо использовало мальчишку как умелый кукловод, дергая за все нужные ниточки, но не до конца понимало, что такое настоящее фехтование. Для него все это было словно игрой, представлением, которое он разыгрывал.

Следующая атака была более изощренной – серия из пяти ударов, каждый под своим углом. Но я видел каждое движение за секунду до его исполнения. Парировал первый удар, уклонился от второго, заблокировал третий и четвертый одним движением, а пятый просто пропустил мимо, слегка отведя корпус.

– Не получается? – усмехнулся я. – А ведь стараешься.

В зеленых глазах одержимого мелькнула злость. Леон отскочил назад и вскинул левую руку. Воздух вокруг его ладони начал кристаллизоваться, превращаясь в ледяные иглы. Знакомая техника.

– Ледяной дождь, – процедил он голосом, в котором слышались нечеловеческие обертоны.

Сотня острых кристаллов выстрелила в мою сторону. Я перешел к стойке Изгиба Реки, чтобы перенаправить атаки противника. Движения плавные, словно течение воды, огибающей камни.

Ледяные иглы, коснувшись невидимых потоков энергии вокруг моего тела, изменили траектории. Половина пролетела мимо, четверть ушла куда-то в потолок, остальные развернулись и полетели обратно к Леону. Тот удивленно отшатнулся, едва успев прикрыться клинком.

– Это была моя техника, – сказал он с недоумением. – Как ты смог ее обратить?

– Опыт, – ответил я, не меняя стойки. – Твой старик наверняка еще не родился, когда я изучал подобные фокусы.

Шоггот явно начинал злиться. Через лицо Леона прошла гримаса такой ярости, что я невольно отметил – древние существа хуже детей переносят неудачи.

– Хватит играть! – зарычал одержимый, и его голос эхом отразился от стен храма.

В этот момент произошло нечто неожиданное. Из спины Леона вырвались щупальца – не ледяные, не магические, а живые, покрытые слизью и усаженные присосками. Каждое толщиной с мою руку и длиной метра в три.

– Вот это уже интереснее, – заметил я, наблюдая, как отростки извиваются в воздухе. – Теряешь терпение?

Вместо ответа щупальца атаковали со всех сторон одновременно. Я перешел к стойке Лунного Серпа – скорость была именно тем, что требовалось против множественных целей.

Первый удар отсек два щупальца у основания. Второй разрубил еще одно пополам. Но на месте отрезанных немедленно выросли новые, причем быстрее, чем я их рубил.

– Регенерация, – констатировал я, отступая от особенно агрессивного отростка. – Раздражает, знаешь ли.

Но это было еще не все. Кожа на руках Леона начала чернеть, покрываясь чешуей, а ногти превратились в когти длиной с кинжал. Из его рта высунулся раздвоенный язык, пробующий воздух.

Да уж после такого, действительно, задумаешься, а сможет ли Леон вернуться к своей прежней форме, даже если я смогу его спасти.

– Гибридная форма, – пробормотал я. – Ты просто набор сюрпризов.

Одержимый ринулся в атаку, двигаясь уже не как человек, а как хищное животное. Щупальца, когти, катана – все работало в идеальной координации. Но я видел каждое движение, предугадывал каждый удар.

Стойка Буревестника. Молнии заплясали вокруг клинка, отсекая щупальца быстрее, чем они успевали регенерировать. Электричество обжигало чешуйчатую кожу, заставляя тварь шипеть от боли.

– Больно? – поинтересовался я, блокируя удар когтей левой рукой и одновременно отбивая катану мечом. – А представь, каково было демонам.

Леон попытался укусить меня, выпрыгнув, как дикий зверь, но я просто отступил в сторону и ударил рукоятью меча ему по затылку. Не сильно – ровно настолько, чтобы отправить кубарем через зал.

Одержимый прокатился по каменному полу, оставляя за собой царапины от когтей, и врезался в дальнюю стену. Щупальца исчезли, чешуя сошла, когти втянулись. Снова выглядел как обычный человек, только с зелеными глазами.

– Ну что, – сказал я, опуская меч, – как долго ты еще будешь пытаться? Тебе меня не убить. Явно не в этом теле.

Леон медленно поднялся, отряхивая пыль с доспехов. В его движениях чувствовалась растерянность.

– Невозможно, – прошептал он голосом Шоггота. – Как простой Охотник может быть настолько силен? Я изучал ваш вид. Знаю все ваши ограничения.

Вот так номер. Выходит, подобные ему твари наблюдают за людьми? Это определенно не то, с чем меня знакомили до этого.

– А я, представь себе, отнюдь не простой Охотник, – усмехнулся я, доставая из кармана небольшой предмет. – Я жил тысячу лет назад и вместе с товарищами спас этот мир от вторжения демонов. Так что такие твари, как ты, служат только разминкой для меня.

– Что за бред, это невозможно⁈ – Шоггот явно не поверил. – Ни один человек не может прожить так долго!

Я поднял руку, показывая серебряную цепочку с медальоном – ту самую подвеску, которую снял с шеи Освальда.

– Можешь взглянуть, – предложил я. – Этой вещице столько же, сколько и мне.

Даже на расстоянии зеленые глаза Леона расширились от удивления. Как я и думал, эта тварь могла чувствовать энергетические отпечатки, которые невозможно подделать. Собственно, я на это и рассчитывал, в попытке выудить из этого монстра чуть больше информации, раз он оказался настолько болтливым.

– Этой вещи больше тысячи лет, – прошептал он с недоумением в голосе. – И на ней лежат чары вечности. Такую магию не сможет сотворить ни один ныне живущий маг. И этот привкус магии… он знаком мне.

Неужели почувствовал магию Аркариуса настолько тонко? Интересно.

– Верно, – кивнул я, убирая медальон обратно. – Он принадлежал Шейду, а Аркариус решил сделать так, чтобы хоть что-то от нас осталось на память потомкам.

Воцарилась тишина. Шоггот явно переосмысливал ситуацию. Я не был просто сильным Охотником – я был кем-то более древним и опасным. Можно, конечно, обойтись и без этого, но мне интересно посмотреть, как он отреагирует. Обожаю провоцировать противника, ведь в эти моменты они разбалтывают то, что должны оставлять в тайне.

– Чего ты желаешь? – наконец спросил он, и в голосе звучало что-то вроде уважения. – За тысячу лет ты наверняка многое потерял.

– Верно подметил, – согласился я. – Я потерял большую часть своих сил. И хотел бы их восстановить.

Глаза одержимого загорелись жадным блеском. Да, я знал, что подобное его зацепит. Слишком это существо походило на жадного демона.

– Сделка! – произнес Шоггот торжественно. – Впусти меня, стань моим сосудом, и я верну тебе всю утраченную мощь. Ты станешь сильнее, чем был когда-либо.

Я сделал вид, что обдумываю предложение. Потер подбородок, походил по залу, даже присвистнул тихонько.

– Заманчиво, – признал я наконец. – Без своих сил я чувствую себя очень неуютно. Хорошо, согласен.

Шоггот не мог скрыть торжества, да уж, похоже, кто-то все же недостаточно хорошо знает людей. Леон начал приближаться ко мне медленными, осторожными шагами, словно боялся спугнуть добычу.

– Мудрое решение, – практически промурлыкал он. – Мы станем непобедимыми. Я дам тебе знания о мирах за пределами звезд, о силах, которые спят в глубинах океанов…

Когда расстояние сократилось до нескольких метров, из груди Леона начала вырываться черная масса. Истинная форма Шоггота. Сотни глаз, десятки ртов, щупальца и органы, назначение которых лучше было не знать.

Древнее существо потекло по воздуху прямо ко мне, готовое вторгнуться в мое тело и подчинить разум. Я стоял неподвижно, ожидая контакта.

И вот черная масса коснулась моей кожи.

Вернее, попыталась коснуться.

Шоггот ударился о невидимый барьер вокруг моего тела, словно о стеклянную стену. Черная субстанция разбрызгалась, но не смогла проникнуть ни на миллиметр внутрь.

– ЧТО⁈ – взревел Шоггот сотнями голосов одновременно. – ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ⁈

– Упс, – усмехнулся я, глядя на мечущуюся перед моим лицом массу. – Ошибочка вышла.

Я сделал шаг назад, и Шоггот рухнул на пол, пытаясь принять хоть какую-то устойчивую форму.

– Видишь ли, – объяснил я с видом человека, рассказывающего шутку, – я закалил свое тело в Источнике Проклятий демона Белиала. Это такая гадость, что даже архидемоны предпочитали держаться от нее подальше. Ни одно существо не может проникнуть в меня ни ментально, ни физически.

Правда заключалась в том, что Источник Проклятий был местом, где демоны пытались переработать души убитых воинов в своих слуг. Погружение в эту дрянь было мучительным, но зато давало абсолютную защиту от любого вида одержимости. Полезная штука, хотя и болезненная в моем случае.

– ТЫ ОБМАНУЛ МЕНЯ! – завопил Шоггот, принимая форму гигантского червя с человеческими лицами по всей длине тела.

– Еще бы, – кивнул я. – А ты, кстати, довольно доверчивый для древнего существа. Может, стоит быть осмотрительнее с людьми, мы, знаешь ли, любим обманывать?

Шоггот попытался ринуться назад к безжизненному телу Леона, но я был быстрее. Одним ударом ноги отправил мальчишку скользить по полу в самый дальний угол зала, а сам встал между ним и древней тварью.

– Ты не понимаешь! – теперь Шоггот принял форму гигантского паука с человеческим торсом. – Я дарую тебе великую силу! Мой хозяин – древний бог, старше даже звезд! Присоединись к нам, и получишь власть над всеми мирами!

– Ну да, конечно, – с усмешкой съязвил я, вспоминая фразу героини из дорамы. – А потом ты случайно решишь, что я тебе больше не нужен, и найдешь более молодое тело. Классическая схема.

– НЕРАЗУМНОЕ СУЩЕСТВО! – взревел Шоггот и атаковал меня.

На этот раз он не сдерживался. Черная масса превратилась в настоящий кошмар – гибрид спрута, паука и дракона с головами всех существ, которых он поглотил за свою долгую жизнь. Десятки щупалец, сотни зубов, глаза повсюду.

Я принял стойку Морозного Предела и встретил его атаку ледяным клинком. Холод против древнего зла – не самый эффективный вариант, но для начала сойдет.

Первый удар отсек два щупальца, но они мгновенно отросли заново. Второй прошил одну из голов насквозь, но та просто растворилась и образовалась в другом месте. Регенерация у этой твари была еще лучше, чем у его слуг.

Шоггот попытался обхватить меня со всех сторон, но я перешел к стилю Буревестника. Молнии не только рассекали его плоть, но и причиняли реальный вред – разряды плохо сочетались с влажной субстанцией древнего существа.

– Больно, да? – продолжал подначивать я, уклоняясь от особенно неприятного щупальца с присосками. – А ведь это еще цветочки.

Но даже молнии не причиняли критического урона. Шоггот был слишком древним, слишком сильным. Против такого противника нужны более серьезные меры.

Я посмотрел на свой меч. Старый добрый клинок, выкованный Арией по чертежам ее предка. Служил верой и правдой, не подводил ни разу. Жаль расставаться, но выбора не было.

– Прости, дружище, – тихо сказал я мечу. – Мы не так много с тобой прошли, но, видимо, пришло время расстаться.

Я принял стойку, которую использовал лишь один раз в жизни.

Тогда мой клинок был окроплен кровью всех его предшественников, и этого хватило, чтобы разрезать саму реальность и вернуться домой. Да, без крови семидесяти двух лордов-демонов пространство не разрежешь. Но для этой твари должно хватить и обычного лезвия.

Правая нога впереди, левая отведена назад. Меч на уровне сердца, лезвием вниз. Концентрация на грани возможного.

– Что ты делаешь⁈ – завопил Шоггот, видимо, почувствовав исходящую от меня опасность.

Вместо ответа я вложил в удар все, что у меня было. Не только физическую силу и энергию, но и саму суть: десятилетия тренировок, столетия сражений. Все мои знания, весь опыт.

Клинок вспыхнул светом, который не был похож ни на молнии, ни на огонь, ни на холод. Это был свет чистого разрушения.

– АБСОЛЮТНЫЙ РАЗРЕЗ! – тихо, но неостановимо произнес я, нанося удар.

Реальность треснула.

Воздух разошелся как занавес, обнажив пустоту. Удар прошел через Шоггота, не встретив ни малейшего сопротивления – его защита, регенерация, древняя магия, все стало бесполезным перед техникой, которая отрицала само существование цели.

Древнее существо разделилось на две части ровно по центру. Каждая половина секунду еще пыталась двигаться, а затем начала распадаться на составляющие элементы.

– НЕТ… – прохрипел Шоггот десятком ртов одновременно. – Я… древний… бессмертный…

– Был древним, – поправил я, наблюдая, как черная масса теряет форму. – Теперь мертвый.

Мой меч треснул, затем рассыпался на тысячи осколков. Даже рукоять превратилась в металлическую пыль, которая просыпалась сквозь пальцы. Абсолютный Разрез требовал жертвы.

Изо рта потекла тонкая струйка крови. Да уж. Еще тренироваться и тренироваться. Я еще явно не в форме.

– За мной… – булькнул умирающий Шоггот, – придут другие… Я лишь слуга… могущественного бога… Люди должны страдать… вознося молитвы… старшим богам…

– Ага, – кивнул я. – А когда придут, я их тоже покрошу. У меня много свободного времени, а развлечений не так много, как хотелось бы.

Я наступил на самый большой кусок еще дергающейся массы и раздавил его. Остальные фрагменты тут же перестали шевелиться – без центрального сознания Шоггот был просто скопищем протоплазмы.

– Вот и все дела, – пробормотал я, вытирая ботинок о пол.

Там, где находилось тело древнего существа, начали материализовываться предметы. Сначала появился огромный кристалл Астралита – но не обычного цвета, а черного, пульсирующего темной энергией. Размером он был с мою голову и явно стоил целое состояние.

Следом проявилась руна – каменная табличка с вырезанными символами, которые болезненно резали глаз. Подобная штука у меня уже была, но я так и не разобрался, что они делают. Может, Ария поймет или пора уже Анису запрячь?

Затем из остатков Шоггота выделились два предмета, которые заставили меня присвистнуть от удивления. Первый напоминал сердце – пульсирующий орган размером с кулак. Второй был похож на коготь – изогнутый, черный, острый как бритва и длиной с мою руку

– Надеюсь, Ария разберется, куда это можно пристроить, – заключил я, складывая все в сумку.

Но это было еще не все. На алтаре в центре зала лежал небольшой кристалл – не больше куриного яйца, но излучающий такую энергию, что воздух вокруг него мерцал. Источник силы Шоггота, та самая штука, которая питала весь Разлом.

Я забрал и его. А чего добру пропадать? Да и боюсь, остальные члены нашего рейда не смогут противостоять тому шепоту, что исходит от этого предмета.

Покончив со сбором, направился к дальнему концу зала, где лежал без сознания Леон. Мальчишка выглядел бледным, но дышал ровно. Никаких внешних повреждений, если не считать синяка на затылке от моего удара рукоятью.

Я подошел к нему и отвесил ему пощечину.

ХЛОП!

Звук разнесся по всему храму. Леон резко открыл глаза – обычные, голубые, без малейшего зеленого свечения.

– Ну и проблем с тобой, мелкий, – сказал я.

Леон моргнул несколько раз, приходя в себя, затем резко сел, хватаясь за голову.

– Дарион? – Его голос был хриплым, но человеческим. – Что… где эта тварь?

– Убил, – коротко ответил я.

– Я… я помню отрывки, – прошептал Леон, и на его лице появилось выражение ужаса. – Все, что он заставлял меня делать… Я не мог ничего поделать, был заперт в собственном теле и… Ай! Почему так болят ребра?

Он потер место, куда я пнул его, чтобы защитить от второго вторжения Шоггота. Пусть радуется, что не задница болит, а то мало ли как эта тварь в него вошла.

– Бывает, – пожал плечами я. – Главное, что живой остался. Многим везет меньше.

– Прости, – сказал Леон, глядя мне в глаза. – Я не смог ему сопротивляться. Он предложил мне силу в обмен на жизни моих товарищей, а когда я отказался…

– Сожрал тебя сам, – закончил я. – Классический ход. Не заморачивайся, с древними существами такое случается сплошь и рядом. Не получая желаемого, они тут же меняют правила игры в угоду своим хотелкам.

Леон попытался встать, но тут же покачнулся и схватился за стену.

– Голова кружится, – пожаловался он. – И тело какое-то ватное.

– Побочка от одержимости, пройдет через пару дней. Все же, считай, в тебя впихнулось куда больше, чем ты мог выдержать. Ладно, – я поднялся и направился к выходу, – идем. Снаружи нас, наверное, заждались.

Но Леон не последовал за мной. Я обернулся и увидел, что он все еще сидит, неловко кашляя.

– В чем дело? – поинтересовался я.

– Тут такое дело, – неуверенно начал он, – мое тело меня не слушается. Я… я не могу двигаться нормально.

Я тяжело вздохнул.

– Серьезно? Я тебе что, нянька – на руках таскать?

Но делать было нечего. Подошел к нему, закинул его руку себе на плечо и помог подняться. Парень и, вправду, еле держался на ногах. Последствия пребывания древнего существа в человеческом теле – это тебе не поездка на природу.

– Опирайся на меня, – проворчал я. – И постарайся не отключиться по дороге. Тащить тебя на себе через весь храм не хочется.

– Спасибо, – тихо сказал Леон.

– Не благодари рано, – ответил я, помогая ему дойти до выхода. – Счет выставлю потом.

Так мы медленно двинулись к выходу из храма. За спиной остались груды пепла от древнего зла, пустой алтарь и тишина, которой не было в этом месте уже много веков.

– Дарион, – снова заговорил Леон, когда мы дошли до массивных дверей, – та штука говорила правду? Ты, действительно, жил тысячу лет назад?

Я усмехнулся.

– А сам как думаешь?

– Я думаю, что это многое объясняет, – ответил парень задумчиво. – Твое мастерство, знание древних техник, то, как легко ты справляешься с противниками, которые должны быть тебе не по зубам…

– Опыт – великая вещь, – согласился я. – Хотя иногда он становится проклятием.

– Почему?

– Потому что видишь, как все повторяется снова и снова. Те же ошибки, те же амбиции, та же глупость. Иногда кажется, что люди вообще ничему не учатся. Нет, ну ты себе представляешь⁈

Глава 13
Последние искры

Пламя и плазма столкнулись в воздухе, создавая ослепительные вспышки и волны жара. Огненные крылья Зары оставляли в воздухе светящиеся следы, а плазменное копье Гаспара прорезало пространство, словно сама реальность расступалась перед ним.

– Не знал, что еще остались представители клана тех, кого называли Фениксами, – усмехнулся Гаспар, отбивая очередную огненную атаку. – Думал, ваш род давно вымер.

Зара не ответила. Ее лицо исказилось от напряжения, глаза пылали золотым огнем, а огненные крылья стали больше и ярче. С каждой секундой контроль ускользал от нее все дальше.

– Что, язык проглотила? – Гаспар сделал выпад, и струя плазмы устремилась к девушке.

Зара инстинктивно выставила руку, и вместо привычного огненного щита из ее ладони вырвался настоящий огненный вихрь – не просто пламя, а нечто первозданное, яростное, живое. Вихрь не просто блокировал плазменную атаку – он поглотил ее, усилился и расширился.

– Какого… – Гаспар отпрыгнул назад, когда огненная стена надвинулась на него.

Пламя Зары становилось неуправляемым. Оно уже не подчинялось ее воле, а жило собственной жизнью, питаясь ее магической энергией и эмоциями. Девушка пыталась сдержать его, но огонь только разгорался сильнее.

– Я… не могу… – прошептала она, и ее голос потонул в реве яростного пламени.

Золотые сполохи взметнулись к небу, формируя вокруг нее огненный кокон. На мгновение в центре огня появился силуэт гигантской птицы – настоящего феникса, расправившего крылья. А затем Зара потеряла сознание, рухнув на землю, словно марионетка с обрезанными нитями.

Но даже после этого пламя не погасло. Оно окружило ее тело, словно защитным куполом, не подпуская никого близко.

На другой стороне площади Голдльюис Диккенс вел свой собственный танец смерти с Изабель Ламбер. Винтовка снайпера светилась жутковатым сиянием, а «Око Разрушения» вращалось все быстрее, питаясь его жизненной силой.

– Ты, действительно, думаешь, что можешь победить меня? – Изабель парировала очередной выстрел зеленым энергетическим щитом. – Я поглощала жизненную силу десятилетиями! Я в этом куда лучше тебя, мальчишка.

Голдльюис не тратил дыхание на разговоры. Он быстро сменил позицию, скользнув за обломок колонны, и активировал на винтовке переключатель режима.

– Режим «Разделяющий Горизонт», – прошептал он, и ствол оружия трансформировался, приобретая геометрию, противоречащую здравому смыслу.

Выстрел расщепился на семь параллельных энергетических потоков, каждый из которых искал слабое место в защите женщины. Три потока в итоге пробили ее щит, оставив дымящиеся отверстия в плече и боку.

Изабель зашипела от боли, но тут же ответила собственным навыком. Ее пальцы изогнулись немыслимым образом, и в воздухе материализовались изумрудные нити – тонкие, почти невидимые, но смертоносные. Каждая нить представляла собой концентрированную жизненную энергию, извращенную и искаженную некромантией.

– Колыбель Жизни, – произнесла она с улыбкой, и нити устремились к Голдльюису, сплетаясь в сложный узор.

Снайпер пытался уклониться, но нити двигались слишком быстро. Одна из них коснулась его руки, и он почувствовал, как часть жизненной силы мгновенно покинула тело. Не просто энергия – сама суть его существования, словно кто-то вырвал страницу из книги его жизни.

– Нравится? – Изабель соблазнительно облизнула губы. – Это одна из моих любимых техник. Каждое прикосновение забирает не просто силу, а часть твоей жизни. Дни, месяцы, годы… Я могу состарить тебя за минуты.

Голдльюис выпустил еще одну серию выстрелов, но на этот раз активировал другую функцию оружия.

«Пронзающий Рассвет».

Винтовка выстрелила ослепительным лучом, который на мгновение ослепил женщину. Энергетический снаряд прошел сквозь защиту Изабель, оставив обугленную рану на ее боку.

Но некромантка только рассмеялась.

– Этого недостаточно, – сказала она, и рана на ее теле начала затягиваться. – Я питаюсь жизнью, глупец. Пока вокруг есть что-то живое – я бессмертна.

С этими словами она простерла руки, и из земли начали подниматься странные ростки – не растения, а нечто среднее между грибами и щупальцами. Они пульсировали зеленоватым светом, высасывая жизненную энергию из самой почвы.

– Сад Вечной Жизни, – прошептала Изабель, и ее тело начало светиться, черпая силу из этих извращенных созданий.

Голдльюис понял, что обычные атаки здесь не помогут. Пока существует источник жизненной силы, некромантка будет восстанавливаться. Нужно что-то более радикальное.

Он активировал последнюю функцию «Ока Разрушения», зная, что это почти наверняка убьет его самого.

– Последний Выстрел, – произнес снайпер, чувствуя, как артефакт начинает поглощать не только его жизненную силу, но и саму душу.

Винтовка засветилась багровым светом, пульсируя в унисон с его сердцебиением. Голдльюис навел прицел на Изабель, готовясь к выстрелу, который должен был уничтожить не только тело, но и саму сущность некромантки.

Именно в этот момент сбоку возник Гаспар. Его копье пылало плазмой.

– Мне плевать на твои фокусы! – прорычал он, обрушивая оружие на Голдльюиса.

Снайпер успел уклониться от прямого удара, но плазменная волна задела его бок, прожигая доспех и плоть. Боль была невыносимой и все же он не закричал.

Голдльюис рухнул на колено, его концентрация нарушилась, а «Последний Выстрел» растворился в воздухе.

– Спасибо за помощь, дорогой, – промурлыкала Изабель, восстанавливая силы. – Хотя я бы справилась и сама.

– Не сомневаюсь, – отрезал Гаспар, не глядя на нее. – Но у нас заканчивается время. Нужно закончить с этими и уничтожить храм.

Изабель кивнула и подошла к раненому снайперу. Ее руки светились зеленым – не целительным, а каким-то даже голодным светом.

– Не переживай, – сказала она с фальшивой нежностью. – Твоя жизненная сила послужит благородной цели. Я использую ее, чтобы стать еще сильнее и прожить дольше. Это будет прекрасное ее применение.

Но прежде чем она успела коснуться Голдльюиса, из храма донесся оглушительный грохот. Земля содрогнулась, а в куполе над городом появились трещины.

– Что за… – начал Гаспар, поворачиваясь к источнику звука.

Это была последняя ошибка в его жизни.

* * *

Храм был позади, а впереди ждал полный хаос. Поддерживая шатающегося Леона, я вышел на площадь и сразу оценил ситуацию.

В центре, словно в гнезде из золотого пламени, лежала без сознания Зара. Огонь вокруг нее пульсировал в такт с ее дыханием, создавая причудливый защитный кокон. Неподалеку Голдльюис, тяжело раненный, пытался подняться на ноги, опираясь на винтовку. Над ним стояла Изабель с руками, светящимися нездоровым зеленым светом. А немного поодаль Гаспар, явно чем-то озадаченный, смотрел в нашу сторону.

– Дарион, – прошептал Леон, заметив всю картину. – Они заодно, я уверен. Кланы Монклер и Ламбер всегда были близки к клану Монтильяр. Старший брат… думаю, это его рук дело.

Я аккуратно усадил мальчишку у входа в храм.

– Отдохни пока. Я разберусь с этими двумя. Все равно ты сейчас не боец.

Гаспар заметил нас и усмехнулся.

– Надо же, какая встреча, – он поднял свое копье, и плазма вокруг наконечника стала ярче. – Маленький Леон и его телохранитель.

– Что здесь происходит? – спросил я, хотя ответ был очевиден.

– Ничего особенного, – пожал плечами Гаспар. – Просто зачистка. Риверс, конечно, просил присмотреть за своим младшеньким, но, думаю, после того, что здесь произошло, никаких вопросов не возникнет, если мы просто не справимся с этой задачей.

– Я так и знал, – пробормотал Леон. – Вы работаете на моего брата.

– Работаем, не работаем – какая разница? – отмахнулся копейщик. – Но хватит болтовни. У меня мало времени, и этот Разлом меня уже достал.

Он сделал шаг вперед, направляя копье на нас.

– Мелкий, – я тоже шагнул вперед, оставляя Леона позади. – У меня небольшая проблема. Как видишь, мой меч немного… развоплотился.

Леон недоуменно моргнул, потом понял, о чем я.

– Возьми мой, – он протянул мне катану, которую каким-то чудом не потерял во время одержимости. – Только, пожалуйста, не сломай. Это семейная реликвия.

– Постараюсь, – я принял клинок, оценивая баланс.

Еще в прошлый раз я оценил его – тонкая работа. Не такая хорошая, как мечи Регула, но под текущие задачи отлично подойдет. Главное – действовать аккуратно, а то ведь, действительно, еще сломается.

Голдльюис попытался встать, но рана в боку не давала ему двигаться нормально.

– Оставь Изабель мне, – прохрипел он. – Я должен закончить то, что начал.

Я кивнул. Снайпер был ранен, но в его глазах читалась такая решимость, что я не стал спорить. К тому же, это было удобно – один на один с каждым противником.

– Я так понимаю, то, что случилось с Зарой – твоих рук дело? – я повернулся к Гаспару. – Не очень благородно.

– Благородство – удел дураков и покойников, – процедил он сквозь зубы. – Сейчас увидишь, на что способен клан Монклер!

С этими словами он атаковал. Копье превратилось в размытое пятно, настолько быстрым был выпад. Но я видел его траекторию еще до того, как оружие двинулось с места.

Я уклонился, даже не пытаясь блокировать удар. Катана Леона была хороша, но я не был уверен, что она выдержит прямое столкновение с плазменным копьем.

– Неплохо, – признал Гаспар. – Для C-ранга ты двигаешься удивительно быстро.

– Спасибо за комплимент, – я отсалютовал ему клинком. – Хотя, честно говоря, я пока даже не старался.

А вот эта фраза задела Гаспара за живое. Его лицо исказилось от гнева, и следующая атака была еще более яростной. Копье описало широкую дугу, оставляя в воздухе след из плазмы.

Плазма на кончике копья сформировала узор, напоминающий взрывающуюся звезду.

Техника была впечатляющей. Сотни крошечных плазменных сгустков разлетелись во все стороны, каждый размером с горошину.

Обычный противник был бы мгновенно испепелен или, в лучшем случае, изрешечен. Так что такая техника была, действительно, весьма опасной.

Я принял стойку, которая не очень подходила моему характеру, но она была одной из первых, что я изучил. Стойка Хрустального Цветка – техника, созданная для того, чтобы сделать мечника буквально неприкасаемым.

Тогда я был заворожен ею, а точнее той, кто ее применял, так что потратил много времени, чтобы обучиться этой технике и превзойти ее, после того как обладательницу этой техники убили демоны.

Дыхание изменилось. Сначала глубокий вдох – до самого солнечного сплетения. Затем выдох – медленный, контролируемый. С каждым новым вдохом энергия концентрировалась в центре тела, с каждым выдохом – распределялась по конечностям.

Когда плазменные сгустки достигли меня, я начал двигаться. Не просто быстро – идеально. Каждое движение было рассчитано с точностью до миллиметра, каждый поворот клинка отражал или разрезал плазму.

Я двигался сквозь шторм разрушения, словно танцуя между каплями дождя. Ни один сгусток не коснулся моего тела, ни один выпад не достиг цели.

– Что за… – пробормотал Гаспар, не веря своим глазам.

Теперь была моя очередь атаковать. Я двинулся вперед, используя катану не как обычный клинок, а как проводник для концентрированной энергии.

Катана Леона отлично подходила для ледяной магии, и я решил этим воспользоваться. Клинок покрылся инеем, воздух вокруг него стал кристально чистым, а каждое движение оставляло за собой след из ледяных частиц.

Гаспар попытался блокировать удар копьем, но я атаковал не его оружие. Клинок прошел рядом с телом копейщика, не касаясь его, но вокруг лезвия образовалось холодное поле, от которого его правая рука мгновенно покрылась инеем.

– Что ты сделал⁈ – Гаспар отпрыгнул назад, разглядывая побелевшую конечность. Он попытался двинуть пальцами, но они едва шевелились и наверняка это причиняло ему боль.

– Всего лишь понизил температуру вокруг твоей руки, – пожал я плечами. – Ты слишком горячишься, тебе бы остудиться.

Гаспар побагровел от ярости. Его левая рука крепче сжала копье, а вокруг всего тела начала формироваться плазменная аура.

– Думаешь, ты умнее всех? – прорычал он. – Сейчас посмотрим, что сильнее – твой лед или моя плазма!

Он перешел к своей самой мощной технике. Копье засветилось таким ярким светом, что смотреть на него было больно. Плазма изменила цвет с белого на голубой.